Текст книги "На прицеле (СИ)"
Автор книги: Фина Ола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)
Глава 33
Северский Дмитрий Александрович сидел на кухне своей арендованной квартиры, рассеянно глядя в окно. Привычная городская суета за стеклом казалась чем-то далеким и нереальным после того, что произошло сегодня утром. Руки все еще подрагивали, когда он вспоминал её лицо. Настя. Его Настя. Двенадцать лет прошло, а сердце до сих пор пропускает удар при одном только воспоминании.
«Да быть такого не может», – в сотый раз прошептал он, проводя ладонью по небритому подбородку. Встреча в клубе «Нау» перевернула весь его мир с ног на голову. Он пришел туда с целью встретиться с Наумом, оповестить о своем прибытии в город. И вот она – словно призрак из прошлого, материализовавшийся в реальность.
Север до сих пор помнил тот момент, когда она вошла в комнату. Её походка изменилась – теперь в ней читалась уверенность хищницы. Каждый шаг – продуманный, выверенный, соблазнительный. Черное облегающее платье подчеркивало изгибы тела, которое стало еще более женственным за эти годы. Её волосы, когда-то завязываемые в детский хвост, теперь струились светлым шелком по плечам.
«Позвольте представить мою помощницу Анастасию», – голос Наума, произносящий эти слова, до сих пор звенел в ушах Севера. Их взгляды встретились, и на долю секунды в её глазах промелькнуло узнавание, сменившееся мастерски разыгранным равнодушием. Но Север знал – она тоже его узнала. Как можно забыть человека, с которым планировал провести всю жизнь?
«Приятно познакомиться», – её голос, ставший ниже и бархатистее, звучал как удар под дых. Она протянула руку для рукопожатия – идеальный маникюр, тонкие пальцы, холодная кожа. Ни намека на то, что когда-то эти же руки обнимали его по ночам, готовили ему завтраки, перебирали его волосы.
От прежней Насти, наивной девчонки, не осталось и следа. Перед ним стояла холеная женщина, каждый жест которой говорил о власти и деньгах. Её взгляд, некогда открытый и полный любви, теперь скрывал тысячи секретов за маской светской львицы.
Север сжал кулаки так, что побелели костяшки. Как она могла так измениться? Куда делась та девушка, которая мечтала стать преподавателем? Та, что краснела от его поцелуев и клялась любить его вечно? Воспоминания накрыли его волной, унося в прошлое – в то лето, когда они познакомились. Ей было восемнадцать, ему двадцать три. Её звонкий смех, стихи Есенина – всё это словно случилось вчера.
А теперь? Теперь она сидела рядом с человеком, который держал в страхе весь город. Наум – криминальный авторитет, чей список преступлений был длиннее, чем меню в ресторане его же отеля. И Настя… его Настя была правой рукой этого человека.
Север взял со стола стакан с виски, но пить не стал. Просто смотрел, как янтарная жидкость отражает свет настольной лампы. Как она могла? Что заставило её выбрать такой путь? Вопросы роились в голове, как осы в потревоженном гнезде.
Он видел, как Наум смотрел на неё – как на свою собственность, как на редкую драгоценность в своей коллекции. И она позволяла ему это. Более того – она, похоже, наслаждалась своим положением. Он вспомнил, как Наум провел рукой по её бедру, якобы случайно, но на самом деле – демонстративно, по-хозяйски. А она даже не дрогнула, будто так и надо.
– Блядь! – выругался он, ударив кулаком по столу. Утренняя чашка с недопитым кофе подпрыгнула, расплескав содержимое. Коричневая клякса разлилась по белоснежной столешнице, но ему было плевать. Перед глазами стояло лицо Насти – холодное, равнодушное, с идеальным макияжем и этой чертовой снисходительной улыбкой.
Двенадцать лет назад она исчезла без следа. И вот теперь она вернулась – совсем другой женщиной. Женщиной, от которой веяло опасностью и тайной. Женщиной, которая явно что-то скрывала. Где та девчонка, которая краснела от его поцелуев? Которая мечтала о простом счастье – дом, семья, дети? Которая говорила, что деньги – не главное?
