Текст книги "Вызов (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

   – Я... Гайя!

   Я посмотрел на нее. Она сидела, тяжело привалясь к стене.

   – Сева, ты умирал. Что еще мне было делать?

   – Вампиров не существует.

   – Перед тобой стоит один из них.

   Я глянул на Ману. Я ведь с самого начала знал, что в нем что-то не так. Но это абсурд, бессмыслица, фарс...

   – Нет. Я не могу поверить...

   Мана легко встряхнул меня, глядя с улыбкой мне в глаза:

   – Ну, прекрати. Не такое уж мы диво дивное. Даже в зеркале отражаемся, смотри, – и он шустро подтолкнул меня к огромному зеркалу, находящемуся тут же.

   Мне пришлось подойти поближе, потому что мое отражение показалось мне заслуживающим внимания.

   Смотрел и не верил. Характерные круги и опухлости под глазами исчезли, серая кожа приобрела здоровый оттенок – такая у меня была еще до того, как я начал бриться. И в целом – все черты лица стали более... совершенны, что ли. Б...дь, до болезни я ценил свое смазливое рыло, как и многие девочки вокруг меня. Зараза в моей крови сделала меня равнодушным к своей внешности, иссушила и обезобразила. Может, я преувеличиваю, но от вида этой осунувшейся морды воротило с души, и в зеркало я смотреться перестал вообще...

   – Видел? – я знал, что Мана сделал это нарочно, и ужаснулся: он будто читает мысли, будто знает, что вид собственной цветущей физиономии сделает меня веселее.

   – Но почему?..

   – Мы регенерируем и дезинтоксицируем очень быстро, кроме того, становимся привлекательными для того, чтобы приманивать смертных.

   – Я сплю?

   – Нет, ты уже спал сегодня. Кстати, первое время ты будешь падать спать днем, но со временем научишься бодрствовать всегда.

   – Гайя...

   – Да, Севочка?

   Снова ее тон взбесил меня. Почему-то с Маной было так легко говорить, а Гайя бесила!

   – Не сюсюкайся со мной!

   – Тссс, тихо, – твердый голос Маны, он все еще не отпускает моих плечей. – Ты голоден, а твоя сестра – просто приманка для вампиров.

   – Мана, не стоит...

   – Почему приманка?

   Я, находясь в каком-то ступоре, осознавал, что мои реплики и вопросы кажутся такими идиотскими.

   – Об этом потом.

   – Гайя, это правда?

   – Все чистая правда, поверь, Сева.

   Я гляжу на нее – и не могу понять. Почему вскипает такая злость на нее, но в то же время... я будто хотел ее. Собственную сестру... Дикость! Я не знаю... не знаю, как это можно описать.

   Мне только хотелось все время глядеть на нее, жадно глядеть, на сжатые руки в дурацких черных митенках, сведенные джинсовые колени, напряженное лицо ее с волевым подбородком с крохотной ямочкой, чуть циничными всегда и одновременно спокойными серыми глазами, хотелось схватить ее за локти и прижаться к ее высокой шее, обвитой серебром в несколько раз. Я не мог бороться с собой. И это было ужасно...

   Гайя

   Мана предупреждал меня о таком исходе событий, но я все равно не была готова к тому, что Северус с утробным рычанием вырвется из рук зеленоглазого и ринется ко мне. Я закрылась руками, оцепенев от страха и неожиданности, но Мана успел – и Северус, пролетев через всю комнату, ударился о стену и упал на пол.

   – Северус, держи себя в руках, – спокойно сказал Мана, закатывая рукава темно-красной рубашки и неспешно направляясь к моему брату. – Гайя, кровь!

   Я вскочила и взяла с пола в коридоре оставленный мной там пластиковый пакет с кровью, отвинтила узкий колпачок и шагнула к Мане, вложив пакет ему в руку.

   – Малыш, я тебе не советую пытаться еще раз, – дружелюбно сказал Мана, осторожно удерживая пакет за уголок. – После обращения еще несколько месяцев переломы и раны будут болеть очень сильно.

   Я знала, что Северус не послушает. Я глядела на полоумное, перекошенное лицо брата – и мне хотелось плакать. Только слез уже не было.

   Он еще раз бросился, но Мана снова преградил ему путь и отшвырнул на сей раз так, что Сева со стоном боли завалился на пол, оползя по стене.

