Текст книги "Тени тянутся из прошлого (СИ)"

Автор книги: Гульнара Черепашка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

Глава 25

– Господин Охитека! Почтили своим присутствием наше недостойное сборище, – Ахоут – один из богатейших банкиров-нэси склонил голову в ироничном полупоклоне.

– Гляжу, вы нынче в хорошем расположении духа, – Охитека тщательно задавил досаду.

Собственная реакция его удивила – с каких пор он сделался чувствителен к насмешкам? Дожил. Стареет, что ли?

– Позволите узнать, за что намерены нынче голосовать?

Что-то в вопросе насторожило Охитеку. Тон, которым он был задан?..

– По какому вопросу? – он слегка приподнял брови.

– А вы не зря снискали славу одного из самых осмотрительных авантюристов, – собеседник расхохотался.

– Осмотрительных авантюристов? – недоверчиво переспросил нэси. – Оксюморон какой-то…

– Тем не менее, – Ахоут развел руками – ну, само простодушие, как поглядеть! – Нет, вопрос о свертке ядерной промышленности нынче даже подниматься не будет – это единогласно было решено до начала Совета. Тема эта древняя, ее уж и поднимать стыдно. Есть куда более актуальные вопросы.

– Так о каком из актуальных вы спрашивали? – переспросил Охитека.

Оказывается, члены Совета еще до сбора единогласно к чему-то там пришли! И поделом ему – будет знать, как пренебрегать заседаниями! Не так-то часто они бывают – всего дважды в год.

– Ну, как же, – отозвался Ахоут. – Ввод ограничений для политических картелей!

– Кто-то решил замахнуться на картели? – недоверчиво переспросил Охитека. – Вы бы еще народных наблюдателей разогнали! Это кому пришла такая удивительная мысль?

– Хм, – банкир склонил голову набок. – Не думал, что вы встанете на защиту народных образований. Все-таки социалистическое прошлое дает себя знать, а?

Вот дрянь ехидная! Непонятно только – чего он его юношескими связями с социалистами пытается поддеть?

– Это здравый смысл дает о себе знать, – Охитека развел руками. – Народные наблюдатели который год требуют увеличить их присутствие. По их словам мы, Совет, практически узурпировали власть. Как они это называют – власть узурпировали капиталы. Слыхали такую фигуру речи? А теперь попытайтесь представить, какой будет реакция на вот это… новшество!

– Прочувствованная речь! – банкир деланно похлопал в ладоши.

– Не понимаю вашего сарказма, – Охитека вздохнул. – Но признаю вашу правоту: я зря не появился на собрании в конце прошлого года!

– Значит, вы не станете голосовать за ограничения. А ведь зарекомендовали себя ярым сторонником сверток!

– У меня такое чувство, что Совет отчаянно пытается довести дело до вооруженных мятежей и переворота. Видимо, нашим сородичам надоела власть, и они готовы ею поделиться с народом. Даже не поделиться, а отдать всю целиком – заодно с наследными капиталами.

– Что особенно любопытно – аргументы ровно те же самые, что при продавливании свертки ядерных проектов, – ехидно заметил банкир.

– Быть может, потому что аргументы эти здравые?

– А мне отчего-то кажется, у вас просто фантазия иссякла, – хмыкнул собеседник. – Ну, или вам попросту лень придумывать что-то новое.

– Почтенный Ахоут. Вы ведь не зря попрекнули меня социалистическим прошлым, – миролюбиво отозвался Охитека – решил воззвать к здравому смыслу. – Вы ведь понимаете, что я многое видел изнутри? И я не просто так поминаю мятежи и перевороты при каждом случае. Такая вероятность куда реальнее, чем мы все привыкли считать.

Банкир посерьезнел. Оглянулся воровато по сторонам, сократил дистанцию на полшага.

– И что, вам случалось участвовать в подготовке таких переворотов? – осведомился он, понизив голос.

