Текст книги "За мгновение до мечты (СИ)"
Автор книги: Галина Мишарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
Вскоре действие лекарства закончилось, и Хадра начала морщиться при каждом шаге. Левую ногу девушка приволакивала, и это вызывало сильную боль. Я дала ей выпить остатки снадобья, и мы плелись до заката, после чего закутались в ее плащ и задремали.
Утром от голода у меня кружилась голова. Моя попутчица, казалось, не заметила рассвета. Она свернулась клубочком и спрятала голову в руках. Я тронула ее за плечо – никакой реакции. Слабое, квелое тело не хотело подчиняться, и пришлось заставить себя сесть.
– Хадра, нам нужно идти.
Тишина. Испугавшись, я пощупала пульс, и девушка поморщилась.
– Да живая я… Ох! Идти не смогу. Прости. Брось меня, так быстрее дойдешь. Я скажу, что делать на маяке.
– Не вздумай сдаваться и не проси больше тебя оставить!
Я кое-как взвалила ее на плечи и потащила вперед. Надолго меня не хватило. Всего несколько десятков шагов – и мы обе рухнули на песок.
– Извини. Сейчас я встану.
Получилось раза с четвертого, теперь я перла девушку за руки. Поначалу она смеялась, а потом затихла, потеряв сознание. Мне стало страшно. Песок хрустел на зубах вместо желанной влаги, а есть хотелось так сильно, что живот разъедало. Я попробовала было взять Хадру под мышки, но шлепнулась на задницу... Да так и осталась сидеть, пялясь на свои руки. Ногти обломались, кожа потрескалась и стала шершавой, на запястьях были царапины. Пальцы дрожали, и никак не получалось эту дрожь унять.
Мне показалось, будто издалека к нам плывет пальма. Я могла разглядеть даже кокосы, висящие на самой ее верхушке. Потом дерево внезапно исчезло, и появились люди: шестеро всадников на больших животных, которых вкратце не опишешь. Я даже не могла сказать, кого они мне напоминали. Короткая серо-желтая шерсть, толстые сильные лапы, хвосты-метелки и плоские смешные морды. Нащупав неверными пальцами и кинжал Хадры, и свой острый кусок, я с трудом поднялась, готовясь защищаться. Не мог же мираж пахнуть, в самом деле!
– Брось, девочка, – обратился ко мне высоченный черноглазый мужчина. Это его странную шапку я приняла за пальму. – А то поранишься.
– Лучше не приближайтесь!
Они дружно рассмеялись.
– Зарим, глянь-ка! Там, кажись, твоя Хади валяется.
Меня убрали с дороги одним легким движением руки. Было не больно, скорее, обидно. Я понимала, что не справлюсь с ними и будучи полностью здоровой. Пришлось смирно валяться на песке. Раз они мою попутчицу знают, наверное, и помочь могут. Я так устала ожидать худшего!
Через минуту меня кто-то поднял на руки.
– Куда? – промямлила я.
– Предпочтешь остаться здесь? Судя по невнятному бормотанию моей глупой дочери, ты ей жизнь спасла.
С облегчением, похожим на глоток долгожданной воды, что мне влил в горло черноглазый, я выдавила из себя улыбку. И было уже не важно, что я этих людей почти не знаю. Лучше с ними, чем умереть в пустыне.
Дороги я совсем не запомнила. Меня плавно покачивало, живот громко урчал, в голове проносились какие-то незнакомые образы. Меня поили еще дважды, и каждый раз я ловила на себе заинтересованный взгляд вожака. Хадру везли на другом звере, но девушка не открывала глаз. То ли совсем обессилела, то ли просто не хотела показывать отцу, что готова для наказания.
Сколько я спала, не знаю. Почувствовав под собой жёсткий, но весьма удобный матрас, я резко села и поморщилась – голова по-прежнему кружилась. Возле низкой постели стояла тарелка с неизвестным блюдом, и я накинулась на пищу со всей возможной жадностью. Теперь живот урчал от удовольствия, а я постанывала, причмокивала и похрюкивала. Это были восхитительные мгновения: запастись энергией, напитаться силой – и снова в бой.
– Ты всегда так ешь? – спросил голос откуда-то сверху, и я подавилась большим куском. Оказывается, в потолке была дыра, и оттуда на меня смотрел какой-то молодой парень.
