Текст книги "Вызов (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

   – Я всегда чувствую, когда ты мне лжешь, – сказала я мастеру Левобережья.

   Он пожал плечом, выдыхая дым.

   – Когда я захочу по-настоящему солгать тебе – ты не почувствуешь ничего, – сообщил он мне со всей серьезностью.

   – Конечно, конечно, – поспешила я его заверить с фальшивой покорностью, – попытайтесь сохранить лицо, мастер...

   Мана с угрюмым весельем воззрился на меня.

   Джейми (как обычно, в заношенных футболке и рубашке и ужасных джинсах) молнией слетел по лестнице:

   – Ну все, они идут!

   Вампирские дни рождения немного отличаются от человеческих. К примеру, торт существует лишь для того, чтобы задуть свечи, стоящие на нем. Если торт потом съедят смертные, обитающие в вампирском доме, это будет восприниматься как если бы кошка влезла на стол после бурного праздника и доела надкусанную котлету. То есть, хозяевам все равно, хоть такой вариант и не был задуман. Смертных тут не кормили – только спаивали. Оно и понятно – Мана сказал, что пытался найти кого-то поопытнее, кто уже имел несколько раз дело с вампирами, но по выходным в городе таких не достать – вампы развлекаются. Я, должно быть, впервые осознала, что вампиров в Киеве много, а те, с которыми я общаюсь – правящая верхушка поистине большого клана. Я поделилась этим открытием с Маной. Он хмыкнул.

   – Ингемар выстроил наше общение таким образом, что поневоле забываешь, кто Мастер, а кто – обычная рабочая лошадка.

   – Вампиры еще и работают? – поразилась я.

   – А почему ты так удивлена? Не всем нравится помимо крови сосать еще и финансы из людей. И я работаю, и Ингемар, и Джейми – все... Кроме малышни. Ну, на то они и малышня. Кстати, у Траяна в клане все совсем не так. Он установил абсолютизм, – Мана опять хмыкнул, на сей раз уничижительно, – все смотрят ему в рот и трясутся что-то поперек сказать.

   Я задумалась над этим, попутно отыскивая глазами Ваню. Вот он – Ксеня от него не отлипает весь вечер. Саша принарядила ее в короткое черно-фиолето-золотое с зеленым платье, девочка выглядит как кукла. Как Мальвина. А есть в ней что-то цепляющее, что незаметно мне раньше было. Она такая нимфеточная, что ли, к таким часто взрослые дяденьки липнут.

   – К худу или к добру? – отвлек меня от раздумий Мана.

   Он тоже смотрел на Ивана.

   – Что ты сказал?

   – Я говорю – тоже стою и думаю, к худу или к добру тут эта девица?

   – Не поняла, – я повернулась к Мане и вцепилась в него взглядом. – Что ты этим хочешь сказать?

   – Не знаю, – Мана пожал плечом, – предчувствия у меня нехорошие какие-то...

   Я, изумленная, шагнула так, чтобы стоять перед ним, и заглянула ему в глаза.

   – Я думала, ты строго логичен и не веришь во всякие там бабские штучки вроде интуиции.

   Мана посмотрел на меня высокомерно и устало.

   – Гайя, если б не мое чутье – меня б давно на свете не было, поверь. Это не интуиция. Я знаю, что произойдет какое-то дерьмо. И оно произойдет. Жаль, я не могу понять, какое именно.

   Я напугалась, но старалась не подавать виду. Отошла, чтобы поболтать с Николой. Та была блистательна в платье цвета опавшей листвы, открывающем ее высокую грудь.

   – Ну что, Гайя, – глаза ее смеялись и блестели, – вы с Маной еще не убили друг друга?

   – Пару раз были на грани, – призналась я.

   – О, Мана... – ее голос стал мечтателен. – Почему все мужчины-лидеры столь горячи? Я иногда задаюсь этим вопросом.

   – Хммм... Не будь они так горячи – не были бы лидерами. Ну, там, гормоны бурлят, все такое... – я пространно повела рукой. Кажется, я немного пьяна. – Альфа-самцы, бла-бла...

   Никола кивнула:

   – Ладно, это вопрос риторический.

   Мы еще немного поболтали с ней. Потом я подошла к Джейми. Он сидел в компании тех самых девчонок, которых привел Ингемар. Судя по всему, он уже хорошо накачал их спиртным – девушки хихикали над пошлостями Джейми и льнули к его мужественной груди. Руки Джейми лежали на бедрах девчонок. Под одеждой. Стараясь не краснеть и не отводить воспитанно глаза, я села на край столика напротив них.