Теперь она ходит в платьях, стоящих как подержанная машина, носит украшения ценой с квартиру и смотрит на всех свысока. Сегодняшняя Настя была воплощением роскоши и порока. Каждый её жест был отточен до совершенства, каждое слово – взвешено. Она двигалась как хищная кошка, говорила как опытный дипломат и смотрела как человек, знающий слишком много тайн.
Север знал, нутром чувствовал, что Наум никогда не держит рядом с собой просто красивых женщин. Все его любовницы были замешаны в его грязных делах по самые уши. Значит, и Настя… Его Настя теперь часть преступного мира. Помогает отмывать деньги, заметать следы, возможно, делает вещи и похуже.
Он залпом допил виски и швырнул стакан в стену. Звон разбитого стекла немного отрезвил его, но боль и ярость никуда не делись. Они клокотали внутри, требуя выхода. Требуя ответов.
Почему она выбрала этот путь? Что случилось с той чистой, наивной девочкой? Как она могла связаться с Наумом – человеком, которого Север преследовал годами, пытаясь собрать доказательства его преступлений? И главное – почему она исчезла тогда, двенадцать лет назад?
Память услужливо подкинула воспоминание о том последнем вечере. Они с Настей планировали свой побег. Она была такая счастливая, глаза сияли, щеки раскраснелись. «Я тоже найду работу, может переводчиком, может преподавателем пойду, да хоть официанткой. Только рядом с тобой!»
А теперь что? Чему она может научить? Как правильно соблазнять криминальных авторитетов? Как выгодно продать свою душу? Как забыть все, во что верила?
Север достал из сейфа папку с делом Наума. Теперь он смотрел на него другими глазами. Раньше это было просто очередное расследование – сложное, запутанное, но такое же, как десятки других. Теперь оно стало личным. Теперь он должен был не только найти доказательства преступлений Наума, но и понять, как Настя оказалась втянута во все это.
Он снова налил себе виски, хотя знал, что не стоит. Но как иначе пережить этот день? Как смириться с тем, что женщина, которую ты считал чистым ангелом, оказалась… кем? Любовницей бандита? Соучастницей преступлений?
«Нет!» – он резко оборвал эту мысль. Должна быть причина. Должно быть объяснение. Настя не могла просто так превратиться в это холодное, расчетливое существо. Что-то случилось. Что-то заставило её выбрать этот путь.
А может, он просто не хотел принимать правду? Может, она всегда была такой – просто хорошо притворялась? Нет, невозможно так притворяться. Он помнил её искренность, её чистоту, её любовь. Это не могло быть притворством.
Голова раскалывалась от вопросов без ответов. Каждая мысль о ней теперь приносила боль. Но он не мог перестать думать. Не мог перестать анализировать каждый её жест, каждое слово, каждый взгляд во время сегодняшней встречи.
В какой момент она сломалась? Когда решила, что деньги и власть важнее принципов? Север перебирал в памяти их последние дни вместе, пытаясь найти признаки грядущих перемен. Но нет – она была всё той же любящей, нежной девочкой до самого конца. До того проклятого дня, когда он не дождался её в парке на набережной.
Её новая жизнь была полной противоположностью всему, о чем они мечтали. Вместо честной работы – криминальные схемы. Вместо искренней любви – расчетливые отношения с человеком, который купил её душу.
Почему он её не узнал, когда читал досье на Наума? Север открыл файлы на ноутбуке. Все фотографии, на которых была Настя с Наумом, сделаны так, что её лицо оставалось в тени или под неудачным углом. Она намеренно избегала камер! Что она скрывает?
Север нутром чуял, что копает в правильном направлении. Его полицейская интуиция никогда не подводила. Но сейчас речь шла не просто о раскрытии очередного преступления. Это было что-то большее, что-то личное, что-то, что могло перевернуть всю его жизнь.
Внезапная мысль пронзила его настолько, что Северский похолодел. А что с его ребенком, которого она носила под сердцем, когда исчезла?
Он помнил тот день, когда она сообщила ему о беременности. Её тогда всю трясло от волнения. «Дим…» – её голос дрожал, а в горле стоял ком. – «Я должна тебе кое-что сказать…» Она сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами. «Я… я беременна,» – наконец выдохнула она, и по щекам покатились слезы.