– Прошу прощения. Просто голодная очень.
– Угу. Что насчет другого голода? – спросил он и спрыгнул ко мне.
– А? – недоуменно спросила я, когда парень взял меня за плечо. Слава богу, вошла Хадра.
– Ну-ка руки шаловливые убери, Гарож! Она недавно родила и тебя в свою постель не примет!
– Без обид, мамаша, – хмыкнул он. – Я вообще-то поблагодарить хотел…
– Исчезни, приставала! – рассмеялась Хадра, и парень ловко юркнул обратно в дырку.
– Он что, хотел со мной?..
– Гарож – хороший любовник. А чему тут удивляться? У тебя фигура что надо, подумаешь, живот чуток обвис, а ребра торчат… Ты красивая, хотя и странная с этими своими белыми волосами. – Она пожала плечами. – Желать – нормально, но отец запретил тебя трогать. Наелась? Хочешь сейчас с ним поговорить?
Я поспешно встала.
– Спасибо тебе огромное! Да, я бы пошла к нему, если можно. Надеюсь, он выслушает.
Девушка потерла ягодицы и улыбнулась.
– Он в хорошем настроении, не беспокойся.
– Сама как себя чувствуешь? – подозрительно спросила я.
– Нога не сломана, всего лишь растяжение и ушиб. Рада вернуться домой. Идем, я тебе все здесь покажу.
Девушка не собиралась больше принимать мою помощь. Она хромала, но шла сама. Я попробовала было сказать, что ноге нужен отдых, но Хадра отмахнулась.
– У меня нет времени отдыхать. Наступит ночь – лягу.
Поселение Оазисов было большим и хорошо защищенным. Я не разбиралась в оружии, но металлические штуки уж точно не были просто хламом.
– Эти – чтобы нежелательных летунов сбивать, – небрежного пояснила Хадра. – А мелкие для наземного транспорта. Были тут одни гордые… Вон теперь где лежат.
Я послушно посмотрела на груду ржавого металла.
– Вы всякого сбиваете?
– Почти. Думаю, ты убедилась, что лучше так, чем попасться в лапы работорговцев. Мы никогда не продаем людей – ни своих, ни чужих. Хотя соседние кланы приторговывают. У нас же и без того есть, чем заработать.
Круглые дома в несколько этажей были из какого-то желтого камня, по бокам от широких троп посажены деревья. Все выглядело вполне культурно, аккуратно и ухожено. Я искренне похвалила уют и порядок.
– Это отец постарался, – сказала Хадра. – При прошлом вожаке был жуткий срач. Сейчас мы и дома укрепили.
Я ощущала на себе взгляды поселенцев, но не смущалась.
– А где твой дом?
– Мы только что оттуда. Отец сейчас плюхней распределяет по загонам, там его и встретим.
– А мама?
– Она гостит у брата.
– Но ведь ты пропала, – осторожно сказала я.
– Как раз после того, как она отбыла. Мать ничего не знает о моих приключениях, но, уверена, папаня ее просветит. И вот тогда мне достанется снова.
– Тебя что, побили?!
– Разве ж порка – это побои? Больше обидно.
Как вскоре выяснилось, подобные «наказания» были вполне в духе Оазисов. Пока мы добрались до загонов, я дважды видела, как девушкам прилетало по мягкому месту. Наверное, так парни общались и показывали симпатию, но я и представить не могла, чтобы Бьёрн со всего размаху шлепнул меня, да еще и мило улыбался при этом…
Отец Хадры действительно был очень высоким. А еще он показался мне добряком, хотя держался сурово, сдвинув широкие изогнутые брови. Лицо его было красивым: блестящие черные глаза, гладкая, такая же тёмная, как у Хадры, кожа, и внушительный, но не уродливо огромный нос. Зарим нисколько не пугал меня, однако он сразу сказал, что вернуть Любиму вряд ли удастся. И снова эта справедливая прямота вызвала в сердце болезненные спазмы.
– Вы бы отдали всё, чтобы спасти своего ребенка, не так ли? – сказала я. – Если бы Хадру украли… если бы причинили ей вред.
– Это верно. За дочь я готов убить. Так чего же ты хочешь?
– У вас наверняка есть знакомые, кто знает, где торгуют детьми, – сказала я, надеясь, что он не оскорбится.
