Текст книги "Русская Атлантида
Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское в истории и русской государственности. Факты, мифы и размышления"

Автор книги: Геннадий Кудий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

В такой обстановке Киприан, хотя и был оскорблен Дмитрием Ивановичем, сумел взглянуть на исторический процесс объективно. Он понял, что консолидация русских земель и укрепление позиций православия в них выше княжеского соперничества, а поскольку ему в равной степени были безразличны Вильня и Москва, он пошел к тому, за кем тогда была сила, т. е. к московскому князю. В 1381 году Киприан прибыл в Москву и был встречен там с должным почетом, что положило начало его деятельности по созданию общерусской митрополии, которая должна была объединить всех людей «русской (греческой) веры» в Московской и Литовской Руси.

В Москве Киприан пробыл недолго, так как, митрополитом здесь его вновь признавать перестали, правда на время. Уже в 1382 году он оказался в Твери, а на роль нового руководителя русской церкви был выдвинут митрополит Пимен, избранный на этот пост в Царьграде еще в 1379 году. Таким образом, создать литовско-русскую православную митрополию в Киеве, санкционированную Константинополем, в очередной раз не удалось. Вильня вновь концептуально и стратегически проиграла идеологическую битву с Москвой за умы православного населения своих владений. В дальнейшем это привело к катастрофическим последствиям для единства и самого существования Литовско-Русского государства. Ведь будь в нем своя православная митрополия, возможно, тогда удалось бы избежать масштабной экспансии католицизма в его пределах, а вместе с ним и религиозного раскола в обществе, ставшего одной из главных причин постепенного отторжения Москвой православных земель ВКЛ.

Мир Кейстута с Ягайло длился недолго. В 1382 году Ягайло заключил союз с Тевтонским орденом и Мазовией, чем нарушил свою вынужденную клятву. Враждующие стороны встретились под Троками, чтобы силой оружия выяснить, у кого больше прав на литовский трон. В момент подготовки к сражению Ягайло предложил Кейстуту и его сыну Витовту провести мирные переговоры. Предложение было принято, но когда Кейстут с Витовтом прибыли на переговоры, то были арестованы и заточены в Кревском замке. Через несколько дней по приказу Ягайло Кейстут был задушен, а Витовт бежал. Ягайло вновь стал великим князем, а место Кейстута занял Скиргайло. После этого Ягайло мирится с братьями Андреем и Дмитрием, бывшими в Москве, и те возвращаются в Литву.

Пленные Кейстут и Витовт у Ягайло.

Витовт же после побега сразу укрылся у своего шурина Януша Мазовецкого, женатого на его сестре, а затем перебрался во владения Тевтонского ордена. Здесь он оперативно крестился в католичество 21 октября 1383 года (литовские князья в этом плане тогда были абсолютные экуменисты) и пообещал крестоносцам уступить Жемайтию, если те поддержат его в борьбе за власть со своими родственниками. Осенью 1383 года Витовт в союзе с крестоносцами начал боевые действия против Ягайло. Союзники быстро заняли Троки и подошли к Вильне, разорив городские окрестности. В Троках Витовт подписал новое соглашение с Тевтонским орденом, по которому все его владения после смерти должны были отойти к крестоносцам. Но это ему не помогло. Ягайло одержал победу, изгнал крестоносцев из Трок, а затем оттеснил их за Неман в Жемайтию. После чего начал тайные переговоры с Витовтом, пообещал ему прощение и возврат владений, принадлежащих ранее Кейстуту. Немного подумав, Витовт разорвал союз с Орденом и оперативно возвратился в православие под именем Александр, за что получил от Ягайло Брестскую и Гродненскую земли, а также Луцк и Подляшье. Однако два его сына, бывшие заложниками у Ордена, поплатились за вероломство отца жизнью – их отравили. Так что притязания на великокняжеский престол стоили тогда Витовту недешево. Он добьется своего, но только через девять лет упорной борьбы, поскольку вопреки всему оставался весьма популярной политической фигурой в юго-западных русских землях как продолжатель политической линии своего отца Кейстута.

