Текст книги "Властимир"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

ГЛАВА 18

Буян преследовал несколько удиравших гэтов. Он попал туда, где у них были лаборатории. Не готовые к тому, что люди окажутся здесь, и решив, что гэтские воины перебиты или взяты в плен, немногочисленные мирные гэты ударились в бегство. Гусляр в твердой уверенности, что и этим нельзя давать пощады, помчался по их следам.

Он отвлекся от преследования, когда неожиданно из-за поворота вынырнуло несколько всадников. Гусляр вмиг осадил Воронка и приготовился к битве, но передний вскинул руку:

– Свои!

Буян остановился:

– Кто вы?

– Ты звал нас – мы пришли, – коротко ответил незнакомец и снял шлем.

Под ним оказалось горбоносое загорелое лицо с крупными веснушками и тонкогубым хищным ртом. Длинные рыжеватые волосы человека были собраны в хвост.

– Я Лисохвост, – представился незнакомец. – Чистомысл велел мне найти тебя и привести к нему.

– Чистомысл? – обрадовался Буян. – Так он здесь?

– Боги от тебя узнали о беде и прислали его на зов, – ответил Лисохвост.

– Хвала богам, – гусляр с чувством поцеловал оберег. – Но я сейчас спешу. Оставьте меня!

– Ни за что! – крикнул Лисохвост. – Мы последуем за тобой. Ты нужен нам!

И он сказал это так, что Буян не стал спорить.

На ходу Лисохвост успел коротко поведать Буяну о том, что арии уже разгромили большую часть гэтов и их союзников, агентов, и теперь главная задача – не дать им уйти и уничтожить всех, загнав в угол. Легкость, с которой отряд двигался по подземелью, доказывала близость победы – отступавшие гэты думали только о своей шкуре.

Отряд на полном скаку завернул за поворот – и застыл как вкопанный.

Здесь был небольшой грот, почти половину которого занимал сверкающий огнями шатер. Его вершина упиралась в потолок, внизу что-то клокотало, словно кипел огромный котел. Несколько всадников окружили его, держа оружие наготове и не давая приблизиться к нему кучке гэтов.

– Что это? – спросил Буян.

Лисохвост не ответил. Он ринулся было на гэтов, но вдруг осадил коня и выругался.

– О, нет! – выкрикнул он в ярости. – Это невозможно! Уведите Буяна!

Буян не понял, в чем дело.

– Вы должны нас пропустить, иначе он умрет, – выкрикнул один из гэтов. – Этот человек дорог вам – не становитесь причиной его гибели. Если вы дадите мне возможность с моими соратниками и с ним зайти на корабль и покинуть это место, он останется жив и мы обещаем отпустить его позднее!

Буян узнал в этом гэте Хейда. Но говорил он странные вещи.

– Что такое корабль? – шепотом обратился новгородец к ближайшему из ариев – Я не вижу здесь ни корабля, ни лодки!

– Да вот корабль, слепой, что ли? – ответил всадник. – Уйди, не мешай!

– Я мешаю? – возмутился гусляр. – Кому? Только что вы говорили, что я вам нужен…

– В другом месте, – отрезал, услышав их разговор, Лисохвост. – Скачи отсюда к Чистомыслу – он хотел видеть тебя немедленно!

– Но почему?..

В это время Лисохвост подал команду. Всадники расступились, давая дорогу, и Буян забыл и о корабле, и о Чисто-мысле, и обо всем на свете.

Всадники образовали проход до самого входа на корабль. По нему навстречу остолбеневшему Буяну не спеша и даже важно шествовало десять гэтов во главе с Хейдом.

Подле Хейда, поддерживаемый под локти двумя гэтами, шел… Властимир.

Гусляр почувствовал, что падает с седла.

Кто-то подхватил его сзади. Обернувшись, юноша встретился взглядом с одним из всадников, не старше его самого.

– Пойдем, – шепнул арий. – Я отведу тебя…

– Куда? – простонал Буян, качая головой. – Я не могу его бросить… Как же это случилось-то?

