Текст книги "Руж (ЛП)"
Автор книги: Грир Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Сцена 3
ГРЯЗНЫЕ ТАНЦЫ
Лейси
– Добро пожаловать в «Руж»! – звучный голос Толи перекликается с музыкой, доносящейся из динамиков, создавая иллюзию, что он повсюду в большом зале.
Вход ведет к сидячим местам в стиле кабаре, где люди группируются за столиками перед сценой. Если это не время Хэллоуина, помещение великолепно оформлено в насыщенных красных и серебряных тонах, драпировками и посудой. Его роскошный дизайн идеально подходит для моей семьи и Гвардии, когда они устраивают благотворительные мероприятия и балы. Но теперь вся комната преобразилась, став похожей на огонь и серу подземного мира, а справа на сцене появилась зияющая пасть ада.
Мы прибыли к середине первого акта. Группа женщин танцует медленную эротическую версию канкана, еще одну дань уважения оригинальному кабаре «Мулен Руж», которое было известно своими неистовыми танцами в 1890-х годах. Их блестящие костюмы падших ангелов украшены яркими перьями в черных крыльях в стиле Victoria's Secret, а юбки цвета полуночи развеваются до талии, когда они поднимают ноги, прикрытые до бедер, в чувственном движении port d’armes.
Это движение требует, чтобы они поворачивались на одной ноге, а другая была направлена к потолку, и их вращение было плавным, даже когда они вытягивались, проводя руками от лодыжек на каблуках вниз к бедрам. Их сила должна быть потрясающей, особенно если учесть, что они способны удерживать шпагат стоя столько времени, сколько потребуется вышибале, чтобы отвести нас к нашему столику.
Наши места впереди и чуть правее центра. Когда мы проходим через зал, становится ясно, что мы не единственные участники девичника на Хэллоуин. Невест легко заметить, так как мы все одеты в белое среди групп женщин, одетых в тематические костюмы. Конечно, моя маленькая вечеринка – сбежавшая невеста, вампир и целомудренное черное платье, маскирующееся под костюм монахини, – не отличается сплоченностью. Разумеется, с самого начала это была всего лишь вечеринка, но, надеюсь, шоу поднимет нам настроение.
Когда танцовщицы заканчивают, Толи внезапно появляется из-за жутких серых рваных занавесок в углу сцены в облаке дыма. Его торчащие фиолетовые волосы выделяются на фоне черного смокинга, но боа из оранжевых перьев, обернутое вокруг шеи, добавляет еще больше красок его костюму ведущего. Когда он улыбается, его театральные накладные усы изгибаются от щеки к щеке, подчеркивая оливковую кожу.
– Может, у нас и засуха, но в «Руж» всегда идет дождь из мужчин! И в эту Дьявольскую Ночь будьте готовы столкнуться с... – Он широко раскидывает руки, и занавески раздвигаются со звуком хлыста. – «Вашими демонами»!
Дикие, пронзительные аплодисменты и вопли взрываются вокруг меня, и я хлопаю вместе с остальными в зале, когда появляются шестеро огромных мужчин в черных плащах с капюшонами, закрывающих их с головы до ног. Музыка резко обрывается, заставляя женщин замолчать ровно настолько, чтобы мы все перестали сходить с ума из-за одетых мужчин. Но когда начинается новая песня, все возвращается на свои места. Захватывающий ритм хип-хопа заставляет меня извиваться в танце, и я сжимаю руки в кулаки на коленях, чтобы успокоиться, расслабиться и насладиться шоу до того, как наступит моя очередь.
Мужчины двигаются в унисон, скользя по полу к краю сцены. Там они ждут, пока стихнет ритм басов, прежде чем поднять свои головы в черных масках и одновременно снять накидки, обнажая мускулистую грудь, накачанный пресс и накачанные руки. Они все еще держат свои накидки в руках, когда выполняют такие трюки, как сальто назад, прыжки на руках и спирали в воздухе, заставляя ткань развеваться до тех пор, пока каждый танцор не отбросит ее возле закрытого занавеса.