Несмотря на достигнутые успехи, положение Ягайло в системе «полуавтономных» княжеств Литовско-Русского государства оставалось сложным. Он был вынужден считаться с сепаратистскими настроениями киевского князя Владимира Ольгердовича, волынского князя Люборта, сыновей Наримонта и Кариота, которые находились в тесных контактах с Ордой, что выражалось даже в совместной чеканке ордынско-русских монет. Ко всему прочему, укрепившаяся тогда Орда активно сталкивала лбами Ягайло и Дмитрия Московского. С ее помощью, например, в 1383 году Москва потеряла влияние на Великий Новгород, где на три года сел князем представитель литовского княжеского дома Патрикей Наримонтович. Также натянутыми оказались отношения Москвы с Рязанью, Нижним Новгородом и Тверью. Дело дошло до того, что Дмитрий Донской, чтобы укрепить свои позиции в Сарае, был вынужден направить в апреле 1383 года в Орду своего старшего сына Василия фактически в качестве заложника.

Стремясь избавиться от опеки Ордена, Ягайло решил перехватить у Витовта ту политическую программу, которую раньше олицетворял Кейстут, а теперь его сын. Он обратил свои взоры на Дмитрия Донского, тоже нуждавшегося тогда в сильных политически союзниках. Для начала зимой 1382/83 года Ягайло сблизился с полоцким князем Андреем Ольгердовичем, в прошлом своим врагом и союзником Дмитрия Донского, Андрей Ольгердович остался князем в Полоцке, а прежний его обладатель «из ягайловой руки» – князь Скиргайло был переброшен в Троки. К концу 1383 года в международной жизни Восточной Европы создались благоприятные условия для сближения Москвы и Вильни. А в 1384 году между Дмитрием Донским и его братом Владимиром Андреевичем с одной стороны и князьями Ягайло, Скиргайло и Корибутом – с другой было заключено особое, едва ли не союзное соглашение («Докончальная грамота великого князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича с великим князем Ягайло с братьею его и со князем Скиргайло и со князем Корибутом»).

Значение этого договора нельзя недооценивать. Он однозначно ломал тот порядок вещей, который пытались навязать Вильне и Москве Орден с Ордой, и исходил из необходимости консолидации значительной части русских земель. Договор также возрождал антиордынский фронт, созданный в 1380–1382 годах при содействии Дмитрия Донского, Киприана, князей Кейстута, Андрея и Дмитрия Ольгердовичей, который позднее еще не раз возрождался. Кроме того, начались переговоры о династическом браке Ягайло с дочерью Дмитрия Донского.

Московско-литовский договор 1384 года интересен еще тем, что был заключен на базе признания жизненности общерусской программы с фиксацией ведущей роли Дмитрия Донского в ее осуществлении. Ведь именно литовско-русские князья «докончали и целовали крест великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его Владимиру Ондреевичу и их детям», а не наоборот. Наконец, в особом соглашении, заключенном между Дмитрием Ивановичем и вдовой Ольгерда – тверской княжной Ульяной по поводу предполагающейся женитьбы ее сына Ягайло и дочери московского князя, подчеркивалось: «Великому князю Дмитрию Ивановичу дочь свою за него (Ягайло) дати, а ему, великому князю Ягайло, быти в их воле и креститься в православную веру и христианство свое объявити во все люди». Может быть, это обстоятельство и стало одной из важнейших предпосылок разворота политики Ягайло практически на 180 градусов всего через год.

Следует полагать, что и тогда, и позже среди знати Великого княжества Литовского и Русского, в общем-то, было немного охотников идти под тяжелую руку Москвы, строившей централизованное государство, теряя при этом свои вольности, имевшие место в федеративном Литовско-Русском государстве. Крестоносцы и ордынские правители со своей стороны тоже предпринимали все, чтобы ликвидировать наметившийся союз между двумя великими княжениями и, наоборот, возродить противоборство между ними. Но больше всего в этом деле преуспели дальновидные малопольские феодалы, посадившие в октябре 1384 года на польский престол юную принцессу Ядвигу, а уже в январе следующего года начавшие тайные переговоры с Ягайло о выдаче замуж за него этой королевы-невесты. Условием было принятие Литвой католичества под эгидой Польши и избрание Ягайло польским королем. Прямо скажем, предложение это оказалось для Ягайло несколько предпочтительнее московского. Не исключено, что на его решение повлияли и личные качества невест, впрочем, Ядвиге в то время было всего 12 лет.

