Текст книги "Госпожа следователь"

Автор книги: Игорь Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Харитонов взял из рук Клавдии сумку, выпрямился во весь рост, чтобы положить ее на верхнюю полку, и… его легкая курточка задралась чуть выше пояса, поползла вверх. Торчащая из-за брючного пояса коричневая рукоять теперь маячила перед самым носом Дежкиной.

«Это пистолет, – запоздало догадалась Дежкина. – Мамочка моя, зачем я заговорила с ним? Зачем? Что я вообще здесь делаю?»

– А который час? – с трудом разлепляя мгновенно пересохшие губы, спросила она.

Денис привычно вскинул к глазам левую кисть и, не обнаружив на ней часов, глупо улыбнулся.

– Начало девятого, – сказала Ирина, взглянув на крохотные часики-кулончик, болтавшиеся на ее тонкой шее. – Уже пятьдесят минут едем.

«А что делать оставшиеся два часа? О чем с ними говорить? Как предупредить милиционеров о том, что у Дениса оружие? Он же перестреляет их всех быстрее, чем они успеют сообразить, что происходит… Уж если Хорек безжалостно укокошил двух ни в чем не повинных бомжей…»

– За разговором всегда время быстро летит. – Дежкина отпила из термосной чашечки, поставила ее на самый краешек стола и окинула попутчиков умильным взглядом радушной хозяюшки. – Кушайте-кушайте, молодому организму необходимы витамины. Советую особое внимание обратить на пирожки. Как говорят в рекламе – неповторимый устойчивый вкус. О способе приготовления не спрашивайте, все равно не скажу. Секрет. – И тем же тоном продолжила: – У вас дача под Рязанью, да?

– Я живу в Рязани, – сказала Ирина, сделав интеллигентную паузу, во время которой успела тщательно прожевать кусок отбивной.

– А на какой улице, если не секрет?

– На Бронной.

– Это случайно не Дашки Песочные?

– Другой конец города.

– Как жаль. У меня подруга живет в Дашках. Я с вокзала прямиком к ней, переночую, а завтра утром обратно. У Машки, подругу звать Машкой, сука ощенилась. Вот щеночка на воспитание хочу взять.

– А какая порода? – осторожно поинтересовалась Ирина.

– Признаться, не помню… – на секунду задумалась Клавдия. – Для меня это не имеет значения, лишь бы псина умная была, понятливая, чтоб защитить могла.

– Кстати, будьте осторожны, когда в Рязань приедете, – сказал Харитонов. – Вечером на улицы всякая шпана вылезает. Лучше машину поймать.

– Хватит пугать-то! – ткнула его локтем в бок Ирина.

– Я не пугаю, а предупреждаю, – угрюмо произнес Денис.

– Да уж, в последнее время происходит столько бессмысленных убийств… – сокрушенно вздохнула Клавдия. – Так страшно становится, когда понимаешь, что человеческая жизнь не стоит ни гроша… Откроешь газету, а там… То две банды чего-то не поделили, то зять собственную тещу топором зарубил, то маленький мальчик решил поиграть с отцовским пистолетом… Вы «Дорожный патруль» смотрите?

– А чего это такое?

– Передача телевизионная. Каждый день перед сном страшные сказочки показывают. Трупы, трупы, трупы, кровь рекой… – Дежкина суеверно перекрестилась. – Иногда кажется, что я уже привыкаю к виду покойников. Будь моя воля, я бы эту передачу запретила. Пару дней назад такие кадры передавали, чуть не стошнило… Не к столу будет сказано, но представьте себе – квартира выгорела дотла, а на полу два искореженных человеческих тела. А голос за кадром спокойненько так сообщает, что когда человек сгорает в огне, мышцы его сжимаются каким-то особенным образом и получается так называемая «боксерская стойка»!.. – И Дежкина попыталась изобразить эту стойку, прикрыв правой рукой челюсть, а левую вытянув чуть вперед.

– На себе не показывайте! – взвизгнула Ирина.

