Текст книги "Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]"

Автор книги: Гэвин Лайл

Соавторы: Адам Даймен,Майкл Холлидей,Ричард Диминг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 41 страниц)

Коп из полиции нравов

Ричард Диминг
Коп из полиции нравов
(Пер. с англ. А. Вишневого)

Глава 1

Неприбранное небо роняло мелкий дождик, его подпирали заводские трубы. Грязные потеки не украшали фасады, под окнами нашей конторы сиротливо мокли полицейские машины.

Мы перебрасывались резкими словами, пытаясь угадать, что нам готовит день грядущий. Капрал Карл Линкольн и я служили в полиции нравов, в отделении по борьбе с наркотиками. Работа как работа, работа есть всегда, но капитан Спэнглер, шеф отдела, сильно не любил, когда его люди занимались чем-то, как ему казалось, долго, поэтому-то мы и гадали, какие пакости готовит нам судьба.

Дым из заводских труб смешивался с сигаретным – и вся гадость из этого коктейля оседала в наших легких.

Прокашлявшись, динамик селекторной связи рявкнул:

– Рудовски!

Я предпочитаю Руд, но капитан думает иначе, видно, он придает особое значение моим польским корням. Мэтью Руд доступнее, чем Матеуш Рудовски. Впрочем, мне дороги оба.

– Шагом марш! – скомандовал я, выводя капрала из меланхолического состояния.

– За вами хоть на край света, – откликнулся Карл, отрывая от стула тощий зад.

Шестидесятилетний Морис Спэнглер в последнее время слегка располнел, что его совсем не портило. Шеф считал, что его чин и занимаемая должность предполагают его участие в политической жизни города, а для этого нужна солидная фигура, но сыщиком оставался классным – дело знал, не геройствовал и подчиненных гонял, как хотел. Но в инстанциях стоял за своих до последнего. Короче, мундир свой капитан заслужил.

Кресло для посетителей занимал холеный аристократ с безупречным пробором в седеющей голове.

– Мэт, – сказал капитан, – это мистер Мэнорс. Сержант Рудовски, мистер Мэнорс.

Капрал Линкольн, помощник сержанта, представился сам.

– Как дела, сержант? – протянул руки Мэнорс.

Карл тоже удостоился рукопожатия.

Средний налогоплательщик не интересовал Мориса Спэнглера, но и к городскому официозу мистер Мэнорс не принадлежал, я знаю всех – от ушей до хвоста, но то, что наш гость богат, можно было сказать точно.

– Мистер Мэнорс утверждает, что одна его знакомая устраивает приемы, на которых гостей угощают марихуаной и пикантными напитками, – произнес шеф таким тоном, будто ему была обещана медаль, и Мэнорс собирался лично проследить за этим.

– У нее курильня? – спросил я, чем привел гостя в замешательство.

– Ну что ты, Мэт, – капитан сунул нос в папку, лежащую перед ним. – Миссис Изабель Вайтер не профессионалка, она принадлежит к старому роду. А сигареты с травкой и возбуждающее зелье подают в ее салоне.

«Ах вот что!» – подумал я. Не каждый день предоставляется нам возможность заглянуть в тайную жизнь городской элиты. Еще бы капитан не вцепился в это дело! Правда, с юридической точки зрения ситуация складывалась двоякая: откажись капитан от расследования – и Мэнорс обвинит его в отклонении от исполнения служебных обязанностей. Прими шеф меры – газетчики поднимут звон, что-де, мол, тот вмешивается в чужую личную жизнь. Но Спэнглер славился умением выпутываться из таких историй.

Капитан взял со стола конверт и вынул из него сигарету.

– Это вещественное доказательство по вашей части, Рудовски.

Я повертел ее. Чуть суше, хрустит чуть больше, но запах – его не спутаешь ни с каким другим.

– Это травка, – сказал я. – Этот сувенир получен нами в салоне миссис Вайтер?

