Текст книги "Последний бой майора Петтигрю"

Автор книги: Хелен Саймонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Когда Ахмед умер, я поняла, что мы с ним были совсем одни. Мы были заняты магазином и счастливы друг с другом и совсем перестали поддерживать отношения с друзьями.

– Да, порой застреваешь в привычной колее, – согласился майор. – У меня, конечно, был Берти. Мне это было важно.

Сказав это, он неожиданно понял, что так и было. Учитывая, как мало времени они с Берти проводили вместе, это утверждение могло показаться странным, но все же он всегда чувствовал близость к брату – как будто они все те же мальчишки с грязными коленками, которые тузят друг друга за теплицей. Ему пришло в голову, что, похоже, он тем лучше относится к людям, чем меньше их видит. Этим можно было объяснить его панику от бесконечной череды соболезнований.

– Вам повезло, что у вас столько друзей в деревне, – сказала миссис Али. – Я вам завидую.

– Можно и так сказать, – согласился майор, открывая высокие ворота и пропуская ее вперед.

– Теперь, когда меня просят подумать над тем, где и как я планирую провести следующую главу своей жизни, – продолжила она, – мне не только выдается случай обсудить с вами книги, но и мисс де Вер просит меня помочь ей устроить танцы в гольф-клубе.

Ее утверждение звучало скорее вопросительно, но он не понимал, какого ответа она ждет. Ему захотелось предупредить ее остерегаться подобных контактов.

– Эти дамы просто неутомимы, – сказал он. Это не прозвучало одобрительно. – Столько добрых дел и прочих мероприятий.

По улыбке миссис Али было ясно, что она поняла его.

– Мне сказали, что вы предложили обратиться ко мне, – сказала она. – Грейс де Вер всегда была очень любезна. Может быть, для меня это будет возможностью немного сблизиться со всеми. Пустить корни.

Они уже подошли ко входной калитке. Уже почти совсем стемнело. Вдали между деревьями мерцал один-единственный рыжий огонек. Майор вдруг понял, что миссис Али почти ничего не связывает с деревней. Некоторое давление со стороны родственников, очередная грубость от неблагодарного покупателя, и она исчезнет. Большинство даже не заметит – а если и заметят, то только для того, чтобы в очередной раз с наслаждением посетовать на общий упадок нравов, проявившийся на этот раз в грубости ее племянника. Эгоистично было бы убеждать ее остаться только ради того, чтобы иметь возможность наслаждаться ее компанией. К тому же майор не мог позволить, чтобы его имя связывали с Дейзи Грин и ее бандой. Куда с большей радостью он бы объявил себя членом бандитской шайки или запрыгнул в клетку к белому медведю в зоопарке Риджентс-парка. Она взглянула на него, и он понял, что его мнение будет воспринято крайне серьезно. Он принялся вертеть в руках задвижку на калитке.

– Так получилось, что я случайно заявил себя в числе участников, – сказал он наконец. – Кажется, я согласился участвовать в дегустации.

Он понимал, что голос его звучит слегка неестественно. Миссис Али смотрела на него с удивлением.

– Грейс очень поможет ваш опыт, – продолжал он. – Но должен вас предупредить, что избыток энтузиазма у членов комитета в сочетании с полным отсутствием каких-либо знаний по данному вопросу может привести к несколько театральному результату. Мне бы не хотелось, чтобы вам причинили какое-либо огорчение.

– Тогда я скажу Грейс, что она может на нас рассчитывать, – сказала она. – Возможно, нам троим удастся спасти империю Моголов от очередного краха.

Майор прикусил язык. Пока они жали друг другу руки и обещали встретиться снова, он не стал озвучивать свое тайное убеждение: Дейзи Грин представляет куда большую угрозу империи Моголов, чем принцы-раджпуты[13]13
  Раджпуты – этно-сословная группа в Пакистане и Северной Индии.


[Закрыть] и Британская Ост-Индская компания вместе взятые.

