Текст книги "Вызов (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

   Я сдалась. Мана взял ключи и, не прощаясь, ушел. Я осталась, как всегда, в тревоге и ожидании. Мне не хотелось писать, сидеть на месте, но и выходить из дома я не решалась. Надев шорты и взяв гантели в руки, я с пользой провела следующие полтора часа. После, вымывшись, накрасившись и выровняв волосы, я надела открытый топ и фривольные джинсики и стала ждать Ману, беспорядочно переключая каналы. Незаметно для себя я уснула.

   Он вернулся ко мне уже вечером, когда я драила пол на кухне. Перед этим я приготовила себе еды на несколько дней – нарезала смесь для окрошки, салат с ветчиной, поджарила отбивные. Я умирала от желания позвонить Мане, но удалось удержаться.

   Мана пришел, как обычно, без приветствия, сказав в ответ на мое "Кто там?" свое фирменное "Открывай". Я, с половой тряпкой в руках, предстала перед ним в виде, в котором не хотелось бы представать. Естественно, от макияжа остались лишь воспоминания, волосы художественно выбились из и без того небрежного хвоста. Мана вошел, благоухая терпким парфюмом, весь свежий, холеный и прилизанный, в белом пальто, дорогом черно-сером шарфе и черных перчатках – и с охапкой красных роз, завернутых без изысков в бежевую бумагу. Парень приподнял бровь и окинул меня красноречивым взглядом с ног до головы.

   – А у тебя, Мана, – начала я, бросая тряпку в ведро в ванной, – несколько белых пальто, или ты любимый клиент всех окрестных химчисток?

   – Несколько, причем все разные, если ты не заметила, – он протянул мне, пытающейся выглядеть непринужденно, цветы и пакет.

   – Спасибо, такая красота, – восхитилась я. – А сколько их?..

   – Пересчитай, – он насмехался.

   В пакете лежали несколько бутылок французского вина. Мана повесил пальто в шкаф, щелкнул сухо замок портупеи. Когда я вошла в зал, с букетом, уже стоящим в вазе, оружие Маны уместилось на краю моего письменного стола. Сам же вампир сидел за моим ПК.

   – Обои на рабочем столе – блеск, – Мана с улыбкой тыкал в картинку – изображение зайчика и дракона. Дракон склонил к зайке голову, а зайчик, воинственно уперев лапки в бока, с вызовом глядит в глаза дракона. – Прям как мы с тобой некогда...

   Я едва удержалась, чтобы не сказать ему о том, что ничего не изменилось.

   – Я люблю зайцев. Меня мама всегда Гайкой-зайкой называла.

   – Храбрый заяц, – Мана усмехнулся, вставая. – Я хотел поискать музыку...

   – Оу, можешь пока открыть мне вино, а себе – что-то из бара, а я тем временем музыку поставлю.

   Пока Мана метался по квартире, я запустила сборник неспешных романтических баллад. Вампир протянул мне бокал, когда я встала из-за компа. После этого он уволок меня на диван, с видимым наслаждением устроился на нем и сунул одну босую пятку под себя. Он, по своему обыкновению, снял носки и расстегнул сверху и снизу на несколько пуговиц свою темно-бордовую рубашку с еще более темным узором.

   – Ты не любишь носить носки? – спросила я.

   Мана заулыбался широко, по кошачьи.

   – Да просто у тебя мне так уютно становится, я будто исчезаю для всего мира... Хочется ходить босыми ногами и демонстрировать тебе свои мышцы.

   – Вот как, – я не нашлась, что ответить на такое. – То есть, ты чувствуешь себя в безопасности, верно?

   – Да всего понемногу. А что это за музыку ты завела?

   – Сборник баллад. Ты такое не слушаешь?

   – Только в компании молодых женщин.

   Съязвил.

   – Ой как интересно, надо же. А что ваше сиятельство слушает?

   – Всякое. Сегодня, к примеру, слушал Дину Верни. Тащусь.

   – Дина Верни?.. Не знаю такой.

   Мана встал, заткнул мой "винамп" и воспользовался поисковиком. И поставил мне песню... Мать моя... Я обомлела. Начнем с того, что поет явно женщина преклонного возраста, поет по-русски, но с акцентом. Текст песни был примерно таков:

 
  И вот сижу опять в тюрьме,
  Не светит солнце больше мне,
  На нарах, б...я,
  На нарах, б...я,
  На нарах.
  А на свободе фраера
  Гуляют с ночи до утра
  И шмары, б...я,
  И шмары, б...я,
  И шмары...
 