Бескоролевье в Польше началось в 1370 году, когда умер последний король из династии Пястов. В 1383 году дело едва не дошло до гражданской войны – феодальные дома Налэнчей и Гржимайлитов выдвинули на польский престол своего претендента каждый. Налэнчи требовали утверждения на польском престоле представителей Анжуйской династии, а Гржимайлиты стеной стояли за «последнюю из Пястов» – Ядвигу, внучку Владислава Локетка и дочь венгерского короля Людовика, в жилах которой как-никак текла кровь легендарных Мешко и Болеслава Храброго.

Ядвига Пяст.

Ягайло Гедиминович.

Гржимайлиты победили – коронация Ядвиги состоялась в 1384 году, причем епископ Гнезнинский короновал ее как короля?!

Ставку на Ягайло польская знать сделала не случайно. Не то чтобы он им был так уж хорош, но с его коронацией у Польши отпадала целая куча проблем. Во-первых, в 1383–1384 годах Ягайло отвоевал у Януша Мазовецкого Брестскую землю и совершил набег на Малую (Южную) Польшу, дойдя до реки Вислица, расположенной всего в нескольких километрах от Кракова – столицы государства. Во-вторых, появлялся шанс прекращения конфликта из-за галицко-волынских земель. А там, глядишь, можно будет как-то инкорпорировать в состав Польши и все Великое княжество Литовское!

В общем, в конце 1384 года к Ягайло прибыло польское посольство. Условия, выдвинутые поляками, назвать щадящими было нельзя. Ягайло должен был перейти из православия в католичество, объединить ВКЛ с Польшей в единое государство, добиться возвращения Польше территорий, отторгнутых иными государствами, освободить пленных поляков, выплатить королеве Елизавете 200 тысяч червонцев за расторжение брачного контракта с Вильгельмом. Тем не менее Ягайло принял польские предложения.

Узнав об этом, польская знать на съезде в Кракове моментально утвердила его кандидатуру в качестве мужа Ядвиги и польского короля. В конце июня 1385 года в Крево Ягайло в присутствии братьев Скиргайло, Корибута и Витовта подтвердил свои обязательства и подписал акт унии. 12 февраля 1386 года польская шляхта на съезде в Люблине единогласно провозгласила Ягайло королем Польши. Через три дня он прибыл в Краков, где вместе с братьями Коригайло, Свидригайло, Витовтом и многими литовскими боярами из своей свиты принял католичество. 18 февраля 1386 года Ягайло венчается с Ядвигой, которой тогда едва исполнилось 14 лет. 4 марта он коронуется как польский король под именем Владислав II, оставаясь при этом великим князем Литовским. Так на польский престол взошел по существу этнический русский, тем не менее именно это стало основой династического объединения польского королевства с Литовско-Русским государством.

Польские феодалы и римская курия торжествовали, но, как оказалось, рано. Уния не превратила Польское королевство и Великое княжество Литовское в единое государство, не порвала сложившиеся политические, культурные и церковные связи русских земель ВКЛ с Северо-Восточной Русью. Желание Ягайло принять унию и католичество возмутило православную знать, состоящую из князей русской части ВКЛ – нынешних Беларуси, восточных районов Смоленской и Брянской областей России, Черниговской, почти всей Киевской (с Киевом), Житомирской, Ровенской и Волынской областей Украины.

ВКЛ и Польша после Кревской унии.

Одним из первых против Кревской унии выступил полоцкий князь Андрей Ольгердович. При поддержке смоленского князя Святослава Ивановича и Ливонского ордена он начал отвоевывать Великое княжество – занял Полоцк, Дрису, Лукомль, Друю, осадил Витебск, Оршу, Мстиславль. Но Ягайло удалось подавить выступление мятежников. Объединенные силы трокского князя Скиргайло, брестско-гродненского князя Витовта и новгород-северского князя Корибута выступили к Мстиславлю, осажденному войсками смоленского князя Святослава. В апреле 1386 года противники встретились возле реки Вехря (под Мстиславлем), где смоляне были разбиты, а Святослав погиб в бою. Затем войска ВКЛ взяли Полоцк, заковали князя Андрея в цепи и посадили в склеп. Сторонники Андрея Ольгердовича были частично уничтожены, частично разогнаны. В Полоцке стал княжить Скиргайло, а в Смоленском княжестве – его ставленник. Но православные магнаты Великого княжества Литовского и Русского и не думали смиряться с условиями унии.

