Текст книги "Тайны родства (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– Я с вами, – улыбнулся чуть смущенно кузен Лейтиниэра, – они там без меня справятся. Вы ведь в клан? Я думаю, Лейт обрадуется, если я тоже появлюсь, мы давно не виделись.
– Не возражаю, – улыбнулась ему в ответ.
Лерех только кивнул, но посматривал на парня с подозрением. О том, что произошло между мной и эльфами на корабле, я ему не говорила, но он был достаточно наблюдателен, чтобы заметить некоторое напряжение, с каким посматривали на меня остроухие.
– Меня, кстати, Делевиэр зовут, – представился наш новый спутник, – А ваши имена я знаю: Лариса и... Лерех, да? Я ведь правильно угадал – вы тот самый студент-целитель, который тоже принимал участие в операции?
– Правильно, – нехотя откликнулся Лерех.
– Лариса, скажите, а что ждет Вейстиора, если он... не раскается?
– У меня не было возможности его осмотреть, но я так поняла, что речь идет об отмирании магической сферы? – эльф молча кивнул. – В таком случае, тут есть два варианта развития. В первом он привыкает к своему новому существованию: он больше не будет способен к использованию чистой магии, утратит чувствительность к жизни мира... Ну и его собственная жизнь окажется не столь долгой, как хотелось бы. Будет стареть медленнее человека, но... неотвратимо. Во втором варианте, в силу внутреннего протеста, изменения, происходящие на магическом уровне, будут восприняты сознанием как смертельная болезнь. С соответствующим исходом.
– М-да, печально, – отозвался Делевиэр.
– Печальнее всего, что у меня тем меньше шансов ему помочь, чем дольше он тянет. Я не не богиня, не могу с нуля создать то, чего нет. Разве что сама Таниэрэ опять вмешается.
Не без удивления я обнаружила, что люди здесь занимаются не одной лишь черной работой – среди портовых служащих среднего звена тоже было полно людей, эльфы осуществляли только общее руководство. На таможне Делевиэр взял все в свои изящные руки, поэтому прошли мы быстро и без проволочек. Покидая порт, я не без сочувствия оглядывалась на людей-попутчиков, которых, похоже, собирались мариновать еще долго.
В портальном зале нас ожидал сияющий счастливой улыбкой Лейтиниэр:
– Лари, Лерех, как прекрасно! Делевиэр, и ты здесь!
Уходили мы порталами – сначала стационарным до столицы, потом Лейтиниэр и Делевиэр доставили нас непосредственно в имение.
Эниэра выскочила нам навстречу – все такая же тонкая, гибкая, изящная. Роды нисколько не нарушили совершенство ее форм. Впрочем, у эльфов, кажется, всегда так. Но в то же время счастливое материнство добавило эльфийке очарования – особым румянцем, сияющим блеском глаз, даже некоторой небрежностью прически. Хозяйка без всяких предисловий утащила меня в детскую, предоставив мужчин самим себе.
Младенцы были... как младенцы. Гладенькие, с бархатными щечками, белокурыми кудряшками и беззубыми улыбками. А я чувствовала себя крайне неловко, потому что имела весьма смутное представление о том, как с ними обращаться. Нет, я умела и перепеленать, и помыть при необходимости, но вот это особое мурлыканье... и эти нежные прикосновения... и полные восторга взгляды – все это было мне пока непонятно.
Вспомнилась последняя ночь перед моим отъездом... Кажется, я тогда кому-то троих детей наобещала. Теперь я смотрела на чужих малышей и начинала осознавать, что... да, мне это надо! И улыбочки, и сюсюканье, и слюнявые мордашки...
