Текст книги "Последний бой майора Петтигрю"

Автор книги: Хелен Саймонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 10

На пути в Литл-Падлтон Грейс вызвалась сесть на заднем сиденье, раскинулась там под странным углом и после недолгой заминки на выезде из города объявила, что ей самую капельку нехорошо.

– Может быть, остановить машину? – спросил майор не вполне искренне.

Время уже близилось к трем, и ему не хотелось разочаровывать Роджера своим опозданием. Увидев, что дорога свободна, он нажал на газ и погнал автомобиль по склону.

– Нет-нет, я просто посижу с закрытыми глазами, – слабо прошептала Грейс. – Все в порядке.

– У меня есть с собой ароматизированные салфетки, – сказала миссис Али.

Она порылась в сумке и протянула Грейс украшенную камнями косметичку. Автомобиль наполнился слабым запахом цветов и спирта.

– Замечательно, – сказала Грейс. – Через минутку я уже буду как огурчик. Скорее бы показать вам ту пряжу из альпаки, миссис Али. Это будет кульминацией нашего дня.

– Меня посвятят в радости вязания, – сказала, улыбаясь, миссис Али майору.

– Мои соболезнования, – ответил он.

На протяжении долгого спуска в Литл-Падлтон майор старался не снижать скорость и не обращать внимания на сдавленные стоны с заднего сиденья. Он был уверен, что Грейс почувствует себя лучше, как только он высадит их обеих у магазина. Ее взбодрит один вид разноцветных клубков.

Как и помнилось майору, вся растительность в деревне была педантично подстрижена. Свежепокрашенные в белый цвет столбики с цепочками со всех сторон ограждали аккуратные газоны. Бронзовые знаки призывали пешеходов не ходить по траве, за исключением дней концертов. Гравийные дорожки извивались подобно таинственным диаграммам Венна[14]14
  Диаграммы Венна демонстрируют все возможные виды отношений между множествами или событиями в виде эллипсов.


[Закрыть]. На берегу овального пруда возвышалась беседка, в пруду плавали три лебедя – судя по всему, крашеных. Их всегда было три, и майор вечно гадал, кто из них был лишним и почему он не оставит в покое остальных двух. Дома дружелюбно жались друг к другу. Армии фигурно стриженых деревьев в керамических горшках охраняли входные двери нежных пастельных цветов. Вьющиеся растения живописно оплетали сверкающие окна.

Магазины располагались на узкой улочке, уходящей прочь от садов. Майор остановился перед дверью «Имбирного уголка». В окна виднелось изобилие наволочек, молящих о вышивке, кукольных домиков, тоскующих без мебели, и корзин, забитых мотками пряжи всех цветов радуги.

– Мы на месте, – объявил майор, как он надеялся, бодро и радостно. – Давайте договоримся, что я вернусь за вами через час.

В ответ с заднего сиденья раздался стон. В зеркале заднего вида он увидел отражение серого лица, на котором розовая помада выделялась ярким пятном.

– Или раньше, – добавил он. – Мой сын хочет, чтобы мы вместе взглянули на один дом. Кажется, он решил, что я произведу хорошее впечатление на хозяйку.

– Грейс, мне кажется, что на свежем воздухе вам станет легче, – сказала миссис Али сочувственно, повернувшись к заднему сиденью. – Я помогу вам выйти.

– Нет-нет, – прошептала Грейс. – Я не могу выйти здесь, на глазах у всех.

Майору казалось, что улица практически пуста. Внутри «Имбирного уголка» бродила пара женщин.

– Что нам делать? – спросил он у миссис Али. Часы на церкви показывали три, и он начал паниковать. – Меня уже ждут.

– Давайте поедем туда вместе, – сказала миссис Али. – Вы войдете, а мы с Грейс пройдемся по лужайке. Грейс, вы не против?

С заднего сиденья донесся очередной неразборчивый стон.

– Разве здесь вам не лучше? – в ужасе спросил майор. – У пруда есть чудные скамеечки.