– А-а-а… Ну, это не то, чем хвастают, но таких людей я знаю. Вот только как ты ее купишь? У тебя ни собственности, ни денег.
Об этом я подумала, пока мы шли по поселению.
– Я куплю ее на себя. Мне нужно, чтобы кто-то из ваших людей изобразил работорговца. Обменяйте ее на меня и отправьте малышку к отцу на Терру.
Мужчина внимательно осмотрел меня, затем едва заметно покачал головой. Не одобрял? Не собирался помогать? Или я представляла собой просроченный товар?
– Самоотверженный поступок, но ты уверена, что без матери ей будет лучше?
– Ей будет хорошо там, где она будет в безопасности. Вряд ли кто-то отважится выкрасть малышку у терронца.
Он кивнул и почесал короткую бородку.
– Почему бы тебе не связаться с отцом ребенка и не подключить его к поискам?
– Хадра сказала, что вы не станете этого делать.
– Моя дочь много на себя берет. – И он строго взглянул на девушку, которая стояла, опустив голову и всем своим видом изображая покорство. – Я обязан тебе, Таиса. Я помогу. Мы не можем пытаться выйти на связь отсюда, и тебе придется поехать в один большой порт, где живет мой брат. Я дам тебе кое-что, что возбудит его интерес и заставит доверять тебе. Он станет твоим связным, нападет на след и приведет тебя к дочери. Будь уверена, Маррог – лучший следопыт Завесы. Что насчет платы – тебе стоит хорошенько поразмыслить об этом. Счастье, если сможешь связаться со своим мужчиной. Здесь постоянные проблемы, сигналы искажаются, время танцует. Терра далеко, а уж коли папаша в космосе, вообще нереально его отловить. Но Маррог постарается для тебя, даю слово.
– Потому что вы – его брат?
– Нет. Потому что я дам ему то, что он давно хотел получить. Думаю, детали тебе знать не обязательно.
– Если они не угрожают моей жизни.
– Нет.
– Мне можно отправиться прямо сейчас? – нетерпеливо переминаясь, спросила я.
– Не думаю. Сейчас его нет дома, он объезжает пустыню в поисках новых колодцев для плюхней. Через два дня я свяжусь с ним, тогда и отправишься.
– За два дня она может быть продана, – тихо сказала я, боясь разреветься. – Я понимаю, что он сейчас недоступен, но можно мне выехать заранее?
С минуту мужчина смотрел на меня, потом кивнул.
– Как только найду тебе провожатого и разберусь с делами. Придется все-таки потерпеть, Таиса.
– Я вряд ли смогу спокойно отнестись к ожиданию. Простите.
– Прощаю, – надменно отозвался он. – А теперь иди и хорошенько отдохни.
Кочевники не отличались скромностью, и мне пришлось привыкнуть к их образу жизни, не повторяя его и не отвергая. Самым сложным оказалось свыкнуться к тем, что они абсолютно не стеснялись физической любви. Проснешься ночью, а перед тобой две голые попы во всей красе. И хорошо ещё, если попы, а не что-то другое... Они вытворяли всё, что в голову взбредет, могли устроить групповые «забавы», где девушка была всего одна. Я бы назвала это скорее изнасилованием, но наутро юная «жертва» цвела и пахла, так что вряд ли её крики о помощи были так уж искренни. Мне было не понять таких отношений, я не могла принять подобного. Ладно, хотя бы ко мне никто не приставал. Считалось, что если с моменты родов не прошло больше шести месяцев, на женщине что-то вроде запрета, «табу», как они говорили. Быть неприкосновенной было замечательно, но это не слишком облегчало мою жизнь.
Спустя три дня я начала сходить с ума от постоянных ахов, вздохов и стонов. Поначалу это смущало, потом раздражало, затем вызывало отвращение. И только потом я сообразила, что думаю звездными ночами не только о Любиме, но и о Бьёрне. Ещё бы они не пришли, мысли о нашем былом счастье! Видя опытных, неутомимых любовников, привыкших к ежедневным порциям пусть и странной, но ласки, я думала о своем несостоявшемся супруге. Один день я хотела добраться до него и влепить пощечину, а потом, на следующий, жаждала поцелуя. В круговерти чувств главенствующее место занимала ненависть ко всем, кто сделал мне больно, и чаще я жаждала бывшего любовника именно отлупить.