Срок был совсем маленький – месяц или два, но они уже представляли, как будут гулять с коляской в парке, как будут учить ребенка ходить, как будут праздновать его первый день рождения. А теперь… Что стало с ребенком? Его ребенком? Сделала ли она аборт? Или родила? И если родила, то где сейчас его сын или дочь?
Север застонал, схватившись за голову. Мысль о том, что его ребенок мог расти в окружении преступников, была невыносимой. Что если все эти годы его малыш жил рядом с Наумом? Что если этот бандит воспитывал его ребенка как своего?
«Нет, только не это,» – прошептал он, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Представить, что его ребенок называет папой этого ублюдка… Что учится у него преступному ремеслу… Что впитывает его мораль и ценности…
А ведь ребенку сейчас должно быть одиннадцать. Уже большой. Ходит в школу, имеет друзей, увлечения. Какой он? На кого похож? Унаследовал ли его упрямый характер или мягкость Насти? Любит ли читать, как мама, или увлекается спортом, как папа?
Север четко понимал, что им необходимо еще раз встретиться с Настей, только теперь без Наума и не на его территории. Он сам должен прийти к ней. Чтобы узнать правду. Чтобы найти своего ребенка. Чтобы просто поговорить с Настей.
Глава 34
2 дня спустя.
Дождь монотонно барабанил по карнизу, создавая тревожную мелодию ожидания. Настя стояла у окна, всматриваясь в темноту ночного города через мокрое стекло. Уже второй день после той встречи с Севером она не находила себе места, мечась по квартире как загнанный зверь. Каждый звук шагов в подъезде заставлял её замирать, прислушиваясь. Каждый звонок телефона вызывал дрожь в руках.
Она знала, что Север придет. Это было так же неизбежно, как восход солнца. Двенадцать лет разлуки не могли изменить того факта, что они слишком хорошо знали друг друга. Даже сейчас, когда их жизни разошлись настолько далеко, что казалось невозможным найти точки соприкосновения, она чувствовала его присутствие в городе каждой клеточкой своего тела.
Воспоминания накатывали волнами, словно морской прибой. Вот они, совсем юные, сидят на лавочке в парке, мечтая о будущем. Тогда Север, еще просто Дима, говорил о том, как станет юристом, как начнет спасать мир. А она… она просто любила его, безоглядно и безрассудно, как умеют любить только в юности.
Теперь же все изменилось. Она – любовница Наума, одного из самых влиятельных криминальных авторитетов города, а также его наемник, киллер. Её руки по локоть в грязных делах, а душа давно продана дьяволу. А он… Майор Следственного комитета Дмитрий Северов. Как иронична судьба – он действительно добился всего, о чем мечтал. И теперь спасает мир от таких как она.
Настя отошла от окна и налила себе виски. Янтарная жидкость обожгла горло, но не смогла унять внутреннюю дрожь. Она знала, что встреча неизбежна, и она будет болезненной для них обоих. Слишком много недосказанного осталось между ними, слишком много ран, которые так и не затянулись за эти годы. Он прийдет, обязательно, её исчезновение без причин слишком его задело двенадцать лет назад. И теперь он сделает все, чтобы узнать правду. Правду её исчезновения и правду о…ребенке, которого она носила под сердцем. Их ребенке.
Усталость накатывала волнами. Бессонные ночи давали о себе знать, но Настя не могла позволить себе уснуть. Она села на диван, поджав ноги и кутаясь в бежевый шерстяной плед, пытаясь унять свою дрожь. Веки налились свинцом и усталость, приправленная расслабляющей дозой алкоголя, взяла над ней верх, погружая её в сон.
Настойчивый стук в дверь вырвал Настю из тяжелой полудремы. Сердце пропустило удар, а затем забилось как сумасшедшее. Она знала, кто стоит за дверью, чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела. На нетвердых ногах она направилась к двери, стараясь унять дрожь в руках.
Щелчок замка прозвучал оглушительно громко в ночной тишине. На пороге стоял он – Север. Лицо закрывала несуразная бейсболка, по всей видимости решение приехать к ней было спонтанным и в качестве маскировки Дима схватил первое, что попалось под руку.
– Ты, – только и смогла выдохнуть Настя, чувствуя, как подкашиваются ноги.
