Текст книги "Руж (ЛП)"
Автор книги: Грир Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Сцена 2
ЗЕЛЕНАЯ ФЕЯ
Лейси
– Лейси, дорогая, тебе не кажется, что это платье может быть… не знаю, немного откровенным?
Комментарий моей будущей невестки вызывает у меня желание раздеться догола просто назло ей. Вместо этого я веду себя как примерная девушка Гвардии, которой притворяюсь, и натягиваю улыбку в сторону Мэйв. Я одергиваю тюлевый подол своего короткого белого платья, в то время как другая моя рука сжимается в кулак.
Костюм, по общему признанию, нелепый, но я и глазом не моргнула, когда моя лучшая подруга Рокси настояла, чтобы я выложилась по полной. Это роскошное коктейльное платье для сбежавшей невесты, расшитое кружевами и бриллиантами, в комплекте с теннисными туфлями. В нем будет здорово танцевать, но сверкающий наряд плюс огромный камень в форме принцессы на безымянном пальце делают меня похожей на ходячий диско-шар.
– Постарайся не быть такой ревнивой, Мими, – цокает в мою защиту Рокси, разливая нам виски, стараясь не пролить в лимузине.
– Мой брат – единственный, кому позволено называть меня так.
– Но имя Мэйв такое... скучное.
– Лейси, заставь Роксану остановиться! Она издевается надо мной с тех пор, как я села в лимузин.
Рокси ухмыляется, подчеркивая идеально нанесенную кроваво-красную помаду. Ее темно-карие глаза подведены густыми тенями, а гиперреалистичные клыки делают ее еще более устрашающей, чем она есть на самом деле. Не говоря уже о том, что на ней полностью черный кожаный комбинезон, который подчеркивает грань между сексуальной вампиршей и госпожой.
– Рокси… Мэйв... – Предупреждаю я, пытаясь успокоить их обоих. – Вы, девочки, шипели друг на друга, как кошки, всю ночь напролет, и это только начало. Я просто хочу повеселиться.
– Ладно, ладно, шутки в сторону, Мэйв, сегодня день рождения моей лучшей подруги и девичник. Она заслуживает того, чтобы выглядеть чертовски сексуально, ясно? Ее наряд практически безвкусен для Ночи дьявола. Кроме того, на Хэллоуин все одеваются как шлюхи.
– Оно такое короткое, особенно когда ты так много ерзаешь. И этот глубокий вырез довольно сильный, – утверждает Мэйв. – Не говоря уже о том, что «сбежавшая невеста» может создать у моего брата неверное впечатление. Слишком многое поставлено на карту, чтобы ты даже шутила по этому поводу.
Она наклоняется ко мне, чтобы приподнять кружевной V-образный вырез моего платья, но я отшатываюсь, и моя сжатая в кулак рука разжимается в едва сдерживаемом порыве отвесить ей пощечину.
– Мне это нравится. – Мои глаза сужаются, прежде чем я наклоняюсь к ней ближе, чтобы моя совершенно пьяная подруга не услышала мой шепот. – И тебе не нужно напоминать мне, как много поставлено на карту.
Рокси прерывает нас, протягивая мне полную до краев рюмку водки «Belvedere». Я быстро отхлебываю верх на случай, если водителю лимузина снова придется резко остановиться из-за пьяного пешехода. Предполагается, что ликер получается однородным, но я все равно морщусь от его вкуса.
Глаза Мэйв расширяются.
– Невестам не следует пить шоты. Это неприлично!
Она тянется за шотом, но я отстраняюсь и делаю большой глоток, несмотря на жжение.
Рокси фыркает.
– Ты бы видела, как эта девчонка пила пиво на матче «Сэйнтс» в «Биг Изи». Я клянусь, что парни у задней двери были готовы опуститься на одно колено. Может, среди нас и есть цветок Хранителя, но твоему брату уж точно не достанется увядающая фиалка.
Упоминание Рокси претенциозного названия Гвардии «Красная камелия», заставляет меня поежиться. Когда я была ребенком, я думала, что это милое прозвище моего отца, потому что я любила этот красивый цветок в детстве. Только после разговоров о замужестве и предложений руки и сердца я поняла, что это имя единственной дочери Хранителя Гвардии, и этот прелестный цветок предназначен для того, чтобы его сорвали ради удовольствия Гвардии.