На четвертый день ко мне подошла Хадра.
– Собирай пожитки, и идем к отцу.
Я вскочила мгновенно. Собирать было нечего.
– С тобой вызвался ехать Гарож.
– О…
– И мне разрешили. Неужели думаешь, я отдам тебя на съедение?
– Благодарю, но во мне совсем не осталось мяса. Вряд ли я вообще съедобна. – Хадра хмыкнула, и я спросила: – Тебе не всыплют снова? Не хочу стать причиной порки.
– За то, что помогаю гостье? Отец суров, но не жесток. Моя задница пока в безопасности.
– Надолго ли? – спросила я, видя, что Хадра многозначительно ухмыляется. Девушка рассмеялась.
– Просто сразу скажи Гарожу, чтобы отвалил.
– Я говорила, но он делает вид, что запрет не слишком серьезен и расхваливает себя, как торговка.
Хадра широко улыбнулась и взяла меня под руку.
– Я бы взглянула на твоего мужчину. Он красивый?
– Да.
– Ну а какой? Высокий?
– Да. Такого же роста, как твой отец.
– Жилистый или плотный?
– Нечто среднее.
– Волосы темные? А глаза?
– У него каштановые волосы и фиолетовые глаза.
– У…
– Что?
– Значит, не так хорош, как мой Абхам. У него ореховые глаза и золотистые волосы, и он огромен.
– У нас разные вкусы, – улыбнулась я. – А сколько лет твоему парню?
– Он не парень, – проворчала Хадра. – Ему двадцать девять.
– Порядочная у вас разница. – Я поглядела на девушку и поняла, что мысленно она далеко от меня. – Хадра, что ты замышляешь? Я – твой предлог снова сбежать?
– Мне очень нужно поговорить с ним, понимаешь? Мы виделись довольно давно, и… В общем, я должна как можно скорее оказаться в порту. Ты же не расскажешь отцу?
– Нет, но… Он против вашего союза?
– Он не знает о нас, – сказала она тихо и придвинулась ко мне. – Таиса, я не похожа на остальных. Знаю, тебе кажется, что мы как животные – всё на инстинктах, без настоящей близости, без верности… Вот и отец тоже, пока матери нет, женщин в дом приводит. А та, когда вернется, не станет скрывать, со сколькими была. Это шокирует, правда? Я не девственница, конечно, но ты и представить не можешь, как трудно мне бывает сохранять в секрете свои чувства. После Абхама я никого другого не хочу! Как дочь вождя я имею право выбирать и отказывать, но совсем ни с кем не спать – это считается странным. Я помогаю Гарожу, чтобы он говорил, будто мы с ним любовники. Я участвую в самых разных делах клана, но никогда бы не согласилась стать женой того, кого выберет отец. А он не выберет Абхама. Никогда.
– Почему?
– Потому что Абхам не любит пустыню и наши обычаи. У него свой корабль, он много путешествует. Отец не собирается отпускать меня в космос.
– То есть его устраивает, что ты будешь иметь… интимные отношения с несколькими мужчинами, но не устраивает один надежный супруг?
– Да может и устроил бы, но Абхам, он... ладно, проехали. Ты главное поддержи меня, а то я не справлюсь одна!
Я поглядела ей в глаза, и испугалась решимости, которая превращала Хадру из девчонки в воинственную женщину. У такой лучше не становиться на пути.
– Ты хочешь сбежать насовсем? – тихо спросила я.
– Еще не решила. Будет ясно, когда мы доберемся до порта.
Теперь Хадра вызывала во мне куда больше симпатии. Она не была избалованным ребенком, ей просто хотелось следовать собственной судьбе.
– Я помогу тебе.
– Странно. Мне казалось, ты начнешь убеждать меня не делать этого. Особенно после того, что случилось в пустыне.
– Туда ты сунулась в одиночку, а теперь нас трое.
Хадра слабо улыбнулась и отпустила мою руку.
– Поначалу будет большой эскорт. Поедем на плюхнях. Ты быстро научишься, не переживай. Только мягкое место с непривычки будет немного болеть.
Теперь мне казалось, что ее грубость и прямолинейность – вынужденные. Словно Хадра изо всех сил пыталась быть такой, как остальные, и тщательно скрывала себя настоящую.
