Текст книги "Вызов (СИ)"

Автор книги: Гайя Антонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

   – Минамото, – обратился он к Киму, скучающе подперев рукой голову, – что ты с ними сделаешь за это?

   – Посажу под домашний арест на год.

   – Да ладно тебе, – Брюно отмахнулся, – пусть недельку посидят и подумают. Слышали, мелюзга?

   Я опешила. Конечно, не хотелось, чтобы их наказывали, но за похищение человека – неделя отсидки дома?..

   Через полчаса и остальные преступления были рассмотрены.

   – Ладно, раз с мелкими делами покончено, – Ингемар закрыл папку, лежавшую перед ним, – все свободны. Кроме Палача. У нас будет разговор.

   – Да, и пусть останутся вот эта, – куратор указал на молодую рыжеволосую женщину, которая доселе сидела в последнем ряду и вязала спицами, – и смертная.

   Меня, уже намылившуюся свалить отсюда и выпить вина, как по голове обухом ударило приказание куратора Брюно. Я остановилась и вернулась, села на первом ряду. Мана остался, остались Ингемар, Палач, рыжая, телохранители куратора и Палача, а также Кимура. Остальные выплеснулись облегченно из зала. Не знаю, почему они так переживали – суд вампиров просто детский сад по сравнению с человеческим.

   – Ингемар, Палач не так уж и не прав, – устало потирая глаза (ко всем недугам прибавился конъюнктивит), сказал куратор, когда мы расселись: я и рыжая на стульях, остальные – на своих местах вокруг Мастера Украины, – ведьма и смертная на вампирском суде.

   – Ведьма – моя, Марсель, – сказал Ингемар. Я покосилась на ласково улыбающуюся, цветущую прямо рыжеволосую. У нее были точеные скулы и ямочки на перламутровых свежих щеках. Серо-зеленые глаза и вишневая улыбка, вьющиеся мягкими кольцами волосы. Ведьма?..

   – Я осведомлен о твоей связи с... королевой, – сказал Брюно.

   – Вот именно, Марсель, – услышала я холодный, невзирая на улыбку, голос ведьмы. – Я – королева Киева, если ты забыл.

   Королева?.. Мне вдруг захотелось отсесть от спокойной и улыбчивой рыжей.

   – Если ТЫ забыла – я куратор Брюно, – резкий и хлесткий голос у него в арсенале тоже имелся, – и на "вы", пожалуйста.

   Закусив губу, королева Киева отвела взгляд от него.

   – Смертная? – тем временем продолжил невозмутимый Брюно.

   – А смертную я не звал, – нахмурившись, заметил Ингемар и глянул на Ману.

   – Виноват, мои дочери притащили ее с собой, не поняв приказа, – легко отозвался Мана. – Смертная – моя женщина.

   – Ладно, – подумав, сказал куратор, – если они ваши постоянные подруги, то пусть...

   Потом разбирали Палача – оказывается, он нагло обращал новых вампиров без разрешения Ингемара.

   – Да что, – на украинском вещал мастер Фастова, – я не хочу, чтобы моим мальчикам и девочкам сносили головы какие-то м...даки.

   – Ты должен был прекратить обращать, – взъярился Мана, – как сделали все мы!

   – Кат, закон есть закон, – это сказал Ингемар, назвав мастера Фастова его прозвищем на украинском языке, – в условиях войны не время преступать их. Семеро обращенных без моего ведома...

   – Я сам себе закон!.. – горячо сказал тот (надо же, прожить столько лет и не растерять огня), чем вызвал то ли стон, то ли вздох у куратора Брюно. Он устало усмехался.

   – Я потрясен смелостью называть себя законом в моем присутствии, – заметил куратор. – Ты наказан, мастер Фастова, за то, что ослушался своего Мастера. Ни одного обращенного в течение десяти лет.

   Я думаю, что Палача наказали бы меньше, если б он не нахамил куратору. А он говнистый, подумала я, с опаской взглянув на Брюно.

