Текст книги "На прицеле (СИ)"
Автор книги: Фина Ола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)
Глава 50
Неделю спустя.
Каждый день Дмитрий допоздна сидел в своем кабинете, обложившись папками нераскрытых дел. Кипа документов на столе росла с каждым днём. Северский методично перебирал материалы, выискивая связи с Наумом. Его внимание привлекли несколько «глухих» убийств, произошедших за последние три года. На первый взгляд между ними не было ничего общего – разные жертвы, разные обстоятельства, разные места. Но было что-то, что не давало Северу покоя. Он методично просматривал каждое дело, выискивая связи, которые местные менты могли упустить. Или намеренно проигнорировать.
– Что за бардак творится в этом Вольске? – пробормотал он себе под нос, просматривая очередной отчет о расследовании. Дела были явно «слиты» – важные улики исчезали, свидетели внезапно меняли показания, а ключевые подозреваемые получали железное алиби.
Но кое-что все-таки привлекло его внимание. В трех разных делах фигурировали идентичные пули, выпущенные из снайперской винтовки СВДС с глушителем.
– Ну давай, покажи мне что-нибудь интересное, – прошептал он, перебирая фотографии с мест преступлений. Три разных жертвы, три разных района города.
– Твою мать, – пробормотал Север, вглядываясь в отчеты экспертов. Все жертвы были убиты с большого расстояния, одним точным выстрелом из одного и того же оружия. Снайпер явно знал свое дело. Но как связать эти убийства с Наумом? У того всегда было железное алиби – десятки свидетелей, камеры видеонаблюдения фиксировали его присутствие в клубе «Нау». Комар носа не подточит.
Северский переключился на другое направление – возможный шантаж. После истории с Прониным он начал копать глубже, изучая недавние сделки Наума. За последний год тот существенно расширил свою империю – новые активы, крупные денежные переводы, доли в бизнесе. И все это – подарки от успешных бизнесменов.
– Щедрые какие, – усмехнулся Север, просматривая список «благотворителей». За последнюю неделю он встретился с несколькими мужчинами из своего списка. Большинство отнекивались, но по их глазам, по нервным движениям было видно – они что-то скрывают. Некоторые, при упоминании слова «шантаж», отводили глаза, меняли тему, спешили закончить разговор. Майор чувствовал – они что-то скрывают, но страх перед Наумом был сильнее желания сотрудничать со следствием.
«Ничего, – думал Северский, делая пометки в блокноте, – рано или поздно кто-нибудь из них не выдержит и заговорит. Нужно только надавить посильнее, показать, что есть альтернатива – защита закона вместо бесконечных поборов Наума».
Он планировал вызвать некоторых бизнесменов на официальный допрос. В стенах Следственного комитета, под протокол, они могли быть более откровенны. Особенно если намекнуть на возможное обвинение в соучастии в преступной схеме.
Но пока все улики были косвенными. Северский понимал – Наум слишком умен и осторожен, чтобы оставлять явные следы. Нужно было найти слабое звено в его организации, кого-то, кто мог бы предоставить прямые доказательства преступной деятельности.
А сегодняшнее утро началось для Северского с неожиданной находки. На его рабочем столе лежал плотный конверт без обратного адреса. Внутри обнаружилась целая подборка фотографий, от которых у майора перехватило дыхание. На каждом снимке была Настя – элегантная, соблазнительная, в компании тех самых бизнесменов, которых он подозревал в причастности к схеме шантажа Наума.
Северский внимательно изучал каждую фотографию. Вот Настя в изысканном ресторане, склонившись к собеседнику с многообещающей улыбкой. На другом снимке она выходит из дорогого автомобиля, поправляя безупречную прическу. Каждый кадр был сделан профессионально, с выверенного ракурса, позволяющего четко идентифицировать всех участников встречи. Каждый снимок – как удар под дых. Мужчины на фотографиях смотрели на нее с плохо скрываемым вожделением, а она… она играла свою роль безупречно. Настоящая охотница, расставляющая сети для очередной жертвы.
– Значит, вот как это работает, – процедил Север сквозь зубы. Наум использовал Настю как приманку, заставлял её соблазнять нужных людей, а потом шантажировал их.
Северский откинулся в кресле, массируя виски. Картина начала складываться. Настя создавала компромат, который потом использовал Наум для шантажа. Угроза развода и потери половины бизнеса заставляла жертв идти на сделку. А тех, кто отказывался, ждала встреча со снайпером.
