Текст книги "Статьи разных лет"

Автор книги: Георгий Багатурия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 43 страниц)

Энгельс высказал предположение, что после победы пролетариата в экономически развитых странах у народов отсталых стран появится возможность значительно сократить процесс своего развития к социалистическому обществу. Впоследствии Ленин глубоко обосновал положение о возможности для отсталых стран с помощью рабочего класса передовых стран перейти к социализму, минуя капиталистическую стадию развития.

В основе современных представлений о социализме и коммунизме лежат идеи Маркса и Энгельса о планомерной организации производства в масштабах всего общества, о постоянно ускоряющемся развитии производительных сил на основе прогресса науки и техники, об устранении старого, порабощающего человека разделения труда, о ликвидации классовых различий, противоположностей между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, о свободном всестороннем развитии личности, об отмирании государства, превращении управления людьми в управление вещами и производственными процессами.

Ныне, с достигнутого нами рубежа развитого социализма, мы можем в полной мере оценить прозорливость положений Энгельса о социалистическом обществе как обществе постоянно прогрессирующем, проходящем в своем развитии ряд этапов.

Все сказанное убедительно подтверждает справедливость слов Ленина: «Нельзя понять марксизм и нельзя цельно изложить его, не считаясь со всеми сочинениями Энгельса» (т. 26, с. 93). Вот почему наша партия уделяет такое большое внимание публикации и изучению произведений Энгельса. Достаточно сказать, что в настоящее время завершается издание второго, 50-томного Собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, начато издание более чем 100-томного Полного собрания их сочинений на языках оригинала. Теоретическому наследию Энгельса посвящен ряд специальных работ (список некоторых из них приводится в конце данной статьи). Труды основоположников научного коммунизма широко изучаются в средней и высшей школе, в системе политической и экономической учебы.

* * *

Энгельса как ученого и мыслителя отличали необыкновенная природная одаренность, помноженная на исключительное трудолюбие, энциклопедическая разносторонность, ясность и глубина мышления, величайшая добросовестность в работе, творческая смелость и самокритичность. Все эти его качества были в конечном счете подчинены единой цели – борьбе за освобождение рабочего класса.

Произведения Энгельса проникнуты духом последовательной пролетарской партийности, непримиримости к идейным противникам марксизма. После смерти Маркса Энгельс взял на свои плечи дело не только дальнейшего развития марксистской теории, но и отстаивания ее от враждебных нападок и извращений. Он нанес сокрушительные удары по оппортунизму в рабочем движении, вскрыл сущность оппортунизма – «забвение великих, коренных соображений из-за минутных интересов дня,.. принесение будущего движения в жертву настоящему…» (т. 22, с. 237). Решительно выступал Энгельс как против правого оппортунизма, реформизма, так и против «левого» сектантства в рабочих партиях.

Энгельс всегда подчеркивал творческий характер марксистской теории, предупреждал против догматизма, требовал от марксистов конкретного изучения явлений природы и общественной жизни. Показательны в этом отношении слова Энгельса, которые приводит один из авторов воспоминаний о нем: «…Энгельс желал бы, чтобы русские – да и не только русские – не подбирали цитат из Маркса и его, Энгельса, а мыслили бы так, как мыслил бы Маркс на их месте, и что только в этом смысле слово „марксист“ имеет „raison d’etre“ („право на существование“)…» (Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956, с. 344).

Выдающийся теоретик, Энгельс был и блестящим пропагандистом. Он прекрасно владел искусством писать в доступной для широких масс, популярной форме. Это имело огромное значение для соединения пролетарского движения с революционной теорией. Пропагандистская деятельность Энгельса сыграла чрезвычайно важную роль в обеспечении победы марксизма в международном рабочем движении в 90-е годы XIX века, способствовала воспитанию марксистских кадров в различных странах мира. И сегодня наши теоретические и пропагандистские кадры учатся у Энгельса мастерству пропаганды идей марксизма.

Энгельс писал об эпохе Возрождения, что это была «эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености» (т. 20, с. 346). В еще большей степени это применимо к эпохе борьбы за освобождение рабочего класса и всех трудящихся, к эпохе коммунистического преобразования общества. И эта новая эпоха породила своих, еще более великих титанов мысли и действия – Маркса, Энгельса, Ленина.