   – Ооо, Гайя, принцесса, – американец, и сам уже тепленький, бесцеремонно отпихнул девчонок, привстал и обнял меня. – Хорошо-то как... – он сел на свое место и снова притянул к себе смертных.

   Надо привыкать к тому, что всем вампам хочется гладить, трогать, обнимать меня. Впрочем, Джейми мне хотя бы нравился.

   – Я вижу, ты неплохо время проводишь... – я улыбнулась, указав ладонью на девочек.

   – О да, – Джейми смачно чмокнул в губы сперва одну, затем вторую, – не хочешь к нам присоединиться?..

   За моей спиной что-то сказал Мана. Играла музыка и все вокруг шумели, но Джейми, конечно, расслышал его слова.

   – Ну так и ты присоединяйся, – сказал он. Помолчал, хмыкнул:

   – Это ей решать. Ладно, молчу...

   Обращаясь ко мне, Джейми сказал с ухмылкой:

   – Мана считает, что мне нужно найти еще одну принцессу, а потом уже приставать к тебе с такими предложениями...

   По всей видимости, Джейми сообщил мне не о словах зеленоглазого мастера, а о своих эротических фантазиях. Подавив улыбку, я пожелала американцу удачи в поисках и отошла от него.

   Ваня приблизился ко мне и тоже крепко обнял. Он уже был весьма нетрезв. Белая рубашка навыпуск была расстегнута больше, чем надо, на голубых джинсах – пятно от пролитого напитка. Улыбчивый мой мальчик уволок меня в малую столовую, примыкающую к гостиной. Там мы нашли Эристава и рослую, словно Брунгильда, белокурую девку с волосами до талии и весьма мощным телом. Это одна из тех, кто прибыл по телефонному заказу Джейми. Усадив красотку на раздаточный столик, хевсур страстно целовал ее. Иван, обхватив меня за талию, быстро унес меня в боковую дверь, в зимний сад.

   Там тоже кто-то сосался в зарослях монстер – Роман с долгожданной своей мулаткой.

   – Давай перейдем в другое место, – сказал он девушке. – Пардон, ребята...

   – Да ничего страшного, – горячо заверили его мы.

   Когда парочка скрылась за дверью, Ваня усадил меня на скамеечку у окна и уверенным жестом достал две недопитые бутылки шампанского из-за бордюра клумбы с мелкими розами.

   – Это мы вчера с Сашей праздновали отъезд Траяна, – пояснил Ваня, вынимая пробки из бутылок.

   – А надолго он свалил?

   – Не знаю, сказал, что вернется скоро.

   – Херово...

   – Ага.

   – Поздравляю еще раз, – я наклонилась к Ивану и поцеловала его в щеку. – За всеми гостями я и не успела тебя толком поздравить...

   – Спасибо, – Иван, довольный, что слон, приложил ладонь к моему поцелую, – я был бы не прочь, если бы на этом дне рождения были всего пару человек – ты и Саша.

   – А Ксеня?..

   – А что Ксеня? – мальчик пожал плечом, отпивая из бутылки. – Она смертная...

   У меня было чувство, будто Ваня пытается наследовать кого-то этими словами. Кого-то, кого уважает и кому хочет подражать. Вряд ли он сам так думает.

   – Я не заметила Адольфа среди гостей, – сказала я.

   – Ага, – Иван опять пожал плечами, – я его и не звал. Но он мог бы и прийти.

   – Не стоит играть с любящими тебя. Это грешно.

   Ваня глянул на меня виновато.

   – Думаешь?.. Меня Джейми убедил, что вампир может делать все, что ему хочется и поступать так, как угодно ему самому.

   – Это сказал тот Джейми, который с Александры пылинки сдувает?..

   Ваня улыбнулся:

   – Ну да... Джейм такой, б...дь, ковбой крутой, а от Саши тащится как 15-летний.

   Я сдержала улыбку. Не успел мальчик справить свое 16-летие, как уже пренебрежительно относится к 15-летним.

   – А ты как поживаешь, Гайя? – обеспокоился Иван. – Этот психованный тебе ничего не сделал за то, что ты с нами на концерт пошла?

   – Нет, не беспокойся, я ему пощечину дала даже, и мне даже ничего за это не было.

