Текст книги "Произведение в алом"

Автор книги: Густав Майринк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)

Ну а если кому-нибудь из нас взбредет все же в голову более или менее внимательно отнестись к этой проблеме и, убедившись, что с ходу она не решается, обратиться за помощью к друзьям или близким, то не трудно предугадать, каким взглядом одарят «чудака» его здравомыслящие сородичи – ведь приставать к серьезным людям с подобными «глупостями» просто верх неприличия! Так что пристыженному бедолаге, коль скоро ему втемяшилось раз и навсегда уяснить для себя сей «проклятый вопрос», не останется ничего другого, как направиться за консультацией к врачу! Хотя, думается мне, с тем же успехом он мог бы обратиться к адвокату. Тот, кто эту, и подобные ей, проблему не пытается исследовать сам, никогда не получит ответа – в лучшем

случае пополнит со временем свой вокабуляр десятком-другим греческих словечек, ибо и психология и физиология обязаны своей пресловутой премудростью исключительно священному языку Элевсинских мистерий.

Умудренный опытом «специалист» лишь усмехнется наивности явившегося к нему дилетанта, встанет в позу и примется долго и высокопарно вещать о материях столь зыбких и туманных, что, скорее всего, посеет в сумбурных мыслях своего приунывшего слушателя еще больший хаос; суть же сих пространных речений сводится к одной-единственной аксиоме: в недосягаемых глубинах сна сокрыты истинные первопричины всех наших деяний, совершенных в состоянии бодрствования!.. Разумеется, человек начитанный может возразить: если бы это было так, то люди, страдающие бессонницей – а известны случаи, когда некоторые больные не спали в течение года! – были бы обречены на полную бездеятельность и не могли бы и пальцем шевельнуть...

Впрочем, этот довод лишь на первый взгляд кажется столь неопровержимым, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы самому понять его несостоятельность. Действительно, согласиться с ним можно только в том случае, если будет неоспоримо доказан факт существования никогда в своей жизни не спавшего человека, и тогда уже с чистой совестью разделить общепринятую точку зрения, согласно которой сон – это отдых, и ничего больше! Однако существуют многочисленные свидетельства – и они с течением времени только множатся, подтверждаясь все новыми фактами, – со всей очевидностью доказывающие, что при известных обстоятельствах в глубоком сне можно достигнуть большего, чем в «сознательном состоянии».

Приведу достаточно широко известный пример: некий студент – если не ошибаюсь, впоследствии он стал знаменитым ученым, – целый день понапрасну промучившись над одним мудреным уравнением, усталый и недовольный собой лег спать, а среди ночи вдруг проснулся и, подойдя в полусне к столу, наспех набросал безукоризненно верное решение упорно не желавшей даваться задачи, при этом он прибегнул к такому чрезвычайно сложному математическому аппарату, которым не мог

воспользоваться днем по той простой причине, что не знал его. Увидев утром лежащий на столе листок с решенным уравнением, изумленный студент вначале подумал, что это сделал кто-то другой, однако, присмотревшись внимательнее, узнал собственный почерк и только тогда вспомнил про ночное откровение, как он, не отдавая себе отчета в своих действиях, схватил в полусне карандаш и быстро, словно под диктовку, записал явившееся ему решение...

Думаю, расхожее мнение о том, что функция сна сводится лишь к устранению телесной усталости, в корне ошибочно. Как мне неоднократно приходилось убеждаться, сомнамбулы, выходя из транса даже после многочасовых, в высшей степени утомительных ночных хождений по крышам, чувствуют себя не менее свежо и бодро – я бы даже сказал, еще более бодро! – чем обычные, не подверженные никаким аномальным эксцессам люди, мирно почивавшие всю ночь в постелях.

