Текст книги "Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)"

Автор книги: Генри Харт

Соавторы: Эдвин Коннел,Ж. Феррье,Р. Гордон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

14

Я не замедлил покинуть эту могилу. Схватив лопату и фонарь, торопливо поднялся наверх, открыл обе двери и вырвался на простор. Я тяжело дышал, как человек, слишком долго пробывший под водой.

О Боже, как благотворно подействовал на меня свежий воздух! Как только он наполнил мои легкие, меня одолело отвращение перед чудовищным поступком, который я совершил, и меня вырвало. Через несколько минут я уже чувствовал себя несравненно лучше.

Часы показывали 4.40, начинало быстро темнеть. Кое-что еще оставалось сделать. Приблизившись к летнему дому, я поискал глазами машину Уолтера. На самом деле, я пока не ожидал ее увидеть, но мне хотелось в этом удостовериться. Ничего не изменилось. В доме я немедленно взял тряпку, стер с лопаты свежую землю и поставил ее на место. Фонарь я вернул на прежнее место; то же самое сделал с ключами от подвала и от входной двери старого дома.

Со стаканом в руке я вошел в гостиную и подложил в огонь новое полено. Затем поспешно принял душ и переоделся. Грязную, пропотевшую одежду, которая была на мне, я убрал в свою дорожную сумку.

Теперь мне некуда было спешить. Клинт и Уолтер могли приехать в любое время. Я вышел в кухню и приготовил мартини для гостей. Себе я налил еще один бурбон, надел пальто и сел ждать у входной двери. Судя по количеству выпитого, я уже должен был опьянеть, но происходило обратное. В действительности алкоголь оказывал на меня такое же действие, как бензин на автомобиль; он просто поддерживал мои обороты.

Я начал обдумывать события дня, шаг за шагом – что осуществил я, и что должно было произойти на побережье. Я в своей части не сделал ни единой ошибки и был уверен, что Джоан исполнит свою так же хорошо.

На моих часах было уже начало шестого. Значит, в Калифорнии сейчас начало третьего пополудни. В это время Джоан уже должна лететь обратно в Нью-Йорк. Ей предстояло прилететь в Лос-Анджелес под видом Эллен, получить там багаж Эллен, забронировать в кассе аэропорта место на ближайший обратный рейс, купить билет на деньги, которые я снял в банке вчера после обеда, и сесть в самолет! Из аэропорта Кеннеди она должна на такси приехать домой с багажом, от которого мы позднее как-нибудь избавимся. На следующий день она как обычно появится на своем рабочем месте, и тем самым дело будет закрыто. Джоан в четверг после обеда позвонила на работу и отпросилась на пятницу по неопределенным «личным обстоятельствам».

Если Джоан по какой-либо случайности не обратит на себя внимание, никто не заподозрит, что она имеет отношение к Эллен, когда она покинет самолет. Она была одной из более чем сотни пассажиров, которые после приземления получают свой багаж. В Лос-Анджелесе Эллен никто не должен был встречать, так как ей предстояло другим самолетом лететь в Сан-Диего, близ которого находится Ла-Джола и куда собирались приехать за ней родители.

Джоан нужно было беспрепятственно пройти контроль в Лос-Анджелесе и затеряться в толпе. И опять она стала бы одной из сотни в самолете на восток. Я посоветовал ей, в качестве дополнительной предосторожности, назваться Эвелин Мартин или Эдит Мур, на тот случай, если сверхбдительный служащий будет сравнивать ее инициалы с инициалами на багаже Эллен. Мы не хотели рисковать. В то время, когда Джоан будет находиться в Калифорнии, еще не будет никакой причины объявлять Эллен пропавшей без вести, и хотя к тому времени, когда Джоан прибудет в Нью-Йорк, на побережье уже наверняка начнут розыски, самолеты в аэропорту Кеннеди вряд ли будут проверять. А если даже это сделают, в списке пассажиров не окажется имени Эллен Моррисон. Она растворится в воздухе Лос-Анджелеса.

Затем я начал строить догадки о том, что должно было произойти в Сан-Диего и что предпримут родители Эллен. Самолет Эллен должен был приземлиться в Лос-Анджелесе в 10.15 по местному времени. Я достаточно хорошо знал расписание рейсов, так как несколько месяцев назад проделал это путешествие вместе с ней. Движение самолетов между Лос-Анджелесом и Сан-Диего было довольно регулярным, почти как автобусное сообщение, и даже с учетом задержек при выдаче багажа и при пересадке, ее следовало ожидать около полуночи, в то самое время, когда я подъехал к летнему дому.