Пока танцоры выступают в передней части сцены, привлекая внимание зрителей, мой взгляд улавливает движение за их спинами. Рабочие сцены выбегают со стульями и расставляют их в ряд, прежде чем исчезнуть. Как только последний исчезает, каждый танцор направляется к стулу, некоторые ползут назад на коленях, волнообразно скользя по полу, в то время как другие толкаются тазом в сторону толпы.
Как только они садятся, шестеро мужчин в масках демонов исполняют свой чувственный стриптиз. Даже под масками их глаза прикованы к публике, и от шума изнывающей от жажды толпы у меня звенит в ушах.
– Горячо, правда? – Рокси пьяно визжит из-за ревущих динамиков и визжащих женщин, и я киваю в ответ.
– Немного злюсь на себя за то, что никогда раньше не смотрела шоу!
– Конечно, нет! Драгоценный цветок Хранителя в мужском ревю?! Скандал! – она задыхается в притворном ужасе, прежде чем рассмеяться. – Давай жить настоящим, пока тебе не пришлось рожать непутевого ребенка и до смерти скучать всю оставшуюся жизнь.
Рокси поднимает свою рюмку с небрежной улыбкой, совершенно не подозревая, что от ее последнего заявления алкоголь бурлит у меня в желудке. Эта девушка – светская львица, которая слетается в ночной клуб, как мотылек на пламя, но она не может удержаться от выпивки, чтобы спасти свою жизнь. Не сулит ничего хорошего то, что она уже заказала поднос с коктейлями к столу, хотя мы пробыли здесь всего половину песни. Краем глаза я вижу, как голова Мэйв опускается на грудь. Возможно, они обе отключатся еще до того, как я выйду на сцену.
Вот и все из-за того, что я сегодня самая пьяная.
Я рада, что не участвовала в предварительной игре, пока мы готовились, как это делала Рокси. Алкоголь действует на меня, но пока что он только проникает в мой организм, придавая мне смелости выступить впервые с тех пор, как я закончила школу.
Рокси допивает без меня и со стуком ставит стакан обратно на стол. Она хватает с подноса еще один и сует его мне в руку.
– Наслаждайся сегодняшним вечером, пока можешь, сучка. Если слухи о Бароне верны, это может быть одно из твоих последних желаний.
Ее пьяную, невнятную речь почти невозможно понять, но ее предупреждение кристально ясно. Кровь быстро отливает от моего лица, отчего у меня кружится голова, и я опустошаю рюмку одним глотком. Фруктовый коктейль и близко не такой крепкий, как ликер, который Рокси пила в лимузине, но он делает свое дело. Когда я со стуком ставлю свой бокал обратно, как это сделала она, улыбка Рокси становится грустной.
– Жаль, что все не сложилось по-другому. – Слова слетают с ее губ, как будто она пытается подобрать их языком. – То, с Кайаном, возможно, получилось бы неплохим.
– Да, но это не обязательно зависело от меня, не так ли?
Даже если бы он хотел меня – если бы я хотела его – сейчас это не имеет значения. Он не смог бы спасти моего отца.
Но я ей этого не говорю. Вместо этого я отказываюсь от еще одной рюмки ликера и делаю глоток шампанского. Я никогда не планировала, что сегодня вечером окажусь в дерьме, но могу, если она продолжит в том же духе.
– Верно. Верно. Но сегодняшний вечер может быть твоим! Кто знает? Может быть, у тебя получится переспать, если ты правильно разыграешь свои карты!
Мой взгляд падает на Мэйв, чтобы посмотреть, услышала ли она Рокси, но подбородок моей будущей невестки официально покоится на груди, а глаза закрыты. Думаю, что я, слава Богу, на свободе.
У Гвардии женоненавистническая политика, согласно которой женщины остаются «чистыми» перед первой брачной ночью, чтобы мы не «разрушали нашу красоту и достоинство». Буквально так выразилась моя мама, когда предостерегала меня от мальчиков в двенадцать лет. Это отвратительный двойной стандарт, установленный мужчинами, которые зарабатывают миллионы на стрип-клубах и даже не знают, что тампон может лишить нас девственности так же легко, как член. Я взбунтовалась, как только поступила в колледж.
