Текст книги "Безымянная тропа (ЛП)"

Автор книги: Говард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Глава 48

Он не ожидал, что она появится, но ошибался. Ведущая себя всегда профессионально, Хелен Нортон подъехала на улицу, на которой жила Мэри Кольер, в назначенное время и остановилась перед его машиной. Том припарковался в паре ярдов от дома Мэри. Если выйдет ссора, он не хотел, чтобы пожилая леди стала ее свидетельницей.

Они оба вышли из своих машин одновременно, он ждал, пока Хелен скажет что-то насчет поцелуя. Он ожидал некоего рода нагоняй, но вместо этого она сказала: ― Что с тобой случилось?

Он забыл о синяках.

– Ох, ― сказал он,― я говорил тебе, что в этой деревне есть пара неприятных людей. Фрэнки Тернер ― один из них.

– Он сделал это? ― спросила она, и он испытал облегчение, что все еще ей небезразличен. ― Ты сообщил в полицию?

Том покачал головой.

– Нет смысла, у Фрэнки есть полдюжины людей, которые в очередь выстроятся, чтобы сказать, что они были с ним, когда это случилось. Полиции это не будет интересно, ― отмахнулся он. ― Я буду жить.

Он испытывал облегчение, что она появилась и не прокомментировала их поцелуй, он принял ее молчание за знак.

– Пойдем, проверим дома ли она, ― сказал он.

Хелен кивнула, и они начали путь по улице вместе.

В этот раз Мэри Кольер была дома. Их последняя попытка увидеться с пожилой женщиной оказалась сорвана появлением спустя минуту одетого в костюм мужчиной средних лет, который выглядел как агент страхования. Пока они были на достаточном расстоянии от старого дома викария, мужчина вышел из темно-бордового «Ровера», что подъехал прямиком к дому Мэри. Он постучал по входной двери, а затем ему открыла экономка Мэри.

– Бл*ть, ― пробормотал Том.

– Будем ждать? ― спросила его Хелен.

– У меня такое ощущение, что он там надолго, ― сказал Том. ― Хочешь прогуляться?

Она задумалась, имел ли он в виду паб, но вместо этого, они вместе преодолели холм.

– Куда мы идем? ― спросила она, но он не ответил.

Хелен не стала настаивать. Она была просто рада, что они все еще были способны работать вместе, и испытывала облегчение, что он никак не прокомментировал предыдущую ночь, даже, чтобы извиниться, что было бы невыносимо неловко. Когда она уезжала, она была зла на Тома, но еще злее на саму себя. Он поцеловал ее, что было неправильно, но она ответила на поцелуй, что было еще хуже, так как именно она состояла в отношениях. Вина за это предательство по отношению к Питеру с тех пор не отпускала ее. Это бы, определенно, подтвердило его худшие опасения на ее счет, и первым инстинктом Хелен было позвонить ему и рассказать о том, что случилось, так как она никогда раньше не хранила от него секретов. Однако что-то остановило ее от того, чтобы сделать это, вероятно, инстинкт, что это будет слишком для него и, что гордость Питера вынудит его тотчас же расстаться с ней. Она чувствовала почти такую же степень вины за то, что держала это втайне от него, как и из-за поцелуя.

Теперь она молчаливо шла рядом с мужчиной, который стал причиной появления проблемы в отношениях между ней и ее парнем, но все, что она испытывала ― облегчение, что тот не чувствовал необходимости упоминать про это. Казалось, что они оба были счастливы забыть дурацкие события прошлой ночи или, по крайней мере, делать вид, что их никогда не было.

Впервые погода была мягкой. Дождь прекратился, и у земли было достаточно времени, чтобы высохнуть. Когда они достигли подножья, он увел ее с главной дороги на безымянную тропинку вдоль фермерских полей. Здесь был указатель и знак, обозначающий пешую тропу общественного пользования.