Глава 9

«Дворец Тадж-Махал» занимал бывший полицейский участок в середине Миртл-стрит. Над входной дверью красного кирпичного здания по-прежнему красовалась надпись «Полиция», лишь частично прикрытая неоновой вывеской, на которой поочередно сменяли друг друга сообщения: «Работаем допоздна – Блюда на вынос – Напитки». Голубой бокал для мартини, украшенный желтым зонтиком, сулил неземные наслаждения – по мнению майора, крайне неубедительно. На большой раскрашенной вывеске значилось название ресторана и предлагались воскресные обеды, халяльное мясо и свадебные банкеты. Чтобы втиснуть автомобиль в узкий проем между фургоном сантехника и мотороллером, майор обернулся, ухватившись за спинку пассажирского сиденья, что заставило Грейс взвизгнуть и зарумяниться, словно он схватил ее за бедро. Миссис Али улыбнулась ему с заднего сиденья, куда села после долгого и путаного монолога Грейс о том, кому куда сесть, и почему она совсем не против сесть сзади, и что майору не годится сидеть впереди одному, словно таксисту. Майор пытался предложить ей поехать на своей машине, потому что потом ему надо было ехать в Литл-Падлтон встречаться с Роджером, но Грейс тут же объявила, что ей тоже необходимо попасть в Литл-Падлтон, чтобы заглянуть в местный магазин пряжи. Теперь майор молился, чтобы ему удалось припарковаться с одной попытки.

У входа в ресторан их ждала хорошо одетая улыбающаяся женщина в горчичной шали. Ее ножки в туфлях на шпильках были такими крошечными, что майор невольно задумался, как она умудряется держать равновесие, но когда она пошла к ним, выяснилось, что она двигается с легкостью воздушного шарика. Помахав пухлой ручкой, унизанной кольцами, она широко улыбнулась.

– А вот и моя подруга миссис Расул, – сказала миссис Али и помахала в ответ. – У них с мужем два ресторана и турагентство. Они опытные бизнесмены.

– В самом деле? – Грейс потрясенно смотрела на женщину, семенящую в их сторону. – Они, должно быть, очень энергичные люди.

– О да, Найва – сгусток энергии, – рассмеялась миссис Али. – Помимо этого, она одна из самых жестких людей, кого я знаю. Но не передавайте ей мои слова. Она всегда притворяется, что все решает ее муж.

Выйдя из автомобиля, миссис Али тут же исчезла в бурном горчичном объятии.

– Найва, познакомься с майором Петтигрю и Грейс де Вер, – сказала она, по-прежнему держа подругу за руку.

– Мой муж, мистер Расул, и я – мы счастливы принять вас в нашем ресторане и банкетном зале, – сказала миссис Расул, с энтузиазмом пожимая руки им обоим. – У нас здесь все скромно, все делается вручную, но мы принимаем по пятьсот человек, и еда всегда свежая. Проходите, пожалуйста…

Не успев закончить фразу, она уже устремилась внутрь, жестами приглашая их за собой. Майор пропустил своих спутниц и вошел вслед за ними.

Несколько столов было занято. Двое женщин за столиком у окна кивнули миссис Али, но улыбнулась при этом только одна из них. Майор почувствовал, что остальные посетители украдкой обменялись взглядами. Он принялся разглядывать плитку на полу, стараясь не чувствовать себя лишним.

По отметинам на плитке можно было понять, что некогда здесь был полицейский участок, а несколько кабинок в глубине зала раньше явно были камерами или помещениями для допросов. Стены были выкрашены в жизнерадостный оранжевый цвет – на банках с краской, без сомнения, было написано «Манго» или «Хурма», – зарешеченные окна украшали ярко-желтые шелковые занавеси. По мнению майора, эффект портил только избыток пластмассовых цветов самых неестественных оттенков. Связки розовых и лиловых роз свисали с потолка и теснились в бетонных напольных вазах, а в мозаичном фонтане оранжевые лилии сгрудились у стока, словно дохлые карпы.

– Как здесь уютно, – сказала Грейс, вытягивая шею, чтобы рассмотреть огромные железные подсвечники, оплетенные плющом и лилиями.

Такое искреннее восхищение, подумал майор, неуместно со стороны женщины, предпочитающей в одежде темные цвета. Например, сегодня на ней были темно-зеленые чулки и тусклая блузка темных тонов – в сыром лесу ее было бы не разглядеть.

– Да, мой муж считает, что цветов должно быть много, – ответила миссис Расул. – Прошу, я хочу вас познакомить.