   Брови Ивана взлетели, глаза изумленно расширились. Потом мальчик нахмурился:

   – Не знаю. Я бы на твоем месте чутка повнимательней был. Эта падла ничего просто так не делает, я наслышан о нем. Продуманный хер, таких еще поискать. Ким как-то обронил, что Фэнел был последним дураком, связавшись с Маной. И если бы он так подставил его, Кимуру, Фэнелу все, возможно, сошло бы с рук. И еще что Мана все прекрасно знал, и знал, что ты дампир, и нарочно обернул дело так, что подвел Фэнела к краю...

   – Можешь не рассказывать мне, – сделала я скучающее лицо, – он сам порой такие вещи невзначай роняет...

   Однако слова Вани заинтересовали меня.

   – И еще, – Иван перестал улыбаться, отпил нервно из бутылки, – сам Мана как-то сказал Эриставу, что, испив твоей крови, Фэнел окончательно приговорил себя. Мол, Мана не мог позволить, чтобы кто-то, чувствующий тебя, был жив и представлял угрозу для тебя... А я ведь тоже пил твою кровь.

   – Не думаю, что Мана видит в тебе угрозу, – я погладила мальчика по золотистому шелку волос, – постарайся не переубеждать его, ладно?

   – Ладно... – Иван отпил из бутылки еще, закупорил ее. – Гайя, я пойду, хорошо? Меня Ксюша ждет... – глазки Ивана засветились. – Кровь...

   – Ступай, – я замахала на него рукой, – не заставляй Мальвину ждать, Пьеро...

   – Арлекин, – возразил он, улыбаясь, и выскочил из помещения.

   Я отпила шампанского, встала и бесцельно побрела по темному зимнему саду, опоясывающему дом. Здесь было немного прохладно, я подобрала брошенную кем-то на подоконнике кофточку с длинным рукуавом. Она пахла нежными цитрусовыми духами. Накинув ее на плечи, я выглянула в окно, взглянула на небо. Зимнее небо – это символ вечности и одиночества. Небо все знает. Даже то, откуда взялись вампиры. И всякая другая нечисть... Я вспомнила слова Ингемара. Что он имел в виду? А, точнее, КОГО?

   Кто-то бесшумный закрыл мои глаза холодными ладонями. Я вскрикнула.

   – Мана?!

   Молчание.

   – Эристав?!

   Тишина.

   – Да кто это?!

   Меня развернул к себе улыбающийся Мастер Украины. В шаге от него стояла и мялась нетерпеливо одна из девиц, приведенных Маной. И парень. Тот, что мне предлагал себя на этот вечер.

   – Испугалась? Прости. Я уезжаю домой, – Ингемар указал мне красноречиво на двоих смертных, – не желаешь присоединиться? Я слышал, ты понравилась этому смертному...

   – Спасибо, Мастер, это заманчиво... но я обещала Мане...

   – Что ж, дело твое, – Ингемар поцеловал меня в висок, – тогда до встречи.

   – До встречи, Мастер...

   Смертный красавчик с сожалением взглянул на меня, уходя. Мне тоже стало немного жаль. Увы, я не считала себя свободной. Стоп. Рядом с этими развратниками я и сама постепенно распускаюсь...

   И вряд ли Мана склонен делить меня с другими. Да и что такое даже самый красивый и горяченький смертный по сравнению с моим зеленоглазым вампиром?..

   – Скучаешь?

   Легок на помине. Пришел, по своему обыкновению, со стаканом и бутылкой. Он уже был изрядно выпивши. Обошел меня и уселся на подоконник, расставив ноги так, что я оказалась между ними. Сделал мне подсечку и за руку притянул на свои колени. Я соскользнула с них, уперлась спиной в стенку глубокого оконного проема, жестом предложила Мане сделать то же самое. Он по привычке сунул под себя ногу, скинув ботинок.

   – Итак, нынче ты гуляла с Ингемаром, – сказал вампир, наливая себе джина.

   Я не знала, как реагировать на это.

   – Да.

   – Если можно, до малейших подробностей опиши ход вашей встречи.

   Я рассказала Мане все, опустив лишь поцелуй. Ни к чему волновать моего вампира лишний раз.

   – Значит, он тебе прямым текстом сказал, что пожертвует тобой?

   – Да, – я отпила еще из бутылки, – для меня это не стало откровением, честно говоря.