– Кто бы меня подпустил, даже если б таковой и готовился, – Охитека усмехнулся. – Я ведь был желторотый птенец! Нет, – он покачал головой. – Но вот высказывание одного своего тогдашнего товарища я запомнил. Он это сказал незадолго до своей гибели… он сказал – нужно развивать ядерные технологии! До тех пор, пока рабочие не начнут бунтовать из-за количества облученных. В тот момент я впервые понял, насколько все в нашей жизни зыбко. Любое явление может обернуться полнейшей своей противоположностью…

Он смолк, жалея о собственной болтливости.

Получается, он сейчас указал на себя, как на того, кто пытается подточить основы общества. Потому что после нынешнего собрания Совета, в любом случае, начнется новое расширение ядерных проектов.

И он будет одним из тех, кто проголосовал.

Да, он всегда может сказать, что поступил так из соображений выгоды. Его компания несет титанические убытки, и их необходимо чем-то покрывать.

Выбирайте на вкус, почтенный господин Охитека. Позор – вы распишетесь в собственном бессилии при управлении корпорацией. Или обвинение в потворстве силам, стремящимся к дестабилизации общества. Вопрос о ядерной промышленности – пусть и вскользь – но поднят к концу собрания Совета будет. И он, вопреки своим же действиям в предыдущие восемь лет, проголосует за максимальное расширение. В свете нынешнего разговора с Ахоутом это будет… двусмысленно.

Любопытно, банкир свяжет кратковременное расширение с нынешним разговором?

Хотя какая разница. Во-первых, его репутации и впрямь давно уже ничего не страшно. Во-вторых, то, как он проголосует, в любом случае вызовет вопросы и кривотолки.

– Словом, лично вам картели жить не мешают, – заключил наконец Ахоут. – И вы намерены прямо заявить об этом.

– Я не буду ничего заявлять, – устало отозвался Охитека. – Я просто проголосую за то, что считаю здравым. И уверен – здравомыслящие люди меня поддержат! Для этого не нужно их убеждать и уговаривать.

Собеседник покачал головой.

– Любопытно, неужели вы всерьез так думаете? – заявил он. – Кое-кто считает что политические картели раскачивают общую лодку! Их вообще не должно быть.

– Любой картель играет ровно такую же роль, как и каждый из нас, – устало отозвался Охитека. – И простолюдинам это дает возможность думать, что они могут на что-то влиять. На деле – картели никогда не смогут составить хоть сколько-нибудь значимую силу.

– Но иногда всего один голос оказывает решающее влияние.

– Так может, стоит побеспокоиться о голосах сородичей? Лодку раскачивают не только картели. Точнее – их роль в этом ничтожна.

– Зато они неизменно голосуют за свертку ядерного сектора.

– И это повод задуматься – не считаете? Народ, наше население, год за годом единодушно стремится к сокращению этой отрасли. Вероятно, на то есть какие-то причины?

– Причина банальна! Людишки, которые там работают, получают профессиональные заболевания. Облучения. Кое-кому приходится стерилизоваться, чтобы не плодить уродов. Реставрация дорога, и простым рабочим не по карману. Но мы-то с чего должны прислушиваться к их возмущениям и решать их проблемы?

– Скажите, почтенный Ахоут, – Охитеке понял, что все аргументы пропадут втуне. – А вам-то – вот лично вам – чем именно мешают картели?! Ладно, они ставят палки в колеса поборникам расширения ядерной промышленности. Точнее – пытаются ставить. Безуспешно. Но вы же банкир!

– То есть, по-вашему, банкиру они ставить палки в колеса не могут? – изумился собеседник.

– Во всяком случае, я не замечал, чтобы картели особенно интересовались банковскими делами. У них без того хлопот полон рот. В дела банкиров и финансистов в принципе никто не лезет и даже не пытается – это ж себе дороже выйдет!

– Вот ведь умеете вы, почтенный господин Охитека, здраво рассуждать!

– Умею, как ни странно. А кто вообще выступил инициатором этой идеи – урезать картели? Неужто кто-то из обиженных дельцов ядерного сектора?

– Отнюдь, – Ахоут покачал головой. – Это идея – ни много, ни мало – самого председателя Совета! Насколько я знаю, и дочь, и зять его начинание поддержали.