– Боже упаси! – воскликнул мистер Мэнорс, – Ноги моей не будет в этом доме. Я нашел сигарету в сумочке.

– Откуда вам известно, где ваша дочь взяла ее, я имею в виду сигарету.

– Девушка из приличной семьи не покупает наркотики у уличных торговцев!

– Марихуана не наркотик. Что говорит ваша дочь?

– Она говорит, что это шутка, что кто-то подбросил сигарету, что она не предполагает, кто бы мог сделать это.

– Почему же вы думаете, что ваша дочь лжет?

Мистер Мэнорс сделался само негодование.

– Всем известно, что Изабель Вайтер устраивает у себя оргии! – воскликнул пятидесятилетний отец семейства, член кантри-клуба, откуда, по всей видимости, и исходили подобные слухи. В нашей конторе об этом не знали.

– Ваша дочь там частый гость?

– Она молодая и глупая. У Шейрон нет мамы, а я… Не считаете же вы, что ремень и прочее?.. – мистер Мэнорс развел руками.

– Вам известен адрес?

– Крайстэл Драйв, 1132,– выпалил он, будто цифры эти сидели у него в печенках. Представляю, сколько ночей провел Мэнорс, давая круги по этому адресу. Будь на его месте мой старик, сестрица моя схлопотала бы хорошенькую затрещину, да и хозяйке салона досталось бы.

Но джентльмен с рекламного плаката так и не переступил порога ненавистного ему дома.

Карл записал адрес в блокнот, и я спросил:

– Капитан, вам знакомы проблемы, с которыми нам приходится иметь дело, когда мы разбираемся с частными лицами?

– Мы уже обсудили этот вопрос, – приосанился шеф, – Не так ли, мистер Мэнорс?

– Здесь нужен особенно деликатный подход. Необходимы факты. «Ваш дом – ваша крепость», – утверждает Конституция. Требуются серьезные основания для вторжения в частные владения. Нам там нужен свой человек. Если бы мадам просто приторговывала, то наш сотрудник мог бы прикинуться клиентом; проникнуть же в узкий круг завсегдатаев салона…

– И у меня созрела идея, – подхватил реплику Мэнорс, – Мою дочь никогда не интересовали респектабельные молодые люди, мои деловые партнеры. Разговоры о бизнесе и политике вызывают у нее скуку. Шейрон привлекают плейбои, убивающие время на теннисных площадках и лужайках для гольфа. Было бы неплохо найти полицейского лет тридцати, Шейрон нравятся мужчины старше ее, взявшего на себя эту роль. Я бы познакомил его с дочерью. Он бы постарался сделать так, чтобы встречи их стали чаще, круг знакомых шире… Это бы дало шанс!

– Пожалуй, над этим стоит подумать, – сказал капитан.

– По-моему, вы, сержант, подошли бы для этой роли, – Мэнорс внимательно посмотрел на меня, – Не красавец, но… Шейрон без ума от крутых парней. Вы женаты?

– Увы, нет.

Мэнорс разглядывал мой костюм.

Я обиделся.

Мэнорс покраснел.

– Мы говорим о богатом бездельнике, – сказал он. – Вы обязаны располагать гардеробом.

– Увы, – повторил я.

Мэнорс, казалось, не слышал моей реплики.

– Это я беру на себя, – сказал он.

Последний ростовщик показался бы филантропом рядом со Спэнглером, когда речь шла о расходах на операцию. Но когда частное лицо горело желанием потратиться на расследование, шеф не возражал.

– Мистер Мэнорс, отдаете ли вы себе отчет в том, что вместе со всеми будет арестована и ваша дочь? – позволил я себе вопрос.

– Немного тюрьмы ей не повредит, – стоял на своем Мэнорс. – Может быть, это сделает ее умней.

– Может быть.