В ту первую ночь Рокси прикрывала меня с нашими телохранителями, пока я вела самого горячего туриста, которого смогла найти, в туалет бара. На сегодняшний день это был лучший секс, который у меня когда-либо был, не потому, что это было романтично – это было далеко не так, и даже не так уж хорошо, – но это было мое решение. Мое первое громкое «пошли вы» в адрес Гвардии. Однако, если Барон узнает, что я спала с другими, это может все испортить. К счастью, тайный план Рокси сработал, и Мэйв уже отключилась как молния.
Напряжение в моей груди спадает, и мои нервы воспламеняются от осознания того, что я действительно выступаю в последний раз. Взволнованные крики Рокси подпитывают меня, и я поворачиваюсь к сцене, чтобы увидеть, как она разбрасывает повсюду долларовые купюры, но почему-то все еще скучает по мужчинам.
Вскоре я ловлю себя на том, что ухмыляюсь от уха до уха, расслабляясь и наблюдая, как танцуют и кружатся артисты. Они скорее акробаты, чем экзотические танцоры, почти как на одном из моих любимых шоу «Cirque du Soleil», но я не удивлена.
Артисты Вегаса – лучшие из лучших. Так и должно быть, поскольку конкуренция здесь жестока. Я ловлю себя на том, что изучаю их движения, вместо того чтобы глазеть на их телосложение. То есть до тех пор, пока они не срывают с себя остатки костюмов демонов, оставив только откровенные черные плавки.
Конечно, это сводит толпу с ума, и мы на мгновение заглушаем музыку. Как только мы немного успокаиваемся, темп меняется, заставляя мужчин внезапно снова выстроиться в ряд и застыть по стойке смирно. Их расположение скрывает то, что находится за открывающимся занавесом. Пульсирующая музыка с глубокими басами приобретает зловещий оттенок и ускоряет мой пульс.
– А теперь... – Голос Толи снова эхом разносится по аудиосистеме, и в моих венах пульсирует кровь, когда я понимаю, что это почти моя реплика. – Сам дьявол!
Демоны в унисон опускаются на колени, открывая взору гигантского мужчину в полностью красном плаще. Дьявол, о котором идет речь, поднимает свой красный скипетр под аплодисменты и опускает его обратно. Из-за рогатой маски, закрывающей верхнюю половину его лица, единственная отличительная черта, которую мы можем разглядеть, – это его короткие, растрепанные каштановые волосы, твердый, неряшливый подбородок и суровые губы, сжатые в серьезную линию. Когда он поднимает голову, его пристальный взгляд, прикрытый прожектором, становится темным и сосредоточенным. Охотник, ищущий свою добычу.
Он медленно направляется к передней части сцены в том же гипнотическом ритме песни «Play with Fire» Sam Tinnesz, гремящей из динамиков. Пыл толпы достигает небывалых высот, и дьявол ухмыляется так, словно ничего не может с собой поделать. Учитывая то, как женщины подбадривают его, эти простые движения – все, что ему нужно, чтобы получить от них удовольствие.
Толи предупредил меня, что новичку нужно больше опыта, прежде чем его можно будет включить в настоящий номер. Это одна из причин, по которой мой друг разрешает мне выступать на любительском уровне. Новичок получит сценический опыт без необходимости заучивать рутину, и, очевидно, толпе нравится, когда тайно опытный зритель удивляет их, беря на себя роль ведущего. Все, что нужно делать дьяволу – это стоять и красиво выглядеть, пока я поступаю с ним по-своему.
– Дьявол не ждет ни мужчину... ни женщину, – объявляет Толи. – Но в Ночь Дьявола, как и в любой вечер здесь, в «Руж, дамы всегда на первом месте. И сегодня он выберет одну из вас!
Женщины визжат от предвкушения, и дьявол поднимает скипетр в своей руке, чтобы приказать нам. Зал погружается в напряженное внимание, и я съезжаю на краешек стула, затаив дыхание. Он шагает по сцене, его тело мощное, но грациозное. Несмотря на то, что он новичок в танцах, его движения заставляют меня задуматься, не обучался ли он чему-то еще. Может быть, борьбе? Многих из них тренируют быть легкими на ногах. В любом случае, он подает надежду, и будет забавно посмотреть, насколько хороши его рефлексы.
