Текст книги "Статьи разных лет"

Автор книги: Георгий Багатурия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

«Наука может выполнять свою истинную роль только в Республике Труда»

[454]454
  Статья опубликована в журнале «Химия и жизнь», 1970, № 11, с. 38 – 42.


[Закрыть]

Основоположники научного коммунизма придавали особое значение науке, ее роли в познании и преобразовании мира. Их собственные работы совершили переворот в сфере основных гуманитарных наук – философии, истории, политической экономии. Но для этого им понадобилось обобщить исторический опыт развития и естественных наук. Энгельс в большей мере занимался изучением физики, химии, биологии, Маркс – математики и некоторых прикладных наук. Успеху этих занятий во многом способствовала дружба Маркса и Энгельса с учеными-естественниками, среди которых был, как известно, и выдающийся химик, член Лондонского королевского общества Карл Шорлеммер. Рукой Шорлеммера, в частности, сделаны пометки на письме Энгельса Марксу, содержащем первое изложение замысла знаменитой работы Энгельса «Диалектика природы».

Прогресс науки бесконечен

Глубокие суждения о значении науки, закономерностях ее развития, ее положении при капитализме и роли в будущем, коммунистическом обществе содержатся уже в ранней работе Энгельса «Наброски к критике политической экономии» (1844).

Анализируя материальное производство, Энгельс различает «наряду с физическим элементом простого труда, духовный элемент изобретательности, мысли». Капиталисту-предпринимателю этот последний ничего не стоит, поэтому и буржуазный экономист его не учитывает. «Ему нет дела до науки. Хотя наука и преподнесла ему подарки через Бертолле, Дэви, Либиха, Уатта, Картрайта и т.д., подарки, поднявшие его самого и его производство на невиданную высоту, – что ему до этого? Таких вещей он не может учитывать, успехи науки выходят за пределы его подсчетов. Но при разумном строе… духовный элемент, конечно, будет принадлежать к числу элементов производства и найдет свое место среди издержек производства и в политической экономии. И тут, конечно, мы с чувством удовлетворения узнаём, что работа в области науки окупается также и материально, узнаём, что только один такой плод науки, как паровая машина Джемса Уатта, принес миру за первые пятьдесят лет своего существования больше, чем мир с самого начала затратил на развитие науки».

Там же, опровергая теорию Мальтуса, Энгельс говорит о науке: «Ее прогресс так же бесконечен и происходит, по меньшей мере, так же быстро, как и рост населения. Какими успехами обязано земледелие этого века одной только химии, даже только двум лицам – сэру Гемфри Дэви и Юстусу Либиху? Но наука растет, по меньшей мере, с такой же быстротой, как и население; население растет пропорционально численности последнего поколения, наука движется вперед пропорционально массе знаний, унаследованных ею от предшествующего поколения, следовательно, при самых обыкновенных условиях она также растет в геометрической прогрессии. А что невозможно для науки?»

Роль сознания возрастает

Согласно основной научной концепции Маркса и Энгельса, определяющий фактор в жизни человеческого общества – материальное производство; оно определяет и развитие науки. В 1875 году, в «Диалектике природы» Энгельс пишет: «Уже с самого начала возникновение и развитие наук обусловлено производством… До сих пор хвастливо выставляют напоказ только то, чем производство обязано науке; но наука обязана производству бесконечно бóльшим». Эту же мысль он развивает в 1894 году, в письме к Боргиусу: «Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов».

Однако Энгельс отнюдь не считал, что между производством и наукой существует только такая односторонняя зависимость. В «Анти-Дюринге» он отмечает относительную самостоятельность, внутреннюю логику развития науки. Он пишет о научном социализме: хотя корни его лежали в экономических фактах, но, «как всякая новая теория», он «должен был исходить прежде всего из накопленного до него идейного материала». В «Диалектике природы» и «Анти-Дюринге» Энгельс констатировал возрастающую роль сознания в жизни человеческого общества и предвидел существенное изменение его роли в коммунистическом обществе.

Прежде всего – объективность

К работе в области науки Энгельс предъявлял чрезвычайно высокие требования. Он говорил, что необходимо «разрабатывать научные темы вдумчиво и исчерпывающе, потому что только так и может что-нибудь выйти». Об этом же писал Маркс: «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам». Для Энгельса образцом ученого-исследователя был Маркс, которого отличали необыкновенная научная добросовестность, безграничная принципиальность, смелость, революционность в науке.