Однако ни одна из них не замечает моего дискомфорта. У Мэйв отвисает челюсть, она слишком напугана рассказом Рокси, чтобы ругать меня за нервозность. Когда моя будущая невестка, по-видимому, приходит в себя, она разглаживает полностью черное платье, которое служит ей костюмом монахини, и откашливается, прежде чем буквально посмотреть на меня свысока.
Какого черта она вообще захотела прийти, если все это время планировала критиковать меня?
– Ты выросла в Городе Грехов, так что, возможно, ты не знаешь, но предполагается, что ты оставишь подобное поведение в колледже, как это сделала я. Я уверена, что поход в школу искусств Нового Орлеана был полон соблазна, но, надеюсь, ты держала ноги сомкнутыми плотнее, чем сегодня вечером. – Она сводит мои колени вместе так быстро, что я не могу ее остановить. – Знаешь, у моего брата и Гвардии есть свои ожидания. Хотя я уверена, что Монро сможет тебя приручить.
Я ощетинилась, когда она с презрением оглядела мое платье с ног до головы.
– Я не животное, которое нужно приручать. Но не волнуйся, я знаю, чего от меня ожидают. – Я опрокидываю остатки шота, не дожидаясь тоста Рокси.
Гвардия может быть ответственна за мою жизнь, мое тело и мое будущее, но эти маленькие моменты бунта помогают мне пережить каждый дерьмовый момент.
– Эй! Мы должны хотя бы сказать «ура» или что-нибудь в этом роде, – ворчит Рокси, пока я протягиваю ей свою пустую рюмку.
– Налей еще раз.
Мне понадобится как можно больше жидкой храбрости, если я собираюсь совершить свой последний акт восстания, который я запланировала. Сегодня вечером будет часть бурлеск-шоу, которая предназначена для любителей. Мой друг Толи работает в развлекательной компании моей семьи, и он организовал программу так, чтобы один из танцоров выбрал меня в качестве исполнительницы. Прошло так много времени с тех пор, как я выступала на сцене, и я, черт возьми, не могу этого дождаться.
Рокси пожимает плечами и снова наполняет стакан, прежде чем налить еще два.
– Послушай, Мэйв, дорогая, почему бы тебе немного не сбросить напряжение? Это может быть долгая ночь.
Кроваво-красная улыбка Рокси приторно сладка, когда она протягивает Мэйв ее рюмку. Бледная кожа Мэйв почти прозрачна в светодиодных огнях лимузина, но ее хмурый взгляд ясен как божий день, когда она перегибается через меня, чтобы взять стакан.
– Да ладно тебе. Веди себя хорошо. – Рокси выпячивает свою пухлую нижнюю губу – движение, которое она отточила в начальной школе, чтобы получить то, что хочет. – Я подружка невесты, и Лейси настояла, чтобы я пригласила тебя, хотя сестры всегда стучат после девичника. Ты собираешься расслабиться и отпраздновать вместе с нами или докажешь, что я права?
Черная бровь Рокси с разрезом вопросительно приподнимается, а щеки Мэйв краснеют так сильно, что придают ей фиолетовый оттенок.
– Я не стукач. – Мэйв поднимает бокал, обращаясь к нам троим. – За невесту, самый красивый цветок в Гвардии. Пусть Бог благословит тебя множеством детей-баронов.
Ее тост заставляет меня поморщиться, но она этого не замечает, залпом осушает рюмку и ставит на кожаный подлокотник рядом с собой.
– Ладно, вы, девочки, должны перестать сбивать меня с мысли, – ноет Рокси. – Я должна была готовить тосты. Теперь придется готовить вам еще один.
Мэйв кашляет в ответ и, прищурив светло-карие глаза, смотрит на Рокси. Ее кислое выражение лица почти забавно, но даже несмотря на то, что Мэйв сегодня высокомерна, чувство вины заставляет меня захотеть дать ей передышку.
– Мэйв, тебе не обязательно пить шоты. Она просто дразнит тебя.
Презрение моей будущей невестки переносится на меня. С ее прямыми грязно-светлыми волосами, зачесанными назад дизайнерской повязкой на голове, и разочарованием на лице она выглядит точь-в-точь как мой жених. Все, что ей нужно, – это козлиная бородка.
