Текст книги "Очерки истории Реформации в Финляндии 1520-1620-е гг."

Автор книги: Игорь Макаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)

Тон подобных нападок и ощущение автором безусловного превосходства своей конфессии были характерны уже для эпохи торжества лютеранской ортодоксии, или “чистого учения”, на рубеже XVI-XVII вв. постепенно завоевывавшей позиции в шведско-финляндской церкви. Наступление периода конфессиональной жесткости и непримиримости сказалось на самом характере пастырского увещевания: в нем преобладают темы долга и обязанностей. Например, идея примата Слова Божиего трансформируется у него в требование регулярно прослушивать проповеди, произносимые приходским пастором: на этом автор специально настаивает также и в обращении к читателям своей Постиллы (подчеркивая, что одного домашнего чтения Постиллы, без регулярных посещений храма и присутствия на «живой» проповеди совершенно не достаточно). Несоблюдение воскресного дня отдельными членами церковной общины чревато, по мысли епископа, опасными последствиями для всего религиозного сообщества и даже для страны в целом (“Потому и насылает Господь на нас всевозможные кары”, – сурово резюмирует автор свои наблюдения над прискорбным пренебрежением регулярными воскресными богослужениями и обязательной проповедью, что было тогда нередким явлением в его епархии). Индивидуальное благочестие, таким образом, нуждается в коллективной санкции и немыслимо без таковой. Показательно, что обязанность соблюдать День Господний вычитывается автором из рассказа о приходе жен-мироносиц ко Гробу Господню, причем настроение пасхальной радости как бы отступает на второй план перед требованиями церковной дисциплины. Выражения “христианин должен, обязан”, “христианам надлежит”, слово “послушание” (cwliaisus) в тексте проповеди приобретают ключевое значение. На этом фоне вполне “уместно” возникает фигура дьявола, искушающего добрых христиан и действующего через своих «сообщников» (hänen iäsenens). Предостережение от происков противника Бога (звучащее уже с самого первого абзаца Вступления) вписывается в общий контекст той эпохи, охваченной ужасом перед демоническими силами, что вылилось, помимо всего прочего, в гонения на ведьм, ставшие особенно характерными для протестантских регионов (справедливости ради заметим, что при Эрике Соролайнене в Финляндии почти не известны были случаи ведовских процессов, хотя страх перед нечистой силой, безусловно, существовал, чему давало повод повсеместное распространение традиционной практики знахарства и шаманизма; в трактовке этой темы финский автор все же сохраняет спокойствие и не впадает в патетику и экзальтацию, принципиально чуждые его стилю и, вероятно, самому его психологическому складу). Кроме того, как мы уже сказали, “строгость” Эрика Соролайнена не идет ни в какое сравнение с тоном сурового, беспощадного обличения, который будет свойствен его непосредственному преемнику на кафедре, Исааку Ротовиусу, и другим проповедникам эпохи «зрелой» лютеранской ортодоксии (начиная с 1630-х гг.).

В заключение еще раз обратим внимание на то, что обозначенная выше проблематика определенно оттесняет на второй план тему Пасхи как центрального момента христианского благовествования. Это заметно уже в самом построении проповеди: Воскресение Христово, о котором не без пафоса говорится в exordium, обсуждается лишь в самом конце проповеди, причем много места отведено простому («дежурному») цитированию общеизвестных высказываний апостола Павла на данную тему. Это, в общем, и не должно удивлять у автора, ставившего во главу угла прежде всего укрепление церковной дисциплины как основного инструмента христианского воспитания и озабоченного тем, чтобы привить массовой, необразованной аудитории основополагающие идеи, которые в рассматриваемую эпоху развивались лютеранскими богословами из нового поколения реформаторов, выступивших на смену Эрику Соролайнену: «подстраиваться» под новые веяния пришлось, скорее, ему самому.