Север молниеносно подхватил её, не давая упасть. Его руки, сильные и уверенные, обвили её талию. От него пахло дождем, холодом и чем-то неуловимо знакомым – его личным запахом, который она помнила все эти годы.
– Я, – в его голосе слышалась насмешка. – А ты кого-то другого ждала?
Они застыли в прихожей, глядя друг другу в глаза. Время словно остановилось. В его взгляде читалось столько всего: боль, гнев, желание и что-то еще, чему Настя боялась дать определение.
Первой опомнилась она, попытавшись высвободиться из его объятий. Только сейчас она осознала, что на ней лишь тонкий шелковый пеньюар, едва прикрывающий бедра. Алая ткань струилась по телу, подчеркивая каждый изгиб.
Север отпустил её и, не спрашивая разрешения, прошел в квартиру. Его движения были уверенными, словно он бывал здесь не раз. Профессиональная привычка взяла верх – он методично осматривал каждый угол, каждую деталь интерьера.
В квартире царил минимализм – никаких лишних вещей, фотографий, безделушек. Свет уличных фонарей, проникающий через окна, создавал причудливую игру теней на стенах. В этом полумраке квартира казалась нежилой, словно временное пристанище, а не настоящий дом. Впрочем, так оно и было – Настя никогда не позволяла себе пустить здесь корни, всегда была готова сорваться с места в любой момент.
– Все осмотрел? – В её голосе сквозила ирония.
– Допустим, – Север приблизился к ней вплотную. Настя невольно запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он всегда был значительно выше её, и сейчас эта разница в росте ощущалась особенно остро.
– Чего ждал неделю? – Вопрос вырвался сам собой. – Я думала, ты появишься сразу.
– Ждала значит, – усмехнулся он, и от этой усмешки у Насти похолодело внутри.
Она резко развернулась и направилась на кухню, пытаясь скрыть смятение.
– Чай? Кофе?
– Пожрать!
– Не имею такого в ассортименте!
Он последовал за ней, устроившись на диване возле кухонного стола. Настя стояла у раковины в своей любимой позе – правая нога согнута в колене, а стопа упиралась колено левой ноги. «Цапля» – так он называл её за эту привычку когда-то давно.
Её поза – привычка стоять, опираясь на одну ногу, словно цапля – осталась неизменной. Эта маленькая деталь, такая родная и знакомая, больше всего остального говорила о том, что под маской холодной и расчетливой женщины все еще скрывается та самая Настя, которую он любил.
– Цапля, – произнес Север, словно прочитав её мысли.
Настя вздрогнула, но не обернулась. Продолжила наполнять чайник водой, хотя руки предательски дрожали.
– И давно ты с ним? – Вопрос прозвучал как удар хлыста.
Она медленно закрыла кран, поставила чайник на подставку. Вытерла руки полотенцем, стараясь унять дрожь. Повернулась к нему, уперевшись бедрами о край столешницы и скрестив руки на груди.
– Давно.
– И каково это – быть подстилкой у криминального авторитета?
– А что тебя больше беспокоит, Север? То, что я подстилка, или то, что не твоя?
Воздух между ними словно наэлектризовался. Настя слышала, как он скрипнул зубами – звук, от которого по спине пробежал холодок.
– А ты ночью пришел, чтобы никто не засек, что работник Следственного комитета шастает к подстилке криминального авторитета города?
Этих слов оказалось достаточно. Север молниеносно оказался рядом с ней, его пальцы сжались на её горле. Глаза, обычно холодные как лед, сейчас пылали яростью.
– Сука!
Но Настя только улыбалась, глядя прямо в эти бешеные глаза. И от этого он злился еще больше. Она даже не пыталась освободиться, не пыталась разжать его пальцы. Просто стояла и смотрела.
В этот момент Север понял как она изменилась за все эти годы. Бесстрашная, дерзкая, опасная. И такая желанная, что сводит с ума. Даже сейчас, спустя двенадцать лет, он помнил вкус её губ, каждый изгиб её тела, каждый стон в моменты близости.
Резко разжав пальцы, он оттолкнул её от себя. Настя ударилась поясницей о край столешницы, но не издала ни звука. Он намеренно причинял ей боль, так как самому было больно, потому что внутри все горело от ярости и желания.
– Тварь! – процедил он сквозь зубы.
