355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Генри Харт » Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?) » Текст книги (страница 1)
Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 23:54

Текст книги "Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)"


Автор книги: Генри Харт


Соавторы: Эдвин Коннел,Ж. Феррье,Р. Гордон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Пуля для звезды

Р. Гордон
Пуля для звезды



Стояла зловещая тишина. Лишь изредка ее нарушал скрип хлопавших от ветра оконных рам.

Все затаилось, даже шторы таинственно зашевелились. Было довольно темно, лишь далекие уличные фонари отбрасывали на полуоткрытую дверь террасы неясные тени, которые можно было принять за творение художника-модерниста.

Внезапно раздались шаги, тяжелые шаги по булыжной мостовой. Они стали громче, должно быть, человек проходил мимо самого дома, а затем снова стихли. Несколько секунд было темно и тихо.

Однако тихое поскрипывание досок пола указывало на то, что в комнате кто-то есть. Тот же скрип повторился, затем сменился осторожными шагами. Казалось, кто-то очень тихо крадется по комнате.

Теперь показалась тень. Высокий стройный мужчина остановился посреди комнаты. Слышно было его дыхание. Он неосторожно толкнул кресло-качалку, которое тут же придержал левой рукой. Правую руку медленно опустил в карман и вытащил пистолет. Тренированным движением проверил магазин, защелкнул его вновь и снял оружие с предохранителя.

В тот же миг опять раздались приближающиеся шаги. Дверь в сад приоткрылась, теперь шаги были слышны у самого дома. Каблуки громко стучали по камням террасы.

Вдруг откуда-то послышалась музыка – и мужчина, ожидавший в темной комнате, вздрогнул. Можно ли было так издалека услышать радио в автомобиле? Музыка, вначале мелодичная, стала звучать быстрее и резче.

Мужчина в комнате лихорадочно левой рукой вытер лоб. В дверях террасы показалась крупная колышущаяся тень, которая все больше принимала очертания человека. Он, казалось, колебался – по-видимому, не ожидал найти дверь приоткрытой. Человек взглянул на свои наручные часы, затем распахнул дверь еще шире и, буркнув что-то про себя, вошел в комнату. Теперь он находился в трех метрах от дула пистолета, совершенно не подозревая об этом. Рука его потянулась к выключателю, однако зажечь свет он уже не успел.

Мужчина за креслом-качалкой нажал на спуск пистолета. Тишину разорвали три выстрела, каждый из которых на таком малом расстоянии должен был достичь цели. Тот, другой, вздрогнул, его отбросило на шаг назад, об обхватил себя обеими руками, словно пытаясь устоять на ногах. Потом его колени подогнулись, и он упал к качалке, прополз немного и затих.

Мужчина с пистолетом замер на месте, широко расставив ноги. Он еще раз вытер взмокший лоб, потом уронил на пол пистолет.

– О’кей, стоп! Дайте свет!

Тотчас же стало светло, и осветитель выключил средний прожектор, который до того освещал дверь террасы. В студии тут же воцарилось оживление.

– Это пойдет, – сказал Гэс Андерс в микрофон и тотчас получил из громкоговорителя ответ:

– Меня тоже устраивает!

Андерс встал и подошел к обоим актерам, один из которых уже успел подняться с пола и отряхивался. Другой обеими руками пригладил свои черные волосы.

– Как насчет перерыва, Гэс? Мне очень хочется пить.

– Хорошо, сделаем перерыв, – Андерс взглянул на часы. – В пятнадцать часов сцена шоу!

Ассистент режиссера громко повторил слова Гэса Андерса:

– Перерыв! В пятнадцать часов сцена шоу!

Секундой позже захлопал в ладоши администратор, молодой человек с угристым лицом:

– Внимание!.. Перерыв до пятнадцати часов, затем вся сцена шоу в третьей студии! Прошу не опаздывать!

Ассистент режиссера покачал головой.

– Чушь, Стив – в пятнадцать часов в седьмой студии!

Гэс Андерс, который в это время подошел к Джеку Рикарди, покосился на ассистента.

– Почему вдруг седьмая? Я знаю только о третьей студии!

Пив Слейгер поднял обе руки.

– Сожалею, Гэс, но сегодня с утра произошли изменения. В третьей работают другие, для нас предоставлена седьмая.