В год смерти Маркса была создана первая русская марксистская группа – «Освобождение труда». В год смерти Энгельса Ленин основал в Петербурге «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Так была подхвачена историческая эстафета.

Выйдя на мировую арену классовой борьбы как верный и стойкий последователь Маркса и Энгельса, Ленин всесторонне развил их революционное учение, обогатил принципиально важными положениями все составные части марксизма, открыл новый этап в его развитии.

После смерти Ленина КПСС, братские партии, глубоко анализируя процессы современной общественной жизни, творчески развивают марксизм-ленинизм. Яркими примерами этого служат создание концепции развитого социализма, существенно обогатившей и уточнившей наши представления о закономерностях становления новой общественно-экономической формации, о путях построения коммунизма; выводы о том, что в процессе создания развитого социализма партия рабочего класса становится вместе с тем авангардом, партией всего народа; о перерастании государства диктатуры пролетариата в социалистическое общенародное государство; положение о советском народе как новой исторической – социальной и интернациональной – общности людей. Выдающимся вкладом в революционную теорию являются решения XXIII, XXIV и XXV съездов КПСС, программные документы партии, труды товарища Л.И. Брежнева, других руководителей партии.

Притягательная сила марксистско-ленинских идей, рост авторитета и влияния реального социализма вызывают ожесточенное сопротивление классового противника. Буржуазия и ее идеологи, оппортунисты и ревизионисты всех мастей усиливают борьбу против коммунизма, пытаются фальсифицировать марксизм-ленинизм, выхолостить его революционную сущность. Особенно они усердствуют в стремлении «доказать», будто марксизм ныне устарел, а ленинизм применим только для России или для отсталых стран. Наши недруги тщатся выискивать «противоречия» между Марксом и Энгельсом, между Лениным и Марксом и Энгельсом, между теорией научного коммунизма и практикой ее осуществления в социалистических странах. Они стремятся принизить всемирно-историческое значение марксистско-ленинского учения, успехи социализма, дискредитировать социалистический образ жизни.

На происки империализма и его пособников коммунисты отвечают сплочением своих рядов, последовательной борьбой против буржуазной идеологии, ревизионизма, догматизма, национализма, за чистоту и творческое развитие марксизма-ленинизма как единого, цельного интернационального учения.

В этой борьбе, в созидании коммунистического общества теоретическое наследие Энгельса, как и бессмертные идеи Маркса и Ленина, сохраняет свое непреходящее значение, служит ценнейшим источником революционной мысли и революционного действия.

Литература

Ленин В.И. Фридрих Энгельс. – Полн. собр. соч., т. 2, с. 1 – 14.

Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956.

Фридрих Энгельс. Биография. 2-е изд. М., 1977.

Энгельс – теоретик. М., 1970.

Степанова Е.А. Фридрих Энгельс. 2-е изд. М., 1956.

Ф. Энгельс и современные проблемы философии марксизма. М., 1971.

Леонтьев Л.А. Энгельс и экономическое учение марксизма. М., 1965.

Энгельс и проблемы истории. М., 1970.

Багатурия Г.А. Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе. М., 1972.

О специфических особенностях научного предвидения будущего в работах Маркса и Энгельса

[599]599
  Статья опубликована в сборнике «Неформализованные элементы системы моделирования. Труды семинара». М.: ВНИИСИ, 1980, с. 20 – 30.


[Закрыть]

В 1966 – 1978 гг. в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС была проведена большая работа по созданию Предметного указателя ко второму изданию Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса [1]. Самой значительной, как по объему, так и по важности, составной частью этого указателя является рубрика «Коммунизм (общественная формация), коммунистическое преобразование общества» [1, ч. 1, с. 331 – 361]. Она занимает 30 страниц петитом (2,5 печатных листа), состоит из 14 разделов, насчитывает 630 подрубрик и подподрубрик (столько различных аспектов представлений о будущем выявлено здесь), охватывает и отражает тысячи высказываний (порядка 12 тыс. отсылок к 2 тыс. стр.) основоположников научного коммунизма. В ней собраны, проанализированы и систематизированы мысли Маркса и Энгельса относительно предпосылок пролетарской революции, о процессе коммунистического преобразования общества и о самом будущем, коммунистическом обществе. Рубрика отражает в систематизированном виде как содержание, так и методологию марксистской теории коммунистического общества, – как то, что Маркс и Энгельс говорили о будущем обществе, так и то, как они вырабатывали подлинно научные представления о будущем. Эта методологическая сторона их теории представляет в настоящее время особый интерес. Ведь только овладев всеми средствами, методологией научного предвидения будущего, можно в новых, изменившихся исторических условиях последних десятилетий XX в. последовательно развивать и успешно применять теорию, основные принципы которой были выработаны еще в середине прошлого века.