   Правда, исполнение мне нравилось все больше и больше – совершенно замечательный стервозно-прожженный, с блатными жутковатыми нотками, тон голоса певицы зачаровывал.

   У Маны было снова каверзное лицо. Ага, он думал меня шокировать. Сейчас поставлю ему то, что слушаю Я.

   – Дина Верни, говоришь?

   – Да. Я знавал ее одно время в Париже, когда она еще была молода и безрассудна, – он улыбался так, что у меня не осталось и сомнений в том, как именно они с Маной знавали друг друга. – Даже обратить ее хотел. Но не стал.

   – Почему?

   – Потому.

   – Исчерпывающе, спасибо. Я послушаю ее песни. Ну а вот тебе то, что слушаю я...

   Я включила песню любительской московской группы "P.T.S". Называлась она "Мужчина сзади". Мана с улыбкой слушал ее, кивая головой. Там пелось:

 
  Я шел по улице один,
  Высокий крашеный блондин,
  И думал, как бы мне отлить без посторонних.
  Но только за угол зашел,
  Как кто-то сзади подошел
  И жопу начал мою мять в своих ладонях.
  Я оглянулся на него,
  Не понимая ничего,
  И уж хотел я было гаду дать по роже.
  Но я, как пень, остолбенел,
  Когда на рожу посмотрел,
  И понял, что мне ничего здесь не поможет.
  Я понял, что влюбился по уши в него,
  И больше в жизни мне не надо ничего.
  Он подойдет
  Неслышно сзади, словно кот.
  Он заберет
  Мое достоинство в свой рот.
  И никогда уже не будешь ты другим -
  Мужчина сзади все окрасит голубым...
 

  И далее в том же духе, описание утех блондина с мужчиной сзади. Эмануэл реагировал безобразно – весело смеялся, его глаза горели.

   – Отличная песня, такой стеб... У тебя вкус, оказывается, есть.

   Тогда я поставила ему песню группы "Шмели", называемую "Халява". Песня начиналась со слов:

 
  Я нюхал дохлого пса,
  Я думал,что он живой,
  И хоть он был весь в крови,
  А из глаз струился гной.
  Я плавал в навозной луже,
  Я думал, что это океан.
  Но вскоре я всё понял -
  Просто я был пьян.
  А ты стояла и смеялась надо мной
  И заставляла ругаться матом
  Эх, халява, пошла ты на х...й!
 

   – Если ты хочешь меня поразить – то даже не старайся, – сказал Мана, стоя надо мной, сидящей перед монитором, и массируя пальцами одной руки мою шея сзади.

   – Серьезно, я люблю эту группу, "Шмели", у них масса достйных песен...

   – Я знаю, они мне тоже нравятся, – перебил меня Мана. – Люблю тяжелую музыку, наверное, кроме той, которую создали, чтоб вые...нуться фигурно.

   Я мигом сунула в список воспроизведения подборку хеви-метал баллад.

   – Умница, – сильная, но нежная рука Маны, мнущая мою холку, заставляла едва ли не мурлыкать от удовольствия. И помнить о том, что он может дарить и другие, ни с чем не сравнимые радости. – А что конкретно любишь, каких исполнителей, группы?

   – Меломанка от неформальной культуры, – пробормотала я. – Рок и метал с различными приставками – хеви, фолк, готик, пауэр...

   – "H.I.M", небось, обожаешь? – подначил меня Мана.

   – Упаси Боже. Послушала раз и забыла.

   – А я люблю девчонок, что торчат от Вилле, – мечтательно заметил он. – Ну, или от "Расмуса", как его бишь. От Паттинсона. Или от Лео ДиКаприо...

   – Я в детстве его обожала! Да и сейчас считаю одним из лучших актеров.

   – Ну сейчас – да. Если и Паттинсон подсуетится, то несколько правильных ролей вытащат его из амплуа Эдички Каллена.

   – А за что же ты любишь таких девчонок? – вернула я его к волновавшему меня вопросу.

   – За то, что ими легко управлять, легко сыграть роль, легко уложить в постель без гипноза. Легко трахнуть, высосать и выбросить.

   Я ощутила жар стыда, опаливший мои уши. И жалости. К ним... к себе...