От исследователя Энгельс требовал прежде всего объективности. Он как-то писал Полю Лафаргу: «Маркс стал бы протестовать против „политического и социального идеала“, который Вы ему приписываете. Коль скоро речь идет о „человеке науки“, экономической науки, то у него не должно быть идеала, он вырабатывает научные результаты, а когда он к тому же еще и партийный человек, то он борется за то, чтобы эти результаты были применены на практике. Человек, имеющий идеал, не может быть человеком науки, ибо он исходит из предвзятого мнения».

Самому Энгельсу предвзятость никогда не была свойственна. Он в высокой степени был наделен одним из важнейших проявлений объективности – самокритичностью. Об этом свидетельствует, в частности, такой факт, ставший известным сравнительно недавно, после того, как впервые было опубликовано письмо Энгельса Лафаргу от 19 мая 1885 года. В этом письме Энгельс, касаясь статьи Шорлеммера, в которой тот использовал сформулированное Энгельсом восемью годами раньше классическое определение жизни, пишет: «Мысль о том, что жизнь является лишь нормальным способом существования белковых тел и что вследствие этого будущий белок, если химии удастся когда-нибудь создать его, должен проявлять признаки жизни, содержится в моей книге против Дюринга… Заимствуя эту идею, Шорлеммер поступил рискованно, ибо, если она окажется несостоятельной, винить будут его, а если она будет доказана, он же первый припишет ее мне». Таким образом, Энгельс считал нужным подчеркнуть, что будущее развитие науки может и не подтвердить правильности данного им определения жизни. Это не только характеризует подход Энгельса к собственным научным исследованиям, но и представляет немалый интерес в связи с современными данными о биологических структурах, лежащих в основе жизни.

Энгельс провозглашал «ни перед чем не останавливающееся теоретическое исследование». Здесь он снова перекликается с Марксом, который, цитируя стихи Данте, так говорил о труде ученого:

«У входа в науку, как и у входа в ад, должно быть выставлено требование:

 
Здесь нужно, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета».
 

Необходимость диалектики

Опираясь на крупнейшие достижения естествознания середины XIX века, Энгельс доказал, что в природе, как и в истории общества и в человеческом мышлении, господствуют универсальные законы диалектического развития – «объективная диалектика». Ее отражением является «субъективная диалектика» – диалектическое мировоззрение, диалектический метод. Диалектика природы обусловливает диалектику естествознания.

Чтобы успешно познавать природу, необходимо сознательно применять диалектику. Развитие науки достигло такого предела, когда это стало обязательным условием ее движения вперед.

Энгельс первый поставил перед естественниками задачу сознательного овладения диалектическим методом. Он дал также многочисленные примеры применения диалектики к проблемам естествознания своего времени и к прогнозам на будущее. Так, в одном из фрагментов «Диалектики природы», озаглавленном «Электрохимия», Энгельс сформулировал ставшее пророческим положение о том, что именно в местах соприкосновения различных наук следует ожидать наибольших результатов.

Из орудия угнетения – в народную силу

Марксизм учит, что в классовом обществе различные формы общественного сознания имеют классовый характер. Однако Энгельс неоднократно предостерегал от вульгарного толкования этого положения. «Можно ли представить себе официальную математику, физику или химию?» – иронически спрашивал он в одной из работ.

Но положение ученого и науки в целом зависит от социального устройства общества.

Еще в «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс писали: «Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до сих пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников».

«Существование господствующего класса, – писал Энгельс много лет спустя, – с каждым днем становится все большим препятствием развитию производительной силы промышленности и точно так же – развитию науки, искусства…»

«Лишь рабочий класс, – говорил Маркс, – может… превратить науку из орудия классового господства в народную силу, превратить самих ученых из пособников классовых предрассудков, из честолюбивых государственных паразитов и союзников капитала в свободных тружеников мысли! Наука может выполнять свою истинную роль только в Республике Труда».

Энгельс предвидел расцвет науки в грядущем коммунистическом обществе: «Будущие исторические периоды… обещают небывалый научный, технический и общественный прогресс… Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными в общественном отношении точно так же, как их в специфически биологическом отношении подняло производство вообще. Историческое развитие делает такую организацию с каждым днем все более необходимой и с каждым днем все более возможной. От нее начнет свое летосчисление новая историческая эпоха, в которой сами люди, а вместе с ними все отрасли их деятельности, и в частности естествознание, сделают такие успехи, что это совершенно затмит все сделанное до сих пор».

