Текст книги "Снова на привязи (СИ)"

Автор книги: Гульнара Черепашка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Накато, готовая позвать снова, захлопнула рот. Нет, не потому, что слова беспокойного духа ее проняли. Она неожиданно сообразила – ни Куруша, ни Бабатанд, кажется, не знают ничего о ее настоящем хозяине. Или таки знают?

– Не твое дело, кого я зову, – процедила она сквозь зубы. – Откуда ты взялась, дохлятина?! Ведьма – я ведь говорила, что ты ведьма!

И смолкла, выжидая. Ну-ка, проймет ли? Надо разозлить Курушу – может, тогда она и выболтает, чего ей нужно на самом деле.

Та голоса больше не подавала, только вихрь продолжал кружить вокруг, усиливаясь. Не иначе – Куруша со своим новым хозяином решили запугать ее как следует.

Вот любопытно: Куруша была так преданна Изубе при жизни! Понимает ли она, что теперь служит его врагу? Можно будет спросить – только позже.

А еще – недурно бы выбраться из ловушки до утра! Негоже, если ее найдут в шатре Фараджа. Скверно, что здесь, в потустороннем мире, время течет совсем не так, как в мире настоящем. Вроде бы вихрь закружил ее недавно – но кто может знать это наверняка?

Глава 23

Страх.

Накато мысленно хлопнула себя ладонью по лбу и обозвала бестолочью. Все-таки она медленно соображает! Куруша и ее хозяин пытаются запугать. Им нужен ее страх! Вон, как Куруша обрадовалась, ощутив мимолетную тревогу. А теперь молчит, словно и нет ее поблизости.

А чего сотрясать воздух, когда Накато стоит посреди вихря, как ни в чем не бывало, таращится бездумно вверх? Надо подождать, чтобы она подрастеряла хладнокровие.

Если прямо сейчас примется плакать и умолять о пощаде – обман будет слишком явным. На такое никто не купится.

Накато опустила голову, уставилась на сплошную стену бушующего вихря перед собой. Постояла немного, сосредоточенно сопя. И вдруг с надсадным воплем, зажмурившись, ринулась прямо в бурю.

Ей показалось, что она ударилась о твердую каменную стену. Однако удар не отшвырнул ее назад – наоборот: стена ветра потащила ее в сторону, и почти тут же втянула внутрь.

Вой ветра оглушил.

Накато порадовалась, что зажмурила глаза перед самоубийственным броском – лицо ей обожгло невообразимо стремительным порывом.

Ноги оторвало от земли. Она дернулась запоздало, попыталась отыскать опору – тщетно! Не зря ли она так бездумно кинулась в вихрь? Хотела обмануть Курушу – перехитрила сама себя. И глаза не откроешь, чтобы оглядеться. Да и без толку оно – все одно, ничего не увидишь. Только и остается, что ждать.

Ее несло, тащило.

Была бы настоящая буря – ее бы давно обколотило о выдранные из земли жерди, бревна или еще что-нибудь. А так – просто волочет куда-то.

Удар о твердую землю оказался неожиданным. Накато покатилась по земле, ударилась о твердое. Приподнялась, пытаясь протереть глаза.

И тут ее подхватили под руки, поволокли.

*** ***

– Так что же? – в голосе Бомани звучала обманчивая мягкость. – Расскажи, не бойся!

Накато, угрюмо нахохлившись, молчала. Зачем они ее спрашивают, что хотят услышать? Признание, что колдовала в шатре самого Фараджа? Так они и сами нашли ее.

– Хорошо, – шаман подождал, потом кивнул. – Тогда я расскажу, как было дело. А ты скажешь – прав я или нет. Верно? – снова пауза. – Итак, животные внезапно ночью встревожились. Уж с ними ты ночевала или как – а ты услышала это. Но сделать ничего не успела – они почти сразу взбесились. И ринулись в разные стороны – кто куда. Тебя чуть не затоптали. Ты помчалась прочь и заскочили в шатер господина Фараджа. Но кто-то из животных помчался за тобой и настиг тебя там… правильно?

Накато вздрогнула, подняла взгляд. Он это сейчас всерьез? Ее никто не собирается обвинять в ведьмовстве и в том, что обращалась к миру духов.