Она провела их в просторную кабинку, частично отгороженную от зала резной деревянной ширмой и еще одной шелковой занавеской. За столом сидела пожилая пара и худой лысеющий мужчина, который встал гостям навстречу и сдержанно кивнул. Его рубашка была так накрахмалена, что создавалось впечатление, что он живет в ней, как в раковине.

– Мистер Расул, это майор Петтигрю и мисс де Вер, – представила их миссис Расул.

– Добро пожаловать, – сказал мистер Расул. – Позвольте представить вас мистеру и миссис Расул, моим родителям, основавшим наш ресторан.

Пожилая пара поднялась из-за стола.

– Рад с вами познакомиться, – сказал майор, с трудом дотянувшись через широкий стол до руки мистера Расула.

В ответ раздались невнятные приветствия. Майор подумал, что они напоминают две половинки грецкого ореха, сморщенные и практически неотличимые друг от друга.

– Присаживайтесь, – сказал мистер Расул.

– Стоит ли утомлять твоих родителей долгими разговорами? – спросила мужа миссис Расул.

По ее тону и приподнятой брови майор догадался, что стариков не приглашали.

– Мои родители счастливы помочь нам принять таких важных клиентов, – ответил мистер Расул, обращаясь исключительно к майору и стараясь не встречаться взглядом с женой.

Он сел рядом с матерью и жестом пригласил остальных присоединиться.

– Надеюсь, миссис Али предупредила вас, что мы весьма стеснены в средствах? – спросила Грейс, с величайшей осторожностью присаживаясь на край банкетки.

Майор попытался пропустить вперед себя миссис Али – как из соображений вежливости, так и из-за того, что предпочитал сидеть с краю, но миссис Расул жестом предложила ему сесть рядом с Грейс. Сама она и миссис Али сели на стулья.

– Прошу вас, – сказал мистер Расул. – Оставим эти деловые разговоры. Сначала, надеюсь, вы попробуете наше скромное угощение. Моя жена заказала для вас несколько образцов наших блюд, и моя мама заказала еще несколько.

Он хлопнул в ладоши, и из кухонных дверей вышли двое официантов с серебряными подносами, накрытыми серебряными крышками. За ними следовала пара музыкантов – барабанщик и человек с чем-то вроде ситара. Они уселись рядом с кабинкой и завели какую-то бойкую атональную мелодию.

– Мы нашли для вас музыкантов, – сказала миссис Расул. – И, надеюсь, вам понравятся наши декорации.

Видимо, она смирилась с присутствием свекров. Майор знал, что конфликты между поколениями – неотъемлемая часть любого семейного бизнеса, но очевидно компетентную миссис Расул эта ситуация, наверное, раздражала особенно сильно. Пожилая дама помахала пальцем и что-то быстро сказала миссис Расул.

– Мама настаивает, чтобы наши гости сначала поели, – сказал мистер Расул. – Неучтиво говорить о делах, не приняв людей как следует.

Мать хмуро взглянула на майора и Грейс, как будто они уже совершили что-то непозволительное.

– Разве что попробовать, – сказала Грейс, доставая из сумки блокнотик и тонкую серебряную ручку. – Я обычно почти не ем днем.

Дымящиеся чаши с едой споро сменяли друг друга. Все блюда были яркими и пряными – специи словно были знакомыми, но названия не вспоминались. Грейс все записывала, упрямо сжимая губы при виде особенно необычных и острых кушаний. Майор весело наблюдал, как ее почерк становился все более и более причудливым по мере того, как она после нескольких перемен блюд и порций пунша явно начала клевать носом.

– Как пишется «гошт»? – спросила она в третий раз. – И что это за мясо?

– Козлятина, – ответил мистер Расул. – Самое традиционное мясо.

– Козий гошт? – с очевидным трудом переспросила Грейс, после чего несколько раз моргнула, словно ей сообщили, что она ест конину.

– Курица тоже популярна, – вмешалась миссис Расул. – Не желаете ли еще пунша?

В первом же стакане пунша, который миссис Расул рекомендовала в качестве слабоалкогольного освежающего напитка, майор распознал слабый аромат можжевельника. Напиток подали в изящном резном кувшине, украшенном ломтиками огурца, ананаса и гранатовыми зернами. Но, по-видимому, жест, которым она сопроводила заказ второго кувшина, обозначал сигнал облегчить переговоры с помощью щедрой порции джина. Огурцы побледнели от изумления, а майор почувствовал, что от запахов еды и мягкого света, льющегося через шелковые занавеси, его самого клонит в сон. Расулы и миссис Али пили только воду.

