Текст книги "Госпожа следователь"

Автор книги: Игорь Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Ребята! – проорал Игорь. – Давайте, кто посмелей! Мы страхуем!..

– Убьются! – взвизгнула старушка.

Клавдия видела, как, переступив через перила, высокий худой парень в джинсах, балансируя на одной ноге, примеривался к прыжку. Она слышала его тяжелый, задыхающийся кашель.

– Ну, – прошептала она моляще, – давай, родной… смелее!..

И парень будто услыхал.

Он взмахнул руками и, оторвавшись от перил, на мгновение словно завис в воздухе, а затем рухнул вниз.

Многоголосый невольный вопль ужаса вырвался у столпившихся снизу.

По дуге пролетев сквозь гудевшее пламя, парень плашмя упал на изогнутую крону березы.

Он скатился на землю, как тяжелый куль с песком, но тут же вскочил и оглядел всех диким взглядом, точно не веря в реальность происшедшего, и вдруг засмеялся.

Этот хриплый смех звучал страшнее, чем рыдание.

– Я живой! – крикнул он, – Ребята… Витя, Таня! Я живой!..

Второй прыгала девушка.

Точнее, ее просто-таки скрутил и сбросил с балкона второй парень, Виктор.

Она так жутко, так отчаянно визжала, пока приятель сталкивал ее с перил в неизвестность, но визг вдруг оборвался, когда она отделилась от балкона и полетела вниз.

Она падала, как тряпичная кукла, не сгруппировавшись, и спружинившее деревце треснуло, не выдержав ее тяжести.

Девушка тихо стонала, подвернув под себя ногу. Казалось, она не понимала, что очутилась на твердой земле.

– Как она? – крикнул парень.

– Жива, – отвечал снизу его приятель. – Теперь твоя очередь!..

Но прыгать теперь было некуда. Спасительное деревце было сломано, а до ближайших – изрядное расстояние.

– Ива, – сказала Клавдия.

Огромное разлапистое дерево стояло чуть поодаль, но, если хорошенько оттолкнуться, до него вполне можно было долететь.

Парень в джинсах, который прыгал первым, с суеверным страхом поглядел на Дежкину.

– Это единственная возможность спастись, – ответила она на немой вопрос. – Пусть попробует на лету ухватиться за ветви.

– Он не сможет…

– Он должен попробовать…

Парень поднял глаза вверх. Балкон уже был полускрыт огненными языками. Снопы искр вздымались высоко в небо.

– Витек! – крикнул парень деланно бодрым голосом. – Есть идея!..

– Я не допрыгну, – выслушав приятеля, прохрипел Витек из-за пламени.

– Мы подстрахуем! – подбодрил Игорь.

– Быстрее! – подхватила Клавдия.

Зеваки с жадностью наблюдали за происходящим. Старушки, даже не понижая голоса, спорили меж собой, убьется или не убьется несчастный парень.

Клавдия обернулась на них, и старушки как по команде смолкли.

– Считаю до трех, – вновь обратилась к Витьку Клавдия. – На счет «три» прыгай!

– Не-ет!

– Раз! Два!.. Три!!!

«Ах!» – вырвалось у толпы.

Раскинув в воздухе руки и ноги, как белка-летяга, Витек плашмя пролетел к иве и, уже падая, уцепился за длинные тугие ветви.

Раздался треск; ива вздрогнула, будто живое существо. Обламывая ветви, Витек покатился вниз, – но ива сдержала падение.

Он шмякнулся на землю – и тут же приподнялся и оглядел окружающих; на лице его было написано удивление.

– Надо же, – сказал Витек, ощупывая руки.

Где-то наверху сильно хлопнуло, и столб огня рванулся вверх, сметая все на пути. Горящие обломки, точно причудливый фейерверк, полетели в стороны.

Взрыв был настолько силен, что показалось, будто вдруг вздыбилась крыша здания, словно лопнувшая консервная банка.

