Текст книги "Руж (ЛП)"

Автор книги: Грир Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Это подтверждает мои слова. Возможно, раньше она и злилась на меня, но после угрозы широко раскрытые глаза Лейси заблестели от слез, румянец на ее щеках побледнел, и она цепляется за меня, как за спасательный круг. Это вызывает у меня желание поднять ее и уложить обратно в нашу постель, чтобы я мог полностью уничтожить любого, кто вселил в нее хотя бы каплю этого страха.

– Лейси… Я знаю, что за этим кроется нечто большее, чем ты мне рассказываешь, поэтому спрошу еще раз. Почему вы должны подписать этот контракт? Невзирая на предстоящий суд над твоим отцом, он все еще Хранитель, а ты – редкий цветок Гвардии, фактически наша принцесса. Устанавливай свои собственные чертовы правила. Хрен знает, что я делал прошлой ночью.

Я пытаюсь смягчить свою раздраженную речь ухмылкой, но она выглядит еще более побежденной, чем раньше, и прислоняется к двери. Когда мои руки удерживают ее в такой позе, я чувствую себя подавленным. Мне нравится быть главным, но мне не нужно размахивать членом, чтобы доказать это.

Отступая еще раз, я наплевательски отношусь к тому, что она может видеть мое полотенце, натянутое вокруг набухающего члена. Несмотря на то, что у меня щемит в груди при виде ее огорчения, я ничего не могу поделать с тем эффектом, который ее тело оказывает на меня в целом.

Ее бледные щеки порозовели, а глаза устремились вниз.

– Господи, – бормочет она, и ее глаза снова встречаются с моими. – Не мне менять правила, ясно? Только человек, враждующий с Гвардией, может подумать, что я имею право голоса в чем-либо. Я должна выйти замуж за Барона и не хочу разочаровывать его...

Я фыркаю.

– Он – гвардейское ничтожество, которое пытается реализовать свои политические устремления, женившись на дочери самого высокопоставленного представителя нашего общества, которая великолепна, остроумна и, добавлю, почти на два десятка лет моложе его. Как, черт возьми, он может разочароваться? И почему тебя это должно волновать? Ты любишь его или что-то в этом роде?

– Конечно, нет. Мы друг друга терпеть не можем. Я слышала разные истории. Барон – человек, который откажется от меня ради лучшей модели, как только я ему надоем, если не раньше.

Отвращение на ее лице бесконечно радует меня, но ее слова приводят меня в ярость. Если она знает, на что способен Монро и как он обращается с женщинами, почему она согласилась выйти за него замуж? Даже сейчас, после того как я спас ее от совместной жизни с ним, она все еще сопротивляется.

– Тогда ты хочешь какое-нибудь дурацкое обручальное кольцо? – я спрашиваю, уже зная, что это не может быть причиной, но надеясь, что это разозлит ее настолько, что она ответит. – Если так, я могу купить тебе другое, попроще.

– Дурацкое кольцо? Оно стоит семь миллионов долларов!

– Вот именно. Ему действительно пришлось так сильно стараться, чтобы заставить тебя выйти за него замуж? – все, что мне нужно было сделать, это потанцевать. Ухмылка, которую я пытался сдержать, снова появляется на моем лице, прежде чем я успеваю подавить ее снова.

Она усмехается.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Нет? Тогда давай подведем итоги, ладно? – я провожу свою оценку, отмечая пальцами каждый пункт. – Ты его терпеть не можешь. Тебе не нужны его деньги. Ты знаешь, что он всего лишь использует тебя. Так что же тогда Монро имеет над тобой? – на ее лице снова мелькает страх, и я понимаю, что попал в самую точку. – Какая сделка может быть настолько важной, что ты готова выйти замуж за мужчину, который захочет убить тебя, как только трахнет?

– Разве ты не такой человек?

Я сдерживаю гримасу и пытаюсь принять беззаботное выражение лица.

– Возможно, но я сделал свой выбор. Не заставляй меня сожалеть об этом. – Если угроза – единственный способ добиться правды, я прямо сейчас попробую что угодно.