– Родители всегда подают это на блюде, – сказал мистер Расул. – Большое глиняное блюдо, а вокруг серебряные мисочки с гарнирами – семечки, ломтики хурмы, чатни из тамаринда.

– По-моему, это немножко слишком остро для главного блюда, – сказала Грейс, прикладывая к губам руку, словно маленький мегафон. – Как вы считаете, майор?

– Это только дураку не понравится, – сказал майор и яростно кивнул миссис Али и миссис Расул. – Разве что…

Он не знал, как сформулировать свою уверенность в том, что гольф-клуб будет в ярости, если им предложат на горячее рис вместо хорошего куска мяса. Миссис Расул вопросительно приподняла брови.

– Разве что это недостаточно просто? – спросила она.

Майор виновато улыбнулся.

– Понимаю, – сказала миссис Расул и махнула рукой. Официант поспешил в кухню, музыканты прекратили играть и заторопились следом.

– Вкус очень интересный, – вмешалась Грейс. – Мы вовсе не хотим причинять вам излишнее беспокойство.

– Разумеется. Надеюсь, вам понравится другое блюдо – оно пользуется куда большей популярностью.

Официант вернулся бегом, держа перед собой серебряный поднос, на котором красовались аккуратный йоркширский пудинг, ароматный кусок розоватого мяса в темной подливке, изрядная порция пахнущей зирой картошки и лист салата с кусочками помидора, красного лука и карамболи. Все молча созерцали облака пара, подымающиеся над подносом.

– Потрясающе, – выдохнула Грейс. – А картошка очень острая?

Старший мистер Расул что-то сказал сыну. Миссис Расул коротко рассмеялась – смех ее напоминал шипение.

– Вовсе нет. Я вам дам с собой фотографии, – сказала она. – Итак, договорились: куриные шашлычки, самса и куриные крылышки на закуску, а потом говядина. На десерт предлагаю вам взять бисквит с кремом.

– Бисквит? – переспросил майор. Он надеялся, что впереди ждут образцы десертов.

– Одна из лучших традиций, которую мы у вас унаследовали, – сказала миссис Расул. – Мы подаем бисквит с тамариндовым джемом.

– Говядина и бисквит, – протянула Грейс, затуманенная едой и пуншем. – И это будут настоящие могольские блюда?

– Разумеется, – ответила миссис Расул. – Все поужинают, как правитель Шах-Джахан, и никому не будет слишком остро.

Майор не обнаружил в голосе миссис Расул ни малейшего намека на издевательство. Она казалась совершенно готовой услужить. Мистер Расул кивнул и что-то записал в свой блокнот. Только пожилая чета выглядела довольно кисло.

– Как насчет музыки? – спросила миссис Расул. – Вы хотите послушать ситар или предпочитаете танцевальную музыку?

– Только не ситар, пожалуйста, – запротестовала Грейс.

Майор с облегчением вздохнул, услышав, как миссис Расул и Грейс пустились обсуждать, как сложно найти тихий ансамбль, который разбирался бы в классических мелодиях, но мог бы привнести немного экзотики в атмосферу вечера.

Решив, что в этом обсуждении он участвовать не обязан, он воспользовался возможностью и подвинулся к миссис Али.

– В детстве, когда мы жили в Лахоре, по праздникам мы ели на десерт расмалаи, – прошептал он. Это было единственным местным блюдом, которое его мать допускала на их шикарную белую виллу. Обычно они, как и большинство соседей, ели пудинги с джемом и мясные пирожки с густой подливкой. – Наш повар всегда клал в сироп лепестки роз и шафран, а молоко для сыра давала коза.

Вдруг ему вспомнилась эта коза – сварливое животное с кривой задней ногой и неизменными засохшими испражнениями на свалявшемся хвосте. Кажется, вместе с козой во дворе жил какой-то мальчик, который за ней ухаживал. Этими воспоминаниями майор решил не делиться с миссис Али.

– Когда я его заказываю теперь, вкус вечно оказывается другим.