– Е-мое, – пробормотал Витек, подняв глаза. – Как я вовремя…

Через минуту двор огласил вой пожарной сирены, и красная машина с цифрами «01» по бортам въехала в ворота.

Блистая касками, пожарники раскатали брезентовые шланги, и струи воды и пены ударили вверх, метя в самую сердцевину огненного месива.

Клочья пены, перемешиваясь с пеплом, падали на землю будто грязный снег.

Огонь рычал и шипел, как раненый зверь, но отступать не хотел. Уже укрощенный, он вдруг прорывал глухую оборону и бил навстречу воде и пене, будто из ракетного сопла.

Чтобы погасить его, понадобилось около трех часов…

Клавдия, дуя на обожженные ладони, наблюдала за действиями пожарной команды.

Вокруг суетились жильцы соседних домов, обсуждая происходящее, а погорельцы громко и плаксиво рассказывали, что потеряли в огне.

У старушки с мальчиковой стрижкой было написано на лице выражение соучастия и плохо скрываемого азарта.

– Кто мне теперь выплатит компенсацию, спрашивается? – обиженно восклицал мужик в пижамных штанах. – Всю жизнь вот этими руками на хлеб зарабатывал, и что теперь, а? Только на прошлой неделе новую стереосистему купил, и что теперь?..

Карета «скорой» между тем увезла тихонько постанывавшую девушку. Тучная врачиха объясняла парням-приятелям, что у девушки – множественный перелом ноги, а также, возможно, ребер, но это не страшно. Главное, говорила врачиха, задирая вверх мясистый указательный палец, что цел позвоночник.

Парни слушали и кивали, но, кажется, мало что понимали.

– А? – каждый раз переспрашивал Витек, когда врачиха обращалась именно к нему. По всему видно, он прокручивал в памяти перипетии своего чудесного спасения и время от времени с суеверным страхом поглядывал то на ивовое дерево с обломанными ветвями, то на черную от копоти балконную плиту над головой.

– Это я во всем виноват, – тоскливо прошептал Игорь, подсев к Клавдии.

В эту минуту он был похож на нашкодившего первоклассника, по собственной воле явившегося на ковер к директору школы.

Клавдия поглядела на него удивленно.

– Да-да, – упрямо повторил Порогин, – все из-за меня. Если бы я правильно записал адрес, мы пришли бы раньше и ничего бы не случилось.

Дежкина пожала плечами.

– Какой смысл говорить о том, что могло бы быть, если бы… Кто знает, окажись мы в квартире, не взлетели бы мы на воздух вместе с ее обитателями?..

– Вы думаете, Хорек оставался внутри?

– По крайней мере, так говорили соседки на лавочке. Они видели фигуру в окне. Знаешь, – усмехнулась Клавдия, – по собственному опыту могу сказать, что нет никого наблюдательней этих самых старушек на лавочке. Они всегда самые лучшие осведомители, тем более ценные, что никогда сами не представляют, насколько важную информацию дают.

Игорь посмотрел на выгоревшие глазницы окон квартиры Харитонова.

– Выходит, Хорек погиб, – пробормотал он.

– Скоро узнаем, – отвечала Клавдия.

Во дворе появилось новое действующее лицо. Об этом легко было догадаться уже по оживлению, внезапно всколыхнувшему дружные старушечьи ряды.

– Ой, Александр Борисыч, ну скажите, вы видали? – галдели старушки, заглядывая в лицо высокому худому участковому с длинными рыжими бакенбардами, расползающимися по щекам, будто замысловатые кляксы.

Рыжий Александр Борисович нервно поправлял фуражку и обводил своих подопечных белесым взглядом. Его круглые, навыкате глаза вращались, будто кукольные, и придавали лицу сходство с игрушечным детским пупсом.

Почтальонша, ухватив участкового за рукав, оттащила его в сторонку и принялась нашептывать на ухо, изредка поглядывая на Клавдию с напарником.

Участковый, наклонившись к почтальонше и сложившись для этого чуть не пополам, внимательно-сердито слушал.