– Не может быть! – рубанул Охитека. – От почтенного Чунты я еще мог бы ожидать чего-то подобного. Но я хорошо знаю и Лэнсу, и Че.

– Видно, не так-то хорошо, – хмыкнул банкир.

Подхватил бокал с подноса, который проносил мимо официант, развернулся и направился прочь. Охитека остался на месте, растерянный и озадаченный. Определенно, он чего-то не понимал. Или не знал!

Отыскать Лэнсу, спросить – что за чушь?

Успеется, – одернул он себя. Бегать по залам в поисках Лэнсы – самое дурное, что он сейчас может сделать. В конце концов, собрание будет длиться не одну долю суток, и на голосование в текущем обороте вынесут не так-то много вопросов. Стоит побродить среди собравшихся, послушать разговоры.

В конце концов, маловероятно, чтобы дикая мысль – запретить деятельность картелей – получила большинство голосов.

Да даже если и получит – народные наблюдатели не допустят принятия! В конце концов, у них имеется право вето, и они пустят его в ход. В противном случае их не поймут, а то и вовсе обвинят в сговоре и подкупе.

Политические картели были единственной возможностью простолюдинов повлиять хоть как-то на принимаемые Советом решения.

Сам Совет состоял из влиятельных олигархов, прошедших имущественный ценз. На момент собрания Совета суммарная стоимость имущества дельца не могла составлять меньше пятидесяти миллионов раковин. Иными словами, к принятию решений допускались лишь самые состоятельные. Долгие десятилетия, к слову, большинство в Совете составляли сородичи Охитеки – представители расы нэси.

Были и люди, разумеется – от четверти до трети собравшихся в разные годы. Вот только люди часто менялись. Нэси поколениями сохраняли свое влияние в Совете.

Картели представляли собой организации. Их составляли более-менее состоятельные простолюдины, которые скидывались на приобретение имущества, приносящего доход. Последний делился после между соучредителями, хотя куда чаще тратился на расширение предприятия и влияние на общественное мнение. Избранный представитель картеля появлялся в Совете, и голос его имел такой же вес, как и голос полноценного члена Совета.

Закон о допуске представителей картелей в состав Совета приняли меньше полувека назад, уже при жизни отца Охитеки.

На текущий момент в Совете входил десяток картелей. В лучшие времена их число достигало полутора десятков, но перешагнуть эту цифру простолюдинам не удавалось, невзирая на все усилия.

Зачастую картели разорялись и распадались. А самые ушлые учредители исхитрялись отжать имущество себе в частную собственность, в обход остальных.

После этого картель переставал существовать, как таковой. Оставалось лишь предприятие в руках более ловких дельцов. При этом активы предприятия существенно уменьшались – так что на место в Совете ловкому нуворишу рассчитывать уже не приходилось. Но ловкачей это не смущало – свои личные дела они поправляли, и это их более чем устраивало.

*** ***

– Почтенный господин Ширики! – обрадовано воскликнул Охитека, приметив тестя в одиночестве.

Тот вздрогнул, когда зять подхватил его под локоть.

– Помилуй Спящий. Если вы мне так радуетесь – дело точно нечисто! – проворчал он.

– Почтенный Ширики, – вкрадчиво начал Охитека. – Скажите мне как отец сыну. Вы слышали что-нибудь об этом новшестве – оказывается, кто-то хочет подкрутить хвост картелям! Как вам идея?

– Идиотская идея! – с раздражением буркнул Ширики. – Только не говорите, что она вам нравится!

– В том-то и дело, что она мне не нравится, – Охитека, хмурясь, огляделся по сторонам. – И я не могу выразить, насколько рад услышать, что вы не поддались этому безумию. Меня только что отчаянно пытались убедить в том, что начинание до крайности полезное!

– Может, и полезное. Но вы представляете, сколько поднимется вони?!

– Я-то представляю…

– Хвала Спящему, – Ширики усмехнулся. – Я опасался, что вы с радостью поддержите эту дикость. Или вообще – вы и стали инициатором идеи. Я слышал, что протащил это начинание почтенный Чунта. Уверен был, что вы отыскали способ надавить на него.