Мысли о детях всколыхнули в душе и некоторое беспокойство – о тех, что остались дома. Во время плавания я не могла связываться с домом – большая вода препятствует работе почтовых артефактов, зато теперь я обнаружила в шкатулке целых три коротких послания от домашних (с уверениями, что у них все в порядке) и записку от Лэйриша с одной-единственной фразой: "Уже скучаю". Детям я отписалась сразу, тоже очень коротко: сообщила, что добралась до дома Лейтиниэра и Эниэры. И почти тут же получила от них ответ: "Ура!" Похоже было, что кто-то дежурил все время около шкатулки, дожидаясь моего послания. Лэйришу я решила написать чуть позже. Не хотелось отделываться от любимого короткими фразами.
После обеда Лейтиниэр вызвался показать нам окрестности. Лерех отговорился усталостью – слишком много впечатлений, а я пошла.
Имение располагалось в окружении лесов... Да вся Лиотания была сплошными лесами, города занимали очень маленькую площадь, и там работали, но не жили, если была такая возможность. Природа поражала буйством красок... и вообще буйством растительной жизни – как в земных тропиках. Только здесь не было так невыносимо жарко и душно. Зато всё цвело, благоухало, зелень заполняла каждый миллиметр свободного пространства, норовя отхватить и то, что эльфы почитали своим, – дорожки, стены и окна домов, скамейки. Правда, хозяевам удавалось как-то договориться с местной флорой: побеседовать, к примеру, с каким-нибудь особо нахальным вьюнком – и он уступит место на скамейке. Честно говоря, в окружении этой почти разумной растительности я чувствовала себя несколько неуютно, словно чужачка под пристальными взглядами бдительных охранников. Собственно, так оно на самом деле и было: растения не только украшали, но и охраняли владения эльфов.
У тейордов, которые тоже жили в согласии с природой, отношения с ней все же складывались совсем другие. Да и сам растительный мир был иным – куда менее активным и агрессивным. Их разнотравные луга, густые лиственные кроны и мощные стволы деревьев напоминали не тропики, а скорее среднеевропейскую природу, освобожденную от индустриальных оков.
Вечером мы с Лейтиниэром расположились с легким вином и фруктами на веранде и вели спокойную беседу ни о чем. Солнце уже садилось, когда хозяин перешел к тому, ради чего, собственно, и пригласил меня сюда.
– В письме я объяснил тебе, что желателен обряд, чтобы в глазах любого эльфа ты была полноправным членом клана. И я готов провести этот обряд завтра утром, только... – эльф мялся и выглядел смущенным.
– Какие-то сомнения? – подтолкнула я его.
– В общем-то да... Дело в том, что принятие в члены клана взрослой женщины – крайне редкое явление. Обычно мужья приводят жен, но они входят в клан через брачный обряд, и другого не нужно... И я боюсь, что тебе это не очень понравится, но... во время обряда тебе придется полностью обнажиться в моем присутствии. Я знаю, что люди обычно стесняются своего тела и...
– Меня это нисколько не смутит, – поспешила я успокоить эльфа, – мне неприятно было бы обнажаться перед врагом – это добавляет уязвимости, но перед тем, кому я доверяю, я готова предстать без одежды.
– Доверяешь, значит? – обрадовался Лейтиниэр. – Это хорошо. Это самое важное при обряде.
– Расскажи мне о самом обряде, – попросила я главу клана.
– Тут все просто, – улыбнулся эльф, – обряд должен проходить на рассвете. Я нанесу на твое тело особые узоры, которые будут защитой и одновременно опознавательным знаком, затем ты окунешься в клановый источник – для завершения обряда. И не волнуйся: узоры перестанут быть видимыми уже к вечеру.
– Они будут невидимыми, но на самом деле останутся на моей коже? – уточнила я.
– Не совсем на коже, – пояснил Лейтиниэр, – они перейдут на магический уровень.
– Вот об этом поподробнее, пожалуйста, – попросила я.
– Что именно тебя интересует?
– Гм... Дело в том, что я не совсем человек.
– Как это? – изумился хозяин дома.
– Видишь ли, я попала в это тело из другого мира. И хотя мир, где я появилась на свет, это мир исключительно людей, по рождению я не человек, а тейорд.