   – Ладно. Не знаю, что там себе думает Мастер, – голос Маны стал недовольным, – но я тобой жертвовать не собираюсь.

   Он сказал это так, будто Мастеру еще предстоит выслушать точку зрения Маны и принять ее безоговорочно. Рука зеленоглазого отправилась в путешествие по моей, слава Богу, эпилированной ноге. Помнится, в первый наш раз я была пушиста местами. Теперь вся пушистость ликвидирована. Наличие мужчины – да еще и такого – обязывает...

   – Ты не голодна?

   – Нет.

   – А я голоден...

   Я улыбнулась Мане дразняще. По его глазам и впрямь все было видно.

   – Каково это – голод вампира? – спросила я, накрывая руку вампира под платьем своей рукой, чтобы не дать ей двигаться дальше.

   – Как обычный голод, только усиленный в несколько раз. И ощущается не в животе, а в груди... в горле. Дышишь будто через вату, хочется расцарапать грудь. Кто-то сравнивал это с бросанием курить. Наверное, у всех по-разному.

   Мана пощекотал меня под коленкой.

   – Гайка-зайка... – прошептал он почти машинально. – Храбрый заяц...

   Я издала "Мурр", мне приятны были прикосновения Маны.

   – Странный у нас заяц растет... – пробормотал Мана, тянущийся ко мне за поцелуем.

   Поцелуя не вышло, я рассмеялась.

   – Прости... – пришлось реабилитироваться, перемещаясь на колени вампира и обнимая его.

   – Хочешь, я тебя сегодня не буду кусать? Можем взять какую-то из смертных и попользоваться...

   – Не хочу никаких смертных.

   – Ну парня давай возьмем...

   – Нет. Не хочу.

   Мана, улыбаясь, заглянул в мои глаза. Его пальцы уже гладили меня сквозь тонкую ткань трусов.

   – А чего хочешь?

   – Тебя. Сейчас.

   – А если кто-то...

   – Похер.

   Мана, изумленный, следил, как я молниеносно расстегнула его безупречные штаны, как освободила его уже стоящий член из шелковых трусов и как, прыгая на одной ножке, скинула свои килты.

   – Гайя...

   – Заткнись. Презерватив?

   Он достал из кармана кондом, попытался вскрыть упаковку, я отобрала и сделала все сама. Распахнутые широко глаза Маны доставили мне истинное удовольствие, когда я села на него резко и нарочито грубо.

   – Ты...

   Я закрыла ему рот рукой, прижимаясь лбом к его лбу.

   – Ты можешь помолчать три минуты, мальчик?..

   Когда мы вышли из сада, я прикрыла ладошкой след от укуса. Тело приятно ныло, саднило между ног от жесткой скачки на вампире, голова кружилась от укуса. Посвежевший от моей крови Мана прямо светился. Я подождала его в дверях столовой, пока он выкидывал в мусорное ведро использованное средство защиты.

   – А мне нравится, когда ты такая, – Мана обнял меня крепко, снимая мою руку с дверной ручки.

   – Все мужчины в душе мазохисты.

   – Да ну? – он посмотрел мне в глаза, положил остывающую ладонь на мою щеку, большим пальцем гладя ее. – А я решил, что кому-то жизненно необходимо слегка поиздеваться над вампиром...

   – Вот как, и ты готов терпеть издевательства ради моих низменных желаний?

   – Да мне пофиг, как заниматься с тобой любовью, – Мана поцеловал меня, – лишь бы заниматься...

   – Давай уже выйдем в гостиную.

   – Думаешь, нас там кто-то ждет?..

   В гостиной и впрямь было пусто. На полу валялись бутылки, пробки, пепельницы были забиты окурками и тяжелый смрад висел над всем этим. Едва слышно мурлыкал музыкальный центр. Правда, когда мы с Маной приблизились к диванам, чтобы присесть, то обнаружили там спящего смертного.

   – Бедняга, бесхозным остался, – фальшиво пожалела я его.

   – Ничего подобного, у него укус на запястье...

   – А, точно.

   – Хочешь чего-то?

   – Сигарету и шампанского...

   – Я тоже хочу покурить и выпить.

   Мана не успел налить мне шампанского. Я же успела лишь сбросить надоевшие сабо и чужую кофточку. Из одной из комнат второго этажа раздался душераздирающий крик, крик боли, а за ним следом еще один. Мы с Маной наперегонки понеслись наверх, причем он задержался, хватая свою саблю.