– Я – надавить на председателя Совета?! Вы слишком высокого обо мне мнения.

– Значит, приятель ваш надавил, – хмыкнул Ширики. – Лэнса.

– Дико звучит, – Охитека покачал головой. – Лэнса не похож на сумасшедшего. Я бы скорее заподозрил Ахоута. Кажется, его идея прищемить картели впечатлила.

– Не несите чуши! – прихлопнул тесть. – Ахоут не в большем восторге, чем остальные здравомыслящие члены Совета. О чем вы вообще?!

– Я с ним только что разговаривал.

– Я тоже с ним разговаривал – и не единожды! И отнюдь не только что, – ворчливо отозвался Ширики. – Ахоут высказался однозначно – если вопрос будет поднят, он проголосует против! Мешать деятельности картелей недопустимо – это способно взорвать общество!

– Когда я ему об этом говорил – он высказался в ответ крайне скептически.

Охитека потер лоб. Увидев проходящего мимо официанта, ухватил с подноса бокал слез глициний. Ширики выразительно скривился.

Н-да, все-таки слезы глициний – это вам не наливка из храмовых запасов! Кажется, он нынче не единожды пожалеет о том, что пренебрег последним собранием Совета. Что, медузы их всех зажаль, творится в головах у его сородичей?!

Положим, Ахоут решил выяснить перед голосованием – что планируют другие. Своих взглядов он при этом раскрывать не хотел.

Потому и высказался столь одиозным образом? Или это было представление для него, Охитеки?

Нэси усмехнулся сам себе. Не такая-то он большая шишка, чтобы удостоиться представления от одного из богатейших банкиров трех континентов! Стоит все-таки отыскать Лэнсу. Охитека, разумеется, не верил, что кто-то сумеет помешать народным деятелям. В крайнем случае народные представители пустят в ход право вето. Но его уже заедало любопытство.

*** ***

– Хорошо, что ты об этом заговорил, – Лэнса мягко подхватил Охитеку под руку. – Я был бы признателен тебе, если бы ты поддержал мою инициативу.

Тот прикрыл глаза на мгновение.

– Все-таки это твоя инициатива. Я не хотел верить. Лэн, зачем?!

Лэнса огляделся по сторонам и негромко рассмеялся. Приложил пальцы к задергавшейся щеке, по сей день пересеченной жутким ожоговым шрамом, оставшимся с памятных событий восьмилетней давности. Так и не нашел времени убрать, или состояние лица его полностью устраивало?

– Ну, как зачем, – весело хмыкнул он. – Уж если мы беремся раскачивать общественный порядок – так к чему мелочиться? Народные волнения – это не то средство, к которому следует прибегать слишком часто. Наша основная цель, разумеется – свертка ядерного сектора. Но под шумок можно и еще кое-что по мелочи провернуть. Ты ведь не возражал против волнений в связи с ядерной промышленностью?

– Я не возражал. Но там, по крайней мере, все было понятно!

– Так и здесь все предельно прозрачно, – Лэнса пожал плечами. – Скажи, как тебе наш председатель? Устраивает его деятельность на посту?

– Почтенный господин Чунта? – Охитека слегка растерялся.

– Понимаю, – друг понимающе усмехнулся. – Не задумывался об этом. Мы привыкли считать фигуру председателя чем-то формальным. Эдакий элемент декора.

– Грубо сказано, – Охитека поморщился. – Хотя по факту – да. Ты, пожалуй, прав.

– А ведь от председателя многое зависит! Даром, что он лишен права голоса на собраниях Совета. Эдакий служитель обществу, положивший на алтарь общих интересов свои амбиции и устремления.

– Словом, ты рассчитываешь, что после начала волнений Чунта слетит со своего места.

– Грубо сказано, – Лэнса усмехнулся, повторяя его выражение. – Но по факту – да. Господин Чунта уже больше десятка лет занимает свой пост.

– Кого ты собрался пропихнуть на его место? – бесцеремонно перебил друга Охитека. – Не сам ли намерен?

– Надеюсь, не придется, – открестился тот. – Разве что – как временная мера…

– Даже не знаю, что сказать на это, – нэси покачал головой. – В последнюю очередь заподозрил бы тебя в такой афере!