Ее хмурое выражение исчезает с лица, и, несмотря на то, что я намеревался вывести ее из равновесия, первый намек на неуверенность по отношению ко мне заставляет сердце сжаться.

– Ну, по крайней мере, у тебя был выбор, – наконец ворчит она.

Эти несколько слов чуть не сбивают меня с ног. Я пытаюсь вспомнить, какими картами она разыгрывала до сих пор во время нашего спора, и пытаюсь угадать, какие из них она все еще прижимает к груди. Я знаю, что Гвардия может быть властной со своими женщинами, но разве у нее, по крайней мере, не было бы права голоса в чем-то столь важном, как то, за кого она выходит замуж? Или она работала только с тем, что ей доставалось?

– Когда твой отец предложил тебе выйти замуж за Монро, что ты сказала?

Ее лицо морщится.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда твой отец спросил тебя, хочешь ли ты выйти замуж за Монро… каков был твой ответ?

Она скрещивает руки на груди и избегает смотреть мне в глаза.

– Меня никогда не спрашивали, ясно? Мне сказали, и на этом все. Обсуждений не было.

Гнев поднимается в моей груди, в то время как беспокойство проникает в мой разум.

– А как же я? Ты смогла выбрать меня?

Она хмурит брови.

– Какое это имеет значение?

– Все, что ты говоришь, имеет значение. Скажи мне, Лейси. – У нее перехватывает дыхание, когда я приподнимаю ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. – Ты смогла выбрать меня?

– Да. – Ее ответ, произнесенный шепотом, согревает беспокойство, леденящее мои вены, и воздух, наконец, снова поступает в легкие. – Мой отец сказал мне, что ты кандидат. Потом я познакомилась с твоей матерью, которая была… Боже, она была потрясающей. Мне понравилось видеться с ней. Так что с тобой у меня был выбор, и я согласилась. Но с Бароном? М-мне сказали.

Эмоции бурлят внутри меня, и я не уверен, за какую из них ухватиться.

За последние пятнадцать минут я узнал о Лейси больше, чем за год одержимости ею как своей целью. Я думал, что она сыграла определенную роль в выборе Монро в качестве мужа, но я ошибался. Она всегда была под замком, и, по-видимому, всю свою жизнь совершала мелкие правонарушения, почти как в игре, дергая себя за поводок до тех пор, пока ей не пригрозили клеткой.

Прошлая ночь была ее последним актом бунта перед тем, как она окажется в ловушке навсегда, и я украл это у нее. Я не хочу заманивать ее в ловушку, но если я хочу обезопасить ее, я должен играть в игру, которой ее научили, и разоблачать ее блеф, чтобы помочь нам обоим выиграть партию.

– Тогда почему ты должна была выйти замуж за Монро, а не за меня? Какую власть он имеет над тобой? Скажи мне, чтобы я мог тебе помочь.

Она медленно качает головой.

– Это больше, чем просто деловая сделка. Он… он должен кое-что сделать, и я... я не хочу вмешиваться.

– Перестань быть такой загадочной и поговори со мной. Я сохраню твои секреты, tine (с ирл. Огонек), клянусь.

Она открывает рот, чтобы ответить, но тут же закрывает его, и гнев снова разгорается в ее глазах. Что-то, что я сказал, снова вывело ее из себя, но я не уверен, что именно.

– Нет, ты не можешь похищать меня, заставлять выйти за тебя замуж, и красть мои секреты. Если ты искал во мне податливую жену, то жестоко ошибался.

– Интересно, значит, ты была готова стать послушной женой для Монро? Потому что могу заверить тебя, что я никогда не искал картонную фигурку жены Гвардии. Я не хочу приручать тебя, я хочу освободить тебя.

Нас прерывает звонок мобильного. Она роется в кармане, как будто устройство взорвется, если она не ответит вовремя. Когда она считывает номер вызывающего абонента, то глубоко вздыхает с облегчением.

С кем, черт возьми, она так рада поговорить? Это тот ублюдок, которого ее семья предпочла моей?

Прежде чем она отвечает, мной овладевает ревность, и я выхватываю мобильник из ее рук, чтобы ответить.

