Текст книги "Тайны родства (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Хуже было с магией. Несмотря на упражнения, резерв практически не рос. Каналы при этом работали отменно, энергия циркулировала без перебоев, но больше никакого прогресса не было. Я даже с матерью-змеей пыталась проконсультироваться, но получила от нее вполне ожидаемый ответ, что в человеческой магии она понимает не так много. Хуже было, что и Лэйриш не смог ничего посоветовать – только продолжать заниматься и ждать результатов. И видно было, что к сестренкиным перспективам в области магии он относится с большим скепсисом. А я начинала подумывать о том, где она еще может найти себя, кроме как в магическом искусстве. В принципе, возможности девушки без титула были весьма ограничены – удачное замужество или, в крайнем случае, ремесло (портняжное, к примеру) или торговля. О, высшее образование в Ниревии было не только магическое – можно было выучиться на юриста или экономиста. Конечно, юристу тоже нужно иметь немного магии – для того, например, чтобы магически заверять документы, но наверняка Наташку можно было бы натренировать до такого уровня. Ужас был в другом: не учились в немагических высших школах девушки. Не то чтобы это было запрещено, просто не практиковалось. А быть где-то первой и, возможно, единственной – очень трудная задача. Можно было бы утешить себя мыслью, что это еще не сейчас, должны пройти годы, но... Я волновалась. Еще и о том, что сестра разочаруется в себе, что удар окажется слишком сильным для нее.
Но Наталья не сдавалась. Даже меня она поражала своим упорством, отнюдь не свойственным тринадцатилетним непоседливым девчонкам. И несмотря на отсутствие результата, мне ужасно хотелось в нее верить.
Чтобы девице некогда было задумываться над своими неудачами, я постаралась загрузить ее по полной: отправляясь в школу, я оставляла ей учебное задание на декаду – отрывки из детских книг, некоторое количество новых слов, которые полагалось выучить. Еще я поставила Лейса перед фактом, что учеников у него теперь двое, и вторую надо гонять не меньше, чем первого. Наталья пыхтела, но была довольна.
Сложности были и с Мариеном. Он как-то начал отдаляться от меня. Известие о баронском титуле (сообщила я ему не сразу) парень воспринял с философским спокойствием. Попробовал на язык:
– Мариен мер Агдерн, – и кивнул.
– Мар, – окликнула я, – скажи, ты чем-то недоволен?
– Лучше бы я был просто твоим братом, – с горечью проговорил он и отвернулся.
– Ты же знаешь, что ты все равно мой брат. По змеиной крови и не только – я люблю тебя как брата.
– Я не об этом, Лари... – мальчишка вздохнул. – Лучше бы я был твоим братом – настоящим, понимаешь? – а не сыном... сама знаешь кого.
– Ты догадался?
– Натка сказала. Я и раньше подумывал, а теперь точно знаю, что она права.
– Мар, но ведь для наших с тобой отношений не имеет никакого значения, кем был твой отец, есть ли у тебя дворянский титул... ну и прочее. У моей родной сестры, видишь, нет никакого титула.
– Я на ней женюсь, и она тоже станет баронессой, – выпалил вдруг мальчишка и мучительно покраснел, – только ты ей не говори пока ничего. Она смеяться будет.
– Не будет. Но я ей все равно ничего не скажу, – твердо пообещала я брату.
Надо же, какие они смешные эти мальчишки! В той жизни у меня не было ни братьев, ни сестер, и сейчас я впервые открывала для себя мир общения с младшими. Легко мне не было, возраст у обоих был такой, что никогда не знаешь, какое слово будет воспринято нормально, а какое – сочтено оскорблением. И Мар после того разговора с неожиданной откровенностью в конце, стал меня сторониться, да еще и чудить начал. С Натальей он то ругался отчаянно, то бурно мирился. С дядькой Крелом задираться опасался, кухарка у нас была боевая, ей особо не похамишь, Улу парень вроде бы жалел, как мне казалось, зато Альне доставалось от него по полной программе: он язвил, придирался, нарочно торчал в комнате во время уборки, мешая ее работе, так что в конце концов девушка наотрез отказалась убирать у него. В итоге мне пришлось вызвать его на серьезный разговор в свой кабинет.
