Текст книги "Тайны родства (СИ)"
Автор книги: Икан Гультрэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
– С его величеством, что ли, спорить будешь? – полюбопытствовал целитель.
– С его величеством – не потяну. Слабо мне.
...Дед явился за нами не один, а в компании двух серьезных молодых людей. То есть тейордов. Это и понятно: нас трое – и их трое. Молодежь подхватила моих младшеньких, дед обнял меня, и мгновение спустя мы очутились в просторном зале, наполненном светом и воздухом. Я осмотрелась: кроме нас здесь были еще трое – мужчина, женщина и парень. Парень глядел на нас и улыбался, я бы сказала, предвкушающе, мужчина посматривал хмуро и с недоверием, взглядом женщины можно было бы заморозить море... Впрочем, к холоду в нем примешивалась изрядная доля брезгливости. Встретившись с ней глазами, я инстинктивно задвинула детей себе за спину. Дед заметил мой маневр и ухмыльнулся:
– Позвольте представить вам моих внучек Лариэссу и Натаэлли, а также их названого брата Мариена.
– Я вижу здесь только одну твою внучку, Гилеари. Зачем ты притащил сюда этот сброд? – поджала губы женщина.
– Девочки мои, эта невоспитанная дама – Иллиэсса, жена моего старшего сына Мерниари, – мужчина сдержанно кивнул, когда дед назвал его имя, – остальные трое – их сыновья и мои внуки Танвери, Лейдери и Неттаи.
Неттаи оказался тем самым улыбающимся парнем, другие двое как раз и доставили нас сюда. В отличие от младшего брата, оба сохраняли серьезный, невозмутимый вид и сразу удалились, стоило Гилеари жестом отпустить их.
В общем, посмотрела я на эту родню и решила, что мне вполне хватило бы одного Гилеари. Разве что младшенький ничего, если мне не показалось, то с ним можно было бы найти общий язык. А от дражайшей тетушки лучше вообще держаться подальше. Пакостить едва ли будет, но вот гадостей наговорить с нее станется.
В первый же день Иллиэссе удалось показать свое отношение ко мне не только взглядом. Улучив минуту, когда я оказалась одна на балконе, дамочка просочилась ко мне и, наклонившись к самому моему уху, прошипела:
– Не думай, приблудная, что тебе удастся прибрать к рукам наследство Гилеари. Пусть тебя признал совет, для меня ты никто и ничто, и не вздумай вставать у меня на дороге – раздавлю, как букашку.
– О, какие страсти! – фальшиво улыбнулась я, повернувшись лицом к женщине.
Отметила про себя, что тетушка хороша необыкновенно и одета со вкусом, еще бы характер не такой стервозный – цены бы ей не было.
– Оч-чень скоро ты пожалеешь о своих улыбочках! – не могла остановиться дама.
– Вот как? Тетушке не по душе моя улыбка? – с моего лица не сходило приветливое выражение – опыт подсказывает, что оно эффективнее всего выводит из себя недружелюбно настроенного собеседника, а мне требовалось вывести родственницу из себя, чтобы понять, на что она способна в гневе.
Я не прогадала: еще несколько фраз в режиме обмена любезностями – и красивые черты исказились яростью. Она отступила на пару шагов, дальше последовало какое-то неуловимое движение рукой, я засекла колебание магического фона и... Анх и Лейриш не зря натаскивали меня, вырабатывая мгновенную реакцию на любую угрозу. Три вида щитов – на всех уровнях – прикрыли меня от нападения, а мощная силовая волна – можно было бы послабее, но я, увы, не удержала контроль – буквально смела женщину, сбивая ее с ног. После того как тетушка влетела обратно в гостиную через балконную дверь и шлепнулась на пол, удерживать на физиономии ледяное презрение удавалось ей куда хуже.
Я вошла следом за ней и, не дожидаясь вопросов, заявила удивленному деду и рассерженному дядюшке:
– Нападая на боевого мага, надо иметь в виду возможные последствия.
