Текст книги "Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)"

Автор книги: Генри Харт

Соавторы: Эдвин Коннел,Ж. Феррье,Р. Гордон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Она действительно открыла, проводила его в огромную прихожую и попросила подождать. То ли она в самом деле хотела позвать Гледис, то ли «звезда» держала какого-нибудь бывшего боксера в качестве успокоительного средства для нервных посетителей… Джимми на всякий случай приготовился.

Но ничего похожего не произошло. Появилась Гледис Вильсон, завернутая в махровый купальный халат.

– Ах, это вы, вы из полиции?

– Неужели я так выгляжу? Я Джеймс Купер, и когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, всегда отвечаю, что я частный детектив. Что вы на это скажете?

– Хотя у меня нет никакой работы для детектива, тем не менее идемте со мной. У вас есть при себе плавки?

Они прошли через дом, миновали еще две двери и очутились в саду. Две голливудские качалки, стол, кресло, и, конечно, плавательный бассейн – все исключительного качества.

– К сожалению, она работает у меня непостоянно, но я вам обещаю, что поставлю ее на место. Удовлетворены?

Указав ему на кресло, сама она села напротив.

– Я люблю людей с юмором.

– Я тоже, – кивнул Джимми. – Я всегда радуюсь, когда таких встречаю. Однако вы выглядите еще лучше, чем в своих фильмах, Гледис.

Хотя это прозвучало неуклюже, он видел, что она слушала с удовольствием, так почему бы и нет?

– Вам повезло, мистер Купер, обычно в это время я еще в студии.

– Что, если вы будете называть меня Джимми? Меня все так зовут, звучит не так официально. Стало быть, смерть Джекки не разбила ваше сердце?

– Нет, хотя мне ужасно жаль его. Несмотря ни на что, он был, однако, очень милым человеком.

– Я знаю, время приукрашивает, но ведь у вас была с ним ссора в день его гибели?

– Да, хотя я не знаю, как вам это стало известно. Я просто высказала вполне недвусмысленно свое о нем мнение, и все.

Джимми кивнул, как будто это было ему абсолютно безразлично.

– Это из-за вечеринки, которая должна была состояться вечером в его доме на озере Малая Пума?

Он тотчас же заметил, что Гледис была по-настоящему удивлена.

– Вечеринка у него? Я ничего не знала. Ну, значит, он и здесь хотел меня, обмануть. Кто же там должен был быть? Вы знаете?

– Нет, но у него была новая подруга, я слышал.

– По этому поводу мы с ним и объяснялись. Последние две недели наши… отношения были довольно туманными. Я спрашивала его, но он постоянно отвечал, что ничего особенного не случилось, что он меня любит. Вы не поверите, но он говорил даже о женитьбе.

– Почему я не должен верить, Гледис? Держу пари, в стране найдется несколько миллионов мужчин, которые при мысли о возможности жениться на вас от радости сошли бы с ума. А вот для Джекки это было бы непросто… сами знаете.

– Это типично для него. Джекки был обманщиком и никем более. Ему были нужны романы с женщинами, чтобы вновь и вновь доказывать самому себе, какой он бедовый парень. Он был, к примеру, очень скуп, но в то же время мог за ночь проиграть целое состояние.

Это было что-то новенькое.

– Он играл? Где, в Лас-Вегасе?

– Если хочешь играть, не надо ехать в Лас-Вегас. Я знаю здесь, по меньшей мере, три клуба, в которых можно это сделать; но Джекки знал еще больше. Он мне однажды сказал, что попал из-за этого в трудное положение. Я думаю, вот почему в последнее время он пил больше, чем обычно.

– Вы знаете, где он играл?

– Увы, нет. Но, вероятно, это знает Боб, его агент. Джек вечно с ним обо всем советовался.

– Еще кое-что, Гледис. Что это были за фотографии?

Гледис слегка прищурилась.

– Фотографии? Какие фотографии вы имеете в виду?

– Я говорю о тех самых фотографиях, которые и вы сейчас имеете в виду. Фотографии Джекки, за которые кое-кто очень хорошо заплатил бы. Теперь, конечно, уже нет.

Она кивнула.