Боги и духи, неужто удача на ее стороне?!

«Само собой, удача на твоей стороне. И так продолжится дальше – если ты прекратишь пренебрегать мною и вновь сделаешься верна мне».

Нефер!

Накато так поразил раздавшийся прямо в голове голос, что она сама не заметила, как разинула рот. Давно великая богиня не обращалась к ней прямо! Все мысли разом вымело из сознания, а слова застряли в горле.

– Ты чего? – встревожился шаман.

– Она изумлена, обо Бомани, твоей проницательностью, – усмехнулась Рамла. – Ей с ее куцым умом трудно понять, как может человек одним усилием разума восстановить перед внутренним взором то, чего не видели его глаза.

Нет, они не насмехаются над ней. Они правда считают, что так все и было.

– Я, – выдавила она, кляня косноязычие, возвращающееся всегда не вовремя. – Господин, – перевела взгляд на Фараджа. – Я не хотела…

– Ты не видела, куда бежишь? – снова подала голос Рамла.

– Не видела, – Накато, в растерянности хлопая глазами, помотала головой.

Сердце колотилось. Не верилось, что вот так просто она избежала разоблачения и наказания.

Да, несомненно – это Нефер помогла ей! Но на что могучей богине понадобилась жалкая смертная? Она ничего не стала бы делать просто так.

Что ж. Богиня найдет способ сообщить ей, чего хочет. Об этом не стоит тревожиться.

Сейчас главное – она не только исполнила приказ Амади. Но и вырвалась из ловушки, подстроенной ей находящимся на равнине Бабатандом и его прислужницей – беспокойной душой.

– Что же ты молчишь? – поторопила Рамла. – Расскажи, ну?

– Да, госпожа, – выдавила Накато. – Так все и было, в точности.

– Как именно?! – ведунья потеряла терпение. – Расскажи как следует – что именно было, как оно было? Что ты видела?

Накато захлопала глазами, растерявшись уже по-настоящему.

– Да ведь ты сама все только что и рассказала, госпожа, – отозвалась она недоуменно. – То есть – обо Бомани рассказал. Я побежала, не разбирая дороги, и прибежала, оказывается, в шатер господина, – поклонилась, обернувшись к Фараджу.

Узнать бы еще получше, что видели остальные! Она, Накато, похоже, пропустила немало из того, что творилось совсем недавно в кочевье.

– Да, ты побежала, – неожиданно терпеливо отозвалась ведунья. – Но что было перед тем? Где ты укладывалась спать? И что ты увидела, когда проснулась?

– Я, – девушка запнулась. – Я пошла к мамонтам… у них тепло спать, – она потупилась. – А потом я проснулась, и кругом царил шум, и животные метались туда-сюда. И было очень темно, и я не понимала, что происходит. И тут выскочил зубр, заревел и чуть не затоптал меня. И я испугалась и побежала – сама не знаю, куда.

Ее признание встретили мрачным молчанием.

Накато переводила растерянный взгляд с одного лица на другого, и не могла понять – чего ждать от Фараджа, его шамана и шхарт. Кажется, от нее ждали чего-то другого. Чего?

– То есть бурю ты не видела? – уточнила наконец Рамла.

– Бурю? – Накато заморгала.

– Любопытно, – хмыкнул Фарадж. – Все видели – а эта глазами хлопает. Ты так тупа или так здорова дрыхнуть?

– Госпожа говорит, что я здорова дрыхнуть, господин, – Накато, сидя по-прежнему на земле, неуклюже поклонилась.

– Девка слабоумная, – шаман вздохнул. – Это и другие рабы так говорят!

– Погоди, обо Бомани, – проговорила Рамла. – Ты меня слышишь? – она слегка встряхнула Накато за плечо. – Буря! Ты не могла не видеть, как она разразилась. Это буря напугала животных, и они разбежались. Она всех перепугала!

Буря. Девушка растерянно моргала.

Вы, все трое, ничего не говорили о буре! – хотелось заорать ей. – Вы говорили только о том, что животные разбежались и принялись крушить кочевье!

Но не станешь ведь обвинять их в том, что они неправильно ей рассказали, что произошло. И что она должна была им пересказать.