– Какой боевой маг? – зашептал дядюшка на ухо деду. – Ты же говорил, что она целитель!
– Одно другому не мешает, – вмешалась я, – боевой маг я по второй специальности.
– Поня-а-атно, – протянул Мерниари, краем глаза наблюдая за отползающей в сторонку женой и не делая попыток помочь ей подняться.
М-да, странные у них отношения.
– А чтобы было понятно и всем остальным, – продолжила я, обведя глазами собравшихся родственничков, – заявляю: вставать между вами и вашим наследством я не собираюсь. Я достаточно богата, чтобы не ждать с нетерпением смерти любимого деда... – Гилеари прищурился хитро, и я подмигнула ему в ответ. – Кроме того, у меня в руках профессия, и я могу заработать себе на жизнь, если вдруг внезапно лишусь своего состояния. Сюда же я прибыла, чтобы познакомиться с родственниками. И я надеюсь, что мне не придется пожалеть об этом знакомстве.
– А если вы так не рады нашему появлению, – встряла в разговор просочившаяся в двери Наташка, – так нам и деда для общения хватит, без вас обойдемся.
Сестрицу Гилеари обучил языку еще в первый свой визит в наш дом. Я об этом узнала уже задним числом, когда сама вернулась с Айиоро. Мариену же пришлось довольствоваться кулоном-переводчиком. Мыслеобразы, облеченные в слова чужого языка, порой приобретали странную форму, но смысл в целом сохранялся, так что вполне можно было объясниться.
Наташкино выступление, как ни странно, разрядило обстановку в комнате. Мерниари улыбнулся – едва заметно, уголками губ, Гилеари буквально расцвел от удовольствия, а Танвери и Лейдери наконец помогли матери подняться с пола и вывели ее из гостиной.
Остаток дня прошел спокойно и мирно. Однако единственным из новых родственников, который проявил к нам искренний интерес, был младший из кузенов – Неттаи. Парень сначала окружил вниманием Наталью, занимал ее болтовней, рассказывал какие-то забавные истории и забрасывал комплиментами, чем вызывал смущение девочки и раздражение Мариена. Впрочем, он и братца пытался привлечь к беседе, но тот предпочел держаться в стороне. Когда младшенькие унеслись в сад – знакомиться с окружающим миром – Неттаи удостоил своего общества и меня.
– И как тебе у нас? – парень тепло улыбнулся.
– Я пока еще мало видела. Город – только с балкона городского особняка. Да усадьбу изнутри.
– Ничего, я тебе все покажу, – глаза Неттаи вновь, как при нашей встрече, загорелись предвкушением, – можно прямо сейчас начать.
Я не стала отказываться, и кузен, схватив меня за руку, потащил вниз по широкой лестнице. Здесь все было таким – широким, просторным, светлым. И сам дом, и прилегающие земли – луга, перелески, река, к которой можно было спуститься по пологому склону берега, заросшему травой. Даже город – как я его помнила – несмотря на стоящие довольно близко друг к другу высоченные дома, не казался тесным, а был наполнен воздухом. По крайней мере, такое впечатление производил вид сверху.
Вечером Гилеари пригласил меня побеседовать в свой кабинет. Ну, по крайней мере, я это помещение назвала бы так, несмотря на отсутствие традиционных признаков вроде бумаг и всяческих канцелярских принадлежностей. Зато была система видеонаблюдения, которая позволяла заглянуть в каждый уголок владений семейства Май. Как я поняла, управление системой осуществлялось на ментальном уровне и было настроено на хозяина дома, то есть на самого Гилеари.
Еще в кабинете висел портрет утонченной красавицы, белокожей, темноглазой, с волосами насыщенно-шоколадного цвета и со столь изрядной долей высокомерия во взгляде, что я аж поперхнулась, встретившись с ней глазами.
– Твоя бабушка, – прокомментировал дед, – погибла двадцать лет назад во время одного научного эксперимента. Очень увлеченным исследователем была.