Древней мистической истине: «Когда наше тело глаза закрывает, наш дух их открывает», вторит известная народная пословица: «Утро вечера мудренее», – подобных сентенций, присказок и поговорок множество, и все они только подтверждают темное предчувствие, еще в ранней юности закравшееся мне в душу: должны существовать тайные источники магических знаний и сил, которые столь надежно сокрыты от нашего дневного сознания, что, если мы хотим приблизиться к ним, нам придется побороть свой страх и погрузиться в непроглядные глубины сна.

Там, на дне, покоится центр бытия – незыблемый полюс вселенной, та искомая Архимедом точка опоры, установив на которую свой легендарный рычаг великий философ собирался перевернуть земной шар. Однако достигнуть эти сокровенные источники чрезвычайно сложно – поистине, нет задачи труднее на пути самосовершенствования. Здесь необходимы определенные вспомогательные средства – специальные медитативные приемы... Скажу только, что из десяти предпринятых мной попыток восемь закончились полным крахом.

О тех двух случаях, когда эксперимент удался, я и хочу здесь рассказать...

Однажды вечером – было это в 1895 году в Праге – я улегся в постель с твердым намерением явиться (или перенестись) во сне в квартиру моего приятеля, художника Артура фон Римея, в жилище которого мне наяву бывать не приходилось, несмотря на то что мы тогда много общались, ибо он, как и я, страстно стремился к постижению метафизических проблем. Итак, я намеревался «в духе» проникнуть в незнакомый мне дом, дав о себе знать каким-нибудь характерным стуком.

С этой целью – точнее говоря, чтобы облегчить себе самовнушение, – я положил поверх одеяла мою прогулочную трость и, не выпуская ее из рук, попытался уснуть. У меня был кое-какой опыт в таких вещах, и я знал, что сосредоточиться на одной мысли и достаточно долго удерживать ее в сознании можно только в том случае, если замедлить ритм сердечных сокращений. Это довольно просто достигается с помощью особой дыхательной техники и медитации...

Внезапно, по всей видимости помог «случай», мне удалось уснуть. Я погрузился в короткий, глубокий и начисто лишенный каких-либо сновидений сон, больше похожий на обморок. Помню только, как мной овладел какой-то безумный ужас, который и разбудил меня... Все мое тело было покрыто холодным потом, а сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Задыхаясь, я судорожно хватал ртом воздух и, наверное, и впрямь походил на только что выловленную из воды рыбу, однако при этом меня ни на миг не оставляла какая-то необъяснимая, казалось бы, ни на чем не основанная и тем не менее абсолютно незыблемая внутренняя уверенность, что попытка удалась.

Взглянув на лежавший у постели хронометр – было без пяти час, – я отметил, что мой сон продолжался не более десяти минут, и потом до самого утра старался собрать хоть какие-нибудь обрывки воспоминаний, которые помогли бы мне понять, каким образом осуществлялось это таинственное перемещение в пространстве, – напрасный труд, все тонуло в непроницаемой тьме. «Ну что же, хоть и не знаю как, а своей цели я, похоже, достиг!» – сказал я себе и, сгорая от нетерпения, не мог дождаться рассвета...

Около десяти утра я уже был у Артура фон Римея. И тут моя уверенность в успешном исходе эксперимента подверглась серьезному испытанию – я-то надеялся, что художник тут же бросится меня поздравлять с фантастическим успехом и забросает любопытными вопросами, а он с рассеянным видом болтал о чем угодно, только не о странном ночном происшествии.

Выждав некоторое время, я с дрожью в голосе спросил:

– Тебе сегодня ночью ничего необычного не снилось?..

– Так это был ты?! – воскликнул Артур.

Я попросил приятеля подробно описать мне все случившееся этой ночью и не произнес ни слова, пока не дослушал его рассказ до конца.