– Вы настоящий детектив, Джимми. Ну ладно, я действительно говорила о фотографиях. Мы как-то вместе были в его доме на уик-энде. В одном альбоме я нашла фото. Джекки и одна девушка, чьих родителей я знаю, без признаков одежды, в его саду. Я тогда тайком взяла этот снимок. Девушке к тому времени было едва пятнадцать. Я сказала ему об этом, а в то утро пригрозила показать фото кому следует – не более того.

– Что он сказал?

– Он хотел встретиться со мной в тот же вечер. Но судьба распорядилась иначе.

– Та девушка, случайно, не Энн Фергюссон?

– Нет, это была дочь из одной известной семьи, чьи родители упали бы с неба на землю, узнав об этом.

– Почему, Гледис, вы вообще решили ему угрожать?

– Потому что он изменял мне. Я нашла его фото с ней. Я знала, что у него были проблемы, и он решил выудить эту крупную золотую птичку.

– Удят рыбу, а птиц ловят.

– Он, видимо, ее уже поймал. Притом я знала, что он в нее не влюблен. Я слишком хорошо его знала, речь шла о деньгах, и только о них.

– Если вы не хотите вынудить меня разгласить эту историю, скажите, Гледис, о чьей же золотой птичке идет речь.

– Мирна Ливингтон. Довольны?

Джимми невольно присвистнул. Черт возьми, Мирна Ливингтон! Джекки не продешевил: нефтяная компания Ливингтона, корпорация Ливинггона, фабрики, банки… невозможно себе представить…

– Это была их фотография?

– Да, он как раз садился в ее машину. В последние недели Мирну часто видели с Джеком – даже, как тайком поговаривали, вскоре должна была состояться их помолвка. Я сказала ему, что я об этом думаю – ну да, и пригрозила фотографией. И все, больше ничего не было, больше я с ним не говорила. До полудня сделала кое-какие покупки, потом еще раз зашла на Эл-Би-Си, чтобы договориться с ним о встрече вечером. Но съемки в седьмой студии уже начались. Я села позади и наблюдала.

– Да, на большее я и не рассчитывал, Гледис. Огромное спасибо за информацию.

Она подмигнула.

– Не желаете искупаться? Я пока отвернусь.

Джимми фыркнул.

– Вы на меня не обидитесь? Может быть, лучше в другой раз? Между нами говоря, я живу всего лишь в маленькой квартирке, и в доме нет бассейна; поэтому приходится пользоваться старой доброй ванной.

– О’кей, Джимми, до следующего раза, но вы позвоните заранее, да?

– Не упущу такой возможности!

Как будто управляемая электронным мозгом, появилась девушка в белом чепчике. Теперь на ней был даже маленький белый передник. Она проводила его до двери.

– Вы тоже в это время купаетесь? – поинтересовался Купер. Но она лишь скривила рот.

– Да, тоже хорошо.

Дверь за ним захлопнулась. Он сел в свой автомобиль. Дело становилось все запутаннее: отец Лили Деймит, у которого был «люгер» и был мотив, а его оружия не было на месте; Гледис Вильсон, которая присвоила фотографию Джекки с обнаженной девушкой; еще кто-то, пока неизвестный, которому Джек, вероятно, задолжал – очевидно, игрок, – и, наконец, Мирна Ливингтон.

«Что бы, например, случилось, – подумал он, – если бы папаша Ливингтон не согласился с выбором своей дочери?» Если бы еще при этом произошла ссора, крупное выяснение отношений, ему стоило лишь пальцем шевельнуть, и нашлось бы кому позаботиться, чтобы для Джека Рикарди свет прожекторов погас – и притом навсегда.

Джимми раздумывал. Следует ли ему поехать к лейтенанту Брайту и все рассказать? С такой версией Брайт принял бы его за сумасшедшего. Все версии были бессмысленными, пока не имелось и намека на доказательства. А доказательств у него еще не было. Ни по одной версии: ни по той, что Дон Фергюссон не виновен в смерти Джека, ни по той, что Таб Ломан не убивал дочь Дона.

Джимми ехал вдоль бульвара Джефферсона. Все это ничего не дает, необходимо действовать систематически, шаг за шагом, только так можно добиться успеха; при этом немного везения тоже не помешает.

Он вспомнил про Боба Барроу. Гледис говорила, Боб якобы знал, где играл Джек. Почему бы тогда ему не знать человека, которому Джек был должен?

