Текст книги "Альтернативная история"
Автор книги: Гарри Гаррисон
Соавторы: Ким Ньюман,Эстер М. Фриснер (Фризнер),Йен (Иен) Уотсон,Кен Маклеод,Джеймс Морроу,Юджин Бирн,Йен Уэйтс,Том Шиппи,Сьюзетт Элджин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)
Сухая древесина стала просто даром небес. Благодаря этому ресурсу я ожидаю, что встречу минимум враждебности, когда на следующей неделе стану доказывать свою правоту в том, что можно назвать «инициативой „Медузы“ по избежанию голода». «Лишь дикарь-дегенерат станет есть сырую плоть сородича, – скажу я на общем собрании. – Однако благодаря печке и обильному запасу дров мы сможем готовить еду вареной, жареной, тушеной и другими цивилизованными способами».
5 мая 1912 года
28° 10′ с. ш., 54° 40′ з. д.
Я все еще потрясен тем, как «Нью-Йорк пост» описала трагедию, случившуюся 15 апреля. Прибыв на место катастрофы, капитан «Карпатии» Рострон и капитан «Калифорниэн» Лорд обшарили весь район с великой тщательностью, но не обнаружили ни выживших, ни тел погибших, а лишь несколько кресел с палуб и разные мелкие обломки. К следующему утру они пришли к заключению, что могучий лайнер пошел на дно со всеми, кто находился на борту, и прекратили поиски.
Общество на «Аде» встретило новость о своей мнимой гибели широким спектром откликов, среди которых отчаяние было преобладающей эмоцией. Я также наблюдал упадок духа, тоску, горечь, гнев, веселье, истерический смех, покорность судьбе и даже – если я верно прочитал выражения лиц кое-кого из пассажиров первого и второго классов – восхищение открывшейся возможностью: если мы и в самом деле наткнемся на один из Малых Антильских островов, то человек может просто сбежать на берег и начать жизнь заново, а семья и друзья станут и дальше считать его среди тех, кто погиб от холода в день катастрофы.
Если отчету в «Нью-Йорк пост» можно верить, наши будущие спасатели поначалу сочли странным, что капитан Смит не приказал пассажирам и команде надеть спасательные пояса. Рострон и Лорд предположили, что, как только плывшие на «Титанике» поняли, что их ситуация безнадежна, а Мрачный Жнец готовится собрать обильный урожай душ всего через два часа, был достигнут трагический консенсус. Как высказал эту мысль Стенли Лорд: «Я словно слышу клятву, звучащую на палубах „Титаника“: „Для нас настало время обнять жен, поцеловать детей, приласкать собак, помолиться Всевышнему, откупорить вино и отбросить попытки противиться Божественной воле, которая намного сильнее нашей“».
Вот так мы и стали плотом живых мертвецов, с командой из фантомов и пассажирами-призраками. Мистер Футрель тут же вспомнил «Поэму о старом моряке» Сэмюэла Тейлора Колриджа. И негромко продекламировал строфу, где команда мертвецов, чьи души выиграл в кости череполикий капитан корабля-призрака (корпус которого был похож на огромную грудную клетку), оживает под воздействием ангельских духов:
И когда мы отправимся по домам в Ливерпуль, Саутгемптон, Квинстаун, Белфаст, Шербур, Нью-Йорк, Филадельфию и Бостон – это тоже будет ужасно странно.
9 мая 1912 года
27° 14′ с. ш., 55° 21′ з. д.
Сегодня утром Господь послал нам пресную воду – целые галлоны ее полились в наши цистерны, подобно меду с небес. Если мы будем придерживаться нашего обычного жесткого нормирования, то нам не придется подхватывать отчаянные слова Старого Моряка: «Вода, вода, вода кругом, ни капли для питья», еще как минимум два месяца. А за это время дождь наверняка прольется снова.
Вполне предсказуемо, что мое указание, касающееся запасов мяса, породило оживленные споры на борту «Ады». Десяток путешественников первого класса были настолько шокированы, что начали сомневаться в здравости моего рассудка, и на короткое, но душераздирающее время дело выглядело так, что на борту может начаться бунт. Но вскоре верх взяли более рациональные головы, и прагматичное большинство поняло как практические, так и сакраментальные аспекты подобного меню.