– Я думал, тейорды – это сказки!
– До недавнего времени я вообще ничего о них не слышала. Мой отец умер раньше, чем успел раскрыть мне тайну своего происхождения.... А потом погибла и я – в своем мире. И попала сюда, в чужое человеческое тело, которое... пришлось приспосабливать под себя. Правда, тогда я еще думала, что и была изначально человеком. А потом на пути мне встретились саа-тши. Я получила в свои жилы немножко их крови – крови правящего рода – и таким образом стала им чуть-чуть родственницей. Этим ли объясняется, что мое человеческое тело заполучило сферу жизни в зачаточном состоянии, или нечеловеческим происхождением моего сознания, однако это произошло. Потом нас с сестрой нашли родственники-тейорды, а когда я прошлой зимой сильно пострадала от нападения, мой дед забрал меня в свой мир, и там целители, как мне объяснили, придали развитию сферы жизни определенный вектор и ускорили его. Так что я теперь магическое существо. Между мирами я ходить не могу, но в остальном...
В остальном я действительно почувствовала изменения. Особенно остро я ощутила их на Айиоро – в единении с миром, в способности по-новому воспринимать и оценивать происходящее. Это срабатывало не всегда, но я относила подобное непостоянство проявлений к своей... ну, скажем, недоразвитости как магического существа. И к тому, что я приняла это состояние, будучи уже взрослой, а не привыкла с детства жить и мыслить по-другому.
– Лари, но... Я, конечно, потрясен твоей историей... Однако причем тут обряд?
– Все очень просто: я не уверена, что эльфийская магия не затронет мои собственные недоразвитые магические структуры, не внесет в них какие-либо изменения. Ведь, насколько я поняла, обычно обряд проводят с эльфами, реже – с людьми, которые не имеют собственной сферы жизни.
– Ты права, но эта магия не затрагивает сферу жизни магического существа. Когда я принял решение о тебе, мне пришлось перечитать множество книг, чтобы убедиться, что я не совершу ничего ошибочного или противозаконного. В том числе мне попался один древний трактат, в котором вскользь упоминалось принятие в род других магических существ. Я, признаться, тогда изумился – о каких существах может идти речь, но ответов на свои вопросы не нашел. И вот теперь появляешься ты – и я понимаю, что в нашем мире могут оказаться другие разумные со сферой жизни, кроме эльфов. В тебе вот сразу две расы нашли отражение. Что ж, будет третья. Уверяю тебя, они не вступят в противоречие друг с другом. Как я уже заметил, обряд не затрагивает ни глубинных слоев твоего существования, ни сферу жизни.
– Ты меня успокоил, – улыбнулась я эльфу.
На самом деле, я нисколько не успокоилась. Все-таки, чтобы решиться на такой шаг, надо владеть большим объемом информации, чем у меня имелся. Однако хозяину я ничего этого говорить не стала. Мы условились, что меня разбудят за час-полтора до рассвета и проводят в зал источника.
Как только за моей спиной закрылась дверь предоставленных мне покоев, я, не раздумывая долго, вызвала деда. В свое время он мне тоже сделал кулон для связи, только не на крови, как у Наташки, а на родственной магии. Поэтому у меня были варианты, что вкладывать в вызов. В зависимости от выбора спектра, я могла позвать на помощь с предупреждением, что рядом со мной может быть опасно, или просто пригласить деда на беседу: мол, не срочно, но нужен совет. Именно такой формой я и воспользовалась на этот раз. Гилеари появился не сразу, а минут через пятнадцать.
– Ну, что скажешь, внучка?
Я не стала тратить время на многословные объяснения ситуации и собственных сомнений, а просто открыла ему свое сознание и только после этого ответила вопросом на вопрос:
– А что скажешь ты? – и ухмыльнулась.
– Гм... Эльфы, значит. А что, это может быть тебе полезно! – воодушевился дед.