Мне дали новую одежду – черную плотную накидку, широкие белые шаровары и просторную рубаху. Белья никто не носил, голову повязывали длинными полотенцами с символом клана – клыкастой мордой плюхня. Мне досталось точно такое, и Хадра научила правильно его носить.
Я пропускала мимо ушей пошлые шуточки парней. Они не упускали случая подразнить меня, приглашали напоследок уединиться, несмотря на запрет. Подобные глупости стоило бы говорить мальчишкам лет пятнадцати, у которых самый разгар созревания. Но, слыша поток «предложений» от ребят за двадцать, я только удивленно хмурилась. Каждой культуре – свое слово. Я была не против физической любви, если бы это обыграли как-то пристойнее, мягче, радостнее. Но выносить подобный несдержанный поток глупостей, и видеть горящие вожделением глаза было не слишком приятно именно потому, что мужчины не умели ухаживать. Они были дикарями – схватил, потащил, использовал. И местным девушкам это нравилось!
Всем, кроме Хадры. Она помогла мне сесть на громко урчащего зверя и объяснила, как им управлять. Было страшно свалиться, но восседать на мощной широкой спине мне нравилось. Зарим в последний момент подошел ко мне и заставил наклониться.
– Это – твоя плата. Носи ее всегда с собой, не снимай и во сне. Она бесценна. Отдашь Маррогу и скажешь, что я согласен на его условия. Как только он поможет тебе, пусть тотчас вернется в поселение.
Он быстро надел мне на шею что-то вроде флэшки, и я спрятала ее под одеждой.
– Удачи тебе. Гарож о вас позаботится.
– Не сомневаюсь.
– О, не беспокойся, – сразу разгадал мой скептицизм мужчина. – Я предупредил его насчет тебя.
Он отошел к Хадре, что-то сказал ей, и девушка кивнула.
– Удачи!
Мы какое-то время ехали шагом и, несмотря на высоту, страшно мне не было. Да и на песок падать не так уж твердо. Я, привыкшая держать тяжелый мотоцикл, наслаждалась. Но вот когда звери прибавили ходу, моим ягодицам и спине пришлось нелегко. Я не выпала из седла и не попросила остановки, но старалась изо всех сил приноровиться к движению плюхня и заставить его подчиняться моим командам. Хорошо, что животное попалось спокойное, но уже через час быстрой езды мой позвоночник был готов вывалиться из штанов. Хадра поглядывала на меня, но ничего не говорила. Я и сама понимала – покажу слабость и тотчас стану предметом насмешек. Пустыня не прощала ошибок, и слабаки здесь быстро превращались в мумии.
Спустя пару часов мы остановились у высокой сторожевой башни, и пятеро ребят-сопровождающих попрощались. Оставшуюся часть пути предстояло преодолевать втроем. Гарож заметно повеселел, то и дело подмигивая мне и подкалывая Хадру. Та отвечала ему непристойными шуточками.
Мы погнали зверей крупной рысью, и я, ударяясь о седло, заставляла себя думать о Любиме. Что боль в теле по сравнению с той, что была в моем сердце? Как комариный укус против жала шершня.
Ближе к вечеру мы сделали привал у колодца. Ночевать предстояло на песке, завернувшись в плащи и положив под голову седло. Гарож развел костер, мы сгрудились кругом него и, едва я уронила голову, как уже крепко спала.
На следующее утро мы ехали также быстро и почти не останавливались. Я заметила, что парень то и дело нюхает воздух, но не придала этому значения. Мы снова переночевали возле пламени, а ранним утром тронулись в путь. Я была голодна и устала, но держала себя в руках. Хадра пыталась поболтать, но у меня не было настроения, и она предпочла компанию Гарожа. Они ехали чуть впереди, а я сидела, опустив голову и не обращая внимания на пустыню вокруг. Плюхень прекрасно знал, что ехать следовало за товарищами, и не было нужды его все время направлять. Правда, иногда он начинал возбужденно ворчать, но я гладила зверя по холке, и он успокаивался.
Резкий окрик, прозвучавший внезапно, сильно меня удивил.
– Сюда! – звала Хадра. – Быстро! Гони, Таиса!!!
Теперь нас с ними разделяло порядочное расстояние, и девушка указывала на что-то за моей спиной. Я обернулась и увидела, что небо исчезло. Сплошная стена серого клубящегося вещества приближалась с ужасающей скоростью. Я шлепнула плюхня, и мы понеслись прочь.