3. Предисловие к Катехизису 1614 г. (фрагменты)

Избранник нашего Господа Иисуса Христа, святой апостол Павел в 6-й главе своего Послания к Эфесянам четко и ясно излагает способ, коим родителям надлежит в согласии с Божией волей воспитывать своих детей: “И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем”. Этими словами святой Павел внушает христианским родителям, что им не следует проявлять чрезмерную строгость к своим детям и что не только об одном их пропитании и одежде они должны заботиться. Прежде всего надлежит им держать своих детей в страхе Божием, побуждая соблюдать непорочность и добронравие, наставляя их в Святом Слове Божием и христианском учении и приводя к правильному познанию Бога и служению Ему. Приведенное поучение апостола Павла надлежит всем христианским родителям запечатлеть в сердце своем и уме и сообразно с тем воспитывать своих детей, т.е. блюсти их в страхе Божием, непорочной жизни и правильном христианском учении, дабы с самого детства и юности своей научились они честной христианской жизни, правильному познанию Бога, вере в Него, любви к Нему, страху перед Ним и служению Ему в святости и праведности, о чем однажды они уже принесли обетование в обряде крещения. Ведь по своей природе дети неспособны познавать Бога и жить в согласии с Его волей, а, скорее, расположены к греху и всяческому нечестию, как о том Сам Господь говорит в 8-й главе Первой книги Моисеевой: “Помышление человеческое – зло от юности его”. Посему надлежит христианским родителям памятовать, сколь великий дар вручается им, когда Господь ниспосылает им детей. (далее приводятся цитаты и парафразы из 127-го псалма, Евангелия от Марка, гл. 10 и Евангелия от Матфея, гл. 18 – прим. Пер.)

Прежде всего надлежит христианским родителям преподать своим детям наставление в катехизисе, который есть сумма всего христианского учения и содержит всё то, что человеку положено знать о Боге Всемогущем, равно как и о праведности и собственном душевном здравии. Ибо Закон, т.е. десять заповедей Господних, научает человека, чтó ему надлежит делать, от чего беречься и как ходить перед Богом и людьми. Догматы веры говорят о великих, непостижимых деяниях Господа – сотворении, искуплении и освящении человека, – наставляя нас в вере. Молитва “Отче наш” научает, Кому нам следует молиться и о чем просить. Крещение и таинство евхаристии суть знаки Божией милости к нам и /залог/ того, что обетованное Богом будет однажды даровано нам. Исповедь, иначе называемая отпущением грехов, дарует нам утешение в борьбе с грехом, помогая очиститься от него. Всё это разъясняется в катехизисе: и пусть катехизис кажется безыскусным и скромным по объему – ведь он всего лишь излагает основы христианского учения, – в нем заключена вся небесная премудрость и учение, через которые человек делается чадом Божиим и наследует жизнь вечную. Посему и прозвали его «малой Библией». Ибо все то, что в большой Библии, т.е. в Ветхом и Новом Завете, записано из уст пророков и апостолов, в сжатом виде представлено в катехизисе как некая сумма, дабы дети и приступающие к учению могли быстрее и легче всему этому научиться. Посему в обязанность христианских родителей входит наставлять своих детей и домочадцев в катехизисе, т.е. в основных догматах христианского учения, соблюдая их в том неустанно и с усердием (далее приводятся цитаты и парафразы из Книги Бытия, 18, 1-й Книги царств, 1, Книги Товит, 1; 2-го послания Павла к Тимофею, 1 и 3; Церковной истории Евсевия кн. 6, гл. 6).

Точно так же боголюбивые, исполненные благочестия проповедники и наставники, равно как и апостолы, их ученики и прочие учители Церкви ревностно научали и молодых, и старых (цитаты и парафразы – из 1-го послания Павла к Фессалоникийцам; 1-го послания Павла к Коринфянам; Деяний апостолов, 10). Ибо в первой общине христиан было заведено, что всякий желавший принять крещение сперва получал наставление в катехизисе по завету Господа нашего Иисуса Христа, как о том написано у Матфея (гл. 18): “Идите, научайте все народы и крестите их”. Но поскольку апостолы не имели ни места, ни времени для проповеди святого Евангелия, определили они взамен себя других боголюбивых и ученых мужей, опытных в катехизисе, дабы наставлять в оном. Тот, кто брался наставлять других, должен был обратить /прежде всего/ языческих наставников, отвратив их от идолослужения и /побудив принять/ истинную веру.