Итак, вот что он поведал:

– Около часа ночи – (время в точности совпадало с показаниями моего хронометра!) – я внезапно проснулся, разбуженный громкими ударами, с правильными интервалами раздававшимися в соседней комнате, – такое впечатление, будто кто-то со всего раз маху методично бил тяжелым цепом по столу. Шум становился все сильнее, и я, откинув одеяло, бросился в соседнюю комнату. Затеплив дрожащей рукой свечи, я осмотрел помещение, однако никого не обнаружил, а вот таинственные звуки явно приобрели другую тональность – они были по-прежнему очень громкими, но доносились как будто издалека, подобно приглушенному эху. Источником их был большой, стоявший в центре стол. Все вещи находились на своих местах, и ничего необычного мне обнаружить не удалось. Через несколько минут в комнату ворвалась моя не на шутку встревоженная матушка и бледная от ужаса старая экономка. Разбуженные страшным грохотом, они уж думали, что в доме орудует банда взломщиков. Мало-помалу сотрясавшие дом удары становились все тише и тише, пока наконец не прекратились вовсе. В недоумении качая головами, мы разошлись по своим спальням...

Таков был рассказ моего приятеля Артура фон Римея; он сейчас живет в Вене и в случае надобности может подтвердить, что все, мной здесь написанное, полностью соответствует истине.

– Почему же ты мне все это сразу не рассказал, не дожидаясь моих вопросов? Ведь как бы ни были они сумбурны и

невнятны, а тем не менее только после них ты вдруг вспомнил про таинственный ночной инцидент! Согласись, все это в высшей степени странно! – удивленно воскликнул я.

– В самом деле странно, – неуверенно согласился не менее моего озадаченный художник. – И как только такое необычное, из ряда вон выходящее происшествие могло выскочить у меня из головы?! Должно быть, то исключительное впечатление, которое произвело на меня случившееся, было слишком сильным, и тогда сработали какие-то неведомые защитные механизмы психики, успевшие за время моего последующего сна сокрыть это тягостное воспоминание в укромный уголок памяти, так что я мог бы почти с уверенностью сказать, что события минувшей ночи мне просто приснились – столь далеким и каким-то нереальным представлялся мне, когда я проснулся, этот ночной переполох, – если бы за пару часов до твоего прихода не обсуждал их за завтраком с матушкой. Скажи, неужто ты и вправду покинул свою телесную оболочку и, собственным призрачным двойником перенесясь в мою комнату, дал о себе знать этими потусторонними стуками, повторяющимися с правильными интервалами?

В качестве доказательства я молча протянул ему лист бумаги с кратким описанием всего того, что было предпринято мной сегодняшней ночью.

И все же самым удивительным в этой истории мне показался не столько сам граничащий с чудом эксперимент, сколько таинственное, сопутствующее ему нечто, явно стремящееся замести следы противоестественной акции, – это оно принудило память моего приятеля дать необъяснимый сбой и проявить поистине парадоксальную избирательную способность, сохранив ничем не примечательную рутину повседневности и едва не уничтожив то экстраординарное событие, которое уже хотя бы в силу своей из ряда вон выходящей странности должно было бы навеки в ней запечатлеться! Впоследствии на спиритических сеансах я не раз имел возможность убедиться, что на подобные граничащие с психологическим шоком паранормальные феномены человеческая память всегда реагирует парадоксально и либо поразительно

точно и надежно фиксирует случившееся, либо старается как можно быстрее избавиться от неприятного впечатления.

Несколько лет спустя, проведя после тяжелой болезни пару месяцев в санатории Ламанна, близ Дрездена, я возвращался поездом в Прагу. Проезжая Пирну^[185], я вдруг, к своему немалому ужасу, вспомнил, что забыл написать в письме своей невесте – моей теперешней жене – нечто чрезвычайно важное для нас обоих, кроме того, это злосчастное послание я отправил на ее домашний адрес, а не post restante^[186], как мы договаривались. Оба эти непростительных промаха могли иметь для нас самые печальные последствия!

