Текст книги "Вызов (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

   – Что ж, смотрю, не я один нашел тут дивный цветок – дампира, – сказал снова на русском Тристан, когда онис Адрианом закончили обниматься.

   – Да-да, – ядовито сказал Мана, – совершенно особый цветок.

   Тристан обнял его и его сына, стоящих рядом за плечи. Заглянул в лицо Мане.

   – Ну, Лелло, разве не чудесная встреча?

   Субирано поманила Адриана к себе пальцем:

   – Иди сюда.

   Она схватила его за локоть и увела из гостиной.

   – Что, Лелло, нет у вас понимания? – обычным, без театральных эффектов, голосом спросил Тристан.

   Он так смотрел на своего ребенка, что я с болью подумала: о, мы с Тристаном в одной лодке... Он любит Ману, и его это терзает. Вот только Мана – его дитя. Эммануэль – Лелло. А мне он то ли враг, то ли друг – не могу понять.

   – Нет. И не будет. Я думаю...

   – О, да брось! – Тристан весело хлопнул его по плечу.

   Мана смотрел на меня. Я смотрела на Ману. Тристан внимательно проследил наши взгляды.

   – С днем рождения, – пролепетала я, чувствуя себя ужасно неловко.

   Мана кивнул.

   – Так, Гайя, ты не передумала насчет завтрашнего ужина со мной? – легко и непринужденно спросил Мастер Монако.

  Выражение лица Маны дорогого стоило. Он так воззрился на Тристана, что, казалось, одежда на мастере Монако вот-вот воспламенится. Тристан не обратил на Ману внимания, ожидая моего ответа и наблюдая за тем, как я наблюдаю за его сыночком. Легкая ироничная улыбка была на лице монегаска.

   – Да, Тристан, – я кивнула, улыбаясь и старательно не глядя на онемевшего Ману. – Я с удовольствием встречусь с вами завтра.

   – Дай мне свой номер телефона.

   – Конечно, – я продиктовала номер, пытаясь не коситься на Ману.

   Мастер Монако сбросил мне вызов.

   – А теперь прости нас, Гайя, – Тристан снова взял меня за руку, но теперь уже коснулся губами моего виска, притянув к себе мягко. – Но у нас с Маной есть разговор, который лучше не откладывать...

   – Тебе не стоит извиняться перед смертной, – ровно сказал Мана.

   – Она не смертная, – Тристан подобрал изящно свое пальто, после воздел к небу ладонь, патетично воскликнув:

   – Она дампир! Ладно, идем, Лелло... – ясно, от кого у Маны склонность к актерству. Яблочко от яблоньки...

   Я едва сдержалась, чтоб не прыснуть. Лелло, мля!.. Сосиска с яйцами он, а не Лелло! Старый пи...рас... Впрочем, Тристан постарше и попид... Ладно, проехали.

   Мана указал Тристану направление, они вошли в коридор, ведущий к кабинету Кимуры. Эта вонючая зеленоглазая тварь даже не глянула на меня.

   Должна сказать, что в тот вечер я не видела больше Адриана. Тристан был нарасхват, мне он внимания не уделял. Я скромно провела весь вечер сначала в компании Северуса, и то, Мана велел ему сидеть возле себя. Потом со мной были Иван и Саша. Их мало интересовал Мастер Монако, и за это я была им обоим очень благодарна. Субирано не смотрела на меня, но, отвернувшись, я чувствовала, что ее глаза пристально следят за мной.

   Вечер прошел ужасно. Я скрылась на втором этаже и задремала в нише у окна. Проснулась от голосов. В опустевшей гостиной говорили двое.

   Я тихонько подползла так, чтобы быть максимально ближе к гостиной, но чтобы сидящие там меня не видели.

   Бесполезно. Разговор шел на французском. Но голоса Маны и Тристана я узнала. В какой-то момент повисло молчание, но напряженный голос моего зеленоглазого прозвучал в тиши спящего дома на русском языке:

   – Не нужно...

   – Лелло...

   – Нет, Тристан. Прости меня.

   Тишина и:

   – Дампир.

   – Давай возьмем у Джейми одного из его смертных. Вы с ним поразвлечетесь, а я полюбуюсь. Как в старые добрые времена.

   – Значит, хранишь верность дампиру.