– Безымянная тропа, ― сказал он ей. ― Она ведет вниз к реке. Я подумал, тебе может понравиться идея увидеть место, где Шон Доннеллан рисовал свои пейзажи.

– Почему ее называют Безымянной тропой?

– Потому что у нее нет имени.

– Все называют ее Безымянной тропой?

– Да.

– Значит, имя есть.

– Можно и так сказать, ― произнес он, будто на самом деле это не имело значения.

Они завернули за поворот, и стало видно реку, ее уровень возрос от недавних дождей до той степени, что она грозилась выйти из берегов, вода текла с тревожной скоростью.

– Забавно думать, что это место не изменилось на на йоту с тех пор, как Мэри Кольер гуляла здесь, когда была молодой девушкой.

Затем Том стал выглядеть разозленным.

– Это сводит меня с ума, ― признался он, ― что мы так близко к правде, но я задаюсь вопросом, узнаем ли мы когда-нибудь, что случилось той ночью, потому что все, кто мог рассказать нам, мертвы. Я все еще ставлю на солдата, но нож в спине не похож на манеру действий Джека Кольера.

– Это похоже на манеру действий Генри Кольера? ― скептически спросила Хелен. ― Или даже Стефана?

– Мужчины с ментальным расстройством, рыскающим в тенях, подглядывающим за полуодетыми девицами и имеющий эпизоды проявления жестокости и провалов памяти и, который после ничего о них не помнил? ― спросил он. ― Так чем это его делает, гадаю я: смертоносным маньяком или бесхитростной душой, которая не понимает, что его действия неподобающие? Остается загадкой.

– Не похоже, что это один из них, а? ― признался он. ― Но один из них должен был сделать это или все трое. Кто еще это мог быть?

– Мэри Кольер, ― заметила она, ― если верить Бетти Тернер. «Это была ты», помнишь?

– Но имела ли она это в виду буквально? ― спросил Том. ― Или же она говорила, что это было по вине Мэри косвенно? Я не считаю, что Бетти Тернер знает больше, чем мы, но уверен, что Кольеры несут каким-то образом ответственность за смерть Шона.

– Как ты и сказал, они все мертвы. Так что мы никогда не узнаем, верно?

– Нет, ― признал он, ― вероятно, нет.

Они дошли до известной части реки, где дожди заставляют ее бурлить в самой ее широкой, глубокой части. Воды текли мимо этого места на огромной скорости, будто спешили достигнуть того места, куда они направлялись.

– Красиво, да? ― спросил он, пока они наблюдали за волнами.

– И страшно, ― сказала Хелен.

***

В то утро было относительно легко найти Дэнни, поскольку его перемещения в точности совпадали с маршрутом, который он заранее предоставил Даремской констебулярии на случай, если им понадобится найти его, когда они узнают новости о местонахождении Мишель. Самым сложным было оставаться внимательным и в боевой готовности, пока тот покрывал милю за милей по автостраде, а они следовали за ним на осторожном расстоянии. Винсент и Брэдшоу ехали следом за ним всю дорогу до Каннока в Уэст Мидлендсе, где Дэнни разгрузил партию консервов, а затем проследовали за ним обратно на трассу А1.

– Что именно ты надеешься найти? ― спросил Винсент, уже не в первый раз.

– Я же сказал тебе, ― напомнил ему Брэдшоу, ― я не знаю. Что-то, что угодно, потому что с этим парнем что-то не так. Говорю тебе. Винсент, этот мужчина что-то скрывает. Я просто знаю это.

– И я собираюсь узнать что, ― добавил он, когда его напарник не проявил энтузиазма.

***

Они шли почти час вдоль берега реки и говорили о Мэри Кольер и Шоне Доннеллане. Затем, когда по этому поводу больше нечего стало сказать, они перевели свое внимание на исчезновение Мишель Саммерс, но и здесь снова вернулись на изведанные территории.

Хелен поменяла тему.

– У тебя здесь все еще есть семья?

– Только сестра, ― ответил он. ― Она замужем, живет в Нью-Кастле, у нее две милые маленькие девочки.

