Текст книги "Книга сияния"
Автор книги: Френсис Шервуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
– Йосель, – сказал раввин. – Остановись. Так ты ничего не решишь.
Голем повернулся и так уставился на раввина, как будто впервые его увидел.
– Кто‑нибудь, позовите стражу, – слабым голосом пробормотал один из горожан.
Трактирщик, стоящий у очага позади Йоселя, вытащил пристегнутый к поясу нож.
– Нет‑нет, – взмолился рабби Ливо. – Не надо.
– Но он всех нас поубивает.
Голем сделал шаг вперед. Горожане вжались в стену, потому что отступать было уже некуда. Трактирщик медленно и неслышно кружил по комнате, стараясь, чтобы не Йосель не смог его заметить. Глаза всех остальных были обращены к нему, все видели в нем спасение.
И тут вперед шагнул Йепп.
– Послушай, Йосель, – произнес он. – Скажи нам, пожалуйста, что тебя так разгневало?
– Горожане убили Рохель, – ответил за него раввин. – Ее до смерти забили камнями на площади. Ее и Зеева.
– Нет, – пробормотал Вацлав. – Только не Рохель.
И заплакал, а за ним и остальные. Громче всех рыдал Йепп.
Йосель опустил взгляд на карлика.
– Иди сюда, дорогой друг, – всхлипывая, выдавил из себя Йепп, – мы тебе руки умоем…
Колени Йоселя подогнулись, и он рухнул на пол. Его руки повисли, глаза были полузакрыты. Теперь он уже нисколько не напоминал злобное чудовище – скорее существо безумное, но безвредное. Он казался опустошенным – от прежнего Йоселя осталась одна оболочка. Он сам не знал, что на него нашло… кроме того, что это было горе – горе и ярость. Он поддался самой низкой из человеческих эмоций – гневу – и, будучи таким огромным, в своем гневе причинил вред множеству людей, может статься, невинным или бессильным. Он разрушил дома. Но хуже было другое. Он вспоминал свою краткую жизнь, и она казалась ему такой же пустой, каким был сейчас он сам. Пустая растрата сил. Он выбирал не то, что нужно, – яростно, бешено и неумело, и ошибка влекла за собой ошибку. Повсюду он сеял лишь зло.
Трактирщик принес таз с водой, несколько чистых тряпиц, и Йепп умыл Йоселю руки.
Если бы он только мог говорить! Он бы сказал: «Это моя вина, ибо именно я поймал ее взгляд. С самого первого дня я домогался жены ближнего своего, я искушал ее. Из‑за меня она потеряла все, что было для нее драгоценно, – ребенка, честь, дом, мужа и, наконец, жизнь».
– Уведите его, – сказал Вацлав раввину. – Ведите его домой, пока сюда не явилась стража.
– Идем, Йосель, – нежно сказал раввин.
Они вместе вышли из трактира, сын следовал за отцом. Другие мужчины Юденштадта держались позади, на почтительном расстоянии. Пока они шли к Карлову мосту, Йосель мог увидеть все, что разрушил. Сломанные телеги, разбросанные товары, пролитое молоко, разбитые окна… Люди отворачивались от него, торопливо прятались в переулки, забирались под столы, в шкафы. Йосель опустил голову. Ему было стыдно. Казалось, вид этих разрушений вытягивает из него силы, и он еле добрел до ворот Юденштадта. Какой смысл в его силе двенадцати мужчин? Он всего‑навсего голем. Он никогда не смог бы жениться на Рохели, завести домашнее хозяйство, стать настоящим евреем. Теперь он осознал это. И Йосель указал в сторону Староновой синагоги.
Рабби Ливо остановился.
Йосель утвердительно кивнул. Да, время пришло.
– Давай спросим Бога, Йосель. Давай помолимся.
С великой скорбью старик и голем направились к синагоге по Червеной улице. Они прошли под порталом южного вестибюля, украшенного виноградной лозой с тяжелыми гроздьями…
– Йосель, сынок! – воскликнула Перл, сбегая по лестнице из женской части синагоги.