Я предполагал, что мистер Вильямс, если не встретит Эллен с ожидаемого рейса, либо станет ждать следующего, либо решит, что рейс на Лос-Анджелес опоздал. И из Сан-Диего запросит Лос-Анджелес, прибыл ли рейс Эллен.

После этого должно было произойти многое. Кое-что, вероятно, именно в то время, когда я сидел перед входной дверью летнего дома в Вермонте и поджидал Клинта и Уолтера.

Мистер Вильямс или его жена позвонили бы домой, чтобы узнать у прислуги, не прислала ли Эллен в последнюю минуту телеграмму или не звонила ли о том, что по каким-либо непредвиденным обстоятельствам ее вылет задерживается. Так как ни телеграммы, ни звонка не было, они, по всей вероятности, дождались бы прибытия еще одного или двух самолетов из Лос-Анджелеса. Потом попытались бы дозвониться ко мне в кабинет в Нью-Йорке. Я был уверен, что Эллен не упомянула о моей поездке в Вермонт на уик-энд, когда сообщала о своем приезде. Застанут ли они Френсис, Горация или вообще кого-нибудь в конторе, будет зависеть от того, как быстро отреагируют Вильямсы на отсутствие Эллен. Если они дотянули до настоящего времени, то застанут лишь телефонистку, от которой ничего не узнают. А прежде чем смогут застать кого-нибудь дома, пройдет, по меньшей мере, час.

Даже если они застанут в конторе Френсис, то не узнают ничего, кроме того, что Эллен вместе со мной вовремя вышла из дома, чтобы успеть на свой рейс, и что я отправился в Вермонт, чтобы провести там с Клинтом уик-энд. Потом Френсис, вероятно, позвонит в авиакомпанию, чтобы узнать, успела ли Эллен на свой рейс, и получит утвердительный ответ.

Раньше или позже, в зависимости от того, как скоро Вильямсы начнут паниковать или как быстро они свяжутся с Френсис, Френсис попытается найти меня в доме Уолтера. Если Уолтер в это время уже будет у меня, она попросит его жену связаться со мной. Но, с другой стороны, это произойдет лишь в том случае, если она застанет жену Уолтера дома, – та часто заезжала мимоходом, чтобы завести для Уолтера покупки.

Теперь, когда бомба все-таки взорвалась, я как бы оказался в другом времени, бесконечно далеко от того, чтобы выпить и поужинать со своими друзьями или смотреть борьбу по телевизору.

Я мысленно представил свою реакцию на роковое известие – сначала парализованный этим ударом, затем сломя голову к ближайшему телефону, в данном случае к телефону Тейлора. Прежде всего я бы позвонил Френсис, чтобы выяснить, что вообще произошло, затем старому Вильямсу в Лa-Джоллу. Потом я бы сыграл экспромтом, смотря по обстоятельствам: позвонить в авиакомпанию, попросить проверить список пассажиров, распорядиться о проверке самолетов, особенно из Розленда, Гленн Фоллс или Олбени на Нью-Йорк или к побережью. Я буду делать все, что в моих силах, изображая преисполненного любви супруга, который как помешанный ищет свою таинственным образом исчезнувшую жену.

Мне придется выдержать многое. Я знал это и был к этому подготовлен. Богатство Эллен и ее социальное положение должны были привести к тому, что ее исчезновение станет сенсацией в прессе и катастрофой для ее семьи и круга друзей. Интерес прессы ослабеет через несколько дней, когда появится более актуальная тема, но все, кто близко знали Эллен, не прекратят свои поиски. Я буду встречаться с разными людьми – полицией, ФБР, частными детективами, сотрудниками страховых компаний, авиакомпании, адвокатами, друзьями, соседями, людьми чужими и тщеславными, которые станут утверждать, что Эллен видели то тут, то там, только чтобы таким способом достойно выглядеть в глазах общественности.

Но что, черт побери, все они могут найти? Ничего.