   – Гайя, выйди и закрой за собой дверь, – резкий приказ Маны, я заколебалась. Севе больно и страшно, как я его оставлю?..

   – Гайя, помоги мне, – по лицу брата текли слезы. Почему-то у новобращенных они еще прозрачные. – Что со мной?! Почему так?!

   – Гайя, вон, я сказал! – рявкнул Мана, мельком глянув на меня разъяренно, подходя к Севе.

   – Я не уйду! Я его сестра, – сердце заныло.

   – Сейчас я ему и мама, и папа, и сестра, и троюродная тетя Песя из Одессы... – Мана стал на колени над Северусом, приподнимая его и прижимая к себе.

   Сева заскулил.

   – Знаю, рука. Пройдет скоро. Пей, пей, – Мана приложил к губам Севы отверстие пакета с кровью.

   Тот жадно схватил его руками и активно начал высасывать кровь.

   – Вот так, вот так, – Мана положил подбородок на макушку Северуса, – сперва кажется ужасным, а потом – ничего, будто придумываешь себе оправдание. Но оправданий нет, а тебе скоро станет все равно. Если совладаешь со страхом и жаждой, сумеешь совладать вообще со всем в жизни...

   Прикончив пакет с кровью, Северус капризно отшвырнул его и вдруг, зайдясь неистовым рыданием, вцепился в плечо Маны.

   – Но как с ними справляться?! Я будто горю...

   Я тихо вышла из комнаты и закрыла дверь. Без сил прислонилась к стене и медленно осела на пол. Я слышала лишь обрывки фраз.

   – ... чувство вины не дало тебе бороться за свою жизнь? Или ты хотел...

   – ... ты рассказываешь это человеку, который на первом году вампирской жизни по неопытности убил несколько десятков...

   – ... зато с нестояком проблем нет, – и смешки.

   Тааак...

   – Гайя, – услышала я голос зеленоглазого.

   Он по-прежнему сидел у стены, сжимая в объятиях Северуса. Тот обнимал его колени – так, как некогда Ваня обнимал мои в надежде на искупление и прощение.

   – Гайя, спой мне колыбельную, как когда-то в детстве...

   Я растерялась. Во-первых, спать Севе еще рано. Во-вторых...

   – Сев, я не помню ее.

   Мана поднял на меня глаза.

   – Гайя, любую спой, без разницы, и иди сюда, – он потянул меня за руку на пол. Я поняла – он хочет лечить своего новообращенного не только своими прикосновениями, но и прикосновениями дампира.

   Я села возле них, взяла руку Севы в свою, и он судорожно сжал ее. Колыбельную... Эммм...

   В тишине комнаты я начала несмелым дрожащим голосом:

 
   Hush, child, the darkness will rise from the deep,
   And carry you down into sleep...
 
 
   Guileless son, I'll shape your belief
   And you'll always know that your father's a thief
   And you won't understand the cause of your grief
   But you'll always follow the voices beneath...
 

   – Мана, – когда я закончила, сказал тихо Северус. – Пообещай мне одну вещь.

   – Какую именно?

   – Обещай, что мы позаботимся о моем сыне.

   – Клянусь. Мы позаботимся о нем.

   Когда мы вышли из спальни Маны, прикрыв за собой двери, я была сонной и усталой, а за окнами слегка порозовело небо.

   – Вина?

   В гостиной, упав на диван, я лишь кивнула, глядя перед собой.

   – Я говорил тебе, что мне нравится твой голос?

   Принимаю из его рук стакан с вином, чувствую, что он садится рядом. Когда-то Мана сказал, что ему приходилось облизывать и умасливать своих детишек, когда те обращались... Кажется, сегодня я увидела, что это значит. Теперь он по инерции делает это и со мной. Но мне хотелось этого, не буду скрывать.

   – Спасибо, но он непоставленный и...

   – Зато нежный и душевный. И где ты ухитрияешься находить такие песни?

   – Это "Колыбельная Мордреда", – устало пояснила я, благодарить за комплименты уже не могла. – Поется от лица ведьмы Моргаузы, которая родила его от своего брата, короля Артура. Знаешь эту легенду?

