Текст книги "На прицеле (СИ)"

Автор книги: Фина Ола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Глава 58

Михаил лихорадочно искал информацию о нотариусах, работавших со Швецем перед смертью. Их было несколько, и каждый мог владеть частью головоломки. Старостин понимал, что где-то здесь скрыт ключ к пониманию всей ситуации.

Время шло, а Михаил все глубже погружался в расследование. Он уже почти не замечал, как за окном сменяют друг друга день и ночь. Каждый новый документ, каждая найденная связь приближали его к разгадке тайны, которая могла объяснить странное поведение Наума и положение Насти.

– Нужно проверить все завещания, – пробормотал он, делая очередную пометку в блокноте. – Должно быть что-то еще, какой-то документ, который все объясняет…

Старостин чувствовал, что находится на пороге важного открытия. Оставалось только найти последний кусочек головоломки, и тогда вся картина наконец сложится воедино. Он знал, что от его находок зависит не только судьба расследования, но и, возможно, жизнь Насти.

И тут удача улыбнулась Михаилу. Среди множества документов он наткнулся на упоминание о нотариусе, который работал со Швецем в последние месяцы его жизни. Этот человек мог знать что-то важное, и Старостин решил немедленно с ним встретиться.

Нотариус оказался пожилым мужчиной с цепким взглядом и отличной памятью. Когда Михаил представился и объяснил цель своего визита, старик долго молчал, внимательно изучая его удостоверение.

– Знаете, молодой человек, – наконец произнес он, – я давно ждал, что кто-нибудь придет задавать вопросы о завещании Станислава Робертовича. Только вот странно, что так поздно.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Михаил.

– А то, что документы, которые я храню, могли бы многое объяснить. Видите ли, существует три оригинала завещания Швеца. И один из них находится у меня.

Старостин подался вперед.

– И что в этом завещании?

– О, там очень интересные условия, – нотариус достал из сейфа папку. – Согласно воле Станислава Робертовича, единственной наследницей всего его имущества, включая бизнес и денежные средства, является его дочь Анастасия.

– Но почему тогда…

– Позвольте, я закончу, – прервал его нотариус. – Дело в том, что Настя была признана недееспособной, и опекуном назначили Наума. Фактически он получил право распоряжаться всем её имуществом.

Михаил почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– То есть Наум контролирует наследство Насти только как её опекун?

– Именно так. Но самое интересное другое, – нотариус перевернул страницу. – В завещании есть особое условие: если с Настей что-то случится – смерть, серьезное увечье или иное происшествие – Наум теряет не только право распоряжаться имуществом Швеца, но и половину собственных средств, накопленных за время опекунства.

– Черт возьми… – прошептал Михаил. – Теперь все становится на свои места.

– Более того, – продолжил нотариус, – Швец предусмотрел и возможность брака. Даже если Настя выйдет замуж, её имущество остается только её собственностью и не подлежит разделу ни при каких обстоятельствах.

Старостин начал понимать всю глубину ловушки, в которой оказалась Настя.

– Получается, Науму невыгодна её смерть?

– Абсолютно, верно. Ему выгодно держать её в психиатрической клинике, оставаясь опекуном и распоряжаясь её состоянием. Достаточно регулярно предоставлять документы о её лечении и состоянии здоровья, – нотариус улыбнулся, – Это мое мнение, молодой человек. Я не знаю истинных причин, но как юрист именно такой вывод я делаю, исходя из документов. По крайней мере, это самое логическое, что можно сделать, чтобы не потерять все.

– А если она попытается вырваться из-под его контроля?

– Опять же, я только озвучиваю свое мнение. Тогда бы проще всего было упечь её в психушку. По сути – у него есть все необходимые документы о её недееспособности. По-моему – идеальный способ контроля.

Михаил встал и начал ходить по кабинету.

– Поэтому она выполняла все его приказы… Поэтому не могла просто уйти…

– Не могу ничего сказать по этому поводу. Но, вполне вероятно, чтобы избежать участи сумасшедшего дома, то да. Проще играть по правилам. – подтвердил догадку Михаила нотариус.

Старостин достал телефон – нужно было срочно связаться с Севером. Эта информация могла полностью изменить ход расследования. Теперь он понимал, почему Наум был так спокоен при аресте – он знал, что Настя никуда не денется.

– Скажите, – обратился он к нотариусу, убирая телефон, – а есть способ оспорить опекунство Наума?