Если речь шла о подпольном казино, в чем Джимми не сомневался, там наверняка орудовали гангстеры. И у них имелись свои собственные способы получения долгов.

Временами, например, случались небольшие несчастья, чтобы напомнить остальным должникам, что расплатиться им обойдется намного дешевле.

Итак, начнем с Боба Барроу.

Джимми остановился у телефонной будки и отыскал адрес. В справочнике значилось: Боб Барроу, менеджер, Клинтон-стрит, 720, Голливуд.

Перед домом – широкая полоса зелени. Стеклянные двери в бронзовой раме вели в вестибюль, где стояло несколько пальм в больших кадках. Здесь же каморка портье, и Джимми спросил мужчину, ломавшего голову над кроссвордом, на каком этаже найти Боба Барроу.

Мужчина едва поднял глаза.

– Второй этаж, рядом с лифтом, налево.

Хотя в этом доме, видимо, редко пользовались лестницей, та была покрыта толстой ковровой дорожкой. Рядом с каморкой портье висела огромная клетка, в которой сидел попугай.

Второй этаж был разделен пополам. Справа – апартаменты доктора Джереми Волнута, психиатра, слева – золотая табличка с именем Боба. Джимми остановился и ухмыльнулся. Не было ли у них временами общих клиентов?

В приемной сидела типичная красотка с обложки, только на этой были большие очки в роговой оправе, что, вероятно, должно было придавать ей интеллигентный вид.

– Меня зовут Джеймс Купер, мне нужно поговорить с мистером Барроу.

Она оценивающе его оглядела.

– По какому делу, мистер Купер?

– По делу Джека Рикарди, сестренка!

Красотка нажала кнопку, поговорила с Бобом, затем соседняя дверь открылась и появился Барроу.

– Спасибо, Нелли. Хелло, мистер Купер. Откровенно говоря, я ждал вас раньше. Ужасное дело, не правда ли?

Он предложил Джимми глубокое кожаное кресло, в котором тот чуть не утонул. Сам Боб присел на угол письменного стола.

– Да, неприятная история. Ведь все произошло на моих глазах. К тому же еще убийство Энн Фергюссон на вилле Джека.

– Ужасно, просто ужасно. Я только сегодня утром говорил по телефону с Шери Рикарди. Она ведь унаследует остатки имущества Джека.

– Остатки…? Разве там так мало?

– Собственно, я не должен говорить об этом, мой дорогой мистер Купер, но он ведь собирался стать вашим клиентом… У него не осталось почти ничего. Джек жил не по средствам, хотя доходы были довольно велики. Кредиты в нескольких банках, вы же знаете, как это бывает.

– О чем он хотел говорить со мной, Боб?

– Гм, речь могла пойти либо о Шерри – та ему накануне звонила, – либо о Ларри Пике.

– Ларри Пик? Я могу его знать?

– Не думаю. Ларри вращается в высшем обществе, кроме того, он занимается делами казино. Но к нему невозможно подобраться, так надежно он себя обезопасил. У Джека были две страсти, если можно так выразиться. Во-первых, женщины, здесь его успехи были чрезмерными, затем игра, карты – там результаты были просто разорительными. Я думаю, он не мог больше продолжать и потому послал меня за вами.

– Не понимаю, я ведь не банкир?

Барроу засмеялся, словно услышав удачную шутку.

– Нет, нет, Джек хотел, чтобы вы переговорили с людьми Пика. Ведь Джек припас в рукаве козырного туза, одну весьма богатую девицу, на которой хотел жениться. Так он, по крайней мере, утверждал.

– Один момент, но ведь он был женат.

– Да, но, наверное, полагал, что все уладится. Ему звонили ежедневно в течение полутора недель; речь шла о трехстах тысячах долларов.

Джимми показалось, что он ослышался. Триста тысяч долларов?

– Я никогда еще не слышал, чтобы в Лос-Анджелесе играли так по-крупному.

– Он проиграл такую сумму не вдруг, а раз за разом. Пик дал ему кредит, вероятно, полагая, что Джек и Мирна… – Барроу запнулся, поняв, что сказал лишнее.

Джимми ухмыльнулся и завершил фразу.