   – Это отвратительно.

   – Конечно. Скажи я такое девочке-виллеваллочке – наверняка получил бы ведро слез и упреков. А ты лишь констатируешь факт. Поэтому я знаю, что ты будешь раздражать меня лишь независимостью и тем, что я никогда не смогу подчинить тебя. Поэтому мне хорошо здесь, с тобой. Моя отдушина, моя отрада, отдых для души...

   Я искренне полагала, что вот-вот лишусь чувств. Нет, умру. Нет, распадусь на молекулы. Этот шепот склонившегося ко мне искусителя... Я помнила его прикосновения, его тепло, каждую деталь его тела. Линии длинных мускулистых ног, ямки на бедрах, родинка на левой груди, рисунок голубых вен на мощном запястье. И он это знал, он чувствовал, что сводит меня с ума.

   Нет. Холодна. Лед. Отрезвей. Сними алые очки похоти. Ты же человек, не животное. Он присел подле меня, глядя в глаза. Милосердный и жестокий. Нонсенс. Я сама потянулась к его губам, сама запечатлела на них поцелуй.

   – Спасибо тебе за эти слова, – прошептала я вдруг севшим голосом.

   – Скажи, что ты меня любишь.

   Я вздрогнула. Он смеялся надо мной. Я ударила его кулаком в плечо, от чего Мана беспомощно приземлился на пятую точку.

   – Почему ты не поставил блок или что-то вроде того?

   – Потому что я не жду от тебя зла, – он сидел, опираясь руками о пол позади себя.

   – Мана, от этих твоих слов я не растаю, верь мне, сладкий, – я наклонилась к нему и погладила ладонью по щеке покровительственно.

   Надеюсь, его это взбесит. Нет, он улыбался все так же весело.

   – Мне многие так говорили. А потом ходили следом и клянчили хоть одну встречу еще, на прощание.

   – Ты, часом, в Dragon Age Origins не играл, нет? – невинно вопросила я.

   – Играл, а что?

   Я победно улыбнулась:

   – Ну так не цитируй мне убийцу Зеврана. Он, конечно, мой любимый персонаж, но его слова из твоих уст – это перебор.

   – Я увидел у тебя на компе эту игру и из-за тебя прошел ее.

   – Ложь, ложь, ложь...

   – Ладно, – он встал, ничуть не смутившись, – я играл в эту игру до тебя, но не понимаю, о какой цитате Зеврана ты мне говоришь. Я не брал его в свою команду.

   – То есть, когда он, наемный убийца, напал на тебя и ты его победил, то не взял в свою пати, хоть он и просил об этом?

   – Конечно же, нет. Я что, похож на идиота?

   Вампир-геймер, надо же. Хотя чего удивляться, если его так тянет ко всем благам современности и плодам технического прогресса, то он просто обязан любить компьютерные игры.

   Мана взял свое оружие и сделал красноречивый жест, как бы перерезая себе горло:

   – Я допросил его и сделал так. И бросил его труп на поживу воронам.

   Смешной такой, с нежностью думала я. Рассказывает, как расправился с персонажем игры. О том, что Мана много раз проделывал такое и в реальной жизни, я старалась не думать.

   – Жестокий, жестокий...

   Мана положил шашку и вытащил меня из кресла.

   – Иди ко мне.

   Усадив меня на диван, Мана вручил мне мой бокал, долил еще и, прокусив себе с легким стоном палец, опустил его в вино.

   – Пей кровь мою, – насмешливо сказал он, садясь рядом.

   Я, схватив его за руку, сделала вид, что укушу, со словами:

   – И ешь плоть мою!

   – Богохульница, – фальшиво возмутился вампир.

   – Ты так и не поведал мне о том, что там у вас сегодня произошло, – осторожно напомнила я.

   – С умными женщинами столько проблем, – Мана закатил глаза, – с вами еще и разговаривать надо...

   Я невозмутимо протянула ноги через его колени и оперлась спиной о подушечки, горкой лежащие позади меня. Зеленоглазый налил себе еще, делая знак подождать.