   Мастер Фастова сжал кулаки и зубы, когда куратор указал ему на дверь.

   – Теперь я хотел бы с тобой, Ингемар, поговорить.

   Это куратор сказал, когда за Палачом и его охранниками закрылись двери.

   – Да, о чем же? – настороженно спросил Ингемар. Мне показалось, что он знал, о чем.

   На лице Маны было какое-то странное выражение – злорадство, что ли?.. Впрочем, я видела это лишь пару секунд, потом Мана сделал спокойное официальное лицо.

   – О ней, – и куратор указал то ли на меня, то ли на ведьму.

   – Обо мне? – хором сказали мы с королевой (что бы ее титул ни значил).

   – Об этой девушке, как тебя, кошечка?..

   Кошечка. Холодный пот прошиб меня от неожиданного дежа-вю. Некогда меня так назвал Фэнел... Слово это из уст куратора показалось странным и дурным знаком. Ледяные серые глаза выжидающе сверлили меня.

   – Гайя, г-н Брюно, – я привстала, склоняя голову. Тот одобрительно кивнул. Он любил, когда перед ним на цырлах ходили, я это чувствовала.

   – Поди сюда, Гайя, – он поманил меня к себе.

   Могу сказать, что очень пожалела о том, что в зале нет окон. Прыжок в отверстое окошко сейчас казался мне идеальным выходом из ситуации. Впрочем, с вампами так всегда – их боишься, пока не познакомишься поближе и не привыкнешь. И вообще, куратор может быть человеком. Или нет?..

   Я несмело подошла к столу куратора. Он протянул мне руку, и я повторила его жест, повинуясь. Он лишь на секунду коснулся холодными пальцами моей ладони.

   – Она дампир, и как говорит в ней вампирская кровь – ребенок старого...

   – Ох, – вырвалось у меня, – как вы узнали?..

   – Тренировке поддается все, – коротко пояснил куратор. – Ингемар, – он снова говорил с Мастером Украины, – я не пойму, что за тенденции назревают в твоем клане.

   Голос у куратора был недобрым.

   – Второй дампир за полгода.

   – Так вышло, Марсель. Ты же знаешь, что ее нашел и хотел похитить Штефан Диаконеску, а мы лишь защищаем ее ото всех. Конечно, теперь, когда и ты знаешь о том, что у нас есть дампир, – в голосе Ингемара был сарказм, обращенный, в первую очередь, к Мане – мол, прятали-прятали и допрятались.

   В самом деле, дошло до меня, почему Мана позволил увидеть меня чужому вампиру?.. Ответ подоспел из уст куратора:

   – Знаете ли, Мастер Ингемар, Мастер Траян расследовал это, а он вовсе не склонен делиться с другими вампирами проблемами, возникающими на подконтрольной ему территории. А я не склонен распространяться о том, что не подлежит занесению в отчет для старейших. Вам все ясно?

   Теперь ясно. Куратор прозрачно намекал, что ему все равно – е...итесь хоть конем, пока в рамках закона. Видимо, он был из тех чиновников, кто не любит обременять себя лишними проблемами.

   – Ингемар, ты ведь знаешь, что попытки зачать дампира от дампира и вообще заняться какой-либо селекцией, противозаконны, – куратор склонил голову, глядя на Мастера Украины.

   – Никто никаких дампиров не собирается трогать и тем более делать с ними дампиров в квадрате, – голос Ингемара был недовольным, – хотя... Это женщина Маны, может, он что и собирается...

   – Я была бы вам очень благодарна, если бы вы не обсуждали при всей честной компании мою личную жизнь, – опередила я Ману.

   – Если вы сделаете ее вампиром, я начну серьезное разбирательство, – сказал Брюно, – и тогда, Ингемар, я вовсе не буду на твоей стороне, как все эти годы, когда Траян с пеной у рта пытался убедить Форум, что ты терпишь фиаско как Мастер Украины.

   – Ее обращение может быть вызвано необходимостью, – буркнул Ингемар недовольно.