– Рудовски, – сказал шеф, – вы теперь преуспевающий тип. Пусть ваш помощник займется приличным отелем, возьмет напрокат машину. Линкольн, ваше дело связь. За операцию отвечаете вы, Рудовски.

– Да, сэр, – сказал я.

– Детали обговорите с мистером Мэнорсом.

– Хорошо, шеф.

Мэнорс пожал руку Морису Спэнглеру и покинул кабинет.

– Знаю, знаю, почему выбрали тебя, глазастенький ты наш, – не мог не съязвить Карл.

А началось все с пьянчужек, вылавливаемых нами в барах и ресторанах. Они восхищались бархатной глубиной моих глаз.

Глава 2

Втроем мы уселись на длинную скамью в глубине зала. Фамилия Рудовски, по мнению Мэнорса, никак не соответствовала созданному имиджу. Я предложил Мэтью Руд, умолчав, разумеется, о том, что этим именем пользуюсь везде, кроме южного сектора польского квартала. По нашей версии, я родился в Нью-Йорке – бывал там на каникулах и помню расположение некоторых ночных заведений. Это на случай возможных расспросов о моем родном городе. Мэнорс же частенько наведывался в Нью-Йорк по делам фирмы, и мы могли встретиться у общих знакомых. Там он и пригласил меня погостить в Сан-Сесилии.

– Вы играете в гольф? – спросил Мэнорс.

– В бедных кварталах южной части города, где я вырос, видите ли не было площадок для гольфа.

– Теннис?

– Кортов тоже не было.

– Подозреваю, что бридж так же? – сконфузился Мэнорс.

– Почему же? – возразил я. – Вовсе не обязательно иметь солидную родословную, чтобы составить пару робберов. Я играю в покер, безик, бридж с торгами и договорной бридж, и играю неплохо.

Мэнорс оживился.

– Тогда в кантри-клубе вы станете своим человеком. Там после ленча собираются профессионалы парного бриджа. Шейрон не любит гольф, но теннис она обожает. Поищите предлог, чтобы отказать ей в партнерстве.

– Сошлюсь на старую травму – падение с лошади на псовой охоте, – скромно предложил я.

Ему вовсе не показалось это забавным. По его оценивающему взгляду, брошенному на Карла, я понял, что Мэнорс сомневается в выборе кандидата на роль псевдовоздыхателя своей дочери. Но нужно обладать неуемной фантазией, чтобы представить на этом месте Карла, даже осыпанного золотом и с жезлом магистра рыцарского ордена в руке. При всем умении недурно изъясняться он был похож на скрюченный телеграфный столб, и любая одежда висела на моем помощнике мешком.

– Для начала займемся вашим гардеробом. У меня прекрасный портной, и через пару дней вы сами себя не узнаете. Не поехать ли нам прямо сейчас? Вы свободны после обеда?

– Не совсем. Надо предупредить патрона.

Оставив его с Карлом, я постучал в кабинет шефа.

– Мы все обсудили, – доложил я. – Мое имя Мэтью Руд, и я из Нью-Йорка. Правда, не знаю, в каком отеле живу, а мистер Мэнорс горит желанием познакомить меня со своим портным. Кстати, мы к нему и собираемся. Дополнительные указания будут?

Капитан кивнул.

– Ситуация весьма деликатная, Руд, вы должны отдавать себе отчет в том, что она может стать взрывоопасной.

– Согласен. Если мы ошибемся, мадам устроит грандиозный скандал.

– Меня меньше всего волнует реакция миссис Вайтер, – фыркнул Спэнглер. – Не хотелось бы во время облавы подцепить кого-нибудь из семьи мэра или других почтенных особ, что вовсе не исключено. Если вам удастся попасть на один из приемов…

– Вы полагаете, что я войду во вкус, сэр?

Но шеф пропустил мою реплику мимо ушей.

– Вам придется смотреть в оба. Операция не состоится, если среди приглашенных окажутся лица, с которыми муниципалитет не жаждет иметь неприятности.