– Кайан, нет! – она отскакивает от двери, но я хватаю ее за шею свободной рукой и сжимаю. Она немедленно расслабляется под моими объятиями и не пытается сопротивляться. Тихий стон вырывается у нее вместе с восхитительным вздохом, который вибрирует под моей ладонью.

Интересно.

Мой большой палец убирается с ее шеи, и я касаюсь гладкой кожи, глядя на определитель номера.

Мамочка.

Что ж, это разочаровывает.

– Я позволю тебе ответить на звонок, – я разжимаю остальные пальцы ровно настолько, чтобы она могла заговорить. – Но только для того, чтобы сказать ей, что можно передать поздравления.

– Кайан, я не могу этого сделать. Я должна встретиться с ней в здании суда.

– Ну, тогда скажи ей, что у всех вас закончились свежие свидетельства о браке.

Уголок моего рта приподнимается, когда ухмылка пытается вырваться на свободу.

– Если я скажу ей, что замужем за кем угодно, только не за Бароном, всей моей семье конец!

Я хочу крикнуть, что ее отец уже пытался разрушить мою семью, и с тех пор мы прокладываем себе путь наверх. Но слезы наполняют ее глаза, заставляя их сверкать, как драгоценные камни, и мне невыносимо видеть, как моя сильная бубновая королева плачет, независимо от причины.

– Если брак с Маккенноном настолько губителен, как ты думаешь, продолжай. Отвечай. – Едкие слова шипят из меня, когда я возвращаю ей мобильный. – Я бы с удовольствием посмотрел, какую ложь ты придумаешь, чтобы сказать моей новой теще. Не забудь назначить время позднего завтрака.

Я отпускаю ее и отступаю назад, чтобы прислониться к дивану, положив руки на его кожаные подлокотники.

Она смотрит на меня настороженно, с легким замешательством. Не знаю, из-за чего, но я полностью прекращаю анализировать, когда она отвечает, и Мойра О'Ши визжит в трубку, как банши.

Сцена 9

ВЫСОКИЕ СТАВКИ

Лейси

– Лейси! Лейси, ты в порядке?

Мамин крик потрясает меня, как монетка в розетке.

– Мама! Мама! Ты в порядке? Что случилось?!

– Лейси! Ты в порядке. Слава Богу. Ты не ответила сегодня утром, и я испугалась, что той бедняжкой была ты!

Кайан изображает скуку, откидываясь на спинку дивана, его рельефный пресс, как у стиральной доски, теперь сухой и непринужденно напряжен. Но его темно-каштановая бровь слегка приподнимается от интереса.

– Мама, успокойся. Я тебя не понимаю. Про кого ты говорила, думая, что это я?

Она сглатывает так сильно, что у меня самой болит горло, несмотря на принятый ранее ибупрофен. Моя рука скользит к шее, туда, где были пальцы Кайана. Уголком глаза я замечаю легкую, приводящую в бешенство ухмылку на его губах. Я хмурюсь на него в ответ.

– Сегодня утром в одной из гримерных «Руж» была найдена мертвой женщина! Ее лицо было избито до неузнаваемости, но на ней был белый костюм невесты, а волосы такого же цвета, как у тебя. Я была так напугана, Лейси.

– Прошлой ночью в «Руж» была убита женщина? – мои глаза расширяются.

Дерзкое выражение лица Киана исчезает, и он встает с дивана, чтобы подойти ближе. Его руки с толстыми жилками сжимаются в кулаки, и я вижу, как пульсирует его сердце в венах. Но когда он останавливается в шаге от меня, так близко, что тепло, исходящее от его кожи, согревает мою, я не чувствую страха.

Я чувствую себя защищенной.

Опасно.

– Да! В месте нашего собственного бизнеса! Менеджер сообщил мне, пока я ждала тебя в здании суда. Твой отец не сможет позвонить до тех пор, пока охранники не уйдут сегодня на перерыв, так что я не смогла с ним поговорить. И когда я тоже не смогла связаться с тобой, я подумала о худшем!

– Мам, мне так жаль, но я в порядке. – Мои глаза встречаются с глазами Кайана, и от меня не ускользает ирония в том, что я говорю дальше. – Я в безопасности.