   – Помогите! – я узнала голос Ивана.

   Из комнат повысыпали другие вампы разной степени одетости. Мана распахнул дверь в комнату Ивана, я вбежала следом, за мной – остальные. Особенно забавны были Эристав и Джейми в трусах, но с оружием.

   Мана, смачно выругавшись, загнал оружие в ножны. Иван стоял чуть в стороне от кровати и трясся, жалко ссутулившись. Он был голым, лишь прикрывал причинное место ладонью.

   – Кимура! – заорал Мана.

   Я вышла из-за его спины, а то маячит тут... То, что я увидела, подкосило мои ноги. Я схватилась за Ману. Влетел Ким в одних штанах и Саша в халате.

   На постели, совершенно обнаженная, лежала Ксеня, раскинув ноги. В первый момент в полумраке я не заметила, но потом увидела: из влагалища девочки стремительно вытекала кровь, окрашивая светло-голубое постельное белье в темный цвет.

   – Мне больно... – простонала девочка.

   Ким, не медля ни секунды, прокусил запястье и сунул его ко рту Ксени.

   – Пей!

   Она начала жадно глотать кровь вампира. По лицу девочки струились слезы.

   – Иван.

   Тяжелый голос Маны.

   – Я... я клянусь!.. Я не хотел! – губы мальчика дрожали.

   – Что называется – затрахал до смерти, – с тяжелым вздохом резюмировал Джейми и начал выгонять всех из комнаты.

   Мана приблизился к Ксюше, сел на край кровати, склонился над ее грудью и прижался к ней ухом. Ким сделал то же с другой стороны. Я стыдливо накинула простынку на нижнюю часть тела девочки.

   – Поздно, – вынес свой вердикт Мана.

   Иван издал стон. Мастер Левобережья встал, подобрал с пола джинсы и швырнул ему:

   – Прикрой яйца.

   Иван схватил одежду и, отвернувшись, оделся. Саша стояла, скрестив судорожно руки, и темные слезы текли по ее щекам.

   – Я не хотел... Я просто... Просто... – по лицу Ивана тоже поползли слезы, он трясся, как осиновый лист.

   Я смотрела на заострившиеся черты девочки.

   – Больно... и холодно... – прошептала она.

   Мое сердце зашлось неистовым биением, комок подкатил к горлу. Я накрыла Ксюшу покрывалом. Больше ничего для нее сделать я не могла.

   – Ну что, я звоню Ингемару, – сказал Ким, доставая из кармана штанов телефон.

   – Может, ей вертолет вызвать?.. – предложила стоящая в дверях Бирсен.

   – Какой вертолет, она угасает на глазах, – Мана достал сигарету и закурил. – Кровь Кима не помогла. Ей минут пять осталось.

   Иван зарыдал, падая на колени.

   – Иван, мы ее обращаем, нет? – спросил холодно Мана у него.

   – Да, – прорыдал тот, обхватив себя руками.

   – Алло, Ингемар, надо твое разрешение на обращение девушки, что с Иваном сегодня была. Ага. Спасибо. Она умирает. Давай.

   Ким сунул телефон в карман и оперся коленом о кровать, вопросительно глядя на Ману. Тот кивнул.

   – Обращаю я, так как, судя по всему, ей тут и жить, – и Ким склонился к шее девочки.

   Она была уже в беспамятстве. Чувствуя, как слезы подбираются к глазам, я подошла к отчаянно рыдающему Ване, села рядом на пол и, обняв его за плечи, притянула к себе. Мальчик вцепился в мои колени, прижимаясь к ним лицом и обхватив мои ноги руками. Он дрожал и заходился в рыдании.

   – Ну-ну, – слезы заструились и по моим щекам, – ты не виноват. Ты просто еще очень юн...

   Саша села на пол позади Вани и налегла грудью на него, обнимая. Мана и Бирсен стояли, глядя как Ким отрывается от девочки, утирая губы.

   – Все. Осталось дождаться, пока она умрет. Бирсен, не могла бы ты мне перстень принести? – патернал взял руку Ксени, поглядел на нее. – Самый маленький, какой найдешь...

   Бирсен в зеленом пеньюаре ушла куда-то. Мана, сбивая пепел в стоящую на комоде пепельницу, сказал:

   – Ее надо будет отвезти домой, когда она умрет.

   – Само собой. И вынести из морга до того, как она обратится.

   Мана кивнул. Рука Кимуры гладила голову девочки.