Человек и его исповедь

[455]455
  Статья опубликована в журнале «Кругозор», 1970, № 11, на с. 7.


[Закрыть]

Он человек был, человек во всем…

В. Шекспир

Лет сто назад в Англии и Германии популярна была своеобразная игра в «исповеди».

До недавнего времени была известна такая исповедь Маркса и исповедь его старшей дочери Женни. Но вот в 1960 году один из правнуков Маркса – Марсель Шарль Лонге – привез в подарок Институту марксизма-ленинизма целую тетрадь исповедей, которые собирала Женни Маркс. Среди них была неизвестная исповедь Фридриха Энгельса.

Исповедь Маркса знакома многим. В общем она написана вполне всерьез. Исповедь Энгельса, человека в высшей степени жизнерадостного и остроумного, составлена, можно сказать, в несколько «легкомысленном» тоне. Вот некоторые вопросы, заданные Энгельсу, и его ответы.

Достоинство, которое вы больше всего цените в людях? – Веселость.

В мужчине? – Не вмешиваться в чужие дела.

В женщине? – Умение класть вещи на свое место.

Ваша отличительная черта? – Знать все наполовину.

Тут с автором можно и не согласиться. Человек, которому принадлежит заслуга систематизации марксистской теории и специальная разработка такой ее стороны, как диалектико-материалистическое понимание природы, человек, который разбирался в тонкостях высшей математики и обобщил достижения современного ему естествознания – физики, химии, биологии, выдающийся знаток иностранных языков и военного дела. Нет, такой человек не мог, разумеется, «знать все наполовину».

Ваше представление о счастье? – Шато-Марго 1848 года.

Ваше представление о несчастье? – Визит к зубному врачу.

Второе (и по-человечески) понятно. А что такое «Шато-Марго»? Это марка вина. Впрочем случаен ли тут 1848 год? Ведь это же год европейской революции, непосредственным участником которой был Энгельс. К моменту исповеди прошло ровно 20 лет. Так что же здесь он имел в виду – вино двадцатилетней выдержки или счастливое время революционной борьбы? Пожалуй, и то и другое.

Недостаток, который вы считаете извинительным? – Излишества всякого рода.

Недостаток, который внушает вам наибольшее отвращение? – Ханжество.

Ханжества Энгельс терпеть не мог. Так, в статье «Георг Веерт» он отмечал, что ложная мещанская стыдливость служит лишь прикрытием для тайного сквернословия.

Ваш любимый поэт? – «Рейнеке-лис», Шекспир, Ариосто и т.д.

Ваш любимый прозаик? – Гете, Лессинг, д-р Замельсон.

В то время у Энгельса болели глаза. Не удивительно, что рецепты доктора Замельсона относились тогда к его «любимой прозе». Когда 15 лет спустя умер Маркс, после него остались тысячи страниц рукописей II, III и IV томов «Капитала», написанные труднейшим почерком. Месяцами расшифровывал и диктовал Энгельс их текст, готовя его к печати. И, видимо, снова вспоминал он своего любимого прозаика – доктора Замельсона.

Ваше любимое житейское правило? – Не иметь никакого.

Ваш любимый девиз? – Относиться ко всему легко.

Так кончается исповедь. Таков этот замечательный человеческий документ, из которого пред нашим мысленным взором встает обаятельный образ человека, друга и сподвижника великого Маркса.

Энгельс как соавтор «Манифеста Коммунистической партии»

[456]456
  Статья опубликована в журнале «Вопросы истории КПСС», 1970, № 12, с. 16 – 27.


[Закрыть]

Известно, что одним из излюбленных приемов со стороны критиков марксизма является противопоставление Маркса и Энгельса друг другу. Несостоятельность подобных попыток очевидна: трудно указать в истории другой пример столь глубокого единства взглядов двух теоретиков. Но в борьбе против подобных фальсификаций всегда есть опасность впасть в противоположную крайность и отрицать всякое различие между этими двумя друзьями-единомышленниками. А ведь не кто иной, как Энгельс, писал, что «говорить: белое, потому что мой противник говорит: черное – значит просто подчиниться закону своего противника, а это ребяческая политика»[457]457
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 35, стр. 366.


[Закрыть].