– Да, так бывает с детскими воспоминаниями, – улыбнулась миссис Али. – Я верю, что невозможность воссоздать блюда из детства связана скорее с упрямством памяти, а не с ошибками в готовке, но все же мы не оставляем попыток.

Она повернулась к миссис Расул и тронула ее за рукав.

– Найва, нельзя ли угостить майора знаменитым расмалаи твоей свекрови? – спросила она.

Невзирая на протесты майора, утверждавшего, что он не сможет съесть больше ни грамма, официанты принесли миски с сырными шариками, плавающими в ярко-розовом сиропе.

– Моя свекровь сама это готовит, – сказала миссис Расул. – Она любит готовить.

– Вы очень талантливы, – сказала Грейс старой даме медленно и громко, словно обращалась к глухой. – Мне вечно не хватает времени на готовку.

Старая дама уставилась на нее.

– Тут в основном надо наблюдать за тем, как стекает сыворотка, – сказала миссис Расул. – Но ей так удобнее приглядывать за тем, что происходит на кухне, правда, мама?

– Мои родители нам очень помогают, – сообщил мистер Расул, нерешительно похлопывая жену по руке.

Майор попробовал десерт и с наслаждением ощутил на языке мягкость сыра, сладость сиропа, а вслед за ними пришло узнавание – то ли вкуса, то ли запаха.

– Почти идеально, – тихо сказал он миссис Али.

– Прелестно, – заявила Грейс, попробовав крохотный кусочек сыра. – Но, по-моему, бисквит подойдет гораздо лучше. – Она отодвинула свою тарелку и хлебнула пунша. – Давайте теперь обсудим украшение зала.

– По просьбе миссис Али я навела необходимые справки, – сказала миссис Расул, – и вначале мне показалось, что это будет очень дорого…

– Но затем произошло замечательное совпадение, – продолжил мистер Расул. – Наша знакомая предложила свою помощь.

– Дело в том, что наш бюджет… – начала Грейс.

– Конечно, конечно, – сказал мистер Расул. – Позвольте представить вам нашу знакомую миссис Хан, супругу доктора Хана – он работает в больнице Хилл. Очень известная у нас семья. У нее свой бизнес, она занимается оформлением интерьеров.

Он помахал кому-то, и майор увидел, как от приоконного стола поднялись две женщины. Старшая помахала в ответ и что-то сказала своей спутнице, которая торопливо вышла из ресторана.

– Саадия Хан? – тихо спросила миссис Али. – Найва, ты уверена, что это хорошая идея?

Найва Расул страдальчески улыбнулась.

– Мой муж говорит, что она горит желанием нам помочь.

– Миссис Хан даже намекнула, что могла бы помочь на безвозмездной основе, – сказал мистер Расул. – У ее мужа множество знакомых среди членов вашего уважаемого клуба.

– В самом деле? – спросила Грейс. – Что-то не припомню, чтобы мне доводилось слышать его имя. Доктор Хан, так ведь?

– Да, он очень известен. Его жена много занимается благотворительностью. Ее очень заботит благополучие наших молодых женщин.

Миссис Хан крайне впечатляющим образом возвышалась над столом. На ней был твидовый костюм с тяжелой золотой брошью на лацкане, на одной руке сверкало простое золотое кольцо, на другой переливался огромный сапфир в массивной оправе. В руках она держала большую сумку и туго свернутый зонтик. Майор подумал, что для ее возраста кожа у нее довольно гладкая; ее волосы, уложенные лакированными волнами, напомнили ему бывшую первую леди Великобритании. Он попытался подняться с банкетки, чтобы встать рядом со стулом миссис Али, больно ударился бедром о край стола и несколько раз моргнул. Расулы тоже поднялись со своих мест.

– Рада познакомиться с вами, майор. Прошу вас, называйте меня Сэди, меня все так зовут, – сказала миссис Хан, расплывшись в широкой улыбке, от которой на ее гладком лице не прибавилось ни одной морщинки. – А с вами, мисс де Вер, мы, кажется, встречались на том ужасном приеме в саду, который устраивала прошлым летом торговая палата.

– Да-да, конечно, – ответила Грейс, и по ее голосу было ясно, что она не припоминает ничего подобного. Миссис Хан наклонилась через голову миссис Али, чтобы пожать Грейс руку.

– Ужасная толкучка, но мы с мужем считаем себя обязанными поддерживать подобные мероприятия, – добавила миссис Хан.