– Мар, мне не нравится, как ты себя ведешь.
Молчание.
Я продолжила:
– Я могу понять твои ссоры с Наташей – это ваше с ней дело, она сама хороша, вы друг друга стоите. Но твое отношение к Альне просто не лезет ни в какие рамки. Ты ведешь себя как избалованный барчук. Это потому ты себе позволяешь такое, что ты теперь благородный, а она простолюдинка и не может тебе ответить, как ты того заслуживаешь?
– Нет, – буркнул.
– Нет? А со стороны выглядит именно так. А я, между прочим, взяла девочку в дом, чтобы избавить ее от прежнего хозяина-самодура. Для чего? Чтобы здесь над ней издевался такой же самодур, только малолетка?
– Нет! – выкрикнул парень и выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
С этого дня в доме воцарилось подобие спокойствия, только меня Мар по-прежнему избегал, поэтому затишьем – несомненно, временным – я не обольщалась.
Развязка наступила, как ни странно, когда я была дома – это и хорошо, а то еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Сестрица моя оказалась язвой и насмешницей. Поначалу, пока Наталья двух слов на местном языке не могла связать, она была ограничена в своих возможностях, но стоило ей только разговориться... Естественно, неизменной жертвой ее острого языка становился несчастный "жених". В самом деле, не горничных же задевать?
В тот день она, вероятно, перестаралась – зацепила парня основательно, иначе с чего вдруг он накинулся бы на нее с кулаками, а потом и с магией? Мар сам не понял, что он сделал, а я, коротавшая время в кабинете за изучением отчета управляющего, почувствовала укол... нет, не в сердце, а куда-то в средоточие моей собственной магии, в орган, которого у меня вроде бы не было, но когда-то – в тот момент я поняла это совершенно отчетливо – был. Не здесь. Не в этом теле. Не в этой жизни.
Я вылетела из кабинета, чуть ли не кубарем скатилась по лестнице и выскочила в сад. Безжизненное тело Натальи сломанной куклой лежало на пожухлой, мокрой от бесконечных дождей траве. Мар, растерянный и убитый, стоял над ней.
– Что ты сделал? – бросила ему вопрос.
Без упрека. Мне действительно надо было знать. И парень понял это.
– Я не знаю, Лари. Я не отследил. Выброс был.
Я упала перед сестрой на колени и принялась сканировать. Странно – вроде бы все в порядке. Просто глубокий обморок.
– В дом тащи, – скомандовала я брату.
В этот момент подоспел Крел. Дядька сам подхватил Наталью, и перенес в общую гостиную на диван. Я присела рядом, расслабилась и перестроилась на магическое зрение. Странно – на энергетическом уровне тоже все было в полном порядке. По крайней мере, я ничего не увидела. И... не знаю, что это было. Может, наитие. Или просто последняя попытка что-то понять, когда все остальное испробовано. В общем, я переместилась на уровень глубже, который позволяет видеть сферу жизни магических существ. И увидела. Моя сестра... кто? Плетение было более тонким и редким, чем у эльфов, однако куда более изощренным, чем у магических животных. Передо мной было существо совершенно не знакомого мне вида, тело которого ничем не отличалось от человеческого.
Я прошлась взглядом по сфере, пытаясь найти отклонения от нормы. Обнаружить их оказалось легко. Всего было две неправильности. Первое – легкое неуместное завихрение, сместившее завитки узора – это явно последствие сегодняшнего удара, нанесенного братцем. Второе было куда более сложным, оно напоминало расслоение элементов и выглядело пугающе. И к магическому удару Мара не имело никакого отношения.
– Что? – влез мне под руку перепуганный братец, когда я откинулась на спинку стула.
– Сложно все. Дай мне подумать.
– Но я не убил ее? Она будет жить?
– Будет, – уверенно пообещала я брату.