– Уже не важно. Но они не должны уйти…

– Вы хотите их… – Буян со страхом схватился за грудь. – Нет!

– Я подчиняюсь воеводе. Он решает, что нам важнее! – решительно возразил парень.

Под пальцами гусляра оказался оберег. Он молчал, но снова что-то шевельнулось в душе Буяна вещее, и он вспомнил свой разговор с князем в подземельях несколько дней назад.

– Стойте! – крикнул он, вырываясь вперед, – Стойте! Это не Властимир!

Гэты замерли, но не успели они опомниться, как князь шагнул к гусляру и строго молвил:

– Молчи, неразумный! Не узнаешь, что ли, меня? Мы же с тобой вместе столько дорог прошли, столько всего пережили… Я думал, что обрел в тебе друга и брата, а ты вон как, не веришь мне?.. Зря я тогда…

Он не договорил и горько махнул рукой. Жест этот был так знаком Буяну, что он почти почувствовал раскаяние и опустил голову.

Гэты вместе с Властимиром опять двинулись к кораблю, провожаемые суровыми пристальными взглядами. Лисохвост, сбоку глянув в лицо Буяну, дернул его за рукав, предлагая отъехать назад и не мешаться.

– Почему он перешел на их сторону? – спросил Лисохвост.

Князь услышал его слова и обернулся:

– Так было надо. Ради нас всех. Я сам пришел к такому выводу. Не волнуйтесь за меня. А ты, Буян, коли обидел тебя чем, прости.

Буян поднял голову и встретился взглядом с князем. Тот стоял в окружении гэтов, и Хейд придерживал его за локоть. Князь был без доспехов и оружия – только вышитая рубаха, плащ на плечах, порты и знакомые сапоги с подковами. На шее в вырезе ворота виднелся шнурок ладанки, где хранил Властимир обломок когтя муромского чудовища. Резанец был спокоен и уверен в себе, он даже попытался ободряюще кивнуть гусляру на прощанье и чуть улыбнулся.

Юноша тоже кивнул, но, едва гэты сделали первый шаг к кораблю, он воскликнул:

– Постойте, еще два слова!

Все гэты, Хейд, дэвсы и даже Властимир выглядели раздосадованными.

– Что тебе еще, человек? – прошипел Хейд.

Буян тронул коня, выезжая вперед.

– Властимир – настоящий Властимир! – как-то рассказывал мне о двойнике, которого змееныши сделали, чтобы выпустить в мир смерть и горе, – заговорил он. – Я не поверил тогда, но сейчас вспомнил… Если ты и есть Властимир, мой друг и названый брат, то назови мне одно дорогое для тебя имя – всего одно, и я поверю тебе, как ты мне верил всегда. Назови!

– Чье имя?

– Мой друг сам догадается, – закончил Буян и сжал зубы, словно боялся, что заветное слово само вырвется.

На него глядели с недоумением. Буян кусал губы – он не был уверен, что князь вспомнит и поймет, что он хотел у него вызнать. А если скажет, то… Гусляр решил довериться случаю – как скажет этот человек, так и будет: вспомнит имя – настоящий, не вспомнит – двойник. Буян не хотел думать о том, что настоящий князь может забыть имя и погибнуть вместо своего двойника.

Голос Властимира заставил его вздрогнуть.

– Ты напрасно думаешь, что это задание для меня сложное, – сказал он. – Я помню твое имя и уже называл его – Буян сын Вадимович. Что, неверно?

Гусляр покачал головой.

– Не думал я, – промолвил он, – что Властимир забудет имя своей невесты.

– У меня нет невесты, – ответил князь.

– У тебя нет невесты? Ты не резанский князь. Ты – самозванец и будешь убит!

Властимир быстро шагнул вперед, расправив плечи и исподлобья оглядел дэвсов.

– Хотел бы я знать, – с угрозой молвил он, – кто сможет это сделать? Уж не ты ли, верный друг?