Очевидными фактами было то, что Эллен села в Нью-Йорке в самолет, вышла из него в Лос-Анджелесе и после этого исчезла. Почему? Никто не узнает. Она умерла или жива? Никто не знает. И если даже все соображения в конце концов сведутся к тому, что она была убита или вынуждена пойти на самоубийство, то это не давало абсолютно никакого повода подозревать меня.

Какой мотив мог быть у меня для убийства? Наш брак считался образцовым. Но, даже не говоря об этом, у меня не могло быть никаких мыслимых причин для того, чтобы таким образом убрать ее с дороги. Так как она как будто исчезла с лица земли, и ее смерть ничем не доказана, ее деньги не могли перейти ко мне. Я был лишен возможности получить наследство, по меньшей мере, в течение семи с половиной лет, – срока, установленного законом для таких случаев. Также исключалась вероятность того, что я намеревался жениться на другой женщине. Это было мне также запрещено на ближайшие семь с половиной лет, не говоря о том, что никто ничего не знал о какой-либо другой женщине.

Джоан была единственным человеком, кто знал правду, а я был уверен, что могу на нее положиться. У нее не было намерения выходить за меня замуж. Она никогда в жизни не видела Эллен и не интересовалась ни ею самой, ни ее семьей. Она пошла на соучастие, потому что под угрозой оказалось самое важное в ее жизни – ее карьера. Теперь, когда на пути не осталось никаких препятствий, она должна быть довольна, что со всем этим покончено. Я сказал ей, что мы не должны встречаться до тех пор, пока не уляжется суматоха вокруг исчезновения Эллен, и она отнеслась к этому с полным пониманием. Даже если мы не возобновим нашу связь, она будет молчать. Убийство было совершено не из-за любви, а ради того, чтобы выжить.

Самым изощренным в нашем плане было то, что между его отдельными участниками – вольными и невольными – не существовало никакой связи.

Джоан знал только я. Для всех остальных она не существовала, особенно теперь, когда Эллен была мертва. Хотя Френсис была дружна с Эллен и мной и мимолетно знакома с Клинтом, но она не имела ни малейшего понятия о нашей уловке, когда стала свидетельницей сцены, изображавшей совсем не то, что она думала. Она была твердо убеждена, что в это утро слышала и видела Эллен, и не было никаких оснований, чтобы это ее убеждение изменилось. Хотя она в последние дни и беспокоилась об Эллен, но не в связи со мной, и это могло бы даже пойти на пользу впоследствии, когда будут искать причины таинственного исчезновения Эллен.

Клинт вообще ни о чем не знал. Он считал это безобидным приглашением на уик-энд, что являлось для меня надежным алиби. Он не знал Джоан, и у нега не было оснований подозревать о серьезных разногласиях между Эллен и мной. По пути из Нью-Йорка в Вермонт он к слову вспомнил о звонке Эллен два дня назад. Я объяснил, что она хотела только сообщить мне о том, что неважно себя чувствует и отменила нашу встречу с Миллзами, чтобы пораньше лечь в постель. Если у меня есть еще какие-то планы, я не должен на нее рассчитывать. Он был удовлетворен объяснением, а так как Эллен на самом деле отказалась от той встречи с Миллзами, я впоследствии не попаду в затруднительное положение. Тот факт, что Эллен была нездорова, объясняет и ее раздражительность при разговоре с ним по телефону.

Но это совершенно оттесняло на задний план наши охотничьи планы. То обстоятельство, что я в них ничего не изменил, должно было еще более убедить Клинта, что все в порядке.

Весь наш превосходный план убийства основывался на том, что внешне все выглядело нормально, и в нашем поведении не бросалось в глаза ничего необычного.

Когда я занимался какой-либо юридической проблемой, то всегда считал лучшим методом использовать существующие обстоятельства, причем так, чтобы это как можно лучше соответствовало интересам клиентов, вместо того, чтобы представлять совершенно новые факты. Я использовал все, что имелось, и тем самым достиг нужного результата.

Мой план в своей основе был прост, хотя его исполнение требовало от Джоан и меня непременной собранности и благоразумия. Это не была хитроумно сплетенная сеть, в которой можно запутаться самому. Не было оружия. Ни яда, ни бомбы, ни огнестрельного оружия, ничего, что могло бы каким-то образом выдать меня. Не было даже трупа!

Впервые за почти сорок восемь часов, с тех пор как у меня возник этот дьявольский план, я начал расслабляться. Мне вдруг показалось немыслимым, что все могло произойти за такое короткое время.