Будет, вопрос – как. И этот вопрос мне придется задать саа-тши, похоже, случай как раз по ее части. Не раздумывая больше, я кинула на девочку стазис, наказала ни к кому к ней не подходить и не прикасаться, а сама удалилась в свою спальню – почему-то разговаривать с матерью-змеей у меня лучше всего получалось именно лежа. Наверно, сказывалась привычка вести с ней беседы перед сном.
"Покажи мне, что ты видела", – попросила саа-тши, когда я обрисовала ей ситуацию.
Я кинула ей картинку с Натальиной магической оболочкой – как я ее увидела и запомнила. И совершенно отчетливо услышало хихиканье змеи у себя в голове.
"Что?" – насторожилась я.
"Что-что... Давненько в наш мир тейорды не заглядывали".
"Кто?"
"Тейорды, детка. Магическая раса, обладающая способностью к путешествиям между мирами. Из какого мира они сами происходят и кто еще там обитает, я не знаю".
"Как же... – растерялась я. – Наташа... не сестра мне?"
"Ну почему же... – отозвалась мать-змея. – Наверно, сестра все-таки. Тейорды не умеют менять внешность, они выглядят именно как люди. Вероятно, один из ее родителей был тейордом, попавшим в ваш мир и застрявшим там. Ведь в вашем мире практически нет магии. Вероятно, тейорду не хватило сил на обратный переход, или он пострадал магически, оказавшись там, и не смог вернуться".
А я задумалась. Мог это быть наш общий отец? Я попыталась воскресить перед внутренним взором его образ: невысокий, смуглый, с матовой кожей и сияющими глазами. Очень пластичный и гибкий. И в этот момент в голове моем шевельнулось одно воспоминание, в котором я сама не была уверена – было или не было. Я увидела себя, разбирающей бумаги после смерти родителей. Я тогда была как в тумане, ошалевшая от горя и неожиданно свалившегося на меня одиночества, и все воспринимала как-то отстраненно. Наверное, поэтому я нисколько не удивилась, обнаружив в ящике отцова письменного стола тетради с записями на незнакомом языке. Собственно, я была даже не уверена, что странные значки, которыми были испещрены пожелтевшие страницы, именно буквы. Просто ничего похожего я прежде не видела. И только в самом конце одной из тетрадей нашлась запись на русском языке, сделанная, судя по чернилам, много позже, чем все остальные: "Я надеюсь, что мои дочери смогут то, что не удалось мне". Тогда я отложила тетради, пообещав себе, что вернусь к этому позже, когда буду в состоянии ясно мыслить, а потом... просто забыла о них. И не вспоминала до сего дня.
"Ну, где ты там? – окликнула меня саа-тши. – Очнись, детка!"
"Ох, мать моя змея, – усмехнулась я, – ты меня шокировала, а теперь ждешь реакции".
"Я просто поняла, что ты размышляла, и теперь хотела бы знать, до чего ты в итоге додумалась".
"У меня появилось подозрение, что тейордом был наш отец".
"Не исключено... – задумчиво произнесла мать-змея. – Возможно, именно твое происхождение поспособствовало переносу души. Но не берусь судить – в тейордах я не понимаю ничего".
"Мне нужен твой совет. Как привести в порядок сферу жизни девочки?"
"У тебя ведь есть для сравнения зеркальное отражение пораженного места. И ты уже делала такие вещи".
"Да там повреждение такое, с каким я до сих пор не сталкивалась – расслоение это. Совершенно не представляю, что с ним можно делать".
"Думай, детка. Если до вечера ни к чему не придешь, можешь снова обратиться ко мне"
Ну как всегда! Даже в такой ситуации мать-змея помнит, что я ее дитя, ее подопечная, и не прекращает учить. В некотором раздражении я встала с кровати и спустилась в гостиную.
Поникший Мар сидел на стуле около дивана с красным носом и полными слез глазами.
– Не реви, – я прижала к себе взлохмаченную голову, – все будет хорошо. То, что ты сделал, я легко исправлю – завтра в лечебнице. Но надо еще кое-что подлечить, это уже будет сложнее.