Вслед за апостолами их ученики и другие боголюбивые наставники принялись ревностно проповедовать катехизис. Ибо апостолы, их ученики и прочие наставники сознавали, что дети и приступающие к учению постигают и воспринимают высшую духовную истину, заключенную в писаниях пророков и апостолов, не иначе как усвоив сперва основные положения вероучения. Вот почему поначалу они преподавали катехизис, который подобен первым буквам Слова Божиего (цитата из Послания к Евреям, гл. 5). Из этого видно, что апостолы, их ученики и прочие проповедники наставляли своих слушателей в катехизисе, причем не ограничивались одним лишь наставлением, но также выслушивали их ответы на вопросы, помогавшие определить, насколько те усвоили катехизис, через который учение укоренялось в их душах. Подобная практика побуждала слушателей серьезнее относиться к учению, изложенному в катехизисе. Ведь зная наперед, что их ожидает опрос по пройденному материалу, они прилежнее внимали наставлениям.

Этому достохвальному обычаю Общины Господа надлежит следовать всем проповедникам и родителям, дабы столь же ревностно наставляли они своих слушателей и детей и побуждали их первым делом усваивать катехизис, т.е. основные положения христианского учения, вследствие чего у тех могла выработаться привычка внимать проповедям и излагаемому в них учению. Ибо все проповеди и наставления, содержащиеся в Слове Божием, отражены в катехизисе, так что не найдется ни единого текста из Ветхого и Нового Завета, который не представлялось бы возможным увязать с тем или иным пунктом катехизиса. Если же слушатели уже получили наставление в катехизисе, то, внимая проповеди, они припомнят соответствующий пункт /катехизиса/, и тогда содержание сделается /им/ понятнее и доступнее. Воистину, долг всех родителей и проповедников состоит в том, чтобы наставлять своих детей и слушателей в катехизисе! Господь поставил их на это место, и они обязаны честно исполнять свой долг, за что будут держать ответ в будущей жизни.

Ныне же, увы, в отличие от стародавних времен, в преподавании катехизиса не заметно особого усердия. И когда ныне среди слушателей и детей проводится катехитический опрос, нередко случается, что они отвечают еле-еле, а то и вовсе ничего не могут вымолвить, чему я и сам к великому прискорбию был свидетелем во время своих визитационных поездок. Многие являют такую тупость и невежество, что не в состоянии ни прочитать, ни тем более уразуметь основных положений христианского учения и, тем не менее, почитают себя христианами! А ведь если бы они в свое время получили надлежащее наставление от своих родителей, то теперь лучше понимали бы /вероучение/ и были бы в состоянии отвечать на вопросы. Также и многие проповедники нерадивы в своих наставлениях (хотя, конечно, встречаются и добросовестные служители Господа): если обычные проповеди они еще кое-как произносят, то опроса после них не устраивают, полагая достаточным, если слушатели могут уловить хоть что-нибудь из их наставлений, а те, кто ничего не уразумел, остаются во мраке невежества. /Таким проповедникам/ невдомек, сколь полезен может быть опрос в форме вопросов и ответов. Многие из них столь неопытны, что не знают, с чего начинать и на чем заканчивать. Иные же попросту не желают принимать на себя лишних хлопот, сознавая, что это потребует от них изрядных усилий, тогда как слушатели придут в дурное расположение духа и отношения с ними испортятся, последним же обстоятельством /подобные священники/ озабочены гораздо больше, нежели попечением о душах. Именно потому, что проповедники и отцы семейств пренебрегают своим долгом и призванием, дети и взрослые не учат катехизис. Но как же им тому научиться, если их никто не наставляет?! Таковые /наставники и родители/ навлекают на себя гнев Божий, о чем сказано у пророка Иеремии (48 глава): “Проклят, кто дело Господне делает небрежно”. И вот ныне мы можем видеть, как вследствие сказанного небрежения Господь покарал целый наш край: одной из причин, почему нынешней войне никак не наступит конец, является наше пренебрежение катехизисом. Ибо Господу ненавистно пренебрежение Его Словом. Более того, если мы не станем с бóльшим почтением относиться к Его Слову и не проявим большего рвения, внимая ему и наставляя в нем, Господь обрушит на нас новые несчастья!