– Она замерзнет, – сказала миссис Али. – Нам лучше не отходить далеко от машины.

Она сурово на него взглянула.

– Если вы не боитесь, что наше присутствие испортит впечатление.

– Вовсе нет, – ответил майор, представляя, как Роджер поднимет брови. Он понадеялся, что ему удастся припарковаться подальше от дома и дойти до него пешком.

Дом стоял в конце узкого переулка, упиравшегося в ворота, за которыми простиралось поле. Майор оказался на месте прежде, чем успел остановиться. «Ягуар» Сэнди был припаркован у края поля, а рядом с калиткой оставалось место еще для одной машины. У майора не было выбора. За изгородью он видел темную голову сына, а рядом – белокурые волосы Сэнди. Коричневая шляпа сигнализировала о присутствии третьего человека – видимо, это была вдова Огершпир. Его сын кивал, глядя на крышу дома, словно разбирался в гнилых крышах.

– Мы на месте, – сказал майор. – Я ненадолго. Машину запирать не буду.

– Да-да, идите, – сказала миссис Али. – Грейс после прогулки станет лучше.

Пока майор выбирался из автомобиля, Грейс снова застонала. Он торопливо зашагал к дому, надеясь, что ее стоны не будут разноситься слишком далеко.

Миссис Огершпир была родом из Борнмута. У нее было длинное хмурое лицо и тонкие, постоянно поджатые губы. Одета она была в костюм из черной шерсти, пучок черных перьев на шляпе свешивался на ее сморщенный лоб.

– Мой отец был полковником, – сказала она после того, как их представили друг другу. В каких войсках он служил, она не уточнила. – Но состояние он сколотил на шляпах. После войны европейские шляпы пользовались большим спросом. Когда отец умер, дело перешло к моему мужу.

– Так сказать, с военных сборов к головным уборам, – сказал майор.

Роджер уставился на него, словно услышал что-то оскорбительное, после чего с широкой улыбкой взглянул на дохлую ворону, нависающую надо лбом миссис Огершпир.

– Сейчас уже шляпки не те, что раньше, – сказал он.

Его улыбка замерла, словно Роджер позировал для фотографии. Майору показалось, что его зубы стали крупнее и белее, но, возможно, причиной тому были неестественно растянутые губы.

– Вы правы, молодой человек, – согласилась вдова. – Когда я выходила замуж, у меня была шляпка из лебединых перьев. Но сейчас лебединых крыльев не достать. Ужасно жаль.

Майору представились бескрылые лебеди, плавающие в пруду Литл-Падлтона.

– Это настоящая винтажная шляпа? – спросила Сэнди. – Мне надо послать ее фотографию подруге, она редактор в журнале «Вог».

– Да-да, разумеется, – сказала вдова, кокетливо наклоняя голову, пока Сэнди фотографировала ее на свой крохотный телефон. – Мой отец сделал ее к похоронам матушки. Она была такой красавицей. А потом он отдал шляпку мне, на память о маме. В прошлом месяце я надела ее на похороны тети.

Она вытащила крохотный кружевной платок и высморкалась.

– Мои соболезнования, – сказал Роджер.

– Она не умела носить шляпы, – продолжала вдова. – Она не была леди, в отличие от моей матушки. Моя мать никогда не пользовалась телефоном. И если продавцы подходили к передней двери, а не ко входу для слуг, она прогоняла их метлой.

– А разве шляпное дело – это не торговля? – спросила Сэнди. – Своего мужа она тоже отправляла ко входу для слуг?

– Разумеется, нет, – ответила вдова. Перья затрепетали, а Роджер выглядел так, словно его сейчас стошнит. – Мой отец делал шляпы для благородных людей.

– Давайте пройдем в дом, – сказал Роджер, пытаясь незаметно для вдовы послать Сэнди взгляд. – Сэнди была бы счастлива проболтать с вами до завтра, миссис Огершпир, но мне бы хотелось увидеть все при дневном свете.