Уже первое, чисто внешнее ознакомление с той частью рубрики, где собраны многие десятки высказываний классиков о марксистской методологии научного предвидения будущего, коммунистического общества, дает общее представление об основных чертах этой методологии. Воспроизведем формулировки соответствующих подрубрик:

– научное предвидение будущего посредством критического анализа существующего мира,

– научные представления о будущем коммунистическом обществе как точные выводы из исторических фактов и процессов развития,

– невозможность заранее принятых, раз навсегда готовых, неизменных решений относительно организации будущего общества,

– невозможность чрезмерной конкретизации и детализации представлений о будущем,

– использование закона единства и борьбы противоположностей,

– использование закона перехода количества в качество,

– использование закона отрицания отрицания.

К этому примыкают: предвидение «снятия» различных социальных явлений классового общества в результате коммунистического преобразования общества; различение вещественного содержания и общественной формы экономических явлений буржуазного общества как средство предвидения особенностей экономики будущего, коммунистического общества и т.д. [1, ч. 1, с. 333 – 334].

В теоретическом наследии Маркса и Энгельса можно выделить три слоя, или уровня, три класса фактов, позволяющих выявить и понять основные черты их методологии предвидения будущего. Это: 1) принципы материалистической диалектики, применение которых к проблеме познания будущего, их конкретизация применительно к решению данной проблемы, приводит к созданию и развитию специфически марксистского способа предвидения будущего; 2) прямые высказывания Маркса и Энгельса о предвидении будущего, носящие обобщенный характер, имеющие значение теоретических обобщений; и, наконец, 3) конкретные примеры предвидения основоположников научного коммунизма, позволяющие путем их анализа выявить и реконструировать общие принципы марксистской методологии познания будущего[600]600
  Такой анализ работ Энгельса см. в моей книге «Контуры грядущего» [2].


[Закрыть].

С точки зрения предвидения будущего исторически и логически ближайшими (непосредственными) предшественниками основоположников научного коммунизма были представители утопического социализма и коммунизма нового времени, прежде всего те из них, работы которых нашли отражение в литературном наследии Маркса и Энгельса (Мор, Кампанелла, Морелли, Мабли, Бабёф и бабувисты, Сен-Симон и сен-симонисты, Фурье, Оуэн, Кабе, Дезами, Вейтлинг и др.; среди них особо выделяются три великих утописта и сен-симонисты). Поэтому специфические особенности марксистского предвидения будущего можно выявить прежде всего путем сравнительного анализа работ Маркса и Энгельса и их предшественников в этой области. Такое сопоставление позволяет обнаружить как общую основу, необходимо присущую всякому действительному, продуктивному предвидению будущего, так и специфические особенности марксистского предвидения – те особенности, которые составляют суть великого вклада Маркса и Энгельса в развитие методологических средств познания будущего; ведь, как отмечал Маркс, именно отличие от всеобщего и общего и есть то, что составляет развитие[601]601
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с. 21.


[Закрыть].

В теоретическом наследии основоположников научного коммунизма выделяются два особо важных высказывания, затрагивающих самую суть научного предвидения будущего. Одно из них принадлежит Марксу, другое – Энгельсу.

В письме молодого Маркса к Арнольду Руге, датированном сентябрем 1843 г. и фиксирующем переход Маркса на позиции коммунизма (оно было опубликовано в феврале 1844 г. в «Немецко-французском ежегоднике»), впервые провозглашается один из основных принципов нового, подлинно научного, коммунистического мировоззрения – основной методологический принцип научного коммунизма: «Мы не стремимся догматически предвосхитить будущее, а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир»[602]602
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, с. 379.