В этой связи уместно напомнить, как В.И. Ленин учил подходить к критике идеализма. «Философский идеализм, – писал он в известном наброске „К вопросу о диалектике“, – есть только чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения диалектического материализма философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное, überschwengliches (чрезмерное. – Ред.) …развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания…»[458]458
  В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 322.


[Закрыть].

На первый взгляд попытки противопоставить Маркса и Энгельса – «только чепуха». При более глубоком подходе к критике таких попыток становится ясно, что объективно они представляют собой одностороннее искажение, сознательное или бессознательное извращение некоторых реальных фактов, закрепляемое определенным классовым интересом. Как правило, такие попытки представляют собой не что иное, как стремление спекулировать на действительно существовавших различиях между Марксом и Энгельсом, связанных с известным разделением труда, которое в ходе их беспримерного почти сорокалетнего сотрудничества сложилось между ними. Но если враги и фальсификаторы марксизма пытаются паразитировать на извращении каких-то фактов, то единственно правильным ответом может быть подлинно научный, глубокий анализ действительных фактов, дающий объективный материал и для предметной критики фальсификаций всякого рода.

Очень хорошо, очень точно сказал в своих воспоминаниях об Энгельсе Поль Лафарг: «Нельзя думать об Энгельсе, не вспоминая в то же время Маркса, и наоборот: жизни их настолько тесно переплелись, что составляли, так сказать, одну единую жизнь. И тем не менее каждый из них представлял собой ярко выраженную особую индивидуальность; они отличались друг от друга не только по внешнему облику, но и по характеру, по темпераменту, по манере мыслить и чувствовать»[459]459
  «Воспоминания о Марксе и Энгельсе». М., 1956, стр. 81.


[Закрыть].

Анализ истории создания первого программного документа коммунистического движения – «Манифеста Коммунистической партии» – в свете новых данных о процессе выработки его содержания позволяет на этом важнейшем примере выявить и своеобразное разделение труда между его соавторами и подлинное, глубокое, принципиальное единство их взглядов и яснее представить себе сам процесс выработки содержания этого гениального произведения. Выясняя роль Энгельса в создании «Манифеста», нельзя, разумеется, обойтись без общей характеристики того решающего вклада, который внес Маркс в создание этого исторического документа.

* * *

Когда в феврале 1848 г. в Лондоне вышел в свет «Манифест Коммунистической партии» (на немецком языке), лишь немногие из активных участников коммунистического движения того времени достоверно знали, кто был автором этого первого программного документа научного коммунизма. Только через два года, в 1850 г., имена их были указаны в печати: при публикации III главы «Манифеста» в издававшемся Марксом и Энгельсом журнале «Neue Rheinische Zeitung. Politisch-ökonomische Revue», в редакционном примечании, и при публикации английского перевода «Манифеста» в чартистском органе «Red Republican» («Красный республиканец»), в предисловии, написанном редактором журнала Дж. Гарни.

Впервые с предисловием Маркса и Энгельса «Манифест» появился в 1872 г. в Германии. С тех пор их имена уже неразрывно связаны с величайшим историческим документом революционного коммунистического движения.

В предисловиях, написанных совместно Марксом и Энгельсом к немецкому (1872 г.) и русскому (1882 г.) изданиям и одним Энгельсом к двум немецким (1883 г. и 1890 г.), английскому (1888 г.) и польскому (1892 г.) изданиям, в трех биографиях Маркса, составленных Энгельсом[460]460
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 379; т. 19, стр. 107; т. 22, стр. 353.


[Закрыть], а также в работе Энгельса «К истории Союза коммунистов» (1885 г.) содержались важные сведения о создании «Манифеста», характеризовалось его историческое значение. Так, в предисловии 1872 г. Маркс и Энгельс, рассказывая о том, как возник «Манифест», сообщали, что на втором конгрессе Союза коммунистов, состоявшемся в конце ноября – начале декабря 1847 г. в Лондоне, им было поручено выработать «развернутую теоретическую и практическую программу партии»[461]461
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18, стр. 89.


[Закрыть]. А в предисловии 1883 г. – первом после смерти Маркса, – говоря об основной идее материалистического понимания истории, Энгельс подчеркивал, что «основная мысль, проходящая красной нитью через весь „Манифест“, …принадлежит всецело и исключительно Марксу». Об этом он писал и в предисловии 1888 г.: «Хотя „Манифест“ – наше общее произведение, тем не менее я считаю своим долгом констатировать, что основное положение, составляющее его ядро, принадлежит Марксу»[462]462
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 1 – 2, 367.