– Я не позволю называть себя стукачом. Гвардия гордится тем, что хранит секреты, и я сохранила свою долю.
Мой лоб морщится от ее пристального взгляда. Я понятия не имею, о чем, черт возьми, она говорит. Знает ли она, какими дикими и сумасшедшими мы с Рокси бывали на Бурбон-стрит и Френчмен-стрит в Новом Орлеане? Но этого не может быть, верно? Мы были так осторожны, чтобы нас не поймали.
Прежде чем я успеваю попросить ее пояснить, Рокси наливает и сует Мэйв в руку еще один полный стакан.
– Докажи это. Выпей.
Рокси невозмутимо смотрит на нее, но я слегка хмурюсь, прикрыв рот своим бокалом. Они обе что-то замышляют, хотя я сомневаюсь, что одна из них знает о планах другой. Каковы бы ни были их планы, я предоставляю им право во всем разобраться. Я слишком взвинчена, чтобы в одиночку справляться со снисходительностью Мэйв сегодня вечером. Приятно, что моя подруга защищает меня, даже если у нее самой есть сомнительные токсичные наклонности.
– Нет, вы с Лейси должны быть первыми. Я только что выпила, а вы обе еще не допили свой!
– Господи, Мэйв, я же не собираюсь насильно кормить тебя «Belvedere» и «Dom Perignon». Я должна была говорить тосты, а ты украла мой блеск. Теперь ты выпьешь еще, чтобы я могла сделать свое дело и нам не пришлось терпеть неудачу.
Мэйв надувает губы, но берет стакан, удивляя меня. Я не знаю, что она думает по этому поводу. Как и Рокси, я думала, что Мэйв захотела прийти только потому, что ее брат заставил ее шпионить за мной. Ему не нравится, что я вообще устраиваю девичник, не говоря уже о том, чтобы пойти на бурлеск-шоу в ночь перед тем, как я отдам свою жизнь Гвардии.
Для моего отца.
Эта мысль успокаивает меня. В первую очередь, именно из-за него я согласилась на это. Так что ради него я натягиваю новую фальшивую улыбку и продолжаю пытаться извлечь максимум пользы из всего происходящего.
– Я выпью столько, сколько ты захочешь, Рокс.
– Вот это настрой!
– Нет, нет, нет. Мы не хотим, чтобы невеста распутничала в свой девичник!
– Говори за себя, – усмехается Рокси. – Не могу дождаться, когда напою мою девочку.
– Она шутит, Мэйв. Я не собираюсь напиваться, клянусь.
Я не могу, если собираюсь танцевать сегодня вечером. Конечно, Мэйв не знает, что я запланировала.
– Хорошо, – отвечает Мэйв одобрительным кивком. – Завтра для тебя важный день.
– Почему? Что завтра? – спрашивает Рокси, и мое сердце замирает. – Мы уже натерли наши папайи воском, ее мама занимается репетицией ужина и планированием свадьбы, а само мероприятие состоится в субботу. Я думала, что расписание на завтра у нас свободное?
Может, Мэйв и не стукач, но она определенно не так хороша в хранении секретов, как хвастается. Только наши семьи знают, что завтра утром мы с Монро подписываем свидетельство о браке. Мы не хотим, чтобы кто-либо вмешивался в законность заключения настоящего брака, и грандиозное представление Барона о роскошной репетиции званого ужина и неожиданной, экстравагантной свадьбе – той, ради которой моя мама чуть не вырвала себе волосы, пытаясь добиться совершенства, – является предупреждающим знаком для всех, кто, возможно, захочет помешать нашей свадьбе, чтобы закрепиться в нашем обществе.
– Извини, я имела в виду субботу... – Мэйв продолжает болтать, разбрасывая секреты, как самосвал. – Суббота важна. Если к тому времени она не опозорит мою семью, все, о чем ей скоро придется беспокоиться – это о том, чтобы произвести на свет наследника.
Эти слова ударяют меня в грудь и падают между нами тремя, как кирпич.
Ни для кого не секрет, что Гвардия относится к своим женщинам как к безделушкам до женитьбы и к племенным кобылкам после, но то, что другая женщина так легко принимает этот факт, заставляет меня бояться за будущее Гвардии.