Настя потерла горло, где уже начали проступать следы от его пальцев. Голос охрип, но в нем по-прежнему слышалась насмешка:
– Сколько эпитетов в мой адрес за один раз! Ну давай, Север, ты же хочешь меня трахнуть. Бери, не стесняйся. По старой дружбе!
Это было последней каплей. Он схватил её за плечи и впился в губы жестким, почти болезненным поцелуем. Настя ответила с той же яростью, кусая его губы, царапая плечи через ткань рубашки.
Их накрыло как цунами – годами копившееся напряжение, боль разлуки, злость, обида и неугасшее желание. Они срывали друг с друга одежду, не заботясь о том, что рвется ткань. Его рубашка полетела на пол, следом отправился её пеньюар.
Север покрывал её шею и плечи поцелуями-укусами, намеренно оставляя следы. Метил территорию, как хищник. Настя выгибалась навстречу, подставляясь под эти жесткие ласки. Они оба хотели сделать друг другу больно, выместить всю накопившуюся горечь.
В какой-то момент Настя оказалась прижатой к холодной стене коридора. Её ноги обвили талию Севера, руки вцепились в его плечи. Он вошел в неё одним резким движением, заставив вскрикнуть то ли от боли, то ли от удовольствия.
Они двигались в бешеном ритме, словно пытаясь уничтожить друг друга этой близостью. Каждый толчок, каждое движение было наполнено яростью и страстью в равной мере. Настя чувствовала, как по спине стекают капли пота, как немеют пальцы ног от напряжения.
Её тело помнило его, отзывалось на каждое прикосновение, на каждое движение. Двенадцать лет разлуки словно испарились – они по-прежнему идеально подходили друг другу, как две части одного целого. И от этого было еще больнее.
Оргазм накрыл их почти одновременно – яркий, оглушительный, выворачивающий наизнанку. Настя закричала, запрокинув голову, ударившись затылком о стену. Север глухо застонал, уткнувшись лицом в изгиб её шеи.
Несколько минут они стояли, не двигаясь, пытаясь восстановить дыхание. Первым опомнился Север. Он аккуратно опустил Настю на пол, придерживая за талию – её ноги подкашивались от пережитого напряжения.
В воздухе повисла тяжелая тишина. Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Все слова казались лишними после того, что только что произошло между ними. Да и что тут скажешь? Что за двенадцать лет ничего не изменилось? Что они по-прежнему не могут существовать друг без друга? Что эта встреча – огромная ошибка, которая все усложнит?
Настя первой нарушила тишину, подняв с пола свой порванный пеньюар. Руки все еще дрожали, но она старалась не подавать вида. На трясущихся ногах она направилась в спальню, чтобы прикрыть наготу.
– Теперь-то кофе выпьешь? – крикнула она Северу, натягивая на себя длинную футболку. В её голосе звучала наигранная беспечность, словно ничего не произошло.
Север стоял в дверном проеме и наблюдал за ней, застегивая рубашку. Его взгляд скользил по её фигуре, отмечая каждое движение. В голове крутился водоворот мыслей, но ни одна не складывалась в четкую картину.
«Что с ней произошло за эти годы? Почему она стала такой…черствой? Наглой? Или какой? Сукой?». Северу очень хотелось узнать правду её исчезновения тогда двенадцать лет назад, узнать почему она не нашла его? Почему связалась с Наумом? У него было много вопросов к ней, но именно в этот момент, именно сейчас, глядя на то как хлопковая футболка скользит по её обнаженному телу, как ткань стирает с её кожи капельки пота, как прячутся его отметины, которые он оставил на её теле в порыве страсти, ему захотелось повторения. Повторения тех эмоций, тех ощущений, которые могла подарить ему только она – его Настя!
Теперь Дмитрий не застегивал пуговицы на рубашке, а наоборот, расстегивал их, потому что не мог уйти от Насти, не мог. Его тянуло к ней словно магнитом и одного раза ему точно было мало.
– Нет, откажусь я от твоего кофе, варишь ты его паршиво, – произнес Север, обхватывая Настю за талию, задирая вновь надетую футболку, оголяя её бедра и целуя в шею. Догадаться было не сложно, что майор юстиции Следственного комитета предпочитает вместо горячего кофе!