Я не сомневался, что вышеупомянутые особы какое-то время будут обходить дом Изабель Вайтер десятой дорогой. Уж капитан об этом позаботится.

– Короче говоря, обыск делаем в первый же вечер?

– Надеюсь, улик будет достаточно. Дама, естественно, поднимет шум, но все это не должно беспокоить. Никто в административном аппарате пальцем не шевельнет в ее защиту.

– О’кей, сэр.

К портному мы отправились на автомобиле Мэнорса.

– Мистер Мэнорс, – начал я, как только машина тронулась. – Не настало ли время мне ближе познакомиться с вами?

Он был удивлен.

– Я президент сталелитейной компании «Эффингтон». «Эффингтон» – самый мощный завод в нашем городе.

– Это все?

– Не вижу смысла в вашей дальнейшей осведомленности, – парировал Мэнорс. – Встречались-то мы всего один раз.

– Как мы обращаемся друг к другу? – Я закурил. – Или учитывая ваш возраст…

Мэнорс перебил:

– Мы добрые друзья. И это все. Я не имею обыкновения приглашать в дом случайных людей. Шейрон нашла бы это странным, даже если предположить, что дружеские чувства возникли у меня с первой встречи.

– Конечно, Мартин, – согласился я.

Автомобиль остановился у особняка с рекламой «Альфред Шварц. Индивидуальный пошив платья». «Если его клиентуру составляет публика, здесь проживающая, – подумал я, – то мастер он должен быть превосходный».

Мы прошли прямо в мастерскую, заваленную отрезами тканей, швейными машинками и столами с портняжными инструментами. Две двери вели в примерочную и небольшой кабинет. Шварц, маленький, чудной старикашка с круглым брюшком, недостатка в клиентах не испытывал. Добрых пять минут он не замечал нашего присутствия, завершая крой. Наконец, поднял глаза, давая понять, что может уделить нам с пол минуты…

– Слушаю вас, мистер Мэнорс.

Тот представил меня мастеру, который ответил кивком вместо рукопожатия, и объяснил цели визита. Портной озабоченно взялся за сантиметр.

– Джо!

Возникший из примерочной Джо украсил бы собой любую футбольную команду или боксерский матч. Ростом он был сантиметров 180 и весил, должно быть, килограммов 120, большинство из которых составляла развитая мускулатура. Несмотря на внушительные габариты, карандаш в его руке вздрагивал при каждом окрике маленького толстяка.

– И зачем тратить деньги на подобное барахло? – Шварц рассматривал мой костюм, – Ткань невзрачная. Крой отвратительный. В нем вы похожи на босяка. Снимайте пиджак.

Он завертелся живым резиновым мячиком, манипулируя сантиметром и выкрикивая размеры для Джо, комментируя при этом недостатки моей, по его мнению, аномальной фигуры:

– Плечи – 155. У вас слишком толстая шея, мой дорогой. Без сомнения – толстый лацкан. Рукав – 82, грудь – 120, талия – 77. Вы не голодны? У нас есть булочки и кофе. Бедра – 92. Неудивительно, что одежда висит на вас мешком. Посмотрите на мою работу, сэр. Длина брюк – 108.

Он откатился с сантиметром на шее, уперев руки в бока:

– А сейчас вы что заказываете?

– Два костюма…

– Говорите быстрей, я не люблю терять время.

Я обратил взгляд к Мэнорсу:

– Да, мы думаем – два: спортивный пиджак, двое брюк и смокинг, – ответил тот.

Шварц засуетился вокруг отрезов ткани и, выбрав один, повернулся:

– Коричневый вам к лицу. И не вздумайте носить серый, подобный этому предмету. – Он ткнул пальцем в то, что я до сих пор наивно считал своим костюмом. – Пощупайте мой товар.

Я так и сделал, но это было ни к чему: я не отличу настоящий твид от упаковочной ткани.

– Прекрасно, – пробормотал я.