   – Если бы ты не влил в себя два литра коньяка, я бы рискнул тебе объяснить. Ну а пока... Доставь мне такое удовольствие.

   Я скользнула подальше от лестницы, метнулась в нишу, потом – по памяти – в комнату Бирсен. Однако комната была пуста, если не считать какого-то смертного, дрыхнущего на кровати.

   Переждав несколько минут, я спустилась в гостиную. Было зябко и воняло сигаретами и алкоголем. Я вздохнула. Как обычно...

   На кухне сделала себе кофе. Села у окна. Когда-то вот так и вот тут я познакомилась с Ингемаром. Кажется, это было тысячу лет назад. С тех пор столько всего произошло, я даже успела глянуть в лицо Бездны. Сжимая в кулаке бархатистый каштан, который я носила на длинном шнурке на шее, я помнила об отсрочке. Ни одно горячее желание так и не пришло ко мне. Отыскать отца? И да, и нет. Что если он захочет просто воспользоваться дампиром, а не получить дочь? Вернуть Ману. А зачем? Чтобы снова рвать себе сердце и душу в клочья? Да и не денусь я от него никуда, тоскливо подумалось мне. Не отпускает ведь.

   Больше ничего не приходило в голову.

   Подумала о вечерней встрече с Тристаном. Хм... Улыбка тронула мои губы. Сейчас Тристану со смертным весело. А Мана наблюдает... То ли ревность, то ли желание присоединиться взыграли во мне. Нет, к черту. А интересно будет поддеть этим Тристана на вечерней встрече...

   Ну, и по традиции, судьба в очередной раз крутнула колесо, только на сей раз в ту сторону, что близила меня к роковому финалу. Я еще не знала, что вечером не встречусь с Тристаном. Не знала, что этим вечером сама, по своей воле буду стоять лицом к лицу с врагом. Сама. По своей воле.

   Глава 15

 
  Меч твой пронзил эту землю символом бога войны.
  С этим мечом ты добрался до римской стены.
  ...Вражьи головы – убранство для коней,
  Пол-Европы на коленях и в огне!
   М. Пушкина
 

 
  Не встречалась я со злом, но смотреть смогу
  Я бестрепетно в глаза твоему врагу.
   Е. Ханпира
 

 
  Вот меня бросают на пол,
  Залепляют рот мне кляпом.
  Только Мастера не брошу,
  Потому что он хороший.
  Д. Форс
 

 
  Не знаешь ты, в чем жизни суть.
  Тогда рабыней моей будь!
  Боль, страх, оргазм,
  Где цепи... мука...
  Ко мне! И на колени, сука!!!
  А. Шикунова
 

   – Так ты правда не знала, что я там уже не живу? – Бирсен передернула плечиками. – Странно... Я же давно собиралась начинать жить самостоятельно, отдельно от Кима, кажется, всем уши прожужжала.

   Мы с Бирсен курили, сидя за столиком пивного бара на станции метро "Театральная". Откровенно говоря, мы с ней плохо гармонировали с окружающей нас обстановкой: на Бирсен было вечернее зеленое шелковое платье от Гуччи, на мне – все те же юбка-карандаш и блузка.

   – Поздравляю с началом самостоятельной жизни, – я улыбнулась Бирсен. Та кивнула, тоже с улыбкой. – За это надо выпить!

   Мы подняли бокалы с вином. Конечно, пить с утра нехорошо, но я вообще сейчас такой нехороший образ жизни веду...

   – Посмотришь, как я все обустроила, – вещала Бирсен, откидывая за спину копну темных кудрей, – сама все продумывала и выбирала. Теперь буду работать у Маны в баре администратором, заодно буду помогать в разработке развлекательных программ. Ты бы тоже подумала о том, чтобы работать на кого-то из наших. Всегда под присмотром, и нет нужды ехать туда, куда не хочется.

   Наверное, Бирсен все видела по моему лицу. Ее сочувственная улыбка не помогала. Отчего-то раздраженный с утра Ингемар велел мне заткнуться и ехать с Бирсен, когда я начала возражать – мол, у меня дела и все такое. "Ну-ну, дорогой мой, – сказал ему Тристан, – держи себя в руках..." Мана же злорадно пялился на Мастера Украины. Хотя, по логике вещей, так пялиться ему надо было на меня. На меня ведь кричали...

   – Я работаю. Писателем. Мне нравится моя работа...