– … Ливингтон поженятся… Ну разумеется, когда их имена назывались вместе, это открывало кредит. Но почему именно в день его смерти?

– В одиннадцать вечера истекал срок уплаты. Два парня от Пика уже приходили однажды к нему. Джек просил отсрочки, но они заявили, что он должен расплатиться до одиннадцати часов вечера девятнадцатого. Иначе им придется принять меры, а при этом вполне возможно, что физиономия Джека понесет существенные утраты. Джек спросил меня, не могу ли я помочь. Но такой суммы я при всем своем желании не мог собрать. Да он и так был мне должен комиссионные за целый год. Причем он мне рассказывал, что один из них якобы продемонстрировал ему бритву. Я не принял это всерьез, я считал, что они просто хотели нагнать на него страху, и больше ничего.

– А теперь, теперь вы думаете все так же?

Барроу кивнул.

– Совершенно верно. Джек был для них ценным клиентом. Никогда бы они не убили его, никогда. Только если он продолжал бы сниматься и зарабатывать, у них оставался шанс когда-нибудь получить деньги. Теперь те для них потеряны окончательно.

Да, в этом что-то было, при такой крупной сумме должника вряд ли стали бы убивать. Но, может быть, незадолго до съемок Джек что-то услышал о том, что Пик может перейти к делу, и уже дал свои указания? Впрочем, возможно, было что-то еще, степень опасности которого Джек вообще не сумел постичь.

– Ну, это очевидно даже для меня.

Боб Барроу встал, наверное, собираясь этим дать понять, как дорого его время. Джимми тоже поднялся.

– Скажите, дорогой мистер Купер, насколько вы заинтересованы в этом деле? Я полагаю, полиция тоже не спит?

– Нисколько. К сожалению, один знакомый возбудил некоторые их подозрения, и, так как я полагаю, что полиция тут ошибается, то кое-что проверяю. Большое спасибо, Барроу. Если я, несмотря ни на что, как-нибудь захочу побеседовать с Ларри Пиком, где я смогу его найти?

– Не имею понятия, где он бывает днем, но ночью вы его наверняка найдете в «Голубом экране» на Стрип.

– Там все и происходит?

Барроу кивнул.

– Собственно, из заведения через потайную дверь попадают наверх; там идет игра.

– Еще раз большое спасибо.

Уже внизу, на улице ему кое-что пришло в голову. Боб был слишком хорошо осведомлен, вероятно, он сам время от времени бывал в том заведении, чтобы спустить мелочишку, и, может быть, даже подзаработать.

Что, если гангстеры решили на свой страх и риск поискать деньги? Наверняка они не думали, что Джек был банкротом. Многие считали его скрягой, как он уже не раз успел услышать. Где можно спрятать деньга? В загородной вилле на озере Малая Пума! Предположим, гангстеры появились там и наткнулись на Энн Фергюссон, что тогда?

Для визита в ночной клуб было еще слишком рано, и Джимми решил вернуться домой. Несколько часов отдыха ему не повредят.

* * *

Проснулся он около десяти. В желудке бурчало, и Джимми отправился в свою маленькую кухню. Прежде чем он насытился, прошло еще полчаса. Было почти одиннадцать, когда он вышел из своей квартиры и спустился в гараж, расположенный в подвальном этаже. Добравшись до Стрип, машину он поставил примерно в сотне метров от «Голубого экрана».

Клуб занимал двухэтажное здание. Бульвар Сансет давно уже перестал быть артерией жизни Голливуда. Чем дальше к вокзалу, тем все беднее становились приходящие в упадок дома. А между ними появились новые деревянные здания или такие невзрачные постройки, как «Голубой экран».

Интересно, что «звезды» время от времени любят посещать такие клубы.

На входе Джимми встретил швейцар в сверкающей голубой униформе.

– Вы член клуба? – поинтересовался он.

– И да и нет, – ответил Джимми. – Тут я бывал раньше только с Бобом, но зато по полной программе.

Наверняка там побывало несколько сот Бобов, и он предоставил бывшему кетчисту гадать, какого он имел в виду, а сам, не вступая в дальнейшую дискуссию, прошел в здание. Все там было в голубых тонах: и музыканты в голубых фраках, играющие джаз, и красивые официантки в таких же голубых платьях. Каждая из этих девушек была достойна большего, чем просто взгляда. Одни лишь декольте могли вызвать землетрясение средней силы.