Послать телеграмму по очень многим причинам было невозможно. Холодный пот выступил у меня на лбу: выхода из критической ситуации не было! И тут мне вдруг вспомнились мои медиумические эксперименты с Артуром фон Римеем... А что, если... Ведь то, что удалось тогда, могло получиться и в этот раз! Нет, сейчас телепатическая связь просто обязана сработать, ибо на карту поставлено все! Да, но тогда была ночь... Ну что же, выбора у меня нет! И я твердо вознамерился явиться своей невесте средь бела дня! Но как? В зеркале, осенило вдруг меня. Да, да, именно так, предстану перед ней в зеркале с предостерегающе поднятой рукой, внушая на расстоянии, что необходимо сделать то-то и то-то!..

Я облек свои инструкции в четкие, лаконичные фразы и, закрыв глаза, до тех пор «выжигал» их буква за буквой в сознании, пока они накрепко не запечатлелись там огненными письменами.

Теперь нужно как можно быстрее заснуть и транслировать своего призрачного двойника в Прагу! Превратить сердце в передатчик, максимально замедлив ритм его ударов, и внутренне абстрагироваться от окружающего – вот ключ, без которого невозможно успешное наведение магнетической связи! Легко сказать! Ну глаза-то ладно, по крайней мере их можно закрыть, но как

быть со слухом, когда слева и справа от меня сидят ни на миг не прекращающие чесать языком кумушки?!

Я буквально взмолился, заклиная свой мозг: ну сделай же меня глухим, старый дружище!.. Однако тот, казалось, сам вдруг оглох. В конце концов моим мольбам вняло сердце, и вновь, как когда-то, я внезапно провалился в глубокий сон...

Уже через несколько минут меня, как пробку, вытолкнуло из непроницаемо темной бездны на поверхность. На сей раз мой пульс был неправдоподобно редким – я насчитал не больше сорока ударов в минуту! И вновь это ни с чем не сравнимое чувство победы, преисполнившее меня таким великим умиротворением и таким восторгом, каких мне в своей жизни почти не приходилось испытывать! Чтобы испытать истинность и жизнестойкость этой переполнявшей меня уверенности в удачном исходе эксперимента, я попробовал посеять в своей душе зерна сомнения – напрасный труд, ничего, кроме ликующего смеха, сотрясшего мое тело, эта попытка не вызвала, а жалобный писк малодушного недоверия был немедленно сметен и заглушён громоподобным прибоем победно бушующей крови, эхом отозвавшимся в моих барабанных перепонках...

Прибыв в Прагу, я устремился к своей невесте. Какова же была моя радость, когда я узнал, что мое мысленное послание нашло своего адресата!

Вот что рассказала мне счастливая девушка:

   – Днем, примерно через полчаса после обеда, на меня напала какая-то беспричинная усталость, и я прилегла на диван. Однако только-только задремала, как вдруг почувствовала, что меня кто-то трясет, и проснулась. Мой взгляд упал на...

   – На зеркало! – нетерпеливо воскликнул я.

   – Как бы не так! – засмеялась рассказчица. – У меня в комнате нет зеркала. Мой взгляд упал на полированный шкаф – тот, что стоит рядом с софой. В полированном глянце его поверхности я увидела твою маленькую, в две пяди^[187] ростом фигурку: облаченный в какую-то светлую мантию, ты предостерегающе воздымал свою правую руку. Спустя несколько мгновений видение исчезло...

Из дальнейшего разговора явствовало, что моя будущая жена исполнила все, что я ей мысленно наказывал, только намного лучше и аккуратнее, чем это мне представлялось в самых смелых мечтах. А то, что этой молоденькой и неопытной девушке надлежало сделать, было делом совсем непростым, и ей самой никогда бы и в голову не пришло браться за него, ибо, не располагая некоторыми чрезвычайно важными сведениями – а она ими не располагала! – нечего было и думать приступать к этой сложной и в высшей степени деликатной задаче.

– На меня словно откровение сошло, – призналась она, задумчиво глядя в окно.