Буян почувствовал, как все от него отшатнулись, словно он уже занес над головой, безоружного свой меч. Он покачал головой, а Властимир усмехнулся. И тут тенькнула тетива, и князь пошатнулся, раскинув руки.

Из его горла, прошив его насквозь, торчала стрела. Он качнулся, поднял руки к шее, царапнув вышитый ворот. Глаза его расширились, и он, захрипев, рухнул под копыта Воронка.

Все начали оглядываться, ища стрелка. У входа в грот стоял всадник и медленно опускал лук, не сводя глаз с убитого.

– Пепел? – ахнул Лисохвост. – Что ты наделал! Ты… знаешь, что сделал?

– Я только что от Властимира Резанского, – тихо сказал Пепел. – Это был двойник его, сделанный гэтами.

Буян пришел в себя первым и встал на стременах, выхватывая меч.

– Они опять хотели обмануть нас! – вскричал он. – Смерть змеенышам! Вперед, за мной!

Ариям не надо было дважды повторять приказ – они подняли мечи и ринулись на сбившихся в кучку гэтов.

Хейд бросился под копыта Воронка, пытаясь поймать узду коня.

– Погоди! – крикнул он Буяну, останавливая его. – Ты не можешь, не должен так поступить! Мы проиграли, я признаю вашу победу. Вы сильнее. Дайте нам уйти – мы хотим уйти с миром, только уйти, чтобы никогда не возвращаться на эту планету. Мы оставим ее вам и вашим детям, а сами исчезнем… Дай нам уйти, прошу тебя! Ведь ты же мудр – не совершай глупого и жестокого поступка. Я прошу только сохранить нам жизни. Мы не принимаем участия в делах Ркая, мы просто ничего не могли сделать, чтобы помешать ему. Мы…

– Слишком много слов, – оборвал гусляр.

– Пойми, – Хейд нырнул под меч, уворачиваясь от удара, – что мы только хотим жить. Мы слишком хотим жить, мы сами, даже забыв о продолжении рода. Отпусти нас – здесь те, кто не виноват в том, что Ркай и агенты Организации творили на планете…

– Отпустить вас? – сверкнул Буян глазами. – Ни за что! Вслед за вами, прослышав о нашем милосердии, сюда ринутся искатели приключений из других миров. И неужели ты думал, что я хоть на миг забыл о корабле, что ждет вас где-то там, высоко? Что вам мешает потом вернуться со свежими силами и напасть на нас? Молись своим богам перед смертью – это единственная милость, которую я тебе могу обещать!

– Да пойми же ты, глупец! – рассердился Хейд. – В случае нашей гибели нас будут искать. Сюда придут другие и будут мстить вам и вашим детям!

Арии остановились, но Буян решительно занес меч.

– Не бойся за нас, – холодно бросил он. – Кто бы и когда бы ни явился, мы свою землю в обиду не дадим и детям то же накажем!

Он опустил меч на голову гэта.

Брызнувшая кровь послужила сигналом. Арии кинулись на гэтов, рубя без пощады. Те, кого не сразили мечи, были затоптаны конями. Их потом добивали, перерезая горло.

Пепел не принимал участия в побоище. Когда все гэты были зарублены и кровь их залила пол и копыта коней, Буян подъехал к парню.

– Где настоящий Властимир? Веди!

Властимир преследовал удиравших. Агенты умчались далеко вперед, опередив гэтов. Обернувшись к князю, один из змеенышей споткнулся и упал с криком. Вопль оборвался, когда копыто жеребца раздробило хрупкий череп гэта. Прочие бросились врассыпную. Властимир чуть придержал коня, отмахнувшись мечом. Кто-то закричал, раненный, но князь не стал задерживаться и поскакал дальше.

Впереди посветлело. Своды пещеры повышались, она стала шире. Топот копыт отдавался гулким эхом, а впереди что-то слабо урчало, словно какой-то огромный пес грыз кость.