Майору дом показался сырым и неухоженным. В нескольких углах штукатурка вспучилась подозрительными пузырями. Балки, судя по всему, прогнили, а полы на первом этаже были выложены неровной уличной плиткой. Камин выглядел более закопченным снаружи, чем изнутри. Окна были старинными, но рамы так перекосились, что создавалось впечатление, будто под малейшим дуновением ветерка стекла могут вылететь.

– Возможно, я решу продать часть обстановки новым жильцам, – сказала миссис Огершпир, разглаживая кружевную салфетку на спинке линялого кресла. – Разумеется, если это будут достойные люди.

Майор не понимал, почему Роджер с такой готовностью закивал в ответ. Имущество покойной тетушки состояло из дешевой сосновой мебели, пляжных сувениров и набора тарелок со сценами из знаменитых кинофильмов. Среди этих предметов не было ни единого, который отвечал бы вкусам Роджера и Сэнди, однако его сын тщательно осматривал все.

Оказавшись в большой пустой кухне, к пластиковому потолку которой были приклеены дешевые балки, майор заглянул в населенную мышами кладовку и насчитал на полках одиннадцать коробок порошкового куриного супа. Больше там ничего не было. Печально, что постепенно жизнь истончается до таких пределов. Он осторожно закрыл дверь кладовой.

– Я бы не стала тут ничего менять, – громко говорила Сэнди миссис Огершпир. – Только поставила бы холодильник в тот угол.

– Матушка очень высоко ценила наш холодильник, – сказала миссис Огершпир и отдернула клетчатую занавеску, за которой прятался маленький зеленый холодильник с ржавыми краями. – Вы, молодежь, конечно, предпочитаете готовую еду.

– Мы собираемся закупаться в местных магазинах, – заявил Роджер. – Что может быть лучше свежих овощей?

– Цены здесь просто бессовестные, – отрезала вдова. – Специально, чтобы грабить тех, кто приезжает из Лондона на выходные. Я там ничего не покупаю.

– О, – протянул Роджер и бросил безнадежный взгляд на майора, который тем временем пытался справиться со смехом.

– Это отличный стол, – продолжала миссис Огершпир, постучав по пластику. Стол был по-прежнему покрыт клетчатой клеенкой. – Я собираюсь его продать.

– Мы, наверное, купим в комиссионном магазине дубовый стол и пару традиционных английских скамеек, – сказала Сэнди. Она повернула тусклую ручку и задумчиво изучала сочащуюся из крана бурую воду. – Моя подруга, арт-директор, знает одного отличного столяра.

– Мне бы хотелось, чтобы стол остался здесь, – продолжала вдова, словно не слыша ее. – По-моему, он хорошо здесь смотрится.

– Конечно, – сказал Роджер. – Мы можем поставить дубовый стол в гостиной, так ведь, Сэнди?

– Пойдемте в гостиную, – согласилась вдова. – Но там уже стоит прекрасный современный гарнитур.

Она отперла дверь и жестом велела им следовать за собой. Роджер пошел первым. Майор сделал шаг в сторону, чтобы дать пройти Сэнди, и в этот момент вдова сообщила:

– Я собираюсь продать гарнитур.

– Как вы считаете, тетушка умерла в своей постели? – шепотом спросила Сэнди. – Она не собирается случайно продать нам ее матрас?

Майор не удержался и рассмеялся.

Когда они уже собирались двинуться по неровным ступенькам на верхний этаж, Роджер бросил ему умоляющий взгляд – словно джек-рассел-терьер, который просится на улицу. Майор распознал этот зов и с удовольствием подумал, что все еще читает по лицу сына.

– Дорогая миссис Огершпир, – сказал майор. – Не были бы вы так добры показать мне сад? Думаю, молодые люди вполне способны осмотреть второй этаж самостоятельно.

Вдова подозрительно на него взглянула.

– Это было бы чудесно, – тепло сказала Сэнди. – Мы бы заодно все обсудили.

– Я обычно не оставляю посетителей одних, – сообщила миссис Огершпир. – В наше время ни в ком нельзя быть уверенным.