– Ты дядя?

– Кажется, ты удивлена. Я поеду и навещу их, когда это все закончится. Остальные умерли: бабушка, отец.

– Ты скучаешь по отцу?

– Мы никогда, на самом-то деле, не ладили. Часто спорили.

– Из-за чего?

– Из-за всего, но забастовка шахтеров, действительно, стала камнем преткновения между нами.

– Ты с ней был не согласен?

– Дело не в этом. Я просто думал, что она была провальной и бесконтрольной. Он видел все иначе или, по крайней мере, хотел так видеть.

К счастью, они вернулись к дому Мэри Кольер, но темно-бордовый «Ровер» все еще был припаркован снаружи.

– Ну, она никуда не денется, ― сказал он. ― Пошли сходим перекусим в «Грейхаунд».

– Разве это мудро?

– Пошел он, этот Фрэнки Тернер, ― сказал он ей. ― Если он войдет, я разукрашу его бильярдным кием.

Ей осталось лишь гадать, шутит он или нет.

***

― Во что он играет? ― спросил Винсент, пока наблюдал за грузовиком, весом семь с половиной тонн. ― Он здесь уже больше часа и даже не выходил из кабины.

– Может, он спит там? ― предположил Брэдшоу.

Грузовик Дэнни был припаркован в углу большого грубого клочка грязной обезображенной земли, который служил автомобильной парковкой. Стоянка грузовиков находилась в нескольких милях к югу от Уэзерби. Они вплотную подъехали на своей машине без опознавательных знаков позади большого грузовика с немецкими номерами, оставив лишь достаточно места, чтобы вести наблюдение за кабиной Дэнни и входной дверью кафе, но отчим Мишель не выходил в забегаловку. Он вообще ничего не делал, на самом-то деле.

– Присоединяйся к полиции, говорили они. Проломи несколько черепов и отлови нескольких злодеев, ― сказал Винсент, затем вздохнул, ― и посмотри теперь на меня.

– Я не помню, чтобы кто-то так говорил, ― поправил его Брэдшоу.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, ― пожаловался Винсент. ― Потраченный впустую день. Я заработаю геморрой от сидения здесь на холоде.

– Прекрати ныть.

Именно тогда дверь грузовика открылась, и вышла молодая девушка, одетая в белую рубашку и черную юбку, частично прикрытая мешковатым анораком (прим.: легкая ветрозащитная куртка из плотной ткани с капюшоном, надеваемая через голову и не имеющая обычного разреза спереди).

– Просто официантка, ― сказал Винсент, так как кем еще она могла быть здесь.

Когда та начала пересекать автомобильную парковку, однако дверь кабины грузовика, наконец, открылась, и они увидели, как тот Дэнни выбирается наружу.

Молодая девушка тогда принялась идти быстрее. Пока наблюдающие детективы пытались понять, что происходит, Дэнни широко развел руки, и она пошла прямиком в его объятия. Он крепко обнял ее, а затем прервали объятие, но только, чтобы приняться страстно целоваться.

– Гребаный ад, сколько ей лет? ― с изумлением спросил Брэдшоу.

– Шестнадцать, ― ответил Винсент, ― максимум семнадцать.

– Грязный ублюдок, ― высказался констебль.

Глава 49

Знакомая машина подъехала сбоку от Тома, когда он покинул паб.

– Садись, ― приказал О’Брайан.

– Опять? ― сказал Том, ― у тебя нет больше дел?

– Что происходит? ― спросила Хелен.

О’Брайан проигнорировал ее.

– Наш старший инспектор хочет поговорить, ― сказал он Тому.

– Так что садись, пока мы не затолкали тебя, ― добавил Скелтон.

Хелен выглядела встревоженной.

– Все хорошо, ― сказал Том.

Скелтон придержал для него открытой заднюю дверь.

– Если позже меня найдут повешенным в моей камере, это будет дело этих двоих, ― сообщил он Хелен, затем подмигнул ей.