Джимми прошел к бару и сел.

– Виски, – лаконично бросил он, так как ни за что на свете не стал бы пить в таком заведении коктейль.

Попробовал: виски был неплох, насколько можно было ожидать. Он перегнулся через стойку и что-то прошептал бармену. Тот недоверчиво уставился на него.

– Вы хотите говорить с Ларри Пиком? Хм, я не знаю, здесь ли он. Подождите-ка.

Мужчина исчез, но не прошло и двух минут, как он вернулся со стройным, высоким и очень молодым человеком в темно-голубом смокинге с иголочки.

Парень, смахивавший на танцора, провел рукой по черным, маслянисто блестевшим волосам.

– Вам нужен Ларри Пик? О’кей, пойдемте со мной.

Ларри Пик был одет в простой черный смокинг, но с белым цветком в петлице.

– Вы хотели со мной поговорить?

– Да, но без свидетелей.

Достаточно было движения пальцем, и парень исчез. Но Джимми был почти уверен, что тот ждет в соседней комнате.

– О чем будет разговор?

– Я знакомый Джека Рикарди, так трагически ушедшего из жизни. Ну, Пик, что вы теперь скажите?

Ларри Пик пока вообще ничего не сказал. Он сел и указал на другое кресло, но Джимми предпочел разговаривать стоя.

– Да, его конец был очень трагичным и таинственным. Но почему вы пришли ко мне?

– Потому что Джекки в день своей смерти кое-что рассказал мне о вас. А также о своем долге и о двух ваших громилах с бритвами. Но это еще не все: он мне сказал, что вы могли послать своих людей на озеро Малая Пума, чтобы поискать деньги на его вилле.

– Хотя я вас не понимаю, но это очень любопытно. Вы из полиции, мой друг?

– Но вы же знаете, Пик, что я не из полиции. Держу пари, вы знаете любого полицейского в двадцать шестом округе. Нет, нет, я пришел только по поводу игры. Итак, Джекки сказал мне, что ваши мальчики вполне могли пошарить у него на вилле. Я приехал туда на следующий день, и что же я там нашел?

– Надеюсь, не вскрытый сейф? Вы в самом деле рассказываете очень увлекательно, но я понятия не имею, что вы хотите этим сказать.

Джимми ухмыльнулся.

– Я не нашел никакого сейфа, ни открытого, ни закрытого. Я нашел труп. Труп молодой девушки. Она подверглась нападению и была убита серебряным подсвечником. Что вы теперь скажете, Пик?

Ларри Пик встал и сделал несколько шагов взад-вперед. Затем поднял руку.

– Минутку, теперь позвольте мне отгадать. Вы адвокат или частный детектив. Вы выдумали всю эту историю в надежде, что сможете меня шантажировать. Согласен, история красивая, но она меня не касается. Мне ничего не грозит, если вы с этим побежите в полицию. Вам это ясно?

– Да, я частный детектив, но эта история, увы, не выдумана. Джекки задолжал вам, и вы ему угрожали. До одиннадцати часов вечера девятнадцатого числа он должен был расплатиться, иначе… Во второй половине дня он уже был убит.

– Многое верно, но вы забываете, что его смерть стоила мне триста тысяч долларов. Столько Джек не стоил даже при жизни, не говоря уже о покойнике. Меня интересовал только живой Рикарди, вам это должно быть ясно.

– А девушка на вилле Рикарди?

– Вы ничего не сможете повесить на меня, абсолютно ничего.

– Однако будет крайне неприятно, если отдел по расследованию убийств узнает о ваших способах выколачивания долгов? Я могу ошибаться, но версия, что ваши люди побывали на озере Малая Пума, нравится мне все больше.

– Вы гнусный мелкий шпик! – вдруг заорал Пик. – Я не дам вам ни цента, и если вы не уберетесь отсюда, велю вас разделать под орех.

– Почему вы волнуетесь? Ведь тем самым вы становитесь еще подозрительнее. А вы знаете, что отдел по расследованию убийств подчинен не двадцать шестому округу, а городскому управлению… Знаете, Пик, таких людей, как вы, я терпеть не могу. Вы относитесь к тому сорту гангстеров, который, в сущности, давно должен был вымереть. Скольким людям вы уже угрожали? И бедные запуганные парни выскребали все, может быть, даже врали и воровали, только чтобы получить возможность отдать вам деньги.