– Не надо ничего говорить, – мягко отозвался Лэнса. – Просто сделай, как я прошу. Проголосуй за ограничение деятельности картелей. И не стоит так нервничать – никто их на деле не ограничит! Но вопрос должен стать ребром. И они должны увидеть – есть те, кто действительно голосует за это.

– То есть, твоя реальная цель – напугать их.

– Само собой! Глупо было бы рассчитывать на действительную отмену их присутствия в Совете. Да и кому они мешают? А вот если они уйдут – это принесет несомненный вред! Что ни говори – а они все-таки сдерживают амбиции некоторых наших сородичей. Но среди наших соплеменников не так-то много идиотов, так что на деле продавить ограничения не удастся. Даже если мы поставим такую цель. Свернуть ядерный сектор – и то куда реалистичнее.

– Но если так – с чего ты решил, что получишь нужный общественный резонанс?

– С того, что картели – это болевая точка для обывателей! Это ведь – единственный способ как-то влиять на наши решения для людей. Они взбеленятся.

– И гнев их обрушится именно на председателя Совета. Не на инициатора.

Лэнса хмыкнул. Ну да, чушь сказал – это Охитека и сам понял. Лэнса не был бы собой, если бы себя не обезопасил.

– Чем ты надавил на Чунту? Он ведь должен понимать, чем это чревато!

– Уже неважно, – друг махнул рукой. – Но вообще – он и сам устал от ответственности. И не прочь оказаться в числе простых дельцов, заботящихся исключительно о собственных делах – и ни о чьих больше.

Не хочет говорить. Охитека ощутил легкую обиду. Они вроде как союзники! С чего такая таинственность? И ведь как технично съехал с темы – не переспрашивать ведь!

– Почтенный Лэнса! – в подошедшем нэси старшего поколения Охитека узнал Пэчуа – владельца крупной транспортной компании. – Я вас всюду ищу…

Он подхватил Лэнсу под руку и потянул прочь. Тот позволил себя увести. Охитека остался в задумчивости на месте.

Глава 26

Внимание привлек невнятный возглас.

Охитека обернулся, окинул взглядом двоих в нескольких шагах. Люди, не нэси. Один из них был знаком пернатому аристократу – представитель картеля, производившего какую-то синтетическую ткань. Кажется, дела у предприятия шли неплохо, обыватели расхватывали их продукцию с энтузиазмом.

А вот кто второй? Не из картельщиков – этих Охитека знал по лицам.

Взгляд затравленный, вид жалкий. Так мог бы выглядеть какой-нибудь погоревший горе-делец из начинающих. Вот только что он, в таком случае, делал на собрании Совета?

Может, сперва прошел ценз, затем – погорел?

Ни дать, ни взять – встрепанный воробей, оголодавший в лютую зимнюю ночь. Ударило воспоминание – должно быть, восемь лет назад они с Кэтери производили похожее впечатление.

Картельщик направился прочь, этот бедолага остался. Помилуй Спящий, еще немного – и рыдать начнет!

Охитека напряг память, пытаясь вспомнить – кто это такой, и видел ли он его раньше. Тщетно – лица сородичей, входивших в Совет, и картельщиков он помнил. А вот дельцы из людей… Этих он даже не считал нужным запоминать – уж больно часто они сменяли друг друга.

Нэси, искоса наблюдая за неизвестным, принялся накладывать себе в тарелку тарталетки с кусочками мяса.

Тот застыл возле фуршетного стола с потерянным видом. Подойти к нему сейчас, или приглядеться издали? Казалось бы, ему дела не должно быть до незадачливого дельца из бесперых. Но ведь заставило его что-то обратить внимание на парня!

Кислая физиономия и заставила обратить на него внимание!

Охитека задумчиво отправил в рот одну тарталетку, отошел от стола. Не может ведь быть, чтобы кто-то снова сделался жертвой охоты за головами, как они с Кэт восемь лет назад? А ведь парень молод – наверняка чей-нибудь наследник, – пришла на ум непрошеная догадка. А судя по несчастному виду – наследник, чей родитель внезапно и скоропостижно скончался, оставив расстроенные дела. Расстроенные настолько, что новоявленный делец теперь не знает, что с ними и делать. Ну, или знает, но не может.