– О’кей, о’кей, – кивнул Гэс Андрес. – По мне хоть на Луне, если там все уже готово. Очень мило, что я тоже узнал об этом, в конце концов я ведь всего лишь режиссер.

Он потащил Джека Рикарди к выходу.

– Ах, эта неразбериха, ты должен радоваться, Джек, что только раз проходишь через это.

Когда дверь студии закрылась за ними, Рикарди чуть устало улыбнулся. Потом с удовольствием потянулся.

– Да нет, покоя, у меня как раз не предвидится, Гэс. Дома уже лежит одно предложение, а завтра я ожидаю другое.

Они остановились перед гримерной Джека Рикарди.

– Твой контракт не продлили?

Рикарди отмахнулся.

– Я не хочу, Гэс. И если старик еще до субботы приползет на коленях, я скажу: спасибо, не надо. После трех лет хочется перемен.

Андерс покачал головой.

– Никак не могу себе этого представить. Без тебя фирма не выживет.

– Прекрати, или я заплачу, – ухмыльнулся Джек, они кивнули друг другу, и Рикарди вошел в свою гримерную. Он тяжело опустился в модерновое кресло и вытянул перед собой ноги. Джек сильно устал и был в очень плохом настроении. Он слишком хорошо знал, что означала обычная болтовня в студии: ничего… даже меньше, чем ничего. Гэс Андерс сделал бы следующий телефильм с другой звездой точно так же хорошо или так же плохо, во всяком случае, для него это безразлично.

Раздался стук, но прежде чем Рикарди успел что-либо ответить, вошел его гример Эрик Вильямс.

– Можно было сойти с ума, правда? Я по-настоящему испугался. Вам нужно что-нибудь еще?

Джек Рикарди кивнул.

– Там стоит бутылка, подай-ка мне ее.

Вильямс подошел к гримировочному столу и взял полупустую бутылку виски «Роза» и стакан.

«Могу держать пари, – подумал он, – что он купил бутылку лишь сегодня утром. Да, парень знает в этом толк».

– В пятнадцать часов продолжим, да?

Рикарди улыбнулся. Намек он понял.

– Да ладно, пару глотков я еще выдержу. Хочешь тоже хлебнуть?

Но Вильямс, поблагодарив, отказался.

– Сбегаю-ка я в столовую. Вам что-нибудь принести?

– Нет, сегодня, как только мы закончим, мне идти в «Мокамбо».

Эрик Вильямс подошел к двери, открыл ее и снова повернулся.

– Что-нибудь еще, Эрик?

Вильямс снова прикрыл дверь.

– Там ждет одна дама, хочет с вами поговорить.

Рикарди тыльной стороной руки провел по лицу.

– Плохо выбрито? – спросил Вильямс.

– А мое шоу рекламирует электробритвы! Ну ладно, пусть она войдет, Эрик.

Вильямс отступил в сторону, и в гримерную вошла высокая блондинка. После того как Вильямс вышел, она тщательно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

– Ты не ожидал меня здесь увидеть?

Джек Рикарди несколько секунд смотрел на нее, разинув рот, потом пришел в себя, поболтал бутылкой с виски и встал.

– Откровенно говоря, нет. Ты выглядишь великолепно! Сколько же времени мы не виделись? Нет, подожди, не говори ничего, я сам это знаю: больше четырех лет, чертовски долго.

Ее взгляд был холоден и бесстрастен, губы несколько поджаты, когда она подошла к гримировочному столу и села в стоящее там кресло.

– Покончим с комплиментами, Джек. Я сказала тебе вчера по телефону, что нам нужно поговорить.

Он поставил бутылку на стол, подумал секунду и поставил рядом пустой стакан.

– Да, жаль, что у меня было мало времени. Нет, я не могу поверить, ты так сильно изменилась, похорошела! Конечно, ты всегда была красивой девушкой…

Она подняла руку и остановила его словоизлияния.

– Кажется, за эти четыре года ты изменился больше: несколько седых волос, складки на животе и мешки под глазами. Но ничего из этого не заметно, когда твой фильм выходит на экраны.

По его гримасе было видно, что Джек несколько раздосадован. Он смотрел недоверчиво, так как звонок ее действительно не принял всерьез. Что ей от него нужно именно теперь, когда прошло столько времени?