Судя по тону, дед до сих пор огорчался, что исследованиями покойная супруга была увлечена куда больше, чем собственным мужем. А еще я подумала, что я где-то даже рада, что ее тут нет. Наверняка высокомерная красавица обрадовалась бы моему появлению не больше, чем тетушка Иллиэсса. И кажется, я подумала об этом вслух, потому что дед не преминул на мои мыслишки отреагировать:
– Зря ты все-таки ее провоцировала.
– Мне просто хотелось знать, на что способна эта дама, чего от нее ждать.
– Ладно, – вздохнул дед, – все равно ты ее больше здесь не увидишь.
– Почему?
– Я запретил ей появляться в моем доме, пока вы здесь гостите. Так что можешь не ждать неприятностей. Мерниари – тот может быть не в восторге от моих решений, но против меня не пойдет никогда. Равно как и внуки. Вот воспользоваться ситуацией к собственной выгоде – это он запросто.
– К собственной выгоде – это как? – заинтересовалась я.
– Посмотрим, – хитро прищурился дед.
Три дня мы провели в блаженном ничегонеделании, а потом я все-таки напомнила Гилеари, что он мне обещал практику в столичной клинике. Дед от своего обещания отказываться не стал, так что на следующее утро мы порталом перенеслись в городской дом, откуда до клиники было рукой подать – минут двадцать пешком. Впервые мне выдалась возможность посмотреть на город изнутри, снизу. Может, все дело было в белом цвете, может в причудливых архитектурных формах, но привычного городского ощущения ограниченности пространства не возникало. "Много неба" – вотк как я это для себя охарактеризовала.
В клинике меня встретили немного настороженно, что и неудивительно – иномирянка, не поймешь, то ли тейорд, то ли человек, кто и чему ее там учил – тоже неясно. Правда, узнав о моем двойном медицинском образовании – сначала в техническом мире, потом в магическом – целители оттаяли, и первый день был посвящен не столько практике, сколько разговорам на профессиональные темы. Тоже, впрочем, важно, чтобы потом не возникало недопониманий.
К вечеру за мной прилетел Неттаи на своем личном транспорте, и я с радостью воспользовалась возможностью посмотреть сверху не только на город, но и на окрестности, и даже наметила себе пару мест, куда хотела бы добраться своим ходом. И желательно в одиночестве, потому что общению с миром компания может только помешать.
Поначалу я рвалась в клинику каждый день – это было неимоверно интересно и познавательно, но потом у меня установился график. Дело в том, что тейорды мерили время не неделями и декадами, а дюжинами и полудюжинами дней. У работающих каждый шестой день считался выходным. Дед настоял на том, чтобы мой график был более щадящим:
– Не волнуйся, все успеешь, три месяца – это немало, а целительство – еще не вся твоя жизнь. Я хотел бы, чтобы ты побольше бывала с нами.
И я согласилась с дедовым вариантом, и теперь работала три, реже четыре дня из шести, а остальные проводила дома. Ну как – дома... Скорее, в свободном перемещении по окрестностям, в знакомстве с миром Айиоро.
Пока я трудилась, дети тоже не сидели без дела. Наталью дед "засадил за уроки" – начал сам углубленно заниматься с ней магией. Мару был предоставлен выбор, как проводить время, и он предпочел учиться вместе с сестрой.
Сначала я пыталась честно делить свое свободное время между детьми, дедом и одинокими прогулками, в которых отчаянно нуждалась, чтобы восстановить душевное равновесие. Но как-то быстро выяснилось, что дети не особенно нуждаются в моем обществе, им сейчас интереснее с дедом и друг с другом, Гилеари же едва ли не лучше меня понимал, что мне нужно, и потому сам отправлял меня гулять. Самостоятельно знакомиться с миром, как он говорил.