– Не может быть, а точно будет, раз уж меня занесло на эльфийский материк. Здесь для человеческой женщины клановая защита – настоящее спасение. Главное, чтобы она не несла с собой никаких побочных эффектов – учитывая, что я все-таки не совсем человек.
– Не волнуйся, дорогая, – успокоил меня Гилеари, – твой эльф совершенно прав, на сферу жизни это никак повлиять не должно. Объясни ему только, как настроить защиту, чтобы она была послушна тебе, твоему эмоциональному состоянию и разуму. Ну и пусть присматривает за тобой... после...
В итоге остаток вечера – до самой глубокой ночи – мы с дедом потратили на рисование всяческих схем. Чтобы донести до эльфа какие-нибудь идеи, мне требовалось сначала вникнуть в них самой, а знаний в подобных областях магии мне явно не хватало.
Стоит ли говорить, что поутру я чувствовала себя не слишком бодрой?
Глава 4
Ладно бы это было действительно утро, но встать до рассвета после практически бессонной ночи – сомнительное удовольствие. А ведь еще пришлось объяснять эльфу дедовы выкладки!
Лейтиниэр, надо отдать ему должное, отнесся к идеям с большим вниманием, а главное – улавливал суть на ходу. Только вздохнул лишний раз, представляя, вероятно, как будет приспосабливать уже известное и заученное к новому и чуждому.
В Зале Источника было пусто и тихо, так что каждый шаг отдавался гулким эхом. И темно. Вернее, мрачновато, но по мере того как мы приближались к центру, разгорался свет, источник которого мне определить не удалось – казалось, он лился отовсюду.
– Раздевайся, – бросил мне Лейтиниэр.
Он уже погрузился в себя, готовясь к обряду, и говорил коротко, отрывисто, не отвлекаясь на внешнее.
Я начала сбрасывать одежду и неожиданно почувствовала себя неловко. Удивительно – я была о себе лучшего мнения. Или наоборот – худшего? Запутавшись в определении собственного состояния, я забыла о стеснительности и в несколько мгновений разделась донага.
– Готова, – тихонько сообщила эльфу.
– Не только одежду, – пояснил он, мельком глянув на меня, – все щиты, в том числе и ментальные. Ты должна полностью открыться.
– М-да? – с сомнением пробормотала я.
– Ты жы говорила, что доверяешь мне, – укорил меня эльф.
Я вздохнула и покорилась. Без щитов я почувствовала себя куда более раздетой, чем без одежды. Сразу как-то стало заметно, что пол в зале ледяной, и холод пополз от ступней наверх, пробирая до дрожи.
Первое прикосновение к спине между лопаток было почти невесомым – похоже, эльф расписывал меня узорами, используя кисть. Рука эльфа уверенно порхала – заметно было, что он опытный рисовальщик... Ну да, ювелир же. Художник.
Ювелирно-художественная роспись расползалась по моей коже диковинными побегами. Иногда мастер прерывался на несколько мгновений, потом вдруг дотрагивался до какого-либо завитка узора не кистью, а пальцем, словно точку ставил, какой-то промежуточный итог, и продолжал свой труд.
Вот только прикосновения этих тонких пальцев будили во мне совсем не родственные чувства, которые полагалось бы испытывать к старшему в клане. Тело откликалось на прикосновение мужчины – без щитов у меня не было никакого иммунитета против эльфийского очарования, и неважно, каким образом эльф вторгался в мое пространство – взглядом или касанием.
В какой-то момент я уже просто не могла бороться с желанием, мысли путались, я дышала судорожно, пытаясь справиться с телом, но чувствовала, что власть над ним ускользает от меня, еще чуть-чуть – и я просто наброшусь на этого эльфа.
– Тш-ш-ш, тихо, – зашептал вдруг Лейтиниэр, а потом положил пальцы мне на виски – и желание отступило.