   – Сегодня ночью Ингемару позвонил его знакомый, полковник милиции, – Мана положил руку на мою щиколотку, – мужик в курсе наших дел, естественно, под полным контролем Мастера. Шестого вечером – вчера, короче – пошли колядовать и не вернулись две девчонки 17-ти лет, одна из которых – дочка крупного бизнесмена. Естественно, этот бизнесмен поднял хай на всю Ивановскую, в час ночи район обыскивали менты. Отец второй девочки предложил обыскать в их районе заброшенное здание лаборатории. Оно горело в 1990-м году, его бросили, так и не восстановив. Так вот, в подвале оба отца, говорят, сознание потеряли, потому что там, помимо девочек, лежали еще несколько трупов, в основном – бездомных людей. И еще там были дохлые кошки и собаки. Полковник в ужасе увел оттуда своих людей и известил Ингемара о том, что кто-то из наших творит такие бесчинства. Это мог быть лишь дикий вампир, никто из уважающих себя вампиров не станет осушать животных, да еще и складировать трупы в месте, куда постоянно то наркоманы, то молодежь шастает...

   – Вы не пьете кровь животных? – перебила я.

   – Ну... разве в случае форс-мажора, чтобы выжить.

   – Я поила Ивана свиной кровью.

   – Фу.

   – Так что же, вампов-вегетарианцев не бывает?

   Мана раздраженно хмыкнул.

   – Не повторяй глупости за другими. Короче, мы поехали туда и дождались, пока оно вернется спать в свое логово – не долго ждали, впрочем. Пришла бомжиха какая-то бывшая, начала бросаться на нас. Ингемар хотел ее допросить о том, кто ее обратил, но увы... Ее пришлось убить, абсолютно невменяемая.

   Я была поражена.

   – Но... У вас ведь принято просить право на обращение у всех мастеров?.. У Ингемара, у Кима и... и теперь тебя.

   – Вот почему мы так не любим гастролеров, – Мана хмурился, – не все вампиры осознают, что нам нельзя зарываться...

   – По-моему, даже ты этого не осознаешь, – схамила я.

   Он одарил меня выразительным взглядом.

   – И я рад, что такие, как ты, иногда отрезвляют меня.

   – Перестань мне льстить, Эмануэл. У меня ведь не только к гипнозу иммунитет, но и к самым искусным комплиментам.

   – Я знаю, к чему у тебя нет иммунитета...

   Через миг я сидела на нем. Через три была без топа. Через этак триста-четыреста мгновений была унесена в спальню. Я не могла и не хотела отказать ему. В конце-концов, просто секс ничего не значит...

   И лишь одна мысль мучала меня.

   – Мана, – я попыталась уйти от его требовательных губ, – мы должны предохраняться...

   – Пффф... Риск залететь равен одному проценту...

   – Ты же сам говорил, что не хочешь обрекать девочку-дампира на такую участь, как у меня... – надеюсь, в моем голосе прозвучало хоть немного металла.

   – Ну так это я о дампире говорил, – прошептал он, целуя мою шею. – А дампир от дампира...

   – Так, стоп! – вот теперь металл прозвучал, да еще как, и я резко оттолкнула вампира, садясь на постели. – Нет презерватива – нет секса. Есть разговоры о дампире в квадрате – меня вообще нет для тебя, уяснил?!

   Мана глядел на меня в полумраке с досадой.

   – Да что ты завелась, женщина? Нашла место и время для таких разговоров!..

   Он поднялся, метнулся в коридор, вернулся ко мне.

   – Презерватив, – сообщил он мне, садясь на кровать и демонстрируя квадратик фольги. – Устраивает? Не бери дурного в голову, черт... Ты меня иногда огорчаешь своим недоверием...

   – В данной ситуации я готова пойти на то, чтоб огорчить тебя, Мана.

   – Понимаю. А теперь заткнись, будь добра...

   И знаете, что? У него даже презерватив эротично натягивать получается.

   Глава 5

 
  А кто-то поет о любви,
  Ведь кто-то нам пел о любви,
  Безумные дети
  С болью в глазах.
   Setup
 

 
  Плачет киска в коридоре, у неё большое горе.
  Злые люди бедной киске не дают украсть сосиски. (с)
 

   Перед его уходом утром я задала вампиру давно назревший вопрос:

   – Мана, когда мне можно будет выходить из дома?.. Мне элементарно по магазинам нужно пройтись, по самым обычным бытовым нуждам.

   – Бумаги туалетной купить?

   Он застегивал портупею с ехидной рожей.

   – Да, бумаги, салфеток, мочалку для мытья посуды... Кроме того, мне пора уже вернуться к занятиям карате!.. Меня там, наверное, уже из списков вычеркнули.