– Ну хорошо, Шери. Выпьешь что-нибудь?

Она сразу отказалась.

– Я слышала, что ты довольно много пьешь. Это не кредит твоему голосу?

Джек Рикарди ухмыльнулся.

– Да у меня его никогда не было. Просто мой шепот другие называют пением. По сравнению с Бингом я – койот, а Бинг тоже никогда не умел петь.

– Но все же за эти годы ты приобрел определенную известность. И ведь карабкаясь наверх, ты надеялся стать маленьким богом.

– Прекрати о прошлом, Шери. Я действительно рад снова тебя видеть. Можешь мне поверить, я часто думал о тебе.

– Перестань, Джек, это звучит смешно. Ты никогда не умел меня обманывать, в основном из-за этого мы и расстались.

Он наполнил стакан и выпил залпом, потом со стуком поставил обратно.

– Наверное, ты пришла ко мне не для того, чтобы сообщить, что я старею, не так ли? Я полагаю, тебе нужны деньги, раз ты до сих пор не давала о себе знать. Ну, пожалуйста, если ты обещаешь время от времени встречаться со мной, я согласен на все. Что ты на это скажешь?

Шери убрала со лба свои длинные белокурые волосы и скрестила красивые ноги.

– Ты, как всегда, себя переоцениваешь, Джек. Мне не нужны твои деньги, и мне совершенно неинтересно время от времени с тобой встречаться. Ведь между нами все кончено, и, насколько я понимаю, ты тоже всегда был того мнения, что прошлое не должно повторяться.

– Ты имеешь в виду…

– Конечно, ты меня верно понял. Я тебя не люблю, и даже не влюблена в тебя уже давным-давно, Джек. Я полностью избавилась от этого. Речь идет совсем о другом. Я хочу, чтобы мы наконец развелись, так как собираюсь снова выйти замуж.

Сначала он был озадачен, затем у него отлегло от сердца. Он думал о деньгах, а именно сейчас они были нужны ему самому.

– Ну, если дело только в этом, Шери, – он потер руки, – тогда, пожалуйста. Я предлагаю тебе поехать в Неваду, остаться там на пару недель, затем мы все прокрутим без огласки.

Она поднялась и поправила платье.

– Чудесно, значит все улажено. Я хотела предложить тебе то же самое. Тем самым мы официально подведем черту под нашей историей.

У двери она остановилась, так как Джек жестом задержал ее.

– Естественно, Шери, все должно произойти без всякой огласки. Ни один человек не знает, что я женат, так и должно оставаться.

– Следовательно, ты согласен?

– Целиком и полностью, дай мне знать через своего адвоката. Если хочешь, я спою в церкви на твоей свадьбе.

Она слегка улыбнулась.

– Думаю, без этого я смогу обойтись. Прощай, Джекки.

Шери как раз собиралась уходить, когда дверь распахнул Миллер, администратор.

– Сцена шоу не в третьей, а в седьмой! О, простите, я не знал…

– Ладно, – сказал Рикарди, – я уже слышал об этом, я же не глухой.

Миллер улыбнулся Шери Рикарди, словно желая извиниться, и исчез. Шери подумала, кивнула еще раз и тоже ушла.

Джек Рикарди несколько секунд смотрел на закрытую дверь, потом взял бутылку с виски. В тот же миг зазвонил телефон. Сев в кресло, в котором только что сидела Шери. Джек снял трубку.

– Что там еще случилось?

– Э, ты в дурном настроении? У меня дверь открыта, и потому я видел потрясающую блондинку, которая вышла из твоей гримерной.

Джек Рикарди задумался лишь на миг.

– Ах, да никого тут не было… только моя жена!

Затем он тут же положил трубку и представил себе глупое выражение лица Гэса Андерса.

Долго ждать ему не пришлось. Гэс ворвался в его гримерную.

– Парень, ты совсем пьян, что ли?

– Напротив, это действительно была моя законная супруга, о которой просто никто не знал. Прошу и тебя держать рот на замке. Мы собираемся разводиться, поэтому она пришла.

Андерс опустился на стул.

– Непостижимо, Джекки. С каких пор…

– У тебя есть секреты? Вот и у меня тоже. Мы поженились незадолго до начала моей карьеры. Красивая девушка. Она была секретаршей у моего агента Барроу. Вся история продолжалась едва ли год, затем мы расстались.