Огонек выскочил из прохода и остановился, когда Властимир натянул повод. Внезапно он понял, что оторвался от своих спутников и остался один. За крылатым конем им было трудно угнаться.

А то, что открылось взору Властимира, заставило его содрогнуться. Хоть князю и было страшно, но он порадовался, что сразится со Змеем один на один, не подвергая опасности жизни молодых ариев. А у него с этим чудовищем старые счеты.

Князь вступил в огромную пещеру, в которой, казалось, мог бы поместиться весь замок викинга Рориволда с прилегающими скалами. Она была залита светом, исходившим от огромного шатра, вознесенного над полом. Провал двери сиял, как единственный глаз исполина. Внутри все слабо гудело и урчало, как в потревоженном улье, – этот звук он услышал, еще подъезжая.

Сияние было так сильно, что слепило глаза. Князь только заметил, что странный дом – настоящее логово Змея – напоминает шатер, но узкий, не похожий на шатры мадьяр.

Властимир приблизился и почувствовал жар. Он исходил из-под шатра и был гораздо сильнее и горячее, чем тот, что князю уже пришлось испытать сегодня. Властимир прикрыл голову от горячего ветра, вырывавшегося оттуда, новым щитом и не сразу заметил, когда из логова выскочил сам Змей.

Он услышал громовой рев, от которого у него заложило уши. Князь опустил щит и увидел перед блестящим шатром знакомые очертания крылатого врага.

Распустив крылья, огромная самка вперевалочку шла навстречу человеку. Она узнала того, кто недавно убил ее самца. Ненависть и жажда мести толкнули ее вперед.

Громадная лапа взлетела, чтобы пасть на голову дерзкого и раздавить его вместе с лошадью, но Властимир, прикрывшись щитом, снизу ткнул ее мечом.

От боли самка заревела, вставая на дыбы. Кровь из раны хлынула на князя – если бы не щит, он был бы весь облит ею. Рукоять меча сразу стала липкой. Запахло кровью и паленой кожей. Князь глянул – самка трясла лапой, а кожа вокруг раны обуглилась.

А меч по-прежнему сиял, будто князь держал в руках факел.

– Ты и правда чудо-меч, – шепнул князь. – Ну, раз так, то сослужи мне главную службу – сруби Змею голову!

Самка опять бросилась в битву. Рана на лапе разжигала ее ярость. Она расправила крылья и ринулась на всадника, стараясь раздавить его своей тяжестью.

Но Огонек увернулся от нее в самый последний миг. Голова самки тяжело врезалась в камни, дробя их в пыль. Она промахнулась на аршин, и Властимир рубанул ее по голове.

Голова самки была закована в броню потолще, чем костяные пластины на голове убитого самца. Агриков меч отскочил от нее, выбив искры, а Змей заревел от злобной радости, празднуя неудачу врага. Змей мигом развернулся, бросился вперед, разинув пасть…

Перед лицом князя мелькнули загнутые огромные зубы. За ними извивался похожий на змею язык, а за ним шевелилась огромная глотка, откуда несло смрадом. Он отпрянул, ткнул мечом в пасть зверю наугад и еле успел выдернуть руку – взревев от боли, Змей сомкнул челюсти.

Волна горячего зловонного дыхания обдала Властимира, на лице повисли капли кровавой слюны. Пасть Змея наполнилась кровью – князь пропорол ему язык. Раненый Змей хрипло, не разжимая зубов, заревел, мотая головой. Ноздри его трепетали, из них вырывался дым, глаза полыхали огнем, чешуйчатое горло дрожало. Он не выдержал наконец и закашлялся, плюясь огнем.

Огонек шарахнулся в сторону, уворачиваясь от языков пламени. Змей с ревом скакал по пещере, мотая раненой головой и преследуя всадника.

Все вокруг Властимира горело и плавилось. Он осторожно правил конем, уводя его от Змея.

Неожиданно сзади раздался грохот. Властимир обернулся.