[Закрыть].

По сути дела ту же мысль развивает четыре десятилетия спустя и Энгельс в письме к Эдуарду Пизу 27 января 1886 г.: «Наши взгляды на черты, отличающие будущее некапиталистическое общество от общества современного, являются точными выводами из исторических фактов и процессов развития…»[603]603
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 36, с. 364.


[Закрыть].

Оба высказывания содержат одну общую мысль: представления о будущем являются результатом познания существующего общества, тенденций его развития. Эта мысль сводится к пониманию того фундаментального факта, что основой любого предвидения является историческая экстраполяция. Так, по аналогии с математической экстраполяцией и вместе с тем в отличие от нее можно обозначить тот общий механизм предвидения – примитивного и развитого, неосознанного и сознательного, донаучного и научного, – который только и позволяет заглянуть в будущее[604]604
  Следует различать экстраполяцию в узком и в широком смысле как частное средство и как общую, универсальную основу предвидения. В своей сводной работе «Окно в будущее» И.В. Бестужев-Лада, классифицируя и описывая методы прогнозирования, отводит экстраполяции место одного из многих способов предвидения будущего [3, с. 66 – 67, 77 – 82]. Однако можно доказать, что экстраполяция является не только специфическим, конкретным средством, но и фундаментальной основой всех других средств познания будущего.


[Закрыть]. Подобно тому как по данному отрезку математического ряда можно определить закономерность построения ряда и продолжить ее за пределы отрезка, так и в познании исторических процессов можно определять закономерности развития, действовавшие до настоящего времени, и экстраполировать их за пределы настоящего – в будущее.

Этот универсальный логический механизм был осознан одними из ближайших предшественников научного коммунизма – сен-симонистами. 150 лет тому назад в Париже было издано их главное произведение – «Изложение учения Сен-Симона». Основным автором этой книги, содержавшей лекции, прочитанные учениками Сен-Симона в 1828 – 1829 гг. в Париже, был Сент-Аман Базар. Вот как резюмирует он содержание третьей лекции: «Какова же, однако, эта новая манера рассматривать историю, заставить, так сказать, прошлое поведать нам будущее судьбы человечества? Какую ценность имеет доказательство, представляемое нами в подтверждение наших мечтаний о будущем? Сен-Симон задумал новую науку, науку столь же позитивную, как и все науки, заслуживающие этого названия: это наука о роде человеческом. Ее метод тот же, что и метод, применяемый в астрономии и физике; факты размещаются здесь рядами из однородных членов, связанных между собою в порядке общности и частности так, чтобы рельефно выступила их тенденция: закон нарастания и убывания, которому они подчинены» [4, с. 79 – 80]. Описываемый здесь и применяемый в лекциях сен-симонистов метод предвидения сводится, по сути дела, к выявлению тенденций развития общества и экстраполяции их в будущее. А это и есть основа всякого предвидения (социального прогнозирования)[605]605
  «Познание будущего», «предвидение будущего», «прогнозирование» – эти понятия употребляются здесь как синонимы.


[Закрыть].

Приведем некоторые общетеоретические (диалектико-материалистические) соображения, обосновывающие фундаментальную роль исторической экстраполяции в познании будущего.

Строго говоря, в качестве непосредственного объекта познания исторических явлений нам даны в каждый момент только настоящее[606]606
  Если выбрать в качестве обычной модели исторического развития прямую линию, то настоящее, каждый данный момент – это точка или, возможно, – если развитие осуществляется «квантами» – отрезок.


[Закрыть] и следы прошлого в настоящем. Реконструируя по этим данным прошлый исторический процесс, мы можем исследовать его и выявить определенные тенденции, закономерности, действовавшие до настоящего времени. Предполагая (а это позволяет нам сделать наблюдение над всей исторической практикой), что они будут действовать – во всяком случае какое-то время – и в будущем, мы можем мысленно представить себе это будущее, «заглянуть» в него. Так и только так возможно предвидение. Эта элементарная основа может быть в большей или меньшей степени завуалирована в более сложных формах предвидения. Но в конечном счете именно к ней сводится даже самый сложный логический механизм познания будущего. Настоящее чревато будущим (Лейбниц), содержит в себе будущее как возможность и необходимость. Поэтому будущее можно познавать только через настоящее (через прошлое и настоящее; точнее: через настоящее и следы прошлого в настоящем).