Журавлева и Хорек мельком переглянулись.

«Не переборщила ли я?.. И кто за язык тянул?.. А едят они хорошо. Даже слишком хорошо…»

В этот момент Клавдия Васильевна якобы нечаянным движением смахнула со стола чашечку, и по ее юбке расплылось мутное пятно.

– Ничего страшного! – тут же успокоила она саму себя. – Нужно только побыстрее застирать холодной водой. Какая же я все-таки неуклюжая…

Заперев дверь туалетной комнаты на замок, Дежкина выудила из сумочки заветный флакончик «Шанели», той самой, что Федор подарил ей на калымные деньги. Клавдия долго держала его в руках, будто прощаясь, прежде чем свинтила крышечку с изящного горлышка и вылила в раковину божественно благоухающую жидкость.

«Что я делаю! Это же сумасшедшие деньжищи! Федька никогда не простит!»

Затем хорошенько сполоснула флакончик водой. Принюхалась. Сполоснула еще несколько раз. Опять принюхалась. Запах «Шанели» улетучиваться не желал, и, чтобы отбить его полностью, Клавдия Васильевна решила воспользоваться средством радикальным…

– Я вот все мучаюсь, все спросить хочу, – вернувшись в купе, обратилась Дежкина к Ирине. – Что это за губная помада у вас?

– Нравится? – польщенно улыбнулась девица.

– Просто блеск! Так что это?

– «Ревлон».

– Дорогая, наверное?..

– Не знаю, мне подарили.

– А можно на тюбик взглянуть?

Ирина выдернула из-за себя элегантную сумочку (не из чего-нибудь, а из крокодиловой кожи!) и долго копошилась в ней, прежде чем отыскала косметичку.

Клавдия с нарочитой завистью в глазах внимательно рассмотрела тюбик, протяжно вздохнула и вернула его владелице.

– Мне такое не по карману, но кое-чем похвастаться я тоже могу. – Она протянула Ирине флакончик из-под «Шанели». – Вот, благоверный на день рождения осчастливил. А мне жалко ими душиться… Второй раз открываю за три месяца…

– Так вы просто носите их в сумочке? – удивилась Ирина.

– Ага, – благодушно улыбнулась Дежкина. – Экономика должна быть экономной.

– Прелесть… – Ирина поднесла флакончик к лицу и блаженно полузакрыла глаза (Клавдия от страха зажмурилась). – Милый, купишь мне такие же?

– Этот вопрос мы потом обсудим… – Харитонов тоже принюхался. – Да, приятненький запашок.

У Клавдии отлегло от сердца.

– Вы курите? – спросил Денис Клавдию, вынимая из кармана куртки сигареты.

– Курить – здоровью вредить!.. – она шутливо погрозила ему пальчиком.

– А кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет, – зычно прогоготал Хорек, выходя в коридор. – Ирка, составь компанию.

Дождавшись, когда попутчики скроются в тамбуре, Дежкина буквально нырнула в купе проводницы.

– Блин, совсем обалдели! – хамским тоном выпалила девчушка, застигнутая врасплох за пересчитыванием денег, полученных от продажи водки пассажирам, но Клавдия Васильевна и не думала на нее обижаться.

– Вот что, милая, – громко зашептала она, – слушай меня внимательно. Я следователь Московской прокуратуры. В твоем вагоне едут опасные вооруженные преступники. Я должна их задержать. И ты поможешь мне.

– Я?.. Вы?.. – проводница ошарашенно выпучила свои раскосые глазенки. – Это шутка?..

– Какие уж тут шутки, милая? – Клавдия сжала в своей руке запястье девчонки. – Беги к бригадиру и свяжись с рязанским отделением линейной милиции.

– Бригадиру… милиции… – Губы проводницы задрожали.

– Не паникуй, трагедии еще не произошло, – успокаивала ее Дежкина. – Но она произойдет обязательно, если ты не возьмешь себя в руки.

– И что сказать?..