Средневековому магу Агриппе Неттесгеймскому принадлежит следующее изречение: «Nos habitat поп larlara sed пес sidera coeli: spirit us in nobis qui viget, illafacit». По-немецки это звучит примерно так: «Обитель наша ни на небе, ни в преисподней: в нас самих сокрыт тот дух, коим все движется».

Это исполненное предвечной мудрости изречение стало эпиграфом всей моей жизни – путеводной звездой моего «полярного» странствования...

КОММЕНТАРИИ

ГОЛЕМ

Стр. 29. ...я читал жизнеописание Будды Гаутамы... - Сиддхарт-ха Гаутама (566 – 476 или 563 – 473 до н. э.) из царского рода Шакьяму-ни – последний земной Будда, проповедовавший дхарму, на основе которой сложилось буддийское вероучение.

Стр. 39. Да во всем гетто не найдется никого... – С XVI в. пражское еврейское селение Иозефов стало называться гетто. Общественная, религиозная и хозяйственная дискриминация издавна заставляла евреев жить в огражденных улицах и районах. По свидетельству древних хроник, около 1091 г. в Праге существовало два еврейских городка в непосредственном соседстве со Староместской площадью. Обитатели этих поселений вели автаркический образ жизни, имели собственную систему самоуправления, посещали свои школы и синагоги. Столкновения с окружающим христианским населением нередко заканчивались погромами.

Стр. 42. Глава называется «Иббур»... - По-древнееврейски «иббур» (עיבור ) означает «беременность, чреватость, зачатие». Знаменитый каббалист XVI в. Ицхак Лурия в своем трактате «Сефер ха-гилгулим» («Книга метаморфоз») сравнивает «иббур» со своеобразной мистической «окулировкой»: подобно тому как грубому дичку прививают почку благородного растения, человеческой душе «прививают» некий духовный эмбрион, из которого со временем развивается сокровенный, не ведающий смерти двойник – в романе «хавел герамим».

Стр. 43. ...он состоит из двух тонких золотых пластинок, спаянных между собой посередине... - Инициал символизирует собой будущий образ самого Перната – царственного андрогина, «спаянного» воедино со своей второй половиной, Мириам. Поврежденность инициала, с одной стороны, указывает на несовершенство духовной организации Перната, которое может устранить лишь инициация (не случайно сразу после своего посвящения герой романа легко исправляет этот изъян: «инициал „айн“, избавленный от порчи, вновь воссиял в своем первозданном виде...»), с другой – является эсхатологическим знаком.

Стр. 44. ...нагую, гигантскую, как бронзовый колосс, богиню...-Бронзовый колосс - исполинская бронзовая статуя древнегреческого

бога солнца Гелиоса, установленная в гавани острова Родос и разрушенная землетрясением в 227 г. до н. э.

Богиня - Речь идет о Великой Матери (Magna Mater) Кибеле. Оргиастический культ Кибелы – равно как и другие теллурические культы, посвященные богиням плодородия, – требует от своих служителей полного экстатического забвения; во время мистерий впадавшие в неистовство почитатели богини нередко приносили в жертву свое мужское естество, оскопляя себя духовно и физически. На золотой колеснице с зубчатой короной на голове Кибела появлялась всегда в окружении безумствующих корибантов, диких львов и пантер.

Стр. 44. ...Гермафродит, увенчанный короной красного древа... -Сын Гермеса и Афродиты. Однажды, когда этот необычайной красоты юноша купался в водах источника, нимфа Салмакида страстно влюбилась в него, однако все ее мольбы о взаимности оставались без ответа. Вняв горестным стенаниям несчастной нимфы, боги слили ее с Гермафродитом в одно двуполое существо.

Стр. 53. ...чародей вложил в ее уста «шем», скрепленный тайной магической печатью. - Имеется в виду так называемый «шем хам фораш» («полностью произносимое имя Бога»). В отличие от тетраграмматона, который является лишь условной записью неизреченного Имени, «шем хам фораш» – это сокровенная огласовка предвечных согласных.