   – А вот тогда и разберемся, – заметил Брюно, вынул из кожаного кейса планшет и что-то быстро записал.

   – Все свободны, – сказал он рассеянно. Такое чувство, что ко всем вышеперечисленным болезням, от которых он страдал, добавился запор.

   – Выпьем по стаканчику, – предложил Ингемар, взяв себя в руки и возвращаясь к роли хлебосольного хозяина.

   – Само собой, ага, – еще более отвлеченно сказал куратор, возвращая планшет на место. – Коньячок постарше найдется?..

   – Конечно, Марсель. Твоего ровесника, наверное, нет, – куратор блекло усмехнулся шутке мертвого князя, – но вполне приличный "Курвуазье" есть...

   Мана подошел ко мне и за руку увел от стола куратора.

   – Идем, выпьем, – сказал он. В глазах вампира было столько ехидства, что мне стало жутко интересно – с чего это зеленоглазый так доволен жизнью ныне?..

   – А что, шарантского нет? – услышала я недовольный голос куратора.

   Потом мы покинули зал, за нами выскочил и Кимура, вышла и недовольная королева Киева.

   – Кимура, – обратилась она к вампиру, не удостоив нас с Маной и взгляда, – налей моему величеству вина, чтобы залить этот позор...

   Это она так мрачно пошутила. Мне кажется, рыжая слишком уж серьезно относится к своему титулу. Как бы то ни было, Ким предложил ей руку, рыжая оперлась о нее, и они пошли в гостиную.

   Мана провел их взглядом, задерживая меня у дверей зала суда. Потом зеленоглазый потащил меня куда-то по коридору в противоположную сторону.

   – Куда мы, Мана?..

   – Тссс.

   Мы вышли на балкон какой-то комнаты. Балкон оказался верандой, иначе говоря – мы вышли из дома через черный ход.

   – Здесь нас не услышат, – Мана, в заляпанной кровью рубашке и испачканных джинсах, тем не менее, был весел и радостен.

   – Я знаю, что не услышат, только я замерзну до смерти, – хоть веранда и была закрыта, здесь все равно была температура, далекая от комфортной.

   – Не замерзнешь.

   – Признавайся, что это за цирк? Зачем ты сказал мне, что Ингемар хочет, чтоб я явилась сюда? – перешла я к делу.

   – Почему цирк? – возмутился Мана, поправляя портупею. – Про Ингемара просто так сказал, для убедительности. Я совершенно шикарно обезопасил тебя от него, заодно нашел старейшего, который обещал мне помочь с поисками твоего отца. А ты обзываешь меня циркачом.

   – Кто этот старейший? И сколько ему?

   – Кто он, ты и сама видела. Функционер Форума, один из тех, кто мотается по миру, следя за соблюдением законов. Сколько ему?.. Черт его знает, я не уточнял, да и не хочется. Просто я знаю, что Ингемар его недолюбливает. Марсель Брюно самый дотошный и занудный из всех кураторов, которых я видел. Кроме того, он фанатично предан букве закона, особенно тем постановлениям, которые вышли непосредственно из-под пера Форума... Запрет на селекцию – из их числа.

   – То есть, ты специально натравил Брюно на Ингемара? – уточнила я.

   Мана улыбался самой невинной и наглой улыбкой на свете.

   – Почему же? Просто я искал твоего отца, пытаясь осторожно выведать у старейших и не только что-то о нем. Потом я столкнулся с Брюно в аэропорту в Милане. Он летел на суд в Париж. Мы поговорили, и меня осенило показать тебя этому инквизитору, – Мана, ухмыляясь, взял мою руку в свою, – а то речи Ингемара мне не нравятся, Гайя, совсем не нравятся. Я ненавязчиво намекнул Брюно о том, что не мешало бы ему наведаться на ближайшее судилище. И рассчитывал лишь на то, что в этот момент Траяна не будет и он не сможет тебя увидеть. Если от Ингемара Брюно и сможет оградить, то от Траяна... Ты же понимаешь. Траян сам могущественный старейший, наверняка старше Марселя... – Мана помолчал. – Я также спросил у куратора о вампире по фамилии Антонин. Может, что и выйдет. По крайней мере, у меня стало одной головной болью меньше. Идем назад?..