– Оставь ее, – Бомани брезгливо скривился. – Даже если она и правда так крепко спала, что ничего не заметила – что с нее проку? Хотя, – он сощурился. – Это трудно – не заметить такого. Может, ее околдовали или навели морок? Или она сама – ведьма, вызвавшая бурю, а?

– Я?! – переспросила потрясенная Накато. – Да если бы я была ведьмой, – с горячностью заговорила она, поняв, что нужно немедленно отвести от себя подозрения.

Непонятно, в чем ее подозревают – но нужно развеять любые сомнения. Она начала говорить и осеклась, не зная, как продолжить.

– Ну? – подзадорил Бомани. – Что бы ты сделала, если б была ведьмой?

– Наколдовала бы себе еды побольше, – шепнула Накато, опуская голову.

– Тебя что, не кормят?! – вскинулась моментально Рамла.

– Хватит! – рявкнул Фарадж. – Если ее околдовали или навели морок, или она сама ведьма и наколдовала бурю – ты ведь сможешь это узнать, верно?

– Само собой, – Бомани кивнул. – Не стоит переживать. Все будет в порядке.

Накато похолодела.

Это уж не шутки! Он – шаман, и все про нее узнает. Одно дело – просто находиться рядом. Совсем другое – если он начнет проверять, нет ли на ней чьих-либо чар. Вскроется и печать Амади, и ее нечеловеческая суть. Как-то тогда с ней поступят?

Хотя неважно, как поступит с ней Фарадж. Важно другое – что сделает Амади, поняв, что она не сохранила тайну?

Но возражать сейчас главе кочевья она не может – это лишь усилит подозрения.

Подозрения в том, что она виновата в чем-то. А не просто сделалась не ведающей жертвой зловредных чар. Лучше улучить момент – и дозваться до Амади. Если сумеет. Рассказать, что происходит – быть может, он что-нибудь посоветует. В конце концов, ему ведь важно, чтобы она сыграла свою роль как следует!

*** ***

– Ничего он не узнает, – отмахнулся колдун. – Бомани – обычный шаман, не слишком сильный. Вот прежний – тот был силен. А этот – твоей природы не разглядит. И мою печать не увидит. Это все, что тебя беспокоит?!

– Не все, – тихо отозвалась Накато. – Меня преследуют. Бабатанд. Точнее – по его наущению. Это чиновник из Мальтахёэ, один из советников правителя…

– Я помню, кто такой – Бабатанд! – нахмурился Амади.

– Он как-то отыскал душу женщины, которую казнили за мою провинность. Сочли, что это она украла кристалл, в который заточили твою душу. Ее душа почему-то не рассеялась, осталась. И теперь она ночами зовет меня, мешает спать. А в этот раз и вовсе… ты совсем ничего не заметил?

– Говори, – он покачал головой.

– Она откликнулась, когда я звала Фараджа. Я сказала ей – мол, дай я закончу – тогда и стану говорить с тобой. Она разрешила мне дозваться его, передать в твои руки. А потом окружила вихрем.

– Чего она хотела?!

– Не знаю. Она не успела сказать. Она, должно быть, хотела нагнать на меня побольше страха – и молчала, только вихрь вокруг свистел, – Накато помолчала. – Я пыталась позвать тебя. И она, кажется, не поняла – кого я зову. По-моему, ни она, ни ее хозяин не имеют понятия о тебе. Им нужен Изуба.

– А какое отношение ты имеешь к Изубе?!

– Но ведь это я убила его. А после – вернула в мир живых, хоть сама об этом не знала.

– Ага, – протянул он. – И они считают, что сумеют дотянуться до него через тебя. Наивно! Но как ты поняла, что за беспокойной душой, что тебя преследует, стоит Бабатанд? И откуда ты знаешь, что им нужен именно Изуба – она сама тебе сказала об этом?

– Нет, она не говорила, – Накато смешалась.

Рассказывать о Таонга ей не хотелось. Дух погибшего шамана принадлежал только ей. К тому же кто знает, как отнесется Амади к тому, что тот ей помог? Что она сама позвала его…

– Почему ты решила, что им нужен Изуба?

– Ну… Изуба был недругом Бабатанда. И Бабатанд тогда отправлял ко мне Адвар – чтобы забрала у меня ребенка. Я ведь не знала, что в моем сыне – дух Изубы. Что до Куруши, – она помолчала. – Я не знаю, почему она помогает Бабатанду.