С тех пор я ничего больше о ней не слышал. Мне это было безразлично, лишь бы она оставила меня в покое. Вчера она позвонила… ну, да, я подумал, что ей нужны деньги. Сегодня появилась здесь, Вильямс как раз собирался уходить. Представь себе, ей не нужно было ничего, кроме развода.

Гэс Андерс почесал свой жесткий ежик.

– В это трудно поверить. Женщина имеет возможность держать в клетке такую золотую птичку, как ты, и позволяет ей упорхнуть безвозмездно? Ты действительно счастливчик. Если бы она была потверже, тебе пришлось бы здорово раскошелиться.

– Она не просит денег. Я, разумеется, согласился. Мы оформим наш развод в Рино, естественно, втихомолку.

Снова зазвонил телефон. Гэс Андерс слышал женский голос, но не мог понять, что он говорил.

– Все в порядке, да… Можешь на меня положиться! – Рикарди сердито бросил трубку.

– Ах, эти женщины, с ними одни хлопоты. Который час, Гэс?

– Чуть больше часа, ты хочешь уйти?

Джек Рикарди в нерешительности стоял посреди гримерной. Стук в дверь заставил его поднять глаза. В следующий момент в комнате стоял довольно пожилой мужчина среднего роста.

– Привет обоим! Если я не ошибаюсь, здесь пахнет огненной водой.

Он подошел к гримировочному столику, поднял бутылку и принюхался.

– О, «Роза»… аромат, который мне милее всего.

В полной тишине он налил себе и выпил.

– За ваше здоровье, дети мои.

Джек Рикарди спокойно смотрел на него. Теперь, кажется, он что-то вспомнил.

– Боб, ты мог бы оказать мне одну услугу?

Тот раскинул руки, как бы желая заключить в объятия весь мир.

– Для тебя я готов на все, Джекки. У меня в кармане для тебя хорошее предложение от Вернера.

Вмешался Гэс Андерс.

– Я уже недавно говорил Джеку, что не могу представить себе, что он уйдет отсюда…

– Ладно, – Джек Рикарди подошел к столу, вырвал из блокнота лист бумаги и написал на нем адрес. – Oтправляйся туда, Боб, и постарайся его найти. Пусть сразу едет сюда, мне нужно с ним поговорить.

Боб взглянул на записку, хотел что-то спросить, но затем передумал, аккуратно сложил записку и убрал ее.

– О’кей, будет исполнено, при условии, что я его застану.

– Во всяком случае, попытайся.

– Ладно, до скорого, но не опустоши всю бутылку, или вы собираетесь ее прикончить вдвоем?

Гэс Андерс покачал головой.

– Нет. В три продолжение съемок в седьмой студии. У Джека там большая сцена.

* * *

Необходимо было миновать две двери, чтобы попасть в салун, место довольно тихое. Приглушенный разговор, время от времени сдержанные возгласы, да стук шаров из слоновой кости.

Боб Барроу остановился и попытался что-либо разглядеть сквозь плотную пелену табачного дыма. У каждого бильярдного стола толпились по нескольку мужчин, на стенах висели доски для записи счета, на столиках ждали напитки.

Барроу обратился к первому, кого увидел.

– Купер? – протянул тот. – Вон там, без пиджака, в узких подтяжках.

Боб Барроу поблагодарил и направился к бильярдному столу, на котором только что после прицельного удара исчез в лузе шар.

Он остановился перед стройным мужчиной среднего роста, имевшим отдаленное сходство с Дэвидом Нивеном, во всяком случае, в том, что касалось тонких усиков. На нем была белая сорочка, свободно повязанный галстук, сейчас он, прищурясь, смотрел на зеленое сукно.

– Мистер Купер? – спросил Барроу. – Я хотел бы с вами поговорить. Ваша контора была закрыта, потому я пришел сюда.

Мужчина, названный Купером, секунду раздумывал, затем поставил кий в стойку, снял с крючка свой серый пиджак и кивнул Бобу.

– Полагаю, если вы специально пришли сюда, это для вас важно.

Боб зашагал следом. Они пересекли бильярдную, вышли в распахнутую дверь, там Купер остановился и указал на стул. В помещении слышалась тихая музыка из радиоприемника. У стойки, которая тянулась по всей ширине зала, сидели несколько посетителей, кроме них, был занят лишь еще один стол. Боб сел, Купер подошел к стойке и вернулся с двумя бокалами пива.