Стр. 69. ...Фрисландер, не любивший сидеть сложа руки, вырезал свою очередную марионетку. – Прообразом художника Фрисландера послужил Рихард Тешнер – куклы этого жившего в Вене мастера приводили Майринка в неподдельный восторг. Вообще, кукольное действо всегда вызывало у писателя самый живой интерес – он даже хотел организовать странствующий театр марионеток, однако финансовая сторона дела не позволила осуществить сей многообещающий проект.

Стр. 72. ...ту карликовую глиняную фигуру, которую показывают в Старо-новой синагоге. - Древнейшая из сохранившихся в Европе синагог. Построена в 1270 г. в раннеготическом стиле. Происхождение названия «Старо-новая» объясняется по-разному. Одни исследователи говорят, что синагога была построена на старом фундаменте, другие -что на древнееврейском языке она называлась «Alt-nai», т. е. временная. В переводе на немецкий получилось «alt neu» – отсюда и «старо-новая».

Стр. 73. Как будто император Рудольф, который всю свою жизнь занимался герметическими науками... - Рудольф II Габсбург (1552-

1612), сын Максимилиана II, император Священной Римской империи в 1576-1612 гг. Двор Рудольфа Габсбурга, посвятившего свою жизнь изучению таинств герметизма, был Меккой для алхимиков и астрологов всей Европы.

Стр. 86. ...подвергшийся окулировке черенок... – Окулировка (от лат. oculos – глаз, почка) – один из способов прививки плодовых и декоративных растений. Пересадка на подвой (дичок) почки (глазка) культурного сорта (привоя), из которой развивается новое растение.

Стр. 96. ...окна которого выходили на Тынское подворье. - История знаменитого подворья, называемого также Унгельт, восходит к XI в., когда здесь, под охраной правителя города, останавливались иностранные купцы, приезжавшие торговать в Прагу. Вплоть до XVIII в. Тын оставался центром деловой жизни города.

...пожаловал ему почетное звание rector magnificus Карлова университета... - Карлов университет заложен в 1348 г. императором Карлом IV.

Стр. 98. ...на Староместскийрынок, где городское ведомство, размещавшееся на так называемой «рыбной банке»... – Судя по всему, имеются в виду рыбные ряды размещавшегося здесь в XI – XII вв. рынка. Староместскую площадь до конца XIX в. нередко называли Старо-местским рынком.

Стр. 107. ...в руках он держал традиционную еврейскую менору... – Семирожковая масляная лампа, стоявшая некогда в иерусалимском Храме. Каббалисты считали священный светильник одним из главных символов древа сефирот. Мистики XV в. называли 67-й псалом «Псалмом меноры».

Стр. 116. Подпирал же Геракл своей многодумной главой небесный свод... – Геракл, которому надлежало добыть для микенского царя Эврисфея яблоки Гесперид, прибыл в страну гипербореев, где стоял, поддерживая небесный свод, Атлант. По совету Прометея, Геракл послал его за яблоками, а сам встал вместо него, уперевшись головой в небесную сферу. Атлант принес три яблока, однако вновь взваливать на себя непомерную тяжесть отказался, изъявив желание самому отнести драгоценные плоды Эврисфею. Тогда Геракл, сославшись на то, что его череп не выдержит невыносимого гнета, попросил строптивого гиганта помочь ему, пока он приспособит на голову какую-нибудь подушку, но стоило только Атланту подставить свои могучие плечи под небесный свод, как хитроумный герой схватил яблоки и был таков.

Стр. 118. ...приходите сегодня вечером на Градчаны, ровно в пять я буду Вас ждать в соборе... -Градчаны - древнее пражское городище на левом берегу Мольдау (Влтавы), заложено в 1320 г. как вассальное поселение, призванное охранять подступы к королевскому Граду.