Прямо, как сам Охитека восемь лет назад.

Ищет… сам не знает, чего. И не находит. Что закономерно – потому как у всех свои заботы. К картельщику лично подошел – но, очевидно, получил отказ в помощи.

Видимо, картельщик – из хороших знакомых.

Картель «Материя» существовал давно и благополучно. Представители, появлявшиеся на собраниях Совета, каждый год-два менялись, а организация существовала, не разваливаясь и не переходя в частные руки. Правда, особенно активных действий ее представители не предпринимали, и крутых реформ продвигать не пытались.

Нынешнего представителя Охитека запомнил по собранию прошлым летом. Тот лично подходил к нему заверить – будет голосовать за полную свертку ядерных программ.

На нэси это в тот момент впечатления не произвело – он прекрасно понимал, что голос картельщика мало что изменит. Вот если бы тому принадлежала хоть сколько-нибудь весомая часть ядерного сегмента – другое дело. Семь лет назад Совет таки принял закон, по которому при голосовании насчет решений, касавшихся сфер рынка, голоса учитывались в соответствии с долей в этой сфере рынка, принадлежащей голосующему.

Иными словами – голос олигарха, управляющего предприятием, относящимся к ядерной сфере, весил существенно больше, чем голос того, кто к этой сфере отношения не имел. И чем выше доля в ядерной промышленности – тем весомее голос.

Тем не менее, картельщика он запомнил. Может, еще и потому, что тот заявил – крупная доля производства фабрик картеля работает на ядерной энергии. А значит – его голос не может учитываться, как унитарная единица. В ядерном вопросе следует сделать перерасчет. И он таки добился, чтобы вес его голоса повысился с учетом коэффициентов! Ненамного, и проку с того большого не было, но Охитека тот случай запомнил.

– Кого высматриваете, почтенный господин Охитека? – рядом с ним остановился Вихо – владелец сети торговых центров в Уру и по Вавиекамигу.

– Не вижу среди собравшихся хорошего знакомого Хезуту, отозвался Охитека. – Мы в последние годы мало виделись. Вспомнил о нем и понял, что не могу отыскать среди собравшихся.

– Нашли, кого вспомнить! – рассмеялся Вихо. – Почтенный господин Хезуту успешно проматывает наследство – точнее его остатки. Если от его состояния осталась хотя бы пятая часть – это весьма удачно!

– Помилуйте! Восемь лет всего прошло, – поразился Охитека.

– Восемь лет – немалый срок, – хмыкнул почтенный нэси. – Вы вот за восемь лет ухитрились такого наворотить, что мне, старому замшелому булыжнику, остается лишь диву даваться. И спрашивать себя – чего же ждать дальше.

– Вы преувеличиваете, почтенный Вихо. Не так уж много я наворотил – увы, средств катасрофически не хватает! И многие цели так и остаются недостижимыми. А вы уж тем более прибедняетесь – хотел бы я, прожив с ваше, сделаться таким же замшелым булыжником! – он усмехнулся, покачал головой.

– Вы меня переоцениваете, – вздохнул почтенный нэси. – Знаете, многие мои цели тоже так и остались недостижимыми.

– А вы не знаете, кто этот бедолага? – Охитека кивнул на человека, продолжающего торчать на месте, в прострации глядя перед собой. – Тоже выглядит наследником, почти промотавшим состояние.

– О, это сын покойного Мэхпи. Его имя – Охэнзи, кажется. Да, парень на пороге банкротства. Иронично, что имущественный ценз позволил ему присутствовать на нынешнем собрании. Правда, ему, похоже, не до политики.

– Н-да, случается, – Охитека покивал. – А на чем он погорел?

