Текст книги "Безымянная тропа (ЛП)"

Автор книги: Говард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Глава 60

Колин включил телевизор в баре, и они дождались ранних вечерних новостей. Не было никаких сомнений в главной новости. Бывший министр обороны Тимоти Грейди был арестован полицией ранним утром, на боковой улице, близко расположенной к станции Кингс-Кросс, в печально известном районе красных фонарей. Об этой истории не было известно до середины утра, но слухи быстро распространились и сейчас все ее обсуждали.

Телевизионный репортаж не был сдержанным, что означало, что Грейди должно быть был пойман с поличным. Было даже упоминание о втором арестованном человеке в то же время в связи с инцидентом: семнадцатилетней девушке, которая по юридическим причинам, связанным с ее возрастом, не может быть названа.

Там были кадры с очень растрепанным Грейди, покидающим полицейский участок на Пэддингтон Грин, тем полуднем в окружении фотографов.

– О чем он думал? ― спросил Колин. ― То есть, как можно быть таким безрассудным?

– Он не думал, ― объяснил Том. ― Мужчины, как он, считают, что они выше закона.

– Но он мог поехать в отель. Зачем ехать на Кингс-Кросс и подцеплять проститутку тинейджера?

– Из-за риска, ― сказал Том, который сразу же понял. ― Измены жене и то, что он забил на то, чтобы стать премьер министром, пока трахался с девочками из эскорта в дешевых отельных номерах не достаточно возбуждающе для такого мужчины, как Тимоти Грейди. Нет, ему нужен торопливый отсос в машине на боковой улице, заваленной использованными презервативами и шприцами. Волнение от того, что его застукают, вероятно, единственный способ, каким он может завестись.

– Ну, его поймали, тупого ублюдка.

– Да, поймали, ― улыбнулся Том, ― и ты знаешь, что это значит?

– Что? ― спросил его владелец.

– Я снова в деле.

***

Том позвонил в офис Алекса «Дока» Докерти, и ответила Дженнифер. Он попросил поговорить с Доком, и впервые, его сразу же соединили с ним, что его абсолютно не удивило.

– Том! ― весело воскликнул Докерти. ― Какой чертовский результат! А? Охренеть не встать! Кто бы мог предугадать?

Док не мог быть в лучшем настроении.

– Мужчина собирается уничтожить нас всех, а затем все портит, потому что не может удержаться в штанах еще пару недель. Я не знаю, куда катится эта страна, правда, не знаю, ― весело сказал он.

– Я всегда говорил, что он не чист на руку.

– Говорил, сынок, и я тоже. Но это не то, что принимается в расчет, помнишь?

– Оказалось, что принимается.

– Ты учишься, ― сказал ему Док, ― это одна из причин, почему я рад поприветствовать тебя обратно. Благодаря нашим контактам, у меня уже есть информация из первых рук. Грейди был пойман двумя офицерами полиции с семнадцатилетней проституткой. У него была расстегнута ширинка, а у нее в руках был его высунутый член, ― засмеялся Док. ― Даже он не смог найти этому объяснение. Я надеюсь, ему понравилось, потому что это был самая дорогая мастурбация в истории.

– Этого не могло случиться с хорошим парнем.

– Претензия о клевете уже была снята, оставляя Грейди с колоссальным счетом на оплату юридических услуг, разгневанной женушкой и очень рассерженным Премьер-министром, который получает по шее за публичную поддержку этого человека. Полиция собирается выдвинуть ему обвинения за воспрепятствование осуществлению правосудия, а королевская прокуратура расследует несколько серьезных, давних обвинений в мошенничестве с участием него и его суки женушки, теперь, когда все их влиятельные друзья отвернулись от них. Грейди удалось потерять свой брак, свою карьеру и огромный кусок личного состояния в один единственный день. Это достижение.

– Матери одиночки по всей стране будут танцевать в коридорах «Асда», ― сказал Том. ― Итак, я снят с крючка?