– Где ты? Роксана настаивала, что ты в своем номере, но один из наших телохранителей сказал, что тебя нет, а Мэйв утверждает, что ты оставила их в клубе.

Мое сердцебиение учащается. Черт возьми, Мэйв, может, и не помнит многого, но она помнит одну из самых убедительных улик против меня.

Кайан качает головой и шепчет:

– Она была слишком разбита, чтобы помнить.

Я киваю ему и использую его ложь.

– Она прикрывает тот факт, что прошлой ночью была слишком пьяна, чтобы помнить что-либо, кроме лимузина. Но обо мне не беспокойся, я в порядке. Что сейчас происходит в «Руж»? Полиция там?

– Следователи на месте преступления и Коронер проводят обследование бедной девочки. Полиция попросила меня посетить клуб, поскольку я являюсь фактическим владельцем. Я сейчас покидаю здание суда, чтобы ответить на любые вопросы, которые у них могут возникнуть.

– Они знают, кто мог это сделать?

– Они даже не знают имени жертвы, Лейси!

– Ладно, прости. Я тоже волнуюсь и просто пытаюсь осознать все это.

Сильная рука Кайана сжимает мой затылок, и, как бы мне этого не хотелось, я позволяю себе найти утешение в нем, пока он массирует мне затылок.

– Самое главное, что нас не привлекут к ответственности. Ведущий детектив – один из наших, так что, по крайней мере, он на нашей стороне, если выяснится, что сделка сорвалась.

Я поджимаю губы, чтобы удержаться от того, чтобы высказать свое мнение против старшего.

– Ага, – бормочу я, зная, что она не уловит моего сарказма. – Это самое важное.

Если погиб кто-то невиновный, не должно иметь значения, кто на чьей стороне. С убийцей следует поступить соответствующим образом – либо внутри компании, либо со стороны правительства. Но если удар был нанесен высокопоставленным сотрудником, ни того, ни другого не произойдет.

Так принято в Гвардии. Моя семья процветает в обществе рукопожатий и обращенных к ней голов. Глиняные фишки для покера так же хороши, как деньги, а лояльность так же хороша, как и шантаж, который ее обеспечил.

– Слава богу, Монро еще не прибыл в здание суда.

Я хмурюсь.

– Его там не было?

– Нет. Я позвонила, чтобы сообщить ему о «Руж». Я даже надеялась, что ты была с ним, несмотря на скандал, который это вызвало бы.

– Что он сказал, когда ты позвонила? Он волновался?

Наступает пауза, прежде чем она отвечает на мой вопрос.

– Он, эм, не перезвонил. Один из его телохранителей пообещал передать сообщение, но Барон был занят делами, которые ему нужно было уладить на Стрип-стрит. Ты знаешь, какие эти охранники. Всегда такой занятой.

Да, занят тем, что проигрывает свое состояние.

– Мой жених был так занят, что не смог убедиться, что я жива?

Должно быть больно, что мужчина, за которого я должна была выйти замуж, заботится обо мне только тогда, когда я чего-то стою для него, но мое разочарование связано с моей матерью. Она хотела этого соглашения примерно так же сильно, как и я, поэтому то, как она всегда заступается за него, задевает.

Но по какой-то причине хмурый взгляд Кайана действует как мазь на ожог. У меня никогда не было человека, который так сильно заботился бы обо мне. Почему это должен быть мужчина, которого ненавидит моя семья?

– Лучше не смотреть на это с такой точки зрения, дорогая. Поначалу мы с твоим отцом тоже не были парой по любви. Я знаю, ты возлагала большие надежды на свое первое соглашение, но я тоже не была первым выбором твоего отца, и со временем мы полюбили друг друга. Я… Я уверена, что вы с Монро тоже полюбите друг друга.

– Если он сможет уделить минуту своего времени, чтобы побыть со мной в одной комнате.

Я закрываюсь от напряженного взгляда Кайана и сбрасываю его руку со своего плеча. Если бы я могла сбежать от него и от этого уязвимого момента, я бы это сделала. Я нерешительно дергаю ручку двери, просто чтобы заставить себя почувствовать, что я что-то делаю.