Преподобный Бейтман, благослови его Господь, вызвался надзирать за ритуалом – удаление костей, поджаривание, благодарственный молебен, освящение. В этой процедуре ему помогали коллеги-католики, отец Байлс и отец Перушиц. Ни единого слова не было произнесено во время поглощения, но я ощутил, что все счастливы не только тому, что наконец-то получили реальную еду, но и тому, что, создав нелегкий прецедент, вышли из этой ситуации духовно невредимыми.
14 мая 1912 года
27° 41′ с. ш., 54° 29′ з. д.
Снова обломки кораблекрушения, еще один комплект медицинских припасов, очередной запас дров плюс еще две пригодные для чтения газеты. Как выяснилось, и «Филадельфийский бюллетень» от 22 апреля, и «Нью-Йорк таймс» от 29 апреля опубликовали статьи о десятках богослужений, прошедших в апреле по всей Америке и в Великобритании, за упокой душ погибших на «Титанике» аристократов. Я объяснил пассажирам первого и второго классов, что дам каждому прочитать о его похоронах, но они должны соблюдать осторожность, чтобы не намочить страницы.
Стоит ли говорить, что самые знаменитые из наших путешественников удостоились наиболее обильных упоминаний. Персонал и руководство отелей «Вальдорф-Астория», «Сент-Реджис» и «Никербокер» на Манхэттене почтили минутой молчания память полковника Джона Джекоба Астора. (Ни слова не было сказано о его скандально беременной юной невесте Мадлен Форс.) Священнослужители церкви Святого Павла в Элкинс-парке, что в Пенсильвании, заказали три витражных окна из цветного стекла в память о безвременно ушедшей семье Уайденер – Джордже, Элеоноре и Гарри. Сенатор Гуггенхайм от штата Колорадо опубликовал в «Конгрешинэл рекорд» панегирик своему брату Бенджамину, горнопромышленному и сталеплавильному магнату. Президент Тафт объявил официальный день молитвы в Белом доме в память о своем военном советнике майоре Батте. Целую неделю все пассажирские поезда на линии между Филадельфией и Нью-Йорком ходили с черными траурными лентами в память о Джоне Тэйере, втором вице-президенте Пенсильванской железной дороги. На протяжении такого же времени все пароходы «Уайт стар лайн» выходили из Саутгемптона с приспущенными флагами в память о президенте компании Джозефе Брюсе Исмее. Директора универмага «Мэйсиз» в Геральд-сквере установили орган фирмы «Вурлицер» и наняли органиста, чтобы тот каждый день играл новый реквием по их покойному работодателю Исидору Штраусу. Денверский женский клуб подал прошение в городской совет, и тот объявил день скорби по Маргарет Браун, сделавшей так много для улучшения тяжелой доли необразованных женщин и детей бедняков по всему штату.
В целом наше разношерстное сообщество ознакомилось со своими эпитафиями мужественно, и, как мне кажется, я знаю почему. Теперь, когда наши смерти были должным образом отмечены и оплаканы, понесшие утрату родственники могли, пусть неуверенно и постепенно, вернуться к обычной жизни. Да, на протяжении апреля скорбящие семьи испытывали только безутешное горе, но за последние недели они наверняка вступили во владение тоскливыми воспоминаниями и сладковато-горькими наградами повседневной жизни, с мудростью принимая слова Господа нашего из Евангелия от Матфея: «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов».
18 июня 1912 года
25° 31′ с. ш., 53° 33′ з. д.
Дабы поощрить наших пассажиров третьего класса за то, что они столь быстро приняли «инициативу, Медузы», я не стал их останавливать, когда на рассвете они убили и съели мистера Исмея. Я мог понять их точку зрения. Всем было известно: с того момента, как мы вышли из Шербура, Исмей постоянно давил на капитана, требуя увеличить скорость, дабы мы пришли в Нью-Йорк во вторник вечером, а не в среду утром. Очевидно, Исмей хотел установить рекорд, чтобы время перехода через Атлантику у «Титаника» в первом рейсе оказалось меньше, чем у его близнеца «Олимпика». Кроме того, Исмей ни у кого не вызывал симпатии.
