Текст книги "Русская Атлантида
Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское в истории и русской государственности. Факты, мифы и размышления"

Автор книги: Геннадий Кудий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Впрочем, Стефан Баторий тоже не встретил единодушной поддержки в стране. Часть областей, прежде всего Данциг (Гданьск), отказались его безоговорочно признавать. Воспользовавшись вспыхнувшей на этой почве смутой, Иван IV попытался пока не поздно присоединить южную Ливонию. Летом 1577 года войска московского царя и его союзника короля Ливонии Магнуса (датский принц из Ольденбургской династии, был женат на двоюродной племяннице Ивана Грозного Марии Владимировне, княжне Старицкой, вассал Ивана IV с 1570 года) нарушили перемирие с Речью Посполитой и вторглись в подконтрольные ей юго-восточные районы Ливонии. Немногочисленные воинские части ВКЛ гетмана Ходкевича не решились вступать в бой и отошли за Западную Двину. Не встречая сильного сопротивления, войска Ивана Грозного и Магнуса к осени того же года овладели основными крепостями в юго-восточной Ливонии, Таким образом, вся Ливония к северу от Западной Двины (за исключением районов Риги и Ревеля) вновь оказалась под контролем московского царя.

Стефан Баторий (1533–1586).

Замок в Гродно, любимая резиденция Батория.

Но поход 1577 года стал последним крупным военным успехом Ивана Грозного в Ливонской войне, так как надежды царя на длительную смуту в Речи Посполитой не оправдались. Стефан Баторий действовал энергично и решительно. Он осадил Данциг и быстро принудил местных жителей к присяге, а подавив внутреннюю оппозицию, направляет все силы на борьбу с Москвой. Создав хорошо вооруженную профессиональную армию из наемников (немцев, венгров, французов), он также заключил союз с Турцией и Крымом. На сей раз Иван IV не смог разъединить своих противников и оказался один на один перед лицом сильных враждебных держав, границы которых протянулись от донских степей до Карелии. Суммарно эти страны превосходили Московское царство как по населению, так и по военной мощи. Правда, на юге ситуация после грозных 1571–1572 годов несколько разрядилась. В 1577 году скончался непримиримый противник Москвы хан Девлет-Гирей, а его сын был настроен более миролюбиво. Видимо, потому, что главный покровитель и союзник Крымского ханства Турция была в то время занята кровопролитной войной с Ираном.

Походы С. Батория в 1579–1582 гг.

Взятие Полоцка войсками С. Батория (1579).

В 1578 году воеводы Стефана Батория вторглись в юго-восточную Ливонию и сумели отбить у Москвы почти все ее прошлогодние завоевания. На сей раз польско-литовские войска действовали согласованно со шведами, которые почти одновременно атаковали Нарву, причем король Магнус при таком повороте событий счел за лучшее перейти на сторону Речи Посполитой. В октябре московские войска под командованием воевод Ивана Голицына, Василия Тюменского и др. численностью до 18 тысяч человек предприняли контрнаступление и попытались отбить взятый поляками Венден (ныне латвийский город Цесис). Но споря о том, кто из них главнее, упустили время, что позволило польско-литовским войскам под командованием гетмана Сапеги соединиться со шведским отрядом генерала Бое и своевременно прийти на помощь осажденным. 21 октября 1578 года союзники решительно атаковали московское войско Голицына, которое едва успело построиться. Первой дрогнула татарская конница – не выдержав огня, она обратилась в бегство. После этого московское войско отступило к своему укрепленному лагерю и отстреливалось оттуда до темноты. Ночью Голицын с приближенными бежал в Дерпт. Следом устремились и остатки его воинства.

Честь московской армии спасли артиллеристы под командованием окольничего Василия Федоровича Воронцова, которые не бросили свои орудия и остались на поле боя, решив драться до конца. На следующий день оставшиеся в живых герои, к которым присоединились решившие поддержать своих товарищей отряды воевод Василия Сицкого, Данило Салтыкова и Михаила Тюфикина вступили в битву со всей польско-литовско-шведской армией. Расстреляв боезапас и не желая сдаваться в плен, московские артиллеристы частично были перебиты, а частично повесились на своих пушках. По сведениям ливонских летописей, московское войско потеряло убитыми под Венденом 6022 человека и 17 артиллерийских орудий.