Айиоро был щедр на неожиданные дары: то показывал, словно приоткрывал, затерянные уголки необыкновенной красоты, то вдруг выпускал мне навстречу какое-нибудь диковинное животное, доверчивое и бесстрашное, то маленькая невзрачная травка вдруг оказывалась просто волшебной по своим целебным свойствам, а знание об этих свойствах открывалось всего лишь прикосновением, даже не подкрепленным магией.
В одну из таких вылазок, покинув дом ранним утром и проведя несколько часов в пути, я очутилась на высоком, поросшем травой холме, с которого открывался вид на город – сияющие на солнце белоснежные стены. Мне не нужно было мучительно вспоминать, почему это место показалось мне знакомым – я узнала его с первого взгляда. Именно здесь состоялся мой короткий разговор с отцом. Посмертный. Именно этот уголок своего мира он вызвал из своей памяти, создавая проекцию в магическом мире – чтобы всего один раз встретиться здесь со своими дочерьми.
Я легла, закрыла глаза и сосредоточилась на ароматах – тонком, пронзительном запахе разогретой солнцем травы, густом – цветочного нектара, прозрачном и почти невесомом – ручья, журчащего у подножия холма.
Еще я слушала звуки – легкий шелест ветра, заблудившегося в зарослях травы, жужжание многочисленных насекомых, живой ток воды... и чьи-то шаги, осторожные, едва ощутимые ухом.
Я напряглась. Нет, не в ожидании опасности, не было в этих шагах ничего тревожного, а словно бы в предвкушении встречи. С кем-то, кого я ждала. Ради кого я пришла сюда.
Глава 16
Глаза я открывала осторожно, чтобы не спугнуть странно знакомое томление, поселившееся в груди. И голову поворачивать в сторону, откуда приближались шаги, не спешила. Дождалась, когда пришелец подойдет совсем-совсем близко, и только потом скосила глаза, чтобы увидеть. Неттаи.
Юноша молча улегся рядом со мной на траву, сорвал стебелек и начал мусолить его во рту. Возможно, он ждал, что я заговорю первой, но мне было слишком хорошо, чтобы вносить в это настроение диссонанс ненужными словами. Однако, когда Неттаи все-таки подал голос, все осталось по-прежнему, его слова не затронули мир – только мой слух:
– Тоже люблю это место.
– Я встречалась здесь с отцом, – ответила я, не глядя на него.
– Как это могло быть? – удивился кузен.
– Альбеари оставил мне слепок сознания в магическом пространстве тейордов. И в качестве антуража использовал именно этот уголок мира.
– Наверно, он тоже его любил.
– Наверно, – согласилась я.
Домой мы вернулись вместе. И как-то так получилось, что с этого дня общество Неттаи стало частью моей повседневной жизни. Кузен вошел в нее так ненавязчиво, незаметно, словно исподволь, что я даже не отдавала себе отчета, что уже и не мыслю вечер без песен под гитару, которые он исполнял приятным баритоном, без его шуточек, без мимолетных прикосновений, без улыбки, начинающейся искорками в глазах и лишь мгновением позже затрагивающей чувственные губы.
Иногда я спохватывалась, словно очнувшись от сна, душу скребло беспокойство, и общество кузена начинало меня тяготить. Тогда я опять сбегала на свои одинокие прогулки, но он неизменно меня находил, и возвращались мы обычно уже вдвоем, держась за руки, а я завороженно смотрела ему в глаза, и каждое сказанное им слово отзывалось в сердце трепетом.
Единственным местом, куда он не мог последовать за мной, была клиника. И там я снова становилась собой – грамотным врачом, жадным до новых знаний. Я освоила работу с чистой магией – моя собственная сфера жизни развилась достаточно, чтобы я могла сделать при необходимости магические манипуляторы из собственных пальцев. Мне позволяли ассистировать при операциях, доверяли ведение больных – конечно, под контролем местных целителей, но в целом мной были довольны. Лечили здесь, кстати, не только тейордов, но и людей. Даже с ахаргами мне пару раз довелось иметь дело.