– Я завтра с вами в лечебницу, – решительно заявил Мар.
– Не возражаю. Давай тогда сейчас тоже со мной – я в школу за суигги для операции и Ритэниором. Я надеюсь на его помощь.
– Суигги? – удивился мальчик. – Но ведь ты говорила, они нужны для операций на магических существах.
– Да, – ровно ответила я.
– Значит...
– Угу, – подтвердила я, – но объясню я тебе все позднее.
По дороге мы с Маром заехали в лечебницу, и я кратко объяснила Рьену ситуацию. Естественно, он обещал быть, несмотря на выходной день. Бедная Мариса!
Домой мы вернулись к вечеру, в компании Лереха, Ритэниора и двух суигги.
– Покажешь ее? – спросил Рит.
– Пойдемте.
Я провела парней в гостиную, и они оба опустились на стулья и уставились на Наталью. Лерех за прошедшие два года научился легко различать тонкие структуры, так что разглядеть сферу жизни для него теперь не составляло труда. Ну а Ритэниор обрел уверенность в себе и уже не шарахался от ответственности.
– Ну что? – поторопила их я.
– Никогда такого не видел, – высказался Лерех.
– Знаешь, – осторожно начал эльф, – думаю, мы сможем обойтись без суигги. Я сам сделаю – с помощью эльфийской магии подобия. Задам матрицу, и структуры сами примут наиболее естественную для них форму. В любом случае, вреда я никакого не причиню, хуже не станет.
– Что ж... Давай попробуем.
Я все-таки вышла на связь с саа-тши еще раз.
"Да, это выход, – подтвердила мать-змея слова эльфа, – но не единственный"
"Что можно еще сделать?"
"Ну, во-первых, магия подобия не чужда и тебе самой – ты пользуешься ей, когда восстанавливаешь структуру тканей при лечении телесных повреждений".
"Но я не могу сама работать с магической оболочкой! А суигги не способны на магию подобия".
"Не перебивай, детка, – остановила меня саа-тши, – матрицу построить ты можешь, не вмешиваясь в тонкие структуры. Это во-первых. А во-вторых, если там простое расслоение, ты могла бы просто задать слоям притяжение, опять-таки не касаясь непосредственно сферы жизни".
"Одним словом, суигги мне завтра не нужны?"
"Не нужны"
"Я думаю, создание матрицы стоит все-таки доверить эльфу, у него больше опыта. А я просто проконтролирую".
"Значит, ты твердо намерена исцелить магическую структуру девочки?"
"Ага, – согласилась я, – как же иначе?"
"Ну-у, ты могла бы ограничиться корректировкой последствий сегодняшнего магического удара".
"Но почему?!"
"Потому что, если ты восстановишь ее сферу полностью, тебе надо быть готовой к тому, что в твоем доме очень скоро появится какой-нибудь тейорд и решительно предъявит права на твою сестрицу. Они легко найдут ее в этом мире, а своих бросать у них не принято".
"Вот когда явятся, тогда и будем решать этот вопрос", – решительно отрезала я.
Глава 10
Было очень странно не руководить операцией на магической оболочке, а наблюдать за ней. Но Ритэниор успешно справлялся, а я училась. Построив матрицу и дав структуре возможность самой стремиться к идеалу, Рит все-таки уступил мне место, и я с помощью суигги привела в порядок небольшое искажение, возникшее в результате удара Мариена. Так что и зверюшки пригодились.
Ритэниор был счастлив – он впервые решился на такое вмешательство, Лерех – растроган, почему-то на него произвела огромное впечатление возможность присутствовать при операции над магическим существом неизвестного вида. Рьен посматривал на все со смесью радости и тревоги – у славного целителя было чутье, и оно подсказывало, что у этой истории будет продолжение.
В отличие от Рьена, я не догадывалась об этом, а знала точно: продолжению быть. У меня не было оснований не верить матери-змее. Поэтому Наталью, как только она пришла в себя после операции, я увезла с собой в школу: если уж кто-то явится за ней, то пусть встреча произойдет в моем присутствии.