Посему я умоляю и призываю всех проповедников и родителей с почтением относиться к катехизису и первым делом научить своих детей и слушателей читать и разуметь его. После этого надлежит устроить опрос, чтобы проверить, чему и как они научились. Следует добиваться, чтобы они были в состоянии отвечать на задаваемые вопросы. Ибо практика опросов в форме вопросов и ответов может принести обильные плоды, если тот или иной вопрос обсуждается дома, в общине или в иных собраниях, т.к. присутствующие и слушающие начинают вдумчивее относиться к затрагиваемым темам, стараясь найти /правильный/ ответ. И запоминают они преподанное таким образом зачастую лучше, нежели услышанное в проповеди. Вот почему наставник не должен почитать для себя за непосильный труд проведение опроса среди своих подопечных, равно как не должен мнить себя слишком ученым для /столь простого/ дела. Да выполняет каждый с усердием вверенное ему дело, а проповедники да проповедуют, соблюдая последовательность /в своих рассуждениях/ и пользуясь одними и теми же словами, дабы слушающие могли лучше усвоить христианское учение. Ведь если учение излагается то так, то эдак, слушатели не в состоянии его усвоить, но оказываются сбиты с толку и не доходят до сути. Когда же учение из года в год преподается одинаковым образом, слушающим легче усвоить и запомнить его. Посему святой Лютер и рекомендует проповедникам соблюдать последовательность в своих проповедях и излагать их простыми словами. Те же, кому надлежит учиться, должны слушаться своих наставников, не пренебрегая их советами. А если кто прошел /весь курс катехизиса/ и кое-что начал понимать, пусть не мнит себя столь ученым, что более не нуждается в поучении. Да пребудет для всех образцом святой Лютер, который не стыдился подражать детям, о чем он откровенно поведал в предисловии к своему Большому катехизису: “Мне, доктору и наставнику, не зазорно подражать детям, но по утрам или когда выдается свободная минута, прочитываю я “Отче наш”, десять заповедей, Символ веры и отдельные псалмы; хотя я каждодневно читаю и исследую /Писание/, мне далеко до разумения его”. Если уж так полагал великий Доктор и премудрый муж, которого Господь в эти последние времена ниспослал в мир, дабы вызволить истинное учение Евангелия из папской тьмы, сколь много предстоит потрудиться его ученикам, лишенным его талантов!

И вот ради того, чтобы простые люди смогли получить на финском языке нечто вроде переложения Катехизиса святого Лютера, а также Катехизис /в собственном смысле слова/, который они были бы в состоянии осилить и /с его помощью/ лучше уразуметь Катехизис святого Лютера, составил я в краткой, доходчивой форме настоящий Катехизис и отдал его в печать. И если бы не некоторые обстоятельства, он давно бы уже увидел свет. В каждом пункте за основу я принял толкование святого Лютера, дабы все были ознакомлены с этим фундаментом всех прочих толкований. По той же самой причине я несколько изменил слова святого Лютера, дабы они стали понятнее простым людям. Кроме того, ради лучшего понимания /простыми читателями/ я расширил каждый пункт, построив его в форме вопросов и ответов и снабдив цитатами из Слова Божиего, дабы каждый читатель уразумел, насколько данное место согласуется со Словом Божиим.