Она осталась стоять там, пока они уезжали.

По крайней мере, в этот раз они придерживались главных дорог, и Том вскоре снова оказался в городе. Скелтон повернул свою «Сиерру» на парковку ментовки, как прозвали полицейский участок местные. Том прикусил язык, когда Скелтон и О’Брайан проводили его до офиса старшего инспектора Кейна, но, когда он увидел, как старший офицер спокойно сидит за своим столом, он больше не мог сдерживать свой гнев.

– В чем дело? Я арестован? По каким обвинениям?

– Успокойся, ― сказал ему Кейн, ― очевидно, что ты не под арестом. Я хотел переговорить, вот и все.

– Правда? Ну, тогда я хочу иметь выбор с кем мне говорить. Я предпочитаю, чтобы меня не хватала с улицы ваша банда хулиганов и не тащила сюда. Так что ответ «нет», чего бы вы ни хотели. Теперь, собираетесь ли вы подвезти меня до дома, придется ли мне вызывать такси, или эти двое собираются сначала избить меня где-то в тихой камере?

– Расслабься, мы не тащили тебя сюда.

Затем он заметил пристыженные лица своих двух детективов.

– Гребаный ад, ― сказал он в раздражении. ― Я же сказал, попросить его вежливо.

– Извини, Гув, ― ответил Скелтон.

Старший инспектор Кейн пристально минуту рассматривал Тома, пока до молодого человека не дошло.

– Не беспокойтесь, ― сказал он, ― синяки уже были.

– Я и не сомневался, ― сказал Кейн, но повернулся к своим людям, ― будьте хорошими ребятами и свалите, пока я буду говорить с этим молодым человеком.

Они трусцой покинули его офис.

– Мне жаль, ― сказал он Тому. ― Эти двое могут быть пугающими, даже когда и не пытаются такими быть, но, в целом, они хорошие копы.

– Нам придется остаться каждому при своем мнении, ― возразил Том. ― Я считаю, что они позор для полиции.

– Это не их вина, что им доводилось иметь дело с такой плохой компанией последние двадцать лет. Это наносит отпечаток.

– Вам не кажется, что со временем границы дозволенного размываются? ― спросил Том. ― Что парни, перед которыми стояла задача ловить преступников, могут стать почти таким же, как и люди, за которыми они охотятся?

– Нет, я так не считаю, ― ответил старший инспектор. ― Это наивное мнение, и у вас бы его не было, если бы занимались этой работой, также долго, как и они. Есть очень большая разница между ними и преступниками, которых они сажают. Они могут растрепать несколько перьев по ходу дела, но они на правильной стороне закона, поверь мне, что гораздо больше, чем можно сказать о некоторых из вашей шайки.

– Да, существует достаточно испорченных журналистов, я признаю это, но каждый из них имеет двух или трех копов, которым платят за слив информации деньгами на пиво, ― сказал Том. ― Теперь, из-за чего конкретно вы хотели увидеть меня?

Кейн долгое время смотрел на Тома, будто решая стоит ли продолжать.

– Я хотел поговорить с тобой, потому что слышал, что ты хороший журналист, один из лучших, и ты неболтлив.

– Лесть поможет попасть куда угодно... но не сработает со мной. Чего вы хотите?

– У меня есть для тебя история...

– Ну что ж, начнем...

– Я не хочу за нее денег. Все не так.

– Тогда, продолжайте.

– Эта история... она крупная, принесет тебе пользу и всплыла бы рано или поздно. Я полагаю, что общество имеет право знать о ней, и оно не услышит ее от меня, ― он пожал плечами, ― так что они услышат ее от тебя: если ты заинтересован, конечно же.

Том заставил себя успокоиться. Он сказал себе, что единственная вещь, которую он сейчас не может себе позволить ― упустить хорошую историю.

– Я могу, ― признал он.

– Есть только одна вещь.

– Какая?