– Вы, случаем, не из Армии спасения? В конце концов, я никого не принуждаю здесь играть. А что касается малышки, я не имею никакого отношения к ее смерти. Если собираешься на уик-энд, не зарекайся от неприятностей.

– Но откуда вы знаете, что она была на уик-энде? Это же случилось в начале недели, Пик?

– Я знаю, речь идет о малышке Фергюссон. О ней я уже слышал. Она-то уж ни от чего не зарекалась.

Он сказал это почти буднично, и Джимми представил себе, что мог, пожалуй, сделать Фергюссон на его месте.

Все-таки Фергюссон был его клиентом, и потому он принял это на себя – шагнул вперед, размахнулся и влепил Ларри Пику такую пощечину, что у того голова качнулась в сторону.

– О девушках так не говорят, Ларри, – сказал Джимми как можно мягче. – А теперь поговорим откровенно. Где были оба твоих мастера по выкачиванию денег вечером накануне смерти Джекки?

Ларри провел рукой по щеке, которая стремительно багровела.

– Это тебе дорого обойдется, – только и сказал он, – подожди.

– Но у меня нет времени. Триста тысяч долларов, Пик, как можно столько проиграть в таком заведении?

– Джек играл по максимальным ставкам.

– Вот как? Теперь давай фамилии обоих твоих громил. С ними я поговорю сам.

Джимми услышал очень тихий скрип – дверь в соседнюю комнату приоткрылась. Темноволосый парень держал в руке длинный, слегка изогнутый нож.

– Ларри, что мне с ним сделать?

Пик раздумывал недолго, он размахнулся и ударил Джимми по лицу, оставив на щеке длинные царапины от ногтей. И тут же отскочил в сторону.

– Он должен исчезнуть, но быстро! Если он снова здесь появится, можешь с ним делать все, что хочешь.

Следы, оставленные ногтями Ларри, горели. Джимми спокойно посмотрел на парня.

– Так-так, и что же мальчик хочет со мной сделать?

Парень отступил в сторону, освобождая проход к двери.

– Давай, уматывай, но быстро!

Тут кто-то вошел в соседнюю комнату, и Джимми тотчас его узнал. Теперь он понял, откуда у Ларри Пика подробности насчет Энн Фергюссон.

– Привет, теннесист Хадсон!

Тот не мог видеть парня с ножом и лишь немного удивился.

– Хелло, вы тоже этим занимаетесь? Мне нужен новый пакет, эти ребята меня уже совсем с ума свели.

– Закрой пасть! – рявкнул Ларри Пик, и Джимми понял, откуда Ларри добывал свои деньги: кроме игорного клуба был и другой источник дохода – сигареты с марихуаной для школ и университетов. Чрезвычайно грязное дело, и если уже восьми-девятилетние юнцы курили марихуану, то лишь благодаря таким типам, как Пик.

– Я… я…

Хадсон вообще не понимал, что случилось. Джимми обратился к нему.

– Хадсон, у вас есть единственный шанс. Там стоит телефон, позвоните в полицию. Так вы, может быть, еще выпутаетесь.

Хадсон начал заикаться:

– По… полицию?

– Стой на месте, дурак! – крикнул Ларри, и по его знаку парень с ножом подошел поближе.

Джимми сделал вид, будто собирается уходить, затем пружинисто шагнул в сторону и нанес парню сокрушительный удар ребром ладони по затылку. Тот рухнул на пол и выронил нож.

В тот же момент в руке Пика появился маленький пистолет. Он походил на игрушку, но Джимми знал, что такие игрушки могут проделывать порядочные дыры. Он мигом пригнулся, рывком поднял оглушенного парня и оттолкнул его. Тот налетел на Пика, и оба упали на стол, который не выдержал такой тяжести и рухнул. Джимми ногой отшвырнул маленький пистолет в дальний угол.

– Хуже, чем в фильмах о Диком Западе, – проворчал он.

Хадсон исчез. Тогда он сам подошел к телефону, взглянул на часы и набрал номер домашнего телефона Брайта.

– Черт возьми, кто беспокоит меня среди ночи?

