Текст книги "Всходы Власти (СИ)"

Автор книги: Гэвин Магнус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

– Он защищал наш дом!

– Защищал. – кивнул я, подходя поближе. – А где ты был в это время?

Присутствующее рядом аристократы Арса словно пытались стать ниже, не вмешиваясь в этот диалог.

– Я был в горах, командовал егерями.

– Иными словами, трусливо метал стрелы вместо честного боя. – кивнул я.

– Я сражался!

– Да? С кем именно ты сражался, когда дракон, которого я победил, сжигал этот город? С собственной трусостью? Скажи мне, где ты был в тот момент?

Он не нашёлся с ответом в этот момент. Я, конечно, догадывался, где он был: прятался в горах, проводя свой отряд, или просто отступал вместе с армией Арса… Но ответить так про бой с драконом значило прослыть трусом, и потому Нотриан просто промолчал.

– Тебе не сломить нас так просто. – твёрдо ответил он. – Если церковь и Ренегон не поддержат нас, чтобы получить земли Арса, тебе придётся вырезать каждого воина этих земель. Мы не сдадимся без боя.

Он обнажил меч, направив его на меня. Гвардейцы вокруг схватились за оружие, как и сопровождающие его аристократы.

Но я жестом велел им опустить оружие, подойдя к Нотриану в упор так, что меч упёрся мне в латную пластину доспеха.

– Твой отец – преступник и убийца. Твой род – род преступников и убийц. – продолжил напирать я звенящим голосом. Вы навлекли драконов на людей этих земель. Вы поддерживали и разжигали войну с детьми льда, которая никому не нужны. Нет никого, кто принёс бы больше горя этим землям, чем вы, и разрушения, что принесла моя война, ни идут ни в какой сравнение с этим. Я исправлю это, принесу процветание этим землям, на которые ты больше не имеешь никакого права. И всё же… Каждый имеет право на второй шанс. А потому я дам его и тебе тоже. На колени.

– Что? – недоумённо посмотрел на меня Нотриан.

– На колени перед королём Ганатры. – приказал ему я.

Он бы не склонился, разумеется. Вот только вместе с этими словами я обрушил на незадачливого претендента на трон сонм проклятий: ослабления, ужаса, дезориентации…

Наследник короля Арса пошатнулся, и его взгляд на миг утратил осмысленность.

– Ты хочешь, чтобы я склонился перед тобой? – В его глазах было неверие.

– НА КОЛЕНИ. – прогремел мой голос.

С этими словами я метнул два проклятья ему прямо в ноги и те подломились, бросая Нотриана вперёд.

Тот смотрел на меня с какой-то детской обидой, не понимая, почему его собственное тело подвело его. Он пытался что-то сказать, но проклятья действовали: из его уст донеслось лишь невнятное бормотание.

Я тепло улыбнулся, обводя взглядом его свиту.

– Полагаю, теперь ни у кого нет вопросов, кто король этих земель. Уведите его в спальню: бедняга изрядно переволновался. Не каждый день случается подобное, верно?

Весело насвистывая, я покинул тронный зал королей Арса. До чего же приятно может быть ставить людей на колени! Определённо, это стоит как-нибудь повторить.

Герцог Конт тенью последовал за мной.

– Как вы полагаете, герцог, после такого будет восстание? – с любопытством спросил я нового вассала.

– Нет. Думаю, что нет. – тихо ответил он после коротких размышлений. – У Эдриана не было больше сыновей, только дочери, и единственный, чьё лидерство могло сплотить лордов южного Арса встал перед вами на колени… Не знаю, как вам это удалось, но это даже лучше, чем если бы вы убили его и поместили в темницу.

– Полагаю, вы справитесь с тем, чтобы разнесли слухи об этом как можно скорее? – улыбнулся я.

Герцог лишь склонился в низком, уважительном поклоне.