– Я взял и для вас. Это одно из немногих заведений, где пиво не только наливают сполна, но еще и подают его действительно холодным, мистер…?

– Меня зовут Барроу, Боб Барроу. Речь идет об одном деликатном деле.

– Когда обращаются к частному детективу, речь чаще всего идет о чем-то деликатном, иначе обращались бы в полицию. Сколько лет вашей жене, мистер Барроу?

– Я холостяк. Нет, речь не обо мне, мистер Купер. Я менеджер, и один мой… мой… ну, мой ведущий клиент, известный актер, попросил меня пригласить вас.

– Когда он хочет меня видеть? Или я буду иметь дело только с вами?

Барроу склонился над столом, хотя и так никто не мог услышать, о чем они говорили.

– Дело касается Джека Рикарди.

– Рикарди? – протянул Купер. – Рикарди с телевидения?

– Тот самый. Он хотел бы Вас видеть немедленно, если вы не против.

Купер отставил недопитый бокал.

– Тогда чего же мы ждем?

Машина Боба стояла у входа, и ровно через сорок минут они прибыли на стоянку перед телевизионной корпорацией Эл-Би-Си. Это здание занимало целый квартал, перед входом, как принято в лучших домах Лос-Анджелеса и Голливуда, зеленела лужайка. Центральный вход был целиком из стекла. Два швейцара приветствовали их, и Барроу ответил им тем же.

В лифте они поднялись на девятый этаж, прошли по длинному коридору, свернули направо и остановились перед гримерной Джека Рикарди. Боб постучал и тут же открыл дверь.

– Джеки, я привел человека, с которым ты хотел поговорить.

В гримерной в это время находился Эрик Вильямс, который готовил Рикарди к съемке.

– Входите, – кивнул Джек. – Я совсем забыл тебе сказать, кто ко мне сегодня приходил, Боб.

– Налоговый инспектор?

– Гораздо хуже, – ухмыльнулся Джек, – Шери! Ты удивлен, не так ли?

– Черт побери, Шери! Как у нее дела?

– Я расскажу тебе об этом позже, – он повернулся так, чтобы видеть Купера. – Значит, вы Купер?

– Джеймс Фенимор Купер. Многие думают, что это шутка моих родителей, но Фенимором звали старого дядю, наследником которого мы, тем не менее, потом не стали.

– Садитесь. К сожалению, вы пришли немножко поздно, так как мне сейчас надо в студию.

Боб, направившийся было к двери, обернулся.

– Дело касается Шери?

– Нет, нет, с ней все в порядке. Нечто совсем иное, о чем ты ничего не знаешь, Боб. Слушайте, Купер, это не займет много времени, вы посмотрите съемку, и после этого мы продолжим разговор, согласны?

Купер кивнул.

Молодой человек распахнул дверь.

– Мистер Рикарди, студия номер семь уже готова.

Почти одновременно прозвучал звонок и загорелась желтая лампа.

– Мы все решили, Джек, – сказал Гэс Андерс. – Здесь все ясно. Ты выходишь на сцену, статисты аплодируют, ты кланяешься и сразу начинаешь. Когда ты поешь, к занавесу выходит Лили, причем так, что в кадре появляется она одна. Все ясно? Где Лили?

Девушка появилась из-за занавеса. Это была Лили Деймит, красавица несколько экзотичной внешности. Для нее это был второй телефильм. До этого она лишь рекламировала снотворные пилюли. Фильм с Джеком Рикарди был для нее очень большим шансом.

– Я все слышала. Мне дадут команду?

Гэс Андерс обратился к Миллеру.

– Миллер, вы остаетесь позади нее и дадите ей команду. Теперь массовка… Представьте, что вы находитесь в шикарном ночном клубе, попытайтесь вести себя так, как будто вы бываете там ежедневно. Можем начинать?

– Приготовиться! – прозвучало из репродуктора. – Камеры готовы… Звук включен! Пошла музыка!

– «Ночь с Джекки» – одиннадцать, дубль первый!