– Ты? Конечно же! Все кончилось, сынок. На самом деле я хочу, чтобы ты вернулся сюда в самое ближайшее время. Я собираюсь написать большую дополнительную статью о том, как именно, наша команда, ведущая расследование, вывела на чистую воду скользкого правительственного министра с его лицемерными семейными ценностями.

– Все еще есть небольшой вопрос с моим контрактом?

– Считай, что он обновлен. Вот, я это сказал. Теперь, тебе полегчало? Чувствуешь себя лучше? Хотел бы я сказать это тебе раньше, Том, но ты же знаешь, что тут было. Кстати, где ты?

– Я все еще на северо-востоке. Расследую исчезновение Мишель Саммерс.

– Дело Ловца детей?

– Да, ну, нет. Так все думали, но так вышло, что она не была девушкой №5. Она просто сбежала со своим старым школьным учителем.

– Не была?

– Да, ― и Том рассказал все Доку.

– Это потрясающе! Какая чертовская история. Я надеюсь, Джейк в курсе нее.

Том знал, что северный корреспондент «Газеты» был не в курсе.

– Хотите услышать кое-что еще более потрясающее?

– Что?

– Я узнал об этом раньше полиции и получил их версию произошедшего, ― проинформировал Том редактора, ― девушки и учителя.

– Ты шутишь?

– Нет, и я ― единственный, кто добыл ее. После они арестовали учителя. Они будут допрашивать его следующие несколько дней, пока все не встанет в целостную картину, но пока что они не выдвинули обвинения, так что это все может быть опубликованным в завтрашней газете без нанесения ущерба судебному разбирательству. «Наша история», учителя и подростка беглеца, которая пряталась, пока ее мать думала, что она была убита.

– О, мой Бог! Я не верю в это, сынок. Это невероятно. Ты ― один на миллион! Тащись сюда быстро, следующим поездом, ты слышишь, нет, забудь об этом. Я организую машину, которая тебя заберет. Мы отвезем тебя в аэропорт в Нью-Касле, которым ты полетишь. Запиши свои заметки на самолете, а Дженнифер сможет набрать их для тебя, когда ты прибудешь сюда.

– Значит, вы считаете, что это хорошая история?

– Хорошая история? Это чертов динамит!

– Так, значит, она стоит нескольких долларов?

На мгновение на линии повисла тишина.

– Ох, я понял. Все дело в этом? Послушай, сынок, я знаю, что сейчас ты немного зол на меня, но... Я посмотрю, смогу ли поднять твою зарплату, когда ты вернешься сюда, ― Том продолжал молчать, ― и мы приплатим тебе две или три штуки дополнительно наличкой. Ну, знаешь, в таком симпатичном коричневом конверте, который поприветствует тебя по возвращении. Как тебе?

– Две или три тысячи за такую историю? Вы же знаете, что другие ведущие таблоиды заплатят в десять раз больше этого, и не пытайтесь рассказывать мне, что у вас нет возможностей тягаться с ними, потому что я знаю, что у вас есть.

– Тягаться с ними? Ты шутишь? Ты работаешь на меня, сынок, или ты забыл, так что не наглей, просто потому что наткнулся на историю, пока был в отпуске, ― это не прокатит.

Том снова промолчал, пока Док не успокоился.

– Ладно, ― сказал он, наконец, ― Я подниму тебе зарплату до десяти штук в год, и я заплачу тебе десять штук наличкой из фонда поцеловался-и-рассказал.

Том видел, что Док был взволнован, пускал слюни по этой истории. Док усмехнулся.

– Мы не расскажем налоговой, если ты не расскажешь. Как тебе?

– Боюсь, что недостаточно хорошо, Док.

– Что?

– Я думаю, что расскажу свою историю в другом месте, если вам все равно. «Миррор» уже предложили мне сорок штук.

– В другом месте? У тебя бред сумасшедшего? Ты работаешь на меня, ты неблагодарный мелкий засранец, что означает, что все, что ты пишешь, принадлежит мне! Оно называется интеллектуальной собственностью, и мы, черт возьми, засудим тебя, если ты попытаешься отдать эту историю куда-либо еще. Теперь тащи сюда свою задницу! Ты можешь поцеловать эти десять штук на прощание, это научит тебя никогда не злить меня снова! Ты теперь понял, тупой ублюдок?