   Иван не плакал уже. Саша оглаживала его по плечам и рукам. Я держала ладонь под его щекой. Ваня ждал.

   Прошло какое-то время. Пришла Бирсен, дала Киму кольцо. Тот с трудом, но надел его на указательный палец девочки.

   – Так мы ее найдем быстро. Все, она мертва.

   Иван вцепился в мои колени так, что я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли.

   – Иван, – Мана приблизился к нам, присел на корточки. В его голосе даже было что-то вроде сострадания, – где она живет, знаешь?

   – В том доме, возле которого нас Гайя нашла в первый раз, – голос мальчика звучал глухо.

   Мана вопросительно взглянул на меня. Я назвала адрес. Мысли в голове путались, покалывало в виске. Видимо, Мана увидел мое состояние. Он потрепал меня по голове и сказал:

   – Держись.

   Ким включил свет.

   – Мана, ты отвезешь ее? – спросил он.

   – Да. Помоги мне одеть ее, Бирсен.

   – Я с тобой съезжу, пожалуй, – сказала турчанка, поднимая с пола нижнее белье девочки.

   Пока они одевали ее, я мерно раскачивалась, баюкая Ивана и Сашу. Внутри меня словно что-то умерло. Сколько еще смертей я увижу, находясь рядом с вампирами... И каждый раз во мне будет умирать часть меня самой, та часть, которой всегда претили кровь, насилие и смерть. Мана застегивал на Ксюше кофту, которую взял с кресла. Бирсен надевала на остывающие уже ступни носки. Саша по просьбе Кимуры принесла обувь и пальто девочки. Потом вернулась к нам, снова накрывая Ивана собой.

   – Все, мы пошли, – Мана кивнул мне, поднимая мертвую девочку на руки.

   Бирсен, уже в джинсах и свитере, вышла за ним из комнаты. Ким последовал за ними. Из гостиной я услышала его голос: "Так, праздник закончен, всем по домам. Ребята, вызовите такси и займитесь..." Дальше я не расслышала.

   – Гайя, – позвал меня прерывистым голосом Ваня.

   – Что?

   – Я не хотел.

   – Я знаю, Вань, знаю.

   – Так... получилось. Я не рассчитал сил...

   – Я понимаю. Ты никогда ранее не делал этого со смертными – я имею в виду, будучи вампиром. Поэтому ты не знал, что в горячке надо немного контролировать себя. Теперь знаешь.

   – Ну она же... она... – и Иван опять заплакал.

   Я чувствовала, как кровавые слезы текут по моим коленям. Подол платья промок от крови еще раньше. Я гладила Ивана по голове, Саша – по рукам. Я минут двадцать своим полупьяным языком плела всякую чушь максимально убедительным тоном.

   – Поверь, ожив, Ксеня будет на седьмом небе. Она вскоре вернется в этот дом, оживет и вы будете вместе. Да она просто описается от счастья... Хотя нет, вы же не писаете...

   В комнату вошел Кимура в черном шелковом кимоно, распахнутом на груди. В руках он нес большую чашку кофе для меня и несколько бутербродов на тарелке. Я почувствовала, как урчит в животе от соблазнительного запаха кофе и ветчины с сыром. Ким поставил чашку и тарелку возле меня, сам сел на пятки напротив.

   – Думаешь, она будет рада? – спросил тихо Иван.

   – Думаю, она будет вне себя от счастья. А ты теперь знаешь, каковы твои силы. Правда же?

   – Я больше никогда не буду спать со смертными...

   – Как скажешь. Главное, что ты должен понимать – твоей вины тут нет. Как вампир ты – грудной младенец. И не можешь отвечать за свои действия. Это понимают, кажется, все, кроме тебя.

   – Спасибо...

   Кимура посмотрел на часы. В молчании мы просидели минут десять. Мне очень хотелось есть, но я не осмеливалась лопать бутерброды, когда кому-то так плохо.

   Однако вскоре я ощутила, как Саша и Иван навалились на меня прямо-таки свинцовой тяжестью. Кимура встал на колено, поднял Сашу и унес куда-то. Через минуту вернулся за Иваном.

   – Идем, – сказал мне патернал.

   Я, с трудом подымаясь на затекших ногах, взяла чашку и тарелку и потрусила за Кимурой.

   Он уложил Ваню возле Саши в своей комнате.