– Подожди, Перл, – остановил ее рабби. – Пойми, мы больше не можем ничего сделать. Пусть он уйдет. Рохель и Зеев мертвы. Прага в развалинах. Все потеряно.
– Нет, Йегуда, они живы. Рохель и Зеев… Они оба живы.
Йосель остановился как вкопанный. Как это понимать?
– Да‑да, ты спас их, Йосель! Они живы. Карел только что вернулся и сам рассказал мне. Горожане разбежались, боясь, что ты их убьешь, а стражники испугались не меньше и оставили посты. Так что Освальд безо всяких помех вывез телегу за городские ворота, и никто их не остановил. Да‑да, Рохель и Зеев непременно поправятся, а пока что они вместе с Киракосом и Сергеем присоединились к купеческому каравану до Франкфурта, а оттуда до Амстердама. Это правда. Ты спас их, Йосель.
– Вот уж и вправду славные новости, Перл.
– Но есть еще кое‑что, Йегуда… – Перл, совсем как восторженная девчонка, хлопнула в ладоши. – Все горожане вернулись по домам, заперли двери, закрыли ставни на окнах, ибо ожидают расправы. Они обещают оставить нас в покое. Они говорят: голем не позволит, чтобы с головы еврея упал хоть один волосок!
– Очень хорошо, Перл.
– Да, Йегуда, очень хорошо. Так что теперь мы хоть какое‑то время поживем в мире.
Йегуда ничего не сказал. У них был еще один повод для тревоги. Император. Кроме того, жизненный опыт подсказывал рабби, что мир хрупок, а добрая воля – всего лишь внезапный каприз. И все же его видение, его краткий взгляд на Рай если не изменил всего на свете, то по крайней мере изменил его. Рабби Ливо обрел надежду.
Йосель поднял глаза к небу и увидел журавлиный клин. Скоро наступит осень, листва станет желтой и бурой. Он никогда не видел осень, очень хотел бы ее увидеть, но ему уже не суждено. Зато ее увидит Рохель. Йосель представил себе как она, в своей незабвенной синей юбке, вглядывается в небо. Затем он нагнулся, поднял свою мать и так внимательно на нее посмотрел, словно хотел забрать с собой вечную память о ней.
– Иди, Перл, – нежно сказал раввин. – Оставь нас.
Затем он повернулся к Йоселю:
– Йосель, я не могу.
Голем кивнул, словно говоря: «Да, но ты должен».
Ибо зачем ему жить? Да и как он теперь сможет жить? Кто знает, когда его снова охватит безумие? И им с Рохель никогда больше не быть вместе. По сути, у Йоселя нет будущего. Ни человеческого, ни какого‑либо другого.
– Я не могу, Йосель. Ты еврей и мужчина.
Голем лишь улыбнулся. Это была похвала.
– Ты можешь уйти…
Однако рабби Ливо не мог сказать уверенно, что за этим последует. В глазах Йоселя появилась мольба.
«Сделай то, что должно».
Раввин опустил голову, глубоко вздохнул и с едва заметным кивком согласился.
Они вошли в синагогу. Перед ними оказалась бима – кафедра, с возвышения которой читают Тору, занавесь, скрывающая хранилище священных свитков, справа – кресло раввина. Свечи не горели, и было темно, а тишина казалась особенно торжественной.
По лестнице отец и сын поднялись на чердак, где хранились книги, слишком старые и потрепанные, чтобы ими пользоваться. Йосель сразу понял, что здесь побывала Рохель. Повсюду чувствовался ее запах – аромат грибов на лесной опушке и ландышей, крошечных белых цветочков, похожих на колокольчики, которые она любила больше всего. Повинуясь раввину, Йосель лег на пол. Он не стал закрывать глаза, а на его лице светилась улыбка. Ибо перед его глазами снова стояла Рохель – такая, какой он увидел ее в первый день своей жизни. Напевая за работой, она позволяет солнечному свету, точно растаявшему маслу, стекать по ее голове и шее…
Обряд начался. Раввин семь раз обошел вокруг голема посолонь, затем семь раз в обратную сторону – как делал это, когда создавал Йоселя. Он поклонился северу, югу, западу и востоку, потом встал в ногах у голема, нараспев произнес слова молитвы об упокоении.