Интерлюдия

Это было тёмное, сырое, заросшее плесенью подземелье. Когда-то давно, после нападения Дерейской Гидры, король Палеотры велел выкопать под городом сеть подземных туннелей и убежищ, призванных спасти жителей города, если схожая тварь сможет сломать стены. С течением времени, когда круг красных башен встал на страже побережья, и ни одна морское чудовище не могло больше разорить столицу, в туннелях и убежищах отпала нужда.

Подземелья заросли мхом и плесенью, обветшали, где-то – обвалились. Но многие места были ещё пригодны для использования, и именно здесь свил своё уютное гнёздышко культ смерти.

Пять фигур в тёмных балахонах следовали за странным стариком в роскошной, вышитой золотом мантии из чёрного бархата.

Перед неприметной, почти незаметно на фоне поросшей мхом стены старик остановился, обернувшись к сопровождающей его пятёрке, и пристально осмотрел каждого странными серыми глазами, что как будто слегка светились во мраке подземелья, освещаемого одним-единственным факелом, что нёс первый из пятёрки. Сам старик, казалось, не испытывал никаких проблем с ориентированием в темноте.

– Вы готовы пройти посвящение смерти? – разнёсся под каменными сводами шелестящий, проникающий в саму душу голос. – После этого не будет пути назад.

– Тебе нас не напугать, старик. – весело хмыкнул первый из балахонщиков. – Чтобы ты не подготовил, мы легко справимся. Но отдам тебе должное: таинственность ты нагонять умеешь. У вас здесь и правда интересное общество, не соврали…

Старик проигнорировал наглеца.

– Полагаю, мы готовы, мастер Улос. – твёрдо кивнул второй парень.

– Хорошо. Заходите.

Лидер культа с неожиданной для старческого тела силой нажал на поросшую мхом стену, открывая потайной проход, и жестом предложил остальным войти. Последний из пятёрки слегка заколебался, но затем, шумно втянул в себя воздух, все же проследовал в чёрный провал.

Внутри была небольшая, но роскошная комната: дорогие статуи в балахонах из резного тёмного мрамора, так похожие на вошедших, изрядно контрастировали с тёмным и сырым подземельем, картины, изображающие разнообразных странных существ, обитые дорогим таллистрийским деревом стены…

Один лишь пол оставался старым и грязным: однако, если сильно присмотреться, на нём можно было различить бурые тёмные пятна.

Впрочем, под светом всего одного факела, вошедшие и не заметили ничего странного, с интересом рассматривая убранство. В центре комнаты висел большой, диаметром почти два метра, шар из зелёной ткани, прикреплённый к длинной каменной колонне.

Старик забрал у одного из пришедших факел и воткнул в паз на этой колонне. Затем, зайдя за неё, достал пять коротких копий, вручая их новым адептам.

– Это сердце жизни. – кивнул Улос на большой зелёный шар. – Вы должны пронзить его, проговорив нужные слова. Но что важнее всего, вы должны почувствовать, как сила смерти разливается внутри, как холодным, непривычным прикосновением касается вашей души. И подчинить её себе. Сегодня я помогу вам с этим, самым важным, первым шагом. Повторяйте за мной: когда жизнь уходит…

– Смерть рождается. – хором ответила пятёрка.

– Только через смерть…

– Обретается свобода. – вторили голосу старика балахонщики.

– А истинная свобода…

– Это бессмертие!

Копья пронзили зелёный шар, впиваясь в него и застревая в чём-то внутри. Балахонщики замерли, прислушиваясь к себе. Затем первый из них, с каким-то лёгким разочарованием хмыкнул.

– И это всё? Ничего сложного. Я ожидал большего. Местечко, впрочем, милое…

– Разве ты не чувствуешь это? Силу смерти, что касается твоей души? – мерно светящиеся серые глаза старика сверкнули в полумраке.

Парень вдруг схватился за грудь, резко выдохнув, и тяжело задышал…

– Я… что это?

– То, за чем вы пришли. – спокойно пожал плечами Улос. – Инициация смертью. Ты почувствовал, осталось лишь подчинить её. Не торопись, действуй аккуратно. Иначе можешь навредить себе. Посмотри на остальных: они уже почти справились.

И действительно: остальные балахонщики посмотрели на первого юношу с долей пренебрежения.