– Кстати, о том, чтобы выкроить минутку, ты не могла бы уделить ее, чтобы выйти замуж сегодня утром? Где, черт возьми, ты была? Местоположение на твоем телефоне отключено. Мы говорили о том, насколько это может быть опасно. Как ты могла быть такой безрассудной?

– Я не... – Быстрый взгляд на Кайана показывает мне самодовольную улыбку, которая, кажется, навсегда запечатлелась на его лице.

– Ты? – одними губами произношу я.

Он пожимает плечами, как бы говоря «виноват».

Конечно, он это сделал. Этот психопат, очевидно, продумал все в своем сюжете для чего? Мести? Но люди женятся не из мести, а Гвардия использует передозировки и фальшивые самоубийства, чтобы уничтожить семейные линии. Дело не может быть в деньгах, потому что Маккенноны миллиардеры...

Но Кайан не увидит ни цента, пока у него не появится наследник.

Без брака, одобренного Гвардией, на который мой отец никогда не согласится после того, как Кайан отверг меня, его наследство перейдет в казну Гвардии, как только Финнеас Маккеннон скончается. Статус и семья помогают вам попасть в Гвардию. Власть и преемственность удерживают вас там.

И, похоже, Кайан только что добился наибольшего успеха из всех.

– Лейси!

Мама возвращает меня к разговору.

– Извини, мам. Я думала, что информация о моем местоположении применима только пока я в Новом Орлеане, – лгу я. – Ты знаешь, поскольку правящая семья там отказывается вступать в Гвардию.

– Конечно, это касается не только Нового Орлеана. Они выполнили свое обещание оставить тебя невредимой, но тебе нужно быть бдительной везде, где находятся наши враги. И если это было предупреждение, то наши враги находятся даже на нашем собственном заднем дворе.

– Это могло не иметь к нам никакого отношения, – возражаю я, желая, чтобы это было правдой.

– Не будь наивной. Люди, скорее всего, полезут из кожи вон, чтобы помешать вашей свадьбе с Бароном, особенно если они будут знать, что он собирается устроить скандал...

– Хорошо! Хорошо, я включу свое местоположение. Мне жаль. – Я чертовски надеюсь, что помешала Кайану услышать, что Монро собирается давать показания от имени моего отца. Учитывая то, как Кайан допрашивал меня несколько минут назад, я не думаю, что он знает. Однако, когда он узнает, у него будет еще больше причин помешать мне сделать то, что я должна для своей семьи.

– Хорошо. Где ты сейчас? Я пришлю телохранителя...

–...У меня похмелье, и я пью кофе недалеко от «Белладжио», – выпаливаю я, мгновенно смутившись сама с собой из-за того, что сказала правду не только для того, чтобы телохранитель пришел спасти меня.

– Лейси О'Ши, ты что, потеряла голову? Сначала скрываешь свое местоположение, потом напиваешься так, что у тебя начинается похмелье, а теперь ты пьешь кофе через дорогу от отеля Маккенонов? Что, если один из них – или, не дай Бог, Кайан – увидит тебя в день, когда ты должна выйти замуж?

Кайан фыркает. Я быстро прикрываю трубку и отворачиваюсь от его назойливого внимания, прежде чем ответить.

– Они не смогут причинить мне вред средь бела дня. Кроме того, я сейчас ухожу.

– Когда ты это сделаешь, снова включи свое местоположение и позвони Монро. Умоляй его дать тебе еще один шанс.

– Умолять его? – я морщусь и оглядываюсь, чтобы посмотреть, услышал ли это Кайан, но он ушел. Я одна. Я лихорадочно соображаю, что мне следует сделать, но мама продолжает говорить, отвлекая меня.

– Женщины Гвардии делают то, что должны, чтобы продвигать элиту из элит. Мужчины могут править этой страной, но женщины правят мужчинами.

– Если только мужчины не убьют нас раньше, – бормочу я.

– Только если мы дадим им повод, – возражает она, как будто это делает нашу реальность лучше. – Ты знаешь, что поставлено на карту. Ты нужна своему отцу. Что, если Барон решит не давать показаний, потому что ты вела себя глупо?