– Хорошо, – уронил Амади после некоторого молчания. – Я буду чуть внимательнее приглядывать за тобой. Погляжу, что за духи вокруг тебя вьются – может, и отвадить сумею. А за Бомани не тревожься – он ничего о тебе не поймет.

– Постой! – спохватилась Накато. – Как я пойму, что ты рядом?

– Не стоит переживать о несущественном, – в словах колдуна ей почудилась насмешка. – Я сумею помочь тебе, если что-то пойдет не так. Беспокойся лучше о том, чтобы выполнить как следует свою задачу.

– Если бы я еще понимала, какая у меня задача, – посетовала девушка.

– Сейчас – сохранить доверие твоей Рамлы, главы кочевья и шамана. И всех остальных. Быть тихой, неприметной и не вызывать подозрений. Но мне пора, – прибавил колдун.

Накато успела только кивнуть. Вокруг все затянули клубы густого тумана, а потом из них проступили очертания окруженной горами долины.

В отдалении щипали траву пернатые верблюды – и она направилась неторопливо к ним. Это Амади ее в такой сон привел, или просто ушел – а она очутилась здесь случайно? В любом случае, тихая долина ей пока нравилась.

Только глодала сердце тревога: колдун сказал, что станет приглядывать и за ней, и за духами, что вьются поблизости. Как бы он не заметил Таонга!

Накато не хотелось, чтобы ее хозяин знал – она видится с погибшим шаманом даже после его смерти. Разумеется, Таонга будет осторожен. Но кто знает? И стоило бы предупредить его – но вдруг Амади заметит, что она зовет кого-то в мире духов?

– И не тревожься о случившемся, – раздался в голове бесплотный голос хозяина. – Вихрь, что взбаламутил кочевье, вырвался из потустороннего мира. Стал отражением ловушки, в которую тебя поймали Бабатанд и эта, как ее… Куруша.

Все стихло. Верблюды оставались на месте – их ничто не встревожило.

Хотя что им будет – они же ей снятся! А может, это души умерших верблюдов? Тьфу ты, мысль первейшей важности! Накато тряхнула головой. Она ведь думала о Таонга! Амади отвлек ее – напомнил о переполохе в кочевье.

Выходит, это она невольно устроила разгром? Она рассмеялась и тут же оглянулась по сторонам. Но кругом царили тишь и умиротворение.

Вихрь, что закружил ее. Он каким-то образом вырвался в настоящий мир. Вместе с ней.

Странно, что Бабатанд это допустил. Правда, Бабатанд был далеко – но ведь он сумел закружить ее. К тому же далеко он был по меркам настоящего мира. В потустороннем мире все иначе.

Быть может, это Таонга помог ей вырваться? Ведь Амади ей пришлось звать и рассказывать о случившемся.

Поразительно, как Амади не понял, что она не сама вырвалась. Должно быть, не допускал мысли, что она может обратиться за помощью к кому-то, кроме него.

Чем он занят, хотелось бы знать, что ему не до своих же помощниц?

Накато усмехнулась. Помощниц. Рабынь!

Она встряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Что проку гонять одно и то же по кругу? Девушка уселась на камень, босые ноги опустила в мягкую траву.

А разгром в кочевье вышел знатный – она днем видела. Несколько шатров разодрало, вырванные из земли шесты были раскиданы. Интересно, это вихрь все так расшвырял, или взбесившиеся от страха животные? Накато слышала разговоры других рабов – мол, никогда такого не видели. Ни с того ни с сего посреди ночи поднялась буря, обрушилась прямо на середину кочевья.

Всполошила обитателей, расшвыряла несколько шатров в середине, и исчезла так же внезапно, как и началась.

Ясно – без колдовства не обошлось! А еще Накато видела, в какой задумчивости была целый день Рамла. Не на себя ли она подумала?

А что. Ведь подобное было – когда Фарадж только-только купил ее.

Всемогущие боги, куда у нее съезжают мысли! Все-таки права была Адвар, называя ее глупой. Ей тяжело удержать нить размышлений. И еще тяжелее понять, что происходит вокруг, и чего ждать.

Бабатанд с Курушей настырно пытаются дотянуться до нее – но ночью накануне отпустили просто так. Чего они все-таки хотят добиться?