   – Конечно, Мордред убьет Артура, но и сам погибнет от его меча. В первом куплете жуткие слова, – Мана попытался цитировать, переводя на русский:

   – "Простодушный мой сын, я сделаю так, что ты будешь верить, что твой отец – вор. Ты не будешь знать причин своего горя, но всегда будешь следовать голосам внутри. Преданность, преданность, преданность мне..."

   Я внимательно глянула на Ману.

   – Совсем как Субирано, верно?

   Вампир прикрыл глаза ресницами.

   – Пожалуй... А еще там пелось: "Глупый мой сын, твой дух возненавидит ту, прекрасную, как цветок, что вышла за моего брата-предателя..." – и он со значением и иронией взглянул на меня.

   Наверное, он и сам устал, а теперь просто расслабленно несет то, что ему хочется.

   – Я не выходила за тебя, – "а он никогда не будет ненавидеть меня".

   Мана протянул руку и на мгновение коснулся моей щеки.

   – Тебе нужно выспаться. Выглядишь как...

   – Обойдемся без лестных сравнений.

   Прежде чем прикорнуть на кровати в одной из пустующих комнат, я допила вино. Мана смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

   – Я хотела сказать тебе "спасибо", – я кивнула в подтверждение серьезности своих слов. – Я – твоя должница.

   – Конечно, ты моя должница, – он улыбнулся с жестоким сарказмом, – теперь я знаю, за каким ветром клонится Гайя – за Северным, – и он заулыбался так довольно, будто придумал невесть какую шутку.

   – Северус – значит, "суровый".

   – I hope so, – отчего-то перешел на английский Мана. Спохватился:

   – Надо бы пойти на курсы.

   – Тебе нужна языковая практика...

   – Мне ее и так хватает со всякими м...дозвонами вроде свиты Траяна, – зло бросил вампир, – которые даже не удосужились выучить какие-то другие языки кроме международного да испанского, пожалуй. Но какая с ними практика? Если у них английский времен Шекспира...

   Я хмыкнула.

   – Иди, – Мана жестом отпустил меня. – Я хочу побыть один. Разошлю письма своим ребятам с известием о том, что у нас пополнение в семье. Напишу Форуму Старейших о том, что исполнил предписание куратора Брюно.

   Брюно. За всей этой суматохой я почти забыла о нем.

   – Мана, я хотела сказать... – а стоит ли? – Куратор сообщил тебе имя моего... отца?

   – Нет, – вампир настороженно уставился на меня. – А что, должен был?

   – Ну, ты же сам сказал, что нашел того, кто поможет тебе отыскать Антонина... – главное – с усталых мозгов не ляпнуть лишнего.

   – Нет, – с досадой сказал Мана, отводя глаза. – Я не могу с ним связаться в последнее время.

   – Он тебя избегает?

   – Не знаю. Ему незачем меня избегать. Если только...

   – Что?

   – Если только не затевается что-то, что мне может не понравиться... – задумчиво касаясь губами края своего стакана, Мана рассеянно сказал:

   – Иди же.

   – А если я скажу тебе, что мне удалось узнать, что он принадлежал к роду Фабиев? – наконец, решилась я. Может, и впрямь Мане стоит знать.

   Снова его взор обращен ко мне.

   – Откуда такие сведения?

   – У меня была парочка соображений... не спрашивай, это личная информация.

   Глаза Маны стали вконец подозрительными, он нахмурился, словно что-то вспоминая. Его лицо разгладилось.

   – Гай из Фабиев... – протянул он.

   – Ты знаешь, кто это?

   – Нет, – его голос не внушал мне доверия, – но я знаю, кто знает. Иди, Гайя, поспи. Может, совсем скоро... Ступай.

   Я протянула Мане извлеченное из кармана предсмертное письмо Северуса.

   – Может, пригодится.

   У меня не было сил на расспросы и выпытывания. Я просто пошла в пустующую комнату, рухнула на кровать лицом вниз да так и уснула, поджав ноги.

   Глава 14

  Ну хорошо, ведьма так ведьма. Очень славно и роскошно!

   М. Булгаков

 
  Спи, дитя моё, спи, красавица,
  Средь дубрав и трав, и цветов лесных...
  Мне судьба была – князю нравиться,
  Воском таяла от забав шальных.
  А. Вельдж
 

 
  Пленник чужой! Мне чужого не надо,
  Я и своиx-то устала считать.
  Так отчего же такая отрада
  Эти вишнёвые видеть уста?
  А. Ахматова
 

  ... – Да ладно, я не стану.