Нетрудно заметить, что в этих рассуждениях фактически присутствует одна необходимая и весьма важная предпосылка: постулат о закономерности исторического развития.

Если бы природа и общество изменялись беспорядочным образом, если бы в каждом следующем состоянии не сохранялось чего-то от предыдущего, если бы в настоящем не оставалось следов прошлого, если бы развитие не было закономерным, то никакое предвидение будущего не было бы возможно. Экстраполяция возможна только потому, что в процессе развития предмета что-то в течение определенного времени остается неизменным. Если бы в каждое мгновение менялось все, то какое бы то ни было предвидение стало невозможным.

Развитие всегда включает в себя две стороны – движение (изменение) и покой (неизменность). Если рассматривать развивающийся предмет как некоторую систему, то неизменными (как и изменяющимися) могут быть: 1) либо элементы системы, 2) либо отношения между ними «в пространстве» (структурные, функциональные), 3) либо отношения между ними «во времени» (генетические). Этот последний случай и есть закон развития того или иного элемента, того или иного множества элементов или всей системы в целом. Разумеется, возможен и еще один случай: закономерное развитие отношений между элементами системы; но это, очевидно, закономерность более глубокого порядка. В реальных процессах – вероятно, как правило, – мы имеем дело с более или менее сложной комбинацией указанных случаев.

Абстрактно мыслимы два предельных состояния: если бы все было абсолютно неизменно – предвидение имело бы абсолютный характер; если бы все абсолютно изменялось – предвидение было бы невозможно. Реален, конечно, третий вариант: сочетание изменения и неизменности, развитие, включающее нечто устойчивое; относительное и вместе с тем закономерное развитие, когда что-то изменяется, а что-то остается неизменным. Поэтому и предвидение реального развития возможно, но является не абсолютным, а только относительным.

Развитие включает в себя – как свой собственный и притом существенный момент – неизменность. Относительная устойчивость – атрибут развития, который проступает, в частности, в закономерном характере всякого развития. Известно, что, перерабатывая материалистически гегелевскую диалектику, В.И. Ленин в своих «Философских тетрадях» определял закон как существенное отношение, как прочное, остающееся, спокойное, существенное в явлении[607]607
  В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, с. 136 – 138.


[Закрыть]. Очевидно, чем глубже познаваемая закономерность, тем устойчивее соответствующая ей тенденция и тем дальше в будущее можно заглянуть в этом направлении.

Но развитие, движение, изменение всеобщи и абсолютны, а покой, устойчивость, неизменность относительны[608]608
  Относительность всякого покоя и – в известном смысле – всякого изменения есть, очевидно, следствие всеобщей связи.


[Закрыть] и преходящи. Поэтому всякое предвидение возможно лишь до определенного предела.

Ленин обращал внимание на то, что явление целостно, а закон выражает лишь часть целого, что явление богаче закона. Исследуя сложные социальные явления, Маркс в «Капитале» много раз обращал внимание на действие экономических законов как тенденций [1, ч. 1, с. 206], которые перекрещиваются друг с другом и только таким образом прокладывают себе путь. Каждое конкретное явление представляет собой узловой пункт, в котором перекрещивается (бесконечное) множество закономерностей. Закон абстрактен, явление конкретно, а конкретное есть синтез абстрактных определений[609]609
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с. 37.


[Закрыть]. Из всего этого следует, что каждое предвидение, опирающееся на экстраполяцию выявленной закономерности исторического развития, по необходимости всегда носит частичный, односторонний характер и возможно только до известного предела. Ясно также, что диалектика абстрактного и конкретного, развитая Марксом при разработке метода восхождения от абстрактного к конкретному, должна быть применена при разработке марксистской методологии предвидения будущего.

Подобные диалектико-материалистические соображения позволяют глубже осознать и до некоторой степени обосновать тот фундаментальный для теории научного предвидения будущего факт, что всеобщей методологической основой познания будущего является историческая экстраполяция, опирающаяся на познание закономерностей исторического развития, – экстраполяция закономерностей прошлого исторического развития в будущее.