Я также не стал возражать, когда задушили и съели мистера Мэрдока. В моем решении не было ничего личного или мстительного. Я бы молча согласился даже в том случае, если бы мы не питали отвращение друг к другу. Если бы Мэрдок не отдал столь идиотские распоряжения ночью 14 апреля, в 23.40, мы не оказались бы в такой ситуации. «Право руля!» – приказал он. Пока все было правильно. Если бы он далее промолчал, то мы прошли бы в нескольких футах от айсберга. Но тут он добавил: «Полный назад!» Что за идиотский маневр Мэрдок пытался совершить? Подать корабль назад, словно это чертов автомобиль? Он добился лишь того, что подверг серьезной опасности руль, а ледяной колосс разрезал нас, как горячий нож режет кусок масла.
Однако, когда заговорили о мистере Эндрюсе, я провел черту. Да, еще до того, как «Титаник» вышел в море, Эндрюсу следовало бы протестовать, поскольку спасательных шлюпок было слишком мало. И во время проектирования корабля он должен был предусмотреть сплошные, до потолка, переборки, тогда при наличии пробоины водонепроницаемые отсеки не стали бы один за другим заполняться тоннами морской воды. Но ведь даже в самых безумных фантазиях мистер Эндрюс вряд ли мог бы вообразить трехсотфутовую пробоину в борту своего детища.
– Пусть тот из вас, кто создал более непотопляемый корабль, чем «Титаник», бросит в него первый камень, – заявил я толпе.
Медленно и неохотно они отступили. Сегодня я стал для Томаса Эндрюса вечным другом.
5 декабря 1912 года
20° 16′ с. ш., 52° 40′ з. д.
Просматривая свой журнал, я с досадой обнаружил, что записи в нем появляются весьма хаотично. Что я могу сказать? Письмо дается мне нелегко, к тому же я постоянно вынужден решать проблемы более насущные, нежели своевременная запись событий в судовой журнал этой лоханки.
С тех пор как мы спустились ниже тропика Рака, наше терпение испытывают штили. Естественно, мистер Футрель выдал подходящую строфу из Колриджа:
Стих ветр, и парус наш повис,
И горе к нам идет,
Лишь голос наш звучит в тиши
Тех молчаливых вод.
И все же мы нечто большее, чем придуманный поэтом корабль, плывущий по придуманному океану. «Ада» преодолевает невзгоды. Жизнь продолжается.
В августе юная миссис Астор родила, в чем ей добросовестно помогала доктор Эллис Лидер, единственная женщина-врач на борту. (Мать и ребенок чувствуют себя прекрасно.) Среди главных событий сентября хочу отметить чарующее публичное чтение новейшего детективного рассказа мистера Футреля про Думающую Машину в исполнении автора. [11]11
Жак Футрель(1875–1912) – американский журналист и автор детективных рассказов. Наибольшую известность ему принесли детективные рассказы, главным персонажем которых был профессор Август ван Дюзен, прозванный Думающей Машиной за применение логики в любой ситуации. Футрель погиб на «Титанике».
[Закрыть]Он запишет его, когда мы достигнем суши. (Сюжет рассказа столь дьявольски хитроумен, что я не смею раскрывать какие-либо подробности.) В прошлом месяце наша театральная труппа поставила шекспировскую «Бурю». Режиссером была Маргарет Браун, а главную роль Миранды сыграла очаровательная звезда кинематографа Дороти Гибсон. (Сцена кораблекрушения спровоцировала неприятные воспоминания, но все прочее нас зачаровало.) И разумеется, каждое утро приносило нам обилие дней рождения. Мистер Футрель сообщил мне поразительный факт. Оказывается, в любой группе людей числом более двадцати трех с вероятностью выше пятидесяти процентов у двоих совпадут дни рождения. Я не смог понять его логику, но не намерен подвергать ее сомнению.