К началу кампании 1579 года Стефан Баторий и Иван Грозный располагали примерно равными по численности главными армиями по 40 тысяч человек каждая. Но после поражения под Венденом Иван Грозный уже не был уверен в своих силах и предложил начать мирные переговоры. Возобновив мирные переговоры с поляками и литвинами, царь, однако, решил летом 1579 года нанести удар по шведам и взять наконец Ревель. Для этого похода в Новгород были стянуты войска и тяжелая осадная артиллерия. Но Стефан Баторий не желал заключать мир на царских условиях и готовился продолжить войну. Определяя направление главного удара, он отверг предложения идти в Ливонию, где было много крепостей и царских войск (до 100 тыс. чел.) и где борьба грозила его армии большими потерями. К тому же в разоренной многолетней войной Ливонии не хватало продовольствия и было мало добычи для наемников. Поэтому король решил нанести удар там, где его не ждали – овладеть Полоцком, обеспечить тем самым безопасный тыл своим позициям в юго-восточной Ливонии и получить важный плацдарм для похода на московские земли.

В начале августа 1579 года войско Стефана Батория (30–50 тыс. чел.) появилось под стенами Полоцка. Одновременно шведские войска вторглись в Карелию. В течение трех недель войска Батория пытались зажечь город артиллерийским огнем, но его защитники, возглавляемые воеводами Телятевским, Волынским и Щербатым, успешно тушили возникавшие пожары. Этому благоприятствовала и установившаяся дождливая погода. Тогда польский король обещанием высоких наград и добычи уговорил своих венгерских наемников пойти на штурм крепости. Воспользовавшись ясным и ветреным днем, 29 августа 1579 года венгерская пехота бросилась к стенам Полоцка и с помощью факелов сумела их зажечь. Затем венгры, поддержанные поляками, ринулись сквозь пылающие стены крепости. Но ее защитники уже сумели вырыть на этом месте ров. Когда нападавшие ворвались в крепость, то были остановлены у рва залпом пушек. Понеся большие потери, нападающие отступили. Однако эта неудача не остановила наемников. Прельщенные легендами об огромных богатствах, хранящихся в крепости, венгерские солдаты, подкрепленные немецкой пехотой, вновь ринулись на приступ. Но и на этот раз ожесточенный штурм был отбит.

Литовское войско 1576–1586 гг.

Литовские жолнеры XVI в.

Между тем Иван Грозный, прервав поход на Ревель, послал часть войск на отражение шведского натиска в Карелии. Отрядам же под командованием воевод Шеина, Лыкова и Палицкого царь велел спешить на помощь Полоцку. Однако воеводы не решились вступить в бой с посланным против них польским авангардом и отошли в район крепости Сокол. Утратив веру в помощь своих и уже не надеясь на защиту полуразрушенных укреплений, часть гарнизона Полоцка во главе с воеводой Волынским вступила с королем в переговоры, завершившиеся сдачей города на условии свободного выхода всем ратным людям. Другие воеводы вместе с владыкой Киприаном заперлись в церкви Святой Софии и были пленены после упорного сопротивления. Некоторые добровольно сдавшиеся в плен перешли на службу к Стефану Баторию, но большинство, несмотря на страх перед расправой со стороны Ивана Грозного, предпочло вернуться на родину (царь их не тронул и разместил в пограничных гарнизонах). Взятие Полоцка внесло перелом в Ливонскую войну. Отныне стратегическая инициатива перешла к польско-литовским войскам.