«Возвеличено и священно будь имя Его в мире, которому быть созданным заново, где Он оживит мертвых и пробудит их к жизни вечной…»
«Кадиш,[51]
[1] В том фрагменте Торы, где говорится о сотворении человека (Верещит, гл 2, ст. 7), сказано: «И сделал Творец человека из праха земли и вдул в его ноздри нишмат хаим, душу (нешама – душа, дыхание) жизни, и стал человек душою живой (нэфеш хая)». Нешама – это высшая душа, в отличие от нэфеш жизненная сила всего живого, сотворенного из «земли» (материи, плоти и крови).
[2] Цфат (Сафед) – один из четырех священных городов евреев, родина тайного учения Каббалы. Расположен на вершине одной из гор Верхней Галилеи, на севере Израиля. Славу город приобрел в XVI–XVII веках, когда сюда переселилась целая плеяда известнейших раввинов‑мистиков, бежавших от преследования инквизиции из Испании и Португалии. Город имеет форму перевернутой чаши, улицы идут сверху вниз.
[3] Навес на четырех шестах, под которым происходит церемония бракосочетания. Молодожены стоят под ней, как бы находясь в своей отдельной от других оболочке – в знак гармонии между ними, однако открыта со всех четырех сторон, символизируя их связь с общиной. Иногда хуппа устраивается под открытым небом.
[4] Кружочки или квадратики теста, фаршированные различными начинками.
[5] Пирожки или клецки с начинкой из картофеля, мяса или каши.
[6] Род запеканки или пудинга.
[7] Перегородка, отделяющая женскую часть синагоги от мужской. Считается, что женская красота отвлекает мужчин от молитвы, в то время как женщины по своей природе более сосредоточены.
[8] Род брачного контракта. В ктубе провозглашается намерение жениха кормить и одевать жену и заботиться о ней. Обычно ктуба пишется на арамейском языке, родственном ивриту. Иногда читается краткий перевод.
[9] Звук разбитого стекла должен напомнить о том, что любое счастье не вечно и может быть омрачено. Согласно обычаю, бокал разбивается ногой.
[10] «Место, где собирается вода» – особый глубокий бассейн (длиной 3–5 и шириной 2–3 м), выложенный плиткой, для очистительных омовений, наполняется дождевой водой (сейчас – обычной, но обязательно с примесью дождевой). Женщины должны очищаться после менструаций и родов, мужчины – накануне праздника Йом Кипур. Кроме того, очищение требуется после прикосновения к трупу человека или животного (кроме животных, предназначенных в пищу или для жертвоприношения). Считается, что община должна построить микву раньше, чем синагогу.
[11] Священное Имя Бога в традиции считается непроизносимым. В наши дни в разговорной речи евреи обычно замещают его словом «Хашем» (буквально – «Имя»), в благословениях, молитвах и при литургическом чтении Торы – словом «Адонаи», а при побуквенном чтении произносят как «йод‑кей‑вав‑кей».
[12] Ермолка, маленькая круглая шапочка, прикрывающая макушку. Символ обязательств перед Богом, которые накладывает на еврея соблюдение заповедей и принадлежность к избранному народу.
[13] Четырехугольная шаль‑накидка с кистями по углам. В так называемый «большой талит», закрывающий большую часть тела, евреи облачаются во время утренней молитвы. «Малый талит» (талит катан), к четырем углам которого привязаны «цицит», носят в течение всего дня. Малый талит может быть скрыт под одеждой, а может носиться поверх рубашки, но кисти всегда выправлены поверх брюк. Как правило, шьется из белой шерсти с черными полосами. Углы укреплены накладками из простой ткани или шелка. Что касается кистей, то они символизируют Тору. Каждая из букв еврейского алфавита имеет цифровое значение, и если мы сложим числовое значение (гиматрию) тех букв, из которых состоит ивритское слово цицит, то получим число 600. У каждой из кистей «цицит» – 8 нитей, которые завязаны пятью узлами. 600+8+5=613, число всех заповедей Торы.