– Теоретически – да. Но для этого нужно доказать, что Швец Анастасия Станиславовна дееспособна, а все предыдущие медицинские заключения были сфабрикованы. Задача не из легких.

– Но возможная?

– При наличии достаточных доказательств и хорошего адвоката – вполне.

Михаил поблагодарил нотариуса и вышел на улицу. В голове крутились десятки мыслей, но одна была главной – теперь он знал, почему Настя не могла вырваться из-под влияния Наума. Оставалось только найти способ помочь ей, не подвергая ещё большей опасности.

* * *

В зале судебных заседаний царила напряженная тишина. Дмитрий Северский, известный своей железной выдержкой, впервые за долгие годы службы почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его взгляд был прикован к адвокату противоположной стороны, который, словно фокусник из рукава, только что извлек документ, способный перевернуть все дело с ног на голову.

Адвокат нервно поправлял галстук, его пальцы едва заметно дрожали, когда он передавал бумаги судье. Что-то в его поведении казалось неестественным, словно он сам не был уверен в правильности своих действий. Его глаза бегали по залу, избегая прямого контакта с кем-либо из присутствующих.

«Двенадцать лет недееспособности… Какого черта?» – пульсировало в голове Севера. Он смотрел на Настю, сидевшую по другую сторону зала. Она выглядела такой же растерянной, как и он сам. В её глазах читался немой вопрос, страх и что-то еще – что-то похожее на отчаяние.

Судья внимательно изучала документы, и каждый кивок её головы отдавался в висках Дмитрия глухими ударами. Помощник судьи, получив бумаги, начал что-то быстро записывать в протокол. Всё происходящее казалось дурным сном, от которого невозможно проснуться.

– Ваша честь, – голос адвоката прорезал тишину, – как видно из представленных документов, гражданка Швец Анастасия Станиславовна на протяжении последних двенадцати лет находится под опекой Наумова Владимира Сергеевича. Решение о признании её недееспособной было принято…

Север перестал слушать. Его взгляд остановился на Насте. Она сидела, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели. В памяти всплыли десятки мелочей: её слова, её отказ от ухода от Наума, её страх. Всё это складывалось в какую-то жуткую мозаику, смысл которой он пока не мог уловить.

– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, – голос судьи вернул Дмитрия к реальности, – суд постановляет назначить повторную психиатрическую экспертизу подсудимой Швец Анастасии Станиславовны. Заседание откладывается до получения результатов экспертизы.

Удар молотка прозвучал как выстрел. Настю тут же окружили конвоиры, готовясь вывести из зала. Она попыталась обернуться, поймать взгляд Дмитрия, но её уже вели к выходу. В этот момент Север заметил, как в углу зала Наумов едва заметно усмехнулся, поправляя дорогой пиджак.

Кровь застучала в висках. Север знал этот взгляд Наумова – так смотрит хищник, загнавший жертву в угол. Это была не случайность, не внезапно всплывший документ. Это была тщательно спланированная операция, и Наумов явно был её режиссером.

Выходя из зала заседаний, Дмитрий чувствовал, как внутри закипает ярость. Он знал Настю не первый год, видел её в разных ситуациях, и мысль о её недееспособности казалась абсурдной. Но документ был реальным, и теперь предстояло выяснить, что за этим стоит.

В коридоре суда было непривычно пусто. Шаги Севера гулко отдавались от стен, пока он направлялся к выходу. В голове уже формировался план действий. Первым пунктом в этом плане был разговор с Наумом – разговор, который не мог ждать ни минуты.

Север быстрым шагом спускался по лестнице суда, перепрыгивая через две ступеньки. В голове крутились обрывки фраз, сказанных Настей за последние месяцы. Теперь они складывались в совершенно иную картину, приобретая зловещий смысл. «Я не могу тебе всего рассказать, Дима. Просто поверь – есть вещи, которые лучше оставить в прошлом.»

Глава 59

Сев в машину, он на секунду прикрыл глаза. Перед внутренним взором всплыло лицо Насти в момент, когда адвокат предъявил документы. В её взгляде читался не просто страх – это был ужас загнанного животного, которое видит приближающегося охотника.

Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Север знал, где искать Наума в это время дня. Клуб «Нау» – любимое детище криминального авторитета, место, где тот проводил большую часть времени. Дмитрий был уверен – Наум ждет его появления, возможно, даже предвкушает предстоящий разговор.