У меня перехватывает дыхание.

– О-он вообще может это сделать? Он бы не стал, верно?

– А почему бы и нет? Если он сразу откажется жениться на тебе, чтобы наказать нас, как долго Гвардия будет терпеть заключенного в качестве надзирателя? Если они свергнут твоего отца, что заинтересует Барона, поскольку он больше не будет следующим в очереди на лидерство? Он уже оказал нам услугу, предложив жениться на тебе, когда никто другой этого не сделал. Если ты не понадобишься Барону и твоего отца узурпируют, мы исчезнем.

Мое сердце бешено колотится, когда она говорит. Впервые я по-настоящему благодарна Кайану за обещание защищать меня. Несмотря на то, что Барон сказал, что даст показания об освобождении моего отца, Монро никогда не обещал мне защиты, если наш брак распадется. Если я сделаю все возможное, чтобы спасти своего отца, спасет ли Кайан меня?

– Кажется, я наконец-то заставила тебя подумать о ком-то, кроме себя. Я знаю, ты поступишь правильно. Я только что приехала в «Руж», и мне пора идти. Мы с твоим отцом рассчитываем на тебя.

С этими словами она вешает трубку. Я опускаю телефон, он теплый в моей руке – почти такой же горячий, как мои щеки из-за откровений, которые только что обронила моя мать.

Что, черт возьми, мне теперь делать?

Стук модельных туфель по мрамору эхом разносится по гостиной, пока Кайан не оказывается всего в нескольких футах от меня. Я перевожу взгляд с черных мокасин Ferragamo на его высокую фигуру, чтобы рассмотреть строгий темно-серый деловой костюм. Он подчеркивает его широкие плечи, заставляя его выглядеть крупнее, чем он есть на самом деле. Его алый галстук украшен тонкой серебряной нитью, которая подчеркивает блеск золотых искорок в его карих глазах. Его взгляд удерживает мой, когда он небрежно подбрасывает серебряную покерную фишку в воздухе и кладет ее в карман. Он такой чертовски настойчивый, что низ моего живота вспыхивает от желания. Но этот огонь быстро перерастает в гнев, как только он открывает свой властный рот.

– Мне послышалось, ты произнесла слово «умолять»? Что настолько поставлено на карту, что великая Лейси О'Ши вынуждена умолять старого Барона жениться на ней? – в его голосе слышится едва сдерживаемая ярость, которая подчеркивает его легкий акцент. От этого по моей коже пробегает дрожь, но его насмешливый вопрос действует мне на нервы.

– Не твое дело, – бормочу я. – Все, что тебе нужно знать, это то, что все, что мы сделали прошлой ночью, должно быть исправлено. Мы можем аннулировать брак...

– Какого хрена мы будем это делать. – Он так сильно прижимает меня к своей груди, что моя грудь чуть не вываливаются из корсета. Его опьяняющий аромат дыма с амброй переполняет меня, и я почти скучаю по тому, что он все еще говорит. – Все, что ты делаешь, теперь мое дело. Особенно, если в прошлой ночи были моменты, которые невозможно отменить.

Ужас леденеет во мне.

– Ч-что ты имеешь в виду? Что мы сделали такого, чего нельзя исправить?

Он с признательностью смотрит на мою учащенно дышащую грудь, прежде чем наклониться и прошептать мне на ухо. Его короткие жесткие волосы на лице нежно щекочут мою щеку.

– Мы были кожа к коже, tine (с ирл. Огонек). Прошлой ночью между нами ничего не было и никогда не будет.

– Между нами ничего... – Мое сердце замирает. Помню, я подумала, что мы пропустили этот шаг, но я была так захвачена моментом.… – О боже мой. Мы не пользовались презервативом. Кайан, я не принимаю таблетки!

Он пожимает плечами, как самый настоящий самодовольный ублюдок.

– Я поднял ставки, надеясь, что это окупится. Похоже, я выиграл эту раздачу. Ты можешь ненавидеть меня за это, но я ни о чем не жалею...

Мои пальцы начинают покалывать еще до того, как я осознаю, что дала ему пощечину.