Зато я опять почувствовала жгучий холод, который исходил от каменных плит пола, и всё переминалась с ноги на ногу, не решаясь двигаться активнее, чтобы не сбить руку художника. Время, казалось, почти не двигалось. Я ловила себя на мысли, что где-то за стенами этого зала идет жизнь – просыпается эльфийский дом, хлопочет в детской красавица Эниэра, продрал глаза Лерех, не выбиравшийся из выделенной ему комнаты со вчерашнего обеда... Неприкаянно слоняется по коридорам Делевиэр, мучимый раздумьями о судьбе своего приятеля.
Когда эльф наконец нанес на мое тело последний штрих и отступил на шаг, любуясь результатом, я даже не поверила, что эта мука позади.
Лейтиниэр молча указал мне рукой на источник. Я поняла: перешагнула через бортик и погрузилась в мерцающую разноцветными искорками воду. В этот момент мысли о внешнем мире перестали меня волновать. Как и сам мир. Да был ли он вообще? Существовало ли что-нибудь за пределами этого мерцания, этих волн, ласкающих тело? Не было и времени... да и меня самой не было тоже...
– Лари! Лариса! – голос старшего брата извлек меня из небытия.
Брата? Старшего?.. Как странно. Где-то внутри я знала, что – да, брат есть. Не просто старший, а глава клана. Но сознание упрямо отказывалось принимать эту мысль.
Я открыла глаза и обнаружила себя все еще расслабленно лежащей на водной поверхности. Рядом, по колено в воде, стоял Лейтиниэр с большим полотенцем в руках и посматривал на меня снисходительно-насмешливо.
– Ну тебя и унесло! – подивился он.
– Куда? – опешила я.
– А не знаю, тебе виднее, где ты есть, когда тебя нет.
– Ты знаешь, похоже, что когда меня нет, то меня нет нигде. Потому что я ничего не помню.
– Ну и ладно, – усмехнулся брат, – вылезай. Пора.
Оказывается, это здорово – иметь заботливого старшего брата. Лейтиниэр помог мне выбраться из воды, сам тщательно обтер полотенцем – при этом его прикосновения больше не вызывали у меня никакой "неправильной" реакции. Был мужчина – стал брат.
Поймав себя на этой мысли, я опасливо покосилась на эльфа – щиты-то еще не восстановила, и мои мысли были как на ладони. Лейтиниэр ухмыльнулся и подмигнул. Я чуточку смутилась, но только самую малость – мне было необыкновенно хорошо.
– Сколько времени сейчас?
– Почти полдень.
– Ты так долго меня разрисовывал?
– Разрисовывал я тебя всего полтора часа, не больше. Все остальное время ты провела в источнике.
– Чудеса... – пробормотала я.
И сам эльф как будто изменился за время моего "отсутствия" – на место изящного красавца явился молодой мужчина с лукавым взглядом. Несомненно, привлекательный, но отнюдь не с идеальными чертами. "Взгляд изнутри, – подумала я, – для своих".
А вот Эниэра оставалась по-прежнему божественно прекрасной. Получается, я ее и раньше видела такой, какой она и была. Зато Делевиэр стал как будто чуть-чуть ниже ростом. И прическа больше не была безупречной – волосинка к волосинке, – а слегка колебалась под легким ветерком. Почему-то возникла мысль, что другие знакомые эльфы – не родственники – будут выглядеть в моих глазах по-прежнему неотразимыми красавцами. И значит, у эльфов была особая магия, которая позволяла им выглядеть привлекательнее для противоположного пола, возможно, неосознанная.
– Вы ведь не делаете это специально? – уточнила я у Лейтиниэра, изложив ему свои мыслишки. – Ну, иллюзии там какие-нибудь, позволяющие быть красивее?
– Нет, – помотал головой братец, – ты знаешь, до сих пор я даже не задумывался о том, что с нами такое происходит. Это точно не могут быть какие-то особенности твоего личного восприятия?
– Не думаю, – ответила я, – уж больно внезапны перемены. Вот если бы я постепенно к вам привыкала, тогда – да. Можно было бы допустить. Разве что магия обряда и источника подействовала таким образом именно на меня.