[Закрыть]. Однако наиболее подробные данные о создании «Манифеста» Энгельс сообщает в работе «К истории Союза коммунистов»[463]463
  О втором конгрессе он пишет: «Второй конгресс состоялся в конце ноября и в начале декабря того же года. На нем присутствовал и Маркс, который в продолжительных прениях – конгресс продолжался по меньшей мере десять дней – защищал новую теорию. Все разногласия и сомнения были, наконец, разрешены, и новые принципы приняты единогласно. Марксу и мне было поручено выработать манифест. Поручение это было выполнено в ближайшее же время, и за несколько недель до февральской революции „Манифест“ был отослан для напечатания в Лондон» (см. там же, стр. 223 – 224).


[Закрыть].

Ряд публикаций литературного наследства основоположников научного коммунизма, осуществленных уже после смерти Энгельса, пролил дополнительный свет на историю создания «Манифеста» и на роль каждого из соавторов в его выработке. Так, в 1913 г. во впервые опубликованной переписке Маркса и Энгельса было помещено письмо Энгельса Марксу от 23 – 24 ноября 1847 г., написанное за несколько дней до начала второго конгресса Союза коммунистов, в котором Энгельс предлагал назвать разрабатываемый программный документ Союза «Коммунистическим манифестом». В.И. Ленин, конспектируя в декабре 1913 г. эту переписку, по поводу письма Энгельса заметил: «Энгельс написал набросок „Коммунистического Манифеста“»[464]464
  В.И. Ленин. Конспект «Переписки К. Маркса и Ф. Энгельса 1844 – 1883 гг.», изд. 2-е, М., 1968, стр. 206.


[Закрыть]. В 1914 г. появляется в печати упоминавшаяся в этом письме работа Энгельса «Принципы коммунизма» – предварительный вариант «Манифеста Коммунистической партии». В 1932 г. в Советском Союзе была впервые полностью опубликована рукопись «Немецкой идеологии», в которой Маркс и Энгельс сообща разработали принципы материалистического понимания истории – теоретическую основу «Манифеста». В том же году публикуются две рукописные страницы Маркса: набросок плана III главы и единственная сохранившаяся страница черновой рукописи «Манифеста»[465]465
  Marx – Еngеls. Gesamtausgabe, Abt. I, Bd. 6, S. 649 – 650.


[Закрыть].

Большое значение имело осуществленное в последние годы издание документов Союза коммунистов[466]466
  Союз коммунистов – предшественник I Интернационала. Сборник документов. М., 1964. – Bund der Kommunisten. Dokumente und Materialien. Bd. I. 1836 – 1849. Berlin, 1970.


[Закрыть]. Наконец, важнейшим событием явилась недавняя находка документов первого конгресса Союза коммунистов[467]467
  Первая публикация: Gründungsdokumente des Bundes der Kommunisten (Juni bis September 1847). Herausgegeben von Bert Andréas. Hamburg, 1969. Русская публикация подготовлена E.П. Канделем и И.М. Синельниковой (см. «Вопросы истории КПСС», 1970, № 1). Анализу этих новых документов посвящена обстоятельная статья К.Л. Селезнева «Новые документы Союза коммунистов» в журнале «Вопросы истории», 1969, № 10.


[Закрыть]. Среди них основную ценность представляет написанный рукой Энгельса «Проект Коммунистического символа веры» – первоначальный вариант программы Союза коммунистов[468]468
  Подробнее об этом документе см. «Вопросы истории КПСС», 1970, № 1, стр. 80 – 81.


[Закрыть], позволяющий теперь в деталях проследить процесс становления идейного содержания «Манифеста Коммунистической партии», начиная с разработки его теоретических основ в «Немецкой идеологии», и выяснить вклад каждого из авторов – Маркса и Энгельса – в создание этого исторического документа.

Предыстория «Манифеста Коммунистической партии» в известном смысле начинается с весны 1845 г., когда в начале апреля Энгельс приехал в Брюссель и Маркс изложил ему свою почти сложившуюся к тому времени основную концепцию материалистического понимания истории, то есть исторического материализма. Эта концепция и составила впоследствии основное ядро содержания «Манифеста».