   – Эй, бутылка указала на тебя!

   – Когда она указала на Северуса, ты запретил с ним целоваться!

   – Ай, хватит ломаться!

   Мана не выдержал, переступил через Джейми и, наклонившись, схватил Кимуру за затылок и прижался губами к его губам в смачном поцелуе. Вампиры, сидящие кружком на полу играли в "бутылочку". Мана действительно запретил вампирам мужского пола приставать к Северусу. Наверное, выяснил его ориентацию.

   Когда Мана отпустил азиата, тот облизнулся, не проявляя ни малейших признаков смущения. Я заметила, что Ингемар, развалившийся в кресле и потягивающий коньяк, весьма плотоядно следил за поцелуем своих младших мастеров. Саша, Джейми и Иван захихикали, впрочем, как и рыжие сестры, Сева уже не так изумленно взирает на все происходящее. Я с улыбкой отвернулась от пьяной компашки вампов.

   – Ну что, открываем? – спросила азартно Жозефина. – У меня фулл-хаус! – и девушка победно выложила на стол две шестерки и трех валетов.

   – Ну что ты скажешь, – расстроилась я, открывая жалкую пару восьмерок. – Эристав, а у тебя что?

   – Пара дам...

   – Я же говорила тебе следить за ней!

   – Я тоже говорил тебе следить за ней!

   – Вы еще передеритесь, – хихикает Жози, сгребая со стола деньги.

   – Да вы не переживайте, – миротворчески вмешивается Жанна. Она сидит за спинами Маны и Северуса, не играет в дурацкую подростковую игру. – Я тоже пыталась за ней присматривать, но у меня это никогда не получалось.

   Да уж, вампир-шулер. Наверное, она из игорных залов бешеные суммы выносит.

   Подле Ингемара разместился Адольф. Наконец он перестал избегать вечеринки, сказала мне тихо Дойна, когда мы столкнулись у зеркального шкафа в прихожей в надежде подкрасить губы. Я удивилась присутствию Адика, поэтому она мне и сказала это.

   – Думаешь, это случай с Иваном так на него повлиял?

   – Не знаю, Адик всегда был слегка не от мира сего. Деятель искусства, как-никак... Деятель, – презрительно повторила Дойна.

   Конечно, она недолюбливала мальчиков, но почему тонкий печальный аристократический парень вызывает у нее такие эмоции?

   – Терпеть не могу вампиров-нюнь, – в следующий миг пояснила мне она.

   Что ж, можно понять, сама-то Дойна та еще оторва.

   Итак, Мастер общался с Адиком, Дойна составляла компанию по раскуриванию кальяна Эдгару и Степану, меня обыгрывала Жози, а Эристав просто отказался целоваться с Джейми, поэтому и примкнул к нам.

   Звучали пошлые шутки, типа "Лучше нет влагалища, чем очко товарища", но Эристав не повелся, показав Джейми его любимый жест – средний палец.

   – Мое очко ты не получишь, Нолан!

   Ингемар довольно хохотал, он вообще получал от наблюдения за "бутылочкой" колоссальное удовольствие. Хмельной веселый Мана не зря предложил сыграть: я заметила, что зеленоглазый в отличие от Кимуры куда лучше чувствует своего Мастера. Как маленькая шлюшка, натасканная Тристаном Великолепным для своих целей...

   Во всей этой кутерьме только один человек предпочел одиночество компании. Ну, не совсем, но...

   Короче, на диванчике, стоящем в отдалении от всех нас, разместилась с вязанием рыжая Ингемарова Ева. Спокойная, с легкой тенью улыбки на лице, она вязала – и параллельно, как мне показалось, присматривала за новообращенной девочкой. Нет, не Ксеней – Ксеня отказалась принимать участие в наших забавах, дуется, наверное, у себя в комнате.

   Оказывается, когда Сева умирал, и я обрывала телефоны у всех знакомых мне вампиров, большинство отправилось на охоту аж на двух диких вампиров. Об этом мне сказали Ингемар, Ким, Джейми и другие, кому я в отчаянии звонила. Проснувшись утром после того, как Мана укусил Северуса, я обнаружила, что мне пришла масса эсэмэсок от вампиров с извинениями и соболезнованиями, еще больше раз звонили.