По этому поводу у меня оставался только один вопрос: а супруги, становясь членами одного клана, тоже начинают видеть в своем избраннике недостатки, которых раньше не замечали? Этот вопрос я задала Эниэре. Та рассмеялась:
– Если есть в паре истинная любовь, то они с самого начала видят друг друга настоящими, без прикрас, если нет – то случаются и разочарования.
– Ого! – удивилась я. – Ты об этой магии, оказывается, знаешь куда больше, чем твой супруг.
– Ну... – смутилась эльфийка. – Меня ведь учили таким вещам в храме. Вообще всему, что связано с любовью – неважно, телесной или возвышенной.
Разговор об истинной любви растревожил мою совесть: я ведь хотела написать отдельное письмо Лэйришу, еще вчера хотела, но отвлеклась на визит деда, а потом и вовсе не до того было. Поэтому я извинилась перед Эниэрой и ушла в свою комнату.
В письме рассказывала обо всем, что приходило на ум: и о путешествии на корабле, и о столкновении с Вейстиором, и об обряде, и о своем новом взгляде на эльфов. Потом свернула листки, надписала имя получателя и кинула сверток в шкатулку. И почти тут же пришел сигнал обратной связи. Я приподняла крышку и увидела еще одну короткую записку: "Спасибо за письмо, милая. Сейчас прочитаю и отвечу". Это что же, получается, он все это время сидел у меня в гостиной и неусыпно бдел над почтовым артефактом?! В школе сейчас, конечно, выходные, но... Я схватилась за перо и черкнула: "Ох, ты ждал... Прости, что не сразу написала".
Остаток дня я провела в комнате за перепиской с Лэйришем. Несколько раз заглядывал новоявленный брат, заходила Эниэра поболтать, но ей не удалось полностью завладеть моим вниманием – я то и дело поглядывала на шкатулку, ожидая очередного сигнала. Сунул нос Лерех, но старый друг с первого взгляда понял, что дело безнадежное, и убрался восвояси.
Я вернулась в действительность на следующее утро. У нас с Лерехом оставалось еще три дня до начала практики, и провести мы их хотели с толком. Коллега спелся с Делевиэром на почве общего пристрастия к алхимии и упорхнул вместе с новым приятелем в имение его родителей, где имелась хорошо оборудованная лаборатория и ждали несколько не опробованных рецептов. А я заново знакомилась с окрестностями.
Оказалось, это два разных мира – до принятия в клан и после. Теперь, прогуливаясь по саду, я не чувствовала чуждого, напряженного внимания к своей персоне. Особым радушием растения-охранники ко мне не прониклись, но и агрессии не проявляли, даже если я гуляла одна. Но чаще всего мне составляла компанию Эниэра: она создавала из живой растительности что-то вроде манежика для малышей, близнецы развлекались, а мы болтали.
В прошлую нашу встречу, когда Эниэра с мужем были охвачены тревожным ожиданием, а я занята учебой, у нас не получилось толком пообщаться, как-то не до праздной болтовни было. А теперь я неожиданно для себя обрела подругу в лице эльфийки – не благодарную пациентку, а именно подружку-приятельницу, с которой можно поговорить на любые темы, обратиться к ней с трудностями и сомнениями, поделиться новостями. И я с удивлением осознала, что прежде у меня подруг не было – даже в моей земной жизни. Были коллеги по работе, были те, с кем жизнь сводила в разных обстоятельствах, но я никогда ни с кем не откровенничала без необходимости, а дружила как-то больше с мужиками.
Оказалось, это очень даже здорово – иметь такую подругу. И если в наших отношениях в Ниревии я была старшей, ведущей... Оно и понятно – там она зависела от моего целительского искусства и от моего гостеприимства в значительной степени... то теперь старшей была Эниэра: она много рассказывала мне о лиотанийском обществе, о сложных иерархических взаимоотношениях внутри него, о законах, регулирующих существование людей в эльфийском государстве... Я в свое время расспрашивала на эти темы Ритэниора, но он, похоже, не знал и десятой доли того, о чем мне за пару дней поведала Эниэра. Хотя, возможно, о некоторых вещах парень просто пока не задумывался в силу своего юного возраста.