Собор Святого Вита – кафедральный собор, заложен в 1344 г. Карлом IV на месте дороманской базилики (1060-1096), один из самых выдающихся шедевров готической архитектуры.

Стр. 121. Миновав готическую аркаду на Староместской площади... -Путь героя романа легко прослеживается: со Староместской площади Ата-насиус Пернат выходит на Малую площадь, посередине которой стоит упоминающийся в тексте фонтан с ренессансной решеткой (1560), далее по Карловой улице он направляется к Карлову мосту... Знаменитый мост начал строиться в 1357 г. по приказу Карла IV, в начале XV в. строительство закончилось, и Карлов мост сразу превратился в центр общественной жизни: здесь торговали, судили, устраивали турниры... В настоящее время мост украшают тридцать статуй и скульптурных групп.

Первой, в 1683 г., была установлена статуя св. Яна Непомука - в 1393 г. по приказу Вацлава IV генерального викария Иоганна из Помука утопили под Карловым мостом. В 1729 г. он под именем св. Яна Непомука был причислен к лику святых и канонизирован как патрон Богемии. Скульптурная группа (1710), изображающая видение св. Луитгарды -распятый Христос склоняется с креста, чтобы простирающая к нему руки раскаявшаяся грешница могла поцеловать его раны, – является с художественной точки зрения самой ценной пластикой Карлова моста.

Миновав легендарный мост, герой романа проходит под сводом врат, установленных в XV в. между двумя мостовыми башнями (XII в.), и оказывается на Малой Стране - самом аристократическом квартале Праги, застроенном изысканными и пышными зданиями и дворцами придворной знати.

Стр. 129. На Староместской площади, столпившись у столпа Девы Марии... - К городской ратуше, состоящей из целого комплекса домов, принадлежит башня; в XIV в. к ее восточной стене была пристроена часовня, угол которой украшает скульптура Пречистой Девы с младенцем.

Стр. 130. ...зачарованно внимая чудесным стихам пражского поэта Оскара Винера... – Немецкоязычный поэт (1873 – 1944), принадлежавший к «Пражской школе». В 1903 – 1905 гг. сотрудничал вместе с Майринком в венском литературно-художественном журнале «Милый Августин». Автор нескольких романов (в 20-х гг. писал по-чешски), баллад, шванков и оперных либретто.

Стр. 141. ...добрая половина Праги с незапамятных времен покоилась на подземном лабиринте... - Старый город застроен домами в стиле ренессанса и барокко, основания которых покоятся на останках домов романской и готической эпох. Поскольку в прежние времена эта часть города находилась на несколько метров ниже уровня современной Праги, первые этажи древних зданий, как правило, превращались в подвальные помещения построек последующих эпох. Отсюда целые лабиринты подземных ходов, связывающих многие дома Старого города.

Стр. 143. ... гексаграмма, которая священной печатью Соломона изображена на фасадах всех синагог... – Шестиконечная звезда является в масонстве одним из символов Адама Кадмона, воплощающего в себе взаимопроникновение «мира горнего» и «мира дольнего», ту же мысль заключает в себе известная герметическая формула «То, что наверху, то и внизу; то, что внизу, то и наверху», наглядной иллюстрацией которой служит положение рук Пагада: правая указывает на небо, левая – на землю.

Стр. 144. ...одна из заброшенных башенок греческой церкви... -Судя по всему, церковь Св. Петра и Павла в Вышеграде.