На романтическом фронте я с удовольствием наблюдаю за тем, как наш молодой радист Гарольд Брайд ухаживает за двадцатиоднолетней ирландской эмигранткой по имени Кэти Маллен. (Хотя мистер Брайд не был доволен, увидев, как я наблюдаю за ним.) В июне мистер и миссис Штраус отметили сорок первую годовщину свадьбы. (Мистер Лайтоллер организовал для них ужин при свечах над понтоном «Е».) В июле мистер Гуггенхайм и его возлюбленная, мадам Леотина Обер, наконец-то поженились. Церемонию провел рабби Минкофф. (Их медовый месяц прошел в бельведере над понтоном «Г».) Как ни печально, но в прошлом месяце мистер и миссис Уайденер решили развестись, несмотря на протесты отца Байлса и отца Монтвила. Уайденеры настаивали на том, что их решение никак не связано с пережитым во время катастрофы и полностью происходит из их разногласий по поводу избирательных прав женщин. Лично я не понимаю, почему слабый пол желает пятнать свою эмоциональность политикой, но, если дамы действительно хотят голосовать, я бы дал им такое право.
7 июля 1913 года
9° 19′ с. ш., 44° 42′ з. д.
По причинам, непостижимым для моих аналитических способностей, на борту «Ады» воцарилась стабильная жизнерадостность. Вопреки изоляции или, возможно, благодаря ей мы весьма привязались к нашей перенаселенной деревушке. Несмотря на случающиеся штили, как буквальные, так и фигуральные, наш странствующий тропический остров остается чрезвычайно приятным местом.
В этом мне оказывает неизмеримую помощь некомпетентность других капитанов. Благодаря обилию кораблекрушений и нашему умению вылавливать плавающие останки других судов мы осчастливлены постоянным запасом свежего мяса, хорошего эля, новыми игрушками для детей, новинками моды для дам первого класса, древесиной для новых архитектурных проектов, такелажем для улучшения нашей маневренности, оружием для отпугивания пиратов и чехольчиками из овечьей кожи для сдерживания нашей численности. Проплывите мимо «Ады» в любой субботний вечер, и вы увидите танцевальные марафоны, турниры по бриджу, игроков в покер, состязания в лото, хоровое пение и амурное общение любого рода, иногда с пересечением классовых барьеров. Мы – веселый плот.
Даже наша библиотека процветает. Последнее обстоятельство стало особенно ободряющим для юного Гарри Уайденера, нашего книголюба, которому требуется поддержка после развода родителей. Джейн Остин постоянно ходит по рукам, равно как Чарлз Диккенс, Антони Троллоп, Конан Дойль и эпический польский роман под названием «Камо грядеши», одновременно и набожный, и житейский. У нас также есть «Оксфордская книга английской поэзии», составленная в 1900 году Артуром Квиллер-Коучем, и теперь мне уже не понадобится терзать мистера Футреля, когда я захочу украсить журнал эпиграфом.
Прошло не менее десяти недель с тех пор, как кто-либо спрашивал, когда же мы доберемся до Малых Антильских островов. Как я могу объяснить это опрометчивое отношение к нашему спасению? Подозреваю, что сей феномен отчасти уходит корнями в специальные выпуски «Нью-Йорк геральд трибьюн» и «Манчестер гардиан», которые мы выловили в мае прошлого года. В обоих случаях главной темой была «Катастрофа „Титаника“: год спустя». Очевидно, внешний мир сумел извлечь из этой трагедии основательный моральный урок. Человек, как поняли наши наследники, есть существо порочное, подверженное ошибкам и беззащитное. Наша гордость недостойна того, чтобы ею гордиться. Несмотря на всю нашу техническую изобретательность, мы не боги и даже не творцы. Если человек хочет быть счастливым, ему лучше возделывать сад, чем пускать пыль в глаза, лучше заботиться о душе, чем умножать богатства.
Как можем мы радостно вернуться домой при традициях, преобладающих ныне в Северной Америке, Европе и Британской империи? Как посмеем мы разочаровать западную цивилизацию, вернувшись из мертвых? Я посоветовался с представителями от второго и третьего классов, а также от аристократии, и все одобрили мой вывод. Заявиться сейчас будет все равно что сказать: «Извините, друзья и соседи, но вы жили в идеалистической фантазии, ибо находчивая компания „Титаника“ в конце концов сумела одолеть Природу. Человеческий ум снова триумфально возобладал над космическим безразличием, так что давайте отложим эту сентиментальную болтовню о высокомерии и продолжим до отказа заполнять планету нашими изобретениями и игрушками».