[14] Староместская площадь – самая древнюю площадь в Праге, на которой, начиная с романского периода, проходили городские торги. На этой площади стоит старогородская ратуша, на башне которой находится Пражский Орлой, или Пражские куранты, – уникальные астрономические часы, о которых еще пойдет речь в повести.
[15] Это не каприз Зеева. Согласно обычаю, замужние еврейки коротко стригут волосы и носят парики.
[16] Огромное морское чудовище, царь бездны и первоначально ее олицетворение, властитель морских глубин и их обитателей. В битве, предшествовавшей сотворению мира, Бог умертвил женское подобие Левиафана, чтобы эта пара чудовищ не разрушила мир, и сделал одежду для Адама и Евы из ее шкуры. По одной версии, после прихода Машиаха (Мессии) Левиафан будет сражен архангелом Габриэлем, по другой – два чудовища, Левиафан и Бегемот истребят друг друга, а их плоть станет пищей на пиру праведников.
[17] Шема Исраэль, Адонаи элохейну, Адонаи эхад – «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш. Господь един есть». Символ веры в иудаизме.
[18] Мост в Праге, соединяет берега Влтавы. Построен в 1357 году, во время правления Карла IV, когда во время наводнения смыло романский Юдитин мост.
[19] Парковый фонтан, отлитый в 1564–1568 годах Тамашем Ярошем по проекту Ф. Терция.
[20] Летний дворец, построенный Фердинандом I Габсбургом для своей жены Анны.
[21] Религиозное учебное заведение, где изучают Талмуд. В него поступают мальчики возрасте 12–13 лет (после бармицвы, обряда посвящения в зрелость), которые хорошо показали себя во время начальной учебы. Ешивы, как правило, содержались на средства общин.
[22] Начальное учебное заведение, школа, где изучают заповеди. Ее посещение обязательно для всех мужчин общины.
[23] Тын – княжеский двор в Праге, в Средние находился недалеко от рыночной площади. Служил в качестве таможни и для охраны приезжавших в город иноземных купцов.
[24] Моисей.
[25] Киракос говорит о Джордано Бруно.
[26] В этот день евреи празднуют исход из Египта.
[27] Выпекание дрожжевого хлеба требует времени. Маца – пресные лепешки – готовятся очень быстро, что символизирует поспешность, с которой евреи покидали Египет. «И сказал Моисей народу: помните сей день, в который вышли вы из Египта, из дома рабства, ибо рукою крепкою вывел вас Господь оттоле, и не ешьте квасного… И когда введет тебя Господь [Бог твой] в землю Ханаиеев, и Хетгеев, и Аморреев, и Ивеев, и Иевусеев, [Гергесеев, и Ферезеев, ] о которой клялся Он отцам твоим, что даст тебе землю, где течет молоко и мед, то совершай сие служение в сем месяце; семь дней ешь пресный хлеб, и в седьмой день – праздник Господу; пресный хлеб должно есть семь дней, и не должно находиться у, тебя квасного хлеба, и не должно находиться у тебя квасного во всех пределах твоих».
[28] Шестьсот тринадцать заповедей, которые Бог дал Моще (Моисею) во время странствий в пустыне, дабы тот обучил им народ Израиля. Мицвот определяют поведение человека во всех сферах жизни. Соблюдение мицвот – обязательная часть жизни еврея.
[29] Новый город (Нове Место) – уникальный памятник средневекового градостроительства. На востоке он протянулся от территории Старого Места до склонов нынешнего Жижкова и Виноград, а на юге – до Вышеграда и соединил все старые романские поселки на правом берегу Влтавы, о существовании и местонахождении которых нам и по сей день напоминают названия некоторых улиц. Город был построен за довольно короткий по тем временам срок (жилые дома должны были быть закончены не позже, чем через полтора года), его украсили и целый ряд монументальных сооружений: ратуша, храм Марии Снежной и др. Здесь селились ремесленники, столяры, суконщики, ювелиры и пр.
[30] Подсвечник для семи свечей, которые зажигаются в праздники.
[31] Рош‑ша‑Хана – начало года, День сотворения человека и Суда над ним, Божественного Суда над каждым человеком, каждым народом и человечеством вообще. Иом‑Кипур – День искупления, десятый и последний день Священных дней. Обычно празднуются в сентябре или начале октября.