Естественно, девочке пришлось все объяснить. Известие о том, что она не человек – или не совсем человек, – на некоторое время выбило Натку из колеи. Переварив эту мысль, она заявила:
– Я никуда с ними не пойду!
– М-м-м... Знаешь, сестричка, я не уверена, что к твоему мнению прислушаются. Подхватят – и утащат куда-нибудь в далекий мир, а я даже не узнаю, что с тобой случилось. Поэтому я и хочу присутствовать при твоем знакомстве с родичами – тогда, возможно, нам удастся о чем-нибудь с ними договориться. В конце концов, если я права в том, что это наследство нашего отца, то я тоже имею к этому всему какое-то отношение, пусть я и не могу быть тейордом.
– Ты меня напугала, – призналась сестра, – разумеется, я поживу с тобой в школе. Хотя дома, конечно, интереснее.
– Угу, – с ехидцей отозвалась я, – с Маром ругаться.
С Маром стоило поговорить отдельно. Конечно, он ужасно страдал из-за того, что ударил Натку, да еще и применил против нее магию, но мальчишка есть мальчишка – заревнует еще, обидится, что его опять одного оставляют. Поэтому пришлось и ему рассказывать все в подробностях и объяснять, почему я боюсь оставлять Наташу дома. Мар выслушал меня и согласился:
– Ты все правильно делаешь. Если за ней могут прийти, то лучше пусть она с тобой будет.
Я не только сестру напугала, я и сама была изрядно напугана, когда осознала, что может произойти. Какие они, эти тейорды? Насколько похоже на нас они мыслят? Можно ли с ними объясниться, договориться? Оказывается, я успела привыкнуть к тому, что у меня есть младшая сестра, и совсем не рвалась с ней расставаться. С другой стороны, может, ей будет лучше со "своими"?..
Словом, я не только поселила Наташку в школе, но и таскала ее с собой на все занятия, как в первые ее дни в этом мире. Она не возражала: восстановление магической структуры неожиданно сказалось на ее восприятии языка – теперь она понимала практически все и говорила без акцента, а ее активный словарный запас рос с пугающей скоростью.
"Это их особенность, тейордов. Они очень быстро усваивают язык мира, в который попадают. Я думаю, если бы у девочки не была искалечена магическая структура, она заговорила бы практически сразу", – объяснила мне мать-змея.
Разве что читала Наталья пока не очень бойко, но как раз исправлением этого прискорбного недоразумения девочка и занималась во время моих уроков. Я таскала ей книги из школьной библиотеки – и художественную литературу, и пособия для первого курса, поэтому скучать ей было некогда.
Я подозревала, что дефект сферы жизни стал причиной того, что не рос резерв, поэтому, как только – к концу первой декады после операции – я увидела, что поврежденные участки полностью приняли гармоничную форму, мы с сестрицей вернулись к тренировкам.
Для начала ограничились медитациями – опять, как в самом начале, без вступления в контакт с миром. Упражнение было привычным и давалось девочке легко, но дальше я ее не пускала: стоило заметить, как она непроизвольно проваливается глубже, я сразу останавливала занятие. Не уследила я всего один раз – Наталья ухнула куда-то в глубину, а через несколько мгновений вынырнула сама, без моей помощи, зато с обалделой улыбкой на лице.
– Ла-а-арка... – прошептала она. – Я, кажется, папу видела.
Я напряглась:
– Как, в каком виде?
– Не зна-а-аю... Я не успела понять. Там вроде был луг какой-то... нет, холм зеленый, а далеко-далеко – белый город. И папа. Я так обрадовалась, что меня сразу вынесло оттуда, – смущенно улыбнулась девочка.
У меня ее рассказ вызвал новую волну беспокойства: мне показалось, что она соприкоснулась с чем-то, касающимся мира тейордов, словно сигнальную систему затронула – и гости, прихода которых я так боялась, уже буквально на пороге.