– Костюм из ткани № 27,– крикнул он Джо. – Заостренные борта, накладные карманы. А теперь выбирайте материал на другой.

– Может быть, голубой, – рискнул подать голос из своего угла Мэнорс.

Старикашка тут же его осадил:

– Вы беретесь определить, какой цвет больше подойдет человеку? А если я возьмусь указывать вам на вашем заводе, как надо варить сталь?

– Это только предложение, – оправдывался Мэнорс.

– А кто вас просит предлагать? В голубом он будет похож на служащего отеля. Вот темно-зеленый – совсем другое дело.

Затем он предоставил мне самому выбрать отрез для смокинга и спросил, когда мы желаем получить заказ.

– Два дня нас устроит.

– Два дня?! – воскликнул Шварц. – Или я похож на восьмирукого осьминога?

– И когда мы сможем забрать их? – спокойно осведомился Мэнорс, хорошо зная своего портного.

Произведя нужный эффект, Шварц решил быть снисходительным:

– Послезавтра, ровно в три часа дня. И не опаздывайте.

– Я бы не осмелился, – заверил я его.

Возвращаясь к машине, я еще раз вгляделся в своего спутника.

– Что-нибудь случилось?

Я не нашелся, что ответить. Мне вдруг стало ясно, что в мистере Мэнорсе было что-то от человека с рекламы: одет он был безупречно.

Мне очень хотелось узнать стоимость моих будущих элегантных костюмов, но я опасался, что после этого не смогу в них свободно передвигаться. И я решил не торопить время.

Глава 3

Ровно в три часа в пятницу я заехал к Шварцу. Заказ был готов. Я отдавал должное таланту мастера, разглядывая себя в зеркале примерочной, – костюмы сидели так, словно я родился в них. Я преодолел искушение и аккуратно уложил их в коробки, потому что чадо Мэнорса, по его словам, сегодня отсутствовало. Вечер оказался свободным, и я решил навестить родителей.

Надев один из костюмов, я отправился в Южный квартал города. Обоим моим старикам по шестьдесят три года. Отец все еще работает. Они могли бы позволить себе апартаменты получше, но отцу отсюда удобнее ходить на работу. Да и к тому же они слишком привязаны к польскому кварталу. Я так и не смог уговорить их купить новый домик в квартале, менее заселенном.

Родители переехали в Штаты еще детьми и теперь американизировались окончательно. Даже свое имя отец переделал: из польского Болешлава в Болеслауса. Но взгляды стариков не изменились ничуть.

Благодаря информации, которую он добывал из газет, у моего папы было невысокое мнение о полиции вообще и о нашей в частности. Маму же волновали совершенно другие проблемы.

– Почему бы тебе не снять квартиру поприличнее? – спрашивала она.

– Меня вполне устраивает моя комната.

Единственным человеком в нашей семье, кто действительно верил мне безоговорочно, была моя сестра Джулия. Ей 25 лет, и выглядит она очень привлекательно. У многих парней перехватывает дыхание при одном ее появлении. Однако Джулия не спешила с выбором, хотя у нее не было недостатка в предложениях руки и сердца. Мама боится, что Джулия так и не выйдет замуж, папа опасается обратного.

Я надеялся сразить родителей своим респектабельным видом, но последствия оказались неожиданными. Бросив на костюм косой взгляд, отец проворчал:

– Я так и знал, что ты берешь взятки. На твое жалованье это купить невозможно.

– Великолепный костюм. В нем ты похож на директора крупной компании, – добавила мама.

А Джулия заявила, что я должен жениться.

– Это нужно для работы, – объяснил я. – Я должен именно так выглядеть некоторое время.

Мама, тихо охнув, села. Зато Джулия пришла в восторг. Она представила, как лихо разделывается ее шикарный брат с целой бандой головорезов. Только отец остался безучастным – в его представлении служба в полиции выглядела буднично.