– Как это возможно? – нахмурился он. – Я думаю, только мастера могут манипулировать нейтралем. – И что это за энергия? Что вообще было в том шаре?

Юноша с подозрением посмотрел на шар, с низа которого капала какая-то красная жидкость.

– Ну, я не просто так называюсь мастером. – улыбнулся Улос. – У меня, разумеется, несколько иная специализация… Но дальнейшие тайны нашего сообщества ты узнаешь по мере продвижения в ранге. Что же до шара… Нет ничего проще. Смотрите.

Старик быстрым, привычным движением достал из складок мантии остро заточенный кинжал и одним движением распорол тканевый шар. Наружу вывалилось тела человека средних лет: явно крестьянина, судя по мозолям на руках.

Это заставило всех пятерых отпрянуть.

– Это же человек! – с ужасом воскликнул первый из балахонщиков.

– Да, и вы только что убили его. – спокойно кивнул старик. – Добро пожаловать в реальный мир. Как ощущения? – с ноткой легкой ностальгии заботливо поинтересовался мастер смерти. – Первый раз всегда особенный.

Троих из пятерых стошнило. Пятый, последний, побледнел, но сдержался. Однако самый первый юноша посмотрел на старика со злостью и решительностью.

– Я это так не оставлю. Это преступление! Даже больше, безумие! Выпустите меня отсюда!

– Самой собой. – пожал плечам старик, открывая проход назад, в туннели. Выход свободный. Кто-нибудь ещё хочет уйти?

Оставшаяся четвёрка помотала головами, смотря на проход с подозрением.

– Трусы. – презрительно вскинул голову первый парень, выходя обратно.

– Следуйте за мной. – кивнул Улос оставшимся. – И задавайте свои вопросы, уверен, у вас их много.

– Вы уверены, что мы все в своём уме, мастер Улос? – хмуро спросил один из балахонщиков. – Церковь не просто так называет убийц безумцами. Это против природы людей…

– Да, я знаю. – кивнул старик. – Но это ложь. На самом деле, это всего лишь внушение, спроецированное на наше общество некой могущественной силой. Сегодня вы просто сломали это внушение, освободившись. Когда-нибудь и в церкви это поймут. Но время ещё не пришло, и потому мы скрываемся. Не волнуйтесь на этот счёт: все здесь полностью нормальны. Хотя, конечно, всё это не слишком законно в Палеотре.

Молодые адепты впитывали каждое слово, внимательно слушая старика.

– Но если всё тайно… Разумно ли было отпускать его? Он может рассказать об этом страже. – осторожно поинтересовался один из юных послушников культа.

Улос снисходительно посмотрел на послушника. В этот момент где-то вдалеке раздался быстро затихающий крик.

– Полагаю, вопросов по поводу раскрытия наших тайн больше нет? – поднял бровь старик.

Собравшаяся четвёрка сглотнула и помотала головами.

– Тогда продолжаете спрашивать дальше. Познание смерти – долгие и сложный процесс, и наше братство не скрывает от друг друга ничего. Помните, мы все собрались здесь ради великое, благородной цели, что принесёт свободу всем людям. Это то, чем стоит гордиться, не правда ли? Однако не стоит забывать и о мирских благах. Полагаю, новые мантии, повседневная одежда, да и тугой кошелёк с деньгами пригодятся вам прямо сейчас. По себе знаю, молодость, она такая, вечно всего не хватает… Уверен, такие самоотверженные, благородные юноши заслуживают самого лучшего.

Улос тепло, словно добрый дедушка, улыбнулся новым адептам и повёл их на склад, выдавать всё необходимое. Четверо из пятерых – хороший результат. Бывало, оставался всего один… Определённо, он учится подбирать людей всё лучше и лучше.

Глава 40

В королевском дворце Ренегона поговаривали, что верховный иерарх ходит в кабинет короля, как в таверну. Услышь подобное сам Этериас, он, конечно, наверняка бы покраснел и крайне смутился.