– Понял, Док, ― ответил Том. ― Я полностью разбираюсь в спорах об интеллектуальной собственности. По сути, участвую в одном из таких. Только есть одна небольшая проблемка.

– Какая еще? ― прорычал док.

– Мой контракт с вами истек два дня назад, ― сказал Том, и последовало еще одно затянувшееся молчание на линии, пока Том позволил Доку впитать в себя эту информацию, ― что означает, что я официально фрилансер, так что могу продавать свои истории тому, кому захочу. Прямо сейчас я хочу продать эту в «Дейли Миррор». Я полагаю, что вы однажды уволили их текущего редактора? Они на самом-то деле приплатят мне сверху, потому что они знают, насколько это разозлит вас, видеть мою историю, размещенную по всей их первой полосе. Наслаждайтесь ее чтением за хлопьями.

Тогда Док взбесился. Том никогда не слышал, чтобы кто-то настолько выходил из себя. Никто не видел, вообще-то. Весь отдел новостей прекратил заниматься своими делами и массово стал прислушиваться, как Алекс «Док» Докерти разразился на Тома Карни абсолютно беспрецедентным потоком трехбуквенной ругани по телефону. Тирада продолжалась добрых две минуты.

Том спокойно слушал, пока Док наконец не выговорился. Когда у редактора, в конце концов, перехватило дыхание, и закончились бранные слова, Том смог вставить слово.

– Вы закончили, Док? Успокоились? Хорошо, ― сказал Том. ― Теперь сделайте мне одолжение и идите нах*й.

За Томом осталось последнее слово, но только потому, что ему удалось повесить трубку, еще до того, как начался новый взрыв сквернословия.

Том Карни стал в тот день легендой в отделе новостей, главным образом, потому что стал причиной самого яростного взрыва Дока, даже хоть ему не довелось услышать его кульминации. Как только Док понял, что его бывший младший репортер кинул его, и, что Тома больше нет на линии, Алекс Докерти вырвал телефон из розетки в стене и швырнул так далеко, как мог.

Дженнифер все еще сидела снаружи офиса великого, пытаясь выглядеть, как можно более неприметной, пока ярость ее босса наконец не иссякнет. Она видела и раньше, как Док выходил из себя, но никогда, чтобы так. Даже она подпрыгнула от ужасного звона когда телефон Дока вылетел в офисное окно, разбив его в процессе, усыпав весь пол и ее стол осколками, пока ее босс испустил рев, как раненый бык, что все задумались, как покинуть здание незаметно. Дженнифер ушла и спряталась в дамской уборной.

Том набрал номер Пола Хилла в «Миррор».

– Ты можешь получить все, ― сказал ему Том. ― У меня достаточно материала об учителе и его сбежавшей ученице для первой полосы и двухстороннего разворота.

– Молодец, ― сказал Хилл, ― наш редактор весьма доволен тобой сейчас.

– Догадываюсь, что доволен, и у меня есть еще одна история, которая ему понравится. Мой внутренний взгляд на арест Тимоти Грейди. Как мы получили историю, как мы поймали в ловушку «Льва», и у меня есть интересная точка зрения на то, как он использовал британские законы, чтобы нарушать право слова. В качестве бонуса, я даже добавлю пару сотен слов, почему британская газета, обладающая самыми крупными тиражами, прогнулась от давления его адвокатов и бросила меня на растерзание волкам.

– Ох, ― произнес голос на другом конце линии, ― мне нравится последняя часть.

– Я и подумал, что понравится, ― сказал Том. ― Есть только одна небольшая вещь.

– Назови ее, ― попросил Хилл.

– Я хочу написать заголовок.