Теперь на улице почти стемнело, и на небе появились первые звезды. Я услышал равномерный шум мотора и ждал, когда появятся фары приближающегося автомобиля. Когда он замедлил ход и свернул в наш проезд, я пошел в кухню, чтобы бросить кубики льда в мартини для Клинта и Уолтера. Услышав хлопанье дверец машины и приближающиеся шаги, я встал у двери, держа в каждой руке по стакану, чтобы встретить охотников как положено радушному хозяину.

В дверь вошли двое мужчин, но это были не Клинт и Уолтер. Двое незнакомцев, оба в форме. На рукаве одного из них я разглядел нашивку «Полиция Вермонта».

– Что, черт возьми… – пробормотал я про себя. Моя первая мысль была о том, что они хотят справиться о наших соседях или что-то случилось с Клинтом и Уолтером.

– Простите, – сказал вежливо один из полицейских. – Вы мистер Джеффри Моррисон?

Я кивнул. Мое сердце внезапно сжалось, а руки, державшие коктейли, задрожали. Сразу полиция? Этого я не мог себе объяснить. Я поставил стаканы на стол и шагнул навстречу.

– Чем могу быть полезен? Я принял вас за друзей, которых поджидаю.

– Ваша жена была на борту рейса 803, который сегодня утром вылетел из аэропорта Кеннеди в Лос-Анджелес?

– Да, верно, – кивнул я. О Боже, что же случилось? Я отчаянно пытался скрыть свой растущий страх. – Что случилось?

– Мистер Моррисон, я должен сообщить вам ужасное известие. – Он остановился и глубоко вдохнул, что прозвучало почти как стон. – Самолет взорвался над Скалистыми горами. Фермер и лесник видели падающие вниз отдельные части, и я полагаю, мало надежды на то, что кто-нибудь остался в живых. Сообщения по радио еще очень неполны. Ваша секретарша, миссис Харрис, настойчиво пыталась вас разыскать. Она звонила мистеру Тейлору. Но ни его, ни миссис Тейлор дома не оказалось. Тогда она известила нас в Розленде, и мы тут же отправились сюда. Мы очень сожалеем, сэр.

Когда его слова дошли до моего сознания, я схватился за стул, на котором сидел перед этим, и медленно опустился на него. Какое-то время я не мог вымолвить ни слова – лишь сидел и тупо смотрел перед собой.

Несомненно, они решили, что я думал об Эллен и пытался справиться с ужасной вестью.

Но моя первая мысль была о Джоан. Бедная Джоан! Погибнуть в самолете, о чем не знает ни один человек, кроме меня!

Затем мою голову пронзила другая мысль, ошеломившая меня больше, чем все остальное. Я вдруг осознал, что вся эта грязная, жестокая, дьявольская игра была напрасной… Ни за что ни про что планировать, потеть, копать, умирать от страха! Я мог бы отделаться от Эллен, не пошевелив пальцем, предоставив это судьбе.

Это было единственным, чего я не учел.

Какая ирония судьбы! Проклятая, дерьмовая ирония!

15

Не знаю, как долго перед моими глазами все плыло. Я чувствовал себя, как боксер, которого перед самой победой ударом отправляет на пол практически уже разбитый противник. Он в оцепенении слушает отсчет, хочет встать, но вдруг теряет мужество бороться дальше, и падает обратно на ринг.

Я, как в тумане, слышал приближение второго автомобиля и голоса, когда один из полицейских вышел, чтобы известить Клинта и Уолтера.

Впервые со времен детства мне хотелось зареветь. Не столько от горя или ужаса, сколько от отчаяния. Другой полицейский стоял передо мной в почтительном молчании, с хладнокровием профессионала, который не впервые приносит дурные вести и знает, что не остается ничего другого, как ждать, пока пораженный этим известием вновь не придет в себя.

Клинт вывел меня из оцепенения. Я слышал, как он вошел, обращаясь через плечо к первому полицейскому:

– Мы должны доставить его к телефону. Где ближайший?

Уолтер, составлявший арьергард, ответил:

– Я думаю, лучше всего поехать ко мне.

– У вас обычная связь, мистер Тейлор, не так ли? – осведомился полицейский.

Уолтер кивнул.

– Тогда могут быть сложности, – продолжал полицейский.