   Хотя в последнее время – не очень... Я начала потихоньку пописывать совсем другую вещицу. Будто бы в древнем граде Киеве творятся престранные дела. Кто-то убивает молодых вампиров, новообращенных вервольфов и нагло вырезает целые ведовские шабаши. Молодая женщина-дампир, волк-одиночка и юная ведьма – те, кого личные мотивы побудили стать на тропу войны с неизвестными, посмевшими угрожать нечисти Северного Рима. Ну, и эти трое впоследствии узнают, что корень зла надо искать не где-то там извне, а в вампирских домах, вервольфьих барах и салонах ведьм Киева.

   – Бирсен, давай ко мне заедем, а? У меня от этой одежды все тело зудит, а от каблуков ноги болят, – заныла я.

   – Конечно. Я уже и забыла, как мерзко быть живой...

   – Нет, живой быть здорово, – твердо сказала я, и турчанка посмотрела на меня с чуть печальной улыбкой.

   – Я не помню уже, Гайя, этого чувства. Не помню тепла. Или лед, или огонь – это быть вампиром. А тепло – удел живых.

   Наверное, удел оборотней – только огонь. Помню, как Мурза весь пышил жаром, даже стоя на снегу босиком. Значит, еще должны быть те, чей удел – только лед. Или не должны?.. Лед. Йети?..

   Мы с турчанкой допили вино, после чего спустились вниз и быстренько сунулись в машину, потому что мороз был – ого-го, а я без верхней одежды. Накинула в машине свой полушубок, чтобы не забыть его.

   Бирсен осталась ждать меня в авто у подъезда, рассеянно поправляя макияж.

   Я хотела взять с собой удобную одежду, чтобы принять душ и переодеться у Бирсен. Не хотелось заставлять ее ждать долго. Переобуюсь в ботинки сразу, и плевать, как это будет смотреться с юбкой-карандашом.

   Собственно, я так думала, пока ждала лифта и поднималась на свой этаж... Недостаток сна ночью сказывался – я апатично считала этажи, разглядывая загадочную надпись на стене "Рыбу жрал он" и стрелочку, указывающую куда-то от меня. Так же сонно я выползла из лифта и порулила к своей двери, последней в недлинном коридоре.

   До нее я не дошла. Дверь моих ближайших соседей распахнулась – и я не успела даже пикнуть, как меня втащили внутрь, трахнули об стену, от чего у меня сразу заболела голова, и швырнули на пол.

   – Дождались, наконец-то, – услышала я знакомый голос с французским акцентом.

   Милая Субирано стояла надо мной во всем черном и с счастливой улыбкой на лице. Поддерживая готовую расколоться голову рукой, я услышала и Адриана:

   – Суби, ты не сказала, что это она!

   – Кончай с этими и пошли!

   Кончать?! Я перевернулась на живот и заглянула в зал к своим соседям. Их было двое на данный момент: пожилая женщина и ее дочь, где-то тут должен быть и годовалый ребенок, но я не слышала его. Адриан всего лишь гипнотизировал женщин, внушая, что тут никого не было и они ничего не видели.

   – Идем-ка, – Субирано схватила меня за волосы, от чего я застонала, пытаясь вцепиться в француженку и ослабить хватку ее безжалостной руки. – Да иди же! – и она дала мне такой поджопник, что у меня едва не треснул копчик, а от унижения лицо, должно быть, стало свекольного цвета.

   Она, держа меня за волосы, выглянула в подъезд, а потом просто потащила за собой, даже не соизволив поднять руку повыше. Я шла, согнувшись, ковыляя на 10-сантиметровых каблуках, волоча свою сумочку по полу. Адриан прикрыл дверь квартиры и пошел за нами.

   – Достань у нее ключи и открывай, – приказала Субирано белокурому вампиру.

   Не знаю, что он чувствовал в этот момент. Правда ли он не знал и не догадывался даже, что Субирано собирается именно сюда? Именно ко мне?

   – Адриан...

   – Заткнись! – получаю еще один волшебный пендель, умолкаю, но от злости уже начинает темнеть в глазах. Спокойно, спокойно... – Разреши нам войти.

   – Входите...

   Вампирша вталкивает меня в мой дом, я не могу удержаться и падаю, тварь довольно хохочет.

   – Приятно, что я еще нахожу радость в мелочах, – заявляет она мне. – Закрой двери на замок, Адриан!