Они и впрямь оказались близко. Мы едва успели вернуться домой (это был последний учебный день декады) и поужинать, после чего я утащила сестрицу в свой кабинет на вечернюю медитацию. В этот раз я заметила, что она начала уплывать, и попыталась вывести ее на поверхность. Удалось мне это не сразу, девочка улыбалась счастливой улыбкой – не мне, но кому-то или чему-то неведомому – и ускользала вновь и вновь. Увлеченная и немного напуганная состоянием сестры, я пропустила тот момент, когда в комнате появился еще один человек... или не человек. Тейорд, наверно. Выглядел он... обыкновенно: не слишком высокий, стройный, с темными волосами, в которых пестрела седина, с ясным взглядом карих глаз. Очень знакомых глаз... И одет был обыкновенно, хоть и не для этого мира – в светлый костюм-двойку из легкой ткани и узкие туфли. И молчал. Я молчала тоже, отошла от сестры, вернувшейся в сознание, села в кресло и уставилась на незваного гостя. Но Наташке молчать скоро надоело.
– Вы кто? – с вызовом в голосе спросила она.
– Я пришел на зов родной крови. На твой зов.
– Я не звала вас, – возразила девочка.
– Звала. Ты просто не поняла этого. Мы ждали твоего зова, искали тебя с самого момента инициации.
– С момента чего? – не поняла Наталья.
– Надо полагать, – вмешалась я, – он имеет в виду тот момент, когда тебе удалось перенестись в наш мир.
– А-а-а!.. – глубокомысленно протянула девочка. – Но я все равно не собиралась вас звать. И никуда с вами не пойду. Я хочу с сестрой остаться.
– С сестрой? – удивился мужчина. – У тебя есть сестра? Где она?
– Вот, – Наташка невежливо ткнула в меня пальцем.
– Она не сестра тебе, – жестко ответил гость, смерив меня пристальным взглядом, – если она так говорит, то обманывает тебя. В вас нет ни капли общей крови, она не тейорд, а человек. Может, с какой-то примесью.
Я с трудом сдержала гнев – не выношу обвинений во лжи. Сдержала, потому что понимала его позицию – он не чувствовал во мне родной крови, диагноз поставил верно.
– Я не обманываю, – постаралась ответить спокойно, – просто живу не в своем теле.
– Ты и впрямь не лжешь, – медленно проговорил мужчина, – я чувствую ложь. Ты позволишь мне считать твою память? Я должен понять...
Эти слова заставили меня отшатнуться.
– Чего ты боишься? – удивился гость.
– Меня однажды подвергли ментальному сканированию. Я тяжело это перенесла.
– О, – рассмеялся мужчина, – человеческая ментальная магия! Не бойся, магия разума тейордов не действует подобно удару, наше вмешательство мягко и безвредно.
И мне ничего другого не оставалось, как довериться ему. Потому что очень хотелось договориться. Ради сестры. Опасалась, конечно. Моя недремлющая паранойя встрепенулась, чтобы напомнить мне всевозможные сюжеты со стиранием памяти, подчинением и прочими ужасами.
– Не бойся, – вновь улыбнулся он.
Ему не понадобилось вставать с кресла и прикасаться ко мне, он просто посмотрел мне в глаза – и я уплыла.
Очнулась от его же голоса:
– Вы дочери Альбеари... – гость говорил тихо, почти шептал. – Я подозревал это. Мы потеряли его много лет назад, и когда в магическом пространстве этого мира был зафиксирован всплеск, вызванный родственной кровью, я подумал, что это кто-то из его потомков. Но мы сразу потеряли след... Теперь я понял, что спонтанный переход сбил магические структуры девочки. Лариэсса и Натаэлли. Мои внучки...
– Вну-у-учки? – изумилась Натка.
А я невпопад подумала, что при добавлении нового слога из моего имени исчезла та тяжеловесность, которую я так не любила в юности. И наверняка именно так и хотел меня назвать отец. Не Лариса – Лариэсса.
– Может, попить чего-нибудь? – спохватилась я.
– Да, пожалуй, – кивнул наш... дед.