19 сентября 1579 года силы Стефана Батория осадили крепость Сокол. Число ее защитников к тому времени значительно уменьшилось, поскольку отряды донских казаков, посланные вместе с Шеиным к Полоцку, самовольно ушли на Дон. 25 сентября, после сильного артиллерийского обстрела, крепость охватил пожар. Ее защитники не в силах находиться в пылающей крепости сделали отчаянную вылазку, но были разбиты и побежали назад в крепость. За ними туда ворвался отряд немецких наемников, но защитники Сокола успели захлопнуть за ним ворота. Опустив железную решетку, они отрезали немецкий отряд от основных сил. Внутри крепости, в огне и дыму, началась ужасная сеча. Поляки и литвины бросились на помощь своим товарищам. Атаковавшие разломали ворота и ворвались в горящую крепость. В безжалостной схватке ее гарнизон был почти полностью истреблен. В плен попал лишь воевода Шереметев с небольшим отрядом. Воеводы Шеин, Палицкий и Лыков погибли в битве вне города. По свидетельству старого наемника, полковника Вейера, ни в одной из битв он не видел такого числа лежащих на столь ограниченном пространстве трупов. Их насчитали до 4 тысяч. После взятия Сокола Стефан Баторий совершил опустошительный рейд по смоленским и северским областям, а затем вернулся обратно, закончив кампанию 1579 года.

У Ивана Грозного явно не хватало сил, чтобы успешно воевать сразу на несколько фронтов. На сей раз ему пришлось ожидать удары во многих местах, что вынудило растягивать и так поредевшие за годы войны силы Московского государства от Карелии до Смоленска. Кроме того, крупная группировка царских войск находилась в Ливонии, где русские дворяне получили земли и обзавелись семьями. Немало войск стояло и на южных рубежах, ожидая нападения крымцев. Словом, Иван Грозный не мог сосредоточить достаточные силы для отражения натиска Стефана Батория. Было у польского короля и другое серьезное преимущество. Речь идет о качестве боевой подготовки его воинов. Главную роль в войске Батория играла профессиональная пехота, имевшая за плечами богатый опыт европейских войн. Она была обучена современным методам ведения боя с огнестрельным оружием, обладала искусством маневра и взаимодействия всех родов войск. Огромное (подчас решающее) значение имел и тот факт, что армию лично возглавлял король – не только умелый политик, но и профессиональный полководец.

В московской же армии основную роль продолжало играть конное и пешее ополчение, которое обладало меньшей степенью организации и дисциплины. Кроме того, плотные массы конницы, составлявшие основу русского войска, были сильно уязвимы для огня пехоты и артиллерии, ставшего к тому времени гораздо более эффективным. Регулярных, хорошо обученных частей (стрельцы, пушкари) в царском войске было относительно немного. Поэтому общая его значительная численность отнюдь не была равнозначна силе. Напротив, большие массы недостаточно дисциплинированных и сплоченных людей легче могли поддаться панике и бежать с поля боя. Об этом свидетельствовали в целом неудачные для московских войск полевые сражения той войны (при Улле, Озерищах, Лоде, Вендене и др.). Не случайно московские воеводы стремились избегать битв в открытом поле, особенно со Стефаном Баторием.

Сочетание этих неблагоприятных факторов, наряду с нарастанием внутренних проблем (оскудение крестьянства, аграрной кризис, финансовые затруднения, борьба с оппозицией и др.), предопределило неудачу Московского царства в Ливонской войне. Последней гирей, брошенной на весы титанического противоборства, стал военный талант короля Стефана Батория, который переломил ход войны и вырвал из цепких рук московского царя заветный плод его многолетних усилий. В 1580 году Стефан Баторий продолжил натиск на Московскую Русь в северо-восточном направлении, стремясь отрезать сообщение Московского царства с Ливонией. Начиная поход, король питал надежды на недовольство части общества репрессивной политикой Ивана Грозного, но они не оправдались. В конце августа 1580 года войско Батория (50 тыс. чел.) осадило Великие Луки, которые прикрывали с юга путь к Новгороду. Город защищал гарнизон во главе с воеводой Воейковым (6–7 тыс. чел.). В 60 км восточное Великих Лук, в Торопце, стояло крупное русское войско воеводы Хилкова. Но он не решился идти на помощь Великим Дукам и ограничился отдельными диверсиями, поджидая подкреплений.