Молю всех добрых людей финских, дабы они с пользой употребили сей скромный труд и пояснения /к нему/ и читали его с охотой. Ибо он составлен не для многоученых, премудрых мужей, а для людей простых, нуждающихся в поучении. Пусть же Господь Всемогущий ради единственного и возлюбленного Своего Сына, Господа нашего Иисуса Христа сохранит и укрепит Свое Слово и дарует нам /способность/ усвоить его в чистоте, а все лжеучения, воздвигнутые на него, милостиво рассеет ради прославления Своего Святого имени. Аминь.

(Перевод со старофинского выполнен по изданию: Catechismus eli Christilisen opin pcappalet... Ericus Erici Episcopus Aboensis. Stockholmis 1614)

Комментарий

Предисловие к Катехизису епископ Турку предназначил в первую очередь для приходских священников и “христианских родителей” (Christiliset wanhimat), поскольку, как подчеркивается особо, на тех и других возложена ответственная миссия приобщения подрастающего поколения к основам христианской веры. В начале XVII в. данное обстоятельство обусловило потребность в более развернутом изложении “правильной” евангелической веры, что не могло не отразиться на общей эволюции жанра катехизиса в лютеранских странах после Лютера, когда последователи великого реформатора стали усложнять композицию своих сборников и наполнять их информацией богословского характера. Вспомним, с другой стороны, что в начале XVII в. на повестку дня финской (как и шведской) церкви встала не решенная в период ранней Реформации задача укоренения основ лютеранского учения и лютеранского миросозерцания в широких массах народа. В условиях Финляндии того времени с ее преобладающим аграрным населением, к тому же рассеянным на значительной территории (зачастую вдали от приходских храмов), это было делом весьма непростым. Еще на Упсальском соборе 1593 г. было заявлено о необходимости налаживания во всех епархиях Шведского королевства новой системы религиозного воспитания с акцентом на преподавании катехизиса. Тот же Лютер, столкнувшись на практике с плачевным духовным состоянием широких масс народа, вынужден был скорректировать свои первоначальные идеи о христианской свободе, постаравшись восстановить утраченное равновесие между верой и нравственностью.

Приведем выразительный отрывок из предисловия Лютера к составленному им Малому катехизису, тем более что Эрик Соролайнен, несомненно, знакомый с этим текстом, примерно так же оценивал состояние народной религиозности в своей собственной епархии (Постилла тому свидетельством): “Написать катехизис ... принудила меня горькая необходимость, испытанная в то время, когда я был визитатором. Господи, Боже мой! Каких вещей не насмотрелся я! Простой народ решительно ничего не знает о христианском учении, особенно по деревням, и, однако, все называют себя христианами, все крещены и принимают св. Тайны. Ни один не знает ни Молитвы Господней, ни Символа веры, ни десять заповедей, живут, как скоты бессмысленные, и однако, не успело появиться Евангелие, как уже мастерски научились употреблять во зло христианскую свободу” (цит. по: Порозовская 1995, 138).