Она отступила назад и словно бы в первый раз увидела миссис Али.

– О, Жасмина, и ты здесь! – воскликнула она.

Майор понял, что подобное обращение к миссис Али было демонстрацией неуважения, но он был рад, что наконец узнал, как ее зовут. Ее имя звучало прелестно – даже произнесенное столь неучтиво и недоброжелательно.

– Саадия, – сказала миссис Али, снова наклонив голову.

– Ты, наверное, ужасно рада, что сумела вырваться из-за прилавка, – продолжала миссис Хан. – Приятно отвлечься от мороженого горошка и газет, а?

– Вы, наверное, взяли с собой образцы тканей? – спросила миссис Расул.

– Конечно, – ответила миссис Хан. – Норин, моя помощница, и ее племянница сейчас все принесут.

В тяжелые двери ресторана вошла женщина, с которой миссис Хан сидела за столом во время обеда, за ней следовала еще одна, помоложе. В руках у обеих были стопки альбомов и коробок с тканями. Шествие замыкал маленький мальчик, который бережно нес огромную книгу. Майор тут же узнал в нем мальчика с набережной и ощутил прилив совершенно подростковой паники при мысли, что их с миссис Али сейчас раскроют. Разумеется, они всего лишь пили чай в общественном месте, а не предавались какому-нибудь разгулу. И все же, пока маленькая процессия медленно двигалась к ним по залу сквозь строй любопытных взглядов, майора мучила мысль, что их дружба может стать достоянием гласности. Он не мог пошевелиться и изо всех сил вцепился в спинку стула миссис Али, гадая, какие мысли таятся в ее голове.

– Господи, ее племянница притащила с собой ребенка, – громко прошептала миссис Хан. – Я сейчас его вышвырну, она что, с ума сошла?

– Ничего страшного, – ответила миссис Расул и положила руку на рукав миссис Хан. – Все в порядке.

– Я стараюсь помочь ей, хотя бы ради Норин, – сказала миссис Хан. – Но с этой девушкой мне нелегко.

Она тревожно взглянула на майора и Грейс.

– Какой прелестный малыш! – воскликнула Грейс, глядя, как мальчик пытается вслед за женщинами положить свой груз на стол. – Как его зовут?

Последовала короткая пауза – знакомство явно не предполагалось. На лице Норин был написан испуг. Она нервно пригладила свои жидкие седые волосы и бросила взгляд на миссис Хан. Та сжала губы в тонкую линию.

– Не могла же я оставить его в машине, – сказала молодая женщина, тоже глядя на Саадию Хан.

Негодование читалось на ее лице так же ясно, как кротость на лице ее тети.

– По-моему, его зовут Джордж, – сказала миссис Али, разом снимая возникшее напряжение. Она встала, подошла к мальчику, и они обменялись рукопожатием. – Мы уже встречались в парке. Мяч больше от тебя не убегал?

Молодая женщина нахмурилась и притянула Джорджа к себе.

– В тот день – нет, но на следующий день он потерял его в канаве, когда мы пошли по магазинам.

Майору она ничего не сказала, поприветствовав его лишь коротким кивком. Сегодня на ней было длинное бесформенное платье и лосины. Впечатление портили только высокие ядовито-малиновые кеды. Волосы частично скрывала эластичная бандана. Она явно постаралась одеться более-менее прилично, но майору показалось, что ее бунтарство точно так же просчитано. В ресторане она смотрелась так же неуместно, как и на набережной, когда скандалила с продавщицей.

– Жасмина, по-моему, Амина и Джордж родом из твоих мест, они тоже с севера, – сказала миссис Хан елейным голосом. – Возможно, ваши семьи знакомы.

Майор не понимал, сердится миссис Али или забавляется. Она сжала губы, словно пытаясь подавить смешок, но ее глаза при этом сверкнули.

– Вряд ли, Саадия, – ответила она. Майор заметил, что она не пользуется сокращением «Сэди». – Там живет много народу.

– Вообще-то, мне кажется, у вас был племянник, примерно мой ровесник. Мы с ним могли вместе ходить в школу, – заметила Амина.

Ее тетушка, Норин, задрожала, словно листок, и принялась копаться в альбомах с тканями.