– Этот разговор, ― Кейн посмотрел ему прямо в глаза, ― его никогда не было.

– Разумеется.

– Я не шучу.

– Как и я, ― сказал Том. ― Хороший журналист никогда не выдает своих источников. Просто спросите ваших двух молодчиков, если не верите мне.

– Я спрашивал, ― сказал старший инспектор, ― вот почему ты здесь.

– Тогда выкладывайте.

Кейн отклонился назад в своем стуле и сложил руки.

– Хорошо, сядь, и я расскажу тебе.

Том занял место напротив Кейна и позволил офицеру полиции начать.

– Ты знаком с профессором Берстоу и его ролью в деле Ловца детей.

– Конечно, ― сказал Том, но он все еще не собирался признаваться, что написал статью, которая довела все до знания общественности.

– Его вклад заключался в том, чтобы сузить наше расследование. Это составленный им психологический профиль, позволил нам отсеять несколько сотен зацепок, полученных констебулярией Дарема. Детективы по этому делу, по сути, работали на него. Если он говорит, что зацепка стоящая, то мы идем по ней, если он говорит, что это мертвый конец, мы откладываем ее, потому что он представляет собой новый метод расследования, за ним будущее.

Кейн холодно произнес последнюю фразу.

– Улавливаю картину.

– Не то чтобы ему нельзя было доверять, ― продолжил старший инспектор, ― я имею в виду, он получает все эти письма на свое имя, блестящий отчет от ФБР после всей проделанной для них работы.

– К чему вы клоните?

– Но что если я скажу тебе, что этот профессор Берстоу не тот, за кого себя выдает?

– Что вы имеете в виду? ― спросил Том. ― Вы хотите сказать, что некоторые детали его резюме не подтверждаются при более тщательной проверке?

– Вероятно, я говорю, что ничего из этого, ― признался Кейн.

– Гребаный ад, ― на секунду Том задумался. ― Если вы говорите мне, что охота на серийного убийцу детей зашло в тупик из-за мужчины, который направлял расследование ― умышленное запутывание, тогда я скажу, что это, в самом деле, крупная история.

– Я так и думал, ― согласился Кейн с классической недосказанностью.

– Как, черт возьми?

– Он никогда не работал на ФБР, ― сообщил Кейн, ― и никогда не помогал полиции ни по одному из дел, а уж тем более по расследованию убийства. Он не профессор и даже не доктор, его дипломы ― фальшивки. Мужчина ― сказочник.

– Господи Боже!

– Кажется, что мы находились в таком отчаянии, что человек, который занимался подбором кадров, не удосужился провести проверку подноготной на Берстоу. Вместо этого, он прочитал все рекомендации на гербовой бумаге, услужливо предоставленной ФБР, и принял их за чистую монету.

– О, мой Бог.

– Все это вышло на чистую воду только потому, что американский турист прочитал в Лондоне репортаж в газете о деле Мишель Саммерс. Статья содержала упоминание, что профессор Берстоу был активно вовлечен в расследование предыдущего дела в США. Вся беда в том, что тот мужчина был агентом ФБР, который работал по тому делу и знал, что Берстоу не имел к нему никакого отношения. Обладающий развитым чувством гражданского долга, он позвонил, чтобы сообщить об этом нам. Один из наших детективов связался с ФБР в Лэнгли и, каково же было удивление, у них отсутствовали записи о профессоре Берстоу, вовлеченном в это дело или другое. У нас ушло полтора часа, чтобы проверить все остальные факты в его резюме, а затем мы попросили нашего замечательного профессора прийти в участок и помочь нам с нашими расследованиями. Только в этот раз, он оказался по другую сторону стола для допроса. На самом деле, прямо сейчас он в камере.

Том едва мог поверить услышанному.

– Почему он думал, что это сойдет ему с рук?

Кейн пожал плечами.

– Потому что он лает, ― сказал он просто, ― я не имею в виду, что он крутится вокруг в своем собственном дерьме, в бешенстве и с пеной у рта, но он, определенно, мыслит иначе, чем другие люди.