Из динамика снова доносится голос Толи, но я не вижу его на трибуне, так что, должно быть, сейчас он объявляет из-за кулис.
– Все знают, что дьявол плохой, но знаете ли вы, что… он всегда любил хороших девушек?
Мы с Рокси хихикаем над его пошлой репликой, и я клянусь, дьявол хмурится. Тем не менее, публика проглатывает это, и по залу разносятся «охи» и «ахи».
– Он обыскивал королевства, чтобы найти ту, которая утолит его ненасытную похоть. Ту, которой он может… доставить удовольствие в этой жизни и за ее пределами. И ему повезло, что у него самый лучший урожай, не так ли, дамы? Так кто же из вас, прекрасных женщин, это будет?
И снова все женщины вокруг меня теряют рассудок, включая Рокси.
– Тишина! – низкий голос дьявола гремит через микрофон его гарнитуры прямо к моему клитору.
Срань господня.
Он уходит с моей стороны сцены, указывая своим красным скипетром на каждый стол, и мое сердце замирает от страха, что Толи забыл рассказать ему о плане. Но прежде чем я теряю надежду, он выходит из «пасти ада», украшающей сцену справа, разворачивается на каблуках и крадется обратно ко мне.
С каждым шагом мои мышцы угрожают выскочить из кожи, отчаянно желая подняться и присоединиться к нему. Я ожидаю, что он заведет публику, как это сделал Толи, немного расшевелит ее, но он молчит, и зрители нервно щебечут.
Когда он, наконец, оказывается в центре сцены, в футе от меня, он делает сальто вперед, отчего его плащ развевается в воздухе, и это шокирует меня до чертиков. Это движение вызывает восторженные возгласы за соседними столами, все, без сомнения, надеются, что он выберет их. Но когда он снова выпрямляется, его широкие плечи расправляются, и я мельком замечаю его рельефный, загорелый пресс, когда он поднимает свой скипетр, чтобы указать им. На меня.
Наконец-то.
– Ты, – приказывает он. – Ты моя избранная. Ты та, на кого я претендую.
Мой низ живота переворачивается от мрачного обещания в его словах.
– Я? – я знаю, что это было запланировано, но почему-то это похоже на сон.
– Да, ты.
Я смутно улавливаю смесь разочарованных стонов и ободряющих возгласов. Рокси встает и хлопает, подбадривая меня, в то время как Мэйв просыпается. Она пытается схватить меня за руку, но в то же время дьявол тянется ко мне...
Как только он прикасается ко мне, электрические искры пробегают по моим пальцам, как будто меня ударило током. Я невольно ахаю, инстинктивно сжимая его мозолистую ладонь.
Он отодвигает микрофон от губ и наклоняется, чтобы говорить так, чтобы слышала только я.
– Мы собираемся немного повеселиться.
В ухмылке дьявола есть что-то почти... зловещее, но прежде чем я успеваю усомниться в этом, алкоголь и нервы берут верх, напоминая мне, что нужно сыграть свое последнее выступление.
Завтра я надену маску, которую Гвардия разработала для таких женщин, как я. Та, которая улыбается и кивает в поддержку человека, которого я ненавижу, в то время как он осуществляет все свои мечты за счет моей собственной. Я буду носить это горькое признание до конца своей жизни и никогда не смогу избавиться от него. Но сегодня я могу сыграть роль, которая зависит только от меня.
Это подарок – знать, что ты в последний раз делаешь то, что любишь. Я собираюсь насладиться этим, чего бы это ни стоило.
Я прижимаю руку к своему бешено бьющемуся сердцу, пытаясь успокоиться. Его глаза блуждают по мне, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. Этот обмен взглядами длится дольше, чем я ожидала во время такого выступления, но пауза, без сомнения, больше дразнит голодную публику. Это определенно действует на меня, и моя кожа горит от его прикосновений.