Машина летела по вечерним улицам, игнорируя скоростные ограничения. В голове Севера формировался план действий. Сначала – разговор с Наумом, желательно без свидетелей. Затем – визит в архив суда, где должно храниться дело о признании Насти недееспособной. И главное – найти способ поговорить с самой Настей до того, как её отправят на экспертизу.

Припарковавшись у клуба, Дмитрий заметил несколько знакомых машин. Значит, Наум действительно здесь, и он не один. Это усложняло задачу, но не делало её невыполнимой. У входа дежурили два охранника – новые лица, которых Север раньше не видел. Они попытались преградить ему путь, но один взгляд на его лицо заставил их отступить.

Поднимаясь по лестнице в VIP-зону, где обычно находился кабинет Наума, Север чувствовал, как внутри нарастает холодная ярость. Он знал – через несколько минут ему предстоит услышать историю, которая может изменить все. И он был готов к любому повороту событий, кроме одного – он не мог позволить себе потерять Настю.

В коридоре, ведущем к кабинету, было непривычно тихо. Обычный гул музыки, доносящийся из основного зала клуба, казался далеким и нереальным. Каждый шаг приближал его к разгадке тайны, которая могла стоить ему не только карьеры, но и жизни любимой женщины.

Север распахнул дверь кабинета Наума с такой силой, что та ударилась о стену. Внутри царил полумрак – только настольная лампа освещала массивный стол красного дерева. Наум сидел в своем кожаном кресле, неторопливо потягивая свой любимый коньяк из хрустального стакана. Казалось, он ничуть не удивлен появлением нежданного гостя.

– Какого хрена происходит? – голос Севера прозвучал хрипло от сдерживаемой ярости.

Наум медленно поставил стакан на стол, его губы тронула едва заметная усмешка. В полумраке кабинета его глаза казались почти черными, без привычного серого оттенка.

– А что именно тебя интересует, майор? – он специально сделал ударение на последнем слове. – Присядь, в ногах правды нет.

– Я спрашиваю еще раз: что за цирк ты устроил в суде?

Наум поднялся из-за стола, неспешно подошел к бару и достал еще один стакан. Его движения были нарочито медленными, словно он наслаждался каждой секундой напряжения, повисшего в воздухе.

– Знаешь, Дима, – начал он, наполняя стакан, – иногда люди не те, кем кажутся. Особенно женщины. Особенно такие, как наша Настенька.

Север сделал шаг вперед, его кулаки непроизвольно сжались.

– Не смей говорить о ней в таком тоне.

– А то что? – Наум развернулся, держа в руках стакан. – Ударишь меня? Давай, попробуй. Только сначала подумай – что будет с твоей ненаглядной, если её опекун внезапно подаст заявление о нападении на него сотрудника правоохранительных органов?

В кабинет вошли двое охранников – здоровенные парни с каменными лицами. Они встали по обе стороны от двери, молча наблюдая за развитием событий.

– Документы поддельные, – процедил Север сквозь зубы. – Я проверю каждую букву, каждую подпись.

– Проверяй, – Наум пожал плечами. – Только учти – времени у тебя немного. Пока Настенька проходит экспертизу, я могу организовать её перевод в специализированное учреждение. Там ей окажут всю необходимую… помощь.

Последнее слово прозвучало как угроза. Север почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он слишком хорошо знал, что может происходить в подобных «учреждениях», особенно если за этим стоят такие люди, как Наум.

– Чего ты добиваешься?

– О, наконец-то правильный вопрос! – Наум театрально всплеснул руками. – Присядь, майор. Разговор будет долгим.

Север остался стоять. Наум вздохнул и опустился в кресло, закинув ногу на ногу.

– Видишь ли, у меня есть определенные обязательства перед покойным отцом Насти. Он был… скажем так, непростым человеком. И его дочь – непростая девушка. То, что она втянула тебя в эту историю – досадная случайность. Которую, впрочем, еще можно исправить.

– Говори прямо, – потребовал Север.

– Хорошо, – Наум подался вперед. – Ты закрываешь дело. Все материалы, все улики – всё исчезает. Настя проходит лечение и возвращается к нормальной жизни. Под моей опекой, разумеется. А ты… ты получаешь повышение. Например, в столице. Далеко от всего этого.

Север почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Наум предлагал ему не просто сделку – он предлагал предать всё, во что Север верил. Предать Настю.

– А если я откажусь?

– Тогда, – Наум откинулся в кресле, – боюсь, состояние здоровья нашей общей знакомой может серьезно ухудшиться. Знаешь, бывают такие случаи – человек в состоянии психоза наносит себе непоправимый вред. Печально, но случается.