   – Ты же знаешь, – сказал мне Ким, – я бы примчался пешком, не раздумывая.

   Новость разнеслась по клану с огромной скоростью, когда Мана позвонил Эриставу и попросил его устроить охрану брату Гайи. То есть, все, конечно, знали, что он не дампир, но почему-то с любопытством ждали его. История смертельно больного самоубийцы очаровала Мастера.

   – Я хочу его видеть, – сказал он, позвонив мне в то же утро.

   – Но он еще не...

   – Я имею в виду, когда он обратится, Гайя... Устроим вечеринку в честь новообращенного, а?

   Северус, по-моему, офигел от такого внимания. Когда мы впервые, на третьи сутки после обращения, привезли его в дом Кимуры (о, у Мастера Траяна было еще большее шило в жопе, чем у Маны, он улетел в Москву), мой брат немногословно и изумленно принимал внимание других вампиров. Жанна и Жозефина почти что висли на нем, хотя Сева отнесся к ним довольно спокойно. Так же ровен и прохладен был он в отношении других вампов.

   – Браво, Северус, – чуть насмешливо похвалил его Мана по пути домой в ту ночь. – С такой линией поведения ты скоро станешь самым вожделенным вампиром Украины.

   Сева чуть улыбнулся, глянув на своего мастера. Что ж, на него-то мой брат никогда не взирал равнодушно.

   Киму Северус приглянулся, он предложил Мане сдать его патерналу – себе, то есть. Впрочем, я не могу представить, чтобы Ким не взял под свое крыло хоть какого-то молодого вампира.

   К примеру, это несчастье, что сейчас сидит покорно подле Евы, он без разговоров согласился принять и воспитывать. Наверное, если бы я ездила в метро, то часто могла бы видеть ее личико на экранах вагонных телевизоров. Знаете, "Служба Поиска Детей" Магнолия ТВ? Вот, там таких потерянных ангелов видимо-невидимо.

   Десятилетняя Софья, явно малоуправляемый элемент, даже Иван сказал, что среди девок-беспризорниц такую суку хрен сыщешь. Не буду дословно приводить все, что она сказала, когда ей не дали накинуться на меня. Это был просто беспрерывный поток матов, от которых уши вяли.

   Ингемар не убил Софью, потому что ему нужны были сведения. Второго вампира, какого-то мужика с расстройством психики, укокошили моментально. С Соней же было невозможно разговаривать, пока к ней не подошла Ева.

   – Идем, детка, побеседуем... – ласково сказала она, кладя руку на ее макушку.

   Чудовищная "детка" вмиг заткнулась и пошла за Евой.

   Вот уже третий час она почти без движения сидит на диване рядом с рыжей. Что ж, потрясающие успехи в воспитании. В свете всех этих событий Ева сказала, что отдаст девочку в руки того, кто о ней в силах позаботиться.

   – Может, просто пригрозить убить ее? – предложил лениво Ваня. – Такие, как она, конченные, обычно до 16 не доживают даже...

   – Ты тоже не дожил, – напомнил ему Кимура.

   – Ну, а она не дожила даже до 11, – возмутился Иван.

   Девочка под влиянием Евы рассказала, что ее укусил какой-то парень, высокий и красивый. Когда ее спросили, сколько ему было лет, она долго думала. Сказала, что девятнадцать примерно. Или даже двадцать. Судя по всему, для нее такой возраст был запредельным, почти пенсионным. Так что вампиру могло быть до тридцати, скорее всего. Из деталей Софья вспомнила, что он носил все черное (ага, в темноте ведь больше ничего и не разберешь). Особые приметы, шрамы, родинки, голос – все это прошло мимо нее. Вампир укусил девочку, а потом его кто-то спугнул.

   – Пугливый вампир? – я скептически подняла бровь.

   – Всякие бывают. А этот еще и закон нарушает, ты б не была пугливой в этом случае? – спросил Мана.

   Единственное, что нам удалось из маленькой вампирши выбить – она указала на Джейми и сказала:

   – У него были такие волосы.

   Попытавшись понять, какие, выяснили, что светлые и почти до плеч.

   – Так, может, это он? – со смехом спросил Ингемар.

   – Нет, тот был выше.

   – Ну спасибо, – мрачно отозвался Джейми, – меня чмырят все – от Мастера до последней малолетки.