Только гхирьесы оставались тайной за семью печатями. Конечно, в книгах я встречала их изображения и краткие описания. Гхирьесы были метаморфами, но имели не два, а три облика – основной, похожий на человеческий, звериный (о том, что это за звери, книги умалчивали) и боевую трансформацию, которую все авторы описывали по разному, сходясь только в одном: "Страшно!"
К слову, книгами новыми я тоже обзавелась. Не только по медицине (эти – в основном на кристаллах, а не на бумаге), но и художественной литературой, которая была в этом мире, в отличие от Вериинсе, весьма разнообразной. Писателями своими славились как люди, так и тейорды. В общем, я не устояла.
Книги я приобретала на деньги, которые мне выделил Гилеари. Богатство – богатством, но пункты обмена валюты для путешествующих между мирами предусмотрены не были. Золото и серебро на материке тейордов большой цены не имело, сермирит, как выяснилось, приспособлен для работы с магической энергией только мира Вериинсе, а о керниане дед строго-настрого запретил даже заикаться:
– Величайшая ценность и величайшая редкость, – объяснил Гилеари, – ценится абсолютно во всех магических мирах. За обладание этим камнем даже войны велись. Не стоит никого искушать. Лучше помалкивайте, – и мы благоразумно помалкивали – даже дети понимали, как это может быть опасно.
Словом, на Айиоро я тратила дедовы деньги и никаких мук совести по этому поводу не испытывала.
А когда я выныривала из своих книг или возвращалась в дедов дом из клиники, моим вниманием, моим временем... да всей моей жизнью неизменно завладевал Неттаи. Он опутывал меня собой, заполнял своим присутствием каждое мгновение моего существования. Не было мира без Неттаи, и все шло к тому, что и меня без него быть не должно. А я и не возражала, мне это казалось таким естественным, словно я всегда так и жила.
Лето уже шло к концу (впрочем, на Айиоро всегда царило лето), когда мы с Неттаи сидели на террасе с кофе и фруктами, наслаждаясь одним из нескончаемой череды солнечных дней.
– Не скучаешь, Лари? – Неттаи, в отличие от остальных родственников, сходу взял на вооружение сокращенный вариант моего имени. Впрочем, я тоже называла его "Нетт" или "Нетти".
– Не-а, – я покачала головой.
Мне вообще никогда не бывало скучно. Правда, в последнее время я ловила себя на очень странном состоянии неприкаянности, когда рядом не было кузена.
– А то я предложил бы тебе отправиться со мной в маленькое путешествие.
– Пешком? – осведомилась я.
– Нет, в обнимку, – усмехнулся Неттаи, – хочу показать тебе одно красивое местечко, которое ты точно до сих пор не видела.
"В обнимку" – это на нашем с ним языке значило перенестись порталом. Удивительно, но тейорды, которые свободно ходили между мирами, далеко не все владели искусством построения портала внутри мира. До сих пор я считала, что это сходные виды магии, но оказалось – ничего общего. Однако в семье Май перемещаться в пространстве умели все. И Неттаи исключением не был.
– Уверен, что не видела? – уточнила я.
– Совершенно, – с довольным видом кивнул кузен.
– Ну что ж, пошли, – согласилась я без долгих раздумий.
...Место оказалось действительно красивым – аж дух захватывало: горная река, поросшие травами уступы крутых берегов, и по этим каменным ступенькам спускаются зеленые плети, усыпанные гроздьями лилово-сиреневых цветов. Цветы пахли тонко и ненавязчиво, река не грохотала, обрушиваясь с горного склона, а словно танцевала и пела в сопровождении оркестра, из леса за нашей спиной ей подпевали птицы: если прислушаться, можно было различить их голоса – и одновременно подивиться их слаженности, согласованности друг с другом и с оркестром реки. Было не холодно, но приятно прохладно.
– Нравится? – шепотом спросил Неттаи.
– Очень, – шепнула в ответ я.
Удивительно, но слышали мы друг друга хорошо, несмотря на музыкальное сопровождение.