– Если угодно, швырните свою шляпу на пол, но потом приезжайте, лейтенант. Я в клубе «Голубой экран» на Стрип, двадцать шестой округ. Двое симпатичных хозяев хотели заставить меня молчать.

– Хе, это что, глупая шутка?

– Увы, нет, Джек Рикарди задолжал Ларри Пику триста тысяч долларов. Тот послал к нему двух горилл, которые пригрозили бритвой. Деньги надлежало уплатить до девятнадцатого. К тому же я подумал, не могла ли эта парочка попытаться на свой страх и риск поискать деньги на озере Малая Пума. Как вам эта история, лейтенант?

Сначала Джимми услышал в трубке нечленораздельные звуки, затем кашель и наконец голос Брайта.

– Ну конечно, опять среди ночи. Как будто вы не можете проделывать свои штучки днем, Джимми. Вы оказались в затруднительном положении, и я должен вас выручить? Тогда сразу так и скажите.

– Напротив. Два любезных джентльмена – один из них с ножом, другой с миниатюрным пистолетом – лежат на полу и не имеют никакого желания подниматься. Все-таки будет очень мило, если вы приедете поскорее, так как здесь могут найтись и другие кровожадные бестии. Пройдите через бар, задний выход к гардеробу, последняя дверь. Не ошибитесь, здесь очень привлекательные девочки исполняют стриптиз.

– Купер, не наглейте, моя жена лежит рядом.

– Тогда она в безопасности. До скорого, лейтенант.

Он положил трубку и взглянул на Пика и его любимца.

Те смотрели на него одинаковыми взглядами – ненависть была бы слишком мягким определением.

Джимми себя не обманывал. Вся его версия покоилась на очень шатком основании. Но, благодаря ей, полиция несколько отвлечется от Фергюссона и Ломана, и, в конце концов, нельзя ведь пропускать ни одной ниточки.

Прошло всего девять минут – это был абсолютный рекорд – и он услышал полицейскую сирену. Затем послышались громкие шаги.

* * *

На следующее утро он обработал щеку мазью, сел за письменный стол и попытался как-то привести мысли в порядок.

Зазвонил телефон.

– О, ты еще жив? Если я правильно помню, кто-то собирался вчера в семь вечера прийти ко мне на ужин, Джимми?

«Вот это да, – подумал он. – Всегда одно и то же: если случается что-то важное, я забываю о личных делах».

– Я знаю, нет мне прощения, Ширли. Клянусь, это случилось по профессиональным причинам, и свое наказание я уже получил.

– Что ты хочешь сказать? С тобой что-то случилось?

– Один любезный мужчина в смокинге расцарапал мне щеку своими лакированными ногтями. Пять, нет, не хочу врать, четыре очень красивые царапины.

– И это мог сделать мужчина? Ох, Джимми, ты врешь не слишком правдоподобно.

– Возьми сегодняшнюю газету, пожалуй, там уже что-то должно быть… Да, в дневном выпуске – наверняка. Произошло это в клубе «Голубой экран» на Стрип…

– Уже нашла. «Облава в ночном клубе. Стриптиз-танцовщицы, едва одетые, в полицейском участке. Как мы только что узнали, в течение прошедшей ночи ликвидирован клуб на бульваре Сансет. В то время как внизу посетителями предлагали насладиться стриптизом, наверху посвященные имели возможность проигрывать свои деньги. Полиция произвела многочисленные аресты. К этому часу никаких подробностей не известно». Какое ты имеешь к этому отношение, Джимми?

– Я узнал, что Рикарди задолжал хозяину клуба триста тысяч долларов, – да, ты не ослышалась, чертовски крупная сумма. Я пришел туда и хотел с ним побеседовать, а так как он был негостеприимен, дело дошло до драки. Как видишь, никаких девушек.

– Дон опять не пришел на работу, я могу сегодня уйти пораньше. Как насчет совместной трапезы у меня?

– Кто же тут может устоять?

– Не забудь принести цветы, все-таки ты меня вчера обидел. В три?

– О’кей, в три.