– Что ни в коем случае нельзя выпускать преступников на перрон. Пусть вызывают ОМОН. Моя фамилия Дежкина. Запомни, Деж-ки-на. Пусть проверят. Ты поняла меня?

– П-поняла… Уже б-бегу… – заикаясь от испуга, затрясла головой проводница.

– Погоди! – остановила ее Клавдия. – У тебя есть ключ?

– От квартиры?

– От вагона.

– А… да…

– Давай его сюда, да побыстрее…

Оставшиеся до прибытия в Рязань полтора часа прошли в милой беседе на отвлеченные темы. Говорили о музыке, кино, политике, погоде… За это время все съестные припасы были уничтожены без остатка.

Оказалось, что у Харитонова и Журавлевой была припасена тщательно продуманная и тысячу раз обговоренная легенда: они собираются пожениться, любят друг друга до потери памяти и сейчас направляются к Ирине домой знакомиться с родителями. Красиво, романтично и вполне правдоподобно.

Клавдия Васильевна не осталась в долгу, наплела им такого, что и сама потом не могла припомнить.

А вскоре началось то, чего Дежкиной прежде испытывать не приходилось. Многие ее коллеги неоднократно брали опасных преступников, кто-то преследовал их в одиночку, стрелял, дрался, рисковал своей жизнью… Но Клавдия была женщиной, и ее редко когда допускали к задержанию, а если и допускали, то старались всячески обезопасить. Словом, она ни разу не вынимала из сейфа свой табельный пистолет Макарова, а уж тем более не нажимала на спусковой крючок.

Как только поезд замедлил ход, как только за окном появились темные очертания железнодорожного депо и немногочисленные пассажиры вагона загомонили, засуетились, начали выползать с вещами из своих купе, Дежкина вдруг вскочила на ноги, вылетела в коридорчик и, задвинув за собой дверь, вставила в замочную скважину универсальный ключ. Все это Клавдия Васильевна проделала с такой молодецкой прытью, что ее попутчики даже не успели опомниться, как оказались в заточении.

До полной остановки состава оставались считанные секунды, вот уже с правого бока потянулся длинный перрон. В коридорчике произошло небольшое столпотворение – это «челнок», неуклюже выронив картонную коробку, перегородил своей тучной фигурой проход.

«Ну же, машинист, быстрей!.. – взмолилась Клавдия, на всякий случай подперев дверь спиной. – Не дай Бог, если сейчас начнется пальба… Но и пугать пассажиров тоже нельзя – начнется настоящая паника…»

– Уважаемая, что за шуточки? – из купе донесся зычный басок Хорька. – Эй, вы слышите меня? Это не смешно!

– Выпустите нас, пожалуйста! – в тон ему заголосила Ирина.

Наконец поезд в последний раз дернулся и замер. Звонкую тишину нарушало лишь тихое ворчание не подозревающих об опасности пассажиров – «челнок» никак не мог справиться со своей поклажей.

Клавдия Васильевна наблюдала в окно за тем, как люди в маскировочной форме и черных повязках на лицах рассеиваются по перрону. В их руках были короткоствольные автоматы.

«Все хорошо… – чуть не прослезилась от радости Дежкина. – Все будет хорошо…»

И в этот момент вдруг кто-то шепнул на ухо Дежкиной: «Осторожно!» Она рывком отпрянула в сторону, и вовремя… Грохнул выстрел, и в двери образовалась аккуратная круглая дырочка. Пуля пробила висевшую на стене табличку с расписанием и застряла в деревянной обшивке.

– Открой, сука! – вопил Харитонов. – Убью! Я не знаю, кто ты на самом деле, но лучше открой!

Дверь заходила ходуном, но не поддавалась – универсальный ключ насмерть блокировал замок.

Послышался звон разбивающегося стекла и целая очередь выстрелов. Видно, Хорек хотел выбраться из запертого купе через окно, но с той стороны вагона его уже ждали.

– Не подходить, суки! – разносился по вагону затравленный крик Хорька. – Всех уложу! Всех! И эту суку тоже!