Клавдия вздохнула и полезла в сумку за удостоверением. Нетрудно предположить, что случится дальше.

И верно, Александр Борисович журавлиным шагом, высоко вскидывая ноги, направился к ней.

– Городская прокуратура, следователь Дежкина, – представилась Клавдия, раскрыв перед участковым красную книжицу.

– Интересные дела, – озадаченно произнес участковый.

– Я действительно направлялась к Харитонову. Кстати, знакомьтесь, Игорь Порогин, инспектор уголовного розыска.

– Жаль, что вы не сообщили об этом мне, – сказал Александр Борисович. – Никак не хочет прокуратура сотрудничать с милицией на местах. И вот результат…

– Простите? – удивилась Клавдия.

– Я так понимаю, что Хорек вовсе не мечтал об этой встрече! – участковый выразительно посмотрел на выгоревшие окна третьего этажа.

– Ничего себе! – воскликнула Дежкина. – Неужели одним своим видом мы могли так напугать молодого сильного мужчину?.. Насколько мне известно, Харитонов – личность не из пугливых…

Александр Борисович почесал в затылке.

– Ну да, вообще-то… По крайней мере, при виде меня он в обморок не падал, это точно. Не в пример многим другим. – На лице участкового мелькнула мрачная улыбка. Александр Борисович явно гордился тем впечатлением – надо думать, ужаса и страха, – которое производил на местную шантрапу.

– Что же тогда случилось? – пробормотал участковый. – Это ведь был взрыв, да?

– Определенно, – согласилась Клавдия.

– Мы уже были у самых дверей квартиры, – прибавил Игорь, – когда вдруг все ухнуло… Сами чудом живы остались.

– Это газ, – сказала Дежкина.

– Газ? – в один голос переспросили Порогин и Александр Борисович.

– Именно, – подтвердила Клавдия. – Вспомни, Игорь, когда мы поднимались по лестнице…

– Да-да, такой странный запах!.. – подхватил тот. – Запах с металлическим привкусом…

– Ничего не понимаю, – пробормотал участковый. – Газ взорвать не так-то просто. Нужно краны открыть, а потом дожидаться, пока газ заполнит квартиру, и лишь затем…

– Я представляю себе, как взрывается газ, – кивнула Клавдия.

– Но ведь на это нужно время! – Александр Борисович повращал в задумчивости своими шарообразными глазами. – Вы что, ходили вокруг дома, чтобы дать ему возможность все это проделать?..

– Ну положим, не вокруг дома, – протянула Дежкина, а Игорь опустил голову и покраснел.

Старушки напряженно прислушивались к ходу разговора, стоя чуть поодаль, и тянули морщинистые шеи. Они старались не пропустить ни единого слова.

Одна лишь почтальонша не изображала равнодушия.

– Я сама их сюда привела, – сообщила почтальонша, и ее сухонькое личико сморщилось, как печеное яблоко. – Они блуждали во-он там, за гастрономом, а я их привела. Вот и веди после этого всяких…

Она осуждающе цыкнула сквозь зубы.

– Вот что, Петровна. Будь-ка ты осторожней. Эти люди – из прокуратуры.

– Ой! – перепугалась почтальонша и даже сделалась меньше ростом. – Ой, – повторила она и поспешила укрыться за спинами жильцов.

– Выходит, – вернулся к прежней теме участковый, – Харитонов открыл газ раньше, чем вы появились, так?..

– Это мог быть несчастный случай, – предположил Игорь.

– Мог и несчастный… – согласился Александр Борисович, но в голосе его сквозило сомнение.

– Что касается Харитонова, – начала Клавдия, но в этот момент сверху раздался свист, и все дружно задрали головы.

Молоденький пожарный, высунувшись из окна третьего этажа, призывно махал рукой участковому.

Он явно что-то обнаружил.

– Я с вами, – даже не попросила, а словно бы приказала Дежкина, и они направились к подъезду. – А ты, – обратилась она к Порогину, – дуй в соседний дом и срочно вызови бригаду. Я так понимаю, нам тут предстоит масса работы.