Вследствие этого церковные власти принялись внушать простому народу не идею спасения одной только верой, без всяких добрых дел и заслуг, но также необходимость исполнение Закона в качестве залога спасения души. Один из важнейших принципов раннего протестантизма – требование свободного толкования Слова Божиего – фактически перестал распространяться на простых мирян, преимущественным же правом на это (а заодно и властью над совестью прихожан) оказался наделен приходской священник («наставник и проповедник», в терминологии епископа Эрика): “По иронии судьбы движение, которое придавало такое значение Писанию, впоследствии стало отказывать своим менее образованным членам в доступе к этому самому Писанию из опасения, что они могут неправильно его истолковать.... Толкование Писания становилось уделом небольшой привилегированной группы людей (Маграт 1994, 192). Впрочем, как явствует из рассматриваемого текста Эрика Соролайнена, деятели Реформации не видели здесь особого противоречия: ссылки на практику древней Церкви, на “время оно” (illud tempus), когда все было “истинно”, позволяли им справиться со щекотливыми дилеммами. Епископу Турку, насмотревшемуся на всякого рода нестроения и безобразия в собственной епархии, казалось само собой разумеющимся, что в эпоху ранней Церкви “боголюбивые, исполненные благочестия проповедники и наставники, а также апостолы, их ученики и прочие учители Церкви ревностно научали и молодых, и старых” – и научали не чему-нибудь, а катехизису, который воспринимается автором как «малая Библия», «сумма всего христианского учения». О том же недвусмысленно выразился Лютер в своих “Застольных речах”: “Катехизис заключает в себе совершеннейшее и чистейшее учение. Посему надлежит его неустанно проповедовать, все же публичные проповеди должны опираться на него. Я бы желал, чтобы катехизис был проповедуем ежедневно и чтобы его просто зачитывали по книге (Luther 1967, 25-26). Вообще говоря, фигура Лютера вознесена в «Предисловии» на недосягаемую высоту: финский автор снабжает его эпитетом «святой», а, кроме того, именует «великим Доктором» и «премудрым мужем», что довольно-таки странно читать в протестантском тексте, однако это соответствовало фактической «сакрализации» Лютера, совершившейся в Германии и Скандинавии к началу XVII в.

Подобный взгляд на катехизис и решающую роль духовенства в его «популяризации» среди масс вполне отвечал сословному мышлению, господствовавшему тогда в Финляндии (как и в Швеции) и унаследованному еще от средневековой эпохи. В начале XVII в. для шведско-финляндской церкви был разработан официальный чин представления пастора общине (forma introducendi novum Pastorem), что подчеркивало весьма высокий социальный статус приходского настоятеля (Parvio 1961-1963, 51 s). Как явствует из данного документа, в функции евангелического священника, входило “наставление в Евангелии и совершение таинств” – ministerium docendi Evangelium et porrigendi sacramenta (примечательно, что в этом определении на первое место поставлена именно учительная роль). Особая роль священнослужителей в структуре Церкви представляется ученому епископу чем-то естественным и само собой разумеющимся: неслучайно в «Обращении» к читателям своей Постиллы (см. выше наш перевод) он просит их особо молиться за тех, “кто заботится о стаде Христовом и служит Его Общине”; о себе же он говорит, что на протяжении сорока лет “служит Общине Господа и является ее предстоятелем” (“olen Jumalan seuracunda ... palwellut ia sen edesseisonut”).

Помимо указанных причин, острая межконфессиональная борьба, характерная для второй половине XVI – начала XVII вв., делала насущной потребность в издании катехизисов, по которым народ полагалось учить основам «правильной» веры. Когда Эрик Соролайнен говорит о рядовых прихожанах, он отнюдь не случайно называет их в своем предисловии “слушателями” (cuuliat), поскольку, будучи в массе своей неграмотными или малограмотными, они научались катехизису со слуха, внимая наставлениям пастора.

В рассматриваемый период лютеранству в Финляндии на первый взгляд как будто не угрожала опасность со стороны какой-либо другой конфессии. Однако нельзя забывать, что шведские короли (в это время правил Густав II Адольф) находились в постоянной конфронтации с Сигизмундом III Вазой и его преемниками, царствовавшими в Речи Посполитой, причем религиозная составляющая (лютеранско-католический конфликт) играла здесь не последнюю роль. Такое положение порождало, в частности, потребность в издании массовых катехизисов, долженствующих привить подданным Шведской короны «истинное» вероучение, исповедуемое их государем. Кроме того, общий дух жесткости и нетерпимости, присущий рассматриваемой эпохе, не мог не подвигнуть на составление достаточно лапидарных вероучительных книг. Неслучайно тот же Эрик Соролайнен в одной из проповедей своей Постиллы без обиняков заявляет, что “катехизис... – это сумма всего христианского учения. Научающий же или проповедующий вразрез ему является лжепророком” (проповедь на 8-е воскресенье после Троицы: Постилла, часть II). В соседних с Финляндией прибалтийских странах, ставших яблоком раздора между Швецией и Речью Посполитой, также велась интенсивная религиозная пропаганда, вследствие чего там появились как католические, так и лютеранские катехизисы на литовском и латышском языках (первый литовский католический катехизис М. Даукши, 1595 г.; евангелический латышский катехизис Г. Манцеля, 1631 г.).