– Мистер Моррисон наверняка захочет не раз поговорить по телефону, и наверняка эти разговоры не будут короткими. Может случиться, что связь будет нарушена. Я предлагаю доставить мистера Моррисона в наш участок в Розленде. Расстояние почти такое же, а там в нашем распоряжении радио и телефон.

– Хорошая идея, – согласился Клинт. Затем он подошел ко мне и ободряюще похлопал по плечу. – Выше голову, малыш. Может быть, все не так плохо, как ты думаешь. В действительности мы еще совсем ничего не знаем, а иногда при этом остаются в живых. Не теряй надежды.

Его слова тотчас же подняли меня на ноги, правда, совсем по иной причине, чем он полагал. А что, если Джоан действительно осталась жива! Не то, чтобы я желал ее смерти, но предположим, что она жива и в состоянии умственного расстройства все выболтала? Такой же убийственной была и моя следующая мысль. Допустим, она мертва, но ее труп мало поврежден, и его можно опознать? Рано или поздно выяснится, что она не должна была лететь на этом самолете. Что тогда? Предположим, все остальные трупы опознаны, а от Эллен не осталось и следа. Только загадочная незнакомка в ее одежде. Что тогда?

Если только это предположение окажется верным, то я не только совершил абсолютно бессмысленное убийство, но и поставил себя в еще худшее положение. Все знали, что я сегодня утром посадил Эллен в самолет. Дать обратный ход было слишком поздно. Мой собственный «надежнейший» план оказался для меня роковым. Нужно как можно скорее позвонить. Необходимо узнать все подробности. И я должен подумать.

– Ты совершенно прав, Клинт, – сказал я, делая вид, что преисполнен надежды на счастливый исход, который в действительности привел бы меня в величайшую панику. Я говорил торопливо и решительно. – Мне как можно скорее нужен телефон. Я поеду в машине полиции. Вы с Уолтером приведете здесь все в порядок? Вот ключ от моей машины.

– Ясное дело, – кивнул Клинт. – Мы здесь закончим, и Уолтер поедет к полицейскому участку. Я на «бьюике» за ним. Не беспокойся, мы будем через несколько минут. Выше голову!

В машине один из полицейских сообщил по радио в участок, что меня нашли, и мы едем.

– Есть какие-нибудь новости о катастрофе? – спросил он.

– Очень мало, – последовал ответ. – По последним радиосообщениям, до места падения самолета еще не добрались. Это случилось в горах… Могут пройти еще часы, пока их разыщут. Подняты самолеты и вертолеты… Правда, одно кажется несомненным. Для тех, кто был на борту, надежды на спасение нет. Фермер и лесник, которые видели падающий самолет, утверждают, что он загорелся и взорвался, еще не достигнув земли, и обломки разлетелись во все стороны. Скажите мистеру Моррисону, что миссис Харрис снова звонила несколько минут назад. Спросите его, должен ли я заказать разговор, пока вы с ним приедете.

Полицейский вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

– Попробуйте пригласить миссис Харрис к аппарату, – сказал он. – Мы будем через пять минут.

Они услышали мой вздох и расценили его как отчаяние, в то время как на самом деле мне стало легче, по меньшей мере, отчасти. Если, как сообщалось, окажется, что трупы совершенно изувечены или вообще не будут найдены, я в безопасности. Весь остаток пути я готовил себя к роли отчаявшегося супруга.

Как только мы прибыли в участок, меня сразу же связали с Френсис. Та была почти в невменяемом состоянии. Время от времени я переставал понимать ее и несколько раз просил повторить.

– О, Джефф, – выдавила она, захлебываясь от рыданий. – Джефф, я едва не сошла с ума, пока ждала разговора с тобой, а сейчас даже не знаю, что сказать… О, Джефф, как это должно быть ужасно для тебя! А Эллен… Я все еще не могу поверить… Еще сегодня утром она со мной прощалась, а теперь… О, Джефф, я… я…

Я дал ей выплакаться. Я знал Френсис и понимал, что это для нее значило и как близко ей было. Меня же лично занимало нечто совсем иное. Меня мало заботило то, что случилось с Эллен или той, которую принимают за Эллен.

Я чувствовал себя обманутым судьбой. Как безошибочен был мой план, и как дорого я теперь за; это плачу!