   Не знаю, что это даст нам. Он осторожен и, скорее всего, без нужды и носа не кажет из своего укрытия. Ингемар велел разослать всем киевским вампирам электронные письма с предупреждением и примерным описанием преступника.

   Пока что это были все новости, которые мне поведали. Мана держал дистанцию, с появлением у него Северуса зеленоглазый словно бы охладел ко мне. На предложение Кима отдать моего брата ему, Мана сурово ответил, что справится не хуже патернала.

   На известие мое о том, что мы не являемся родней, Северус отреагировал почти спокойно. Наверное, его не скоро начнет что-то удивлять.

   – Какая разница, что за кровь в нас течет... – меланхолично бросил он тогда. Сева тоже старается не приближаться ко мне слишком близко. – Все равно ты останешься для меня сестрой.

   Мана планировал отвезти Севу в Харьков через пару-тройку дней, чтобы его подопечный мог попрощаться с матерью его ребенка – по крайней мере, лет на десять.

   – До того момента он слишком опасен, – сказал мне Мана.

   Еще он хотел привести Севу к родителям. Брат отказывался, но зеленоглазый настоял.

   – Скажешь, что уезжаешь работать в другую страну, я скажу, что пристроил тебя к своему другу... Пусть хотя бы не подымают кипиш и не винят в твоем исчезновении Гайю.

   В тот вечер истекал последний срок моего терпения. Две недели задержки – да, я трусиха, но раньше у меня рука не подымется даже купить тест на беременность.

   Помнится, я подошла к бару, чтобы налить себе еще немного вина. Путь мой лежал мимо Евы, которая продолжала вязать какое-то светло-зеленое полотнище.

   – Эээ, Гайя, – услышала я ее голос, – тебе стоит уехать отсюда.

   Я застыла у бара:

   – Это почему же?

   Ева развернулась ко мне и одними губами проартикулировала, но я поняла. Она сказала: "Месячные". Вот ведь странно, и ни один вампир мне об этом не сказал... Наверное, стеснялись или возможности не было.

   – Спасибо... но откуда ты...

   Ева прервала меня:

   – Поверь. Или проверь.

   Тянущее ощущение в пояснице подсказало мне, что ведьме стоит безоговорочно верить и сматывать удочки из дома Кимуры как можно скорее.

   – Мне пора, – сообщила я, бочком пробираясь к прихожей.

   – Куда тебе пора? – поинтересовался Ингемар.

   – Домой.

   – Оставайся у Кима, пока не вернется Траян.

   – Нет, не могу, нужно домой...

   – Все в порядке, – Ева встала, потягиваясь, воткнула спицы в клубок и смотала вязание, – я отвезу ее к нам и присмотрю. Софья, вставай, ты тоже едешь.

   Северус встал.

   – У тебя все в порядке, Гайя? – он двинулся было ко мне, но Жанна удержала его:

   – Не стоит беспокойств, ей и правда нужно уехать отсюда.

   – Поставьте возле Гайи вентилятор, – сказал Мана, и все захихикали. – Исабел-ла... – изобразил он страстный шепот Аро Вольтури из пресловутых "Сумерек".

   Гостиная грохнула каким-то напряженным смехом.

   – Да пошел ты! – взорвалась я. Вот ведь сука! Вернул мне мою шутку о том, что он из тех вампиров, что светятся на солнце.

   Словом, мы с Евой и Софьей оделись и покинули дом патернала.

   Ведьма отвезла девочку к своей подруге, которая сумеет держать строптивую вампиршу под контролем. Это Ева мне так сказала. Я не понимала, каким это образом ведьмы держат вампиров в узде. Однако уже в доме, который Ингемар делил с Евой (или наоборот) мне в прямом смысле посчастливилось увидеть...

   Рыжая втолкнула меня в гостиную дома.

   – Погоди-ка, я пойду на кухню, чайник поставлю...

   Надо же, а доселе меня только пичкали спиртным все, к кому я приходила в гости. Для разнообразия неплохо бы и чаю попить.

   Я села на диван, взяла с журнального столика журнал, развернула, пролистала несколько страниц рекламы, зевнула... и резкий окрик:

   – Хаскульдр! – заставил меня подавиться зевком.

   На выходе из коридора, что вел к кухне, стояла разгневанная Ева с протянутой вперед рукой. Ладонь ее была поднята так, словно рыжая говорила: "Стоп!"