   Едва успеваю скинуть туфли, как Субирано вновь хватает меня за волосы.

   – Я и сама ходить умею! – не крик, а вопль вырывается у меня, потому что голова болит уже не только от удара. Такое чувство, будто сейчас скальп просто отвалится. Ну, или все мои волосы останутся в руке у вампирши.

   Она без лишних слов награждает меня еще одним поджопником. Говорит что-то на французском. Видно, лексикона не хватает, чтобы выразить ее ко мне отношение. Адриан взволнованным срывающимся голосом что-то быстро говорит ей, но Субирано прерывает его окриком. Тот замолкает.

   Суби толкает меня в компьютерное кресло у моего ПК.

   – Адриан, – он обращает ко мне встревоженное лицо, – там ребенок... что с ним?

   – Я его усыпил.

   Слава Бо... Суби награждает меня такой затрещиной, что я падаю снова. Ох, нет, нет, если я вырублюсь, то не смогу ничего предпринять...

   – Итак, дампир, – Суби, как тигрица в клетке, мечется по комнате взад-вперед, был бы хвост – по бокам бы себя им хлестала. – Интересно!..

   И она бросается ко мне. Ни сделать, ни сказать ничего я просто не успела. Француженка впивается мне в шею, помню, что как-то очень нелепо махала я руками, боясь даже прикоснуться к созданию, дарящему такую боль, боль, грозящую стать еще сильнее и страшнее. Она пила мою кровь, а я чувствовала, что останавливаться ей не хочется, и что выпила она уже больше, чем нужно, и... Я умру?!

   В следующий миг Адриан отрывает Суби от меня и пытается оттащить назад, но, отброшенный, улетает в спальню, попутно задев дверь.

   – Адриан! – взревела вампирша. Ее глаза переливались алым.

   – Суби, если ты ее убьешь, толку тебе с нее будет? – торопливо затарахтел Адриан, вскакивая. – Ты же не ради ее крови пришла сюда, правда? Я знаю, у тебя есть план. Ведь правда?

   Субирано кивнула, утирая рот платком, извлеченным из кармана. Она заметно присмирела от слов Адриана. Спрятав платок, Суби окинула взором Адриана, напряженно застывшего у двери в спальню. Потом глянула на меня. Я сидела, как жабка – на пятках, ладонями упираясь в пол перед собой, пытаясь отдышаться. Смешно, верно, и жалко смотрелись мы с блондином... По крайней мере, Суби удовлетворилась поверхностным осмотром и улыбнулась:

   – Правда. Вот только я не могу решить, отдать ли ее Траяну или... Обратить? Мана будет в восторге! – и Суби захлопала в ладоши, смеясь.

   – Адриан, – прошептала я, потому что на большее сил не было, – и эту женщину ты столько лет терпел и любил?

   Мне не было так уж страшно, скорее, какая-то обреченность стыла в сердце. Суби точно не станет в реверансах рассыпаться, вон какая решительная мадам. Фэнел какие-то схемы придумывал, крутил-вертел... и довертелся. Эта же дрянь пришла, увидела, победила – и все. Что может ей помешать сейчас позвонить Траяну или укусить меня? Да ничего! И Адриан, судя по всему, ничего не сделает.

   – Не зли меня, сука, – дружелюбно попросила меня Суби, доставая из моего бара бутылку вермута, зубами вытащила пробку, отпила. – Какой противный, – Суби гадливо сплюнула, – дешевка. Как и ты, – спокойно бросив бутылку на пол, француженка достала сигареты.

   Я умоляюще воззрилась на Адриана.

   – Мне кажется, Траяну стоит ее отдать, – сказал Адриан. – Он до сих пор холоден с тобой после того, как ты обманула его.

   – Плевать на Траяна.

   Тут я почувствовала, что мне становится страшно. Нет, нет, нет! Я не хочу становиться вампиром, не хочу умирать, не хочу стать рабыней этой твари!

   Суби с самым равнодушным видом стряхнула пепел на мой ковер. За это ее пристрелить мало... Пистолет! Я вздрогнула, стараясь не показать своей радости. "Келтек", конечно, лежал в сумочке... но мой пестик системы Макарова, модернизированный, лежал в аккурат за моей спиной, в ящике письменного стола! Меня затрясло, я с трудом заставила себя чуть успокоиться. Как его достать? Малейшее движение – и Суби меня разорвет, с нее станется. И Адриан. Его тоже стоит опасаться, кто знает, каких пределов достигает его преданность мастеру?..