В дверь постучали. Молодой оперативник принес новые материалы – результаты проверки банковских счетов компаний, связанных с Наумом. На первый взгляд все было чисто – легальные транзакции, официальные контракты. Но Север не зря считался одним из лучших следователей. Он видел закономерности там, где другие замечали только случайные совпадения.
Внимательно изучая движение средств, он заметил интересную деталь – каждый раз после встречи с Настей, зафиксированной на фотографиях, в течение недели следовал крупный перевод на счета, подконтрольные Науму. Суммы варьировались, но схема оставалась неизменной.
– Сука, как же все продумано, – выругался Северский, закуривая очередную сигарету. Наум выстроил идеальную систему – никакого прямого вымогательства, никаких явных угроз. Просто красивая женщина, компрометирующие фото и «добровольные» пожертвования от благодарных бизнесменов.
– Черт возьми, – пробормотал Северский, откидываясь в кресле. Теперь все складывалось в единую картину. Настя была не просто подругой Наума – она являлась ключевым элементом его схемы. Именно она выполняла роль приманки, очаровывая потенциальных жертв, создавая компрометирующие ситуации, которые потом использовались для шантажа.
В конверте также обнаружились распечатки банковских переводов и копии документов о передаче собственности. Все сделки были оформлены безупречно с юридической точки зрения. Добровольные пожертвования, деловые соглашения, партнерские инвестиции – за каждой формулировкой скрывался очередной акт вымогательства.
Северский начал сопоставлять даты на фотографиях с финансовыми документами. Закономерность была очевидной – через две-три недели после встречи с Настей очередной бизнесмен внезапно проявлял невиданную щедрость по отношению к Науму. Схема работала как часы, принося стабильный доход своему создателю.
Но зачем прислать эти фото именно сейчас? За ним явно следили, контролировали каждый шаг его расследования, а сейчас решили подкинуть компромат на Настю. Возможно, это люди Наума, демонстрирующие свою осведомленность и пытающиеся предупредить следователя. Или кто-то из конкурентов решил воспользоваться ситуацией, чтобы избавиться от опасного соперника.
Аккуратно сложив все, что было в анонимном конверте, Север открыл свой сейф и положил конверт к лежащей там особой папке – его личное досье на Наума. Здесь хранилось все, что ему удалось накопать за последние месяцы. Каждый документ, каждая фотография, каждая заметка могли стать тем недостающим звеном, которое приведет к развязке. Все важные документы теперь хранились в сейфе под камерами наблюдения – он не собирался рисковать собранными доказательствами.
Часы показывали далеко за полночь, но сон не шел. Слишком много информации, слишком много вопросов без ответов. Северский захлопнул очередную папку с документами и потер уставшие глаза. Он решил, что пора ехать домой – утро вечера мудренее.
Прохладный ночной воздух немного освежил голову. Север медленно шел к своему внедорожнику, припаркованному у здания Следственного комитета. Достав ключи, он привычным движением открыл машину и бросил портфель на пассажирское сиденье.
Дорога домой заняла минут двадцать. Район спал, только редкие окна светились в темноте. Припарковавшись у своего подъезда, Дмитрий вышел из машины и по привычке закурил. Это был его ежевечерний ритуал – последняя сигарета перед сном, момент, когда можно спокойно подумать, собраться с мыслями. Слишком много информации, слишком много совпадений. Досье на Наума становилось всё толще, но ключевого доказательства по-прежнему не хватало. И эта история с Настей… Он до сих пор не мог понять, играет она с ним или действительно что-то чувствует.
Свет подъездного фонаря создавал вокруг него ореол желтоватого света. Север поднял голову, разглядывая фасад своего сталинского дома. Ему всегда нравилась эта монументальная архитектура – что-то в ней было незыблемое, вечное. Как и справедливость, которой он служил.
Глубоко затянувшись, он выпустил струю дыма в ночное небо. Мысли снова вернулись к расследованию. Что-то не давало ему покоя, какая-то деталь ускользала от внимания. Он чувствовал, что близок к разгадке, но каждый раз, когда казалось, что ответ уже в руках, все рассыпалось как карточный домик.
Внезапно краем глаза он уловил какое-то движение – металлический блик на крыше соседнего дома. Годами отточенные рефлексы сработали мгновенно. Север резко дернулся в сторону, но недостаточно быстро. Острая боль пронзила левое плечо, словно раскаленный прут прошил насквозь.
– Твою мать! – выругался он сквозь зубы, отскакивая в тень здания. Кровь быстро пропитывала рукав пиджака. Прижавшись к стене, он оценил ситуацию. Снайпер выбрал идеальную позицию – хороший обзор, удобный угол для стрельбы, несколько путей отхода. Профессионал.