Кстати говоря, у нас также имеются некоторые личные – можно даже назвать их эгоистическими – причины и дальше называть «Аду» нашим постоянным местом жительства. Полковник Астор, мистер Уайденер и мистер Гуггенхайм с большим недовольством отметили, что, судя по сообщениям в подобранных газетах, американское казначейство намерено ввести существенный налог для людей с их уровнем доходов. (Особенно иронично то, что этот налог предстоит платить ежегодно в день, когда «Титаник» пошел ко дну.) Преподобный Бейтман и отец Байлс утверждают, что здесь их прихожане оказались в сотню раз внимательнее к христианским посланиям, чем была их паства на суше. Не менее половины наших женатых мужчин, независимо от общественного положения, признались, что устали от оставшихся дома жен, и многие начали ухаживать за привлекательными девушками из третьего класса. Как ни удивительно, некоторые из замужних женщин, оказавшихся здесь без супругов, признались в аналогичных настроениях. Приведу для примера случай Маргарет Браун, нашей суфражистки и скандалистки из Денвера, заявившей, что ее брак с мистером Брауном утратил свое очарование много лет назад, отсюда и ее склонность бросаться на меня весьма шокирующим и, должен сказать, возбуждающим образом.
И разумеется, мы продолжаем расширять наши материальные удобства. На прошлой неделе мы сделали площадку для сквоша. Сегодня утром мистер Эндрюс показал мне план турецкой бани. Завтра я с офицерами буду решать, можем ли мы выделить часть запаса парусины эмигрантам для сооружения навеса, аналогичного той защите от солнца, какой наслаждаются наши обитатели первого и второго классов. В итоге создается впечатление, что я, как капитан этого сообщества, обязан бесконечно оттягивать наше прибытие на сушу. Энергичная миссис Браун с таким подходом полностью согласилась.
11 декабря 1913 года
10° 17′ с. ш.,32° 52′ з. д.
Вспоминая попытку Василия Плотчарского спровоцировать на «Аде» социалистическую революцию, я бы отметил, что все случившееся оказалось к лучшему. Как я и предполагал, этот человек одурманен идеями Троцкого. Поначалу он ограничивал свою политическую активность организацией маршей, митингов и забастовок среди пассажиров третьего класса и бывшего обслуживающего персонала «Титаника», протестуя против того, что он назвал «тираническим режимом царя Генри Уайлда и его декадентских придворных». Увы, вскоре Плотчарский и его приспешники взломали ящик с оружием и вооружились пистолетами, после чего начали агитировать за насильственное свержение моего режима.
Если бы не вмешательство нашего мастера логики, мистера Футреля, умеющего действовать столь же быстро, как его вымышленный герой Думающая Машина, призывы Плотчарского могли бы привести к кровопролитию. Вместо этого мистер Футрель объяснил троцкистам, что, согласно важнейшему откровению Карла Маркса, земля коллективного молока и бесклассового меда способна возникнуть лишь на обломках западных империалистических демократий. Рай для рабочих не может быть успешно организован внутри феодальных обществ, таких как современная Россия или, коли на то пошло, наша «Ада». В должное время и с научной неотвратимостью капиталистические экономики всего мира уступят железным повелениям истории, но пока даже самому убежденному большевику нужно набраться терпения.
Мистер Плотчарский его внимательно выслушал, провел следующий день в глубоких раздумьях – и отменил революцию. Если честно, то я не думаю, что он очень уж сильно ее желал.
Конечно, не все сторонники Василия Плотчарского были рады такому повороту событий, и один из них, мясник из Саутгемптона по имени Чарльз Барроу, стал доказывать, что мы должны незамедлительно учредить на борту «Ады» демократию как важнейший первый шаг на пути к социалистической утопии. Поначалу я возражал на аргументы мистера Барроу, пока он не добавил к разговору мясницкий нож, и тогда я заверил его, что не буду стоять на пути прогресса.