Осенью 1386 года Ягайло навестил в Витебске свою мать, посетил Полоцк и другие русские города ВКЛ. Основной целью его поездки было разъяснение своей политики и стремление развеять враждебное отношение к себе как к государственному деятелю. Однако поддержку и должное понимание Ягайло находил с трудом и не везде. В государстве уже приобрели серьезное звучание религиозные проблемы – широко циркулировали слухи о намерении короля крестить своих подданных-язычников в католическую веру, а православных перекрестить в нее тоже. И они имели подтверждение. С согласия Ягайло в Вильне было утверждено католическое епископство, щедро наделенное землями и людьми, массово начинают строиться костелы. Одновременно Ягайло дает своим феодалам большие права и вольности, но только в случае принятия ими католической веры. В его привилее на этот счет было сказано:

«Мы, Владислав, божьей милостью король польский, великий князь литовский, наследник Руси и пр., желаем, чтобы к сведению всех, кому необходимо, дошло следующее.

По причине своего религиозного чувства, здраво оценивая искреннее и свободное стремление, которое наш литовский народ проявляет в принятии крещения в правую – католическую веру, мы желаем как можно лучше это стремление возвеличить этим нашим памятником увековеченных прав и вольностей, добрыми делами и дарами в целях распространения той веры и для укрепления католической религии всем вообще литовцам и каждому в отдельности, рыцарям или боярам, которые находятся под нашей властью, именно: яснейшему князю пану Скригайлу, князю Литвы, и подданным трокским и полоцким и другим, которые уже приняли крещение или желают окреститься, даем и уступаем вольности и права, которые определены ниже, имеющие силу на вечные времена, а именно:

Каждый рыцарь или боярин, принявший католическую веру, и его потомки, законные наследники, имеют и будут иметь полную и всякую возможность владеть, держать, пользоваться, продавать, отчуждать, обменять, дать, дарить согласно своей доброй воле и желанию замки, волости, деревни и дома и все, чем владел бы по отцовскому наследству, как владеют, пользуются и употребляют на основании одинаковых прав нобили в других землях нашего Королевства польского, чтобы не было различия в правах, поскольку единство делает то, что они – подданные одной короны.

Также желаем, чтобы в каждой крепости и повете или области был введен и существовал один судья, который слушает дела тяжебщиков, накладывает судебные взыскания по обычаю и закону, согласно одной форме с другими судьями земель и поветов, имеющих первое место в судах нашего Королевства польского, и один юстициарий, который приводит в исполнение вынесенные по суду постановления.

Разрешаем и даруем этим рыцарям полную и всестороннюю власть свободно выдавать замуж своих дочерей, внучек и женщин, их родственниц и вдов, сохраняя при этом католический обряд.

Если же случится, что дочь, внучка или родственница какого-нибудь рыцаря останется после смерти своего мужа вдовой, она остается в имениях или владениях своего мужа до тех пор, пока будет находиться на вдовьем ложе. Если же она пожелает выйти в другой раз замуж, то сама переходит к мужу, которого выбрала, без наделения приданым, имущество же и владения остаются детям, если они были, а если их не было, то тогда наиболее близким родственникам первого ее мужа, так же как женщины-вдовы выходят замуж в других землях королевства нашего.

Названные рыцари не будут привлекаться к каким-либо нашим работам или работам наших потомков, за исключением строительства нового замка, если сзывается вся земля Литовская, а также для выполнения работы по перестройке или ремонту старого замка.

Согласно древнему обычаю, военный поход остается обязанностью, которая осуществляется собственными затратами и расходами. В том же случае, если придется преследовать врагов, неприятелей наших, которые бы убегали с нашей литовской земли, то для этого рода преследования, которое по-народному называется погоней, обязуются отправляться не только рыцари, но и каждый мужчина, какого бы он ни был происхождения или состояния, только бы он был способен носить оружие.

Всякий, кто, приняв католическую веру, позорно от нее отойдет или кто будет отказываться принимать ее, не должен пользоваться никакими указанными правами.

Для удостоверения этой грамоты привешена наша печать».

Как видно из приведенного текста, на православную знать привилегии польского короля Ягайло не распространялись. Тем самым католические феодалы противопоставлялись феодалам православным. Зимой 1387 года в Вильно прошел съезд знати Великого княжества Литовского, на который прибыли Ягайло-Владислав, Ядвига, некоторые польские магнаты и духовные иерархи Польши.