Как раз потому, что его пристрастие к напиткам в королевском кабинете было самой что ни на есть правдой. Они и правда были отличные, а вот самому главе церкви тратить церковные деньги на личную роскошь было как-то совестно, отчего на свои собственные расходы он выделял себе из бюджета ровно столько денег, сколько получал любой из его советников.

К тому же они с Кормиром II неплохо сдружились за последнее время: ведь нет ничего странного в том, что он проводит время с другом за бутылочкой-другой прекрасного напитка?

Вот и в этот вечер Этериас посетил королевский кабинет с этой самой целью, без какого-либо дело. Однако к его удивлению, в этот раз король встретил его отнюдь не привычным приветствием.

– Приветствую великого разрушителя королевств! – весело раскинул руки в стороны Кормир II. – Быть может, мне пасть ниц перед самым могучим и влиятельным мастером среди людей? А то знаешь, последний раз я выиграл у тебя спор… И теперь мне боязно за собственный трон!

– О чём ты говоришь? – недоумённо вскинул бровь Этериас.

– Ты ещё не получил почту? – хмыкнул король. – Королевства Арс больше не существует. Разделено на части между Ганатрой и варварами.

– В смысле разделено. Как это возможно? – застыл соляным столбом на входе в кабинет глава церкви. – Границы незыблемы, и меняются только на конклаве королей, я читал старые договоры.

– Возможно при нашей посильной поддержке. – язвительно ответил владыка Ренегон. – Ты не забыл, что мы официально выступили с одобрением мира с северными варварами, поддержав тем самым короля Ганатры в его войне с Арсом? Вот твой дружок и воспользовался моментом.

– Речь шла только о мире! Не о разделении и ликвидации целого королевства! – закричал иерарх. – Что будет с его людьми? Почему он это сделал? Мы должны…

– Мы уже ничего не должны. – оборвал священника король. – Это свершившийся факт, и нам остаётся только принять последствия. Король Арса мёртв, а его наследник преклонил колени перед Ганатрой.

Этериас замолчал, мгновенно беря себя в руки.

– Как это случилось? Что нам известно? – сухо спросил он.

– О, на этот счёт сам король Ганатры прислал мне подробное письмо. Тебе, кстати, тоже послана копия, но, полагаю, ты просто не получил её. Гляди-ка, что он пишет.

Король Ренегона покопался в ящике стола, достал письмо и принялся зачитывать:

– Заключил вечный мир с расой детей льда от имени собственной династии. Договорились о свободном пропуске через Септентрион в обе стороны, при условии соблюдения законов чужой территории. Король Арса организовал при штурме горную лавину и огромную яму-ловушку длиной несколько километров и шириной в пару сотен. Погибло больше десяти тысяч людей, и ещё больше детей льда. Вероятно, он слегка двинулся умом, когда понял, что не может удержать город. Сам король впоследствии убит драконом, что имел личные счёты к династии Дюранд и разорял земли Арса. Дракона победил, но пощадил, договорившись о мире, но с условием ликвидации правления их династии. Наследник пытался занять трон, но, надавив, я заставил его прилюдно преклонить колени. Северные земли Арса отдал детям льда, занимаюсь организацией программы переселения людей оттуда. Был бы благодарен за подробности древних договоров между драконами и людьми: дракон ссылался на подобное, но сути не сообщил. Получил от шаманов зацепки касательно нашего общего дела. Активно работаю над этим, но это займёт время.

– Это больше напоминает отчёт, чем письмо. – задумчиво протянул Этериас.

– Именно так. – кивнул Кормир II. – Знаешь, мне, конечно, лестно, что король Ганатры считает нужным отчитываться передо мной в подобных делах. Это говорит о глубоком уважении. Прошлый их король так не делал, например. Вот только меня смущает то, что я совершенно ничего не делал для такого. Так что это, очевидно, твоя заслуга. Что ты ему сказал?