Вот так над «Адой» взошел сияющий новый день. Удивительная конструкция мистера Эндрюса теперь представляла собой нечто значительно большее, чем плот, а я – значительно меньшее, чем ее капитан. 13 октября, после почти единогласного голосования, при воздержавшихся мистере Плотчарском и полковнике Асторе, мы стали Народной республикой Адаленд. Наше конституционное собрание, включающее представителей от аристократии, территорий второго класса и кормы, затянулось на две недели. Джордж Уайденер, Джон Тэйер и сэр Космо-Дафф Гордон были возмущены итоговым документом, по большей части из-за того, что он запрещал создание государственной Церкви, вводил унитарный парламент без классовых различий и – благодаря неутомимым усилиям Маргарет Браун и ее команды суфражисток – предоставлял гражданские права каждой взрослой женщине. Я продолжаю убеждать Уайденера, Тэйера и Дафф-Гордона, что некоторая уступка современности все же лучше большевистской альтернативы.
13 ноября подавляющим большинством голосов я был избран первым премьер-министром Адаленда, тем самым отстояв платформу своей Партии равноправия и поколебав позиции Католической рабочей партии отца Перушица, Партии христианских предпринимателей сэра Космо, Партии технотопии Томаса Эндрюса и Коммунистической партии Василия Плотчарского. Через два дня после моего триумфа на выборах я попросил Молли Браун выйти за меня замуж. Она великолепно руководила моей избирательной кампанией, привлекла на нашу сторону более восьмидесяти процентов голосов женщин, и я знал, что она будет и превосходной женой.
17 апреля 1914 года
13° 15′ с. ш., 29° 11′ з. д.
Неделя началась чрезвычайно удачно. Вскоре после полудня, обшаривая останки фрегата под названием «Ганимед», мы обнаружили радиостанцию в комплекте с бензиновым генератором, снабжающим ее электричеством. Очень скоро Джон Филипс и Гарольд Брайд привели ее в рабочее состояние.
– У меня снова появились уши ангела, – заявил сияющий Филипс. – Я теперь могу пересказывать вам все слухи тревожного и беспокойного мира.
Вудро Вильсон был выбран двадцать восьмым президентом США. Вторая Балканская война завершилась мирным договором между Сербией и Турцией. Арестован Махатма Ганди, лидер индийского движения ненасильственного сопротивления. Скончался папа Пий X, его под именем Бенедикта XV сменил кардинал делла Кьеза. Эрнест Шеклтон отправился в экспедицию в Антарктику. Отважная суфражистка Эммелин Панкхёрст томится в тюрьме после попытки взорвать Ллойд Джорджа. Зрители в «Никелодеонах» [12]12
« Никелодеон» (англ. Nickelodeon,происходит от слов «никель» – пятицентовая монета и греческого «одейон» – театр под крышей) – многоцелевые театры, популярные с 1900 до 1914 г. Они обычно располагались в переделанных помещениях на первом этаже крупных магазинов, и в них демонстрировали немые короткометражные фильмы и подборки диапозитивов, а также устраивали лекции. Бродяжка – персонаж фильмов Чарли Чаплина.
[Закрыть]влюбились в персонаж по имени Бродяжка. Вскоре состоится открытие большого канала через Панамский перешеек. Вторая годовщина гибели «Титаника» стала поводом для проповедей, речей, газетных передовиц и богослужений по всему западному миру.
Боже праведный, неужели прошло уже два года? Кажется, только вчера я смотрел, как мистер Эндрюс разворачивает чертеж на столе в штурманской рубке. Сколько всего произошло с тех пор: спуск на воду «Ады», съедение Исмея и Мэрдока, сообщения о гибели пассажиров «Титаника», наше решение временно оставаться на плаву, рождение республики – не говоря уже о моей женитьбе на отважной Молли.