   Я с опаской оглянулась – и вздрогнула. В шаге от меня застыл Мастер Украины. Судя по выражению его лица, вампира за моей спиной вынудило оказаться совсем не желание сделать мне массаж.

   – Ева... – мне показалось, что слова даются ему с трудом. – Брось...

   – Шкульдик, – уже мягче, но с издевкой произнесла рыжая, приближаясь к нам, – ты не в себе, золото мое брильянтовое. Поди-ка, приляг отдохнуть в подвале. А я тебе сейчас какую-нибудь девицу пришлю. Или даже двух.

   – Что ты делаешь? Мне нужна Гайя.

   – Как же, Гайя. Тебе сейчас нужно столько кровищи, что твою буйну головушку снесут на Форуме Старейших за убийство дампира...

   Я поспешила убраться за спину ведьмы.

   – Ты права... Тогда мне нужен Палач.

   – А это – с нашим удовольствием. Ты только иди, иди, Хаскульдр, в подвал, ладно?

   Ингемар кивнул. Я с любопытством отметила, что ему пришлось как-то неестественно, не по своей воле развернуться. Мастер, видимо, выполнял молчаливые приказы Евы.

   – Стой на этом месте и с него не сходи, – велела мне рыжая и, сжав по-прежнему выставленную ладонь в кулак, направилась за Ингемаром. – Кстати, туалет вооон там...

   Я схватила из сумочки прокладку и понеслась в указанном направлении.

   Потом я осела в кухне. Пришла и Ева, через полминуты буквально. В хорошем настроении и со спокойной улыбкой на золотящихся помадой губах.

   – Слава Царю Небесному, теперь можем спокойно попить чаю и поговорить.

   Я могу сказать, что в этот момент Ева со дна моего личного рейтинга киевской нечисти поднялась на топ-позицию. А Мана!.. Редко он так плоховал, как в тот момент, когда называл Еву псевдо-королевой. Мол, терпим мы ее из-за Ингемара. Ай да королева!.. Я расплылась в улыбке и кивнула.

   – Он неплохой человек в душЕ, – говорила рыжая, расставляя блюдца и чашки, – просто века властвования испортили его, и Хаскульдр иногда забывается.

   – А ты, мудрая женщина, возвращаешь ему ощущение реальности? – не без иронии спросила я.

   Ева качнула головой, улыбаясь:

   – Реальность – не моя стихия, так сказать.

   – Ах, прости, ты же... ведьма, – вот я и сказала это. – И королева.

   Ева жеманно закатила свои глаза, по цвету напоминающие серебрящийся зеленый мох. Держу пари, она была всегда заядлой кокеткой и охмурежницей.

   – Да-да, можешь звать меня "ваше величество", – она остановилась, вспомнив о чем-то, достала из кармана шерстяного платья цвета маренго телефон. – Минуту...

   Я кивнула.

   В течение десяти минут Ева звонила Палачу и кому-то по имени Эжен, кто поставлял вампирам смертных для забав. Мастер Фастова согласился приехать немедля, девушка и юноша для еды также были почти в пути.

   – Надеюсь, Ингемар на меня не обидится, – Ева снова начала называть Мастера общепринятым именем. – Ты чай-то пей. Ватрушки бери.

   Рыжая подсунула мне блюдо ватрушек с творогом.

   – Ты сама их печешь? – изумилась я.

   – Ага, – она впилась в тесто крепкими белыми зубами, – со скуки.

   – Королеве бывает скучно? – снова поддеваю ее я. – Создай ведьминскую академию.

   Ева не велась на провокации. Спокойно отхлебнув чая из широкой глубокой чашки, больше похожей на бульонную, она сказала:

   – Стара я уже стала для таких экивоков, Гайя. Мне бы теперь вязать, готовить да чтоб никто меня не трогал без нужды.

   Это сколько же лет красавице-кокетке, не поленившейся, несмотря на солидный возраст, заарканить Мастера Украины?

   – Стало быть, от Ингемара мало проблем? – сделала вывод я.

   – Разве это проблемы? Сделать так, чтобы самый влиятельный и сильный после меня человек в Киеве не перегибал палку... – она игриво пожала плечом, подавляя улыбку. – Всего и делов.

   Мой завистливый вздох вызвал у нее таки улыбку.