– Ничего особенно. – с удивлением припомнил подробности встречи глава церкви. – Хотя до меня доходили слухи, что он очень набожный человек. С виду и не скажешь, правда…

– Видимо, достаточно набожный, чтобы считать главу церкви своим прямым начальником. Быть может, всё и к лучшему. – почесал затылок король. – Учитывая, что сделал король Арса, возможно, людям Арса переезд в Ганатру пойдёт на пользу. Там живётся явно побогаче… Проблема в другом. Слухи распространяются быстро. Пройдёт несколько месяцев, и каждая собака будет знать, что мы поддержали ликвидацию Арса, как королевства. А с учётом того, что сам король Ганатры ещё не так давно был простым рыцарем, и, по тем же слухам, человек весьма набожный… Ты же понимаешь, что буду думать остальные?

– Что это сделали мы. И всё это – наш план. – мрачно кивнул глава церкви. – Но мы можем выступить с опровержением…

– То есть, прилюдно заявить о том, что неспособны повлиять даже на глубоко уважающего церковь короля Ганатры? – скептически посмотрел на друга король. – Представляешь себе, какой это удар по авторитету? Нет, это исключено.

– Хорошо, тогда нам остаётся только оставить всё как есть, не отрицая и не подтверждая правоту таких слухов. – после коротких раздумий ответил Этериас. – Это может быть даже в чём-то хорошо, верно? Покажет, что церковь все еще сильная и влиятельная, прибавит уважения к нам от других королей… Может, они станут больше прислушиваться к нам.

– И бояться. – пристально посмотрел на иерарха король.

– Бояться?

– Церковь, которая утратила большую часть сил и влияния за короткий срок, буквально демонстративно уничтожает целое королевство руками своего сторонника. Не самое сильное и богатое, но КОРОЛЕВСТВО! Ты понимаешь, как это выглядит для других королей? Каждый король, услышав об этом, будет задаваться вопросом, не будет ли он следующим. Каждый.

– Даже ты? – посмотрел в глаза другу Этериас.

– Даже я. – кивнул Кормир II.

– Ты сам знаешь, что ничего подобного я не делал и не планировал. – вздохнул иерарх.

– Я знаю. Но вот они нет. И доказать им это может быть проблематично. Поэтому нам стоит быть очень осторожными в вопросах политики. По крайней мере, в ближайшее время. В ином случае… Я боюсь, наши враги могут найти себе союзников среди других королей. И тогда нас будет ждать война не просто с внешним врагом, а куда более страшная война. Война с другими людьми.

– Отец, надеюсь этого не случиться. – вздохнул глава церкви, воздев глаза к потолку.

– Я тоже надеюсь, что не случиться. Но подготовиться мы обязаны.

– Да, обязаны. – твёрдо посмотрел в глаза своему другу Этериас. – Пожалуй, у меня есть пара идей, что здесь можно сделать…

Дождавшись, пока за верховным иерархом закроется дверь, Кормир II позвонил в колокольчик, позвав секретаря.

– Позови ко мне лорд Иллиона.

Вскоре гвардеец в бело-синем плаще явился на вызов короля, вопросительно посмотрев на него.

– Пора начинать крупномасштабную подготовку к войне, Иллион. Тихо, медленно, неспешно… Расширь гвардию, попроси ветеранов взять побольше учеников, запасай провизию. И сделай то же самое для регулярной армии. И для ополчения тоже сделай запасы. Время растрясти казну.

– Вы уверены, милорд? – Удивленно вскинул брови вверх гвардеец. – Одних лишь сил гвардии достаточно, чтобы поставить на колени перед Ренегоном любое королевство! С кем мы собираемся воевать, если нам впервые за столетия нужна регулярная армия?

Король встал из-за стола, заложил руки за спину, и подошёл к окну кабинета.

– Я и сам ещё не знаю. Но я король Ренегона, и я чувствую, что за всем происходящим стоит чья-то рука. Пока мы не смогли сложить мозаику, понять, кто стоит за всеми этим, но уже сейчас можно уверенно, точно заявить: это всё часть какого-то странного, непонятного, и возможно, бесчеловечного плана.

– Но как нам готовиться к войне, когда мы не знаем, чего ожидать? – растерянно спросил гвардеец.