   – Погоди, а тебе от Ингемара ничего не будет за то, что ты привел меня?

   – Так ведь не я привел, а мои дочери. Ну и пусть, оштрафует меня Ингемар, мне-то что – одним меньше наказанием, одним больше...

   – Он накажет Жанну и Жози?!

   – Не накажет, не переживай. Ему сейчас не до того будет, – и Мана мстительно улыбнулся. – Ева устроит нашему Мастеру веселую жизнь...

   – Ева – королева Киева... – теперь до меня дошло, кого имел в виду Ингемар тогда в Лавре, когда его спалила старушка-ведьма.

   – Ага.

   – Почему устроит веселую жизнь, Мана?

   – Ну, ты же слышала, как куратор ее обломал. Королеву-то нашу, – теперь Мана улыбался иронично и жестоко. – А Ингемар не вступился за нее.

   – Вы ее не любите?

   – Почему же? Она иногда бывает ничего. Мы терпим ее из-за Ингемара. Ева думает, что она столь сильна, что своим темным колдунством сможет держать вампиров в подчинении, если ей того захочется...

   – А это не так?

   – Нет, конечно. Идем уже, ты замерзла.

   – Не слишком ли мягкое наказание тебе дали за убийство?..

   Мана поморщился.

   – Ну, ты прямо мастер по части задавания неудобных вопросов. Ингемар был не против. Можно, сказать, что он сам подтолкнул меня к убийству этой девки. Она и меня достала, и Ингемара. А еще наш Мастер ревнивый, – зеленоглазый лукаво ухмыльнулся, – и эта девица слишком долго подле Палача пробыла.

   – Ингемар и Палач?..

   – Не знаю, старался не вникать, но такой, как Ингемар, давно бы убил такого, как Палач, не будь у него веских причин не убивать его.

   Я все равно ничего не поняла, но позволила увести себя с веранды. Замерзла.

   Мана принес мне стакан прохладного крепкого вина. Я неспеша пила, согреваясь. По гостиной Ингемара бродили вампиры, только смертных не было. Наверное, во время суда не принято питаться...

   Зеленоглазого позвал Ингемар. Он был не в духе. Также позвал Жанну и Жозефину. Я забеспокоилась. Подавив мысль побежать следом, я все же двинулась неспешно в том же направлении. Надеюсь, меня не видел никто?..

   В коридоре, что открылся мне за порогом гостиной, было много дверей. Я неуверенно прошла до конца коридора, выглянула в темноту за окном. Тут тоже царил полумрак, поэтому я смогла увидеть на заднем дворе вампиров, играющих в баскетбол. Услышав за спиной деликатное покашливание, я вздрогнула и резко обернулась. Позади меня в двух шагах стоял рыжий красавчик-охранник куратора. Он протянул мне руку:

   – Гайя, меня зовут Сейдж...

   Сильный английский акцент. Я пожала его руку.

   – Очень приятно, – сказала я на английском.

   Сейдж изумленно улыбнулся.

   – Спасибо, я плохо владею русским, – тоже вернулся он к родному языку. – Мой мастер просит вас о разговоре. Это ненадолго.

   Я беспомощно оглянулась. Что ж, если меня так вежливо просят, значит, съесть не собираются.

   – О, конечно... Где он?

   – Идемте.

   Рыжик привел меня в кабинет, где в одиночестве у камина сидел куратор Брюно. Увидев меня, он сказал:

   – Сейдж, побудь снаружи и дай мне знать, если что.

   Я испугалась, не зная, что и думать.

   – Это чтобы нас не подслушал никто больно ушастый, – сказал он, указывая мне на кресло подле него. – Присаживайся...

   Я осторожно скользнула на черную подушку, сжимая стакан в руке.

   – Что это? – спросил куратор, указывая на мой напиток.

   – Вино...

   Брюно скривился.