Игорь подчинился с неохотой.

Подъезд выглядел как черное чрево исполинского животного. Он и прежде не казался уютным, – но теперь огонь и вовсе сделал его непохожим на человеческое жилище.

По покрытым угольной копотью стенам струились бурая вода и пена, перила скрутились штопором. Выбитые пожарными, обуглившиеся двери открывали вид в выгоревшие прихожие с черными остовами абажуров и осколками зеркал.

В опустевшем здании гулко звучали голоса пожарных, и даже шаги вверх по ступеням отзывались стократным эхом.

– Сюда, – позвал молоденький пожарный участкового и Клавдию, свесившись с площадки третьего этажа.

Они прошли в квартиру Харитонова.

Клавдия с невольной оторопью переступила обгорелый порожек и осмотрелась.

Теперь это были лишь стены из бетонных плит – и больше ничего. Ветер вздымал и носил по комнатам – если эти голые, мрачные отсеки можно было теперь называть комнатами, – черные хлопья. Под ногами чавкала грязно-пористая жижа.

– Первый взрыв был здесь, – докладывал тучный пожарный неожиданно высоким, почти мальчишечьим голосом. – Он и стал причиной пожара. А взрыв на пятом – это другое… Там, наверху, у кого-то бензин на балконе хранился.

– Пострадавшие? – спросил участковый.

– Есть и пострадавшие, – вздохнул пожарный. – Вася, проведи, – обернулся он к молоденькому коллеге.

– Идемте, – откликнулся тот. – Это рядом, на кухне…

Они миновали узенький коридорчик и очутились в помещении с вывороченными плитами и торчащими вверх изуродованными трубами.

Пожарный взглядом указал в угол, где, раскинувшись, лежало на полу нечто отдаленно напоминающее человеческое тело.

– Ой, – сказал Александр Борисович, закатив свои кукольные глаза, – а я только из-за стола…

Было видно, что он с трудом удерживает приступ рвоты.

Клавдия бесшумно приблизилась к телу и склонилась над ним.

– Странно, – пробормотала она, – мне казалось, что после такого взрыва и кухня, и тело должны быть…

– А взорвалось не на кухне, – неожиданно объявил пожарный. – На кухне вентиль был открыт, это точно. А взорвалось сначала в дальней комнате, и потом уж огонь сюда дошел…

– Вот как?

– Ну да. Может, там спичкой чиркнули или свет включили…

– Так ведь день…

– Ну, не знаю…

– В дальней комнате… где случился взрыв… там никого нет? – спросила Клавдия тихо.

Пожарный раздумчиво потер рукой щетинистую щеку.

– В дальней комнате – нет. А вот в ванной…

– Труп?

Он кивнул.

– Еще один труп? – переспросила Клавдия. – Что ж вы молчали!..

– Да я не успел еще ничего сказать, – попытался оправдаться пожарный. – А этот труп вы уже осмотрели?..

Клавдия выпрямилась и поглядела прямо перед собою.

– Вы давно служите? – вдруг спросила она, не оборачиваясь.

– Седьмой месяц, а что?

– Значит, успели уже побывать во всяких передрягах, верно?

Молоденький пожарный незаметно выпятил грудь.

– Приходилось, – баском ответил он.

– И трупы обгорелых на пожаре тоже видели?

– А как же!..

– Тогда скажите, – наконец, взглянула на него Дежкина, – часто ли вы находили тела в углах помещений, противоположных как выходу, так и окнам?..

Пожарник удивленно вскинул брови. Он явно не понял хода мысли этой странной женщины с продуктовой сумкой в руках.

– Я хочу спросить, – терпеливо объяснила Клавдия, – если предположить, что причиной взрыва была случайность… мог ли этот человек – даже если на нем загорелась одежда – корчиться в углу кухни и даже не попытаться выбраться наружу. Здесь ведь есть балкончик…

Парень озадаченно почесал пальцем переносицу.