Север сделал резкое движение вперед, но охранники мгновенно оказались рядом, готовые вмешаться. Наум даже не дрогнул.

– У тебя есть время подумать, – он взглянул на дорогие часы. – Скажем, до завтрашнего утра. Потом начнется процедура перевода Насти в клинику. А там… сам понимаешь, всякое может случиться. Ты же понимаешь, что она больна? Ей нужна помощь, профессиональная помощь.

– Единственный больной здесь – это ты, – процедил Север сквозь зубы.

– Оскорбления? Как непрофессионально, – Наум покачал головой. – Я действую исключительно в интересах Анастасии. У меня есть все необходимые документы, подтверждающие её состояние. Заключения врачей, результаты обследований…

В этот момент дверь кабинет открылась, и в комнату вошел Михаил Старостин. Охранники пропустили посетителя. Появление Михаила заставило Наума слегка напрячься – что-то в выражении лица вошедшего его насторожило. А вот Севера наоборот, Дмитрий понимал. Что просто так друг бы сюда не пришел, не будь у него весомых доказательств.

– Знаешь, что интересно? – начал Михаил, присаживаясь напротив Наума. – Я только что от нотариуса. Очень познавательная была беседа.

Наум сохранял спокойствие, но в его глазах мелькнуло беспокойство.

– И что же такого интересного тебе рассказал нотариус?

– О завещании Станислава Швеца. О том, как хитро он все устроил. Ты ведь поэтому так спокоен, да? Знаешь, что Настя никуда не денется, пока ты контролируешь её через этот статус недееспособности.

– Я не понимаю, о чем ты, – Наум попытался сохранить невозмутимость, но его пальцы нервно постукивали по столу.

– Все ты понимаешь, – Михаил разложил на столе копии документов. – Вот здесь черным по белому написано: вся империя Швеца принадлежит Насте. Ты просто опекун, временный распорядитель. И если с ней что-то случится – ты теряешь все, включая половину собственных денег.

Север, слушавший этот разговор, начал понимать всю картину.

– Поэтому ты держишь её на коротком поводке? Угрожаешь психушкой, если она не будет играть по твоим правилам?

– Это клевета, – голос Наума стал жестче. – У меня есть все необходимые медицинские заключения…

– Купленные, – перебил его Михаил. – Мы проверили все клиники, все транзакции. Ты платил огромные деньги за эти «заключения». Но знаешь, что? Швец предусмотрел и это.

Наум впервые за весь разговор выглядел по-настоящему обеспокоенным.

– Что ты имеешь в виду?

– В завещании есть особый пункт, – Михаил достал еще один документ. – Если будет доказано, что опекун действовал во вред интересам наследницы, все имущество переходит под управление специального фонда. И никаких лазеек, никаких юридических уловок.

– Это блеф, – Наум попытался сохранить самообладание, но его голос дрогнул.

– Правда глаза колет? – усмехнулся Север. – Сколько лет ты держал её в страхе? Сколько лет заставлял подчиняться, угрожая психушкой?

– Я защищал её! – неожиданно взорвался Наум. – Ты думаешь, она смогла бы управлять всем этим? Она была слабой, неподготовленной…

– Нет, – тихо сказал Михаил. – Ты просто увидел возможность получить контроль над империей Швеца. И использовал для этого его дочь, манипулируя её страхами и неуверенностью.

Наум откинулся на спинку стула, его маска невозмутимости окончательно спала.

– У вас нет доказательств. Все документы в порядке, все медицинские заключения…

– А как насчет свидетелей? – спросил Север. – Врачей, которым ты платил? Людей, которые видели, как ты обращаешься с Настей? Думаешь, они будут молчать, когда мы начнем копать глубже?

– Ты не понимаешь, – он попытался взять себя в руки. – Все было не так просто. Швец оставил мне это наследство не просто так. Он знал, что я смогу сохранить и приумножить его империю.

– Нет, – покачал головой Михаил. – Швец оставил наследство своей дочери. А ты превратил её жизнь в ад, используя её страхи и неуверенность для собственной выгоды.

Север смотрел на Наума с плохо скрываемым презрением. Теперь, когда вся правда начала выходить наружу, он видел перед собой не могущественного криминального босса, а мелкого манипулятора, построившего свою империю на чужом страхе.

– Она доверяла тебе после смерти отца – процедил Север, – а ты превратил её жизнь в кошмар.