Но если это действительно так, то естественно возникает вопрос: чем же марксистская методология предвидения будущего отличается от того, что было у предшественников Маркса и Энгельса, например у сен-симонистов? С одной стороны, уже изложенные общие теоретические размышления приводят к выводу, что различия в исторической экстраполяции следует искать в понимании закономерностей исторического развития, которые как раз и экстраполируются на будущее. С другой стороны, конкретный эмпирический анализ всех без исключения случаев предвидения будущего в работах Маркса и Энгельса (а таких мест многие сотни) в сопоставлении с аналогичными случаями у их предшественников-утопистов позволяет со всей определенностью выявить фундаментальную специфику марксистской методологии. Общий результат такого исследования можно сформулировать следующим образом.

Марксистский способ предвидения будущего кардинально отличается от того, что было у предшественников научного коммунизма, отличается как наука от утопии. В чисто теоретическом плане это отличие сводится в конечном счете к диалектико-материалистическому пониманию истории (исторический материализм, который Энгельс считал первым великим открытием Маркса) как непосредственно философской, методологической основе марксистского учения о будущем обществе (здесь мы имеем классический случай превращения теории в метод: диалектико-материалистическая теория истории становится средством познания будущего). Это общее отличие проявляется в ряде более конкретных особенностей марксистской концепции. В первом приближении эти особенности можно резюмировать так: историческая экстраполяция на основе материализма и диалектики.

Необходимость коммунистического преобразования общества (главный прогноз Маркса и Энгельса) основоположники научного коммунизма выводят из анализа объективных общих законов развития человеческого общества и конкретных тенденций развития современного им, буржуазного общества, его объективных противоречий. В отличие от своих предшественников Маркс и Энгельс выявляют материальные предпосылки коммунистического преобразования общества[610]610
  Это их специфика, хотя они, разумеется, не сводят все предпосылки только к материальным [1, ч. 1, с. 334 – 336; 5].


[Закрыть]. Переход от существующего общества к коммунистическому они рассматривают как закономерный процесс развития, а само коммунистическое общество – не как нечто неизменное, а как постоянно развивающееся [1, ч. 1, с. 339 – 341]. Как указывал Ленин: «Вся теория Маркса есть применение теории развития – в ее наиболее последовательной, полной, продуманной и богатой содержанием форме – к современному капитализму. Естественно, что для Маркса встал вопрос о применении этой теории (т.е. материалистической диалектики. – Г.Б.) и к предстоящему краху капитализма и к будущему развитию будущего коммунизма»[611]611
  В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 84.


[Закрыть].

Основу всего коммунистического преобразования общества творцы научного коммунизма усматривают не в развитии человеческого сознания, а в конечном счете в развитии материального производства (для сен-симонистов, например, это, напротив, развитие человеческого разума). Но, последовательно применяя диалектико-материалистическое понимание истории к познанию будущего, Энгельс предвидит качественное изменение роли общественного сознания в коммунистическом обществе как результат исторического развития взаимодействия между общественным бытием и общественным сознанием [1, ч. 1, с. 357; 2, с. 145 – 147, 157 – 162].

Как правило, предвидения Маркса и Энгельса относятся к будущему человеческого общества (а не природы). Поэтому созданная ими общая теория исторического развития общества имеет непосредственное отношение к их методологии познания будущего.

Материалистическое понимание истории не сводится только к основному положению: общественное бытие определяет общественное сознание. Марксистские представления об обществе, его организации, функционировании и развитии значительно сложнее и содержательнее. Основная концепция материалистического понимания истории имеет как бы две стороны: это 1) представления об общей структуре общества, общественной формации и 2) представления о формационном членении исторического процесса. Первая сторона является главной, определяющей [6, с. 109 – 110].

В самом общем виде структуру человеческого общества, по Марксу и Энгельсу, можно представить следующим образом: [7, с. 187 – 190]: отношение людей к природе → отношение людей друг к другу → общественное сознание, или:

ЧRП → ЧRЧ → ОС,

где Ч – человек, R – отношение, П – природа, ОС – общественное сознание, а стрелки указывают основное направление функциональной зависимости.