Тем временем Баторий начал приступ крепости. Осажденные в ней московские войска отвечали смелыми вылазками, во время одной из которых захватили королевское знамя. Наконец, королевским войскам удалось зажечь крепость калеными ядрами. Но и в этих условиях ее защитники продолжали доблестно сражаться, оборачиваясь мокрыми кожами. 5 сентября пожар достиг крепостного арсенала, где находились пороховые запасы. Их взрыв разрушил часть стен и дал возможность воинам Батория ворваться в крепость. Ожесточенный бой продолжился внутри ее. В безжалостной сече пали практически все защитники Великих Лук, в том числе и воевода Воейков.

Овладев Великими Луками, король послал отряд князя Збаражского против воеводы Хилкова, стоявшего в бездействии у Торопца. 1 октября 1580 года польско-литовские части атаковали московские полки и одержали победу. Поражение Хилкова лишило защиты южные районы новгородских земель и позволило противнику продолжить зимой военные действия в этом районе. В феврале 1581 года польско-литовские отряды совершили рейд к озеру Ильмень. Во время него был захвачен город Холм и сожжена Старая Русса. Кроме того, были взяты крепости Невель, Озерище и Заволочье. Тем самым московские войска были не только полностью вытеснены из владений Речи Постолитой, но и потеряли значительные территории на своих западных рубежах.

Когда Баторий взял Великие Луки, из Орши к Смоленску выступил 9-тысячный польско-литовский отряд местного военачальника Филона, который уже объявил себя воеводой смоленским. Пройдя по смоленским областям, он планировал соединиться у Великих Лук с Баторием. Но в октябре 1580 года отряд Филона был встречен и атакован у деревни Настасьино, что в 7 км от Смоленска, полками московского воеводы Бутурлина. Под их натиском противник отступил к обозу, а ночью Филон покинул свои укрепления и начал отход. Действуя энергично и настойчиво, Бутурлин организовал преследование. Настигнув подразделения Филона в 40 верстах от Смоленска, на Спасских Лугах, московские полки вновь решительно атаковали польско-литовское войско и нанесли ему полное поражение. Было захвачено 10 пушек и 370 пленных. По словам летописи, сам Филон «еле пеш в лес утек». Эта была единственная сравнительно крупная победа царских войск в кампании 1580 года, но она защитила Смоленск от польско-литовского нападения.

Тем временем шведы возобновили натиск в Эстонии. В октябре – декабре 1580 года шведская армия осадила Падис (ныне эстонский город Палдиски). Крепость защищал небольшой гарнизон во главе с воеводой Данилой Чихаревым. Решив защищаться до последней крайности, Чихарев велел убить шведского парламентера, пришедшего с предложением о сдаче. Не имея продовольственных запасов, защитники Падиса терпели страшный голод. Они переели всех собак и кошек, а в конце осады питались лишь соломой и кожами. Тем не менее гарнизон Падиса 13 недель стойко сдерживал натиск шведского войска. Только спустя три месяца осады шведам удалось взять крепость приступом, которую к тому времени обороняли уже полуживые призраки. После падения Падиса его защитники были истреблены, а взятие шведами этой крепости положило конец московскому присутствию в западной части Эстонии.

В то же время Стефан Баторий с трудом добился согласия сейма на продолжение войны и организацию нового похода, поэтому начал его лишь в середине 1581 года, двинув свои войска на Псков. Через этот крупнейший город шла основная связь Москвы с ливонскими землями. Взяв Псков, король планировал окончательно отрезать Московское царство от Ливонии и победоносно закончить войну. Псков был очень сильно укреплен. Он стоял на высоком правом берегу реки Великая при впадении в нее реки Пскова и был обнесен 10-километровой каменной стеной, имевшей 37 башен и 48 ворот. Правда, со стороны реки Великая, откуда трудно было ждать нападения неприятеля, стена была деревянная. Под башнями имелись подземные ходы, обеспечивавшие скрытную связь между различными участками обороны. Верхние ярусы башен также были соединены переходами. Высота стен составляла 6,5 м, а толщина – от 4 до 6 м, что делало их неуязвимыми для тогдашней артиллерии. Внутри Больших стен имелся Средний город, также окруженный стенами, в Среднем городе – укрепленный Довмонтов город, а в Довмонтовом городе – каменный Кремль. Над уровнем реки Великая стены Довмонтова города возвышались на 10 м, а Кремль – на 17 м, что делало эти укрепления практически неприступными. В городе имелись значительные запасы продовольствия, оружия и боеприпасов.