Мое сердце замирает от того, как он смотрит мне прямо в душу. В свете прожекторов его волосы приобретают рыжий оттенок, а почти знакомые карие глаза сияют. Его рука сжимает мою крепче, заставляя меня почувствовать, что в комнате нас только двое...
– Лей-ши! – Мэйв пьяно бормочет, дергая за тюль моего платья. – Ты не можешь! А как же мой брат?
Она была в полусне с тех пор, как мы вошли в здание, так что мне просто повезло, что сейчас она проснулась. Алкоголь также подействовал на меня – наилучшим образом, разрушив все запреты, но мысль о выступлении слегка отрезвляет меня. Мои неиспользованные мышцы уже пробуждаются к жизни, и это все, что я могу сделать, чтобы не отмахнуться от ее руки и не выскочить на сцену.
Рокси драматично закатывает глаза и отрывает от меня руки Мэйв.
– Вот это ночка для танцев! Позволь ей повеселиться. Вздремни, если не хочешь смыться.
Мэйв надувает губы и вытаскивает телефон из кармана, чтобы набрать сообщение, но дьявол рычит в микрофон.
– Мы забыли упомянуть, что нужно убрать все телефоны?
Рокси выхватывает устройство из рук Мэйв и засовывает его в свою сумочку.
– Эй!
– Мне так сказал Дьявол, – Рокси ухмыляется, когда Мэйв скрещивает руки на груди и ссутуливается в кресле. Рокси поворачивается ко мне и шикает. – Иди. Развлекайся, пока еще можешь.
Мои глаза расширяются, реальность обрушивается на меня. Вполне возможно, что это моя последняя ночь свободы. Завтра я подписываю свидетельство о браке, а вместе с ним и свою жизнь. Если сегодняшняя ночь будет последней, когда я могу прожить свою жизнь так, как я хочу, я собираюсь прожить ее, черт возьми.
– Выходи на сцену. Выходи на сцену. – Зал начинает скандировать, не то чтобы я сейчас нуждалась в поощрении.
– Ты слышала людей. Ты осмелишься ослушаться их? – голос дьявола подобен теплому бархату. – Ты смеешь ослушаться меня?
Напряженность в его взгляде заставляет мое нутро пылать. Я практически чувствую, как весь алкоголь в моем организме испаряется в обмен на похоть и адреналин. Часть меня знает, что не следует этого делать, но другая часть знает, что если у меня не будет этого последнего танца, я буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Я оглядываюсь в последний раз. Рокси машет рукой, как будто обмахивается веером, и подмигивает мне. Мэйв снова проигрывает битву со сном, валиум и алкоголь завершают свое танго внутри нее выступлением при выключенном свете.
Мой пульс в груди успокаивается, когда я понимаю, что осведомитель Барона проверен, и решаю отдаться моменту.
Я снова поворачиваюсь лицом к дьяволу. Умение держаться на сцене, которое я привила себе в «Бордо», захватывает меня, и я подхожу к его губам на расстояние нескольких дюймов, чтобы сказать в микрофон.
– Нет, Дьявол. Я бы никогда не ослушалась тебя.
Его карие глаза расширяются, прежде чем темная чувственность сменяет их золотистый оттенок. Страстная улыбка, которая появляется на его губах, заставляет меня дрожать от желания.
– Тогда иди ко мне, моя невеста.
Сцена 4
ТАНЦУЮЩАЯ С ДЬЯВОЛОМ
Кайан
Когда занавес открылся, мне не потребовалось много времени, чтобы увидеть мою сбежавшую невесту, сверкающую, как бриллиант, в первом ряду.
Во время моего ускоренного курса «Мужской стриптизер 101», который я проходил ранее сегодня, Толи научил меня взаимодействовать с толпой, играть роль, сводить женщин с ума. Но меня это не беспокоило, особенно когда я был так близок к своей цели. Это все, что я могу сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не схватить Лейси и не увезти ее отсюда.
Все пришло в движение с тех пор, как я получил известие о том, что Красная Камелия хочет устроить девичник. Представление с целью соблазнить ее было в основном идеей Толи, и я был в таком отчаянии, что согласился на это. Я бы никогда не подумал, что настойчивость моей матери в отношении уроков котильона и бальных танцев может быть хоть сколько-нибудь полезной, но они и смешанные единоборства сделали изучение его программы намного проще, как только я преодолел свое эго.