   И тут зазвонил мой телефон в сумочке.

   – Кто это звонит? – обратилась вампирша ко мне.

   – Не знаю. Мелодия общего звонка.

   – Адриан!

   Все. Одно слово – и он бежит в коридор, подымает мой выпавший из сумочки телефон и говорит:

   – Номер незнакомый.

   Суби берет у него телефон и дает мне:

   – Только посмей сказать лишнее.

   Нажимаю на кнопку соединения.

   – Алло.

   – Гайя, ты скоро?

   Это Бирсен, Бирсен, которая по-прежнему ждет у парадного.

   – Более-менее.

   – Давай, я жду.

   Суби отнимает телефон, выключает его.

   – Кто это был?

   – Бирсен.

   – Что ей нужно?

   – Ждет меня у подъезда.

   Суби выругалась на родном языке. Включает телефон снова.

   – Скажи ей, чтоб убиралась.

   – Она не уйдет. Ей Ингемар велел меня стеречь сегодня.

   Призадумавшись, Суби решила:

   – Ладно, с ней потом разберемся.

   Ну вот, из-за меня Бирсен умрет... Как тут не приуныть?

   Субирано между тем достала свой телефон. Она все так же металась по комнате. Адриан прислонился к стене. Я пыталась ловить его взгляд, но он упорно не смотрел в мою сторону.

   – Возьми же трубку... – вздохнула Суби, прислушиваясь, видимо, к гудкам в телефоне.

   Я похолодела. Очевидно, она все-таки решила позвонить Траяну. Только не это. Хотя сейчас мне было все равно, куда, лишь бы подальше от этой дурищи. Мысли по-заячьи заметались в голове. Я медленно, нарочито неуклюже уперлась снова ладонями в пол, чтобы встать. Суби тут же метнула в меня взгляд. Я, будто не обращая внимания, тяжело поднялась и плюхнулась в кресло. Вампирша расслабилась, прервала вызов, набрала номер снова.

   – Инегмар тебя закопает, – говорю я, рискуя вновь оказаться сшибленной со стула.

   Суби хмыкнула:

   – Я от Траяна 150 лет бегала, пока он не остыл. Что мне какой-то Ингемар?

   Я поразилась ее неуважению к нашему Мастеру. Вот шлюха! Тут я начала припоминать для себя и выстраивать ровным рядком то, что еще можно было вменить в вину этой дамочке с вертлявым задом. Мучала при жизни Ману, сделав вполне приличного паренька психом. Обратила его против воли, таскала с собой, аки лягушонка в коробчонке по всей Европе. Не пускала к родным. А ведь отправься она с Маной в его родное село, все могло бы сложиться иначе. Бросила его на патернала. Отняла у него любовь сына и возможность общаться с ним. А теперь хочет эта тварь еще и в Киеве шороху навести... Какая-то глухая ревность взыграла во мне. Неужели я допущу, чтобы меня переиграли на моем же поле?! И плевать на все остальное – у меня есть соперник, и он угрожает мне.

   – Где же ты, Траян? – бормочет Суби.

   Адриан по-прежнему жмется к стенке, глядя на меня. Воспользовавшись моментом, когда Суби отвернулась, складываю руки молитвенно у груди и безмолвно прошу Адриана о помощи. Он, дождавшись, пока Суби повернется лицом ко мне, показывает мне растерянность, разводя руками, мол, а что я могу? Когда Суби поворачивается к нему, я показываю: схвати ее. На что Адриан сигнализирует мне: она сильнее. Черт! Ну и затуркала же она тебя, парень. Такой страшный и сильный, мистическое создание из кошмаров и снов – и на тебе! Кто бы видел, как он тулился к стеночке, просто хотелось обнять его и долго плакать. И я не знаю, от чего мне хотелось плакать больше – от злости на него или от жалости.

   Снова складываю ладоши в мольбе. Наконец, добиваюсь реакции ответной: Адриан отрицательно качнул головой, когда Субирано повернулась ко мне. Пистолет лежит в ящике, незаметно мне его не извлечь... Если бы Адриан отвлек ее, я бы смогла. Но если я сейчас попытаюсь, она меня быстро раскусит и тогда прощай, моя единственная надежда на спасение. Надо подождать подходящего момента.