– Я, со своей стороны, могу вас уверить в абсолютной благонадежности этих молодых людей, – сказал майор. – Было бы чудесно, если бы вы составили мне компанию.

Он подставил ей руку и подавил желание подкрутить усы, опасаясь, что предположительно очаровательная улыбка выглядит скорее как оскал.

– Что ж, пожалуй, – ответила вдова и взяла его под руку. – В наше время так редко выпадает возможность приятно побеседовать.

– Только после вас, – заявил майор.

После затхлого дома свежий воздух пах как чистый кислород. Майор с благодарностью сделал глубокий вдох и был вознагражден ароматами эвкалипта, боярышника и прелых дубовых листьев. Миссис Огершпир повернула вправо и двинулась мимо вымощенной замшелыми плитами дорожки к главной части сада, нежно прильнувшего к дому. В маленькой беседке на краю сада сидели миссис Али и Грейс. Майор с тревогой заметил, что последняя с закрытыми глазами раскинулась на деревянной скамье. Миссис Али считала ее пульс.

– Очень грубо являться вот так, без предупреждения, – сказала миссис Огершпир, ускоряя шаг. – И вечно это бывают какие-нибудь неподходящие личности.

– Они пришли не по поводу дома, – сказал майор, но вдова его не слушала.

– Дом не сдается! – воскликнула она, размахивая руками, словно прогоняя непослушных цыплят. – Пожалуйста, уходите.

Грейс открыла глаза и отпрянула. Миссис Али похлопала ее по руке, встала и шагнула вперед, словно намереваясь защитить ее от сердитой дамы, семенящей в их сторону.

– Все в порядке, миссис Огершпир, – сказал майор, наконец-то догнав ее. – Они со мной.

Грейс взглянула на него с благодарностью, но миссис Али продолжала смотреть на вдову.

– Моей подруге Грейс потребовалось присесть, – сказала она. – Мы подумали, что никому не помешаем.

Грейс громко икнула и зарылась лицом в носовой платок.

– Что же, – протянула вдова. – Здесь вечно ходят посторонние. Одна пара пошла прямо на кухню, а потом они заявили, что думали, будто дом стоит пустой.

– Раз мы доказали свою благонадежность, можно нам стакан воды? – спросила миссис Али.

– Конечно, – ответила вдова. – Подождите, сейчас принесу.

Она торопливо зашагала к дому, и воцарилось неловкое молчание.

– Ужасная женщина, – сказал майор наконец. – Простите. Надо было отвезти вас домой.

– Нет-нет, что вы, мне гораздо лучше, – прошептала Грейс. – Видимо, мне стало не по себе от каких-то пряностей.

– Боюсь, что мы испортили хорошее впечатление, о котором заботился ваш сын, – заметила миссис Али.

– Что вы. Даже не думайте об этом, – ответил майор. – Роджер будет счастлив вас видеть.

Он рассеянно помахал тростью и незаметно для себя обезглавил три запоздалых георгина. В этот момент Роджер потрусил к ним, расплескивая воду из стакана. Выглядел его сын озабоченно, если не сказать угрюмо.

– Миссис Огершпир сказала, что твоей знакомой нужна вода, – сказал Роджер и добавил уже тише: – Ты что, пригласил сюда людей?

– Роджер, вы знакомы с мисс де Вер, – объявил майор и передал стакан Грейс. – А это миссис Али, хозяйка магазина у нас в деревне.

– Очень приятно, – сказала миссис Али. – Простите за вторжение.

– Ну что вы, – равнодушно ответил Роджер. – Я ненадолго украду у вас папу.

– Помню, каким ты был в детстве, Роджер… – сообщила Грейс, утирая глаза. – Такой прелестный лохматый мальчуган.

– Она что, пьяна? – прошептал Роджер майору. – Ты привел сюда пьяную?

– Нет, конечно, – ответил майор. – Она просто съела что-то не то за ланчем.

– А помнишь, как вы в детстве курили в лесу сигары? – вопросила Грейс. – Твоя бедная мама была уверена, что ты залез в какой-нибудь брошенный в овраге холодильник и не можешь выбраться.