   – Ах, бедняжка, ты, наверное, думаешь, что обладать такой властью – благо? Это не так. Живи так, как тебе живется, пусть даже порой будет казаться, что ты в клетке, – Ева долила себе еще заварки в чашку. – Ты никогда не будешь одинока, подумай...

   – Если бы дело было в моем потрясающем обаянии или чувстве юмора, сногсшибательной внешности или...

   – Ох, Гайя, – Ева смеялась, – вампиры же как-то живут с тем, что лишь их аура тянет к себе смертных как щупальцами. Да еще весьма довольны этим и пользуются и в хвост, и в гриву. Почему же ты не возьмешь это себе на вооружение?

   Я молчала. В словах ведьмы был резон, однако мне так хотелось, чтобы любили меня за ум и редкие душевные качества, а не за темную вуаль, или как там изволили выразиться госпожа Субирано Л`Арригада?

   – А почему ты так добра ко мне, а? – не найдя, что ответить, я решила, что лучшая оборона – нападение. – Ты не вампир, и тебя не тянут ко мне эту дурацкие щупальца...

   – Зато я вижу их, – превесело и премило улыбнулась Ева. – И знаешь, что? Я вижу их куда лучше, чем вампиры. Они вообще полуслепы с точки зрения магии. Даже не так – они как средневековые темные люди в знаниях о природе энергий и нитей, а мы, ведьмы – как люди 21-го века.

   – А оборотни?

   – О, те еще хуже, прямо пещерники. Их-то ведет луна, но толку от этого чуть, звериная натура и страсти глушат тягу к знаниям такого рода...

   – Надо же... А можно ли вас назвать нечистью, как и вампиров или оборотней?

   – Ну, мы хоть и смертные, но я, например, живу уже столько, что никому из смертных и не снилось. Наверное, меня уже можно отнести к этим... – Ева усмехнулась. – К другим.

   – Хах, ты очень политкорректно их назвала.

   – Не матюкайся, деточка, – ведьма хихикнула.

   – Может, вам известно, откуда взялись вообще на земле такие как они?

   – Ни упырям, ни волколакам этого лучше не знать. Смертным – тем более. Знаю, что многие пытались заглянуть туда... – Ева указала куда-то себе за спину, я с любопытством поглядела на шкафчик и посудомоечную машину за ней. – Но ничем хорошим это не заканчивалось. И я порой, набравшись сил, пыталась под шумок проникнуть туда, но... – мне показалось, или Ева содрогнулась, отпила из чашки.

   – Но если нечисть существует, значит, Господь допустил это не зря?

   Сказала – и поняла, что сболтнула глупость. Ева как-то странно глянула на меня.

   – Господь... Боюсь, все гораздо сложнее. Многослойнее. Человеку свойственно все упрощать, но... Седобородый старец на небесах – это уже просто как адаптация "Архипелаг ГУЛАГ" для первоклассников... Там, – Ева снова указала себе за плечо, – все совсем не так.

   Мне вдруг тоже стало неуютно. Я смотрела в пространство за Евой, силясь понять, о чем она.

   – О, и не пытайся, – со смешком сказала мне ведьма, видимо, проследив мой взгляд, – это никогда не станет перед лицом. Оно всегда – учти, всегда! – будет за твоей спиной...

   Нет, вот на этом, пожалуй, пора завязывать. Я поежилась, стараясь не оглядываться.

   – Хорошо, Ева. А там есть жители? – задала я последний вопрос. Было не по себе, но и знать так сильно хотелось.

   – Есть.

   – Демоны и ангелы?

   – Ну... Все не так однозначно. Мне сложно объяснить. Это надо лишь видеть. Просто знай, что этот мир куда многограннее и глубже, чем ты думаешь. Когда-то люди знали. А потом забыли.

   Я задумалась. Ну, в детстве мир казался мне огромным сундуком без крышки и дна, в глубине которого сияют звезды. И я смотрела туда... В ранней юности, медитируя уже на те звезды, что сияют в ночных небесах, я ощущала молчаливую гармонию мира и бесконечную мудрость его. Может, когда Ницше говорил о бездне, он имел в виду то же, о чем рассказала Ева? "И я порой, набравшись сил, пыталась под шумок проникнуть туда, но..." Против воли я усмехнулась. Что, ведьма, не по себе стало, когда бездна начала всматриваться в тебя?..