***

Следующим утром Том встал рано и поехал в кафе «Роузвуд». По дороге туда, он купил газеты и положил их на стол, чтобы иметь возможность прочитать их, пока будет поглощать свой завтрак. Том заказал яичницу с овощами и кофе, а затем обратил свое внимание к первой полосе сегодняшней газеты, которая вся была покрыта связанными статьями о крахе карьеры и брака Тимоти Грейди. Первая страница «Миррор» была в особенности хлесткой, на ней красовался верхний заголовок, обещающий историю учителя Ромео и его сбежавшей школьницы, рассказанную ими самими, в то время как под заголовком располагалась главная статья об адвокате защиты, который в этот раз гордо нес при себе статью, под которой стояло имя Тома. За этим следовал детальный разбор фиаско Тимоти Грейди в карьере, включая попустительское, зловредное влияние его жены, и сильный душок коррупционной составляющей, окружавший их обоих.

Заголовок гласил: «Лев, сука и расследование о мошенничестве».

Глава 61

День двенадцатый

Три дня спустя

― Что, ради святого, ты делаешь? ― спросил он девушку, и она визуально подскочила. ― Ты что не знаешь, что убийца на свободе? Твои родители не читают газет?

Девочка насмерть его испугалась, он видел это. Она уже начала двигаться прочь с автобусной остановки, на случай, если ей придется бежать или кричать, зовя на помощь. Вместо того чтобы ответить ему, она бегала глазами в поисках кого-то, кто мог помочь ей, если он окажется сумасшедшим.

– Все хорошо, милая, ― сказал он ей устало и потянулся во внутренний карман куртки, вытащил удостоверение полицейского и показал его ей. ― Я полицейский, ― затем он сказал: ― Все хорошо, у тебя нет проблем. Как тебя зовут, а?

Он улыбнулся ей, как надеялся, что в успокаивающей манере.

– Кимберли Рассел.

– И сколько тебе лет?

– Одиннадцать, ― она выглядела немного старше, но в наши дни сложно угадать.

– Ну, Кимберли, ты не должна быть на улице так поздно, не после вечерней школы, ни в какую другую ночь на данный момент. Не должна ведь?

– Да, сэр, ― она автоматически вернула вежливый ответ, которому научили ее школьные учителя. ― У меня были гиды.

– Девушки-гиды?

Она кивнула.

– Это все объясняет, ― он натянул на лице свое самое доброе выражение лица. ― Сам был в бойскаутах. Будь готов, а? ― при этих словах он нервно рассмеялся.

– Живешь поблизости?

– На Черч-стрит.

– Залезай на заднее сидение, и я отвезу тебя домой. Спасу твоих родителей от беспокойства.

Она сомневалась. Он видел, что инстинкты говорили ей не делать этого. Девочка заколебалась, они всегда делали это на миг, и сквозь него проскочила легкая волна паники. Он уже был готов завести машину и уехать, прежде чем она могла запомнить регистрационный номер, а затем собрался с мыслями и перешел к тактике, которая всегда работала: властному голосу, так как она привыкла подчиняться старшим.

– Не трать время, Кимберли, ― рявкнул он, ― садись в машину.

Он сделал серьезное выражение лица, как у важного человека, которым он был.

– Я не могу быть тут всю ночь.

Она сомневалась еще какое-то мгновение, а затем сдалась, желая избежать его неодобрения. Она прошла к дверце машины, располагавшейся за водителем. Он услышал, как она открылась, и шуршание ее юбки, когда она скользнула на сидение за ним, а затем мягкий щелчок закрывшейся двери.

– Мне кажется, ты закрыла ее неправильно, Кимберли, ― сказал он ей, его сердце громыхало, будто было готово взорваться, ― попробуй снова, милая.

Тишина. Ему не стоило использовать слово «милая»? Могла ли она расслышать нервозность в его голосе? Собиралась ли он сбежать? Он услышал, как дверь еще раз широко распахнулась, и на какое-то мгновение он был убежден, что она собирается сбежать, а затем с силой захлопнулась обратно, и она слегка вздохнула, как будто вложила в это все свои силы.

– Хорошая девочка, ― сказал он ей.