Деликатно и совершенно не обидно Эниэра дала мне несколько советов по уходу за собственным телом – эльфийки в этом деле большие мастерицы. А по поводу моих волос, которые так и не отросли толком после зимнего жертвоприношения, она высказалась весьма категорично:
– С этим надо что-то делать! Ты ведь красивая очень... а волосы твои – просто чудо, не каждая эльфийка может такими похвастаться... Но такие короткие! – Эниэра огорченно вздохнула.
Красивой я себя никогда не считала – ни в той жизни, ни в этой. Симпатичная – это да. И фигурка тоже ничего... без излишеств. Хотя я признавала, что похорошела за прошедшие годы и уже ничуть не напоминала того гадкого утенка, который отразился в зеркале гардеробной пять с лишним лет назад. А волосы – да, уже тогда были главным и, пожалуй, единственным украшением. В общем, хитрое зелье для ухода за волосами, собственноручно изготовленное моей новоявленной родственницей и подругой, я приняла с благодарностью.
Как выяснилось, она вообще увлекалась этим – составлением всяких кремов, бальзамов, притираний. Не ради дохода: свои составы она обычно раздаривала знакомым дамам. Мне тоже кое-что перепало, так что имение я покидала с несколько возросшим количеством багажа.
Впрочем, до этого был еще прием. Его Лейтиниэр назначил на последний вечер перед нашим отъездом. Так что тут Лэйриш оказался прав – платье все-таки пригодилось.
Гости начали съезжаться буквально за четверть часа до назначенного времени. Мы с Эниэрой, дежурно улыбаясь, встречали близкую и дальнюю родню при входе. Потом я отпустила эльфийку к детям, а сама осталась – поскольку прием давался в мою честь, приветствовать прибывающих тоже полагалось мне. Правда, рядом все время стоял мой новый брат и почти беззвучно подсказывал, кому и что я должна была говорить, как смотреть и двигаться.
В целом было терпимо. Разумеется, далеко не все обрадовались появлению новой родственницы, да еще из людей. Но этого следовало ожидать...
Глава 5
Ведущий целитель леотанийской лечебницы произвел на меня благоприятное впечатление. Наверно, потому что в его взгляде не было свойственного эльфам высокомерного презрения к людям, как к низшим существам. Он сразу увидел в нас коллег – пусть менее опытных, пусть с ограниченными возможностями, но коллег.
– Летравиор-Соэно, – представился эльф.
– О, – улыбнулась я, – мне приходилось сталкиваться с одним из Соэно. Мастер Ищущий Истину Берениор как-то посетил Лербин по одному делу, к которому я тоже имела косвенное отношение.
– Дальняя родня, – подтвердил целитель. – Сначала мы с вами пройдемся по лечебнице, я вам тут все покажу – сейчас как раз время обхода, – а потом поговорим в моем кабинете и составим приблизительный план практики. После чего я передам вас моему помощнику, и он проводит вас к выделенным вам апартаментам. Устроит?
– Разумеется! – мы с Лерехом дружно кивнули.
Экскурсию по лечебнице целитель начал с крыла, которое занимали эльфы. Вообще-то остроухие предпочитали болеть и лечиться дома, у клановых целителей. В лечебницу попадали преимущественно те, у кого не было родных – извергнутые из кланов или просто одинокие, такое тоже случалось. Были еще такие пациенты, с заболеванием которых не могли справиться домашние целители – обычно такое случалось при серьезных повреждениях магической оболочки.
Условия здесь были созданы самые комфортные для эльфов – много света и воздуха, повсюду растения, отдельные просторные комнаты, которые язык не поворачивался называть больничными палатами.