– Учитывая, что мы не знаем, с какой именно стороны придёт угроза, находясь в центре королевств… Ответ только один. Мы должны быть готовы воевать со всем миром сразу. Исходи из итого.

Глава 41

– Нет, нет, и ещё раз нет! Это чушь! – раздражённо посмотрел на меня лучший учёный севера. – Говорю тебе, это не сработает. Фокусировочные узлы просто пойдут вразнос, если превысить лимиты, и всё, чего ты можешь добиться это большой взрыв. Нужно как минимум десять штук! Иначе вся энергоконструкция развалиться. Боюсь даже гадать, что произойдёт в этом случае. Всплеск искажённого нейтраля такой мощи… Может случиться всё что угодно. Если бы это был огонь, я бы сказал, что там будет лавовое озеро, а если вода, то огромное озеро. Но изначальная энергия бытия может быть совершенно непредсказуемой, и я в этом участвовать не буду! Достань необходимое, или я умываю руки. Иначе провести подобный ритуал, основываясь всего на одном, не слишком подходящем виде энергии, просто невозможно!

Имматон Септентрионский хлопнул дверью моего кабинета и был таков.

За последний месяц мы провели очень плодотворную работу. Достаточно плодотворную, чтобы я уяснил для себя одну вещь: этот человек был гением. Гордым, не признающим авторитетов, совершенно неуважительным и редко следящим за языком, но гением.

Ради интереса я предложил ему рассчитать схему ритуала для поднятия высшей нежити, при условии, что от изначального материала остался только прах или пепел.

Я полагал это невозможным. Зацепиться не за что: души нет, разума не осталось, сами остатки просто рассыпались и не несут нужных энергоследов… Он справился за вечер. При том что он знал об искусстве смерти меньше меня.

Именно по этой причине я пообещал себе никогда не учить этого искусству смерти по-настоящему.

в целом, он справлялся с поставленной задачей. Ему оказалось по силам переделать необходимый ритуал исключительно под энергетику смерти. Он не знал, что это именно смерть, полагая требуемый тип энергии очередным типом искажения чистого нейтраля, но я-то прекрасно знал, что будет при таком неконтролируемом всплеске смерти.

Посыпанная прахом мёртвая земля на мили вокруг, вот что будет. Даже высшую нежить может распылить: конструкция тоже имеет свои пределы.

Проблема была в том, что по его расчётам для ритуала требовалось то, что я не мог достать.

В созданном для моего помощника учебнике была таблица ингредиентов для ритуалистики смерти и даже схемы для расчёта новых.

И этот гений, разумеется, рассчитал новые, необходимые для фокусировки элементов ритуала, вещи, и сформировал к ним требования.

Он сумел уложиться в десять тысяч жертв: хотя сам говорил, что можно использовать и больше, но энергию от каждой тысячи требовалось направить, сфокусировать, и для этого были изобретены отдельные фигуры и ритуалы. Но вот ключевой точкой фокуса, переходником всего концентрата тысячи смерти, должно было послужить то, что я не могу достать.

Вот где я ему должен достать абсолютно добровольную жертву? В ритуалистике смерти было понятие добровольной жертвы. Было понятие самопожертвования, когда мастер приносит в жертву себя или часть своего тела. И философ, поразмыслив, сформулировал требования к необходимому узлу ритуала, как абсолютно добровольную жертву. Иными словами, добровольность жертвы должна не подвергаться никаким сомнениями, и она должна сделать это самостоятельно, причём, вероятно, с полными пониманием того, что происходит и как происходит.

Иными словами мне требовался десяток живых адептов смерти, что буду абсолютными фанатиками, и отдадут ради моего бессмертия собственные жизни и даже души.

Потому что именно их души должны послужить направляющим и фокусирующим элементом, и, вероятно, будут искажены до неузнаваемости столь мощным потоком смерти. Это сведёт их с ума, минимум… Если от разума вообще что-то останется.

Я мог убедить десяток людей, чтобы они принесли себя в жертву, шантажом или угрозами.

Я мог обмануть десяток людей, заставив поверить их, что они совершают благое дело, даруя мне бессмертие.