– Возможно, но он уже уехал оттуда, – ответила миссис Али. В ее голосе звучала предостерегающая нотка, которой майор раньше не слышал. – Он некоторое время учился в Пакистане.

– А теперь, насколько я знаю, живет с тобой, – сказала миссис Хан. – Какая удача, что ему повезло перебраться в Сассекс. Я занимаюсь благотворительностью на севере, и там сейчас очень много проблем.

Она похлопала Амину по руке, как будто та была виновата в большинстве этих проблем. Та открыла рот, словно ее раздирало желание одновременно поговорить еще с миссис Али и дать отповедь Сэди Хан. Прежде чем она успела что-либо сказать, тетушка яростно дернула ее за руку. Амина захлопнула рот и принялась разворачивать свертки ткани.

– Ну что, обсудим украшение зала? – спросила миссис Расул. Ей явно не нравилось происходящее.

Вскоре миссис Хан, миссис Расул и Грейс уже горячо обсуждали сравнительные характеристики переливчатой органзы и тяжелого тика с восточным узором. Амина и ее тетушка Норин молча разворачивали ткани и листали альбомы с образцами, причем губы Норин были крайне неодобрительно сжаты. Майор вернулся на свое место, и официанты принесли стаканы с горячим чаем. Не обращая внимания на Расулов-старших, майор наблюдал, как миссис Али уговаривает Джорджа сесть к ней на колени.

Она протянула ему ложку меда, и он осторожно ее лизнул.

– Джордж любит мед, – сказал он с необычайно серьезным видом. – Это органический мед?

Миссис Али рассмеялась.

– Кажется, мне не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь накачивал пчел антибиотиками, – сказал майор, который был всецело за то, чтобы давать лекарства больному скоту, и всегда приветствовал использование вылежавшегося навоза.

Джордж нахмурился, и на мгновение майор увидел перед собой хмурого племянника миссис Али.

– Мама говорит, что органическая еда лучше, – сказал Джордж и запустил ложку в рот. – Моя няня кладет мед в чай, но она умерла.

Миссис Али торопливо поцеловала его в макушку.

– Вы с мамой, должно быть, расстроились, – сказала она.

– Мы стали одинокими, – сказал Джордж. – Мы теперь одиноки во всем мире.

– Ты хотел сказать «одни»? – уточнил майор, понимая, что проявляет излишнюю педантичность.

Он подавил в себе желание спросить об отце. В наше время лучше не задавать подобных вопросов; к тому же, судя по всему, отца в этой семье не было.

– Можно мне еще меда? – спросил Джордж, тем самым с детской непосредственностью закрыв обсуждение.

– Разумеется, – сказала миссис Али.

– Вы мне нравитесь, – заявил Джордж.

– У тебя прекрасный вкус, юноша, – заметил майор.

Сияющая Грейс вернулась в кабинку и сообщила, что миссис Хан пообещала предоставить им драпировки и занавеси по себестоимости скатертей, которые наверняка будут заляпаны.

– Это такая старая и уважаемая организация, – сказала миссис Хан. – И у моего мужа столько друзей среди ее членов. Мы рады помочь.

– Все будут вам очень благодарны, – сказал майор и приподнял бровь, глядя на Грейс. Та ответила невыразительной улыбкой. – Грейс, вам же, наверное, понадобится получить одобрение других членов комитета?

– Что? Ах да, разумеется, – спохватилась Грейс. – Но я уверена, что они будут в восторге.

– Если понадобится, мы с мужем с радостью придем поприветствовать ваших коллег, – сказала миссис Хан. – Мы со многими знакомы и будем рады помочь им освоиться с восхитительными блюдами Расулов. Признаюсь, я сама не раз прибегала к услугам миссис Расул.

Майор заметил, что миссис Расул взглянула на миссис Али и закатила глаза. Та, подавив смешок, сняла с колен Джорджа, который тут же побежал к матери.

– Прекрасно, – вяло ответила Грейс.

Пожимая руку миссис Хан, майор пожалел ее. Несмотря на выдающиеся качества ее мужа, было маловероятно, что Дейзи или комитет будут всерьез рассматривать их кандидатуры для приема. Майор надеялся, что у членов комитета хватит совести отклонить щедрое предложение Ханов и вместо этого заплатить наличными. Он подумал, что надо будет обсудить этот вопрос с Грейс.