Я улеглась на живот и стала смотреть на реку сверху вниз: взгляд спускался по цветочным тропкам и вместе с цветами погружался в воду. И это было так завораживающе прекрасно, так волшебно, что мне хотелось остаться здесь навсегда... или хотя бы возвращаться сюда время от времени.
– Где мы, Нетти? – спросила я.
– Это просто красивое место, в котором я люблю бывать, – уклончиво ответил кузен.
Рука его скользнула по моей спине – от плеча вниз, чуть задержалась на талии и спустилась еще немного. Не встретив возражений, Неттаи повел себе чуть смелее – погладил слегка, потом, словно решившись, перевернул меня на спину, оторвав от созерцания прекрасного, и завис сверху, глядя прямо в глаза.
Что-то случилось со мной, что я не могла шевельнуться или отвести взгляд. И это странное состояние не вызвало во мне протеста, наоборот – я была готова позволить кузену действовать дальше. И он действовал – сперва накрыл мои губы долгим, мучительно сладким поцелуем, потом как-то незаметно умудрился расстегнуть блузу и положил руку на грудь, перебирая тонкими, длинными пальцами... И это был музыкальный перебор, я чувствовала себя инструментом в умелых руках. Вздохнула судорожно и подалась ему навстречу, требуя продолжения ласки...
И в этот момент внезапно поняла, что звучу фальшиво. Не совпадала наша музыка с тональностью, в которой играл оркестр горной реки. Наваждение схлынуло: рядом со мной был чужой человек... несомненно, приятный, но я его не любила и даже влюблена в него не была. Равно как и он в меня.
Я вырвалась из его рук, села и принялась застегивать рубаху. Неттаи, растерянный и смятенный, смотрел на меня, не зная что сказать.
– Зачем? – выдохнула наконец я.
– Что – зачем? – кузен сделал вид, что не понял меня. А может, и вправду не понял.
– Зачем ты все это затеял, если не испытываешь ко мне никаких чувств? Это твоя затея или твоих родителей?
– Отца, – мрачно кивнул парень.
– Захотели, чтобы наследство в семье осталось?
– Угу, – Неттаи вновь кивнул, – но ты не права насчет чувств. Ты мне нравишься. Даже очень.
– Но не настолько, чтобы ухаживать за мной без настояния отца? – уточнила я.
– Не настолько, чтобы потерять голову, но я бы и без отца не отказался... – признался кузен. – Я всегда знал, что мне придется жениться по решению родителей, а ты устраиваешь меня во всех отношениях.
– Ты воздействовал на меня как-то, чтобы вызвать чувства? Пытался приворожить?
Парень вздохнул:
– Да... Сок одного растения и чуть-чуть ментального воздействия, – да, в ментальной магии, несмотря ни на что, мне с тейордами было не сравниться...
– Где мы, Нетти? – снова спросила я, уже подозревая, каким будет ответ.
На этот раз он ответил честно:
– Это один из малонаселенных миров.
– То есть мы не на Айиоро?! – я взвилась. – Веди меня обратно! Немедленно.
– Эй, ты чего? – опешил братец. – Ведь тебе же понравилось здесь – без всяких чар. Это действительно очень красивое место.
– У него есть один недостаток, – возразила я, – он не на Айиоро. Ты увел меня из мира, не сочтя нужным поставить об этом в известность. Держу пари, ты и деду ничего не сказал, правда?
– Не сказал, – смущенно признался Неттаи. – Не сердись, сейчас пойдем обратно.
Он подхватил меня в объятия, которые больше не давали мне чувства защищенности, я закрыла глаза и... ничего не произошло.
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал кузен.
– А я и подавно, – хмуро отозвалась я.
Потом лицо парня озарила догадка:
– Ты не доверяешь мне?!
– Как я могу тебе доверять, если ты пытался очаровать меня с помощью магии и зелья, да еще и сюда увел обманом?
– Теперь понятно, почему мы не можем попасть обратно.
– Может, и мне объяснишь, раз уж сам понял? – ехидно осведомилась я.