   – Пошли, – Ким, утерев салфеткой лицо мальчика, повел меня вниз.

   Тяжелый смрад гулянки еще не развеялся. В гостиной на диване лежал Джейми и курил. На нас он не отреагировал никак. Ким привел меня в кухню, усадил на стул.

   – Перекуси.

   – Кимура, та еда, которую я привезла вчера – обещай... – я откусила от бутерброда, – обещай, что когда вернется Траян, вы будете хоть иногда кормить Эстеллу.

   – Да, мы с Сашей, когда заметили, что она не ест ничего, начали подсовывать ей еду, пока Траян не видит.

   Я отпила кофе. Как же я голодна. Ким взял из ящика чистое полотенце, намочил его в воде под краном и, опустившись передо мной на одно колено, начал вытирать засохшую кровь с моих ног. Я даже жевать перестала от удивления. У Кима выходило очень заботливо и сексуально оттирать пятна с моей кожи. К тому же, на лице у азиата было такое смирение, что мать Тереза обзавидовалась бы.

   – У меня есть к тебе деловое предложение, – сказал Ким, вставая и полоща полотенце под струей воды.

   – Деловое? – переспросила я с набитым ртом.

   – Да, – парень вернулся ко мне, снова становясь на колено и продолжая вытирать кровь. – Знаешь, из тебя бы вышел отличный патернал.

   Я едва не подавилась кофе.

   – Они тянутся к тебе, ты оказываешь на них заметное влияние, – Ким взял меня за щиколотку и начал оттирать кровь с нее. – Я был бы рад, если бы ты помогала мне. Если ты захочешь стать вампиром – надеюсь, ты придешь ко мне. И, надеюсь, останешься со мной, – он поднял на меня глаза. – Я знаю, Мана и так далее. Но если вдруг что – помни, что я приму тебя с радостью и так, как ты захочешь.

   – Спасибо, Ким, – я не стала искать в его словах потайной смысл, – но в моих планах пока нет становиться вампиром. Хотя твое предложение очень заманчиво... – я доела последний бутерброд, запила его кофе.

   Умелые руки Кимуры быстро справились с моими ногами. Азиат поднялся, бросая полотенце в мусор.

   – Спасибо, – я поправила безнадежно испорченное платье Бирсен, – ты очень заботлив.

   Парень улыбнулся устало, присаживаясь подле меня.

   – Пустяки...

   Я почувствовала, что тоже очень устала. И морально, и физически.

   – Кимура, можно ли мне где-то у вас прикорнуть, только чтоб никто не трогал меня?

   – Конечно. Можешь лечь на диване в нашей комнате, или же я найду тебе пустую комнату.

   – Я лучше на диване. Ты же там будешь сидеть, правда?

   – Да.

   Однако этот план нам осуществить не удалось. Едва я, заменив платье на футболку Кима, улеглась под теплое одеяльце, вернулись Мана и Бирсен, мрачные, как гробовщики.

   – Собирайся, я отвезу тебя, – сказал мне Мана, входя с турчанкой в комнату.

   Пришлось тащиться к Бирсен, у которой в комнате был бардак, надевать свою одежду и извиняться за испорченное платье.

   – Да ничего страшного, я его и не носила – не идет мне... – успокоила меня турчанка.

   Я махнула на прощание Киму, когда Мана уводил меня, сонную, из дома.

   В машине я прижалась лицом к его плечу.

   – Я хочу к тебе.

   – Ко мне?

   – К тебе домой.

   – А к себе не хочешь?

   – Нет. Хочу к тебе.

   – Что ты там надеешься увидеть?

   – Тебя. Тебя в твоем доме.

   Мана приподнял брови.

   – Ничего нового ты для себя не откроешь.

   – Я впустила тебя в дом своей семьи. Ты меня еще и обманул тогда, хотя апеллировал именно к моему доверию... Я прошу лишь побывать у тебя в гостях.

   Губы Маны сжались, он слегка нахмурился.

   – Ладно, – сказал он, наконец, – ко мне, так ко мне.

   Особо-то я ничего не увидела, так как к моменту приезда к дому Маны была уже вареным овощем. Вампир почти нес меня до квартиры, я так устала за весь день, что не было сил даже дотерпеть до постели. Я помню, как меня несли темным коридором, раздевали и укладывали в невыносимо мягкую и удобную постельку. Последней мыслью, посетившей меня, было: "Что-то слишком часто меня в последнее время мужчины спать укладывают".