Клавдия решила, что последнее относится к ней. Но тут услышала душераздирающее:

– Помогите! Спасите!!! Убивает!!! – Это кричала Журавлева.

Клавдия не придала значения этому зову. А зря.

– Что здесь происходит? – пролепетала сухопарая старушонка в старомодном берете.

Ответ на этот вопрос дал запыхавшийся майор милиции, залетевший в коридорчик из тамбура. Размахивая пистолетом, он своеобразно призвал присутствующих к спокойствию:

– Без паники, граждане! Как можно быстрее покиньте вагон через дверь противоположного тамбура! Сейчас сюда пустят газ! Еще раз повторяю – без паники!

Но что толку было повторять? Побросав свои вещи, падая и спотыкаясь, перешагивая друг через друга и громко матерясь, пассажиры ломанулись в указанном направлении, устроив настоящую свалку у туалетной комнаты. Лишь Клавдия Васильевна все еще оставалась на «боевом посту», но на то были свои причины – ноги ее совсем не слушались, будто задеревенели.

– А ты что? – Майор схватил ее за шиворот и буквально поволок к выходу. – Тебе особое приглашение нужно?

– Я должна быть здесь, я следователь! – зачем-то начала упираться Клавдия. – Моя фамилия Дежкина!

– Да хоть Х...жкина! – заорал майор, вытолкал Клавдию в уже опустевший тамбур, выпихнул ее на перрон и скомандовал своим подчиненным – Начали, хлопцы! Вперед!.. Только не прикончите заложницу!..

Через несколько минут операция была успешно завершена. Мало того что у Харитонова кончились патроны и ему нечем было отстреливаться, его еще оглушили и ослепили специальной петардой, а к тому же несколько раз хорошенько врезали автоматными прикладами.

А дальше Дежкиной представилась вовсе уж абсурдная картина: здоровущий омоновец вынес на руках счастливо улыбающуюся Ирину.

– Вы мне жизнь спасли! Он бы меня убил, – довольно натурально плакала она.

– Чего там, служба, – хмуро улыбался освободитель.

– Постойте! – закричала Клавдия. – Это сообщница! Ее надо задержать!

– Меня?! – заголосила Ирина. – Меня?!

– Она ж заложница, – все не отпускал с рук Журавлеву омоновец.

– Она преступница!

– В отделение ее, – распорядился майор. – Там разберемся.

– А чего разбираться? – возмутилась Журавлева. – Я ослепла, мне нужно в больницу!

– Не бойтесь, через десять минут все пройдет, – успокоил ее омоновец. Он так и донес ее на руках в отделение.

22.46–23.48

С Хорьком все было понятно. Он, мрачный, сидел в «обезьяннике» (Клавдия теперь запомнила это слово), и только желваки гуляли на его разбитых скулах.

А вот с Журавлевой все было непонятно. То есть, под напором собственных эмоций рязанские служители порядка никак не хотели признать «спасенную» ими красивую девушку сообщницей террориста.

Дежкина уже сто раз тыкала им в лица свое удостоверение, даже кое-что рассказывала о деле (не все, тайну следствия она блюла), даже грозила пожаловаться и всех уволить. Но рязанцы были непреклонны. Причастность к столичной прокуратуре опять сработала против Клавдии. Ну не любят в провинции москвичей!

Ирина продолжала упираться и упрямо гнуть свою линию. Харитонов тоже быстро включился в игру.

– Не знаю я ее… – хмуро ворчал он, – не знаю… Ехали вместе, вот и все…

Майор уже многозначительно посмотрел на Дежкину – мол, ошибочка вышла, придется отпустить барышню. Омоновец, вынесший Ирину из купе, с гневом смотрел на Дежкину.

Получалось, что она клевещет. Сейчас Ирину отпустят. И даже подвезут до дома…

– Эта женщина хорошо знакома с Харитоновым, – повторила Клавдия, тоскливо сознавая, что милиционеров этих ничем не проймешь.