Оказывается, в пылу сражения князь не заметил, что оказался возле самого шатра. Властимир увидел нацеленный на него оттуда огненный глаз. И отвлекшись на это, князь пропустил очередной бросок Змея.

От гибели Властимира спас Огонек, заметивший ринувшуюся на них сверху тень. Жеребец заржал и скакнул в сторону. Не ожидавший этого князь вылетел из седла и упал на нагретые камни, а возле него Змей врезался мордой в стену шатра.

Раздался гулкий грохот железной полости. Змей заревел от боли. Вскочив, Властимир ударил зверя по голове, обрубив рог над глазом.

Змей повернулся к нему, намереваясь схватить. Князь еле успел отпрыгнуть в сторону и ткнул острием меча в сверкающий прямо перед ним глаз.

Брызнула горячая слизь и кровь, попав на лицо и руки Властимира. Агриков меч глубоко засел в глазнице чудовища, и, когда оно вскинуло голову, князь взмыл в воздух, держась за рукоятку своего оружия.

Змей мотал головой из стороны в сторону. Отягченный повисшим человеком, меч туго ходил в глазнице, расширяя рану. Кровь текла по морде и шее зверя. Тот метался, махая крыльями и хвостом. Неловко повернувшись слепой стороной, он наткнулся на шатер, который покачнулся, загудел как колокол, но устоял. Рассвирепев, Змей размахнулся головой, как молотом, и ударил по шатру уже намеренно.

Удар получился такой сильный, что меч вылетел из раны и упал. Падая, Властимир невольно разжал пальцы, и Агриков меч зазвенел по камням всего в нескольких саженях от него.

Властимир упал на камни и не смог сразу подняться – падение оглушило его. Когда же он собрал силы, чтобы встать, над ним уже склонялся Змей, дыша ему в лицо огнем. Князь почувствовал боль там, где на кожу попала кровь – теперь она тлела, обжигая его.

Змей заревел, и его рев был полон торжества. Властимира обдало потоком горячего воздуха. Он еле успел откатиться в сторону – на то место, где он лежал, обрушился залп огня.

Князь глянул – стреляли из шатра. Очевидно, там засели остальные враги. Если Змей убьет князя, они уйдут целыми и невредимыми. Если князь поразит чудовище, они все равно уйдут. Но можно было рискнуть уничтожить сам шатер.

Увернувшись от нового потока пламени, выжегшего на камнях черное пятно, Властимир опрометью побежал к шатру, еле успев подхватить по дороге меч. Змей гнался за ним, то и дело плюясь огнем. Он видел, что враг убегает, и утратил осторожность.

Остановился зверь лишь тогда, когда Властимир подбежал к самому шатру. Здесь человека вернее всего могли достать огнем, но в этом случае обитатели шатра ранят и самого Змея. Князь запомнил, откуда в него целились, и решил пусть ценою своей жизни использовать это против Змея. Приблизившись к огненному глазу, он остановился около этой круглой штуки и прижался спиной к железной стене.

Он не знал, какая паника поднялась на спускаемом аппарате космического корабля при этом его маневре. Если Змей повредит орудие, может произойти крушение и аппарат погибнет. Властимир не подозревал, что вывел обезумевшее чудовище на самую уязвимую и жизненно важную деталь этого челнока – последней надежды инопланетян.

Одноглазый зверь пошел вперед, забыв об осторожности. Властимир увернулся и разрубил мечом горло чудовища.

Все произошло почти одновременно – падение Змея, грохот пробитой стены и… взрыв.

Князю почудилось, что раскололась сама земля и обрушила на него поток огня. Все тело, казалось, вспыхнуло, а на свежие ожоги хлынула горячая кровь издыхающего Змея. Его тяжелая голова упала на Властимира, придавив к земле и заливая его кровью…

Грохот был слышен по всему подземелью. Все арии сразу поняли, что произошло, и поспешили к месту происшествия.