Тогда же, весной 1845 г., Маркс и Энгельс решили сообща разработать новое диалектико-материалистическое мировоззрение в форме критики немецкой послегегелевской философии. Первым наброском идей будущего произведения явились знаменитые «Тезисы о Фейербахе», а сам замысел был реализован позднее, осенью 1845 – весной 1846 г., в рукописи «Немецкой идеологии».

Как неоднократно подчеркивал Энгельс и как показывает конкретный анализ содержания «Немецкой идеологии», решающий вклад в создание материалистического понимания истории и тем самым в первоначальное обоснование научного коммунизма сделал Маркс. Но и Энгельс к весне 1845 г. самостоятельно пришел к аналогичному результату, что нашло наиболее полное отражение в его книге «Положение рабочего класса в Англии». В разработке же нового мировоззрения он принял самое непосредственное участие, о чем наглядно свидетельствует рукопись «Немецкой идеологии», почти целиком написанная его рукой.

Главным теоретическим достижением авторов «Немецкой идеологии» явилось выяснение диалектики взаимодействия и развития производительных сил и производственных отношений. Это дало ключ к пониманию всей структуры человеческого общества и всего исторического процесса его развития, позволило Марксу и Энгельсу разработать материалистическое понимание истории как целостную концепцию и как непосредственную философскую основу теории научного коммунизма.

В противоречии между производительными силами и производственными отношениями буржуазного общества Маркс и Энгельс обнаружили объективную основу неизбежной пролетарской, коммунистической революции, основу исторически неизбежного коммунистического преобразования общества. Развивая идею об определяющей роли материального производства, они сформулировали одно из важнейших положений научного коммунизма – положение о двух материальных предпосылках коммунистического преобразования общества. Такими предпосылками являются: развитие материальных производительных сил, представленных достаточно высоким уровнем развития крупной промышленности, и формирование революционного класса, современного крупнопромышленного пролетариата. В «Немецкой идеологии» были заложены основы марксистской теории классов и классовой борьбы, впервые в общем виде высказана идея диктатуры пролетариата и в общих чертах разработана целостная теория будущего коммунистического общества.

Диалектика взаимодействия производительных сил и производственных отношений формулируется в «Немецкой идеологии» как соотношение производительных сил и «формы общения», то есть общественных отношений. Более точная формулировка этого положения была дана затем Марксом в «Нищете философии». Это позволяет считать, что и в «Манифесте Коммунистической партии» она исходит в первую очередь от Маркса.

В «Немецкой идеологии» рукой Маркса вписан тот важный фрагмент, в котором впервые формулируется развитое затем в «Манифесте» положение о двух материальных предпосылках, а вместе с ним и положение о всемирном характере коммунистической революции.

Что касается идеи диктатуры пролетариата, высказанной в рукописи «Немецкой идеологии» (впервые в печати она появляется в статье Энгельса «Коммунисты и Карл Гейнцен», а затем развивается в его работе «Принципы коммунизма» и, наконец, в самом «Манифесте»), то хотя подходы к этой идее можно обнаружить в работах обоих авторов, относящихся еще к 1844 г., однако у Энгельса такой подход обнаруживается несколько раньше[469]469
  Ср. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 448, 595, 606, 642; т. 2, стр. 460; К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, стр. 587 – 588.


[Закрыть]. Он же начинает разрабатывать и программу диктатуры пролетариата (см. «Проект Коммунистического символа веры», «Коммунисты и Карл Гейнцен» и «Принципы коммунизма»), сформулированную затем в виде 10 пунктов во II главе «Манифеста»[470]470
  См. «Вопросы истории КПСС», 1970, № 1, стр. 85 – 86; К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 276, 332 – 333, 446 – 447.


[Закрыть].

В «Немецкой идеологии» находим мы и первую формулировку, предвосхищающую исходный тезис «Манифеста» о классовой борьбе как движущей силе истории: «Общество развивалось до сих пор всегда в рамках противоположности, которая в древности была противоположностью между свободными и рабами, в средние века – между дворянством и крепостными, в новое время – между буржуазией и пролетариатом»[471]471
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 433.


[Закрыть]. Теоретическим источником этого положения явилась известная мысль, высказанная еще сен-симонистами[472]472
  См. «Изложение учения Сен-Симона». М. – Л., 1947, стр. 81, 224, 227 – 229, 231 и др.