[32] Стих из главы, повествующей о жертвоприношении Авраама.
[33] Поскольку в субботу не полагается заниматься делами, пища для субботней трапезы готовится накануне.
[34] Сиф, третий сын Адама и Евы (И познал Адам еще жену свою, и она родила сына и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она], Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос (Быт 4: 25–26).
[35] Иосиф.
[36] Молитвенник.
[37] Знаменитые комментаторы Торы. Толкования изречений, раскрывающее все их смысловые уровни, составили целый пласт еврейской духовной литературы (галаха, устная Тора). Гилель – знаменитый учитель и реформатор, автор высказывания, передающего суть учения: «Что неприятно тебе, не делай и ближнему своему, а остальное – комментарий (к этому)». Раши (Рабейну Шломо Ицхаки, 1040–1105) – крупнейший средневековый комментат Танаха и Талмуда, духовный вождь еврейства северной Франции. Прозрачность и простота стиля, феноменальное владение источниками сделали Раши одним из самых уважаемых комментаторов. Раши неизменно старается находить самый простой смысл и многократно заявляет об этом. Маймонид (Рабейну Моше беи Маймон, 1135–1204) – один из крупнейших комментаторов эпохи «ришоним». Известен своими фундаментальными трудами в области систематизации галахи – толкований Торы. Галахические сочинения Маймонида и его главный философский труд «Путеводитель блуждающих» содержат немало истолкований наиболее сложных мест Писания. По мнению Маймонида, важнейшая задача комментатора сводится к поиску мотивации того или иного словоупотребления в Торе, к отысканию причины, послужившей выбору именно этого слова из ряда существующих синонимов.
[38] Особое блюдо, приготовляемое для Шаббат в ночь с пятницы на очень медленном огне.
[39] Невысокая гора недалеко от Праги. Еще в древности считалась священным местом, где горит вечный огонь Перуна. Здесь же находились каменоломни, где добывали камень для строительства города. На Петржине находится костел св. Лаврентия, откуда ее второе название.
[40] Сливки из сливок (фр.).
[41] Сарра – жена Авраама; Ривка (Ревекка) – жена его мына Ицхака (Исаака). Анна – мать Девы Марии (Мириам). Двойра (Девора) – пророчица и судья, возглавившая завоевание древнееврейскими племенами Палестины. «Победная песнь Деборы» – один из древнейших памятников еврейского эпоса.
[42] Четырехгранный деревянный волчок, которым играют во время празднования Хануки.
[43] Император не совсем прав. Граф Дракула, о котором идет речь, никогда не дружил с турками, более того – был их непримиримым врагом, за что в Румынии его почитают как национального героя.
[44] Венгерская графиня Баторий, которую некоторые тоже считали вампиршей.
[45] Бар мицва (сын заповедей) и бат мицва (дочь заповедей) – так называют мальчиков и девочек, когда они становятся взрослыми. Так же называются церемонии перехода от детства к взрослой жизни. Для девочек этот период начинается в двенадцать лет, для мальчиков – в тринадцать. В этом возрасте начинается изучение заповедей, и еврей вступает в особые отношения с Богом, которые называются Заветом. Церемонию для мальчиков обычно проводят в шаббат, для девочек – в воскресенье.
[46] Труба, которая оповещает о приходе Нового года.
[47] День дарования Торы, праздник жатвы.
[48] Седьмой месяц еврейского календаря. Отмечен самым большим числом особых дней, считается «субботним месяцем».
[49] Кожаные коробочки с текстами Торы, которые еврей крепит с помощью ремней ко лбу и к левой руке во время утренней молитвы.
[50] Буквально «остановка, обитание» – в Каббале обычно считается женским аспектом Бога. Выражает пребывание Бога в тварном мире.
[51] Кадиш (арам, «святой») – молитва, составленная на арамейском языке и прославляющая святость Имени Бога и Его могущество, которая произносится только в миньяне (группа из 10 человек, минимальное количество мужчин‑евреев, необходимое для проведения церемонии молитвы.). Центральная фраза Кадиша: «Да будет благословенно великое Имя Его всегда и во веки веков».