– Знаешь, я не планирую сидеть сложа руки, пока мой муж правит. Нам не обязательно быть трофейными женами, если мы этого не хотим. Просто посмотри на мою маму. Пока мой отец сидел в тюрьме, она отлично справлялась с управлением его бизнесом.
Мэйв усмехается.
– Только те, кого правительство не арестовало для расследования. Хорошо, что мой брат спешит спасти положение.
Я стараюсь не реагировать, чтобы Рокси не заметила, что Мэйв продолжает раскрывать чертовски много в своих пьяных признаниях в лимузине. Я люблю Рокси, но она верна своей фамилии, а Муньосы были непредсказуемы в своих связях в прошлом году. Такие гвардейские люди, как ее отец, готовы пойти на сделку – или даже убить – ради власти всякий раз, когда чувствуют слабость. Показания Монро как одного из финансовых менеджеров моего отца будут иметь решающее значение для доказательства невиновности моего отца. Наши семьи сохранили тот факт, что он дает показания, в секрете, потому что мы не хотим, чтобы конкурирующие семьи, такие как Муньосы, узнали, насколько важен Монро для свободы моего отца.
После первого ареста моего отца внезапное отсутствие поджиманий и целования задниц стало разительным отличием от того, в чем я выросла. Два года спустя мой отец был повторно арестован по новым обвинениям, и судья отправил его обратно в тюрьму. Теперь он вынужден оставаться там до суда, который состоится Бог знает когда, благодаря чертовски медлительной судебной системе.
Когда он ушел, возник вопрос о том, свергнет ли его Гвардия, из-за чего мы с мамой стали беспокоиться, что можем даже не дожить до суда. Если патриарх умирает, не оставив сына или брата, способного заполнить образовавшуюся пустоту, остальная часть рода вскоре вымирает вместе с ним при «загадочных обстоятельствах», поэтому состояния возвращаются Гвардии и распределяются между оставшимися семьями.
Но прецедент гласит, что смерть – это единственный способ перехода должности Хранителя из рук в руки. Даже за решеткой мой отец сохраняет полный контроль над Гвардией. Офицеры оборачиваются, когда он использует свой контрабандный телефон для переговоров о союзах, и секреты, которые он по-прежнему защищает, также обеспечивают безопасность мне и моей маме. Наше общество продолжает процветать при его правлении.
Единственной проблемой до сих пор были Маккенноны, но ничто не может удержать их в узде.
Хотя мы никогда не встречались, одно время я должна была выйти замуж за наследника фамилии Маккеннон. Я нервничала из-за этого соглашения, но после встречи с его милой мамой много лет назад я загорелась желанием выйти за него замуж. Когда он разорвал наш контракт, я была опустошена… сначала. Вскоре я поняла, что он такой же, как и все остальные в этом обществе. Все они думают, что моя семья отказалась от сделки, но мой отец сказал мне правду.
Кайан Маккеннон не хотел меня. Он хотел власти. И это приводило меня в ярость.
Ему было все равно, что моего отца подставили, и когда он бросил меня, я наконец поняла, почему моя семья всегда ненавидела их.
К счастью, Монро Барон сделал мне предложение. Гвардия не знает, что он верит в невиновность моего отца, поэтому они считают его святым за то, что он унизил себя мной, дочерью предполагаемого преступника.
Но так думает Гвардия, и Мэйв знает, что это не так. Ее болтливые губы доводят меня до кипения.
– Я не сделала ничего, что могло бы опозорить вашу семью.
– Неважно, кто виноват – ты или твой отец. Как только мой брат станет Хранителем, опозоренные О'Ши будут забыты, как и Маккенноны.
– О'Ши будут забыты? – глаза Рокси расширяются до размера мячей для гольфа. – Может, ты и сестра будущего Хранителя, но Лейси все еще практически будущая королева Гвардии.
– Нет, нет. Я не это имела в виду. – Мэйв быстро качает головой. – Я имею в виду, что позор будет забыт.
– Но ты сказала «опозоренные О'Ши будут забыты», – возражаю я.
– О нет. Ты просто ослышалась, глупышка. Я бы не сказала ничего подобного. – Она отмахивается от этой мысли, как будто это я переступаю черту.
Когда наши с Рокси лица не смягчаются, Мэйв нервно смеется и лезет в сумочку, чтобы достать пузырек с рецептом без этикетки.
– Что ты делаешь? – спрашивает Рокси. – Это валиум?