Но всё это совершенно не укладывалось в понятия, которые требовал этот негодяй. А учитывая, что речь шла об около-концептуальной магии… Вероятно, он прав, и попытка уйти от заданных условий действительно просто развалит ритуал, обернувшись пшиком и пустой тратой жертв в лучшем случае.

Но вот где я ему возьму людей, что готовы пожертвовать жизнью и душой ради человека вроде меня, полностью осознавая это?

Какого бы хорошего мнения я ни был сам о себе, я прекрасно осознавал, каким человеком настоящий я выгляжу в глазах других людей.

А люди чаще всего не слишком высокого мнения о властолюбцах, не обременённых какой-либо моралью. Как правило, почти любое человеческое общество демонизирует такой подход, а сами люди вроде меня вынуждены выставлять напоказ дружелюбие и заигрывать с толпой, дабы она не слишком сильно пыталась скинуть тебя с вершины.

Я пытался переубедить его пересчитать что-то с более разумными требованиями. В ответ он сыпал мне цифрами, математическими формулами и расчётами, от которых у меня начинала болеть голова.

Больше от отчаяния, чем реально надеясь на что-то, я написал письмо Улосу, интересуясь делами культа, и в конце добавил вопрос про необходимые жертвы.

Завуалированно, разумеется: доверять письмами подобные разговоры мы оба опасались. Но старый слуга меня поймёт.

Старик, конечно, не сказать, чтобы блистал в искусстве смерти, но мастером всё же был, да и умом не обделён. Возможно, свежий взгляд на проблему поможет найти решения.

Пока один из доверенных рыцарей бирюзовой гвардии, переодетый в обычного наёмника, нёс письмо в столицу Палеотры, не делая остановок, я откровенно скучал.

Помимо расчётов, заняться было особо нечем.

Герцог Конт активно наводил порядок в городе, вернув себе герцогство. Шеридан и Элдрих, взяв часть армии, занимались подавлением мелким, разрозненных восстаний: некоторые лорды Арса всё же отказались признать власть нового короля.

Но их было слишком мало, чтобы всерьёз что-то противопоставить нам.

Дети льда тем временем готовили для меня жертвы на севере, попутно беря под контроль сопротивляющиеся замки.

Я даже выделил им часть трофейных осадных орудий для этой цели от щедрот.

Поэтому, чтобы развеять скуку, я беседовал с драконом. Вопреки моим ожиданиям от огромной волшебной ящерицы, выздоравливать тот не спешил, восстанавливаясь медленно и неспешно.

Либо раны от падения были слишком серьёзны, либо проклятья его крепко достали, но дракон невозмутимо спал, гадил и ел неделями, игнорируя всех вокруг.

Я приказал соорудить для него навес от дождей и отрядил целый взвод слуг кормить его и выносить дерьмо.

Кормёжка дракона вообще была отдельной историей. Когда я впервые приказал дать дракону еды и воды, слуги сказали, что тот отказывается есть, и мне пришлось взять дело под свой контроль.

– Мне сообщили, что ты отказываешься есть. – громко заявил я, смотря на спящего дракона.

Латризмагиус фыркнул, обдав меня волной жара.

– Потому что твои слуги предлагают мне какие-то помои. Я не буду их есть. Хорошо хоть воды чистой принесли.

Я с сомнением посмотрел на телегу с вяленым мясом. Вообще-то, такое я и сам ел в походе.

– Ты хочешь, чтобы мы сварили мясо? – уточнил я. – Пожарили? Или предпочитаешь хлеб?

– Я предпочитаю свежую дичь, а не все эти ваши извращения. – гордо приподнял голову дракон. – И употреблять падаль не намерен.

– Выходит, драконы плотоядные. – сделал вывод я.

– Драконы всеядны. – заявил Латризмагиус. – Мы можем употреблять любую органику. Я просто не хочу это есть. И вообще, я уже проголодался. Прикажи своим людям принести что-то повкуснее. Если уж я застрял здесь на некоторое время, я требую лучшего. В конце концов, король ты или нет?