– Лицо! – орала Хадра. – Закрывай, иначе задохнешься!
Я попыталась также ловко, как они, повязать сорванное с головы полотнище, но получилось ужасно. Гарож бросил мне веревку, но я не поймала. Стоило убрать руки от седельной перекладины – и меня начинало так шатать, что я могла рухнуть на песок. Солнце померкло…
– Хватай, дура! Держи, дырявые твои клешни!..
«Клешни» и правда оказались дырявыми, и последнее, что я увидела, было искаженное яростью и отчаянием лицо Хадры. Жалящее облако бурого песка накрыло с головой, плюхень захрипел и помчался быстрее прежнего, а я прижалась к его шее, сумев натянуть капюшон. Несмотря на то, что я почти полностью закрыла лицо, дышать все равно было трудно. Я понимала, что звать ребят бесполезно, и надеялась, что буря скоро пройдет.
Шаги плюхня становились все тяжелее, он часто спотыкался и дрожал всем телом. Не знаю, почему зверь не хотел останавливаться, я бы предпочла переждать. Я попробовала подать ему команду, но животное не послушалось. Может, стоило положиться на его инстинкт? Вдруг он по-прежнему следовал за остальными? Глупая надежда...
Через некоторое время плюхень встал. Я сидела на нем, по-прежнему крепко держась, и ветер все также свирепо бил по телу. Было страшно разжать руки – вдруг унесет? С глухим стоном зверь рухнул на землю, и я в ужасе соскочила с него, тотчас ощутив свербящее одиночество. Неужели он умирал? Я рухнула неподалеку от плюхня, нащупала его брюхо – дышит.
Прижавшись к огромной туше, я поплотнее укуталась, потом, решившись, кое-как добралась до его морды и накрыла одеялом, вытащенным из седельной сумки. Спряталась в кольце широких лап и затаилась, слушая свист ветра. Да так и заснула, ни о чем хорошем не думая.
Тишина была оглушительной. Я сразу поняла, что осталась одна. На небе ясными россыпями горели чужие звезды, и печально, больно отзывались в сердце прежние мечты. Я поднялась, откашливаясь. Хорошо, что фляга по-прежнему висела на поясе. Вместе с глотком холодной воды ко мне вернулись силы, горло смягчилось.
Я достала компас, который дал Зарим, и выбрала направление. Нет смысла искать плюхня, он либо вернулся домой, либо встретится мне где-то по пути в порт. Хотя шансы добраться туда пешком малы, я помнила, какой путь обозначила Хадра. Вдоль сети колодцев, и по пути – несколько селений. У меня были даже деньги, и, наверное, будет возможность купить еду. Вот только как доказать, что я одна из «Оазисов»? Хватит ли одежды и повязки, которая снова украшала голову? Таких, как они, не трогали, зная, что месть будет скорой и страшной.
Снова в путь и снова одна. Неужели у меня когда-то была семья, любимый, свой дом в зеленом саду? Неужели это я весело купалась в чистой синеве реки, любовалась горами и мчалась на драндулете навстречу ветру? Прошлое показалось добрым сном, а будущее обещало новые испытания.
Я шла всю ночь, потом немного поспала возле какого-то полуразрушенного сооружения. Голова чесалась, и до сих пор во рту был вкус песчаной пыли. Если Хадра и Гарож движутся в ту же сторону, рано или поздно мы встретимся. А вдруг с ними случилось что-то плохое? Что, если они не пережили бурю?.. Внутренний голос усмехнулся: значит, ты, нездешняя, в порядке, а они, местные, не справились?
Только бы дойти! Добраться и сделать все как надо! Я пыталась не плакать, представляя, что сейчас чувствует Любима, гоня прочь страшные мысли об Авроре. И вдруг вдалеке показалась машина наподобие тех, что были у Оазисов. Мне сразу подумалось: почему Зарим не дал нам такую, она наверняка оказалась бы надежней плюхней!
Я сжала кулаки. Неужели новые хозяева? Снова рабство еще хуже прежнего? У меня не осталось сил, но я собиралась во что бы то ни стало сражаться.