А еще – напомнила о себе Нефер.

Капризная богиня удачи. Накато решила, что та давно забыла о ней. На что могущественной богине глупая смертная? А по всему выходит, что вспомнила о ней. И даже решила помочь. Ну, или убедить в том, что помогает.

Об этом, впрочем, думать бесполезно. Если уж Нефер появилась – она сама скажет, чего ей нужно. Не станет ждать, пока бестолковая смертная догадается, зачем понадобилась богине. Так что довольно ломать голову.

Она же спала! Вот, надо, значит, еще поспать – пока время есть.

Накато улеглась, растянулась на траве. Вверху плыли по ярко-синему небу облака. Здесь, во сне, лето. До чего неохота просыпаться!

Глава 24

– Зачем это? – удивилась Накато.

– Молчи, – фыркнула пренебрежительно Рамла.

На удивление – даже не разозлилась на дерзкий вопрос. И на то, что служанка забыла назвать ее госпожой.

– Молчи и делай, как сказано, – со вздохом прибавила шхарт, обходя рабыню вокруг. – Нынче я тебя причешу, – она слегка усмехнулась и принялась расчесывать гребнем непослушные спутанные кудри.

Накато морщилась, когда та тянула слишком сильно, но сидела смирно. Что это вздумалось ведунье? Та тщательно расчесала ее, в короткие волосы вплела звенящие монисты. Такие же навесила на шею служанки и на пояс. Тунику дала из тонкой ткани, белую.

– Госпожа, как можно! – Накато испуганно замахала руками, увидев. – Это же твоя одежда!

– Моя, – миролюбиво согласилась та. – А значит – и делаю с ней, что хочу. Надевай!

Уж поверх туники Рамла монисты на пояс и намотала. Накато только недоуменно моргала. С чего это шхарт вздумала наряжать ее? Тем более, что вечер предстоит не из приятных. Быть может, это – часть ритуала, который готовит Бомани, чтобы узнать: не носит ли служанка на себе чьих-либо злых чар?

Девушку ждало разочарование.

Никакого ритуала Бомани проводить не собирался. А Рамла наряжала так тщательно служанку, чтобы угодить ему. Тот явно даже не собирался выполнять то, ради чего к нему отправили Накато.

В этот раз, кроме вина, оказался еще и поднос с закусками. Да и само вино оказалось не кислым, приятным на вкус. Правда, голова от него кружилась невообразимо.

– Разомни-ка мне спину, – велел Бомани, тяжело заваливаясь на ложе. – У тебя превосходно получается, – он поерзал, устраиваясь удобнее.

Еще бы у нее не получалось! Искусству массажа она училась когда-то в Кхорихасе, в школе для будущих наложниц и личных служанок богатых господ. Правда, их учили лишь основам – куда больше внимания уделялось танцам, пению, игре на инструментах, умению подобрать наряд с украшениями и сделать прическу. Накато знала – были школы, где обучали делать массаж. Там учили такому, что будущим наложницам и не снилось.

Но от них и не требовалось искусства врачевателей. Достаточно уметь размять плечи и спину, чтобы расслабить и отогнать усталость.

Здесь, в степи, такое умение было редкостью. И никто этому не обучал – поэтому девицы изощрялись, кто во что горазд.

Позже, лежа возле спящего шамана, Накато изумлялась – неужели он и впрямь настолько беспечен?! Он ведь степняк – ему ли не знать, что верить никому нельзя? А он просто-напросто натешился и завалился спать! И завтра отведет ее к Фараджу, как ни в чем не бывало, и скажет – мол, девица никакой опасности не представляет.

Об этом говорил Амади?

Нет, она рада была, что все оказалось так просто. И все-таки грызло легкое разочарование. И легкая досада. Все тревоги, все волнения зря!

Ладно, ей же лучше. Надо постараться уснуть. Хотелось надеяться, что ночью во сне до нее не доберется Куруша со своим новым хозяином – Бабатандом.

*** ***

Утро принесло привычную суету. Накато и правда отправилась, как и всегда, к Рамле. Ни единого вопроса ей не задали.

Выходит, подозрения и впрямь отпали.