Этот костюм абсурден, а эта затея тем более, когда я начинаю танцевать, но если это единственный способ остаться с Лейси наедине, я попробую все, что угодно. В течение многих лет с ней постоянно были телохранители, либо ее, либо Монро, но сегодня вечером ее некому спасти. Все, что мне нужно сделать, это украсть Красную Камелию.
Мою бубновую королеву.
Но моя стратегия уже ускользает у меня сквозь пальцы.
Я понятия не имел, что почувствую, когда она окажется прямо передо мной. Я ожидал ненависти из-за того, что ее семья отвергла меня, или даже того, что я обычно чувствую, когда выполняю работу – безразличия.
Чего я не ожидал, так это буквального шока, который я испытаю от ее прикосновения. Или как я влюбляюсь в ее взгляд, голубой, как небо в пустыне, такой непохожий на то, что я видел на экране или в своих снах. Ее глаза широко раскрыты и полны желания, и я знаю, что она до смерти хотела подойти ко мне с тех пор, как я впервые вышел на сцену. Я чувствовал то же самое.
По ее тонкому горлу пробегает судорожный глоток, когда она встает со своего места. Я крепче сжимаю ее руку, прежде чем вывести нас на сцену, чтобы убедиться, что она не ускользнет у меня из рук, и оглядываюсь на ее друзей для верности.
Сестра Монро уже снова потеряла сознание. Я знаю, что Роксана будет держать рот на замке, и поскольку она по пьяни выхватила мобильный Мэйв до того, как девушка успела все испортить, я вне подозрений. Если Красная Камелия «пропадет» сегодня вечером, никто ничего не заподозрит, пока не станет слишком поздно.
Мои мысли и сердце бешено колотятся, когда я беру Лейси на руки и ставлю ее на сцену. Положив руки ей на бедра, я отталкиваюсь ногами от пола, чтобы перекувырнуться через нее и приземлиться на корточки позади. Толпа ахает и аплодирует, но я слишком боюсь, что Лейси убежит, чтобы остановиться и насладиться их признательностью. Я поворачиваюсь на цыпочках и хватаю ее за талию, чтобы поднять нас обоих, прежде чем она успеет убежать от меня.
Танцоры, стоящие на коленях, грациозно вскакивают со своих мест, когда я обнимаю Лейси сзади, прижимая ее к своей груди. Моей пленнице так хорошо в моих объятиях, что я почти пропускаю свою реплику, несмотря на оглушительную перкуссию, доносящуюся из динамиков.
Толи сказал, чтобы я позволил ей диктовать танец, раз уж она профессионал. Предполагалось, что я выполню несколько движений, которым он меня научил, чтобы не стоять там как идиот, но я понятия не имею, что она планирует делать.
Справа от сцены из зияющей пасти ада появляется трон, расположенный параллельно толпе и обращенный лицом к левой сцене. Почти обнаженные демоны покидают сцену, танцуя, толкаясь и делая сальто в адскую пасть, и я вручаю одному из них свой скипетр, прежде чем он исчезает.
Вспоминая, что я не могу сейчас все испортить, потерявшись в моменте, я поворачиваю Лейси лицом к себе, но вместо того, чтобы остановиться, она крутится сама по себе.
Ладно, поехали. Покажи мне, на что ты способна, tine (с ирл. Огонек).
Тюль ее короткого платья приподнимается, но не настолько высоко, чтобы толпа могла разглядеть, что на ней надето под ним. Я восхищаюсь ее подтянутыми бедрами, пока хлопки и одобрительные возгласы толпы не возвращают меня к реальности.
Невероятно довольный тем, что она показывает ту сторону себя, которую я никогда по-настоящему не испытывал, я прочищаю горло и что-то бормочу в микрофон, стараясь не выдать своего акцента.
– О, у нас есть танцовщица. Вижу, я сделал мудрый выбор.