– Несчастное стечение обстоятельств, – Вихо расплылся в мечтательной улыбке. – Парень потерял отца меньше трети суток назад. Показательно, что еще на прошлом собрании присутствовал еще почтенный Мэхпи. Сам он не собирался на далекую тропу, и дела его корпорации шли благополучно. Почтенный Охэнзи, разумеется, не сумел бы спустить состояние родителя за треть суток без малого – талантами почтенного Хезуту он не обладает. Я толком не знаю, что там произошло на его фабриках – слышал только о чудовищных штрафах, наложенных несколькими службами. И не менее чудовищных убытках.

– Жаль парня, – задумчиво протянул Охитека.

– Да! Отличный случай для заинтересованных прикупить то, что осталось от его фабрик, по сходной цене. Для заинтересованных, разумеется. Я бы не упустил шанс – если бы его сфера меня интересовала.

– Что ж, кому-то повезет. Может, и мне – я по нынешним временам рассматриваю самые разные сферы.

– Никак не уйметесь? Все пытаетесь закрыть ядерную промышленность, а сами мечетесь в поисках того, что станет приносить сопоставимый доход, – Вихо усмехнулся.

– Я, признаться, разочаровался в идее закрытия ядерных программ, – проговорил Охитека. – Этот проект не дал тех результатов, на которые я рассчитывал…

– О! Неужели смена направления? – рассмеялся почтенный нэси.

– Пока не знаю, – он пожал плечами, слегка улыбнулся. – Я нахожусь в раздумьях.

Вихо задумчиво хмыкнул, покачал головой. У Охитеки возникло отчетливое ощущение, что тот не слишком поверил.

Впрочем, что ему за дело? Тем более, что почтенный делец промолчал. Огляделся и направился прочь – к группке из двух банкиров и одного транспортного магната, совладельца сети континентального метро Вавиекамига.

Любопытно, почему этот Охэнзи не обратился к банкирам?

Не иначе – кто-то уже нацелился перекупить остатки его имущества по дешевке. Так что в предоставлении кредита незадачливому дельцу отказали. Все.

Охитеку охватил азарт – поломать игру какому-то резвому умнику, выхватив лакомый кусок у него из-под носа. Быть может, даже слегка завысив цену. Недурно бы, правда, для начала выяснить – что там за фабрики в руках у Охэнзи. И что с ними стряслось. А то, может, и перекупать уже нечего.

*** ***

Драконы.

Охитека сам удивился – насколько сильным оказалось разочарование. Покойный Мэхпи занимался разведением драконов, как и его отец и дед. И Охэнзи продолжил дело, начатое предшественниками.

Точнее – мог бы продолжить.

Парень не успел толком приступить к управлению, когда случилась авария, выведшая из строя основной корпус с лабораториями, питомниками и ангарами. Дело произошло на Асинивакамиге, где-то в центре континента. Потому, видимо, и шумихи особой не было – проблемы Асинивакамига освещались вещательными каналами Асинивакамига. Как-никак, другой континент.

Авария не просто нанесла существенный ущерб имуществу новоиспеченного наследника. Она же стала причиной выбросов опасных реактивов в почву, воду и атмосферу.

Пострадали фермерские владения в окрестностях – выброс погубил несколько садов, виноградников и горных пастбищ.

Случилось все аккурат то ли во время, то ли сразу после похорон. То есть тогда, когда наследник занят был прощанием с безвременно почившим родителем и оформлением наследства. Иными словами, когда не мог лично контролировать происходящее в лабораториях.

Чем-то это до боли напоминало почерк тех, кто пытался восемь лет назад избавиться от самого Охитеки.

Правда, здесь покушения лично на Охэнзи не было. Всего-навсего диверсия в основном производственном комплексе. По крайней мере, Охитека твердо уверен был, что это – диверсия. Ну, не могут аварии сами по себе происходить настолько своевременно!

Нэси, оглядевшись, вернул на экран терминала стартовую заставку. Направился обратно в фуршетный зал.

Вот любопытно – на кой ему этот драконий заводчик?

Сочувствие к товарищу по несчастью? Смешно – он до нынешнего часа не подозревал о существовании этого самого Охэнзи. Разведение драконов – это как-то нетипично для дельца, не принадлежащего расе нэси. Стремление прищемить хвосты койотам, выбравшим новую жертву? Это уже ближе: жертва-то новая, да методы старые. И койоты наверняка все те же.