Северский достал телефон, стараясь двигаться как можно осторожнее. Набрав номер экстренной связи, он четко и быстро доложил ситуацию:
– Майор Следственного комитета Северский Дмитрий Александрович. В меня стреляли, ранение в плечо. Нужна скорая и оперативная группа. Снайпер на крыше дома напротив.
Кровь продолжала течь, пропитывая одежду. Север осторожно отвел руку от раны, чтобы оценить повреждения. Слишком много крови, но, похоже, жизненно важные органы не задеты. Пуля прошла навылет, что в данной ситуации было скорее плюсом.
Вдалеке уже слышался вой сирен – помощь приближалась. Северский продолжал держаться в тени, внимательно следя за крышей. Он понимал, что второго выстрела может и не быть – профессиональные киллеры редко задерживаются на месте преступления. Это было предупреждение, демонстрация силы. И он прекрасно знал, от кого оно исходит.
Через несколько минут двор наполнился светом проблесковых маячков. Машины скорой помощи и полиции окружили территорию. Медики быстро оказали первую помощь, пока оперативники осматривали место происшествия и прочесывали близлежащие здания. Но Север знал – снайпера они не найдут. Слишком профессиональная работа.
Пока врачи обрабатывали рану, он мысленно прокручивал события последних дней. Покушение не было случайным – оно явно связано с его расследованием. Он подобрался слишком близко к истине, и Наум решил продемонстрировать, что может произойти, если не остановиться.
Новость о покушении на сотрудника Следственного комитета мгновенно разлетелась по информационным каналам.
«На сотрудника Следственного комитета совершено покушение, пуля едва не задела сердце!» – кричали заголовки новостных лент. Пресса уже слеталась к месту происшествия, как стервятники, жаждущие сенсации.
Оперативная группа работала методично и тщательно. На крыше нашли гильзу – профессионал допустил ошибку или намеренно оставил след? Баллистическая экспертиза подтвердила то, что Север уже подозревал: пуля была выпущена из той же снайперской винтовки СВДС, что использовалась в предыдущих убийствах.
– Значит, решил поиграть, – пробормотал Северский, рассматривая фотографии с места происшествия. Наум явно демонстрировал свою силу, показывал, что может достать кого угодно и где угодно. Но в его самоуверенности была слабость – он начал делать ошибки.
Следователи опрашивали жильцов соседних домов, но Дмитрий знал, что это пустая трата времени. В такое время все спят, а профессиональный киллер умеет оставаться незаметным. Единственный свидетель – он сам, и именно это делало ситуацию особенно опасной.
Пока криминалисты продолжали работу, Север отошел в сторону и закурил, морщась от боли в простреленном плече. Он понимал, что это покушение – не последнее. Наум не остановится, пока не добьется своего. Но что именно ему нужно? Запугать? Остановить расследование? Или это часть какой-то более сложной игры?
Мысли невольно вернулись к Насте. Знала ли она о готовящемся покушении? Была ли как-то причастна? Эти вопросы терзали его не меньше, чем пулевое ранение. Он вспомнил её последний взгляд при встрече – в нем читалось что-то похожее на предупреждение или страх.
К нему подошел молодой оперативник с папкой материалов. Предварительный отчет о происшествии, показания немногочисленных свидетелей, результаты первичного осмотра места преступления. Ничего существенного, но каждая деталь могла оказаться важной.
– Товарищ майор, может все-таки в больницу? – с беспокойством спросил парень, заметив, как Северский морщится от боли.
– Не сейчас, – отрезал Север. – Лучше скажи, что с камерами наблюдения в районе?
Оказалось, что большинство камер в округе не работало – случайность или заранее спланированная акция? Север склонялся ко второму варианту. Слишком уж профессионально все было организовано.
Ближе к утру оперативная работа на месте происшествия начала сворачиваться. Были собраны все возможные улики, опрошены свидетели, составлены необходимые протоколы. Северский поехал в больницу, боль становилась невыносимой, видимо действие обезболивающего закончилось.
В больнице Северского осмотрели более тщательно. Наложили швы, сделали рентген, настояли на госпитализации. Он отказался – слишком много работы, слишком мало времени. Подписал отказ от госпитализации и уже через час он вернулся к своему дому. Рана болела, но адреналин и профессиональный азарт заглушали физический дискомфорт. Он еще раз окинул взглядом место покушения. Что-то подсказывало ему – это только начало. Наум перешел от угроз к действиям, значит, чувствует, что загнан в угол. А загнанный зверь особенно опасен.