...подсказать, куда же в конце концов завел меня подземный лабиринт... – Понятие «лабиринта» всегда было тесно связано с понятием «пещеры» – сакрального места, в котором совершались таинства. Лабиринт символизировал собой испытания, предшествовавшие инициации, и одновременно являлся препятствием, закрывающим профанам доступ в святилище. Странствование через лабиринт уподоблялось блужданию во «тьме внешней» проявленного мира, и только по достижении его центра – сокровенной пещеры или другого места, являющегося символом «Сердца мира», неофиту открывался свет. Рискованное, полное опасностей хождение Перната в кромешной темноте лабиринта как нельзя лучше иллюстрирует нулевой аркан Таро, который называется «Глупец» (le Mat) или «Сумасшедший». На карте изображен погруженный в свои безумные мысли человек в шутовских одеждах – с узелком за плечами он бредет куда глаза глядят, не замечая пропасти, разверзшейся у самых его ног... У этого ненумерованного аркана нет закрепленной позиции в колоде, он символизирует слепой, парадоксальный путь без каких-либо ориентиров и предосторожностей – путешествие, в котором безумный странник лишен, в отличие от Тесея, даже намека на «нить Ариадны». Выдержав испытание бездной и подчинив себе Пагада-Голема, что не менее трудно, чем победить

Минотавра, Атанасиус Пернат перестает быть «глупцом», «профаном», «нулем» и обретает статус «Пагада» – первого аркана Таро, начальной ступени в становлении адепта.

Стр. 155. ...архивариус на службе в еврейской ратуше... - Возведенная в XVI в. Панкрацем Род ером, ратуша через два века была перестроена в стиле рококо. К тому же времени относится башня с часами, на циферблате которых вместо цифр значатся буквы еврейского алфавита. Это единственные часы в мире, показывающие обратный ход времени, ибо как древнееврейские письмена читаются справа налево, так и еврейские часы идут «наоборот».

Стр. 160. ...Зогар – «Книга сияния». - Каббалистический комментарий к Пятикнижию, написанный на арамейском языке. Одна из основных книг каббалы, авторство которой приписывается рабби Шимону бар-Иохаи (II в. н. э.), в конце XIII в. была переписана кастильским каббалистом рабби Моше ди Леоном (Моисеем Леонским).

Стр. 162. ...вы играете в тарок? - Как считают исследователи, тарок – самая древняя карточная игра, обычно в ней принимают участие три человека. Игра ведется картами Таро: 22 старших аркана, каждому из которых соответствует свое численное значение и определенная буква еврейского алфавита, и 56 младших арканов (4 масти по 14 карт в каждой).

Стр. 164. ...и лишь третий, рабби Акиба, вышел из бездны целым и невредимым... - Акиба бен Иосиф – знаменитый палестинский учитель I – II вв., немало преуспевший в каббале.

...взять хотя бы Гёте, который регулярно на мосту <...> смотрел в глаза собственному призраку... - Речь явно идет о поэтическом образе: переходя реку по мосту, Гёте видел в воде собственное отражение.

Стр. 205. Лишь голова египетского ибиса некоторое время сохранялась на плечах призрака. - Человеком с головой ибиса (с прилетом ибиса традиционно связывался разлив Нила) изображался Тот-древнеегипетский бог мудрости, счета и письма. Он записывал дни рождений и смертей (собственно, тем же самым занят по роду своей деятельности архивариус Гиллель), вел летописи. Считался покровителем писцов, одним из его атрибутов была грифельная доска – поэтому от «фантома с туманностью вместо головы» и пахло сланцем: особый вид слоистого глинистого сланца использовался для изготовления грифелей и аспидных досок. Под именем Гермеса Трисмегиста (Трижды Величайшего) является покровителем всех герметических наук и психо-помпом («ведущим души») – посредником, осуществляющим связь между миром живых и миром мертвых.

Стр. 210. ...известила, что ночью обрушился Карлов мост... -В 1890 г. весенним ледоходом было снесено несколько пролетов знаменитого моста.

Стр. 248. Вода бурлила и пенилась, переливаясь через край плотины...- Судя по всему, герой романа находится где-то в районе Кампы, так называемой Чертовки, – небольшого островка, отделенного от Малой Страны рукавом Мольдау, где издревле русло реки пересекала плотина, на которой когда-то стояли малостранские водяные мельницы.