Чем дольше он размышлял об убийстве Рикарди, тем больше склонялся к тому, что его должен был совершить кто-то из находившихся в студии: Фергюссон или Деймит. Оба могли это сделать, и оба имели возможность спрятать оружие. С убийством Энн дело обстояло несколько иначе. Два вымогателя, вероятно, смогут доказать, что не были на озере Малая Пума. Тогда все снова повиснет на Ломане. Может быть, Рикарди успел… Он покачал головой. Вздор, даже самый опытный водитель так быстро не обернется.

Где же все-таки зацепка? Не попадает ли он в смешное положение? Лояльность – дело хорошее, но если все-таки стрелял Фергюссон, нельзя же его покрывать. То же самое и с Деймитом…

Он снял трубку и позвонил Брайту.

– Что такое, вам случается и днем звонить по телефону? – услышал он удивленный возглас. – Пик уже освобожден под залог. Только парень с сальными волосами еще у нас в работе, но выглядит довольно жалко.

– А двое громил?

– Биг Бульвер и Стен Лещински. Их ищут, к вечеру они будут у нас. Откровенно говоря, я не думаю, что они побывали в загородном доме.

– Ничего нельзя оставлять непроверенным. На какое обвинение можно рассчитывать в отношении Пика?

– Обвинение в организации запрещенного игорного клуба. Но здесь он, кажется, ловко себя обезопасил. Затем еще торговля марихуаной, этого он, видимо, боится больше. У нас уже побывал молодой Хадсон. Он говорит, что здесь какая-то ошибка, но мы собираемся провести проверку в его школе, и там уж дело пойдет на лад. Во всяком случае, благодарю, Джимми.

– Принимаю с удовольствием. Еще что-нибудь новое?

– Я недавно говорил с Ломаном. Признанием и не пахнет, он настаивает на своих показаниях.

– Насчет Рикарди не могло быть никакой ошибки? Алиби железное?

– Неоспоримое. Он в тот вечер не покидал Лос-Анджелес. К сожалению, Джимми.

– Ну ладно, я еще дам знать о себе.

– Завтра похороны Рикарди; я полагаю, будет изрядная суматоха.

– Может быть; у меня хорошие связи в Эл-Би-Си, лейтенант, я узнаю поточнее.

– Ну хорошо, передайте этой малышке большой привет и не слишком полагайтесь на студийные сплетни, они порой весьма раздражают.

– Я подумаю.

Итак, Брайт тоже ни на шаг не продвинулся. Для него дело было совершенно очевидным: Энн убил Таб Ломан – вероятно, для предъявления обвинения хватило бы результатов идентификации; Рикарди – или Фергюссон, или Деймит, о котором он совсем забыл упомянуть. Собственно говоря, Брайт должен знать о «люгере». Но Джимми это отложил на потом.

В ванной он снова смазал щеку мазью. Еще были видны четыре красные полосы. Близился полдень, и ему следовало поторопиться, если он хотел встретиться с Мирной. Придется пробиваться, ничего другого не оставалось. В лифте он думал о том, как быстро управляются детективы в телефильмах. Действительность, увы, выглядела иначе.

Мирна Ливингтон жила в Лонг-Бич, совсем рядом с Блафф-парком. От улицы дом был защищен стеной, высотой в человеческий рост, спускавшейся уступами к Сан-Педро-Бей до самого берега.

Дворецкий, почти вымершей породы, открыл дверь, и Джимми подал карточку, на которой были указаны его имя и профессия. Дворецкий, даже не взглянул в нее, предложил ему присесть в большом зале. Здесь стояла приятная прохлада, и он принялся разглядывать картины на стенах.

Прошло довольно много времени, прежде чем в зал вошла худая, не слишком молодая девушка в очках. Подойдя, она с любопытством взглянула на него.

– Вы хотите говорить лично с мисс Мирной? Я Лидия Стронг, секретарь мисс Ливингтон, вы понимаете…

– Ни слова, моя дорогая, но, я надеюсь, вы довольны этой работой. Я должен непременно говорить с самой мисс Ливингтон. Это чисто личное дело.

Лидия Стронг поправила очки.

– Значит, это не касается благотворительного фонда?

Благотворительность? Ну, ему безразлично, где Мирна сорит своими деньгами. Он покачал головой.

– Нет, это личное дело, мисс Стронг.

– Тем не менее я все же не знаю… Пожалуйста, подождите еще минутку.

Прошло десять минут, затем еще столько же.