Машина остановилась, и песчаное облако скрыло от меня приехавших. Без боя не дамся, хотя сердце своим бешеным стуком лишало уверенности. На сей раз все получится, как надо, пусть для этого мне придется перегрызть кому-то горло!
Чудо. Настоящее чудо, ниспосланное свыше. Невозможно!..
– Таиса!
Это был Бьёрн: чумазый, лохматый, в серо-желтой форме и повязке на голове. Решительный, нисколько не изменившийся, не считая глаз, которые стали печальнее и глубже, словно хранили все тайны космоса, все его карты и закоулки.
Я не знала, можно ли обнять его, не решалась ни поздороваться, ни завопить от облегчения. Только кусала губы и глядела жадно, ожидая, когда он повернет время вспять и все исправит. Он не побежал, а пошел навстречу медленно, словно песок был вязкой глиной. Протянул руки...
Меня словно ударили по голове. Я вспомнила, как улыбалась Любима, когда смотрела на меня из-под пушистых густых ресниц, и сжала губы. Нет, не кинусь в его объятья.
– Где ребенок? – спросил вышедший из машины Элиас. – Ты родила ее? Она в порядке?
У меня в нутре оглушительно взорвалось нечто отвратительно-злое.
– Родила? – прошипела я сквозь зубы. – В порядке?
Я двинулась на него, крепко сжимая пальцы. Сейчас или никогда. Господи, как мне хотелось хоть на ком-то выместить ярость! Бэрд не успел ничего предпринять: я ударила его в нос, потом добавила ещё, прямо в скулу, глухо вскрикнула от боли, но принялась пинать ногами, рыча от гнева, пока Бьёрн не схватил меня поперек туловища и не оттащил прочь.
– Тая, успокойся!
– Иди к черту! – заорала я. – Идите к черту оба!!! Не смейте задавать вопросов о моем благополучии. Ты! – я вцепилась в руку Бьёрна зубами, и он отпустил меня, отступая прочь. – Ты бросил меня, не потрудившись даже клочка бумаги подписать и все объяснить! А ты, сволочь, привез сюда, зная, что это опасно! Похитил беременную, хотел отомстить, как слабак, через женщину! Не вздумай подходить ко мне ближе, чем на два метра, скотина, или я тебе выцарапаю глаза!
Я выдохнула и отступила, пытаясь справиться с эмоциями, и из машины появился Глайм.
– Таиса!
Увидев его, я всхлипнула и принялась ломать пальцы.
– Глайм! Слава богу, ты здесь!
Слезы уже текли по щекам. Через несколько мгновений он осторожно обнял меня, и внутри снова что-то лопнуло. Я завыла, завопила, как безумная.
– Они забрали ее Глайм! Забрали! Вырвали у меня из рук! Пожалуйста!.. – я разрыдалась и рухнула на колени. – Она такая маленькая, беззащитная, худенькая совсем… У нее кроме меня никого не было! Они обидят ее, Глайм! Тот мужик сказал, что ударит ее, если… А вдруг она уже мертва?!
Я сжала его плечи и заорала громче прежнего. Мне хотелось сорвать голос, стесать до мяса кожу, ползя вслед за дочкой через пустыню, только чтобы с ней все было хорошо.
– Я виновата, Глайм! Виновата перед ней и перед Авророй, – повторяла я, перемежая всхлипы с отчаянным рычанием. – Я ведь мать, и не смогла защитить ребенка. Они её забрали, забрали… вырвали из моих рук… Все плохо. Все плохо…
Он попытался меня поднять, но я не хотела вставать.
– Помоги мне. Пожалуйста, Глайм!
– Бьёрн сказал…
– Нет! – я свирепо посмотрела на своего бывшего возлюбленного. Сейчас у меня в сердце не осталось ни капли нежности к нему. – Он опоздал.
– Таиса, – угрожающе произнес Бьёрн. – Позволь мне все объяснить!
Внезапно слезы иссякли. Я поднялась без помощи Глайма, поправила одежду и сложила руки на груди.
– Ну, объясняй. Только побыстрее, потому что я не намерена терять драгоценное время!
Бьёрн поглядел на Глайма, и тот отошел к машине, бросив на меня сочувственный взгляд. Элиас уже сидел за рулем, и, кажется, ставил нос на место. Я про себя довольно усмехнулась.
– Пять минут, Бьёрн.