   – Почему умолкла? – обратилась ко мне Суби. – Если деток не слышно и не видно, значит, что-то натворили.

   Я как можно угрюмее уставилась на Суби, мол, ха-ха, очень смешно, в моем-то положении что-то творить...

   Суби взглянула на телефон, на меня, что-то решила для себя. Захлопнула слайдер и приблизилась.

   Конечно, было в ней что-то такое пугающее, тщательно скрываемое даже так вот, наедине со мной и своей белокурой тенью. В глазах Суби не было ни намека на то, что она наслаждается моим униженным положением. Холодные пустые глаза, в голове идет просчет вариантов. Я почти слышу, что ее мысли щелкают, подобно костяшкам счетов.

   – Траян не берет трубку. Очень жаль. Я позвоню ему немного попозже. А пока можно еще немного понаслаждаться обществом дампира...

   Мои возражения не были приняты в расчет, и Суби с готовностью впилась в мою шею снова. Уже не было так больно, чувствовалась, что моя кровь насытила ее, но мне становилось все холоднее...

   – Ты же убиваешь меня... – сумела пробулькать я, тщетно стараясь оттолкнуть вампиршу.

   Она не обращала на меня внимания. Волна страха окатила меня.

   – Адриан! – хотела крикнуть, но из горла вырывался лишь хрип. – Адриан...

   Если она не хотела меня убивать, то почему я чувствую, что плыву?.. Или нет, это весь мир поплыл вокруг.

   – Субирано! – его голос звенит, как туго натянутая струна. – Суби!

   Не помню точно, но спустя секунду я сползла со стула. То ли я отключалась на мгновение, то ли просто не обратила внимания, поглощенная своей болью, но когда я открыла глаза, Субирано прижимала Адриана за шею к полу. Вампирша была в бешенстве.

   – Да как ты смеешь! – заорала она, быстро переходя на французский, впрочем. Она кричала и кричала, вжимая Адриана в пол, он хрипел...

   Я не стала ждать дальнейших милостей от судьбы, выдвинула ящик и вынула пистолет. Так вышло, что щелчок моего затвора совпал с хрустом шейных позвонков Адриана и его болезненным стоном.

   – Вот так, – Суби встала, отряхивая колени, повернулась ко мне...

   Руки слегка подрагивали, но желанная цель стояла так близко – не промажешь! А если промажешь – дура ты распоследняя, Гайя Антонин.

   Я не промазала. Первая пуля вошла в живот Субирано, заставив ее согнуться. Вторая пуля вошла в ее плечо, заставив вампиршу с криком опрокинуться назад.

   Теперь у меня тряслись, кажется, даже уши. Я подползла к Суби, боясь подняться и упасть. Почти в упор выстрелила ей в сердце. Француженка застыла, как восковая кукла.

   – Адриан, ты как?

   Он махнул мне рукой, подымаясь. Голова его была наклонена под каким-то неестественным углом. Взяв себя за голову руками, Адриан с хрустом вернул ее на место.

   – Через пять минут пройдет, – сообщил он задушенным шепотом.

   Парень в страхе глядел на нелепо изогнувшееся тело Суби.

   – Оттащи ее в ванную, – сказала я, пытаясь подняться.

   Меня унесло на диван. Уняв головокружение, я, держась за стены, пошла в кухню. Адриан проволок мимо меня Субирано. Он тащил ее, держа под мышками. И лицо у блондина было неверящим. Я испугалась, что парень может обратно удариться в слепую преданность Субирано. Этого мне только и не хватало.

   Поэтому, едва став на порог ванной с топором в руках, я выстрелила в Адриана. Пуля попала в бок парню, он неловко рухнул, ударившись бедром об унитаз, сполз на пол. Перекосившись от боли, он так естественно и обиженно протянул ко мне руку, что я устыдилась.

   – Ну прости, – я положила пистолет у ног, а сама, замахнувшись, ни секунды не думая, опустила лезвие топора, как мне казалось, на шею Субирано.

   Лезвие бодро чавкнуло и вошло наискосок в грудную клетку вампирши. Адриан застонал. Пришлось придерживать Субирано ногой, чтобы вытащить из нее топор.

   – Ну прости... – неизвестно кому сказала я.