Тем не менее я сочувствовал Френсис?. Эллен была для нее почти как сестра. Френсис безоговорочно подчинялась ей во всем. Я вспомнил, как она была сломлена смертью Брюса, и теперь вот – новый удар. И какое сострадание она испытывала ко мне, как обо мне заботилась!

Я сидел в отдельной комнате, которую предоставили в мое распоряжение, крепко сжимал трубку, ждал и старался выглядеть под бдительным взором полицейских подобающе напряженным и озабоченным. По радио повторяли то, что я уже знал.

Когда рыдания стихли и она громко высморкалась, я сказал:

– Френсис, я…

– Мне очень жаль, Джефф, – перебила она. – Я не должна была позволять себе такое. Но просто не могла сдержаться.

– Конечно, девочка, – успокоил я. – Все понимаю. Но мы не должны терять надежду. Ведь ничего еще не известно окончательно.

– Как, Джефф, разве ты не слышал радио? – выкрикнула она и снова начала всхлипывать. – Они сказали, самолет разлетелся на куски!

И снова слезы.

– Френсис, – резко бросил я, – возьми себя в руки… Лучше расскажи мне, что в Калифорнии. Ты говорила с родителями Эллен?

Она сдержала слезы.

– Только с мистером Вильямсом. Он позвонил мне, пока я пыталась тебя разыскать. Они с миссис Вильямс ездили в аэропорт, чтобы встретить Эллен… – Новые рыдания. – Прости меня, Джефф, я ничего не могу с собой поделать… Он позвонил после того, как узнал о несчастье, чтобы удостовериться, действительно ли Эллен вылетела этим рейсом. К тому времени сюда уже звонили из авиакомпании и спрашивали тебя… Я все еще была в конторе – и мне пришлось сказать ему об этом. Это так ужасно…

– Где он сейчас? Дома?

– Нет. Он сказал, что хочет выяснить, какой аэродром ближайший к месту катастрофы, и вылететь туда рейсовым самолетом, если такой будет, или нанять частный. Миссис Вильямс перенесла нервное потрясение и останется дома.

Я лихорадочно раздумывал, чего следует при таких обстоятельствах ожидать от меня, как от убитого горем супруга.

– Послушай, Френсис, – сказал я. – Я поступлю так же, как мистер Вильямс. Нет никакого смысла возвращаться в Нью-Йорк. Там я ничего не смогу сделать. Может быть, я и там тоже немного смогу сделать, но, по меньшей мере, я там буду, и мне не придется где-то отсиживаться и ждать, сходя с ума от неизвестности. Я еще не знаю, как это устроить, но что-нибудь придумаю. А сейчас позвоню миссис Вильямс. Если еще раз объявится мистер Вильямс, скажи ему, что я уже в пути и прибуду как можно скорее… Кажется, это все. Советую тебе сейчас отправиться домой и немного поспать.

Френсис стала спокойнее.

– Вот еще что, Джефф. Звонили из газеты и просили фотографию Эллен.

– Из какой?

– «Таймс».

– Дай. На моем письменном столе стоит относительно недавняя. Ты можешь позвонить – пусть пришлют посыльного. Скажи им, что оставишь ее у ночного сторожа в вестибюле.

– А если и другие газеты обратятся с подобной просьбой?

– Я ничего не имею против, но у меня еще только одна фотография Эллен, и та стоит дома в моей спальне. Не знаю, как ты сможешь до нее добраться.

– У меня есть ключ. Эллен дала мне несколько лет назад, когда вы оба уезжали, и попросила поливать ваши цветы. Я заберу фото и буду держать его наготове у себя. Джефф, если я могу еще что-нибудь для тебя сделать…

– Дорогая, мы все можем только молиться, – даже у меня при этой фразе перехватило дыхание. – Я в хороших руках, – добавил я.

Когда я вешал трубку, Френсис опять расплакалась.

Полицейский, которого я до сих пор не знал, подошел к столу, за которым я сидел, и представился.

– Я лейтенант Эккерман, начальник этого участка. Я хочу выразить вам наше глубочайшее соболезнование, мистер Моррисон. Если мы можем что-нибудь сделать для вас, мы к вашим услугам.

Я благодарно кивнул.

– Каковы самые последние сообщения? – спросил я.