Я веду ее к трону, где она откидывается назад с прекрасным румянцем на щеках. Музыка начинает пульсировать и разливаться по моим венам. Я обхожу кресло и, перегнувшись через спинку, провожу руками вверх по ее торсу, задевая корсет из кружев и бриллиантов, приподнимающий ее грудь. Когда ее руки накрывают мои, и ее ногти слегка царапают мои предплечья, мой член угрожает вырваться из красных расстегнутых штанов. Мои пальцы пробегают по обнаженной коже вдоль ее декольте и по ее светло-рыжеватым волосам.
– Сделай музыку погромче, – требую я в микрофон, отстраняясь от нее. – Хватит разговоров. Пришло время невесте потанцевать со своим дьяволом.
Медленные, чувственные ритмы «Where Are You» Elvis Drew и Avivian звучат так громко, что пульсируют под моей кожей, заглушая все остальное. Легко притворяться, что нас только двое, когда я расхаживаю вокруг деревянного трона с высокой спинкой.
Используя трон, чтобы скрыть свои движения, я незаметно фиксирую свой затвердевший член, стараясь не зацепиться за штангу. Под расстегнутыми штанами я прикрыт лоскутком ткани, который носят танцоры, чтобы толпа не видела их полностью обнаженными, но я удостоверяюсь, что кончик тоже прячется за поясом из спандекса.
Как только я справляюсь со своим неистовым стояком, я щелкаю выключателем микрофона, срываю его с головы неестественным движением и отправляю метаться по сцене. Все, что я еще должен сказать, будет предназначено только для ушей Лейси. Она хмурит брови при виде микрофона, но когда я снова появляюсь в поле ее зрения, наши взгляды встречаются. Мы удерживаем друг друга в плену наших взглядов, забывая обо всем остальном в пространстве.
Чертовски опасно.
Оставайся сосредоточенным.
Ее семья пыталась разрушить твою.
Это последнее напоминание помогает мне преодолеть власть, которую эта девушка имеет надо мной. Я поворачиваюсь так, чтобы остальная часть зала могла видеть, когда я указываю на узел плаща под моим кадыком. Не заставляя меня ждать, она нетерпеливо дергает за шнурок и закусывает губу, когда накидка распускается, обнажая мою намасленную, покрытую татуировками верхнюю часть тела. Ее руки скользят вниз по моей груди, и по моему телу от удовольствия пробегает рябь.
Блядь, почему она так на меня действует? Я не уступаю женщинам. Никогда. Меньше всего, когда я на работе.
Но, очевидно, с Лейси все по-другому. Я пытаюсь убедить себя, что это обещание мести витает в воздухе, но это не так.
Эти голубые глаза, которыми я стал одержим, полны жизни, когда они следят за изгибами моих мышц. Мой пресс напрягается от ее пристального взгляда, и она прикусывает губу. Низкий стон вырывается из глубины моей груди, и ее широко раскрытые глаза встречаются с моими, без сомнения, потому, что она чувствует, как моя потребность вибрирует под кожей. Желание пробегает вверх и вниз по моему позвоночнику, и я жалею, что не могу закончить это представление пораньше и просто приступить к своим обязанностям.
Смогу ли я это сделать?
Год назад уничтожить О'Ши казалось достаточно простой задачей. Есть множество способов поставить человека на колени, и с той ненавистью, которая кипела в моей крови, убить Чарли О'Ши было бы легко. Хотя Лейси была моим заданием. Несмотря на то, чего хотел мой отец, моя стратегия в отношении нее была другой. Я не причиню вреда женщине, но у меня не было проблем с уничтожением репутации бездушного, эгоистичного существа, которое завладело ее социальными сетями.
Но эта женщина? Черт, в ней горит огонь, который я не уверен, что хочу потушить.
Я разворачиваюсь к спинке стула и раскачиваюсь в ритме песни. Ее глаза выпучиваются, и она пытается скрестить ноги, но я одним плавным движением опускаюсь перед ней на колени, раздвигаю их и качаю головой.
– Нет.
Публика слева от меня, так что никто не может заглянуть под ее тюль, но чертовски уверен, что я увижу. Может, на ней и белоснежное платье, но под ним нет ничего, кроме алых кружев и греха. Я не могу сдержать озорной улыбки, когда мои ладони накрывают внутреннюю поверхность ее бедер и скользят вверх по нежной коже. Ее тело дрожит под моими прикосновениями, и слухи, которые я всегда отвергал, на мгновение приходят мне в голову.