Я дернула за шнурок, вызывая горничную. Почти тут же появилась Альна, уставилась изумленно на гостя, потом спохватилась и опустила глаза. Я быстренько объяснила ей, что нужно, и горничная исчезла. Зато почти тут же в дверь сунулась заинтересованная мордашка Мариена. Подмигнула ему, показала жестом, чтобы уходил. Дверь закрылась, но гость уже успел заметить мальчишку.
– Какой интересный ребенок, – высказался он, – древняя кровь. Правящего рода?
– Бастард, – кивнула я, – и мой побратим.
– Да, кажется, мальчик мелькал в твоих воспоминаниях. Я не особо присматривался.
Альна явилась с травяным отваром, соком груйха и блюдом пирожных. Пока она расставляла на столе чашки, мы молчали. Гость заговорил, как только горничная удалилась:
– Прошу прощения, не представился, – он улыбнулся, – Гилеари. Но для вас просто дедушка. И на "ты".
– Для обеих? – подозрительно спросила я.
– Для обеих, – уверенно кивнул мужчина. – Мне очень жаль, Лариэсса, что ты утратила дар тейорда вместе с телом. И мне трудно это принять, потому что у тейордов не рождаются дети без дара.
– Даже полукровки? В смысле, дети от смешанных браков?
– У нас не бывает полукровок. От тейордов рождаются только тейорды.
– Да... – отозвалась я. – Мне тоже жаль, что так получилось. С другой стороны, не попади я после земной смерти сюда, не притянуло бы в этот мир и Наталью – она ведь четко выразила мысль, что хочет кого-то близкого.
– Я только удивляюсь, почему ее не притянуло к нам. Ведь и мы с ней родные.
– Не знаю. Возможно, здесь сыграли свою роль боги этого мира, которые относятся ко мне как-то по-особому – то ли покровительствуют, то ли воспитывать пытаются. Порой довольно жесткими методами. Их участие, кстати, объясняет, почему при перемещении сестры был мощный магический всплеск, вызвавший беспокойство у департамента безопасности. Твое же перемещение прошло совершенно нечувствительно для энергоструктур.
Гилеари рассмеялся:
– Да, у тейордов всегда складываются своеобразные отношения с богами тех миров, в которые мы попадаем, – он посерьезнел. – И это подтверждает, что ты все-таки одна из нас. Мне придется поставить перед советом вопрос принятия тебя в семью.
– Это необходимо?
– Мне это кажется важным. У меня две внучки, и я хотел бы, чтобы совет признал это. Тогда ты сможешь претендовать на наследство...
– Вот уж что меня меньше всего интересует! – воскликнула я. – Мне и без того хватает богатства. Семейные связи для меня куда важнее.
– Собственно, – улыбнулся дед, – я покуда не собираюсь помирать, так что вопросы наследства не слишком актуальны. Однако я хотел бы, чтобы ты получила возможность жить в нашем мире или хотя бы бывать в гостях.
– Жить я хотела бы здесь – к этому миру я успела привыкнуть, он мне нравится. И... подумай, дед... если я поселюсь там, то меня все равно будут считать неполноценной. Да, возможно, признают родней официально, но... примут ли?
– Ты... не слишком высокого мнения о своих родственниках, – ухмыльнулся Гилеари.
– Я просто знаю людей... гхм... разумных существ. Когда речь заходит о новых претендентах на наследство, родственные чувства имеют очень мало шансов зародиться. А тут еще и случай такой сомнительный. Нет уж, дед, ты о сестрице моей позаботься, чтобы ее приняли, а я уж как-нибудь.
– Я решу этот вопрос. Однако означают ли твои слова, что ты готова отпустить со мной Натаэлли прямо сейчас? – дед хитро прищурился.
– Эй! – вклинилась Натка. – А меня почему никто не спрашивает?! Я не хочу никуда!
– Расслабься, сестрица, – усмехнулась я, – я думаю, с дедушкой можно договориться. Правда?