– Может, он сразу потерял сознание, – предположил Александр Борисович, все еще пытаясь справиться с тошнотой.

Клавдия с сомнением покачала головой.

– Посмотрите на его позу. Он пытался укрыться от огня и мучился…

– Жильцы говорят, что с третьего этажа крики не доносились, – сообщил участковый.

– Действительно, я ничего не слышала, – согласилась Клавдия. – Ладно, пойдемте, покажете нам второго…

– Ой, – заторопился Александр Борисович, – мне нужно с начальством переговорить, так что уж вы лучше сами, да?

И он поспешно удалился прочь по коридорчику.

Второй труп лежал на полу узенькой ванной комнаты. Поза не оставляла сомнений в том, что и этот человек умирал в муках, не сразу.

– Он не пытался выбежать из ванной? – спросила Клавдия.

Пожарник пожал плечами:

– Кажется, когда мы пришли, дверь обгорела… сгорела почти полностью. Но она была закрыта.

– Заперта? – поспешно переспросила Дежкина.

– Нет, просто притворена…

– Ага.

Клавдия медленно опустилась на корточки, разглядывая распростертое тело. Вернее сказать, не тело, а то, что от него осталось.

Некая обуглившаяся масса – вот что это было.

Нельзя даже сказать, кому принадлежал труп – мужчине или женщине.

Внезапно внимание Дежкиной приковал некий браслетообразный предмет на обгорелой конечности.

– У вас не найдется кисточки? – через плечо поинтересовалась Клавдия.

– В каком смысле? – удивился пожарник.

Она не стала объяснять, а быстро порылась в сумке и извлекла на свет пудреницу.

Вооружившись пуховкой, Клавдия аккуратно потерла закопченный браслет. Она нарушала инструкцию, но до инструкций ли теперь!..

Тускло блеснул оплавленный металл.

Дежкина тяжело вздохнула.

Ошибиться невозможно – это были часы Дениса Харитонова.

Клавдия отчетливо помнила замысловатый узор на браслете и то, как поверчивал его на запястье Хорек, она помнила слепивший глаза солнечный зайчик от циферблата и богатую позолоту корпуса.

– Он, – сказала Дежкина. – Это он.

Пять минут спустя появилась бригада криминалистов.

Клавдия узнала об этом по знакомому бульканью, которое сопровождало ознакомление судмедэксперта Лины с трупом.

Клавдия, беседовавшая в дальней комнате со старшим пожарником о возможных причинах возникновения огня в квартире, поспешила в кухню.

Она увидела скрючившуюся у окна Лину, отплевывающуюся и жалобно постанывающую.

– Здрась, Клавдия Васильевна! – бодро приветствовал Дежкину Веня Локшин. – Комнаты я уже снял с разных ракурсов, а вот как лучше тела снять? Я думаю, вертикально сверху…

Порогин перетаптывался с ноги на ногу и заглядывал в глаза Клавдии, как верный пес.

– Скажи-ка, Игорек, – отозвала его в сторону Дежкина, – если припомнишь… ты ничего странного, кроме запаха, не заметил?

– В смысле – еще до взрыва?

– Да.

– Вроде нет. Музыка играла на четвертом, кажется, этаже… Все.

– Так, – Клавдия задумчиво покачала головой. – А во время пожара?..

Игорь наморщил лоб, но ничего странного припомнить не смог.

– Да вроде вы все видели, как и я. Горело, прыгали…

– Ну да, – кивнула нетерпеливо Дежкина. – Но, может, что-то еще, чего я не заметила… не успела… Ты ведь возвращался за мной в квартиру!

– Возвращался, – согласился Порогин, преданно поглядев на начальницу.

– Никто навстречу не бежал?..

– Жильцы? Не-ет! Они еще при вас рванули, как тараканы. Вот, сидят теперь на улице, убытки подсчитывают… Мы с вами последние из подъезда выходили, точно!

– Не понимаю… – начала было Клавдия, но смолкла.