Что это – Бомани и впрямь настолько беспечен? Или настолько сластолюбив? Хотя в кочевье уйма служанок и рабынь, и любая рада будет согреть ему ложе. На что ему тощая девица с едва отросшими волосами? Нелепость!

Впрочем, много раздумывать о странности ей не пришлось.

Кочевье вновь снималось с места. Хоть они и проходили за дневной переход немного, но в пути находились каждый день. Рамла вновь была чем-то недовольна. Может, необходимостью болтаться целый день в кибитке на спине мамонта. А может, такое расположение духа сделалось для нее привычным.

Кочевье двигалось к северу.

Следующие несколько ночей оказались спокойными. Накато наконец ощутила себя выспавшейся. Даже ежевечерние посещения шатра Бомани ей не слишком докучали.

Она вновь вспомнила о том, что хотела бы увидеть Таонга. Тот не показывался – она точно была уверена: это из-за Амади, наблюдающего исподтишка.

Как быть? Придумать ничего не удавалось.

Она вообще никогда не была сильна по части придумывания. Другие служанки и рабыни вечно что-то выдумывали, выгадывали, хитрили. Накато не умела так и при жизни в родном кочевье. И в доме вельможи в Мальтахёэ она так же часто ощущала себя слишком глупой. Даже летом, когда шла в башню Ошакати, у нее не было внятного плана. Она полагалась на удачу.

Сейчас ее это удручало, как никогда.

Ей бы что-нибудь придумать! Или получить совет от подруги, которая умела хитрить и изворачиваться. Вот только у нее не было подруг.

Что в родном кочевье, что в богатых домах Мальтахёэ, что здесь.

Накато отчаялась прийти к какому-то решению, когда решение само отыскало ее.

*** ***

Ветер бросил под ноги исписанный клочок бумаги.

Накато недоверчиво на него уставилась. Это же сон! Откуда здесь бумага? Тем более – она в степях, а бумага – изобретение равнины. Хотя – раз это сон, значит, может быть и бумага. Сон граничит с потусторонним миром, а в нем свои законы.

Она подняла клочок.

Смутное чувство подсказывало – не просто так он влетел ей под ноги! Это что-то означало. Накато воровато оглянулась по сторонам – но кругом было пусто. Она разгладила клочок, поднесла к глазам.

Письмена центральной равнины Желтого юга! Так писали в Мальтахёэ. Открытие изумило: многие ли здесь, в степях, знали то наречие и письменность?

«За тобой следят, я не могу появиться открыто. Поэтому пишу. Оставляй для меня послания в дупле засохшего дерева».

Таонга!

Он нашел способ напомнить о себе. Накато подняла взгляд – сбоку от заросшей кустарником скалы примостилось высокое высохшее дерево. Судя по виду, оно давным-давно было мертво. Чуть ниже развилки ствола виднелся провал дупла. На душе потеплело – она сможет связаться с духом погибшего шамана!

Девушка вздрогнула, когда воздух прямо перед нею сгустился, и прямо из него на нее шагнул Амади.

– Что это там у тебя? – он склонил голову набок.

– Там? – переспросила Накато, таращась на него бессмысленно.

– Я спрашиваю – что это?! – переспросил колдун, нахмурившись.

– Я, – она запнулась. – Я не знаю. Ветер сам прибил это мне в руки…

– Покажи мне, – он протянул руку. – Ну же!

– Я не знаю, что там, – пробормотала девушка.

– Я посмотрю, – посулил Амади. – Ну же, давай!

Боги, духи! Таонга придумал такой хитроумный способ дать о себе знать, а она не углядела, как появился ее хозяин! И теперь он узнает о духе погибшего шамана. А она ничего не может сделать!

Накато протянула дрожащей рукой клок колдуну. Тот хотел выхватить его из пальцев – но резкий порыв ветра выдрал его и потащил прочь, то прибивая к земле, то поднимая высоко над головой.

– Куда?! – вскинулся колдун.

Протянул руку – не иначе, желая вернуть улетевшую записку. И та рассыпалась прахом прямо в воздухе. Амади недоверчиво нахмурился, помахал рукой. Тщетно! Он развернулся к Накато так стремительно, что она отшатнулась.

– Что там было?!

– Не знаю, – пролепетала та. – Я не успела прочесть…

– Не успела, – он нехорошо сощурился.