– Просто маленькая таблетка от нервов. – Мэйв ловко открывает крышку одной рукой.
– Подожди, – перебиваю я. – Ты пьяна. Это хорошая идея?
– Со мной все будет в порядке. Я уже делала это раньше.
– Это не обязательно одно и то же...
Она игнорирует меня и опрокидывает бутылку, как будто только что сделала глоток. Таблетки скользят по прозрачному оранжевому пластику, прежде чем она быстро делает несколько глотков ликера и проглатывает обе.
Я не могу сказать, сколько она выпила, но когда она заканчивает, то опускает бутылку обратно в свою шикарную сумочку и улыбается мне так, как будто это не она только что оскорбила мою семью, выпила странные таблетки и залила их дорогущей водкой в считанные секунды.
Рокси приходит в себя быстрее, чем я, и медленно поднимает свою рюмку между нами троими, останавливая меня от дальнейших расспросов Мэйв.
– На этой тревожной ноте… за один член на всю оставшуюся жизнь! И за миллионы долларов, которые, надеюсь, помогут тебе забыть про другой член. Ваше здоровье!
Рокси чокается всеми нашими бокалами, пока я хихикаю, а Мэйв выглядит непоправимо шокированной. Тем не менее, она отбивается от нас, как чемпион.
Как только жидкость проходит мимо моих вкусовых рецепторов, я шиплю и качаю головой, зажмурив глаза от жжения.
– Господи, это ударит тебе по яичникам, – бормочу я, игнорируя постоянное выражение неодобрения Мейв.
– О, я забыла! – Рокси роется в своей сумочке, прежде чем вытащить небольшую стопку карточек, соединенных серебряным кольцом, и протягивает их мне. – Для тебя.
Я хмурю брови, пока не читаю закругленный розовый шрифт на обложке, написанный почерком Рокси: «Похищение сучки чести». Я переворачиваю бумажную обложку и вижу мило оформленную открытку с датой и надписью «Папайя с воском и педикюр». Когда я переворачиваю страницу снова, то вижу «Глупая романтическая комедия по выбору невесты», «Яичники по уши в выпивке» и открытку «Жаль, что ты до сих пор не замужем», за которой следуют многие другие.
– Ты сделала это для меня? – у меня сжимается грудь от заботы, стоящей за подарком.
Рокси пожимает плечами и пытается снова нацепить свое лучшее беспечное выражение лица.
– Ты упоминала, что боялась, что мы не сможем потусоваться. В любое время, когда ты захочешь ими воспользоваться, просто пришли мне фотографию, и я приду за тобой, не задавая вопросов.
– Рокси... – Слезы наполняют мои глаза. – Это так мило...
Мэйв выхватывает карточки у меня из рук и вырывает одну.
– Открытка «Жаль, что ты до сих пор не замужем»? Правда? Не думаю, что она тебе понадобится. Никогда.
Рокси забирает книжку с купонами обратно и засовывает ее в свой облегающий комбинезон, прежде чем помахать разорванной бумажкой в воздухе.
– Знаешь что, Мэйв? Я думаю, это идеально подойдет для нашей девочки сегодня вечером. Ничто так не возбуждает, как девичник, чтобы ты захотела снова быть одинокой.
– Нет. «Холостые дни» Лейси закончились, когда мой брат договорился жениться на ней. Он долго ждал, пока ее семья выполнит это соглашение. Она не должна хотеть страдать от похмелья или натворить каких-нибудь глупостей так близко к свадьбе.
Я хочу поспорить с ней назло, но она права. Прошло много времени. На самом деле, годы, но это гвардейский способ. Предполагается, что мы не должны жениться до дня рождения после окончания колледжа и ни днем раньше.
Одна ночь. Это все, что у меня осталось от моей холостой жизни.
Необходимость ждать вступления в брак – это дар божий в нашем мире, дающий нам крошечный кусочек свободы, прежде чем обязанности придавят нас, как цепи. Это душераздирающе – знать, что от меня требуется оставить свою страсть позади, в то время как я стою рядом с мужчиной, когда он добивается своего. Монро ясно дал понять, что я нужна ему только из-за моего имени и положения моего отца. Как только у меня появится наследник-барон, он сможет получить свое наследство и заручиться поддержкой общества в своих политических устремлениях.