   – Гайя. Увы. Мочалок я тебе привезу хоть вагон, но из дома ты не должна выходить. И я хотел тебя предупредить, – поправив воротничок пальто, Мана подошел ко мне близко-близко и взял за подбородок, нежно поцеловав, – и очень хочу, чтоб ты понимала, что шутить с такими вещами мне нельзя, обстановка у нас тут почти военная, – и он еще раз поцеловал меня, – но если ты еще раз ослушаешься меня, то поселишься в моем доме. Не по своей воле. В помещении без окон и дверей.

   Я вздрогнула.

   – В гробу?..

   – Ты иногда такие вещи вслух произносишь... – Мана многозначительно улыбнулся. – Как в том фильме: "Девушка, вам сколько лет? – Двадцать пять... – А по виду и десяти не дашь..."

   Я не знала, что сказать. Лишь в досаде сжала кулаки.

   – А ты иногда заставляешь меня пожалеть, что я вообще еще разговариваю с тобой, – как можно злее выпалила я.

   И ушел он с довольной улыбкой. Ай-яй-яй, какой нехороший знак... Он начинает одерживать полное психологическое превосходство надо мной!..

   В метаниях я провела довольно долгое время. Не решившись пока что выйти из дома, я пыталась занять себя кучей разных дел, телефонными переговорами с родителями и братьями-сестрами, подругами, позвонила своей редакторше, успокоила ее насчет сроков окончания книги моей.

   Часов в семь вечера, не в силах справляться с одолевающими меня демонами, я решительно налила себе хороший такой стакан красного вина, поставила какой-то сборник роковых и попсовых песенок, достала сигареты. Время немного покайфовать...

   Однако через четыре стакана вина я обнаружила, что сижу на полу у стены, обняв свои колени, с бутылкой в руке, и плачу под песню какой-то девичьей группы "Зачем тебе такой красивый". Не помню, чем для меня закончился тот вечер, однако на следующий день я оттирала пятна вина с ковра и сметала осколки разбитых о стену стакана и бутылки. Нет, определенно надо было что-то делать. Но что?..

   То было десятое января, вечер понедельника. Утром накануне, очень рано, позвонил Мана, потребовал у сонной и похмельной меня список того, что мне нужно. Я долго думала, по несколько раз перезванивая ему, заменяла одно на другое, требовала мочалочки именно такой фирмы – и никакой другой. Развлекалась, словом. Впрочем, терпение у Маны было в этот день ангельское, он витал мыслями где-то очень далеко от меня.

   Настроение испортилось. Я спросила, приедет ли Мана ко мне сегодня. Он ответил, что нет, и смотал удочки из моей квартиры. Я разозлилась, честно. До такой степени, что решила прямо завтра вечером – и плевать, что понедельник, отправиться кататься по городу. А потом плясать в клубе. И пусть этот упырь только попробует что-то сказать мне! Запрет он меня, как же...

   Часов так в семь вечера я поскидывала домашние одежки в стиральную машину, намереваясь слегка подкраситься и надеть что-то сексуальное для клуба. Я как раз дефилировала мимо входной двери в майке и трусах, как раздался звонок. Очень и очень настойчивый. Кто-то за дверью не только трезвонил, но еще и тарабанил в мою дверь. Сердце отчего-то ушло в пятки. Я мигом достала из-под плитки пистолет, взвела курок. И подошла поближе к двери.

   – Кто там?! – прокричала я, потому как из-за этого ужасного шума едва слышала сама себя.

   – Гаечка! – услышала я два знакомых голоса. – Открывай! Это мы – Чип и Дейл!.. – и громкий хохот.

   Я, немало шокированная, открыла дверь, позабыв, что одета не для приема гостей. На пороге стояли они – бесспорно, два моих любимых вампира. Ваня, весь такой роково-гламурный, в кожаных штанах, пальто, черной футболке с хеви-метальным логотипом, в "Стилах", с брутальным шипованным ремнем и в перчатках с обрезанными пальцами. Белокурый и растрепанный. И Саша – в кожаном же корсете, куртке и штанах, на шпильках и с черным лаком на ногтях. Ваня и Саша улыбались так широко, как только могли. И уже были пьяны.