Адаленд продолжает курсировать по Атлантике, описывая широкую петлю, ограниченную на севере тропиком Рака, а на юге тропиком Козерога. Последний раз мы пересекали экватор в конце февраля. Миссис Уайлд отметила это событие организацией пышного бала-маскарада, напоминающего легендарные бразильские карнавалы. Он имел огромный успех, и мы, наверное, устроим его опять через три месяца, когда снова достигнем экватора.
Как минимум раз в неделю мы оказываемся на расстоянии оклика от очередного назойливого сухогруза или бесцеремонного парохода. Отчаянно гребя и поставив все паруса – мы сейчас способны поднять на перекладинах в общей сложности десять тысяч квадратных футов парусов, – мы всегда можем оторваться от непрошеного гостя. Теоретически, благодаря появившейся радиостанции, последняя такая выматывающая нервы погоня осталась в прошлом, ибо теперь Филипс и Брайд могут поднять тревогу задолго до того, как мы станем объектом непрошеной благотворительности.
2 сентября 1914 года
25° 48′ с. ш., 33° 16′ з. д.
Вопреки доводам разума, отвергнув всякую благопристойность, презрев все христианские ценности, мир начал войну.
Судя по радиоперехватам, Западный фронт растянулся на четыреста семьдесят миль через Северную Францию – боши с одной стороны, союзники с другой, – причем обе армии закопались в траншеи и обороняются с помощью пулеметов. Я представляю, как выглядит местность между ними: ничья земля, где властвует Смерть, взявшая отпуск на корабле мертвецов Колриджа и правящая теперь царством грязи, крови, костей, горчичного газа и колючей проволоки, в то время как Жизнь-в-Смерти причесывает желтые локоны, накрашивает рубиновые губки и заигрывает с парнями в траншеях. Как сказал мне Филипс, с 4 по 26 августа двести шестьдесят тысяч французских солдат умерли самой ужасной, мучительной и бессмысленной смертью, какую только можно представить.
– У меня создалось впечатление, что с тех пор, как «Титаник» пошел на дно два года назад, самообман утратил популярность в Европе, – заметила миссис Уайлд. – Чем же можно объяснить это безумие?
– Объяснить я не могу, – ответил я. – Но скажу, что теперь у нас появилось еще больше причин оставаться на «Аде».
Хотя основная часть этой бойни происходит за тысячи миль к северо-востоку, британцы и немцы ухитрились создать зону морской войны и здесь, в тропиках. Мистер Филипс предположил, что быстрый и мощно вооруженный флот под командованием адмирала Крэддока на борту флагмана «Гуд хоуп» сейчас бороздит эти воды в поисках двух германских крейсеров – «Дрездена», которого в последний раз видели у берегов бразильского штата Пернамбуко, и «Карлсруэ», недавно замеченного вблизи Кюрасао, одного из Малых Антильских островов. Если Крэддок не сможет поймать одну из этих крупных рыб, он удовольствуется одним из так называемых Q-кораблей – изначально небоевых судов, оснащенных орудиями и малокалиберными зенитками, выпущенных немцами в море в попытке уничтожить британское торговое судоходство в районе мыса Горн. В частности, Крэддок надеялся потопить «Кап Трафальгар», ныне носящий кодовое название «Хильфскрёйцер Б», и «Кронпринц Вильгельм», поименованный в честь самого кайзера.
Мы отслеживали радиопередачи круглосуточно, подслушивая беспрестанные излияния патриотизма Крэддока. Два часа назад мистер Брайд принес мне сообщение, из которого следовало, что «Кронпринц Вильгельм» преследуется «Карманией», одним из британских Q-кораблей, недавно присоединившихся к эскадре Крэддока. Брайд предупредил, что предстоящее сражение может произойти неподалеку от места, где мы находимся, примерно в двухстах милях южнее бразильского острова Тринидад (прошу не путать с островом Тринидад в Вест-Индии). Поэтому нам разумнее всего уплыть подальше отсюда, хотя в каком направлении – известно лишь Всевышнему.
14 сентября 1914 года
22° 15′ с. ш., 29° 52′ з. д.
День оказался полон головокружительными событиями. Приближаясь к Тринидаду, мы внезапно попали на войну, став очевидцами яростной схватки между «Карманией» и «Кронпринцем Вильгельмом». Сегодня вечером наши палубы окропились кровью. Пули и снаряды изорвали нам паруса. Из лазарета доносятся стоны и вздохи примерно сотни раненых немцев и британцев.