   И – вот ведь ирония судьбы какая, а? Я искренне полагала когда-то, что вот таким образом уничтожу Ману. А теперь рядом со мной его сын, и я убиваю женщину, принесшую столько страданий зеленоглазому. И хоть меня охватила шоковая трясучка, но в голове проскользнула мысль: "Он со мной до гроба не расплатится".

   Вторым ударом я кое-как попала по правой ключице. Стон Адриана больше походил на вой. Я глянула на него: едва ли не в обнимку с унитазом, сидит, словно к этому же унитазу привязанный, вроде и хочет к Субирано приблизиться, а вроде и рядом с фаянсовым другом ему хорошо...

   Не растекаясь мыслию по древу, подымаю топор в третий раз. Ну же, голубушка, по законам жанра тебе следует сейчас ожить и хищно кинуться на меня. Начинало терзать чувство вины. Впервые я убивала вампира. Ну, с этим можно себя поздравить...

   Третий удар отделил голову Субирано от тела. Я гадливо крякнула, ощущая подбирающийся к горлу обед. Адриан уткнулся лбом в пол, да с такой силой, что я услышала, как он ударил головой о плитку, и закричал.

   – Тише, тише, – я на всякий случай взяла голову Суби и пистолет и отошла немного, за порог ванной. Голову – а вдруг они и так срастаться могут? Пистолет – если осиротевшему блондину захочется вендетты. – Адриан.

   Он не поднимает на меня глаз, но и не кричит уже. Тело Суби начинает усыхать. Я стараюсь не смотреть на голову, которую держу в руке. Я стала такой, как вы – чудовищем. Понимание этого не огорошило меня, не огорчило. Третья жертва на моем счету. А ты неплохо начинаешь, деточка, слышу неуместно радостный голос мачехи в голове. Бедная моя... Ты никогда не узнаешь, во что превратились твои дети.

   Заворачиваю голову Суби в полотенце, кладу в пакет, завязываю его туго. Адриан, наконец, с трудом подымается с пола. Пуля еще не вышла, и он мучается от боли, но на заплетающихся ногах идет все же ко мне.

   – Адриан? – я колеблюсь, стоит ли выстрелить в него еще раз.

   – Отойди. Не могу на это смотреть.

   Молча освобождаю ему путь из ванной. На красивом его отрешенном лице – два темных следа от слез. Но он уже не плачет. Я надеялась, что хотя бы он сумеет оплакать ту, которая, наконец, предстанет пред Создателем.

   Отмираю. Некогда рефлексировать. Ставлю пакет с головой Суби на пол и, пока не выветрился адреналин от убийства, быстро, чтобы меня не застукал за этим занятием впечатлительный Адриан, перерубаю тело Суби по суставам. Это легко – словно рубишь сухие сучья. Кожа вампира приобрела оттенок мокрого асфальта. Ногти расслоились, заметила я, запихивая руки Субирано в пакет. Меня настойчиво тошнило, но мне было некогда расслабляться с фаянсовым другом. Стараясь не влезть ногами в лужу темной крови, я быстро рассовала протрухшие останки Суби по мусорным пакетам, а потом – по пакетам непрозрачным. Тряпкой минут за десять вымыла кровь.

   Когда я бросила тряпку в ванну, чтобы она немного прополоскалась под струей холодной воды, в дверь позвонили. Первые мои мысли были: "Куда деть пакеты?!"

   Может, это во мне проснулись снова дампирские способности, но я со скоростью торпеды побросала все пакеты в душевую кабину, туда же отправила тряпку и выключила воду. В дверь трезвонили все нстойчивее.

   – Иду! – заорала я, снова наполняясь гормоном-берсерком.

   Адриан, прижимая руку к боку, со страхом смотрел на меня, ождиая каких-то действий.

   – Кто там?! – ору я. Так всегда – если я заведусь, то остановлюсь лишь когда полностью закончится топливо...

   – Я там! – заорали мне в ответ, и я, ни секунды не медля, распахнула дверь.

   На пороге стояли Мана и Бирсен. Точнее, стояла лишь Бирсен, потому что Мана сразу влетел, едва не снеся меня с ног. Глаза его горели, ноздри раздувались, вдыхая мой запах и запахи вокруг. Конечно, он сразу почуял неладное.

   – Что это?! – спросил он, сразу же отвечая себе:

   – Кровь!!! Кто это сделал?!