Поскольку катехизис в Финляндии в этот период заучивался преимущественно со слуха, сложился даже особый жанр т.н. “катехитических проповедей”, которые обычно произносились во время Рождественского и Великого постов: по окончании такой проповеди священник был вправе устроить опрос слушателей по изложенному материалу. Проповеди Постиллы Эрика Соролайнена, составленной уже после выхода его Катехизиса, содержат примерную схему опросов, которые проповедник должен был устраивать своим слушателям по окончании богослужения: по мнению епископа, такого рода практика призвана была активизировать внимание прихожан во время самой проповеди, причем подчеркивалось, что экзаменатору надлежало подходить к делу со всей серьезностью. Об этом же говорится и в приведенном предисловии к Катехизису. Кроме того, в сельских приходах время от времени появлялись инспекторы, специально присланные из епархиального центра для проведения выборочных опросов на знание основ катехизиса. В этих опросах можно усмотреть прообраз той системы проверок на знание катехизиса (т.н. kinkeri < шв. ginger), которая утвердилась в финской церкви в середине XVII в. (просуществовав до самого конца XIX столетия). Собственно говоря, сама форма вопросов и ответов, принятая в Катехизисе Эрика Соролайнена, предполагала проведение подобных опросов, причем не только в храмах, но и дома, где благочестивым отцам семейств надлежало проводить катехитические беседы среди своих детей и слуг. Нетрудно себе представить, что механическое заучивание катехизиса было для простого народа занятием весьма утомительным и малоприятным: об этом, кстати, епископ прямо говорит в данном предисловии, сокрушаясь о нерадивых священниках, которые уклоняются от катехитических опросов из опасения, что их «слушатели придут в дурное расположение духа». С другой стороны, следует признать, что именно эта система, усовершенствованная и развитая при преемниках Эрика Соролайнена, оказалась достаточно эффективной и помогла привить основы лютеранского учения широким массам народа.

В своем предисловии Эрик Соролайнен выделяет два момента христианского воспитания, которые являются основополагающими для формирования протестантской личности: во-первых, ощущение своего предстояния перед Богом и, во-вторых, вытекающие отсюда ответственность и самодисциплина. Только личность, выработавшая в себе подобные качества, вправе рассчитывать на милость Божию. При этом для протестантского епископа, последователя Лютера и почитателя Августина (многочисленные цитаты из последнего, разбросанные в Постилле, тому свидетельством), непреложным является факт фундаментальной испорченности человеческой природы, о чем он напоминает читателю уже в самом начале своего «Предисловия»: «… дети по своей природе не в состоянии познавать Бога и жить в согласии с Его волей, а, скорее, расположены к греху и всяческому нечестию». Формирование же личности, почитающей Божии установления, является целью и результатом целенаправленной системы религиозного воспитания. Неслучайно Эрик Соролайнен ищет в церковной истории (начиная с ветхозаветного периода) образцы сознательного, ответственного подхода к воспитанию в вере подрастающего поколения.