На съезде было принято решение начать крещение языческих земель ВКЛ по католическому обряду. Заметим, только языческих! Православные князья принудили тогда Ягайло сделать эту серьезную оговорку к тексту унии, но данный компромисс, как показало время, был лишь временной победой. С 1413 года по постановлению Городельского сейма устанавливалось, что экономическими привилегиями имеют право пользоваться только католики. Православные феодалы лишались права избрания великого князя. Браки между католиками и православными запрещались. Это был очень серьезный, а в долгосрочной перспективе даже смертельный удар по единству ВКЛ. Правда, и это решение позже было отменено, но процесс, что называется, пошел.

Карамзин отмечает, что Ягайло, сделавшись католиком, будучи прежде покровителем греческой веры, стал ее гонителем. Стеснял гражданские права православных, запретил брачные союзы между ними и католиками и даже казнил двух своих вельмож, не пожелавших принять новую веру в угоду королю. Подобные меры встретили сильный отпор среди русских и литовцев (принявших православие), они отказывались от католичества даже под угрозой казни. Этим новый король восстановил против себя немало подданных. Осуждали намерения Ягайло и язычники, у которых миссионеры уничтожили их священные рощи и изображения языческих богов. Скоро недовольство Ягайло стало всеобщим. На этом фоне не согласный с условиями Кревской унии Витовт возглавил борьбу за независимость Литвы.

К слову, в 1386 году начался новый этап усиления Москвы. Дмитрий Донской подписал договор с Олегом Рязанским и выдал свою дочь за его сына Фёдора. Были усилены позиции Москвы в Новгороде, и наметилось сближение с суздальским княжеским домом. Наступление католического элемента в ВКЛ обеспокоило и патриарха в Константинополе. Митрополит Киприан поспешил выступить с программой ликвидации польско-литовской унии и нового сближения Московской и Литовской Руси через брачный союз сына князя Дмитрия Донского Василия и дочери литовского князя Витовта Софьи, а также восстановления единства общерусской митрополии. В 1391 году Василий и Софья обвенчались. Константинопольский патриарх подготовил специальный документ, содержащий теоретическое обоснование программы Киприана, где также предусматривалась и замена митрополита Пимена митрополитом Киприаном. Это нашло отражение в известных литературных памятниках, созданных Киприаном: своде «Летописец великий русский» и «Слове о житии по преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского». Тогда же был составлен список русских городов, дальних и ближних, очертивший древнерусскую территорию, включая Молдавию и часть Болгарии. Этот список обозначил распространение власти московского митрополита и в какой-то мере расшифровал программу создания общерусского государства, как ее мыслили сам Киприан, московский князь Василий (вступил на престол в 1389 году после смерти Дмитрия Ивановича) и Витовт (великий князь Литовский с 1392 года).

Здесь уместно напомнить, что с 1383 года Василий Дмитриевич являлся заложником Орды, и пребывание в ней не могло не сказаться на его формировании как личности. За освобождение Василия Орде был выплачен огромный выкуп, но Тохтамыш не отпускал его от себя. Наконец Василий бежал в ВКЛ (возможно, не случайно) и уже оттуда перебрался в Москву. Но политические взгляды Василия Дмитриевича, видимо, окончательно сформировались в Литве – под влиянием тесного общения с Витовтом и митрополитом Киприаном. В результате он стал практически единственным великим московским князем, который считал, что Владимирскому и Литовско-Русскому княжениям прежде всего надо решить задачу освобождения от Орды, а спор, кому из них быть объединительным центром русских земель, отнести на будущее.

Функции великого князя Литовского Ягайло выполнял через своего брата Скиргайло, который был православным и от своей веры не отступал. Возвышение Скиргайло до второго лица в государстве было с неодобрением воспринято Витовтом. Этим воспользовались силы, заинтересованные в возрождении междоусобицы, братьев старались поссорить. Прежде всего заметалась Орда. Тохтамыш сразу усилил Москву, выдав Василию I ярлык на Великое Владимирское княжение и передав под его руку Нижегородское княжество, Мещеру, города Городец и Таруса. Но следом, как бы испугавшись, он направил посольство в Вильню, целью которого было предотвратить наметившийся союз Москвы с Литвой. Большой логики здесь не просматривается, поскольку Тохтамыш в поисках поддержки на Руси своей борьбы с властелином Среднеазиатской Орды Тимуром (Тамерланом) реально сам и разрушал такую возможность. Но так произошло.