   Я знаю, что он и Адриана учуял, но в этой квартире сейчас над всем висит запах смерти, вот и не может Мана понять, что же здесь произошло.

   – Бирсен, – говорю я, – все же дождись меня в машине, пожалуйста. Я скоро, все хорошо...

   Турчанка кивнула и тихо скрылась. Я заперла дверь на все замки.

   Итак, у меня в квартире шесть мешков с частями тела древней вампирши. Кроме того, у меня тут двое, которые были врагами на протяжении сотен лет. А должны были быть – лучшими друзьями.

   Адриан прижимает все еще рукой рану от пули. Мана, не мигая, пытается оценить обстановку.

   – Мана, не был бы ты так добр забрать своего сына из моего дома? Мне нужно ехать к Бирсен, вы задерживаете меня.

   Я говорила нарочито сурово, хотя мой встрепанный бледный вид наверняка не внушал никому ни капли трепета.

   – Где Субирано? – спросил Мана.

   Лицо у Адриана было несчастным-несчастным. Я сглотнула слюну, стараясь за наглым взглядом скрыть страх и растерянность.

   – Почем я знаю, где эта... женщина? Извольте освободить помещение, у меня голова трещит, нужно переодеться... – я мечтала только о том, как они покинут меня, и я смогу избавиться от части фрагментов тела Суби.

   – Адриан, – Мана обратился к нему, но более ничего не сказал.

   Блондин думал не слишком долго. В раздражении решаю, что он вообще много думать не привык. Он подошел к Мане и... осторожно опустился перед ним на колено.

   – Опрости ми, оце, – сказал Адриан срывающимся голосом.

   Что и говорить, я уважаю чувства других и люблю трогательные сцены, но едва сдержалась, чтобы не прервать грубо этих двоих.

   Мана неверяще смотрит на Адриана. Потом его взгляд обращается на меня. Пожалуй, так он не глядел на меня даже тогда, когда я сказала, что собиралась его убить.

   – Ти опрастам... – зеленоглазый кладет руку на его голову.

   – Прими присягу у него, – все же не выдерживаю. Тут же отворачиваюсь и ухожу в кухню.

   Держа зажигалку в дрожащих руках, пытаюсь прикурить сигарету. Слышу, что в прихожей кто-то всхлипнул. Закрываю глаза. Адриан теперь принадлежит Мане.

   Спустя минуту в кухне появляется кто-то. Кожей чувствую – Мана.

   – Ты...

   – Вы еще здесь? – по-прежнему гляжу в окно, стоя к нему спиной.

   Рука ложится на мое плечо. Не поворачиваюсь.

   – Гайя...

   – Слушаю.

   – А я не знаю, что сказать. Я ведь ничего не знаю.

   – Это... верный подход.

   – Я нужен тебе сейчас?

   – Мне? Нет! Меня Бирсен внизу ждет. Еще мусор надо вынести.

   – Тебе помочь?

   – О нет. Я сама. Ступайте.

   – Гайя, – чувствую, как он стал почти вплотную ко мне. Его губы касаются моей макушки. – Спасибо.

   – Я же не дарила тебе ничего на день рождения, верно? – чувствую, что еще немного – мои губы просто парализует в этой нервной ухмылке. – С днем рождения.

   Он стоит, и я слышу его неровное дыхание. Сердце мое колотится. Думаю, его сердце тоже бьется сейчас.

   – Женщина, подарившая мне сына, – его слова бьют как током.

   Более он не говорит ничего, уходит. Слышу, как хлопает входная дверь. Сигарета давно не тлеет.

   Плетусь в комнату, чтобы все же собрать немного одежды для себя. Теперь принять душ проблематично, так что точно займусь этим у Бирсен. Беру черную тунику на бретелях и бежевые брюки. Тапочки тоже не помешают.

   Беру также два пакета из душевой кабины, не стоит выбрасывать сразу все... Наверное. Закрываю квартиру, спускаюсь к Бирсен. Снова подымаюсь, так как забыла телефон, который покойница Субирано столь невежливо выключила.

   – Мана уехал с Адрианом, – сказала Бирсен, когда я уселась рядом с ней. – А где же Субирано?

   – Наверное, бросила Адриана и уехала, – я пристегиваюсь, бросаю пакет и сумочку (не ту, которую волокла по полу подъезда) на заднее сиденье.