Прежде мне никогда не доводилось видеть сражение, равно как и другим гражданам Адаленда, за исключением майора Батта и полковника Уира, воевавших на Филиппинах во время Испано-американской войны. Мне сразу вспомнился «Берег Дувра». Темнеющая равнина, внезапные сигналы тревоги, несведущие армии, столкнувшиеся в сражении под вечер или, в данном случае, в полдень.
Целых два часа вооруженные торговые суда обстреливали друг друга из четырехдюймовых орудий, в то время как их корабли снабжения – у каждого из противников имелся эскорт из трех кораблей с углем – держались в отдалении, готовясь подбирать в море убитых и раненых. На борту «Ады» дети плакали от страха, взрослые сожалели о глупости происходящего, а обезумевшие собаки носились кругами, пытаясь скрыться от ужасного шума и грохота. С каждой минутой расстояние между «Карманией» и «Кронпринцем Вильгельмом» сокращалось, пока противники не оказались в считаных ярдах друг от друга, а их команды, выстроившись вдоль бортов, не стали перестреливаться из винтовок – подобная тактика странно напоминала сражения времен Наполеона, совершенно отличаясь от массированного пулеметного огня, обычного ныне на Западном фронте.
Поначалу я думал, что «Кармании» досталось хуже всего. На ее палубах бушевали пожары, мостик полностью разнесло снарядами, машины вышли из строя, и корабль начал тонуть. Но затем я понял, что «Вильгельм» смертельно ранен: корпус сильно накренился, команда спускала шлюпки, а корабли эскорта приближались к месту схватки, высматривая уцелевших. Очевидно, часть снарядов поразила «Вильгельма» ниже ватерлинии, пробив несколько отсеков. Даже айсберг в Северной Атлантике не смог бы определить его судьбу настолько категорически.
Из-за беспрестанных взрывов, распространяющихся пожаров, дождя пуль и общего хаоса почти три сотни моряков – около трех дюжин с «Кармании», остальные с «Вильгельма» – теперь оказались в воде, некоторые мертвые, некоторые раненые, но большинство лишь ошеломленные. Не менее половины оказавшихся за бортом поплыли к кораблям эскорта и спасательным шлюпкам своей нации, но другие проявили глубокий и понятный интерес к «Аде». Вот так и вышло, что нашей маленькой республике внезапно потребовалась иммиграционная политика.
В отличие от «Титаника», «Вильгельм» не переломился надвое. Он просто резко накренился на правый борт, а затем медленно, но неумолимо исчез в пучине. Пока он тонул, я провел совещание с лидерами нашего парламента, и мы вскоре приняли решение, которое я даже десять часов спустя все еще хочу назвать просвещенным. Мы будем спасать любого – не важно, британца или немца, – кто сумеет забраться к нам на борт самостоятельно, но при условии, что он согласится отказаться от своей национальности, принять документы, на основании которых был создан Адаленд, и клятвенно пообещать избавиться даже от мыслей перенести войну из внешнего мира в нашу плавучую суверенную и нейтральную страну. Как оказалось, каждый моряк, выслушав предложенные условия, немедленно с ними соглашался, хотя, несомненно, многие будущие граждане попросту говорили нам то, что мы хотели от них услышать.
Не имея оснащения для лечения тяжелораненых, мы были вынуждены оставить их кораблям сопровождения, и даже тех несчастных, кто отчаянно хотел присоединиться к нам. Я еще не скоро забуду покачивающиеся на волнах тела погибших в сражении у Тринидада. Даже майор Батт и полковник Уир никогда не видели такой бойни. Мальчик – все они были еще мальчишками – без нижней челюсти. Другой мальчик с обгоревшими руками. Парнишка-англичанин, чьи оторванные ноги плавали рядом, похожие на весла. Немецкий моряк с вывалившимися кишками, обмотавшимися вокруг его талии наподобие жуткого спасательного пояса. Перо дрожит у меня в руке. Я не могу больше писать.
29 октября 1914 года