   – Кантильен, – обратился он к своему второму телохранителю. Я и не заметила его в полутьме у окна. Парень встал.

   Куратор коротко что-то приказал ему на французском. Парень кивнул и вышел.

   – Он нем, – пояснил мне куратор, улыбаясь.

   – Вот как...

   Брюно достал какие-то французские сигареты, предлагая мне.

   – Спасибо, – я взяла одну.

   – Итак, Гайя. Я скажу немногое, так как мне уже следовало бы направляться в аэропорт и лететь в Женеву. Я хочу, чтобы ты записала мой постоянный номер телефона. Если кто-то решит, что получить от тебя дампира в квадрате – хорошая идея, – куратор обратил на меня свои холодные глаза, – сообщи мне. Договорились?..

   – Конечно, месье Брюно...

   – Марсель, пожалуйста... – он достал свой "Айфон", внес мой номер и сбросил мне гудок. – Обязательно сохрани номер. Я не знаю, что за нездоровая ситуация у вас тут назревает. Траян мечется между Римом и Киевом, какие-то странные шевеления среди медиков, на Ингемара дампиры сыпятся со всех сторон, – куратор затянулся. Сигареты у него были крепкими. – Я поражен, – он пожал плечами, глядя на меня.

   – Ну, я сама виновата, что они вышли на меня. Я спасала мальчика-вампира... Они охотились на него, он был болен. Я вылечила мальчика. Фэнел Диаконеску, как я узнала позднее, понял, что я дампир...

   – Я слышал обрывочные сведения о расследовании его смерти, – заинтересованно сказал Брюно... то есть, Марсель.

   – Наверное, Траян не хотел слишком уж распространяться на эту тему.

   – Кажется, теперь я понимаю, почему... – рассеянно заметил куратор, отпивая из стакана.

   – Почему?

   – Потому что его липкие отпечатки я вижу тут всюду.

   Я не стала спрашивать, что именно он видит. Мне показалось, что этого мне знать не стоит, да и не ответит Марсель.

   – Итак! – он вынырнул из пучины своих тяжких раздумий, сверкнул на меня озорными глазами. – Дампиррррр... – произнес он с дерзкой улыбкой, грассируя.

   От этой улыбки он стал казаться лет на 10 моложе. Я даже офигела – нет, не этот мужчина вел сегодня заседание суда. Этот мог бы, наверное, судить конкурс "Мисс Упругая Попка" где-нибудь на Ибице. Или купаться в фонтане на главной площади страны. Или устраивать забеги голышом ночью – столь хулиганским стал он в один миг.

   – Я люблю дампиррров, – сообщил он, разворачиваясь в кресле лицом ко мне. – С годами такие вещи чувствуешь все острее.

   – Правда?.. – промямлила я, снова не зная, что сказать.

   Вампир потребовал у меня руку, я протянула ему ладонь. Марсель схватил меня и не отпускал больше.

   – Я умею гадать по руке, – сказал он. – Хочешь?

   – Хочу, – ей-богу, я начинала проникаться к нему симпатией.

   Куратор наплел мне много чего по поводу долгой линии жизни и ярко-выраженного холма Венеры, сказал, что я дважды выйду замуж и что у меня будет двое детей. Распинался о моих душевных качествах, правда, в конце все же серьезно прибавил:

   – Но спасать вампиров я тебе больше категорически не советую.

   – Спасибо, хорошо.

   На мужественном лице смеющегося куратора возникло какое-то странное выражение, которого описать я не смогу. То ли печаль, то ли фатальная обреченность и смирение... Честное слово, он порой начинал выглядеть как раненый или неизлечимо больной. Может, это последствия долгой жизни? Усталость от нее?..

   – Ты давно живешь, Марсель? – спросила я.

   – Давно, очень давно. Правда, надеюсь, что смогу прожить еще хотя бы столько же, – он улыбался. Мимолетная печаль ушла.

   – Скажите... то есть, скажи, пожалуйста, – я помедлила, не зная, как бы выразиться, – а ты никогда не слышал о вампире по фамилии Антонин?