– Разве не вы сами говорили мне, что собираетесь пожениться, что едете в Рязань знакомить жениха с родителями.

– Мало ли кто что говорил, – ухмыльнулся Харитонов. – Да я, может, эту проб… в первый раз токо в поезде и увидел!

И тут вдруг, к несказанному облегчению Клавдии, сдали нервы у Ирины.

– Сука!.. Тварь!.. – зашипела Ирина в лицо Клавдии. – Ненавижу тебя!.. Вас всех ненавижу!..

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

Среда. 12.14–13.09

– Ну возьмите меня с собой, – по-детски клянчил Игорь. – Ну пожалуйста. Мне эти сосиски уже во где.

– Да ничего интересного, Игорек, – смущенно отнекивалась Клавдия.

– Ничего себе! – ахнул Порогин. – Таких бандюг заловили!

– Мелкая сошка, – презрительно сморщилась Дежкина. – Шестерки.

– Как это?! Вы что?

– Да, Игорек, – вздохнула Клавдия. – Они на игле прочно сидят. Я проверила.

– Анализы, что ли? Когда ж успели?

– У меня свой метод. У этих нюх от наркотиков настолько притупился, что французских духов, от, извините, мочи не отличают. А боссы на иглу не садятся.

– Так расколем! – рубанул кулаком воздух Порогин.

– Слушай, ты, Джеймс Бонд, – наконец не выдержал Чубаристов. – Что ты тут ноешь? У тебя же есть дело, которое ты можешь провести полностью, от начала до конца сам. Сам, понимаешь?

– Да ну, – обиженно буркнул Игорь.

– Баранки гну. А ты знаешь, – продолжал Виктор Сергеевич, – какое у меня было самое громкое дело? Гнилая капуста. Да-да, гнилая капуста. Директор овощебазы порченую капусту квасил и продавал, а под нее списывал свежую и на базар отправлял. А потом такие перлы пошли – мафия!

– Но ведь…

– Конечно, убийство, взрыв «мерседеса» и вдруг какие-то сосиски! – иронично улыбнулся Чубаристов. – Ерунда какая, получают из Кимр куриные сосиски, а продают как говяжьи. Всего-то разница на пятьсот рублей.

– На семьсот, – буркнул Игорь.

– Тем более. Если сосчитать, сколько бандюги на этих сосисках поимели, то куда там грабителям банка. Хотя банк ограбить – это так романтично, а тут какие-то сосиски…

– Ладно тебе, Виктор. – Клаве уже жалко было Игоря.

– Ничего не ладно. Разбаловала ты подчиненного, Дежкина. Терпения ни капли, одни амбиции. А ты покопал там спиртное?

– Копаю, – уныло сказал Игорь.

– Вот и копай.

– Да ну вас… – Игорь вышел из кабинета, напоследок с укоризной взглянув на Клавдию.

– Сосиски ему не нравятся, – буркнул вслед Чубаристов.

– Ну чего ты заливаешь? – покачала головой Клавдия. – Сам вспомни, как начинал.

– Это я в педагогических целях, – улыбнулся Чубаристов.

Клавдия вернулась из Рязани только сегодня утром. Пока телефонные звонки, бумажки, запросы, санкции – целый день угрохала.

И вот сейчас ей надо было скакать в Бутырки на допросы, а она все собиралась с духом. Нет, никуда она от этого разговора не денется. Наконец собралась:

– Вить, я давно хотела спросить…

Чубаристов вскинул настороженные глаза. Это Клавдию и подстегнуло.

– Что там за история с этим… сибиряком.

– С каким? – сразу спросил Чубаристов.

– Вить, не надо, – попросила Клавдия. – Ты же все понял.

Чубаристов уставился в стол, забарабанил пальцами. Молчал долго.

– А что с сибиряком?.. – разлепил наконец губы.

– А то, что я тебя бояться начинаю.

– У-у-у, какой я страшный, – сказал Чубаристов, но весело не получилось.

Клавдия ждала.