– В этом нет ничего страшного, – успокаивал я маму. – Я даже не беру оружия.

Мама вздохнула облегченно, Джулия – разочарованно. Папа не выразил никаких эмоций – он никогда не считал мою профессию по-настоящему опасной.

Я предупредил своих домашних, чтобы они не беспокоили меня на службе и дома пару недель, и попрощался.

Утром следующего дня я поселился в отеле «Лe-Лэнд» как Мэтью Руд из Нью-Йорка. Карл заказал мне номер на восьмом этаже. Оттуда я сразу же позвонил Мэнорсу. Мне ответил голос слуги:

– Одну минутку, сэр.

Мэнорс сразу же поднял трубку:

– Слушаю.

– Это Мэт Руд, Мартин.

– Неужели! – воскликнул он. – Когда же вы прибыли?

Я не знал, сколько телефонов в доме Мэнорса, и продолжал валять дурака:

– Сегодня утром. Я остановился в «Ле-Лэнде».

– И надолго?

– На одну-две недели. По обстоятельствам. Хочется посмотреть на рысистые бега.

– Блестяще, – с энтузиазмом продолжал мой собеседник. – Мне хотелось бы пригласить вас к ленчу.

Можно было продолжать в том же духе и дольше, но я всерьез опасался, что Мэнорс переигрывает, и решил закругляться.

– О'кей. Адрес я знаю. В котором часу?

– Вас устроит в полдень?

– Я буду.

Для того чтобы привести себя в порядок, в моем распоряжении оставалось около трех часов. Обычно у меня уходит на это не более получаса. Я не спеша принял душ и начал одеваться. Для первого раза я выбрал спортивный пиджак и светлые брюки. Было непривычно без оружия, но оно совершенно не вписывалось в имидж плейбоя. И я сунул пистолет и кобуру в чемодан.

В 11.20 портье должен был подогнать к подъезду взятый напрокат «форд». Я действительно опасался, что Мэнорс переиграет, расхваливая своего нью-йоркского приятеля. Не хотелось, чтобы его дочь с самого начала прониклась ко мне недоверием.

Дом Мэнорсов находился в самом респектабельном квартале Сан-Сесилии на Вест-Шеридин Драйв. Это было роскошное здание из розового гранита с большой лужайкой и бассейном. Я прошел по аллее, посыпанной гравием, и увидел трех человек возле бассейна. Двоих мужчин в легких куртках и девушку в ярком свитере и шортах. Ее длинные стройные ноги прекрасно сочетались с тем, что было скрыто свитером. Я не знал другого мужчину, а Мартин Мэнорс сразу же поспешил мне навстречу.

– Я так рад вас видеть, Мэт! – неестественно обрадовался он и похлопал меня по плечу.

– Взаимно, – процедил я сквозь зубы, улыбаясь незнакомцу и девушке.

Немного смутившись, Мэнорс подвел меня к двоим у бассейна и уже более натурально произнес:

– Познакомься, Шейрон, – это Мэтью Руд, мой друг. Мэт, – обратился он ко мне, – моя дочь, Шейрон. А это Говард Фарелл.

Я представлял ее себе гораздо старше, с вульгарными чертами лица, когда в полицейском участке речь шла об алкоголе, наркотиках и оргиях. Передо мной же оказалось прелестное создание с ангельским личиком и нежным пушком около рта. Взлохмаченная копна волос увенчивала это чудо. Но продуманный беспорядок на ее голове совсем не портил картину, а, наоборот, придавал ей вид шестнадцатилетнего сорванца, живого и непосредственного. Ростом она была сантиметров 155, и каждый из них был просто великолепен.

Говард Фарелл был худощавым парнем моих лет с красивым загорелым лицом и явно относился к типу самоуверенных нахалов.

– Очень приятно, мистер Руд, – промурлыкала Шейрон.