Стефан Баторий в лагере под Псковом.

Московское войско было рассредоточено по многим пунктам, откуда ожидалось вторжение неприятеля. Сам царь со значительным по численности отрядом остановился в Старице, не рискнув идти навстречу шедшей к Пскову армии Стефана Батория. Но к Пскову был направлен отряд князя Ивана Шуйского, назначенного «большим воеводой». Ему подчинялись семь других воевод. Все жители Пскова и гарнизон были приведены к присяге, что не сдадут город. Общая численность русских войск, оборонявших Псков, достигала 25–30 тысяч человек. По приказу Шуйского окрестности Пскова были опустошены, чтобы неприятель не мог найти там фураж и продовольствие.

18 августа 1581 года армия Стефана Батория (около 50 тыс. чел.) подошла к Пскову на расстояние 2–3 пушечных выстрелов. В течение недели Баторий вел разведку городских укреплений и только 26 августа приказал своей армии подступить к городу. Но солдаты попали под огонь гарнизонных пушек и отступили к реке Череха. Здесь Баторий устроил укрепленный лагерь. Осаждающие стали рыть траншеи и ставить туры, чтобы приблизиться к стенам крепости. В ночь с 4 на 5 сентября они подкатили туры к Покровской и Свиной башням на южном фасе стен и, поставив 20 орудий, с утра 6 сентября начали обстреливать обе башни и 150 метров стены между ними. К вечеру 7 сентября башни были сильно повреждены, а в стене образовался пролом шириной 50 м. Но осажденные успели соорудить против пролома новую деревянную стену.

8 сентября войска Батория пошли на штурм. Им удалось захватить обе поврежденные башни. Однако вскоре выстрелами из большой пушки «Барс», способной посылать ядра на расстояние более 1 км, Свиная башня была разрушена, а затем и вовсе взорвана бочками с порохом. Взрыв послужил сигналом к контратаке, которую возглавил сам Шуйский. Неприятель не смог удержать занятые позиции и отступил.

После неудачного штурма Баторий приказал вести подкопы, чтобы взорвать стены. Два подкопа осажденные уничтожили с помощью минных галерей, а остальные минеры Батория так и не смогли довести дело до конца. 24 октября начался обстрел Пскова из-за реки Великой раскаленными ядрами, что вызывало пожары, но защитники города быстро справлялись с огнем. Через четыре дня польско-литовский отряд с ломами и кирками подошел к стене со стороны реки Великой между угловой башней и Покровскими воротами и разрушил подошву стены. Она обрушилась, однако оказалось, что за этой стеной есть еще одна стена и ров, преодолеть которые наступающие не смогли. Осажденные бросали им на головы камни и горшки с порохом, лили кипяток и смолу.

2 ноября армия Батория предприняла последний штурм Пскова. На этот раз была атакована западная стена, до этого в течение пяти дней подвергавшаяся мощному артиллерийскому обстрелу и разрушенная в нескольких местах. Однако защитники Пскова встретили противника сильным огнем, и он повернул обратно, так и не дойдя до проломов. 6 ноября Баторий убрал орудия с батарей, прекратил осадные работы и стал готовиться к зимовке. Одновременно он послал отряды немцев и венгров захватить Псково-Печерский монастырь в 60 км от Пскова, однако гарнизон из 300 стрельцов при поддержке монахов успешно отбил два приступа, и неприятель вынужден был отступить.

К тому времени моральный дух армии Батория заметно упал, но и осажденные испытывали немалые трудности. Основные силы царской армии в Старице, Новгороде и Ржеве бездействовали. В Псков попытались прорваться только два отряда стрельцов по 600 человек, но больше половины из них погибло или попало в плен. Убедившись, что Псков ему не взять, Баторий в ноябре передал командование гетману Замойскому, а сам отбыл в Вильню, забрав с собой почти всех наемников. В результате численность польско-литовского войска уменьшилась почти вдвое – до 26 тысяч человек, оно страдало от холодов и болезней, росло число умерших и дезертирство.