– А чего тебе меня бояться? Пусть меня твой муж боится, а то уведу тебя от него, что он будет делать?

– Прекрати, – тихо, но жестко сказала Клавдия.

«Лучше бы я не спрашивала, – думала она. – Ему нечего ответить. Мамочка моя, ему нечего ответить…»

– Ну ладно, тетя Клава. Хочешь знать – читай.

Чубаристов достал из папки листок ученической тетради, исписанный корявым почерком, явно левой рукой.

«Прошу вызвать меня для дачи показаний по убийству Долишвили. Могу быть полезен следственным органам также по делу журналистов Кленова и Колобова. Также располагаю сведениями об убийце отца Кирилла…»

Клавдия подняла на Чубаристова глаза. Тот иронично улыбался.

«…Имею компрометирующий материал на депутатов Думы Гиганова и Худовского…»

– Дочитала?

– Почти.

– Хватит и этого. – Чубаристов забрал листок. – Словом, хлопец мне пообещал чуть не все дела за последние три года принести на блюдечке с голубой каемочкой.

– Туфта, – сказала Клавдия.

– Еще какая! А я вот купился. Да что там – любой купился бы…

– Но…

– Не торопи, тетя Клава. Дай мне мой позор пережить, – виновато улыбнулся Чубаристов. – Я ж вызвал этого хлопца, сама знаешь. А он мне – условия: я тебе сдаю всех, а ты мне ни больше ни меньше, – удостоверение сотрудника ФСБ. А? Заманчиво? Помнишь, ты меня у Самохина встретила? Так мы тогда это дело обмозговывали. Серьезно обмозговывали. Это ж не наша компетенция, ты знаешь. Так мы на самые верха вышли. И… только это здесь умрет, да?

– Обижаешь.

– Получили «добро», – перешел на шепот Чубаристов, – понимаешь? Хорошо, что я решил его сначала прощупать. Так просто, поболтать. Без протокола. Пока там наверху все это крутится. Болтаем мы, болтаем, и вдруг я понимаю – как ты говоришь, туфта! Никого он мне не сдаст. Ничего он не знает. А сам он в Новосибирске авторитет. И кто-то ему хвост прищемил. И ему просто прикрытие нужно. Блин, тетя Клава, у меня в глазах потемнело. Ведь почти купились мы с Самохиным… Понимаешь?

Чубаристов опять уставился в стол, опять забарабанил пальцами.

– Прости, Витя. – Клавдия виновато улыбнулась.

– Чего – прости? – Виктор вздохнул. – Я бы на твоем месте призадумался. Теперь этим делом РУОП занимается. Я вон вчера показания давал. Позорище…

– Бывает, – кивнула Клавдия.

– Я потому и мялся всю дорогу, что позорище: купился Чубаристов на сушеный рубль… – хлопнул он по столу ладонями. – Вот и все странности.

– Понятно, – Клавдия опустила голову.

– Только давай договоримся: в следующий раз, не дай Бог, не таить в себе. Сразу спрашивать, лады?

– Заметано, – легко улыбнулась Клавдия.

«Фу, гора с плеч! Фу!..»

Она стала собираться – до Бутырок еще ехать.

– А здорово ты эту псину раскрутила, – похвалил Чубаристов.

– Пока не раскрутила. Там еще грести и грести. Эта плотва может босса и не знать…

– Тю! Забыл совсем! – Чубаристов хлопнул себя по лбу. – Я ж завтра опять в Израиль.

– Как? – удивилась Клава. – Там же от ворот поворот.

– Вот, оказывается, не совсем поворот. Стасюк посылает им запрос по поводу Гольфмана. Просит их содействия в задержании.

– Задержании?

– Да. Арестую его – и мигом домой.

– Погоди. – Дежкина остановилась уже у самой двери. – А ты уверен, что позволят?

– Ну а как же?! Запрос от горпрокурора!

– А я не уверена.

– Вечно ты, тетя Клава, накаркаешь! – засмеялся Чубаристов.