Он еще раз огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не видел, как она садилась в машину. Ни души поблизости. Он завел двигатель и поехал. Он знал тихое местечко поблизости, где он сможет быстро вытащить ее с заднего сиденья и швырнуть ее в багажник, а затем у него будет время, чтобы перевезти ее в место, которое он выбрал: старый карьер. Никто не увидит и не услышит ее там.

Скоро он спасет еще одну девочку.

Страдай маленькое дитя с приходом меня.

***

Через три дня после первой полосы Тома, Хелен, наконец, перестала ждать, когда он позвонит ей, и отправилась в «Грейхаунд».

– Он вернулся в Лондон, любимица, ― Колин сказал ей по другую сторону бара.

– Он вернется? ― спросила она, игнорируя взгляды любопытных завсегдатаев «Грейхаунд».

– Не знаю, ― ответил он, ― но он забрал с собой все свои вещи. Сказал что-то о работе там, ― должно быть, он увидел разочарование на ее лице, потому что добавил: ― Думаю, он даст тебе знать.

– Спасибо, ― поблагодарила Хелен, не чувствуя такой уверенности в этом, как он.

***

― Я скажу тебе, что это, разрешишь? ― спросил констебль Тревор Уилсон, когда скомкал пакет из-под чипсов и выбросил пустую газету и жирную обертку из окна машины в ближайшие кусты.

– Если хочешь, ― ответил Брэдшоу, зная, что он скажет в любом случае, вне зависимости от его ответа.

– Трата моего времени, ― и он громко выдохнул, ― и твоего, ― добавил он, почти запоздало.

– У нас не так много выбора в этом вопросе? ― сказал Брэдшоу своему новому напарнику.

Винсент Эддисон все еще болел, так что два констебля уже три ночи подряд дежурили вместе, останавливая случайно выбранных автомобилистов, чтобы узнать, знают ли они что-либо об исчезновении пропавших девушек. Инспектор счел это необходимым, но они оба знали, что это было просто задание, чтобы отметить галочкой, так что старший инспектор Кейн мог сказать, что у него появилось несколько новых стратегий по поимке Ловца детей, теперь, когда он официально вел это дело. Суперинтендант Трелоу ушел и не вернулся. Дело запахло жареным, после той статьи в газете о фальшивом профессоре, и теперь все считали, что Трелоу был в шаге от гильотины.

Дело Мишель Саммерс было разрешено, и общественный интерес из-за тела-на-поле стал угасать, так что инспектор Пикок вывел Уилсона и Брэдшоу из команды «балласта» и переназначил их, вместе с несколькими менее важными членами большей команды. Шесть детективов теперь работали в парах на дорогах, соединяющих ключевые точки в расследовании дела о Ловце-детей, их страховали офицеры в форме, которые патрулировали эти «артерии», под этим названием маршруты были известны в диспетчерской.

Двое мужчин было на Дарем Роуд, в нескольких милях от Грейт Мидлтона, и пока что, за три ночи они остановили шестьдесят восемь автомобилистов. За исключением нескольких водителей, которые превысили скорость, и пары обычных извращенцев, у которых не было достойного объяснения тому, почему они шныряли по ночам, все, что они обнаружили преступной природы ― мужчину с сапогом, полным свинца, который он только что украл с крыши церкви.

Теперь они сидели в машине Брэдшоу с двумя офицерами полиции в форме, прикрывавшими их в полицейской машине, ожидая, следующего автомобилиста для остановки.

– Сколько у нас уже?

Брэдшоу проверил свои записи.

– Сегодня вечером восемнадцать, ― как раз тогда, когда автомобильные фары показались на виду на противоположном конце прямой длинной дороги, которую они блокировали.

– Твоя очередь, ― сказал Уилсон самодовольно, потому что сейчас начал хлестать дождь.

– Гребаный ад, ― простонал Брэдшоу, но все равно выбрался из машины.