В кампаниях 1580–1581 годов Стефан Баторий встретил упорное сопротивление, на которое не рассчитывал. Он отмечал, что царские войска «в защите городов не думают о жизни, хладнокровно становятся на место убитых… и заграждают пролом грудью, днем и ночью сражаясь, едят один хлеб, умирают от голода, но не сдаются». Оборона Пскова выявила и слабую сторону наемной армии, сражающейся за деньги. Встретив стойкий отпор, наемники Батория решили поберечь себя для других войн. Кроме того, содержание наемной армии требовало огромных средств от королевской казны, которая к тому времени была уже пуста. В течение осады псковичи разрушали многие подкопы и совершили 46 смелых вылазок. После Пскова Баторий уже не смог получить кредит под залог своих успехов. Русский царь тоже больше не надеялся на благоприятный исход войны и спешил воспользоваться затруднениями противника, чтобы выйти из схватки с наименьшими потерями. В этих условиях Стефан Баторий согласился на десятилетнее перемирие. Оно было заключено близ Запольского Яма, южнее Пскова, 15 января 1582 года. Польский король отказался от претензий на московские земли, в том числе на Новгород и Смоленск, а Москва уступала Речи Посполитой все ранее завоеванные ливонские земли и Полоцк.

Пока Баторий осаждал Псков, шведы, усилив свою армию шотландскими наемниками, продолжали наступательные действия. В 1581 году они окончательно вытеснили московские войска из Эстонии. Последней пала Нарва, где погибло 7 тысяч ее защитников. Затем шведская армия под командованием генерала Понтуса Делагарди перенесла военные действия на территорию Московского царства и последовательно овладела Ивангородом, Ямом и Копорьем. А вот попытка шведов взять Орешек (ныне Петрокрепость) в сентябре – октябре 1582 года закончилась неудачей. Крепость защищал гарнизон под командованием воевод Ростовского, Судакова и Хвостова. Делагарди хотел взять Орешек с ходу, но защитники крепости отбили приступ. Несмотря на неудачу, шведы не отступили. 8 октября 1582 года, в сильную бурю, они пошли на решительный штурм. Им удалось разбить в одном месте крепостную стену и вломиться внутрь, но здесь они были остановлены смелой контратакой частей гарнизона: Осенний разлив Невы и ее сильное в тот день волнение не позволили Делагарди вовремя прислать подкрепление ворвавшимся в крепость частям. В результате они были перебиты защитниками Орешка и сброшены в бурную Неву. Между тем на помощь Орешку уже спешили из Новгорода московские конные полки под командованием воеводы Шуйского. Узнав об этом, Делагарди снял осаду и отступил. В 1583 году Московское царство заключило со Швецией Плюсское перемирие. У шведов остались не только эстонские земли, но и захваченные русские города: Ивангород, Ям, Копорье и Корела с уездами.

Другими словами, вместо широкого выхода к Балтийскому морю, по итогам Ливонской войны Москва потеряла там даже то, что имела ранее. У нее остался лишь Орешек и узкий выход по Неве к Финскому заливу, судоходство в котором полностью контролировали шведы. Впрочем, и эта узкая горловина вскоре была перерезана. Выход на Балтику для Московского государства захлопнулся более чем на сто лет. Иван Грозный срочно начал искать альтернативу Балтийскому морю для торговли с Европой в устье Северной Двины, в Архангельске, который тогда был совершенно не обустроен. Со временем, однако, Архангельский морской порт сыграл важную роль в торговых сношениях Московского государства с Англией, Нидерландами и Данией, а также способствовал развитию таких городов, как Ярославль, Ростов Великий, Переяславль-Залесский, и других, лежащих на пути из Москвы в Архангельск.

В устье Северной Двины.

Так окончилась 25-летняя Ливонская война, завершение которой, однако, не принесло мира Прибалтике, надолго ставшей отныне объектом ожесточенного соперничества между Речью Посполитой и Швецией. Эта борьба серьезно отвлекала обе державы от дел на востоке. Что касается Москвы, то ее интерес к выходу на Балтику не исчез, она продолжала копить силы и ждала своего часа.