Тихая музыка полилась из большого динамика. Еще раз прозвучало: «Тишина!», затем и вправду стало совсем тихо. Прожектор осветил сцену, музыка стала громче, три камеры двинулись с места. Гэс Андерс подался вперед… на сцене почни лея Джек Рикарди… статисты зааплодировали…

– Стоп! – крикнул Андерс. – Ну конечно! На первом столе недостает двух бокалов с шампанским! Ребята, мне приходится на все обращать внимание… Пиви, в чем дело?

Ассистент режиссера заорал на администратора, тот еще на кого-то, двери захлопали, началась обычная неразбериха. Затем появились бокалы, их наполнили, и Гэс Андерс опять успокоился. Вильямс подошел к Рикарди и слегка припудрил тому нос.

– Еще не готово?

Гэс Андрес повернулся на своем стуле.

– Хелло, мистер Фергюссон, – приветствовал он представителя компании. – Я думаю, за пару часов мы закончим.

– Я не буду мешать Вам, Гэс, сяду там, сзади.

Он прошел к задней стене, покосился на Купера и сел. Все повторилось.

– «Ночь с Джекки» – одиннадцать, дубль второй!

Музыка, затем появился Джек Рикарди. Он вышел вперед, статисты зааплодировали, он легко поклонился, улыбнулся в ту сторону, где должны были находиться музыканты, и запел.

Это был шлягер, очень популярный. У Джека действительно не было голоса, он скорее декламировал, чем пел, и к тому же довольно хрипло. Но люди любили его таким, в основном женщины, находили в этом особую внутреннюю страсть. На самом деле это был хронический катар от виски и табака.

Джек сделал шаг вперед, раскинул руки… камера отъехала в сторону, в складках занавеса появилась Лили Деймит. Она должна была увидеть его – и в этот миг раздался хлопок, словно лопнула лампа прожектора, и Джек Рикарди пошатнулся. Он схватился за грудь, рубашка под фраком окрасилась красным, казалось, он пытается что-то сказать. Но все заглушала музыка.

Все оцепенели. Колени Джека подогнулись, тонкая струйка крови вытекла из правого угла рта, и в то же мгновение он упал со сцены, рухнув рядом с одним из столиков. Стол с грохотом перевернулся, и оцепенение прошло. Женщины закричали, мужчины отскочили назад, кто-то бросился вперед, кто-то крикнул, чтобы выключили музыку, кто-то еще – чтобы включили свет. И тут заговорил Гэс Андерс, который сидел у микрофона. Его голос, усиленный динамиком, перекрыл голоса и шум.

– Тихо! Полная тишина, давайте санитаров, немедленно вызвать доктора Маллеби…

Джеймс Ф. Купер медленно пробрался сквозь кольцо испуганных людей и опустился на колени у тела Джека Рикарди.

Человек, который его вызвал, был мертв – каким еще он мог быть, получив пулю в сердце? Купер в таких вещах разбирался. Увы, за две войны Вашингтон дал ему возможность набраться опыта по этой части.

Он снова встал.

– В чем дело, где же доктор? – Эрик Вильямс вопросительно взглянул на Купера, который покачал головой.

И тут же пожилой седовласый мужчина стал энергично пробивать себе дорогу. Все несколько отступили назад, пока доктор Маллеби, нагнувшись, осматривал Рикарди. Это не заняло много времени.

Дональд Фергюссон подошел к нему вплотную.

– Скажите что-нибудь, док…

– Ничего уже нельзя сделать, Дон. Рикарди мертв. Следует немедленно известить полицию.

– Сейчас я это сделаю. И с этого момента никто не должен покидать помещение!

Фергюссон прикрыл глаза, словно не желая верить тому, что они видели, затем пересек студию и вышел. Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком.

* * *

Джеймс Ф. Купер, которого друзья называли просто Джимми, снова уселся на стул и принялся разглядывать людей, которые собрались небольшими группами и очень бурно, но приглушенно дискутировали.

Труп Джека Рикарди просто прикрыли скатертью, которая выглядела большим белоснежным пятном на темном полу.

Эрик Вильямс был единственным, кого Джимми здесь знал. Менеджера Рикарди он нигде не видел, тот, должно быть, ушел еще до начала последнего дубля.

Прошло некоторое время, прежде чем Вильямс взглянул в его сторону. Он жестом поманил его к себе. Вильямс в это время беседовал с рыжеволосой актрисой, которая, очевидно, не снималась в этом фильме, так как была одета в легкий серый костюм и держала в руке сумочку, цвет которой в точности соответствовал ее волосам.