И ей сделалось жутко – сейчас попытается добиться повиновения через печать! Она помнила, каково действие небольшой татуировки на руке, сейчас скрытой от простого взгляда. Сумеет ли она выдержать боль, настоять на своем – на том, что не знает ничего? Хватит ли ей сил, чтобы защитить свою тайну?

Но боли не последовало. Амади некоторое время сверлил ее пристальным взглядом. Потом махнул рукой.

– В следующий раз обязательно говори, если еще раз прилетит тебе во сне такая записка!

– Хорошо, – она закивала. – Но сейчас я не успела ничего сказать! Она только прилетела – и тут ты появился!

– Ты же помнишь, что на тебя идет охота? – он мрачно оглядел ее. – Бабатанд едва ли оставит попытки до тебя дотянуться.

– Конечно, я помню, – она снова кивнула. – Я знаю! Я все буду тебе говорить. И записки буду читать и рассказывать, что в них написано. Или читать не нужно?

– Ну, если появятся снова – можешь прочесть, – он пожал плечами.

– Ты уходишь? – тихо спросила она, видя, что он отворачивается.

– Я рядом, – он мимолетно обернулся, слегка улыбнувшись. – Я всегда рядом, – с этим он растворился в воздухе.

Прекрасно! И поди знай, что он не наблюдает за ней откуда-то, невидимый. Писать сейчас ответную записку никак нельзя.

Интересно, как она окажется на этом же месте, когда ляжет спать в следующий раз? И как она может быть уверена, что Амади снова не окажется где-то рядом?

Ладно, хотя бы прочесть послание успела!

И колдуну в руки оно не попало. Должно быть, Таонга сделал что-то, чтобы защитить свое послание. Все-таки он был шаманом.

Помнится, колдун по имени Иму говорил ей – когда человек умирает, дар его теряется. И он становится обычным духом, который вскоре рассыпается прахом. Разве что какие-то сильные чувства удерживают неприкаянную душу от распада. Быть может, к шаманам это не относится, и они сохраняют свой дар?

Нет, слишком мало она знает о колдовстве, чтобы рассуждать об этом.

Да и не имеет это значения. Главное – она сможет передать послание Таонга! Девушка в задумчивости огляделась и уселась прямо на землю, скрестив ноги.

В конце концов, она часто так делает, поняв, что находится во сне! Ее поведение не должно вызвать подозрений у Амади, если тот за ней по-прежнему наблюдает.

Накато прикрыла глаза. Надо просто выждать немного. У колдуна слишком много хлопот – вон, он даже не подозревал о том, что ее преследуют во снах, пока она до него не докричалась! Не может он теперь безостановочно следить за ней.

А если сможет? Записка явно вызвала у него подозрения! Он не знает пока, кто отправил послание. Но наверняка захочет разобраться.

Надо закрыть глаза, – решила она. Закрыть глаза и отрешиться от всего вокруг.

Если, когда она их откроет, пейзаж изменится – надо выждать несколько дней, и уж потом отвечать на послание. Если же она окажется на прежнем месте, и дерево будет рядом, она положит в его дупло короткую записку.

Открыть глаза ей не довелось. Точнее – она их открыла уже в настоящем мире.

Ее разбудили. Кочевье нынче снималось с места раньше обычного – еще впотьмах. Люди суетливо складывали шатры и жгли огонь. Животные хриплым ревом выдавали свое недовольство. Сонная Накато включилась в общую суету, и предрассветное время ей показалось тягостным и дурным сном.

*** ***

– Бомани сказал – хочет сегодня вечером видеть тебя, – поведала шхарт, когда Накато ее причесывала перед сном.

Девушка не удержалась – широко зевнула. Только благодаря этому, должно быть, Рамла и не заметила ужаса на ее лице.

– Вот в его шатре так зевать не следует, – назидательно заявила она. – В присутствии Бомани ты должна выказывать только покорность и радость от того, что он допустил тебя к себе. Другие мечтали бы подняться так высоко! И уж точно ни одна из служанок или даже наложниц не посмела бы зевать, если бы ее позвал к себе в шатер сам шаман.

– Да, госпожа, – пробормотала Накато.

– Странная ты девица, – продолжила та. – Другая бы от радости подпрыгивала! А ты – словно тебе оно и не нужно.