Женщинами в гвардии обмениваются на власть, как картами на столе, передавая династии и состояния. Без жены и наследника, одобренных Гвардией, половина наследства Монро либо перейдет к Мэйв, если она выйдет замуж и родит ребенка, либо вернется обратно к Гвардии. Система «плати за игру» – безжалостная и архаичная практика, но в этом вся суть Гвардии. Безжалостная и архаичная.
И я ничего не могу с этим поделать.
Пока что.
Эта мысль соблазнительным шепотом проносится у меня в голове, но я отмахиваюсь от нее. Танцы – это одно, но бунт, подобный перевороту – не самое мудрое, о чем стоит думать, когда я распиваю алкоголь со своей встревоженной будущей невесткой.
Лимузин замедляет ход, останавливаясь, и Рокси возбужденно подпрыгивает на своем сиденье. С кем-нибудь другим это выглядело бы смехотворно, но девушка была одной из лучших танцовщиц консерватории Бордо, школы исполнительских искусств, которую мы обе посещали в Новом Орлеане. Каждое ее движение плавно и идеально, несмотря ни на что.
– Мы здесь! – фальшиво поет она и отхлебывает немного ликера из бутылки. Она делает глубокий вдох и фыркает, прежде чем передать бутылку Мэйв.
– Выпей, Мими. Надо ослабить хватку твоей задницы.
Мэйв хмурится, но все же делает глоток. Годы, когда ей говорят, что делать, приучают большинство женщин Гвардии к уступчивости. Учитывая то, как властно Барон настаивал на том, чтобы контролировать мою собственную жизнь еще до того, как мы поженились, я не сомневаюсь, что она спрыгнула бы со стеклянной стены ближайшего лаунджа на крыше, если бы кто-нибудь побогаче ее сказал ей это сделать.
– Ты тоже, будущая миссис «Хватка В Заднице». – Рокси подмигивает мне, доставая еще одну бутылку «Дома» из холодильника в лимузине и протягивая ее мне.
Я хихикаю, поднося его к губам, желая сделать глоток сладкого, чтобы унять волнение, но в кармане моего платья звонит телефон.
– Черт. – Я протягиваю бутылку Рокси, прерывая ее насмешки над Мэйв. Клянусь, она нарочно напивается. Рокси печально известна тем, что напивается до потери сознания, а с валиумом в организме Мэйв, я могла бы быть няней на своем девичнике.
Я достаю телефон из кармана и быстро смотрю на экран, прежде чем поднести его к уху.
– Монро? Мы собираемся войти в клуб. Могу я позвонить тебе позже?
Мой жених усмехается в ответ. Он зол из-за того, что я иду в мужское ревю, с тех пор, как Рокси и Толи пришли к этой идее. Его сестра наблюдает за мной пьяными, заинтересованными глазами, поэтому я борюсь с желанием закатить свои. Мэйв, вероятно, ни черта не вспомнит о сегодняшнем вечере, но лучше перестраховаться, чем подвергаться шантажу.
Рокси выглядит вполне довольной собой, и приходит осознание. Она пытается напоить Мэйв. Может быть, она хочет убедиться, что Мэйв не сможет настучать Монро о моем танце? Я надеялась на ситуацию «сначала женись, потом попроси прощения» с ним, но то, что она вообще не вспомнит об этом, сыграет мне на руку гораздо больше.
– Я вообще не понимаю, зачем тебе нужно идти на это нелепое шоу. Господи, это же прославленный стрип-клуб. Мне неловко, что моя будущая жена ушла туда.
– И где будет проходить твой мальчишник, а? В монастыре?
Монро фыркает.
– Очевидно, что нет, но мужчины другие. Тебе не следует разгуливать по городу в подобном платье.
Я опускаю взгляд.
– Откуда ты знаешь, что на мне надето...
Когда я снова поднимаю взгляд, то замечаю, что Мэйв смотрит куда угодно, только не на меня.
Конечно, она сдала меня. Вероятно, она отправила ему групповую фотографию нас троих, как только мы ее сделали. Я не должна была ожидать ничего меньшего, честно говоря, я просто не предполагала, что она будет действовать так чертовски быстро.
– Просто помни, я без проблем отложу эту свадьбу в качестве наказания. Я мог бы даже перенести суд над твоим отцом. Что было бы тогда? Добиться оправдания намного сложнее, чем вердикта «невиновен». Не ставь меня сегодня в неловкое положение, Лейси.