– Ты ничего не понимаешь! – Наум ударил кулаком по столу. – Думаешь, легко управлять такой империей? Нужно было принимать жесткие решения, держать все под контролем…

– И для этого нужно было заставлять её спать с тобой? – тихо спросил Михаил. – Это тоже было необходимо для управления бизнесом?

Наум побледнел.

– У нас были отношения…

– Отношения? – перебил его Север, с трудом сдерживая ярость. – Ты шантажировал её психушкой! Заставлял подчиняться, угрожая, что упечешь её в лечебницу навсегда!

– У меня есть все необходимые документы… – начал было Наум, но Михаил прервал его.

– Да-да, мы знаем про документы. Про все эти липовые справки и заключения. Интересно, что скажут врачи, когда мы начнем проверять подписи? Когда выясним, сколько им платили за фальшивые диагнозы?

Наум молчал, его самоуверенность таяла на глазах. Он понимал, что ситуация выходит из-под контроля.

– А теперь давай поговорим о деньгах, – продолжил Михаил. – О тех миллионах, которые ты выводил через подставные фирмы. Думаешь, мы не найдем следы?

– Все транзакции законны, – огрызнулся Наум. – У меня есть право распоряжаться средствами как опекуну…

– В интересах подопечной, – уточнил Михаил. – А не для собственного обогащения. И уж точно не для того, чтобы платить за фальшивые медицинские заключения.

Север наклонился над столом, глядя Науму прямо в глаза.

– Мы нашли записи камер наблюдения из твоего офиса. Те самые, где ты угрожаешь Насте психиатрической клиникой, если она не будет выполнять твои приказы.

Это был блеф, и Наум понял, поэтому рассмеялся, встав из-за стола, ставя стакан на столешницу, после хорошего глотка своего любимого коньяка.

– Пинкертоны, чертовы! Раскопали и сами же и закопались. Вы оба, – Наум показывал в сторону Севера и Михаила, – не учли одного факта, что она реально чокнутая. Скажи-ка мне, Север, ты же трахал её.

Северский напрягся.

– Не надо не отрицай. Мне все известно о вашей интрижке с Настей. И пока ты имел её ты не обратил внимание на левое запястье. На браслет, который она не снимает.

Дмитрий молчал.

Наум усмехнулся:

– Да, значит заметил. Она суицидница. 12 лет назад вскрыла вены, но Швец её откачал и поместил в клинику к своему врачу. Ну так вот, когда Швец уже забрал её из психушки, то забрал в виде овоща. Она не говорила, не ходила, просто лежала, сидела и все. Смотрела в одну точку – реальная сумасшедшая. Швец тогда был её опекуном, все на себя, как кровный родственник оформил. А потом Настя приставила к его виску пистолет… Как и что было, Швец не говорил, видимо самому было стремно выставлять себя в таком свете. Но факт остается фактом, Настя то оказалась мстительной сукой, решив вышибить мозги своему папаше за все свои истязания.

Северский был вне себя. Так вот что имела в виду «…Я пыталась убежать, я боролась за свою жизнь и за жизнь нашего ребенка, но я потеряла его, я потеряла смысл в самой жизни. И теперь я с Наумом – это плата за мою жизнь». Потеряла смысл самой жизни… Попытка суицида!

– Настя действительно признана недееспособной… была, 12 лет назад. Швец боялся, что, дав ей свободу, она снова попытается вскрыть вены, поэтому сделал на себя опекунство. А потом по наследств передал его мне. Так что Швец Анастасия вполне нестабильна!

– Знаешь что? – Михаил собрал документы со стола. – Мы проведем независимую психиатрическую экспертизу. С комиссией из другого города, с наблюдателями. И посмотрим, что они скажут о состоянии Насти.

– Вы не можете… – начал Наум, но осекся.

– Можем, – жестко ответил Север. – И сделаем. А пока ты посидишь здесь и подумаешь о том, как объяснить прокурору все эти странные финансовые операции.

Север вышел из кабинета Наума, чувствуя, как дрожат руки от сдерживаемых эмоций. Михаил последовал за ним, прикрыв за собой дверь.

– Ты как? – тихо спросил Старостин.

– Хочется вернуться и размазать эту тварь по стенке, – процедил Север. – Столько лет… Он столько лет издевался над ней, Миш. И все это время прикрывался заботой о её здоровье.

– Теперь понятно, почему она была такой запуганной, – кивнул Михаил. – Постоянный страх оказаться в психушке, полная зависимость от этого ублюдка…