Напрасно Игорь дожидался, надеясь узнать, чего именно не понимает следователь Дежкина.

Глаза ее знакомо затуманились, и это был верный знак, что своих теперешних мыслей она не выдаст никому.

По крайней мере, до того, как утвердится во внезапной догадке.

«Вот так и в жизни, – подумала вдруг Клавдия. – Жил-жил человек и… умер».

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Пятница. 9.17–10.37

– Здравствуйте, Клавдия Васильевна, здравствуйте… – Но тут Лина заметила, что рабочее место Чубаристова пусто, и осеклась.

– Привет, Линочка. – Клавдия понимающе улыбнулась. – Он еще не пришел.

Лина села на стул, понуро опустив голову.

– Вот так всегда, – побормотала глухо. – Ну что мне делать?

– Милая моя, да кто ж тебе в таком деле советовать станет? – вздохнула Клава. – А если и станет, то гони этих советчиков ко всем чертям. Хотя вот видишь, уже и я тебе советую.

– Вам можно. – Лина постаралась улыбнуться, но вышло довольно вяло. – Вам я верю. Я даже сама в бригаду напрашиваюсь, чтоб вы мне советовали…

– Помогает? – улыбнулась Клавдия.

Лина помотала головой.

– Ладно, рассказывай, как дела? – Клавдия предпочла сразу перейти к делу. К не любимому Линой делу. Тем более, это хороший для нее раздражитель. От меланхолии здорово уводит. – Результаты вскрытия уже есть?

– Да, есть, предварительные, правда… – Лина вздохнула и полезла в сумку. – Пришлось поупрашивать, поторопить… Ой. А вы знаете, я, кажется, папку в лаборатории забыла. Ну вот, надо же, перлась через весь город.

– Ну, придется ехать обратно! – засмеялась Клава. – Шучу. Своими словами сказать можешь?

– Своими словами могу. – Девушка виновато улыбнулась. – Трупы предположительно принадлежат мужчине и женщине. Рост мужчины – метр семьдесят девять. Женщины – метр семьдесят. Ей предположительно лет тридцать, а ему около тридцати пяти.

«На Хорька похоже, – отметила Клавдия. – А Журавлеву я не видела».

– Мужчина был убит ударом в грудь острым предметом. А женщина погибла в результате многочисленных ожогов…

– Понятно, – после паузы сказала Клавдия. – А идентифицировать можно? Ну вот по описанию?

– Очень приблизительно. Если бы были медицинские карты…

– Но карт у нас пока нет. – Клава задумалась. – Это все?

– Мало? – сочувственно спросила Лина.

– Прошу пардону, Клавдия Васильевна, Линочка, привет. Такие, знаете ли, пробки на дорогах…

Беркович тут же сунул нос в хозяйственный уголок, нечем ли там поживиться.

– Сейчас сделаем чаю, – встала было Клавдия.

– Я сама, – опередила ее Лина. – Хотя как вы можете чай пить? – слабо удивилась она.

– Вот только этого не надо, Линочка! – строго сказал Беркович. – Я вам не зверюга какой-то. Вы еще зверей не видели. Приторин, знаете такого? Криминалист?..

Клавдия кивнула.

– Тот вообще бутерброды с собой носит. И ест, собака, так аппетитно. Причмокивает, пальцы облизывает, а кругом кровища, трупы…

– Ой, я умоляю… – застонала Лина.

– Так вот он – зверюга, – все-таки закончил свою мысль Беркович. – А я просто чаю хочу.

Он достал из портфеля папку, вынул из нее сколотые листки бумаги и протянул Клавдии.

– Быстро, ты, Евгений Борисович, – похвалила Клавдия.

Обычно экспертизы бывают готовы через месяц, не меньше.

– Не имей сто рублей, а имей сто друзей, – скромно ответил Беркович.

Клавдия впилась в текст глазами, пропуская предварительную часть и переходя к сути. Беркович сосредоточенно сопел, наблюдая за тем, как Клавдия пробирается по тексту.