   Куратор усмехнулся, глядя на меня с иронией:

   – Ты его ищешь, твой друг его ищет – он вам денег должен, что ли?..

   – Нет-нет, – я улыбнулась, – моя фамилия – Антонин. Я почему-то уверена, что мой отец носил ее тоже. Некогда в Риме была династия императоров Антонинов... Наверное, стоит искать среди древних вампиров, тех, кто еще при цезарях был обращен... Только вот нет у меня доступа ни к каким вампирским архивам, – я пожала плечом. – И Мана искал, но...

   – Скажи ты мне, Гайя, – перебил меня куратор, – зачем ты его ищешь? Вполне возможно, что он не знает о тебе и не хочет никаких детей...

   – Нет, он знает. А вот хочет ли... Не знаю. Не уверена. Скорее всего, нет.

   – И ты все равно ищешь?

   – Да.

   – Почему?

   – Не знаю. Наверное, я просто маленькая дурочка, потерявшаяся в этом страшном мире, где есть оборотни и вампиры...

   – С оборотнями ты тоже успела познакомиться? – изумился Марсель.

   – Да...

   – Впечатляет твое... умение влипать в неприятности.

   – Меня это, скорее, тяготит.

   – Итак. Я сделал запрос, когда Эммануэль... ммм... Мана – так ты его зовешь? – я кивнула, и куратор продолжил:

   – Когда Мана спросил меня об Антонине, – Марсель глядел в огонь, – думаю, сведения уже должны были прийти ко мне.

   Он быстро прикончил остатки коньяка в своем стакане и встал, не отпуская моей руки. Я тоже поднялась.

   – Мне пора, – сказал Марсель, ненавязчиво так привлекая меня к себе. – Дампир... К тебе, верно, липнут все вампиры в радиусе десяти километров? – со смешком спросил он.

   Я несмело прижалась щекой к его плечу. Перец и розовое дерево – так он пах. Не знаю, насколько его притягивала я, но он нравился мне. И даже не хотелось, чтобы он разжимал объятий. Таких крепких и уютных.

   – Гайя, не забудь о моем номере, – он прижался губами к уголку моего рта, а затем – к щеке. – Помни о моих словах.

   – Хорошо, – я смотрела ему в глаза, когда он сказал мне еще пару слов.

   Что-то вроде "Мне пора, дела не ждут". И "Береги себя", кажется.

   – Да, Марсель. Я буду ждать от вас вестей о моем... об Антонине.

   Стоя уже в дверях, куратор обернулся ко мне и с улыбкой кивнул:

   – Я найду его. Обещаю.

   Ох, не зарекайтесь, куратор Марсель Брюно...

   Ману Ингемар наказал штрафом. Это мне сказал сам зеленоглазый, когда вез меня домой. За нами следовали сестры на моей машине. Еще я нечаянно услышала ссору Ингемара и Евы. Она визжала: "Я – королева Киева!" и топала ногами. Кажется, её величеству пора устроить пролетарскую революцию.

   Иностранный номер телефона Марселя я сохранила, записав его как Марину Буренко. Если Мане станет интересно, скажу, что это сокурсница, которая переехала жить в Париж, вышла там замуж, родила маленького Жана-Батиста, что ее муж торгует обувью и так далее – завалю зеленоглазого, в общем, кучей нудной информации... И еще – я чувствовала, что о Марселе и беседе с ним лучше не говорить. Как о поцелуе Ингемара. Не буду волновать моего вампира.

   Ночью, когда я спала в своей квартире (Мана сказал, что у него еще есть дела, поэтому он не может взять меня к себе ночевать), мне пришло СМС. С замиранием сердца я узнала номер своей сокурсницы, которая вышла замуж во Франции, родила Жан-Батиста... и так далее. Сообщение содержало пять слов, набранных латиницей.

   Gaius Marcius Caesonius Antoninus Fabius.

  Гай Марций Цезоний Антонин Фабий. Имя моего отца.