По дороге домой Северский мысленно составлял план действий. Нужно усилить охрану важных свидетелей, проверить все возможные места, где мог скрываться снайпер, установить наблюдение за ключевыми фигурами в окружении Наума. И главное – найти способ защитить Настю, хотя она вряд ли примет его помощь.
В последнее время Северский всё чаще ловил себя на мысли, что за ним следят. Едва уловимое ощущение чужого взгляда преследовало его повсюду. На работе, в машине, даже дома. Он научился жить с этим чувством, но оно никогда не отпускало полностью.
Машина остановилась у его подъезда. Водитель предложил проводить до квартиры, но Север отказался. Он привык полагаться только на себя, особенно теперь, когда не знал, кому можно доверять. Бессонная ночь измотала его не столько физически, сколько морально – мысли о покушении не давали покоя. Последнее, что он ожидал увидеть в этот момент – Настю, сидящую у его двери.
Глава 51
Она подняла заплаканное лицо, когда услышала его шаги. В тусклом свете подъезда её глаза казались огромными и полными тревоги. Настя вскочила, нервно поправляя свой плащ. Было заметно, что она провела здесь немало времени – её обычно безупречная прическа растрепалась, а на щеках размазалась тушь.
Север молча достал ключи и открыл дверь. Его движения были скованными из-за перевязанного плеча, но он старался не подавать виду, что ему больно. Жестом пригласил Настю войти, включил свет в прихожей. Тишина между ними звенела от напряжения.
– В тебя стреляли? – её голос дрожал, когда она осторожно протянула руку к его повязке, но не решилась дотронуться.
– Снайпер, но я жив. Не стоило переживать, – ответил он сухо, отстраняясь от её прикосновения.
Настя закусила губу, сдерживая новые слезы. В её взгляде читалась боль от его отчужденности.
– Север, не стоит сейчас показывать свой дерьмовый характер. Я переживаю и я тебя предупреждала. Наум скорее всего уже в курсе про нас и это предупреждение тебе…
При упоминании имени Наума лицо Северского окаменело. Он прошел вглубь коридора, словно пытаясь увеличить расстояние между ними, но затем резко развернулся:
– Предупреждение для чего? Какая цель?
Настя стояла, обхватив себя руками, будто защищаясь от холода, хотя в квартире было тепло. Её взгляд метался по стенам, не в силах встретиться с его глазами. Она чувствовала эту пропасть между ними – Север, всегда такой страстный и порывистый в их встречах, сейчас казался далеким, как никогда. Не было привычных объятий, не было того магнетического притяжения, которое обычно возникало между ними, стоило им только оказаться рядом.
Воздух в прихожей, казалось, сгустился от невысказанных слов и подавленных эмоций. Каждая секунда молчания только усиливала напряжение между ними. Настя чувствовала, как её сердце колотится где-то в горле, а руки начинают дрожать. Она понимала, что должна что-то сказать, должна объяснить, но слова застревали, превращаясь в горький ком.
– Чтобы не трогал чужое, – тихо произнесла Настя, опустив голову. Её слова упали в тишину как камни в темную воду.
Северский издал короткий, злой смешок. Он сделал несколько шагов назад, словно пытаясь собраться с мыслями, а затем резко вернулся к Насте. Его руки сжали её плечи с такой силой, что она невольно вздрогнула.
– Чужое? – в его голосе звенела ярость. – Он тебя подкладывает под клиентов как шлюху, а здесь мне предупреждение! – Он встряхнул её, не обращая внимания на свое раненое плечо. – Неужели он не предлагал тебе лечь под меня, чтобы информацию собирать, чтобы соблазнять для дальнейшего шантажа⁈
Настя застыла, чувствуя, как кровь отливает от лица. Её худшие опасения подтвердились – он знал. Север докопался до правды о тех грязных делах, в которых она была замешана. Её руки безвольно повисли вдоль тела, а в голове билась только одна мысль – как много ему известно?
– Я не спала с ними, – её голос звучал надтреснуто, словно старая пластинка.
– Только с Наумом? – процедил Северский, и в этих словах было столько яда, что Настя физически ощутила их горечь на языке.
Что-то внутри неё надломилось. Слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули потоком по щекам. Её трясло от рыданий и накопившегося напряжения.
– Да, только с ним! – выкрикнула она, уже не заботясь о том, как это прозвучит. – Ты ни хрена обо мне не знаешь. Ты не знаешь, что я пережила! Да, я выполняла поручения Наума, да обольщала, да намекала, да давала повод, но не трахалась!