– Простите, дамы, мне пора, – сказал Роджер уже на ходу. Двинувшись следом за ним, майор услышал, как Грейс продолжает:

– Стянули их из пальто викария во время службы, а потом всех тошнило…

– Роджер, ты очень грубо себя вел, – сказал он.

– Грубо? – переспросил Роджер. – Зачем ты их сюда привел? Миссис Огершпир ужасно разнервничалась. Все время выглядывает из окна.

– Почему?

– Понятия не имею. Но мы теперь для нее уже не достойные люди, а подозрительная компания. Ради бога, о чем ты думал, когда тащил сюда пьянчужку и какую-то пакистанку?

– Чушь, – отрезал майор. – Я не позволю оскорблять моих друзей.

– Ты обещал помочь мне, – продолжал Роджер. – Друзья для тебя важнее? И с каких пор ты дружишь с продавщицей? Вы и с молочником теперь лучшие товарищи?

– Как ты прекрасно знаешь, в Эджкомб-Сент-Мэри вот уже двадцать лет нет молочника, – ответил майор.

– Дело не в этом, папа, – сказал Роджер, открыл дверь и помедлил, словно запуская в дом напроказившего ребенка.

Майор вошел внутрь, кипя от злости.

Сэнди с застывшей улыбкой на лице сидела на колченогой софе. Миссис Огершпир вновь глядела в окно.

– Мне просто довелось понервничать за последние пару недель, – поделилась она, прижав руку к сердцу.

Сэнди с видимым сочувствием кивнула.

– Миссис Огершпир только что рассказала мне, какие грубияны приходили смотреть коттедж на прошлой неделе.

– Я просто сказала им, что, раз они привыкли жить в теплом климате, мой дом может показаться им чересчур сырым. И я такое выслушала в ответ!..

– А откуда они приехали? – спросил Роджер.

– Вы, кажется, говорили о Бирмингеме, миссис О? – спросила Сэнди, невинно распахнув глаза.

– Приехали они с островов. Из Вест-Индии. Такая грубость – и это доктора. Я сказала им, что сообщу в медицинский совет!

– Поэтому миссис Огершпир, естественно, опасается незнакомцев, – пояснила Сэнди. – Но только пока ей их не представят.

– Леди чувствует себя спокойно только в обществе людей, которым была подобающим образом представлена, – заявила миссис Огершпир. – Я с гордостью могу заявить, что отнюдь не отличаюсь предвзятостью.

Майор взглянул на Роджера, который открыл рот, но не издал ни звука. Сэнди была абсолютно невозмутима – она словно бы наслаждалась происходящим.

– Миссис Огершпир, вы просто жемчужина, – заявила она. – Мне так хочется узнать ваше мнение… да буквально обо всем!

– Для американки вы очень вежливы, – ответила миссис Огершпир. – Ваша семья родом из Европы?

– Роджер, ты уже закончил осмотр? – спросил майор.

Он надеялся, что его тон звучит достаточно сухо, чтобы обозначить неприязнь к вдове, не вступая в открытую конфронтацию. Миссис Огершпир одарила его рассеянной улыбкой, означавшей, что он не был груб, но и неодобрение свое выразить не сумел.

– Не будем больше отнимать у вас время, – сказал Роджер и погладил Сэнди по плечу. – Ты готова, милая?

Майора неприятно поразило такое открытое выражение привязанности – как если бы он увидел, как ключи от родового гнезда преспокойно отдают случайному прохожему.

– Мы готовы въехать сию секунду, – сказала Сэнди. – Что скажете, миссис О? Вы считаете нас достойными людьми?

Миссис Огершпир улыбнулась, но ее глаза при этом неприятно сощурились.

– Важно найти подходящих людей… – начала она.

Сэнди повернулась к Роджеру и тронула его руку жестом матери, напоминающей сынишке о приличиях.

– Конечно, совсем забыл, – спохватился Роджер и вытащил из кармана коричневый конверт. – Мы с невестой захватили чек на шесть месяцев предоплаты – на случай, если мы сразу договоримся.