Впрочем, было кое-что еще.

Мэхпи с полдесятка лет назад решил начать продажу магических кристаллов, извлеченных из драконьих черепов.

Чаще, разумеется, поступали наоборот: небольшой кристаллик помещали в основание черепа обычного животного, и то начинало расти, превращаясь за несколько лет в дракона. Таких называли драконами первого поколения. Существовала даже теория, что со временем кристалл в основании черепа увеличивается. Однако на деле изменения оказывались настолько несущественными, что использовать такой способ для увеличения кристаллов было слишком затратно и неэффективно.

Однако от драконов первого поколения рождались драконы второго, а от тех – третьего и далее. Почтенный Мэхпи придумал выковыривать кристаллы из черепов существ четвертого поколения.

Почему он выбрал именно их? Вероятно, в силу особой массивности, свирепости и низкого интеллекта этих драконов. Представители любого другого поколения были вполне разумны, неплохо соображали и могли разговаривать. Четвертое поколение представляли сплошь тупые и агрессивные машины для убийства. Этих тварей приходилось держать на цепях и в ошейниках.

Видимо, почтенному Мэхпи они показались бесполезными. И годными только для добычи кристаллов. Тем более, что и кристаллы у четвертого поколения оказывались массивными – даже у вновь вылупившихся из яиц дракончиков.

К сожалению, и кристаллы из черепов именно этих драконов оказывались крайне нестабильными.

Да, в лабораториях Мэхпи проводили опыты по стабилизации образцов. И эти изыскания даже вроде как оказались достаточно эффективными. Вот только их прервал взрыв, разнесший половину головного производственного корпуса. А аккурат перед тем покинул бренный мир и сам почтенный Мэхпи…

Что примечательно, штрафы наложили отнюдь не за выбросы кристаллической пыли – хотя ее при аварии образовалось порядком.

Разлетевшихся драконов – тех, что остались – переловила служба отлова. Правда, их оказалось до крайности мало – едва десятая часть от того, что было. Животные от взрыва пострадали больше всего. Да и оставшихся возвращать оказалось особенно некуда – большую часть ангаров разрушило. Молодому наследнику было не до драконов.

В общем зале начинались танцы. Заиграла музыка, молодняк оживился.

Охитека заторопился скрыться в одной из ниш с мягкими сиденьями – не хотелось попасть на глаза какой-нибудь резвой нэси, рвущейся потанцевать.

Жены видно не было, как и ее подруг. Удивительно – учитывая, что эта компания не упускала возможности повеселиться. Видно, нашлось что-то, более интересное, чем танцы. Нэси задернул частично занавеску, оглядел зал, не высовываясь.

Молодого Охэнзи видно не было. Продолжает искать тех, кто мог бы ему помочь?

Если банкиры дружно отказали ему в кредитовании – значит, все они в доле. Это сколько ж стоят на самом деле остатки производства незадачливого наследника, что кто-то не поскупился заручиться их поддержкой?

Вот только, чтоб это производство заработало и вновь начало приносить доход, в него нужно вложить средства. А средств у Охэнзи, очевидно, не было…

Охитека задумался. Мэхпи погиб чуть меньше трети суток назад. Немногим раньше убили на квартире Тииса, а он сам взорвал экспериментальную гранату в жилом здании посреди Уру.

Связь между этими событиями? Он-то ее видит. Вот только велика вероятность, что эта связь существует лишь в его воображении.

По сути, связью можно было считать разве что магические кристаллы.

Охитека выглянул наружу. Там вовсю танцевали. Пожалуй, пока молодняк отплясывает, можно выйти и попытаться отыскать Охэнзи. Видимо, он, Охитека, чего-то не понимал – ему способ получения кристаллов казался чудовищно громоздким. Годами выводить драконов, чтобы выковырять из них кристаллы?! Да, второе и последующие поколения рождались уже с кристаллами – но это ведь чудовищно затратно и медленно! И почему кристаллы именно из черепов четвертого поколения, раз уж они так нестабильны?