– Во-первых, без нас ты ничего не сможешь, – спокойно сказал он. – И я не убегал, меня вызвали по делу. Но моя дочь…
– Ах, вот с чего ты решил начать? – взбеленилась я. – Замечательно! Ты прилетел за дочерью, наверное? Хочешь забрать ее, да? Если мы найдем малышку, я приложу все усилия, чтобы ты и пальцем ее не коснулся!
Я понимала, что во мне говорит отчаяние, усталость и неиссякаемая ненависть, но остановиться не могла.
– Я был бы рад взять свою дочку на руки, – сказал он тихо. – И не стал бы отнимать ее у тебя.
Я не поверила.
– Я помогу найти ее. Один, без Элиаса. Будь моя воля, я бы уже избавился от него.
– Почему он здесь?
– У него устройство слежения, и этот идиот не захотел его отдавать. Решил, что ты ему обрадуешься.
Он откашлялся.
– Слежения? Вы за мной следили? Но как?
– Маячок. Его тебе ввели ещё в больнице, – пояснил Бьёрн.
– Пометили, словно зверя! – воскликнула я, и губы задрожали. – Ненавижу!
Бьёрн провел ладонью по глазам.
– Не такой я представлял нашу встречу, – хмуро сказал он.
– Мне все равно, Бьёрн. У меня отняли счастье, и теперь у меня нет ничего. Все это время – больше года прошло! – я любила тебя. Не верила в ту чепуху, что болтает Элиас, якобы ты своего ребенка от прежней жены бросил. Я и теперь не верю, но любовь… Она исчезла вместе с нашей дочерью.
– Значит, не слишком она прочная была, – вдруг сказал он, и я влепила ему пощечину.
– Ты такой же негодяй, как Бэрд!
Развернулась и пошла прочь. Мне обещали помочь, значит, зря они надрывались, терпя друг друга. Оазисы не просто так вручили драгоценную подвеску. Если Маррог согласится взять след, если он так хорош, как говорил вожак – мы вернем Любиму. Я обниму ее. Успокою, попрошу прощения, обласкаю. И однажды мы окажемся дома, в звонкой тиши летнего сада.
Бьёрн не пошел за мной. Наверное, гордость не позволяла. Я вытирала слезы, а они все никак не кончались. Так я потеряю всех. Оттолкну, ужалю. Но чувства бурлили, острые и неприятные, изрядно приправленные яростью. Я не могла с ними справиться.
– Таиса, постой!
За мной бежал Глайм, и я заставила себя улыбнуться.
– Ты один не вызываешь во мне отвращения. Скажи им, пусть убираются.
– Они не понимают. Не знают, что такое потерять ребенка. Не суди строго.
– Бьёрн ведет себя нагло и жестоко, а Бэрд так, будто ни в чем не повинен. Мне хочется их обоих удушить! Аврору избили, она, наверное, мучается сейчас в руках какого-нибудь скота… Глайм, у меня нет времени выслушивать этих двух помешавшихся на самих себе мужиков! Есть наводка, есть те, кто согласился помочь. И я доберусь до Изумрудного порта своими ногами. Если надо – переплыву реку! А придется не пить неделю – не буду пить. Но я спасу дочку, будь уверен!
– Позволь хотя бы подвезти тебя, – тихо сказал Глайм. – Куда скажешь.
– Да, было бы здорово, – кивнула я. Принять помощь от него было нетрудно.
Глайм обрадовано улыбнулся и проводил меня к машине. К сожалению, сесть пришлось сзади, с Бьёрном. Как только закрылась дверь, и мы тронулись, я уставилась на свои руки.
– Таиса, – через несколько секунд сказал Бьёрн. Он склонился, и я не захотела отстраниться. Первая, самая яркая вспышка гнева миновала. – Прости, – прошептал он мне в ухо. – Расскажи, куда мы едем? Ты знаешь, где девочка?
– Я оказала услугу «Оазисам», и они согласились помочь. Брат вождя – отличный следопыт. «Барханы» знают многих работорговцев, они могут указать верное направление, а если Любима еще здесь, то приведут меня к ней.
– Значит, Любима, – сказал он также тихо. – Это хорошее имя.
Я только кивнула. Некая крохотная частица меня тянулась к Бьёрну, но основная масса, и не только души, но и тела, настороженно ощетинилась, не торопясь доверять ему. Мы с минуту молчали.