– Просто проводить между мирами можно только того, кто тебе полностью доверяет.
И я вспомнила, как в самый первый раз, когда Гилеари забирал меня из лечебницы, он тоже говорил что-то о доверии.
– И что теперь? – я уже почти не сердилась, просто страшно устала и хотела, чтобы эта дурацкая ситуация наконец разрешилась.
– Придется звать деда, – парень поежился, и я вдруг увидела, что он на самом деле очень юн, гораздо младше меня.
По годам он, может, и старше был, но взрослел куда медленнее. Так бывает у долгоживущих рас – физически они развиваются так же быстро, как и человеческие дети, да и в интеллектуальном развитии не отстают, но социальное взросление, способность отвечать даже за собственные поступки, не говоря уж о том, чтобы нести ответственность за кого-то еще, приходит значительно позднее. По сути, я имела дело с подростком. И осознав это, окончательно перестала сердиться, просто махнула рукой, отпуская его:
– Иди за дедом. Все равно без него ты меня отсюда не вытащишь.
И я осталась одна. На полчаса, не больше. И мир, на какое-то время утративший для меня свою привлекательность, снова ожил, запел-заиграл, и на этот раз все было правильно, без малейшей фальши.
Дед пришел один, без Неттаи – по координатам. Нарисовался из воздуха перед самым моим носом и опустился рядом на траву.
– Ты знал? – спросила я его, зная ответ заранее.
– Знал, – не стал спорить Гилеари. – не о зелье, но флер ментального воздействия трудно было не заметить.
– Почему не остановил?
– Мне было важно, чтобы ты сама сбросила его воздействие. Ты сильная девочка, я в тебя верил.
– А если бы у меня не получилось? Позволил бы этим заговорщикам сломать мне жизнь, обречь на брак без любви?
– Нет, девочка моя, я бы не допустил, чтобы до этого дошло. Вмешался бы, поверь. Ты мне такая же внучка, как и Натаэллли. И как Неттаи – внук. Я люблю тебя и не желаю тебе зла. И поверь мне, они будут наказаны. В первую очередь – мой ушлый сыночек. Как именно, тебе знать необязательно.
И я поверила. А что мне еще оставалось делать?
Оставшиеся до возвращения на Вериинсе дни прошли в сборах и прощаниях. Распихивать по сумкам разросшийся за время каникул багаж оказалось делом трудным и занимательным – как всякая задача-головоломка.
Неттаи все это время слонялся на расстоянии от меня, не решаясь подойти ближе, но буквально излучая в пространство чувство вины и детской растерянности. И было понятно, что я ему очень нравлюсь – как сестра, но не как невеста. В общем, я простила его. И расставались мы мирно и даже с некоторым сожалением.
А потом Вериинсе принял меня в свои жесткие объятия: до начала учебного года оставались считанные дни, потом еще декада на улаживание дел и сборы в дорогу – и все. В Лиотанию.
Дети наотрез отказались ехать со мной: они все еще были полны впечатлений после путешествия на Айиоро и не хотели вытеснять их новыми. И где-то я их понимала. Как понимала и то, что в Лиотании я буду волноваться за них ничуть не меньше, чем если они останутся дома. Кроме того, тут с ними оставались не только слуги, но и братец Дариен.
Удивительно, но за месяцы нашего отсутствия он здорово повзрослел, научился ценить себя и свои умения, даже характер как будто обозначился. Две книжки с его комиксами увидели свет, но именно сейчас, когда заканчивались каникулы и жизнь школьников приобретала тенденцию к размеренности, продажи историй в картинках резко выросли. А на подходе была еще одна детская книга с иллюстрациями брата. Словом, дело у него пошло, и Дариен смотрел в будущее с оптимизмом.
Мне тоже стоило как-то позаботиться о своем будущем – самом ближайшем. Или попросить позаботиться того, кто над этим будущим в той или иной мере властен. Поэтому, забежав в школу по делам, я выкроила время, чтобы посетить храм: взять у Тарса благословение на дорогу, попросить у Семнира, чтобы путешествие принесло мне новые знания... ну и чтобы хватило сил терпеть наглецов-эльфов – я не сомневалась в том, что общение с остроухими будет непростым.