Брэдшоу наблюдал, как автомобильные фары приближаются. Они двигались довольно быстро, так что он наклонился достаточно низко, чтобы поговорить с офицерами в полицейской машине, которые включили мигалку. Констебль Харрисон вышел с водительского сиденья. Приближающийся автомобилист увидел мигалку и начал замедляться, еще до того как достиг конусов и предупреждающего знака «Полиция. Остановитесь». Еще один знак со стрелочкой, привел его к обочине дороги, где Брэдшоу ждал, чтобы начать привычный круг вопросов. Харрисон стоял поблизости, держа фонарь.

Машина была квадратной формы старым «вольво», настолько неприглядным, насколько возможно. Когда Брэдшоу подошел к ней, окно с водительской стороны опустилась со скрипом, и оттуда вылезла рука. Рука, сжимавшая удостоверение полицейского. Обычно Брэдшоу расслабился бы на этом, но он был в помещении, когда они впервые обсуждали вероятность, что Ловец детей может выдавать себя за сотрудника полиции, так что ему необходимо было убедиться. Он нагнулся, чтобы заглянуть в машину и знакомое лицо моргнуло ему в ответ.

– Гребаный ад, Винсент, ― улыбнулся Брэдшоу, ― что ты делаешь тут? Ты приехал сменить нас? Нам бы не помешал перерыв.

– Извини, друг, ― последовал мягкий ответ, ― все еще на больничном, просто вышел проехаться. Когда я плохо себя чувствую, намечаются сдвиги.

– В такой час? ― спросил Брэдшоу, и тотчас же пожалел об этом.

Он знал, как и он сам, у Винсента были свои проблемы, и, вероятно, он справлялся с ними подобным образом. В случае Брэдшоу, его демоны иногда оставляли его без сил, чтобы заниматься чем-то, но бывали и другие случаи, когда он вдруг ощущал нездоровую энергичность, которая могла быть только успокоена активностью, когда дела на неделю выполнялись за вечер. Эта мания иногда кульминировала в длинные, быстрые заезды по пустым автомобильным дорогам или по тихим сельским дорогам посередине ночи. Может Винсент нуждался в подобной терапии.

– Извини, что остановили тебя. Мы отзываем в сторону всех. Приказ шефа.

– Нет проблем.

Но Брэдшоу не пропускал Винсента, потому что знал, что он был почти что единственным в отделе уголовного розыска, кто удосуживался поговорить с ним в эти дни, и он чувствовал вину за то, что судил о нем так резко, когда тот впервые ушел на больничный.

– Чертовски ужасная ночь, а? Я бы зависал дома с парой чашек горячего шоколада, если бы был на твоем месте, или, может быть, чем покрепче.

– Бессонница, ― ответил Винсент, ― и ужасная. Я пытался уснуть на диване, смотрел телевизор, читал книги. Единственное, что помогает ― пойти поездить, пока не начну чувствовать усталость.

– У меня такое бывает иногда, ― сказал Брэдшоу. ― Я просыпаюсь в четыре утра и не могу снова уснуть, столько мыслей в голове, понимаешь, о чем я говорю?

– Да.

Стеклоочистители на машине Винсента все еще работали на полном ходу, и один из них зацепился за что-то, но продолжил работать. Он издавал скрипучий звук, который был неприятен, и оба мужчины сразу же отвлеклись. Каждый раз, когда стеклоочистители делали ход назад и вперед, щетка на ближайшем дворнике встречала какое-то невидимое препятствие и дергалась, затем издавала протестующий звук, прежде чем продолжить свою задачу.

– Выруби их на секунду, ― вздрогнул Брэдшоу, ― это как ногти, скребущие по доске.

Винсент повиновался, вырубив дворники, но не двигатель. Скрип утих, и теперь единственным звуком были капли дождя, бьющие по машине, и тихий рокот мотора. Тогда Брэдшоу услышал, как открылась дверь, и повернулся, чтобы увидеть Тревора Уилсона, покидающего машину, что удивило его, потому что Уилсон неустанно сетовал на дождь. Его коллега промаршировал к кустам, предположительно, чтобы помочиться.

Брэдшоу уже готов был отпустить шутку с Винсентом, о том, каким кошмаром является работа с Уилсоном, но он снова отвлекся, в этот раз из-за шума.

– Что это было?

– Что? ― спросил Винсент.