[Закрыть], однако в «Немецкой идеологии» она получила уже чисто материалистическое обоснование, а в «Манифесте» стала исходным пунктом всего анализа буржуазного общества – анализа, завершающегося выводом о неизбежном революционном преобразовании этого общества в бесклассовое, коммунистическое общество. Переходным звеном между «Немецкой идеологией» и «Манифестом» является то место в «Принципах коммунизма», где Энгельс отвечает на вопрос, какие трудящиеся классы существовали до промышленной революции. Его ответ гласит: рабы, крепостные, ремесленные подмастерья, мануфактурные рабочие.

В «Немецкой идеологии», по существу, вырабатывается основное программное требование коммунистов – обобществление средств производства, хотя сама формула появляется позднее, лишь в 1850 г., в работе Маркса «Классовая борьба во Франции». Энгельс во Введении к «Классовой борьбе во Франции» (1895 г.) подчеркивал значение этого требования. В работе Маркса, писал он, «впервые дана формула, в которой рабочие партии всех стран мира единогласно кратко резюмируют свое требование экономического преобразования: присвоение средств производства обществом… Таким образом, здесь впервые сформулировано положение, которым современный рабочий социализм резко отличается как от всех разновидностей феодального, буржуазного, мелкобуржуазного и т.д. социализма, так и от туманной „общности имущества“, выдвигавшейся утопическим и стихийным рабочим коммунизмом»[473]473
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. (Новая публикация первой главы «Немецкой идеологии»). М., 1966, стр. 59, 64, 94; К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 40; т. 22, стр. 531 – 532.


[Закрыть]. Характерны уточнения, которые в этом плане сделает Энгельс в «Принципах коммунизма» по сравнению с первоначальным «Проектом»: не «уничтожение собственности», а «уничтожение частной собственности», не «общность имущества», а «так называемая общность имущества».

Рукопись «Немецкой идеологии» опубликовать не удалось. «Мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, – писал впоследствии Маркс, – что наша главная цель – уяснение дела самим себе – была достигнута». И как бы подхватывая эту мысль, Энгельс много лет спустя вспоминал: «Как только мы все уяснили сами себе, мы приступили к работе»[474]474
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 8; т. 21, стр. 221.


[Закрыть]. Они приступили к подготовке условий для создания пролетарской, коммунистической партии. А в борьбе за создание партии выработка ее научно обоснованной программы была одним из главных направлений деятельности основоположников научного коммунизма.

Первым шагом на этом пути явилась организация в начале 1846 г. Брюссельского коммунистического корреспондентского комитета. Началась переписка с единомышленниками в Германии, Франции, Англии. Устанавливались связи, вырабатывалось единство взглядов. 22 июня в письме Брюссельского комитета Лондонскому коммунистическому корреспондентскому комитету (фактически руководству тогдашнего Союза справедливых) было выдвинуто предложение о созыве коммунистического конгресса[475]475
  «Союз коммунистов…», стр. 93, 96.


[Закрыть]. В середине августа по поручению Брюссельского комитета Энгельс едет в Париж. Здесь он развертывает пропаганду коммунизма среди рабочих.

В конце января 1847 г. руководители Союза справедливых сделали Марксу и Энгельсу официальное предложение вступить в Союз. Убедившись в готовности его руководителей осуществить реорганизацию Союза на основе принципов научного коммунизма, Маркс и Энгельс дали согласие. Реорганизация предусматривала и выработку новой программы. Эта задача была сформулирована в обращении руководящего органа – Народной палаты Союза справедливых к членам Союза, датированном февралем 1847 г.[476]476
  В обращении говорилось: «Должна быть произведена полная реорганизация… Должен быть составлен краткий коммунистический символ веры, который будет отпечатан на всех европейских языках и распространяться во всех странах. Это особенно важный пункт, и мы просим вас обсудить с величайшим вниманием нижеприведенные связанные с этим вопросы, с тем чтобы мы, наконец, раз навсегда выяснили, чего мы хотим… Мы ставим на обсуждение следующие три вопроса… 1. Что такое коммунизм и чего хотят коммунисты? 2. Что такое социализм и чего хотят социалисты? 3. Каким путем можно наиболее быстро и вернее всего ввести коллективные формы жизни? …Что касается введения общности имущества, то основной вопрос заключается в том, может ли она быть введена сразу, или же мы должны допустить переходный период, за время которого можно было бы воспитать народ, а если это так, то какова продолжительность этого периода? Во-вторых, могут ли и должны ли коллективные формы жизни быть введены в полном объеме или же сперва должны быть предприняты небольшие опыты: следует ли при этом применить насилие, или же преобразование должно произойти мирным путем? Мы полагаем, что тем самым дали вам должное введение к дискуссии…» (там же, стр. 131, 134 – 135).