Лишь одно из помещений, которые мы посетили, было затемненным – из-за того, что у пациента было что-то со зрением. Здесь мы задержались, поскольку Летравиор довольно долго беседовал с больным, а я, воспользовавшись ситуацией, попробовала посмотреть его тонкие структуры. Повреждение я обнаружила сразу, но исправлять его, наверное, не взялась бы – уж больно заковыристо переплелись завитки узора, так путаются нитки у неумелой вышивальщицы.
– Видишь? – шепнула я Лереху, пихнув его локтем в бок.
– Угу... – пробормотал парень, вглядываясь вслед за мной в сферу жизни пациента. – Ты бы смогла?
Я пожала плечами:
– Страшновато за такое браться. Если бы только другого выхода не было...
Друг согласно кивнул.
– Что это с ним такое случилось? – спросила я ведущего целителя, когда мы покинули палату.
– Результат неудачного магического эксперимента.
– Будете его оперировать?
– Пока не решаемся, – признался Летравиор, – пытаемся воздействовать на магическую оболочку другими методами, стимулируя регенерацию
– Не выйдет, – мотнула головой я, – узлы сами не развяжутся.
Целитель посмотрел на меня пристально, хмыкнул, но ничего не сказал.
Обход эльфийского отделения занял примерно два часа. Пациентов было немного, но Летравиор каждому старался уделить время, сказать хоть пару слов, утешить, ободрить.
После этого мы перешли к людям. Здесь оказалось все попроще: встречались и отдельные палаты, но большая часть была приспособлена для пребывания двух или даже больше пациентов. И людей больных было больше. Но в целом впечатление оставалось благоприятным. Да, людям не нужны эльфийские просторы, их вполне удовлетворяют помещения поменьше, и многие не возражают против общества себе подобных.
По-настоящему удивило и обрадовало меня открытие, что целитель и людям уделял внимания не меньше, чем эльфам – он и в этом отделении каждому улыбнулся, с каждым поговорил, отвечая подробно на все вопросы. Вопросов люди тоже задавали много и, в отличие от эльфов, зачастую не по делу, но целитель не раздражался, отвечал терпеливо и подробно.
Лерех, когда мы попали к людям, оживился: здесь он чувствовал себя значительно увереннее. Эльфу он мог поставить диагноз, даже если заболевание магического характера, людей же мог лечить. Там он был наблюдателем и, возможно, немножко подмастерьем, здесь – целителем. Пока я озиралась и присматривалась, пытаясь оценить обстановку в целом, тонкости отношений, продуманность оборудования и ухода, коллега неотступно следовал за ведущим целителем, внимательно прислушиваясь к беседам, украдкой поглядывая на пациентов, примеряясь, прикидывая что-то для себя. Складывалось впечатление, что он оценивает будущее поле деятельности. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
В итоге, в человеческом отделении мы провели куда больше времени, чем в эльфийском, и когда закончили, время было уже обеденное. Поэтому Летравиор – не иначе как услышал бурчание наших недовольных желудков – порекомендовал нам ресторанчик неподалеку от лечебницы и предложил встретиться в его кабинете часа через полтора.
В ресторане среди бела дня царил уютный полумрак, и сразу становилось ясно, что заведение принадлежит людям – эльфы так не строят. Однако среди посетителей было немало остроухих, что неоспоримо свидетельствовало о приоритете потребностей тела перед потребностями духа: кормили в ресторане не просто хорошо, а великолепно. Но дорого. Лерех порывался заплатить за себя сам, я шипела на него, но понимала, что переспорить не удастся. А значит, на будущее придется подыскать что-нибудь подешевле или готовить самим, если в предоставленном нам жилье будет такая возможность, иначе мой друг пойдет по миру.
В кабинет ведущего целителя мы явились, как и было оговорено, полтора часа спустя. Летравиор уже ждал нас.
– Как впечатления? – улыбнулся эльф.
Лерех оглянулся на меня, предоставляя мне слово.