Легенда гласит, что к ней, как к драгоценной дочери Хранителя Стражи, никогда не прикасались так интимно. Но я не могу представить, чтобы этот фейерверк, вспыхивающий прямо сейчас передо мной, позволил чему-то такому взбалмошному, как Гвардия, до такой степени диктовать свою жизнь.
Я отгоняю эту мысль и продолжаю свою уловку. Все остальные звуки в комнате затихают, оставляя только биение моего сердца и ровные басы музыки. Нет никого, кроме нее и меня.
Мои руки скользят по тюлевой юбке, когда я поднимаюсь с колен. Каждой клеточкой своего существа я хочу увести ее за кулисы и поступить с ней по-своему, забыть план отца избавиться от О'Ши раз и навсегда и заняться тем, что я мечтал сделать годами. Но я борюсь с этим, зная, что мне нужно дождаться подходящего момента.
Я прижимаюсь к ней всем телом, и она ахает, когда мои обнаженные грудные мышцы оказываются в дюйме от ее раскрасневшихся щек. Коленями я раздвигаю ее бедра и встаю между ними на сиденье стула. Прежде чем она успевает пошевелиться подо мной, я хватаю ее ноги и прижимаю их к внешней стороне своих бедер, молча приказывая ей сжаться.
Она немедленно подчиняется, и я пытаюсь не позволить удовольствию затмить мою и без того напряженную концентрацию. Вместо этого я обхватываю ее за спину, сажаю к себе на бедра и падаю назад со стула, вытянув руку, чтобы удержаться.
Я приземляюсь в позе краба, широко расставив ноги. Она впивается ногтями в мои плечи, чтобы не упасть, когда я толкаюсь и извиваюсь под ней, заставляя ее оседлать меня. Ее глаза расширяются, несомненно, от ощущения моего твердого, как камень, члена под ее теплом, и ее голова откидывается назад, когда я нахожу своим членом ее клитор.
Я думал, что мне не понравится выступать в таком виде, но, наблюдая, как ею овладевает удовольствие, играть роль становится легче. Для нее это все спектакль? Или она... она знает, что это я?
Пока я имитирую, как трахаю ее, я чувствую момент, когда ее порывы берут верх, прежде чем я вижу искру в ее глазах. Она выгибается назад, заводя руками за спину и просовывая между моих ног. Ее теннисные туфли отталкиваются от моей груди, когда она использует меня как рычаг, чтобы обойти сзади. Я падаю на землю и сам откатываюсь назад, чтобы приземлиться на корточки, пытаясь последовать ее примеру.
К тому времени, как она выпрямляется, я уже рядом, грудь к груди с ней. Она хватается за мои плечи и, сильно выгибая спину, кружится. Я глажу ее шею одной рукой, а другой обхватываю ее поясницу, помогая ей опуститься ниже, удерживая ее, пока она берет контроль над танцем. Когда она снова поднимается, то сильно толкает меня в грудь и, развернувшись, уходит от меня на середину сцены.
Как только она останавливается, то притягивает меня к себе приглашающим движением. В моей груди зарождается рычание при мысли о том, что она пытается мной командовать, но с каждой низкой басовой нотой я подкрадываюсь ближе. Мне просто нужно закончить это выступление и дождаться, когда погаснет свет. Тогда она будет моей.
Ее розовые губы приоткрываются, как будто она наконец поняла, что она моя добыча. Она медленно отворачивается от меня на остроносых теннисных туфлях, как будто сбежавшая невеста думает, что сможет убежать от своего собственного испытания. Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе.
– Нет, милая невеста, ты сама это начала.
Она ухмыляется и поднимает ногу, чтобы отвернуться, но я ловлю ее за икру и обхватываю талию. Я наклоняю ее назад, вынуждая обхватить меня ногой, иначе она упадет. Положив одну руку ей на спину, другой я обхватываю ее за шею и заставляю посмотреть на меня.