Применительно главным образом к классовому обществу Маркс и Энгельс выявляют более конкретную структуру общества: производительные силы → производственные и другие общественные отношения → политическая (и юридическая) надстройка → формы общественного сознания, или:

ПС → ПО < ОО → ПН →ФОС,

где ПС – производительные силы, ПО – производственные отношения, ОО – общественные отношения, включающие, по Марксу, производственные, семейные и национальные (понимаемые как межобщественные, т.е. как отношения между целыми обществами, международные) отношения (в этом смысле общественные, или социальные, отношения противопоставляются, с одной стороны, материальным отношениям людей к природе, а с другой стороны – политическим, юридическим и идеологическим отношениям), знак < показывает, что производственные отношения определяют общественные, а общественные отношения включают производственные, ПН – политическая надстройка (в широком смысле политические и юридические отношения), ФОС – формы общественного сознания.

Графически правильнее было бы располагать эти элементы не слева направо, а снизу вверх и вместе с тем показать прямую зависимость между экономическим базисом и политической надстройкой, т.е. в виде четырехэтажной структуры, где производственные отношения (ПО) представляли бы основное звено, а другие общественные отношения (ОО) боковое звено второго этажа. Точнее была бы, очевидно, и более сложная формула, выражающая взаимодействие всех элементов:

{[(ПС ≡ ПО) ≡ ОО] ≡ ПН} ≡ ФОС[612]612
  В бумажной публикации вместо символа ≡ приведен набор из трех горизонтальных стрелок, из которых две верхние направлены слева направо, а нижняя – справа налево.


[Закрыть].

Еще точнее представления Маркса и Энгельса о сложной структуре общества выражала бы схема, воспроизводящая многомерные связи между всеми элементами, взаимодействие каждого элемента с каждым другим.

Маркс и Энгельс исследовали общество как определенную систему[613]613
  Лучшей работой об этом является исследование В.П. Кузьмина [8].


[Закрыть] (приведенные элементарные формулы дают, разумеется, лишь схематическое и упрощенное представление о его общей структуре). Они установили целый ряд закономерностей развития общественных систем: существование определяющих и определяемых факторов (бытие и сознание, производительные силы и производственные отношения, базис и надстройка и т.д.), господствующих и подчиненных отношений; взаимодействие всех элементов общественной структуры (диалектика общественного бытия и общественного сознания, производительных сил и производственных отношений, базиса и надстройки и т.д.); исторический характер как элементов общественной структуры, так и самих связей, взаимодействия между ними, и всей организации общества, общественной формации; диалектический переход элементов общественной структуры друг в друга (так, с развитием общества расширяется состав производительных сил, их функции начинают все больше осуществлять другие элементы – кооперация, разделение труда, наука и т.д.); известное «переворачивание» отношений между элементами (например, зависимости между потребностями и производством); изменение удельного веса элементов в системе (нарастание роли производства средств к жизни, возрастание роли духовного производства в совокупном общественном производстве, отмирание политических функций государства в результате коммунистического преобразования общества и т.д.); сочетание в реально существующих обществах различных социальных систем – господствующих и подчиненных, отмирающих и нарождающихся; закономерности возникновения, развития и смены социальных систем – соотношение количественных и качественных изменений, эволюционных и революционных преобразований, превращение предпосылок возникновения системы или ее отношений в результаты их функционирования и развития, своеобразный «закон периферийного развития» и многое другое.

Эти конкретные закономерности функционирования и развития общества, выведенные Марксом и Энгельсом из анализа предшествующего исторического развития, имеют решающее значение и для познания предстоящего развития общества. Знание их позволяет выбирать наиболее эффективные направления в исследовании будущего и научно конкретизировать картину будущего общества, динамическую картину его развития. Короче говоря, учет общих тенденций развития общества как системы, выявленных материалистическим пониманием истории, позволяет действительно научно и более конкретно предвидеть движение к будущему обществу, само это общество и его дальнейшее развитие.

Рассмотрим более конкретно диалектическую сторону марксистской методологии познания будущего. Известно, что Энгельс определял диалектику как науку о всеобщей связи и всеобщих законах развития в природе, обществе и мышлении [1, ч. 1, с. 176]. Эти два аспекта диалектики выражают некоторое фундаментальное соотношение, имманентное самой действительности: структуру и движение, логику и историю.