   Когда я открыла им, вампиры наставили на меня указательные пальцы и, синхронно пританцовывая и тыча в меня своими пистолетными пальцами – их не смутила настоящая пушка в моих руках – принялись петь:

   – Чичичичип и Дейл к вам спешат!.. Чичичичип и Дейл – лучше всех!.. А где Вжик и Рокки? – сбиваясь с пения, вопрошает Саша и хохочет.

   Я схватила Ивана за запястье и втащила в квартиру, одновременно рявкнув Саше:

   – Заходи!..

   Они умолкли, Саша мышкой шмыгнула в мою квартиру, я наглухо закрылась и прижалась к двери спиной.

   – Вы что тут делаете?!

   Они с улыбками на лицах изучали мой внешний вид.

   – Вау... Пожалуй, для сегодняшнего мероприятия она одета лучше всех, – заметила Саша.

   – Для какого еще мероприятия?..

   Ваня и Саша подхватили меня под руки и поволокли в спальню. Я отбивалась как могла, но это было бесполезно.

   – Короче! – Иван усадил меня на кровать, а Саша раскрыла мой шкаф и с огромной скоростью принялась рыться в нем, – сегодня мы идем тусить!..

   – В городе группа "Evidence". У нас есть пропуск на концерт, в вип-зону и за кулисы. И на афтер-пати с музыкантами, – голос у Саши был жутковатым. – Вот! – и в меня полетело черное платье-корсет.

   В ужасе я представила, как надену это платье, купленное, верно, в момент помрачения мозга.

   – Вы с ума сошли! – я оторвала руку Ивана от своего запястья. – Так, быстро, – я встала и сурово вопросила, – отвечайте: Кимура знает?

   Юные вампы слегка посерели.

   – Нет. И Джейми не знает, никто не знает, и ты им не скажешь, пожалуйста! – Саша молитвенно сжала руки. – Мы так устали торчать там, ходить под стеночкой, терпеть выкрутасы Траяна...

   – Вы сбежали?!

   – Ага. Умоляю, не звони им. Просто сегодня перед рассветом Мана рассказывал, что ты тоже скучаешь дома, вот мы с Ванюшей и решили – была не была... Пожааалуйста, – протянула Саша грустно, и такой печалью светились ее синие глаза...

   Ваня понуро сгорбился на банкетке у зеркала. И эти сволочи мелкие так трогательно выглядели, что я даже секунд десять колебалась, прежде чем начать набирать Кимуру.

   – Все, кранты нам... – произнес Ваня.

   Сбросила гудок. Посмотрела на этих двоих.

   – Мы так погулять хотим и развеяться, а то эти уроды из итальянского клана вообще какие-то нездоровые типчики. Чего стоит обращение Траяна с Эстеллой, – и Ваня с Сашей обменялись понимающими взглядами.

   – А кто такая Эстелла? – я отложила телефон. Ведь и я сегодня хотела нарушить запрет... Но теперь у меня на руках были два юных вампира... Боже, ну за что мне это?..

   – Так ты едешь с нами?

   – Да еду, еду, отстаньте!..

   Они завизжали и запрыгали в обнимку по комнате.

   – Да тише вы!

   – Ура-ура-ура! Я поставлю музычку, – Ваня убежал из комнаты.

   – А ты налей Гайе сто граммов для нервов, – сказала я Саше, и она тоже ушла.

   Я быстро надела самые дорогие джинсы, что у меня были, шелковую черную тунику. Саша принесла мне стакан коньяка. Уфф... Это из последней бутылки, не допитой Маной. Из зала зазвучала "Aerials" группы SOAD.

   – Кто такая Эстелла? – повторила я свой вопрос, закрывая дверь, ибо Ваня не поскупился на громкость.

   – Она смертная, красивая такая. Ее Траяну за долги ее папа отдал, как-то так...

   – Дикость!..

   – Ты пей, пей. У меня нет сил смотреть на то, как он ее вечно... – Саша с трудом подбирала слова. – Шпыняет, цукает, издевается...

   Ваня, вошедший в спальню, сообщил:

   – А сегодня ночью он ее заставлял делать Джейми минет на глазах у всех.

   Я выронила из рук щетку для волос.

   – Ну, у нас там часто всякие эксцессы случаются, – обтекаемо заметил Ваня, – правда, все с согласия и я еще не видел, чтоб кто-то прямо при всех это делал...

   – Эксцессы? – уточнила я.

   – Ну, там... Обнаженка, поцелуи, зажимания, – Ваня помахал рукой, как бы говоря – ничего такого.