Да помилуют ее боги и духи! А оно ей нужно?

– Прости, госпожа, – только и выговорила девушка. – Не выспалась сегодня. Спала плохо.

– С чего бы это? – фыркнула Рамла. – В любом случае, ты отправляешься к Бомани!

– Да, конечно.

– Только не нужно этого понурого тона! – та недовольно поморщилась. – Тоже еще, можно подумать – к чему-то страшному тебя принуждают.

Накато промолчала.

Да, возможность согреть ложе самому шаману – или даже просто одному из значительных мужчин племени – считалась большой удачей для рабыни. Даже самым смазливым редко так везло.

Вот только Накато вспоминала постоянно родное кочевье. И старика Аситу, чье расположение пытался заполучить брат, приводя к нему ее – тогда еще совсем молодую.

Вспоминала и жадность старика, который ни разу не угостил ее, уставшую за день. И его ворчание – мол, слишком стара сделалась эта девица. А ей было тогда лет пятнадцать! На тяжелой работе старятся быстро. Да и была она в то время обычным человеком. Откуда взяться красоте в тощем жилистом теле, одетом в одежду, сплетенную из соломы? С редким мытьем, скудной пищей, с обрезанными всклокоченными волосами.

Ладно, Бомани хотя бы не ворчал и не воротил нос. И угостить ее не забывал – пусть и не так, как Таонга.

Странная, что ни говори, пошла у нее жизнь. А она не видела в происходящем ни смысла, ни цели.

*** ***

– Ну, здравствуй!

Накато во все глаза уставилась на статную высокую женщину, одетую в переливчатый шелк. Длинные гладкие черные волосы свободно свисали по спине и груди едва не до колен, а глаза оказались подведены разноцветной краской. На одном запястье красовался удивительный браслет из крупных голов засушенных насекомых.

Браслет этот Накато помнила прекрасно!

Но даже без него у нее не возникло бы и тени сомнения: женщина не была смертной. Перед ней стояла сама Нефер – ветреная богиня удачи.

– Стой-стой, не падай! – расхохоталась богиня, увидев, что Накато собирается рухнуть перед нею в пыль.

– Могущественная Нефер, – шепнула девушка, не в силах отвести взгляда.

– Приятно видеть такую преданность, – та самодовольно усмехнулась. – Помнишь меня! И я помню тебя. Ты ведь оценила мою помощь с запиской, которую чуть не отобрал твой хозяин?

– С запиской? – Накато моргнула. – Порыв ветра! Так это ты…

– Само собой, я. Не случайность ведь это была? Или она самая и была – но я ведь повелительница случайностей! – богиня с довольным видом рассмеялась.

– И я благодарна тебя, – шепнула девушка. – Ты не забыла обо мне.

– О, как я забуду о той, что дала мне выход в мир смертных? Но мне показалось, что ты обо мне забыла за треволнениями.

– Прости, госпожа, – Накато потупилась.

– Пустое! – отмахнулась та. – Я не просто так пришла: хочу, чтобы ты еще мне послужила. Подари мне браслет, что подарил тебе Таонга! Это будет справедливо: я ведь помогла вам обоим. Вот он, у тебя на руке!

И правда. Накато опустила взгляд и с изумлением увидела браслет на своем запястье. Она ведь точно помнила, как прятала его! И никак не могла надеть – чтобы Рамла не увидела. Как же он на ней оказался?

– Это же сон, – напомнила Нефер. – Что же ты – неужто пожалеешь?

– Для тебя ничего не жаль, госпожа, – девушка послушно потянула браслет с руки.

– Славно, – та кивнула.

Взяла протянутое украшение, надела на себя. Оглядела придирчиво тонкое запястье, обтянутое тонкой кожей, обернутое нитью разноцветных бусин. Улыбнулась с довольным видом. Теперь браслеты украшали обе ее руки: правую – дар Накато, и левую – жуткий венец из громадных сушеных голов.

Где только могли водиться такие насекомые? Огромные черные выпуклые глаза, совершенно не блестящие, толстые усики и мощные жвала. Жутко представить эдакое страшилище целиком!

– Прощай, – Нефер улыбнулась. – Хороший дар. Я люблю хорошие подарки.