Он открыл конверт и вручил чек восхищенной миссис Огершпир.

– Роджер, ты уверен, что все хорошо обдумал? – спросил майор, пытаясь осмыслить слово «невеста».

Он уставился на вдову, тщательно изучавшую чек со всех сторон. Глаза ее сверкали. Она сжала губы и нахмурилась.

– Что ж, думаю, мы можем договориться на шесть месяцев – на испытательной основе, конечно, – сказала она. – Но у меня не будет времени на ремонт. Мне понадобятся все силы на то, чтобы упаковать вещи моей дорогой тетушки.

– Нас все устраивает как есть, – сказала Сэнди. Вдова старательно убрала чек в карман пиджака.

– Мне понадобится несколько дней на то, чтобы решить, с чем из вещей я готова расстаться.

– Не торопитесь, – сказал Роджер, пожимая ей руку. – Ну что, не выпить ли нам теперь где-нибудь чаю, чтобы закрепить сделку?

– Звучит прекрасно, – согласилась миссис Огершпир. – Здесь поблизости есть гостиница, где подают прекрасный чай. Так где договор о найме?

Майор подумал, что скорее бы согласился съесть крапивы и запить ее водой из канавы, чем наблюдать, как вдова макает свои перья во взбитые сливки.

– Майор, у вас такой вид, как будто вы куда-то опаздываете, – заметила Сэнди и подмигнула ему.

Роджер посмотрел на него умоляюще.

– Мне надо отвезти дам домой, – сказал майор. – Грейс что-то нездоровится.

Открылась дверь, и в комнату заглянула миссис Али.

– Простите, что беспокою, – сказала она. – Хотела сказать, что Грейс уже гораздо лучше.

Майор почувствовал приступ паники. Он едва удержался от того, чтобы не замахать протестующе руками. Однако, видимо, он все же издал какой-то непроизвольный звук, потому что она тут же мягко сместила акценты.

– Но все-таки лучше было бы как можно скорее отвезти ее домой.

Она протянула пустой стакан, и вдова торопливо забрала его.

– Мы как раз закончили, как раз закончили, – сказала миссис Огершпир. Сэнди и Роджер подписали договор, и она забрала свою копию. – Конечно, отвезите вашу подругу. Мы и не мечтали, что вы захотите поехать с нами.

Пока они стояли на лужайке, а вдова запирала дом, Роджер так и светился от радости.

– Потрясающе! Это потрясающий коттедж! Не могу поверить…

– Дорогой, это совершеннейшая дыра, – прервала его Сэнди. – Но это наша дыра, и я что-нибудь из нее сделаю.

– Ей больше понравился другой дом, – пояснил Роджер. – Но я сказал ей, что уверен: мы возьмем этот.

– Вы потом приедете ко мне? – спросил майор. – Мы бы обсудили вашу помолвку.

Он надеялся, что Роджер услышит ядовитую нотку в его голосе, но тот расплылся в улыбке.

– Прости, пап, надо возвращаться в город. Но мы обязательно скоро приедем.

– Потрясающе, – сказал майор.

– Да, я хочу забрать пару вещей – мой старый стол и дубовый сундук с чердака. Они будут хорошо здесь смотреться.

– У меня есть право вето, – заявила Сэнди. – Не собираюсь забивать дом уродливой мебелью только потому, что ты в детстве вырезал на ней что попало.

– Конечно, – сказал Роджер. – Прошу, миссис О.

Вдова надела широченное твидовое пальто с воротником, напоминавшим дохлую лису.

– Приятно было познакомиться! – крикнула Сэнди миссис Али и Грейс, которые уже забрались в автомобиль майора, и помахала им.

Миссис Огершпир со всеми предосторожностями усадили на переднее сиденье, Сэнди залезла на заднее, и мотор взревел так, что с изгороди вспорхнула стайка птиц.

Майор был рад, что на обратном пути его спутницы сидели тихо. Он устал, и у него болела челюсть – он только что осознал, что все время крепко сжимал зубы.