– Это что? – наконец подняла глаза Клавдия.

Беркович заглянул в бумаги через ее плечо.

– Проще говоря, – пояснил он, – на голове женщины были обнаружены остатки синтетической основы.

– Какой еще основы? – снова не поняла Клавдия.

– Ну, не знаю. Может быть, у нее платочек был синтетический. Или такая повязочка… Нет, все-таки платочек. Потому что по всему черепу…

– Или парик? – тихо спросила Клавдия.

– Точно! – обрадовался Беркович. – Как же они не додумались. И я все ломал голову. Синтетика весьма специфичная. По-моему, из нее платков не делают…

– Это Журавлева? – осторожно спросила Лина. – Игорь, кажется, говорил, что она обожала парики.

– Обожала, – согласилась Клавдия.

– Значит, это точно она?

– Значит, это точно не она, – твердо сказала Клавдия.

– Как это? Почему? – удивился Беркович.

Клавдия улыбнулась.

– Скажите мне, Евгений Борисович и Лина, вы в школе дрались?

– Я дралась, – почему-то похвасталась Лина. – С мальчишками.

– А я – нет, – тоже похвастался Беркович. – Я женщин всегда уважал.

Клавдия тут же потеряла к нему интерес.

– Лина, а вот мальчишки тебя за волосы таскали?

– А как же! Таскали. – Она засмеялась. – Мне один раз даже…

– Постой, – перебила ее Клава. – Если она сопротивлялась, то за волосы ее обязательно должны были схватить, ну хоть разок.

– Должны были…

– Ну и как, был бы на ней после этого парик? – Клава улыбнулась. – Галантные такие убийцы. Девушке надевают парик, прежде чем взорвать все к «чертовой матери».

– Подождите-подождите… А откуда убийцы? Может, она сама?.. – спросила Лина.

– Ну да, сама, а потом привязала себя проволокой к батарее. – Клавдия посмотрела в листки. – Ее привязали? – обернулась к Берковичу.

– Да-да, проволока была, – подтвердил Беркович. – Но тут с этим париком… Вы говорите – галантно надели. А если напялили издевательски?

– Может быть, – кивнула Клавдия. – Все равно не сходится. У этой Ирины голос громкий был. Но на помощь она не звала, не кричала. А я, когда там, в квартире, была, слышала даже, как, извини, Лина, ты себя «в порядок приводила».

Лина покраснела.

– Дом-то – хрущоба, звукоизоляция плохая. У женщины во рту кляпа не было?

– Нет.

– Значит, она могла кричать. Журавлева бы так орала, что вся улица сбежалась бы.

– Ну хорошо, а если ее оглушили и она потеряла сознание? – спросил Беркович.

– Нет, – сказала Лина. – Никаких ударов.

– Слушайте, вы себя сами в тупик завели! – почему-то вдруг обрадовался Беркович. – Не знаю, кто там Ирина, не Ирина, но любая женщина орала бы! Любая!

– А он прав, – развела руками Клавдия и уставилась на Лину.

Лина прикусила губу. Руки ее нервно забегали по блузке.

– На все сто процентов сказать невозможно… Но ни отравления, ни ударов… Это ребята точно установили… Я…

Клавдия достала записную книжку, быстро перелистнула несколько страничек.

– Это только буддийские монахи, – сказал Беркович, – когда сами себя сжигают… Да и то – не верю. А любой нормальный человек…

Клавдия решительно набрала номер.

– Алло, Александра Борисовича можно к телефону? Скажите, что из прокуратуры звонят… Алло, Александр Борисович? Дежкина беспокоит. Помните еще?.. Нет, по личному вопросу я вам после шести бы позвонила, если бы муж позволил… Нет, мой муж – стенка, его не отодвинешь… Александр Борисович, я чего звоню. Вы, пожалуйста, проверьте, не пропадали ли у вас на участке какие-нибудь люди… Да, мужчина и женщина… Подробнее? – Она задумчиво поглядела в окно. – Скорее всего – бомжи.