В Кракове Ягайло быстро донесли, что Витовт готовит измену против него и переписывается с Москвой, а Витовту, наоборот, стали говорить, что Скиргайло намеревается его уничтожить. Напряженность усиливалась и вот-вот готова была вылиться в братоубийственную войну. Стремясь предотвратить такое развитие ситуации, королева Ядвига в 1389 году устроила в Люблине встречу Витовта и Скиргайло. Витовт пообещал не слушать наветы и во всем помогать двоюродным братьям, но, вернувшись в Луцк, сразу приступил к подготовке выступления против них. Заговор не удался. Витовт бежал в Гродно и откуда организовал нападение на Вильню, но городские замки взять не сумел.

После провала очередных переговоров с Ягайло он вновь оказался у крестоносцев, и на сей раз принявших его из желания ослабить как ВКЛ, так и Польшу. Правда, помня недавнюю измену Витовта, крестоносцы теперь в качестве заложников взяли его жену, сестру, брата и почти сто бояр из свиты, а от самого Витовта потребовали подписать заверения, что после утверждения в Великом княжестве Литовском он будет ленником (верным подданным) Ордена. Витовт согласился – для воцарения на престоле Великого княжества Литовского и Русского он тогда был готов на все, тем более что выполнять свои обязательства перед Орденом не собирался. Ставка делалась на самостоятельность ВКЛ во всем и везде. Вскоре к нему потянулись бояре и простые люди, не согласные с Кревской унией. Крестоносцы также стали готовиться к наступлению и объявили о своем предстоящем походе в Европе. Соискатели удачи из числа европейского рыцарства, коих было немало, потянулось в Орден. Назревала большая война.

Летом 1390 года войско под началом Витовта и великого комтура Тевтонского ордена Валенрода взяло Троки и двинулось на Вильню. Недалеко от города (на реке Вилия) в жестокой и продолжительной битве Скиргайло потерпел поражение, а Вильня села в осаду. Деревянный замок в Кривом городе столицы ВКЛ защищал гарнизон под началом родного брата Ягайло, князя Мстиславского. Но там были и сторонники Витовта, которые взбунтовались, подожгли замок и перебили сторонников Скиргайло, после чего в него ворвались войска союзников. Но главный Высокий каменный городской замок устоял. Через три месяца Витовт и крестоносцы были вынуждены снять осаду и вместе с награбленным добром уйти в Пруссию и Ливонию.

Рыцарь ВКЛ и европейский рыцарь с оруженосцем конца XIV века.

Ягайло тоже не остался в стороне от этих событий. Его войско штурмом взяло Брестскую и Каменецкую крепости, а после двухмесячной осады им покорился и Гродно. Союзник Ягайло, мазовецкий князь Януш, занял Дрогичин, Бельск, Сураж и ряд более мелких крепостей.

Но Витовт, желая утвердиться на престоле Великого княжества Литовского и подчинить себе все его земли, не отступал, хотя крестоносцы его уже практически не поддерживали. Тогда он заложил Ордену Жемайтию за огромную сумму в триста тысяч золотых и щедро оплатил европейским рыцарям их военные услуги. Однако прежде всего он рассчитывал на поддержку населения ВКЛ, особенно его западной части, где пользовался особым авторитетом и популярностью.

Новый поход на Великое княжество Литовское Витовт и Валенрод начали в 1391 году во главе 46-тысячного войска, вооруженного пушками. Скиргайло был разбит окончательно. Несколько крепостей сдались без боя, однако попытка союзников овладеть Вильней опять завершилась неудачей – пострадали лишь Троки и предместья города, сожженные по приказу Скиргайло. Тем не менее ситуация оставалась непростой. Витовт, что называется, закусил удила и во что бы то ни стало хотел добиться своего. В этом его поддерживали Орден и Москва. Обсудив положение со своими союзниками, Ягайло пошел на мировую и начал переговоры с Витовтом. 5 августа 1392 года Ягайло и Витовт встретились в Острове (ныне поселок Островец возле Лиды), где подписали соглашение о примирении. Витовт формально признал верховенство Ягайло и обязался оказывать полякам помощь, а Ягайло признал Витовта пожизненным наместником в Великом княжестве Литовском, но без права передачи литовского престола по наследству (о Кревской унии в договоре не упоминалось). Крестоносцам за оказание помощи была передана Жемайтия, и союз с ними был тотчас же разорван. С Московским княжеством за оказание помощи была заключена договоренность о совместном управлении Новгородом. Таким образом, Островское соглашение сохранило государственный суверенитет Великого княжества Литовского, серьезно пошатнувшийся в дни заключения Кревской унии. Но династическая уния Литвы и Польши не была нарушена. Она по-прежнему служила мощной основой сопротивления наступлению Тевтонского ордена, удерживавшего литовские (Жемайтию) и польские (Добжинскую провинцию) земли. С 1392 года мир между Ягайло и Витовтом не прерывался, хотя Польша и ВКЛ существовали как отдельные государства, – несмотря на то что Витовт обещал находиться в зависимости от польской короны, на самом деле он всегда и всюду действовал самостоятельно.