Я учтиво поклонился. Говард, улыбнувшись, пожал мне руку. Шейрон изо всех сил старалась быть вежливой:

– Отец сказал, что вы из Нью-Йорка. А в Сан-Сесилии по делам?

В погоне за развлечениями, – небрежно отозвался я. – Бизнесом я не занимаюсь, мисс, и отношу себя к прожигателям жизни.

Красавчик Говард оживился:

– Позвольте поприветствовать вас в клубе бездельников. Мы с Шейрон тоже считаемся паразитами на теле нашей экономики. Но какие же особенные развлечения привели вас из Нью-Йорка?

– Скажем, рысистые бега.

– Я всегда считал, что в Нью-Йорке достаточно ипподромов, – заметил он удивленно.

Я ожидал такого поворота. И хоть я раньше никогда не бывал на скачках, но старина Карл знал о рысистых бегах больше всех жокеев, букмекеров и лошадей, вместе взятых.

– Сюда я прибыл следом за Этиле Боем. Этот рысак родом из Южной Батавии. В понедельник вечером он дебютирует.

Фарелл был озадачен, а я был рад стараться:

– Ему не будет равных в этих местах.

Моя прихоть тащиться за породистым рысаком из Нью-Йорка немало удивила Говарда, но его попытки разговорить меня были прерваны запахом жареного мяса, которым потянуло из гриля. Мэнорс бросился спасать наш завтрак. Шейрон тем временем придирчиво изучала меня.

– Что общего у вас с моим отцом, мистер Руд?

– Что вы имеете в виду?

– После вашего звонка он вдруг так засуетился, как будто ему предстоит принимать у себя в доме испанского посла. Он назвал вас своим лучшим другом, но раньше я никогда не слышала имени Мэтью Руд в нашем доме.

Именно этого я и опасался. И начал плести, улыбаясь через силу:

– У всех есть свои маленькие тайны, мисс. Иногда президенты корпораций поддерживают дружеские отношения со своими акционерами. У меня же завалялось пара акций компании «Эффингтон».

Она улыбнулась:

– Это многое объясняет.

Гамбургеры были готовы, и слуга расставил закуски и фрукты на столе с приборами.

За завтраком я обратил внимание на то, что Шейрон явно неравнодушна к Говарду. Хотя он больше общался с отцом девушки и со мной, очевидно, он был ее гостем.

Говард Фарелл меньше всего походил на одного из членов президентского совета компании «Эффингтон», зато очень напоминал описанный Мэнорсом идеал дочери. Он уже сообразил, что мой приезд на бега вызван достаточно достоверной информацией, и ему теперь не терпелось поучаствовать в прибыльном деле.

– Этиле Бой – первоклассный рысак, но на родине у него сильные противники, – подливал я масла в огонь. – Там он всего лишь четвертый. Поэтому хозяин и привез его сюда. Цифры, почерпнутые из широчайших познаний Карла и бюллетеней скачек, позволяли мне так утверждать.

Говард продолжал настаивать:

– Вы можете быть уверены, что он придет первым в понедельник?

Я кивнул и продолжил, цитируя Линкольна:

– За несколько дней тренировок его подготовят, дадут привыкнуть к местности. Я дам вам знать о готовности Этиле Боя, если это вас интересует.

Это его более чем интересовало. Он написал мне номер своего телефона и просил звонить в любое время. Мэнорсу наша болтовня была совершенно не интересна, поэтому большую часть завтрака он молчал. Шейрон также не интересовалась бегами. Ее попытки привлечь внимание Говарда оказались безуспешными, и, сменив тактику, мисс Мэнорс начала проявлять повышенное внимание к моей персоне. Она поставила свою чашку на стол и поднялась:

– Погуляем, мистер Руд?

Я не мог отказать даме, хотя, признаться, мне хотелось допить свой кофе. Я резво вскочил с места, девушка дружески взяла меня под руку и повела к скамейкам в глубине сада. Фарелл лишь рассеянно глянул в нашу сторону.