– Он сознался?

– Не сознался, но и ничего не отрицал. Он просто вел себя, будто это не имеет значения. Он знает, кто убийца, и собирается помочь нам найти его, если только мы выслушаем. Немного ли он на себя берет, а?

– Еще кто-нибудь знает об этом?

– Если ты имеешь в виду других журналистов, то нет.

– Кто об этом знает?

– Полдюжины старших офицеров полиции и парочка ударившихся в панику политиков, включая нашего высокочтимого местного члена парламента.

– Подождите-ка минутку, ― попросил Том, ― они не пытаются замять это?

– А как ты думаешь?

– Но как они смогут?

– Ох, я не знаю, снимут обвинения или, вероятно, у них есть знакомый, который определит его в психиатрическую больницу в соответствии с законом о психическом здоровье ― надеясь, что никто не заметит.

– И вы не хотите, чтобы так произошло? ― Том сузил глаза, ― даже хоть это может нанести очень большой вред репутации полиции? Почему это?

– Посыплется целый дождь из дерьма, ― признался Кейн, ― какое-то время, но я думаю, здесь есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться, ты так не считаешь? Этот мужчина поставил под угрозу жизнь каждой юной девушки в этом графстве, негативно влияя на полицейское расследование по поиску серийного убийцы. Я считаю, пора поднять шумиху, раскрыть все карты. Общественность имеет право знать.

– Очень благородно, ― и Том посмотрел на главного инспектора с интересом.

– Что?

– Профессор Берстоу был человеком Трелоу, так?

– Я полагаю, что Трелоу привлек его, так что, да, он был его человеком, как ты выразился.

– И что с ним станет?

– Боюсь, что суперинтендант Трелоу был отстранен до выяснения результатов расследования.

Том, наконец, понял.

– Так, значит, ваш босс может не сносить головы, и вы не хотите, чтобы это замяли, обвинения сняли, безумных поместили в психушку, а суперинтендант восстановил честное имя? Вот как ваша компания обычно решает дела, да? Вы же хотите увидеть, как Трелоу сделают ответственным за неудачу.

– Почему бы я хотел, чтобы коллега офицер пострадал? ― спросил старший инспектор Кейн невозмутимым тоном.

– Может, он вам безразличен или просто недолюбливает вас. Все может быть так просто, но скорее всего, вы следующий, ― сказал ему Том, ― кто будет вести дело Мишель Саммерс, когда Трелоу отстранят?

– Я связываюсь непосредственно с помощником комиссара, ― признался Кейн, ― пока что.

– Правда?

Том покачал головой в недоумении.

– Я должен отдать вам должное, Кейн, даже если я и не верю ни одному слову из истории об агентах ФБР не при исполнении в отпуске в Лондоне. Окажите мне услугу. Вы проверили Берстоу. Вы выполнили тяжелую нудную работу, которой не обеспокоился ваш босс, даже связались в ФБР в Лэнгли. Вы изобрели эту наводку, чтобы оправдать свое желание перепрыгнуть через голову своего босса. Вы бросили его на растерзание львам.

– Ты никогда не имел дел с суперинтендантом. Если бы имел, то не был бы так шокирован. Он еще тот политикан, ― сообщил ему Кейн, ― и, так вышло, что и я.

– Вы решили кинуть его, пока он не кинул вас, так?

– Отчасти, ― признался Кейн, ― но я по большей части обеспокоен его взглядами, или отсутствием таковых. Офицер полиции его ранга должен их иметь, тебе так не кажется, а этот мужчина лишь пустышка в форме.

– И, когда я напишу эту статью, с ним будет покончено, ― сказал Том.

Кейн пожал плечами.

– Какое тебе дело?

Том внезапно почувствовал усталость.

– Никакого.

– Хорошо, ― черты лица старшего инспектора Кейна ожесточились. ― Так ты заинтересован в этой истории или нет?