Там вовсю полыхал пожар. Корабль был охвачен пламенем, он превратился в огромный костер, в котором было бесполезно пытаться кого-то спасти. На самой границе огня, там, куда никто не совался из-за жара, валялась туша убитого Змея. Длинный хвост его подрагивал. Недалеко замер Огонек – в его остановившихся глазах отражался пожар.

Сквозь треск и рев пламени арии слышали вопли гибнущих в огне немногих гэтов. Агенты Организации гибли молча – один горящий силуэт показался-таки из огня: он таял, как снег под солнцем, и превратился в струю горящего металла прежде, чем сделал три шага.

Лисохвост, прискакавший вместе со всеми, сказал, глядя на пламя:

– Вот и конец им настал. Пошли отсюда – надо сообщить Чистомыслу, что все кончено.

– Жаль резанца, – вздохнул Пепел. – Он мне нравился…

Вдруг Огонек внезапно ожил, рванулся в самое пекло, к туше Змея, которая уже начинала гореть.

– Он ума лишился! – воскликнул Пепел.

– Нет, это непростой конь, – рассудил Лисохвост.

И тут волшебный конь, схватив зубами за ворот кольчуги, вытащил из огня своего хозяина князя Властимира, так и не выпустившего меча из рук.

Ядовитая кровь Змея спасла князя от огня, но зато сама жгла и разъедала ему кожу. На руках вздулись волдыри. Один арий неосторожно схватил князя за руку. Волдырь лопнул, и Властимир застонал, приходя в себя от боли.

Лисохвост наклонился над ним:

– Сейчас мы тебе поможем, резанский князь. Властимир медленно разлепил веки и спросил:

– Где Буян?

Гусляр в суматохе сражения в подземелье отстал от своих и заблудился. Торопясь найти Прогневу, он поскакал наугад и неожиданно за поворотом наткнулся на труп ария. Поблизости не было других мертвецов, и Буян заподозрил неладное. Он спешился, рассматривая следы.

Здесь были кроме убитого два человека – мужчина и женщина. Следы их вели в слабо освещенный коридор. Буян отправился туда.

За поворотом вскоре мелькнули две тени. Услышав топот копыт, они побежали, но пешим от могучего коня оторваться было не так-то просто. Буян издалека различил мужчину и женщину и крикнул им:

– Не спешите! Вам никто не причинит вреда. Змей повержен!

Но те только прибавили шагу.

Догнав их, Буян преградил им дорогу и спешился. Мужчина тут же обнажил оружие.

– Не подходи, Змей! – выкрикнул он странно знакомым голосом. Девушка за его спиной испуганно сжалась, воскликнув: «Чур меня!..»

Но Буян и сам застыл как вкопанный, не в силах ничего понять. Перед ним стоял он сам, а за его спиной к камням прижалась Прогнева, следя за ним огромными от ужаса глазами.

– Прогнева, – позвал гусляр. – Ты не узнаешь меня? Это же я, Буян!

Он сорвал с головы шлем, думая, что она просто не верит ему, но девушка только помотала головой и простонала:

– Оставь нас, оборотень, пощади! Уходи своей дорогой…

– Нет, Прогнева, – сказал ее спутник, – он умрет. Змеенышам только смерть!

– Кто змееныш? Я? – удивился Буян.

– Ты же знаешь, Прогнева, что змееныши могут менять обличье? – сказал Лже-Буян девушке. – Вон он сменил облик, чтобы меня с тобой, лада моя, разлучить.

Гусляр почувствовал, что теряет терпение.

– Я настоящий Буян! – воскликнул новгородец. – Испытай нас, Прогнева! И пусть умрет обманщик!

Девушка отшатнулась в сторону, переводя взгляд с одного на другого. Буян вспомнил, как Хейд проговорился: гэты, мол, умеют проникать в мысли человека, и со страхом ждал первых слов Прогневы – о чем бы она ни подумала, это станет известно Змею немедленно, и он сможет ее обмануть. Буян притронулся к оберегу, прося его, чтоб он защитил его душу от вражьих сил, и обратился к Прогневе.