– Что-то не так? – спросила миссис Али. – Вы как будто чем-то расстроены.

– Нет-нет, все в порядке. Просто это был долгий день.

– Ваш сын снял дом, не так ли? – спросила она. – Он, кажется, остался очень доволен.

– Да, они все подписали. Он очень рад.

– Как чудесно.

– Просто все было как-то впопыхах, – сказал майор, резко сворачивая направо прямо перед носом у трактора на узкую дорогу, ведущую в Эджкомб-Сент-Мэри. – Они, судя по всему, обручены.

Он обернулся и посмотрел на Грейс, надеясь, что она не начнет снова стонать. Эти звуки очень затрудняли управление машиной.

– Вам уже лучше?

– Гораздо лучше, спасибо, – ответила Грейс, хотя лицо ее все еще выглядело серым и осунувшимся. – Мои поздравления, майор.

– Надеюсь, они знают, что делают, – продолжал он. – Уже снимают вместе дом. По-моему, несколько преждевременно.

– Кажется, в наши дни так происходит даже в лучших семьях, – сказала Грейс. – Не стоит расстраиваться по этому поводу.

Его выводили из себя это предложение и нервное трепетание ее платочка в зеркале заднего вида.

– Со временем у них появится возможность купить этот дом, – сказал майор. – Роджер говорит, что это очень выгодное вложение.

– Когда настоящая любовь сочетается с финансовым интересом, не должно быть никаких препятствий, – заметила миссис Али.

– Это ваша национальная поговорка? – заинтересовалась Грейс. – Очень уместно.

– Нет, я просто поддразниваю майора, – ответила миссис Али. – Не так важны обстоятельства, как тот факт, что ваши сын и будущая невестка теперь будут жить рядом с вами, майор. За такую возможность надо хвататься, не так ли, мисс де Вер?

– Конечно, – сказала Грейс. – Хотелось бы мне, чтобы у меня были дети, которые жили бы неподалеку.

В ее голосе была слышна боль, не имеющая ничего общего с пищеварительными проблемами.

– Я стараюсь смотреть в этом свете на присутствие моего племянника, – заметила миссис Али. – Но молодежь не всегда облегчает нам эту задачу.

– Я последую вашему совету и попытаюсь воспользоваться тем, что мой сын будет жить неподалеку, – сказал майор и нажал на газ, чтобы скорее покинуть пределы Литл-Падлтона. – И буду надеяться, что ему от меня потребуется что-нибудь, кроме моей мебели.

– Обязательно приведите сына и его невесту к нам на танцы, майор! – воскликнула Грейс. – Представите их всем. Все так расслабляются, когда надевают маскарадные костюмы, не правда ли?

– Да, но, боюсь, на следующий день мало что помнят, – заметил майор. Миссис Али рассмеялась.

– Я, наверное, снова надену свое викторианское платье, – сказала Грейс. – Может быть, удастся одолжить у кого-нибудь пробковый шлем или что-нибудь в этом духе.

– Если хотите, буду рада одолжить вам сари или тунику с шалью, – предложила миссис Али. – У меня есть несколько очень строгих вариантов, они лежат где-то на чердаке, потому что я их не ношу.

– В самом деле? Все в клубе будут потрясены: я – и вдруг настоящая супруга магараджи!

– Думаю, вам с вашим ростом сари очень пойдет, – добавила миссис Али. – Я подберу несколько вещей и привезу их вам.

– Вы очень добры, – сказала Грейс. – Приходите, выпьем чаю, и вы выскажете свое мнение – вдруг я буду выглядеть глупо.

– Замечательно, – согласилась миссис Али. – Обычно я свободна по четвергам и воскресеньям.

Майор вновь стиснул зубы – перспектива еще одного воскресного обсуждения Киплинга таяла на глазах. Он сказал себе, что должен радоваться тому, что миссис Али заводит новых друзей в деревне, но при мысли о ней в чьем-то доме его сердце обливалось кровью.