Пакетик с зернами все еще хранился в шкафу моей комнаты в общежитии. Остатки. Не было смысла их куда-нибудь пересыпать – я просто прихватила с собой весь пакет. Шагнула под своды храма – и остановилась в удивлении: впервые за годы учебы я оказалась здесь не одна: перед статуей Астиры стоял, преклонив колено, Лэйриш.
Сверкнула сталь – мужчина решительным движением отсек прядь длинных волос... замер на мгновение перед алтарем. Я замерла тоже, не смея даже дышать. Смотрела, как он опускает волосы в выемку жертвенника, как вспыхивает огонь, принимая подношение, как мужчина медленно поднимается и поворачивается в мою сторону.
Взгляды наши встретились, и я сжалась, съежилась, застонала жалобно – почти беззвучно. А потом встрепенулась и решительно, даже отчаянно, одним махом сбросила с себя все щиты – и те, что ограждали от восприятия, и те, что защищали от воздействия. И застыла, почти не дыша, в ожидании ответа. А он в ответ... тоже полностью открылся.
И как-то сразу стало ясно, что мы оба дураки. Я, конечно, больше, но кто там считаться будет, если единственный, любимый, к которому и не чаяла уже прикоснуться, сжимает в объятиях, и сердца бьются в одном ритме...
Часть III. Возвращение домой
Глава 1
Держаться в рамках приличий было трудно, практически невозможно. Никому не возбранялось проводить вместе ночи. То, что творится за дверями спальни, могло вызвать сплетни, но не осуждение... Разве что кто-то из двоих был связан узами брака с кем-то другим. Другое дело – днем. Выставление своих чувств напоказ считалось дурным тоном.
Но как сдерживаться, если в оставшиеся до моего отъезда дни хотелось наверстать упущенное за долгие месяцы? Как, если каждую минуту хочется прикоснуться – чтобы убедиться в реальности происходящего? И любое, даже самое короткое расставание кажется мукой?
Вопрос с расставаниями Лэйриш решил радикально, еще в день нашей встречи. Он дождался, пока я принесу свои пожертвования богам, потом схватил меня за руку и потащил в кабинет ректора. В итоге магистр Хольрин был просто поставлен перед фактом, что ему придется в первую декаду учебного года обходиться без своего заместителя по дисциплинарной части.
А потом мы просто переселились в мой дом. У графов Дайвирских имелся собственный особняк в столице, но в нем постоянно проживал младший брат Лэйриша. Сам граф обычно останавливался там, если ему требовалось заночевать в Лербине, а постоянно жил при школе, лишь набегами наведываясь в свой домен – для контроля за деятельностью управляющих и разбора конфликтных ситуаций.
В первые сутки нам было не до разговоров. Какое там – насмотреться, насытиться бы друг другом после пытки голодом. Да и не нужны были никакие слова.
Наталья ходила по дому довольная, как кошка, наевшаяся сметаны. Улучив момент, я насела на нее с вопросами – с чего бы это. И она призналась, что считает для меня Лэйриша самой лучшей парой. А еще – что он приходил в дом почти каждый день и занимался с ней и братом, пока я была в больнице, а потом лечилась Айиоро. И не говорил детям, что я выставила его из своей жизни, поэтому Наталья неприятно удивилась, когда я вернулась домой, а Лэйриш исчез. И что она очень переживала, когда я поддалась обаянию кузена. Пришлось рассказать ей, что не обаянию поддалась, а наведенным чарам.
– Ой, дура-а-ак! – воскликнула сестрица. – И на что надеялся-то? И вообще, стыдно должно быть – вы ведь брат с сестрой.
– Надеялся не он, а его папаша, – возразила я, – на то, что дед позволит всему этому зайти достаточно далеко.
– А он позволил бы?