– Этот звук?

– Я ничего не слышал.

– Ш-ш-ш! ― прошипел Брэдшоу, и напрягся, вслушиваясь.

Последовала тишина, кроме звука стаккато дюжин капель дождя по крыше и капоту.

– К чему мы прислушиваемся? ― спросил Винсент.

Брэдшоу вытянул руку, чтобы заставить того помолчать, и они оба замерли на миг, пока Брэдшоу прислушивался. А затем это произошло.

– Глухой стук.

Пустой звук чего-то, ударившегося об металл.

– Это, ― произнес Брэдшоу, но он все еще не был уверен в источнике звука.

– Что? ― спросил Винсент тупо, но должен был слышать его, подумал Брэдшоу.

– Это,― сказал Брэдшоу, когда стук повторился снова, еще дважды.

– Ох,― сказал Винсент, ― это, ― но он не предложил дальнейших объяснений.

– Это исходит из... ― в этот раз стук был громче и их было три, а не один.

Брэдшоу повернулся на шум и попытался определить источник. Звук повторился снова: тук-тук-тук.

– У тебя что-то в багажнике, Винс? ― Брэдшоу снова посмотрел на своего коллегу. ― У тебя там собака или… что-то?

Брэдшоу понял, каким абсурдным было это предположение.

– Нет, ― ответил Винс, но это все, что он сказал.

Тук-тук-тук.

Брэдшоу не мог придумать никакой хорошей причины, по которой из машины Винсента раздавались звуки, и его коллега, казалось, не собирался ее называть. Винсент больше не смотрел на Брэдшоу. Вместо этого, он смотрел прямо, обеими руками сжимая руль. В этот момент, Брэдшоу вспомнил слова старшего инспектора: «Ищите фальшивые полицейские удостоверения».

Брэдшоу смотрел на пустое выражение лица Винсента, услышал тук-тук-тук еще раз.

– Ты не мог бы выйти из машины, пожалуйста, Винсент? ― тихо сказал он.

Винсент не двинулся.

– Я хотел бы, чтобы ты вышел из машины и открыл для меня багажник, Винсент, ― сказал Брэдшоу, все еще цепляясь за надежду, что это было лишь какое-то странное недопонимание, которое может быть разрешено, если только Винсент станет сотрудничать и откроет багажник своей машины.

Но Винсент не вышел из машины. Вместо этого, плавным и решительным движением, он потянулся в сторону и заблокировал дверцу.

– Винсент! ― позвал Брэдшоу.

Он потянулся сквозь открытое окно, чтобы попытаться схватить ключи и выдернуть их из зажигания, но прежде чем ему удалось это, машина понеслась вперед, прямо через конусы и знаки. Брэдшоу отбросило на сырую землю, но, когда Винсент набирал скорость, унося прочь, Брэдшоу закричал офицеру в униформе.

– Садитесь в машину! ― кричал Брэдшоу. ― Заводите двигатель!

Брэдшоу вернулся в свою собственную машину еще до того, как Харрисон добрался до своей. Быстрый взгляд на Тревора Уилсона показал, что его коллега был у кустов, повернувшись к ним спиной, спокойно делая свои дела, абсолютно не зная о том, что происходит. Брэдшоу не мог ждать, так что он рванул с места без него.

Позади Брэдшоу, парни в форме пытались совершить трехэтапный разворот. Они отправили машину в разворот, но, когда задели землю позади, она была скользкой от грязи, и задние колеса проскользнули. Харрисону пришлось ударить по тормозам, чтобы предотвратить попадание машины в канаву. Пока он пытался вернуть машину ну дорогу, колеса прокрутились в холостую. Он попытался еще дважды без успеха, пока констебль Ламли выпрыгнул из машины и подталкивал ее. Ламли запрыгнул обратно в машину, пока Уилсон безучастно наблюдал за происходящим.

– Какого черта происходит? ― спросил он, но не пытался присоединиться к ним, и, секундами спустя, он смотрел, как задняя часть их машины исчезает из вида, выстрелив вперед по дороге.