Воздух в моих легких застывает от его холодной угрозы. Часть меня, О'Ши, хочет восстать против его самоуверенного отношения. Как, черт возьми, он смеет пытаться запугать меня и использовать свободу моего отца против меня?
Но реальность моей ситуации требует фальшивого, блестящего фасада, который я приберегаю для мира, который хочет смотреть только на красивые вещи. Где меня видят, но не слышат. И эта часть хочет забиться в угол.
Мой рот выбирает смесь того и другого, прежде чем срабатывает логика.
– Это мой девичник, Монро. Я собираюсь хорошо провести время. «Руж» – гвардейское заведение. Даже заведение О'Ши. Я буду в безопасности от папарацци. Люди моего отца верны, и я обещаю позвонить тебе позже. Как мы и договаривались.
Монро что-то ворчит на другом конце провода, но я не могу разобрать, что он говорит. Когда он наконец отвечает, я раздражаюсь от его тона.
– Не утруждай себя, Лейси. Я пытался предупредить тебя. Будет обидно, если все это дело развалится из-за того, что тебя трахнут, как барную шлюху. Что будет делать твой отец в тюрьме, если у него не будет тебя в качестве разменной монеты? Преданность Гвардии длится недолго.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он вешает трубку. Мое сердце бешено колотится в груди, и я смотрю на Рокси, готовая умолять ее просто отвезти меня домой и закончить эту ночь пораньше.
– Может, вместо этого посмотрим романтическую комедию или еще что-нибудь...
– Нет, вот... – Она сует мне в руку стакан с зеленой жидкостью. – Выпей это. Подарок от Толи.
Я с подозрением разглядываю цвет и ощущаю запах лакрицы из стакана еще до того, как понюхаю его.
– О боже, что это?
Рокси фыркает.
– Зеленая фея. Она будет хорошо с тобой обращаться, детка. Ни о чем не беспокойся сегодня вечером. Мы с Толи все предусмотрели. – Она наклоняет голову в сторону икающей Мэйв, подтверждая мои подозрения. – Что бы ни случилось в «Руж», это останется в «Руж».
Она подмигивает, и каменный слон, сидящий у меня на груди, становится легче. Я слегка улыбаюсь, прежде чем опрокинуть в себя рюмку. Жидкость обжигает, а сильный лакричный вкус заставляет меня поморщиться еще до того, как я его проглочу. Я вздрагиваю и борюсь с желанием откашляться.
– Фух, это сильно!
Рокси хихикает.
– Но это делает свое дело. А теперь пойдем выбрасывать смехотворные суммы денег на сногсшибательных полуголых мужчин и женщин.
Как по команде, один из телохранителей Рокси открывает дверцу лимузина, и шумный хаос, который царит на Фремонт-стрит, эхом разносится по обоим концам гаража, отражаясь от широких стен и высоких бетонных потолков. Мы находимся в самом Лас-Вегасе, в отеле и казино «Montmartre», одном из предприятий, принадлежащих моей семье, и ярко-красные светодиоды на потолке – наш единственный источник света.
Я сто лет не была в этой части города. Я пробыла в Новом Орлеане так долго, что почти забыла, на что это похоже.
Как только я выхожу из лимузина, мой взгляд натыкается на огромную трехмерную фреску с изображением головы дьявола, занимающую всю стену от пола до потолка. Он держит вращающиеся лопасти разрушенной красной ветряной мельницы так, словно уничтожает идиллическую французскую деревушку, нарисованную у него за спиной. Это произведение искусства отдает дань уважения как преступному миру, так и оригинальному парижскому кабаре «Мулен Руж». Дверь клуба находится внутри большой, широко раскрытой пасти дьявола, а красный ковер стелется по каменному тротуару, как длинный красный язык. У входа гремит музыка, и дрожь возбуждения пробегает по мне.
– Не волнуйся, – шепчет мне Рокси, выходя из лимузина. – Я позабочусь о том, чтобы этой карточке нашли хорошее применение сегодня вечером.
Она берет меня под руку и улыбается, указывая на неоново-красную вывеску над медленно вращающимися лопастями ветряной мельницы.
– Добро пожаловать в «Руж» Лейси.