Витовт обладал высокими дипломатическими способностями и непреклонностью в достижении своих целей, а его внутренняя политика была направлена на ликвидацию семейных уделов Гедиминовичей и заменой их системой наместничества. В этом он нашел поддержку и у своего недавнего врага Ягайло, который тоже выступал против собственных братьев – удельных князей и оказывал военную помощь великому князю Литовскому. Прежде всего Витовт выдвинул ультиматум новгород-северскому князю Дмитрию Корибуту, требуя от него присягнуть ему как господину и великому князю Литовскому. Тот отказался. Войска двоюродных братьев встретились недалеко от Лиды. Корибут был разбит, после чего Витовт взял Новгород-Северский, а следом и Витебск. В результате этого конфликта к Витовту перешли княжества Брянское, Друцкое и Оршанское, где были посажены его наместники.

Из Витебска он направил послов к киевскому князю Владимиру Ольгердовичу, потребовав от него послушания и присяги в подданстве и покорности. А после ожидаемого отказа выступил против киевского суверена вместе со Скиргайло. Союзники взяли Житомир, Овруч и подошли к Киеву. Защищать его Владимир не решился. Киевским князем стал Скиргайло, а свергнутому Владимиру в утешение отошел Копыль с большими владениями. Получив Киевское княжество с титулом «великого князя Русского», Скиргайло через некоторое время всерьез вознамерился создать такое княжество на самом деле. По его замыслу, в него должны были войти все земли ВКЛ, населенные православными. Витовт и Краков, естественно, были против такого развития событий. Не отвечала эта затея и интересам Москвы, тоже имевшей свои виды на южнорусские земли. Вскоре Скиргайло благополучно умер (по слухам был отравлен) и похоронен в Киево-Печерской лавре. Одновременно удалось подавить сепаратистские настроения и в Чернигове.

Обострение отношений с Московским княжеством у Витовта возникло только из-за Смоленска, где он тоже посадил своего наместника. Москва оценила этот шаг как аннексию всего Смоленского княжества, но ввязаться в конфликт не решилась, хотя приказ о подготовке к походу на Литву был отдан. Для демонстрации силы Витовт совершил опустошительный рейд на рязанские земли, после чего московский князь отказался от вооруженного противостояния. Он также согласился на переход под управление ВКЛ мелких княжеств в верховьях Оки, тем самым позволив приблизить границу Литовско-Русского государства вплотную к Москве. Так, постепенно лишая власти представителей рода Гедиминовичей и других удельных князей, Витовт стал создателем мощного монолитного государства – Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского (последнюю приставку княжество получило в 1425 году), в которое входили территории собственно Литвы, Беларуси, Украины и часть великорусских земель вплоть до Ржева, Можайска, Калуги и Тулы.

Кардинально меняется в это время и ситуация на южных рубежах ВКЛ, где в 1395 году войска Среднеазиатской Орды под водительством Тимура (Тамерлана) в грандиозной битве на реке Терек наголову разгромили войска Волжской Орды Тохтамыша, который после этого бежал к Витовту. Тимур же уничтожил столицу Волжской Орды город Сарай, после чего пришел в Приднепровье, разорил там русские земли, входящие в состав ВКЛ. Далее он повернул к Дону, добивая по пути союзников Тохтамыша, разгромил Рязанскую землю и оказался на границе с Великим княжеством Московским. Однако постояв 15 дней в Ельце и его окрестностях, непобедимый «бог войны» предпочел повернуть прочь.