   – Но Эстеллу Траян так запугал, – Саша покачала головой, она была всерьез расстроена и обеспокоена, – что она уже как зомби, бедняжка... Не говорит, не ест – я заметила, что ее хозяину наплевать на то, чем она питается. Она такая худенькая, прозрачная...

   – Короче, – перебил жалостливую Сашу Иван, – она как расплакалась, так, что не по себе стало сильно. Джейми, бедняга, отмазывался как мог...

   – И? – с замиранием сердца ждала я развязки этой истории. Не страх, нет, томил мою душу – что-то вязкое, ледяное, тяжелое легло на грудь.

   – И Ваня тогда не выдержал, – сказала Саша, – попросил Мастера не делать этого. Какой ты молодец, я до сих пор отойти не могу от страха за тебя...

   – И что сделал Траян?..

   – Ударил Ваню, – печально сообщила Саша. – Через всю гостиную Ванюша перелетел...

   – Да ладно, – махнул мальчик на мой, полный ужаса, и Сашин, полный грусти, взгляд, – я-то знал, что мне, новичку, ничего такого не будет. А вот им – ну, Киму... Джейми, Эриставу – им будет. И последствия могут быть ужасными.

   Отложив щетку, которую я едва не сломала, сжимая от волнения в руках, я залпом выпила коньяк.

   – Да, ребятки, обрадовали вы меня...

   – Да ладно, сейчас развеемся, повеселимся...

   – И что потом Траян, когда ударил Ваню, сделал?

   – Начал орать на всех, преимущественно на Эстеллу, и погнал ее наверх. Вот. А когда я ее встретила сегодня вечером перед побегом, на ней была очень закрытая кофточка. И прокус на щеке, – Саша опустила глаза.

   Им обоим было неловко, что помочь несчастной смертной не в их силах. Нет, ладно новообращенные. Но Ингемар!.. Ким!.. Мана!.. Мана, скотина...Неужели им совсем не жаль ту девушку?

   Так. Ладно. Соберись, Гайя. Об этом ты, как Скарлетт, подумаешь скоро и в свое время. А сейчас нужно следить внимательно за этим диким детским садом.

   Они, оказывается, взяли "Мерседес" Кимуры. За это им влетит еще больше, подумалось мне, о чем я злорадно сообщила этим неуловимым мстителям.

   – Да ну и х...й с ним, мне не привыкать, а Сашку не накажут, Ким не станет...

   – Я не дам и тебя наказать, – сказала Саша.

   – Боже, какие вы милые... Кто за рулем? Давайте я, я хоть трезвая.

   – Нет, мне надо практиковаться, я только пару месяцев назад права получила, – сообщила мне Саша.

   – Не то чтобы я не верила в тебя, Сашенька, но если ты на скорости под 200 врежешься в какой-нибудь столб, то вам с Ваней ничего не будет. А меня будут хоронить в пакетике в закрытом гробу.

   Когда девушка пыталась запротестовать, я припугнула ее звонком ее мастеру. Бунт на корабле был подавлен, и мы двинулись на концерт. "Evidence" (название в переводе означает "Улика") играли модную альтернативку и собирали стадионы. Я не была их поклонницей, но Саша и Иван предвкушали вечер блаженства и разврата.

   – Я хочу попробовать кровь Би Уэнтворт, – делился радостно Ваня с Сашей. – Она такая... ммм...

   – А я тогда хочу испить Фреддичку!

   – Слушай, а я ж английского не знаю, как я ее загипнотизирую?!

   – Ничего-ничего, зато я знаю, я для тебя там вообще всех зачарую! – и они в экстазе обнялись и запрыгали на сидении.

   – Э, молодежь, – позвала я их, – вы давайте со своими планами наполеоновскими завязывайте. Не отсвечивать – наш девиз на сегодня, договорились?..

   Как же, договорились... Прибыв в тот самый ужасно дорогой и пафосный клуб, в котором, оказывается, на закрытой вечеринке играли эти самые "эвиденсы", Саша приказала охране нас пустить.

   – Вот, – она показала громиле на входе какой-то листочек, вынутый из сумки, – это мое приглашение. И у этих двоих – такие же...

   Мне было очень не по себе, я старалась прятаться от камер, которых на улице у входа было море.