Всё, что епископ Турку говорит о роли “христианских родителей” в благочестивом воспитании подрастающего поколения, вписывается в идеальную картину семьи (“дома”, иначе “домохозяйства”, нем. Haus, старофин. huonekunta), нарисованную в ряде сочинений Лютера (в частности, в его Малом катехизисе). Лютер специально подчеркивал, что отцы семейств наделены от Бога большой властью, но одновременно и громадной ответственностью: по его словам, поставленные во главе “дома” обязаны «повиноваться Богу и прежде всего должны добросовестно нести свое служение, причем не только обеспечивая пропитанием своих детей, слуг и подчиненных и заботясь о них внешним образом, но прежде всего воспитывая в них уважение к Богу и благоговение перед Ним” (цит. по Arffman 1999, 224 s.). К XVII в. в протестантских странах начали складываться традиции и навыки семейного благочестия с характерными для них совместным чтением Библии, пением псалмов или хоралов и молитвами, причем «в распространении и утверждении протестантской веры [на семейном уровне] ключевую роль играла фигура отца семейства» (Fatio 1986, 242 s.). Приведенная цитата заимствована из статьи, посвященной складыванию протестантской ортодоксии: отстаивание «чистоты учения» на богословском уровне происходило рука об руку с формированием упомянутых традиций. В свете этого понятны настойчивые призывы, обращаемые епископом Турку к отцам и воспитателям.

Катехизис приобретал ключевое значение в системе религиозного воспитания – приходского и домашнего. Если в предыдущем столетии массовое христианское воспитание ограничивалось букварем (фин. ABC-kirja) и Малым катехизисом Лютера, то теперь возникла настоятельная потребность в составлении более полных руководств для христианской жизни.

Собственно говоря, весь дух предисловия Эрика Соролайнена отвечает коренным представлениям Лютера о Катехизисе, в подтверждение чего приведем пространную цитату из «Десяти проповедей о Катехизисе» последнего, ясно показывающую, на что ориентировался епископ Турку, налаживая систему массового катехитического воспитания в Финляндии: «Те пункты, которые я перечислил, были известны среди древних отцов как "катехизис", т. е. оглашение для детей, которое должны знать дети и все люди, стремящиеся быть христианами. Человек, который их не знает, не должен причисляться к христианам. Ибо если он их не знает, это показывает, что он ни во что ставит Бога и Христа. Поэтому я увещевал вас, взрослых, чтобы вы натаскивали в этом своих детей, челядь и себя самих, иначе мы не будем допускать вас к святому причастию. Ведь если вы, родители и домохозяева, не будете нам помогать, мы мало чего добьемся своей проповедью. Если я весь год буду проповедовать, а семья, приходя [на службу], будет рассматривать стены и окна храма, [то какой от этого будет толк?] Хороший гражданин обязан потребовать от своих домашних, чтобы они выучили это, иначе пусть не дает им хлеба. А если кто из домочадцев станет роптать, гони его в шею! Если у тебя есть дети, приучи их штудировать Десять заповедей, Символ веры, "Отче наш"… Если усердно будешь понуждать, они много усвоят за один год. Когда выучат это, далее в разных частях Писаний есть еще много превосходных мест, которые пусть изучат потом, пусть не все, но хотя бы некоторые. Бог поставил тебя домохозяином, домохозяйкой, чтобы ты приучал к этому своих домашних. Вы вполне сможете этого добиться, если они будут молиться утром, вечером, до и после обеда и ужина. Таким образом пусть воспитываются в страхе Божием. Я говорю это не напрасно, не для того, чтобы вы пропустили это мимо ушей. Я бы не считал вас такими невеждами, если бы не слышал вас каждый день. Каждый отец семейства в своем доме епископ, а она – епископесса, поэтому помышляйте о том, чтобы помогать нам осуществлять проповедническое служение в домах ваших, пока мы несем его в церкви. Если будем это делать, то милостив будет к нам Бог, предотвращающий всякие беды и защищающий нас во время оных. В Псалтири [77:5] написано: "Заповедал отцам нашим возвещать детям их". Стало быть, смотри за тем, чтобы они учились бояться Бога, дабы не уподобиться отцам… В этом оглашении пять частей. Мы называем их "детским оглашением", и преподаваться они должны простым людям, чтобы они заучили их слово в слово и сперва научились рассказывать наизусть, а потом понимать. Кто не будет их знать, тот не должен называться христианином, но таковой принадлежит дьяволу телом и душой и никогда уже ему не будет хорошо ни здесь, ни там». (Лютер,2004-2005, Проповедь о первой заповеди).