– Разумеется, – согласился мужчина, – и я совсем не настаиваю на том, чтобы Натаэлли отправилась сейчас со мной. Для серьезного обучения нашей магии она еще слишком юна, несмотря на раннюю инициацию. Теперь, когда ты исцелила ее повреждения...
– Не я, Гилеари. Я только способствовала этому.
– Неважно, – махнул рукой дед, – главное, она теперь здорова и может заниматься по обычной программе обучения любого из магических миров. И, как я понял, вы уже приступили к упражнениям.
Мы с Наташкой слаженно кивнули.
– Значит, – продолжил наш гость, – сможете заниматься и дальше. А вот через полгодика где-нибудь я бы с удовольствием залучил вас к себе в гости, чтобы дать несколько специальных уроков.
– Летом можно. Наталья сама решит, хочет ли она в гости. Но мне почему-то кажется, что захочет, – я подмигнула сестре, – со мной сложнее. На мне еще мальчик, я не могу его оставить.
– С мальчиком решим, – заявил Гилеари, – надеюсь, вы позволите мне погостить несколько дней в вашем доме. Хотелось бы поближе познакомиться с внучками.
– Конечно, – улыбнулась я, – сейчас велю подготовить для вас спальню.
– Для тебя, – поправил Гилеари.
...Дед провел у нас все выходные, много общаясь не только со мной и Наташкой, но и с Мариеном, произведя на парня неизгладимое впечатление рассказами о разных мирах. Мар слушал и вздыхал благоговейно и чуточку завистливо.
Меня он расспрашивал о сыне. Наталья при этих разговорах не присутствовала – она мало знала отца, рано потеряла его... Да и не стоило лишний раз бередить ее не вполне еще зажившие раны. И я вспоминала специально для деда – о том, как мы жили, о знакомстве родителей – по их рассказам, – о моем собственном детстве. Но в основном – о нем, об отце... О чудесном магическом существе, слишком рано ушедшем из жизни. Оказалось, что моя память хранит множество мелких деталей, подробностей, о которых я даже не подозревала. И все эти подробности – теперь, только теперь! – складывались в общую картину, в которой отец виделся именно тем, кем он был на самом деле – тейордом, потерявшим значительную часть своих способностей, но пытавшимся исподволь вложить в голову дочери особые знания. И именно он сделал меня той, кем я стала. Его воспитание позволило мне не растеряться, оказавшись в чужом мире, а начать действовать. Благодаря ему я легко приняла новую жизнь и новые возможности. И та удивительная готовность, с которой я приняла деда, казалось, тоже была заложена в меня отцом...
Перед уходом Гилеари уединился с нами в кабинете, на этот раз без Мара, извлек из кармана медальон на цепочке, открыл его – внутри оказалась просто неглубокая выемка. Дед проткнул себе палец заранее приготовленной иглой, уронил в выемку каплю своей крови, а потом закрыл медальон и протянул его Наталье:
– Если срочно понадобится помощь, капни своей кровью на мою – и я появлюсь.
Сестра нацепила медальон на шею и спрятала под одежду. Дед улыбнулся, поднялся с кресла, сделал шаг, будто собрался выйти через дверь... и исчез.
– Ох! – воскликнула изумленная Натка.
После этого жизнь снова вошла в привычную колею – мои упражнения с сестрицей, ее перепалки с пришедшим в себя от потрясения братцем, моя учеба.
Занятия с Натальей начали приносить первые плоды очень быстро – резерв рос прямо на глазах, словно наверстывая упущенное, приходилось только следить, чтобы девочка не неслась вперед семимильными шагами, а соблюдала осторожность в продвижении.
Мар, хоть и задирал сестру, но беззлобно, его неприкаянность и обида на весь мир как-то незаметно улеглись.
А я... опять решила сдать сессию досрочно, чтобы посвятить потом освободившееся время семье... и работе. Мне действительно не хватало одного суточного дежурства в декаду, чтобы чувствовать себя нужной. Поэтому сразу после зимних праздников я вышла на дневную смену и оставалась в лечебнице до позднего вечера, когда меня сменил Рьен, пришедший на ночь.