   В самом клубе вампиры начали чувствовать себя очень и очень вольготно. Естественно, ни за выпивку, ни за сигареты они не платили. Каких-то четырех девиц из-за столика у сцены заставили подвинуться. Мне было страшно неловко. Девушки, выглядевшие просто шикарно, недоуменно и робко пялились на нас.

   – Мы с вами знакомы по школе и университету, – сжалилась над ними Саша. – Давно знакомы, расслабьтесь.

   Я, наверное, впервые видела, как вампиры зачаровывают людей. И это было неправильно, дико, стремно, как в дурном сне.

   Однако, верите ли, этим вечером меня ждали куда более интересные события.

   После концерта – как оказалось, это было 18-летие какой-то козырной девушки (читай – дочери козырного папы), мои вампиры на все мои уговоры ограничиться какой-нибудь пьяной девчонкой или не менее пьяным мальчишкой, решительно ломанулись на штурм гримерки (или что там у них?) "эвиденсов". И лишь мое вмешательство активное избавило охрану от потери крови и памяти.

   – Ну тебя, Гайка, повеселиться не даешь... – заявил Ваня, когда я волокла его за руку на выход.

   – Черт! – заорала Саша. – Ключи! Я их на столе оставила!

   Час от часу не легче. В моем задурманенном дымом, гремящей музыкой, выпивкой мозгу не сразу созрела мысль о том, что ключи-то у меня... И лишь я похолодела от осознания того, чем сейчас, возможно, занята Саша, как телефон в моем кармане завибрировал.

   – Гайя, – это была Саша, – пожалуйста, быстрее – подойди с улицы к окну туалета – это за клубом...

   Все происходящее начало казаться настоящим фарсом, когда я стояла в закоулке за клубом, держа на руках тело, видимо, Би Уэнтворт – единственной девушки в группе, вокалистки.

   – Быстрее, побежали, – Саша, до того передавшая нам с Ваней тело певицы, выпрыгнула из окошка на асфальт, взяла у меня нелегкую ношу, Ваня помог надеть на нее свое пальто и, взяв Би под руки, они потащили ее к машине. Мне уже вообще не верилось в реальность происходящего.

   – Я вас умоляю, что вы делаете... – в ужасе шептала я, едва поспевая за ними, так как голос вдруг перестал слушаться.

   У машины, припаркованной в некотором отдалении от клуба, слава Богу, безлюдно. И тут маски-шоу продолжается.

   Выяснилось, что ключи я выронила, скорее всего, принимая Би из рук Саши. И тут эти двое сваливают на меня певицу и несутся искать ключи!..

   Я стояла, держа в охапке бесчувственную девушку, ощущая, что этот "эвиденс" я бы сейчас – честное слово! – в багажник запихнула, какой бы абсурдной эта ситуация ни казалась. Со стороны клуба кто-то шел в нашу сторону, я в ужасе осела на землю, прижимая к себе бедную англичаночку. Наконец, эти изверги вернулись.

   – Я только хотела Ване приятное сделать, – оправдывалась всю дорогу Саша.

   Я категорически сказала, что везу их прямо к Кимуре, где позвоню ему и попрошу уладить все это – зачаровать девушку и отвезти ее назад в клуб, так как певицы, скорее всего, быстро хватятся.

   – Да она в туалет вышла просто... – оправдывалась Саша. – Такой шанс...

   У ворот дома Кимуры я позвонила ему.

   – Ким, это Гайя, я у ворот с двумя твоими детьми и одной украденной англичанкой.

   – Понял, – ничуть не удивился Кимура. – Иду.

   В доме Траян. Ох, надеюсь, он не пойдет вместе с Кимом, надеюсь, он занят, не слышал ни моего звонка, ни голоса...

   И тут, словно для меня кошмаров на один день было мало, Иван горячо зашептал:

   – Гайя, быстро из машины... Быстро!!! Беги!

   Я выпала на снег сквозь слегка приоткрытую дверь, на мое место быстро села Саша. Я поползла к кустам, что опоясывали территорию дома Кимуры. И ползла, пока не спряталась за какой-то бугорок. Сердце стучало как бешеное, я ловила ртом морозный воздух, ощущая, как холодно лежать в снегу. Вокруг – темень, лишь редкие фонари освещают дорогу. Я упала на спину, пытаясь унять дыхание. Ледяное звездное небо, такое же, как и тысячи лет назад, взирало на дуреху, связавшуюся с вампирами. Взирало равнодушно, так как, пожалуй, и не таких еще видело...