– Послушайте, Вильямс, вы же в гримерной недавно слышали, что я здесь нахожусь, так сказать, по чистой случайности. Вы единственный, с кем я здесь знаком. Могу я вам задать несколько вопросов?

Вильямс кивнул.

– Я уже слышал о вас, мистер Купер. Меня интересует криминальная хроника. Ведь это вы три года назад заставили сложить оружие Джонни Лафтера?

Купер выпятил нижнюю губу. Он никогда бы не подумал, что кто-то станет вспоминать о Джонни Лафтере и о нем самом. Как можно заблуждаться!

– Да, верно, или лучше сказать, я принимал в этом участие. Скажите, кто та молодая дама, с которой вы только что беседовали?

– Гледис Вильсон, о которой менеджеры говорят, что мужчины всего мира готовы пасть к ее ногам. Скажите, мистер Купер, а разве вы не знаете Гледис Вильсон?

– О, конечно, но только по имени. Она здесь играет?

– Нет, должно быть, она пришла посмотреть. Джек был… – так теперь придется говорить – они были дружны.

– Ах, так… Видимо, она очень расстроена.

Эрик удивленно взглянул на Купера.

– Гм, собственно говоря, не очень, она вполне спокойна. Лили же, напротив, совершенно убита горем.

– Та малышка, которая стояла с ним на сцене?

– Да, Лили Деймит. Джек вывел ее в люди, если можно так выразиться.

– Мне кажется, Джек был интересным мужчиной. Лили тоже весьма недурна…

Вильямс отвел глаза. Очевидно, ему было неприятно сплетничать о мертвом Джеке Рикарди. Джеймс Купер мог его понять, но знал, что зачастую из такого рода сплетен можно выудить ценные сведения. Сведения о..? Он удивился сам себе. До сих пор все это дело не имело к нему отношения. Убийство входит в компетенцию комиссии по расследованию убийств, это было делом полиции, а вот что действительно важно, так это то, что у него не стало клиента.

– Ладно, Вильямс, я понимаю. У него были и другие?

– Он был звездой, женщины кидались на него, где бы он ни появился. Иногда это становилось просто опасным. Месяц назад, при съемках на натуре, одна девушка порвала на нем рубашку. Победы давались ему легко, и он не особенно на них тратился. Автографы, небольшие подарки, обещания, которые ничего не стоили, – и прочее в том же духе, мистер Купер.

– У него было много врагов?

Эрик пожал плечами.

– Боже мой, я ведь не так уж хорошо его знал. Я готовил его к съемкам, и притом всего полгода. Гэс Андерс знает его лучше. Они работали вместе три года, с небольшими перерывами.

– Мужчина, который сейчас вышел, чтобы вызвать полицию, – это босс?

– Это Дональд Фергюссон, продюсер этой серии; насколько мне известно, он входит в наблюдательный совет компании.

Нервозность в помещении усиливалась. При этом все избегали смотреть на белое пятно на полу. Послышалось громкое рыдание. Это не выдержала Лили Деймит, которую утешал Гэс Андерс. Казалось, она только сейчас по-настоящему поняла, что произошло. Андерс прилагал все силы, чтобы ее успокоить.

Дверь студии открылась и появился Дональд Фергюссон с мужчиной среднего роста, довольно полным, который держал в руке свою шляпу. За ними в студию вошел настоящий великан.

– Прошу вашего внимания! Здесь находятся лейтенант Брайт из комиссии по расследованию убийств и сержант Маккормик. Лейтенант, здесь ничего не трогали и никто не покидал студию.

Брайт молча кивнул, затем отодвинул в сторону двух статистов, стоявших у него на пути, и подошел к Джеку Риккарди. Он осторожно приподнял скатерть, но тут же снова опустил ее.

– Кто установил смерть?

– Я! – вперед выступил доктор Маллеби. – Я врач студии. Случайно я наблюдал за сценой из будки звукооператора. Затем меня позвали, и я пришел так быстро, как только смог. Он был уже мертв.

Брайт оглядел стены, задрапированные тканью поверх деревянной обшивки, несколько раз кивнув про себя.

– С виду все просто, не так ли, лейтенант?