[Закрыть].

2 – 9 июня в Лондоне состоялся конгресс, на котором Союз справедливых был реорганизован в Союз коммунистов, – первый конгресс Союза коммунистов. Маркс не смог поехать в Лондон. Энгельс же принял самое активное участие в работе конгресса. Этот первый конгресс принял проект нового устава и составленный Энгельсом проект программы Союза коммунистов – «Проект Коммунистического символа веры». Прежний девиз Союза справедливых «Все люди – братья» был заменен новым, марксистским девизом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

В конце октября в ходе борьбы за программу пролетарской партии, основанную на принципах научного коммунизма, Энгельс по поручению окружного комитета Союза коммунистов в Париже составил новый проект программы – «Принципы коммунизма»[477]477
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 27, стр. 96.


[Закрыть].

И первоначальный «Проект» и «Принципы» были составлены в традиционной для тогдашних коммунистических организаций форме катехизиса, то есть в форме вопросов и ответов. Но именно Энгельс выдвинул идею отказаться от этой устаревшей, недостаточно гибкой формы и составить программу Союза коммунистов в форме манифеста. За несколько дней до второго конгресса Союза в упомянутом уже письме Марксу он писал:

«Подумай над „Символом веры“. Я считаю, что лучше всего было бы отбросить форму катехизиса и назвать эту вещь „Коммунистическим манифестом“. Ведь в нем придется в той или иной мере осветить историю вопроса, для чего теперешняя форма совершенно не подходит. Я привезу с собой здешний проект, составленный мною[478]478
  То есть «Принципы коммунизма».


[Закрыть]. Он написан в простой повествовательной форме[479]479
  Эти слова дали повод Е.П. Канделю выдвинуть предположение о существовании неизвестного еще варианта «Принципов», написанного не в форме катехизиса, а в «повествовательной форме». До находки «Проекта» он предполагал, что некоторые известные ранее фрагменты его и являются фрагментами «более полного» и написанного «после» «Принципов» неизвестного «повествовательного варианта» (см. статью Е.П. Канделя «Некоторые новые факты из истории создания „Манифеста Коммунистической партии“» в издаваемом Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС «Научно-информационном бюллетене сектора произведений К. Маркса и Ф. Энгельса», № 2, М., 1959, стр. 1 – 16). Теперь, когда найден «Проект», стало ясно, что прежде нам были известны фрагменты именно этого, не более, а менее полного варианта, написанного не после, а до «Принципов». На эту часть ошибки справедливо указывает в своей упомянутой уже статье К.Л. Селезнев (см. «Вопросы истории», 1969, № 10, стр. 20 – 21, 29 – 30). Но и он разделяет другую часть предположения, допуская существование неизвестного нам варианта, написанного «в повествовательной форме» в ноябре 1847 г. Однако для такого предположения нет оснований. Ведь то, что далее в приводимом фрагменте говорит об этом варианте Энгельс, в точности соответствует содержанию «Принципов коммунизма». Неосновательным представляется и предположение К.Л. Селезнева относительно существования некоего «промежуточного» варианта между «Проектом» и «Принципами». Наоборот, сопоставление того и другого и анализ рукописи «Принципов», включая и зачеркнутые места, позволяют утверждать, что «Проект» прямо, без каких-либо промежуточных вариантов был переработан в «Принципы коммунизма».


[Закрыть], но ужасно плохо, наспех отредактирован. Я начинаю с вопроса, что такое коммунизм, и затем перехожу прямо к пролетариату – история его происхождения, отличие от прежних работников, развитие противоположности пролетариата и буржуазии, кризисы, выводы. Попутно – различные второстепенные вещи, и в конце партийная политика коммунистов, поскольку о ней можно говорить открыто. Здешний проект целиком еще не утверждался, но я надеюсь добиться того, чтобы в него не попало – за исключением некоторых, не имеющих значения мелочей – ничего такого, что противоречило бы нашим взглядам»[480]480
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 27, стр. 102.


[Закрыть].