– Вижу я, что трудно тебе решиться, девица, – заговорил он так же напевно, как когда-то в Ласкове. – Ждет тебя не горе-кручинушка, ждет тебя думка немалая – как узнать-отличить ясна сокола, ясна сокола, добра молодца, не принять за него Змея лютого. Помогу я тебе, душа-лапушка, разрешу твои думы тяжкие…

Прогнева невольно шагнула ему навстречу, ловя каждое слово.

– Что ты говоришь? – прошептала она взволнованно.

– Я сказал свое слово твердое, – продолжал Буян, – и тебе не лгал, не обманывал. Уезжал от тебя да один Буян, да другой тебя охмурил сейчас. Ты же помнишь, любушка, первого. Пред тобой – два Буяна разные. Один – истинный, другой – оборотень. Лишь одно неизменным осталося – его голос да песни звонкие. Коли сложит он песню новую, песню новую, небывалую, пусть погибну я смертью лютою.

С этими словами он замолчал и приготовился ждать.

Лже-Буян не сводил с него глаз. Щека его подрагивала, и гусляр подумал, как ему тяжко будет убивать самого себя.

– Что ж ты не поешь, гусляр-певец, добрый молодец? – вопросил новгородец.

– Легко же тебе насмехаться, змееныш проклятый, – ответил Лже-Буян. – Не могу я петь сейчас – не до песен мне!

– Соловей в клетке не поет, хоть она из чистого золота, – кивнул Буян, – но Буян-гусляр всегда пел – и когда плохо ему, и когда смерть ему грозила. Для того и голос ему боги дали!

Рука молодца сама выхватила меч. Лже-Буян шарахнулся в сторону, уворачиваясь от прямого удара. Прогнева вскрикнула, когда встретились два меча.

Закрыв свою душу от врага, Буян понял, что поступил верно – враг мог угадать его удары и отвести их. Теперь же битва была на равных, и сразу стало ясно, что Лже-Буян плохо бьется на мечах. Он отражал удары, как испуганный мальчишка, махая мечом, как косой. Буяну не составило труда отвести его меч в сторону и пронзить врага насквозь.

Прогнева вскрикнула, закрывая лицо руками, и тихо сползла по стене. Обтерев меч о плащ, Буян подошел к ней и поднял, покорную и безвольную, силой подтаскивая к трупу.

– Смотри, – строго сказал он, – кого ты принимала за Буяна.

Девушка глянула и отшатнулась. Тело Лже-Буяна менялось на глазах, теряя человеческий облик. Прогнева отвернулась с отвращением. Со смертью чары рассеялись, и перед людьми лежал убитый Ркай. Буян, конечно, не знал, что прикончил главного гэта, которого не спасли ни обман, ни знания, ни даже странное влечение к земной девушке.

Буян ласково обнял возлюбленную.

– Ну, что, Прогневушка, не пора ли домой собираться?

Но она вдруг отпрянула от него с ужасом:

– Не касайся меня, Буян! Меня Змей обнимал-целовал. Тебе после него зазорно станет. Оставь меня!

Она повернулась было убежать, но гусляр опять сжал ее в объятиях.

– Постой, Прогнева! Видел я, когда сюда скакал, в одном месте подземном озерцо с водой ключевой, чистой. Есть в тороках у меня травы целебные, чародейные. Среди них трава – луговая заря. Омакни ее ты в то озеро да в воде его искупайся – тут же грех твой с тебя и снимется!

Прогнева кивнула ему с такой доверчивой радостью, что Буян просиял. Он усадил девушку рядом с собой на коня и поскакал к тому озеру. На берегу он полез в тороки, наугад выхватил пучок сухих трав и вручил его своей суженой.

Сам Буян отвернулся, обнимая морду льнущего к нему Воронка и слушая, как плещется в прохладной воде Прогнева, что-то напевая.

Когда она оделась и вышла к нему, свежая, чистая, с мокрыми волосами, еще красивее, чем была, он поднял ее на руки и понес, не сводя с нее глаз. Воронок побрел следом.