Северский отпустил её плечи и отступил на шаг, глядя на неё со смесью отвращения и боли.
– Сука! Какая же ты сука! – его голос сорвался на хрип. – А я тоже был заданием Наума? Отвечай, он тебе говорил лечь под меня?
В его глазах плескалась такая ярость, что Настя невольно отшатнулась.
– Нет, это не мое задание, – она вздернула подбородок, встречая его взгляд. – Поручение быть в твоей постели Наум дал Карине. Твоей тошнотворной Каро, с которой ты дважды вываливался из клуба «Нау», которую ты трахал во всех позах!
Эти слова попали в цель – Север отшатнулся, словно от удара. На его лице отразилось замешательство, сменившееся пониманием. Настя видела, как в его глазах медленно складывается полная картина происходящего, как он осознает глубину предательства и манипуляций, в которые они оба оказались втянуты.
– Ты так ничего и не понял, Дима! – Настя сделала шаг вперед, глядя ему прямо в глаза. – Я не от хорошей жизни связалась с Наумом. Это был выбор…
– Хороший выбор, – хмыкнул Дмитрий, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
– Да, либо такая жизнь, либо смерть. Поэтому оценивай сам.
Тишина, повисшая между ними, казалась осязаемой. Север смотрел на женщину перед собой – такую знакомую и одновременно чужую. Сколько раз за последние месяцы он целовал эти губы, сжимал в объятиях это тело, шептал признания на ухо? И всё это время она носила в себе какую-то страшную тайну, что-то настолько тяжелое, что согнуло её хрупкие плечи под своим весом.
– Почему ты молчала? – его голос звучал глухо, словно сквозь толщу воды. – Почему не рассказала раньше?
Настя горько усмехнулась, проводя рукой по влажным от слез щекам:
– А ты бы поверил? Ты, который видит всё черным или белым? Для тебя существуют только правильные и неправильные поступки, нет полутонов, нет обстоятельств, которые могут заставить человека переступить через свои принципы.
Она подошла к окну, глядя на серый рассвет за стеклом. Её силуэт казался хрупким и одиноким на фоне светлеющего неба. Она знала – момент истины настал. Больше нельзя молчать, нельзя прятаться за недомолвками и увертками. Пришло время рассказать всю правду, какой бы болезненной она ни была.
– Ты помнишь тот вечер двенадцать лет назад? – её голос звучал непривычно глухо. – Когда я не пришла на встречу?
Север дернулся, словно от удара. Конечно, он помнил. Тот вечер перевернул всю его жизнь, оставив шрам, который так и не зажил до конца.
– Я не делала аборт, – эту фразу Настя выкрикнула в лицо Северскому, сжимая кулаки до побелевших костяшек. – В тот вечер двенадцать лет назад меня насильно похитили из квартиры. Вот почему я не пришла к тебе на встречу, вот почему я пропала тогда. Я пыталась убежать, я боролась за свою жизнь и за жизнь нашего ребенка, но я потеряла его, я потеряла смысл в самой жизни. И теперь я с Наумом – это плата за мою жизнь.
Слова повисли в воздухе тяжелым грузом. Север застыл, словно громом пораженный. Все эти годы, вся боль и ненависть, которые он носил в себе, вдруг потеряли смысл, рассыпались как карточный домик. Он смотрел на женщину перед собой и видел не расчетливую предательницу, какой считал её все эти годы, а сломленную жертву чужой жестокости.
Настя резко развернулась, не в силах больше выносить его взгляд. Её рука дрожала, когда она открывала дверь. Шаг за порог дался ей с невероятным трудом – каждая клеточка её тела кричала о желании остаться, броситься к нему, спрятаться в его объятиях от всего мира. Но она знала – сейчас нужно уйти. Дать ему время осознать всю правду, принять её.
Север не сделал попыток остановить её. Он просто смотрел ей вслед, пока её силуэт не растворился в полумраке подъезда. В его голове крутились обрывки воспоминаний – беременность, их последняя встреча двенадцать лет назад, известие о её исчезновении, годы, проведенные без неё, встреча через столько лет.
Дверь закрылась с тихим щелчком, оставив его наедине с разрушенной картиной мира. Север медленно опустился в кресло, чувствуя, как боль в раненом плече сливается с болью в душе. Двенадцать лет. Двенадцать лет его настоящая Настя жила в персональном аду, расплачиваясь за право дышать.