Я вздохнул и принялся отдавать приказы охотникам. Да, им пришлось изрядно поработать, чтоб прокормить эту тушу. Причём, если те опаздывали и дичь становилась слегка несвежей, дракон воротил морду и просто обращал её в пепел выдохом пламени.

Лица охотников, сильно уставших после нескольких дней напряжённой охоты, в этот момент были неописуемы.

Хорошо хоть домашних конго есть не отказывался. И то, придирчиво смотрел на слишком старых или слишком молодых, отсылая их обратно.

Деревни близ Септентриона лишились изрядной доли скота за те месяцы, что дракон выздоравливал. Иногда мне казалось, что хитрая капризная ящерица на самом деле просто использует своё положение, чтобы его обхаживали, вовсю наслаждаясь ситуацией.

Но я не стал ничего говорить ему по этому поводу или как-то саботировать процесс. Пусть развлекается. В конце концов, на то у меня и есть слуги, чтобы заниматься подобными делами.

Однако проверить одну мысль у меня всё же получилось.

– Тебе что-нибудь говорит словосочетание направленная генетическая мутация? – спросил я у Имматона во время работы над расчётами.

– Я знаю, что такое направление, но не понял два последних слова. – поднял на меня глаза философ, оторвавшись от бумаг. – Это что-то из языка северных варваров? Я его знаю, но не слишком хорошо. Было мало практики.

– Что-то вроде того. – уклонился я от ответа.

Иными словами, в языке местных людей таких слов не было. В моей голове старых, полузабытый родной язык давно смешался с языком местных людей, но всё же… Иногда возникали недопонимания.

Вопрос в том, как дракон донёс до меня это. Слегка поразмыслив, я просто подошёл и прямо спросил его об этом.

– Так значит, ты всё же понял меня. – Латризмагиус склонил голову с лёгким любопытством. – Но предпочёл сделать вид, что это не так. Хитро.

– Да, и это порождает вопросы. – кивнул я. – Как ты это сделал?

– Действительно, как? – в этих словах дракона звучала ирония, но сами слова звучали странно… Как будто… Сразу с разных сторон? Словно эхо.

– Ты умеешь передавать мысли. – расширились мои глаза. – И читать, вероятно.

– Куда более любопытен тот факт, что тебе вообще известен такой концепт. – голос дракона словно отражался от стенок моего черепа. – Обычно разумные других рас не замечают таких мелочей, просто потому, что не понимают концепцию мысленной речи. Впрочем, я умею разговаривать и на вашем языке.

Не думать о белой обезьяне. Не думать о белой обезьяне.

Наверно, одни боги знают, чего мне стоило сдержаться в этот момент: слишком уж многое мне не хотелось показывать тому, кто умеет читать мысли.

– Я чувствую сильное волнение от тебя. – пророкотал дракон, переходя на свой обычный голос. – Но оно напрасно. Меня не интересуют твои секреты, скажу даже больше: с моей точки зрения, чтение чужих мыслей преступно. Поэтому я никогда не услышу то, что ты не хочешь до меня донести.

– Но всё же ты пользуешься своими возможностями. – заметил я.

– Разумеется. – кивнул дракон. – Для меня это так же естественно, как дышать. Мы, драконы, наделены богами это особенностью в дипломатических целях. Иногда мысль может передать тонкости и нюансы, способствующие взаимопониманию, так, как слова не могут. В особенности если речь идёт о разных языках. Я ни разу не читал твои мысли, только доносил свои, но меня сильно интересует вопрос, откуда тебе известны языки, уровень развития которых явно превосходит и людей, и детей льда. Вы же ещё не контактировали с другими расами, верно?

– С другими расами? – уцепился за вопрос я. – Сколько их? Где находятся?

– Боюсь, ответ на этот вопрос тебе придётся искать самостоятельно. – фыркнул дракон. – Этого я тебе рассказать не могу. И ты не ответил на мой вопрос.

– Я король. – пожал плечами я. – А значит, знаю больше других. – Духи могут поведать многое, а я недаром учился у шаманов.