– Вертолет обнаружил район, в котором упали обломки самолета. Он находится высоко в горах в северной Юте. Они сумели приземлиться и нашли часть крыла и фюзеляжа, и то и другое в огне. Никаких трупов. Они хотели прежде всего определить точное местоположение. Поиски продолжаются, а другой вертолет и несколько джипов уже в пути.

– Где находится этот район?

Лейтенант Эккерман указал на карту, которую держал в руке.

– В последних известиях сообщили, что ближайший город – Биг Холлоу, примерно в тридцати милях от этого места. Мы нашли его на карте, когда вы разговаривали по телефону. – Он расстелил передо мной карту. Город и предполагаемое место, где нашли обломки, были отмечены красным карандашом.

Я поискал ближайший город, где есть аэропорт.

– Полагаю, ближе всего Солт-Лейн-сити, – сказал лейтенант, который подумал о том же.

Я изучил карту и согласился с ним.

– А как же мне теперь отсюда добраться туда? – спросил я.

– Мы так и знали, что вы об этом спросите, – ответил он, – и уже подумали. Это довольно нелегко, во всяком случае, воздушным путем. Один из моих людей связался с нашим аэродромом. Сегодня вечером вылетает еще один самолет, правда, в северном направлении, на Бэрлингтон и Монреаль. Макайвер с аэродрома говорит, что вы могли бы от Монреаля добраться до Чикаго, оттуда до побережья и назад в Солт-Лейк-сити, но это будет приличный крюк. Еще сегодня вечером в одиннадцать часов есть беспосадочный рейс из аэропорта Логан в Бостоне на Лос-Анджелес, и, кроме того, вы можете, конечно, добраться из Нью-Йорка, но вопрос в том, как попасть туда.

Пока лейтенант Эккерман рассказывал мне о воздушных маршрутах, вошли Клинт с Уолтером. Они услышали достаточно, чтобы понять, о чем речь.

– Я думаю, что нашел выход, – вмешался Уолтер. – Один мой друг, Дейв Томпсон, держит свой самолет в аэропорту Розленда. Во время войны он был морским летчиком, и с тех пор полеты – его хобби. Он работает в сельскохозяйственном ведомстве и часто совершает перелеты по стране. Скажи только слово, Джефф, и я позвоню ему. Если он на месте – а вчера он был здесь, – он полетит с тобой, куда захочешь, и сделает это с удовольствием. Не только из любви ко мне, а потому, что он из тех людей, которые всегда помогут выйти из затруднительного положения. И кроме того, он первоклассный пилот.

– Ты должен непременно позвонить ему, – сказал я.

Уолтер схватил трубку телефона. Я на минуту остановил его.

– Если ты его застанешь и он согласится, спроси, что предпочтительнее: Бостон или Нью-Йорк. Мне нужно забронировать место.

– Хорошо, – кивнул Уолтер.

Он застал своего приятеля дома. Из разговора можно было понять, что тот готов выполнить нашу просьбу и встретит нас на аэродроме.

Положив трубку, Уолтер сказал:

– Дейв считает, что лучше лететь в Бостон. Он уверен, что сможет вовремя доставить тебя к одиннадцатичасовому рейсу. И в аэропорту Логан его лучше знают. Еще он говорит, что на этом маршруте меньше вероятность задержки, чем на нью-йорской трассе, где иногда бывает очень плотное воздушное движение.

Здесь к разговору подключился Клинт.

– Я сейчас закажу разговор с Бостоном и зарезервирую тебе место в самолете. А ты тем временем можешь подкрепиться вот этим, если лейтенант не возражает. Я захватил из твоих запасов – подумал, что тебе понадобится.

Он достал из кармана пальто бутылку и поставил ее на письменный стол. Добрейший старина Клинт…

Лейтенант Эккерман не возражал. Пить в участке было против правил, но, несмотря на это, он достал для нас стаканы и даже распорядился принести сэндвичи и кофе из закусочной напротив, через улицу.

Клинт забронировал мне место и сказал, что переночует у Уолтера, а на следующий день перегонит мой «бьюик» обратно в Нью-Йорк. Прежде чем покинуть участок, я позвонил Вильямсам в Ла-Джоллу, узнал, что миссис Вильямс приняла успокоительное, и оставил сообщение о том, что нахожусь в пути к месту, где произошло несчастье.

В аэропорту нас встретил приятель Уолтера, Дейв Томпсон, и в начале девятого мы с ним вылетели в Бостон.