Услышав эту фразу, Джой Брайт отвернулся в сторону.

Он прищурил глаза и застонал.

– Глазам своим не верю, Джимми Купер! С каких пор вы вращаетесь среди телевизионщиков?

– Около часа, но это стало лишь короткими гастролями. Меня пригласил Рикарди. Я приехал, и он сказал, что нам надо поговорить после съемок. Я посмотрел на съемки… Вот и все.

Брайт взглянул на Маккормика, стоявшего с непроницаемым лицом, затем опять перевел взгляд на Купера.

– Все-таки здесь что-то не так. Убийство на глазах частного сыщика… В помещении нет окон, двери были заперты – ведь они были заперты?

Ответил Пиви Слейгер, стоявший рядом с Купером:

– Когда загорается красный свет, что означает начало съемок тут, внутри, двери со звукопоглощающей обивкой автоматически закрываются. Никто не может ни войти, ни выйти.

Брайт вызывающе взглянул на Купера.

– Ну, что скажете? Все говорит за то, что человека застрелили, а в самом центре сцены сидит Джимми Купер как свидетель преступления!

Джимми улыбнулся.

– Я же сказал: с виду все просто, лейтенант.

– Да, очень просто, потому что убийца должен находиться здесь; насколько я понимаю, он не мог выйти. Может быть, он признается сам? Его шансы все равно равны нулю.

Брайт повысил голос, теперь он смотрел на окружавших его людей, но никто не собирался сознаваться.

– Это ничего не даст, – проворчал Купер.

– Ну хорошо, сделаем иначе. Есть здесь поблизости помещение, в котором я могу допросить свидетелей?

В сущности, он хотел сказать – подозреваемых, но в последний момент передумал. Все же и режиссер, и Фергюссон были известными людьми, не говоря уже о Купере, о котором он знал, что тот был одним из немногих частных детективов в городе, которые пользовались определенным влиянием даже в мэрии.

Фергюссон раздумывал недолго.

– Да, немного дальше по этому же коридору находится большой конференц-зал; он в вашем распоряжении, лейтенант.

Снова открылась дверь, но на этот раз это были сотрудники следственной бригады: врач, фотограф и люди, которые сразу начали обстоятельно осматривать помещение.

– Сержант, вы остаетесь здесь и следите за тем, чтобы никто не ушел, ясно? Одного оставим на посту в коридоре. Я скажу, кого мне доставить для беседы. Все остальные, кто слоняются снаружи, должны исчезнуть.

Купер вышел вперед.

– Начните с меня, лейтенант?

– Хорошо, следует же с кого-то начинать.

Минутой позже они стояли лицом к лицу в просторном конференц-зале. Джой Брайт наблюдал за Купером не то чтобы недружелюбно, но все же с некоторым холодком. Длинный стол с элегантными кожаными стульями занимал середину зала.

– Вы мне позволите сесть, лейтенант, или собираетесь начать сразу с третьей степени?

Брайт бросил на стол свою шляпу, затем лицо его прояснилось, когда он вытащил из кармана кожаный портсигар и достал сигару.

Купер взял стул, сел и уставился на Джоя Брайта. В последние годы ему довольно часто приходилось встречаться с Брайтом, но в то же время они до сих пор не имели друг с другом дела. Он знал, что этот коренастый крепыш, который дослужился от рядового копа до лейтенанта комиссии по расследованию убийств, был одним из самых способных сотрудников во всей полиции. Несколько холерический тип, но неподкупный и честный, как никто другой.

– Вы очень хорошо знаете, Купер, что я не из того сорта людей, которым полицейский справочник служит лишь отрывным календарем. Я не отношусь и к тем, кто за каждым завтраком съедает по одному частному детективу, хотя их в нашем городе вполне достаточно для этого. Нет, Купер, я вполне лояльный полицейский, которого всегда посылают туда, где вместо душистых цветов следует ожидать колючих кактусов.

Купер его очень хорошо понимал.

– Вы полагаете, что убийство любимца публики будет таким горячим делом?

Брайт влюбленно осмотрел свою сигару, затем проследил за дымом, поднимающимся к потолку.

– Любимца публики? Я этого парня всегда терпеть не мог.

– Гм, вероятно, на свете очень много людей, которые его терпеть не могли. Но я бы сказал, что это еще не основание его убивать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю