Текст книги "На прицеле (СИ)"
Автор книги: Фина Ола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
Глава 39
Веденеев нашел её сам на следующий день. Настя сидела в своем кабинете, точнее в бывшем кабинете отца в здании напротив клуба «Нау», вновь перебирая документы по Пронину. Взгляд упал на его фотографию – последний снимок, сделанный за день до смерти. Усталое лицо, круги под глазами, затравленный взгляд. Он знал, что умрёт. Знал и всё равно пытался что-то предпринять. Может быть, именно поэтому встречался с журналистом? Хотел оставить след, зацепку для тех, кто придёт после него?
«Прости», – мысленно произнесла Настя, глядя на фотографию. Тогда у неё не было выбора. Как нет его и сейчас. Она должна защитить себя и… Севера. Потому что, если правда всплывёт, первым под удар попадёт именно он. А этого она допустить не могла.
Настя встала и прошлась по кабинету. Нужно продумать все варианты. Что, если Веденеев уже сделал копии документов? Что, если часть информации у него, а часть – у кого-то еще? Возможно, у московских коллег? Это объяснило бы его поездки в столицу.
В дверь осторожно постучали. Настя напряглась – она никому не говорила, что будет в офисе.
– Войдите, – она незаметно положила руку на ящик стола, где лежал пистолет.
– Анастасия Станиславовна, извините, – в дверях появился молодой человек в форме охранника. – Там внизу… к вам посетитель.
– Кто?
– Представился Игорем Веденеевым. Говорит, срочное дело.
Настя почувствовала, как участился пульс. Какого черта? Откуда он узнал, что она здесь? И главное – зачем пришел?
– Пусть поднимается, – после секундного колебания сказала она.
Пока охранник спускался за посетителем, Настя быстро прибрала со стола все документы, связанные с делом Пронина. Открыла на компьютере какие-то финансовые отчеты – создать видимость обычной работы.
Веденеев оказался именно таким, каким она его помнила по фотографиям – высокий, худощавый, с умными цепкими глазами за стеклами очков. Только сейчас он выглядел гораздо более потрепанным: помятый костюм, легкий запах алкоголя, нервные движения.
– Добрый день, Анастасия Станиславовна, – он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. – Или уже утро?
– Присаживайтесь, – Настя жестом указала на кресло. – Чем обязана вашему визиту?
– Я думаю, вы знаете, – Веденеев опустился в кресло и достал из внутреннего кармана пиджака конверт. – Это копия. Оригинал в надежном месте.
Настя медленно взяла конверт. Внутри оказались фотографии – она и Пронин в VIP-комнате «Нау», документы о переводе денег, какие-то записи.
– И что вы хотите? – спокойно спросила она, хотя внутри все похолодело.
– Защиты, – просто ответил журналист. – Я знаю, что за мной следят. Знаю, что Север копает под это дело. И знаю, что как только он доберется до правды – мне конец.
Настя внимательно посмотрела на него. В глазах Веденеева читался настоящий страх. Он действительно боялся – но не ее, а кого-то другого. Кого?
– Почему вы пришли ко мне?
– Потому что вы единственная, кто может меня защитить. От него.
– От кого?
– От Наума, – Веденеев нервно облизнул губы. – Я знаю, что это он приказал убить Пронина. И догадываюсь, что вы… вы не просто его любовница.
Настя почувствовала, как по спине пробежал холодок. Журналист знал слишком много. Гораздо больше, чем должен был.
– Вы блефуете, – она откинулась в кресле, стараясь выглядеть расслабленной.
– Нет, – он покачал головой. – У меня есть доказательства. И не только по делу Пронина. Лебедев… Да и по вашему участию в этих делах тоже есть кое-какие странные «совпадения».
– Чего конкретно вы хотите? – её голос стал жестким.
– Денег. У меня есть долги, мне нужна сумма, которая закроет мои обязательства и сумма, чтобы уехать. Далеко и надолго.
– А взамен?
– Все материалы – ваши. И мое молчание, разумеется.
* * *
Журналист явно нервничал – пальцы, держащие конверт, чуть подрагивали, на лбу выступили капельки пота. Настя знала этот страх – страх человека, который знает слишком много и понимает, что это знание может стоить ему жизни.
А ведь Север наверняка уже уловил те мельчайшие детали, которые другие пропустили бы. И теперь методично собирает доказательства, шаг за шагом приближаясь к правде. Что он почувствовал, когда увидел её? Когда понял, кем она стала? Отвращение? Разочарование? Или где-то в глубине души осталась та нежность, что когда-то связывала их? Настя тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас не время для сентиментальности.
Настя быстро набрала номер своего информатора в казино «Золотая подкова» – любимом заведении журналиста.
– Мне нужна точная сумма долга Веденеева. И список тех, кому он должен.
– Это конфиденциальная информация, – начал было информатор.
– Обычный тариф, плюс пятьдесят процентов сверху, – перебила его Настя.
– Перезвоню через час.
Теперь оставалось только ждать. Настя подошла к бару в углу кабинета, налила себе воды. Алкоголь хотелось зверски, но сейчас нужна была ясная голова. Она не могла позволить себе ошибиться. Не сейчас, когда на кону стояло слишком многое.
Телефон зазвонил ровно через час. Настя схватила трубку, не дав прозвучать второму гудку.
– Общая сумма долга – триста двадцать тысяч гринов, – без предисловий начал информатор. – Основные кредиторы: казино «Золотая подкова» – сто пятьдесят тысяч, частный займ от «кредитора» – восемьдесят тысяч, остальное размазано по мелким долгам.
Настя быстро записывала цифры. Сумма внушительная, особенно для журналиста.
– Когда последний срок выплаты?
– «Кредитору» – через неделю. Казино готово подождать еще месяц, но под дикие проценты.
– Спасибо, деньги уже у тебя на счете.
Теперь Настя знала о Веденееве все: «Кредитор»…. Интересный персонаж. Он славился своими огромными процентами и «нестандартными» подходами к возврату своих денег. Если не вернешь вовремя – проблемы будут серьезные.
– Я могу покрыть все ваши долги перед кредиторами и организовать вам отъезд, – произнесла она, внимательно глядя на Веденеева. – Новые документы, счет в зарубежном банке, дом где-нибудь в тихом месте. Но мне нужны гарантии.
– Какие?
– Все материалы. Абсолютно все. И список тех, кому вы могли передать информацию.
Веденеев заерзал в кресле:
– А если я откажусь?
– Тогда наш разговор окончен, – Настя пожала плечами. – И вам придется иметь дело с Наумом. Я слышала, он в последнее время очень нервный.
Это была не пустая угроза – она действительно не могла его защитить, не получив полной картины. Слишком высоки ставки, слишком опасна игра. Один неверный шаг – и все рухнет.
Но дело было не только в этом. Где-то в глубине души теплилась надежда – глупая, иррациональная что, если она сможет защитить Веденеева, это как-то искупит её вину перед Севером. Что он поймет: она не окончательно потеряла человечность, что где-то под маской хладнокровной убийцы всё ещё жива та девушка, которую он когда-то любил.
Абсурд, конечно. Север – профессионал, для него существуют только факты и доказательства. А факты говорят однозначно: она преступница, и её место за решеткой. Но сердце… сердце отказывалось с этим смириться.
Сейчас ей нужно было сосредоточиться на главном – спасти Веденеева и себя. А заодно… возможно, спасти то единственное светлое, что осталось в её жизни – память о любви, которую она предала.
Веденеев достал из портфеля ещё одну папку и положил на стол:
– Здесь всё. Включая записи Пронина. Он собирал информацию обо всех. Думаю, он догадывался о вашем участии в убийствах, хотел использовать это как рычаг давления.
Настя медленно перебирала документы, записки и фотографии.
– Почему вы не использовали эти документы? – спросила она, с трудом отрываясь от папки. – Это же сенсация – личность «Призрака» рассекречена.
– Потому что я журналист, а не самоубийца, – Веденеев невесело усмехнулся. – К тому же… есть вещи, которые лучше не трогать.
Глава 40
Солнце во всю заливало кабинет Северского, даже закрытые жалюзи не помогали от него спрятаться. В дверь постучали и не дожидаясь ответа, внутрь вошел Михаил Старостин – следователь из центрального управления, чья репутация бежала впереди него. Север поднял глаза от бумаг и кивнул вошедшему.
– Добрался без приключений? – спросил он, указывая на кресло напротив своего стола.
Старостин устало опустился в кресло, положив на стол потертый кожаный портфель.
– В такую рань даже пробок нет. Шесть часов от столицы – и я здесь, – он достал пачку сигарет, но, заметив неодобрительный взгляд хозяина кабинета, убрал её обратно. – Поговорим о Насте или о деле Пронина?
Север откинулся на спинку кресла, его пальцы нервно забарабанили по столешнице. О Насте сейчас ему совершенно не хотелось говорить, он запустил свое расследование, а упущенное время – это считай, первый шаг к провалу, так что пора бы ему уже к работе вернуться.
– Давай о деле. Ситуация паршивая, Миша. Парень, которого взяли коллеги, – явно не главный фигурант. Исполнитель, причем неопытный. Первый раз на мокром деле – это видно невооруженным глазом.
Старостин достал блокнот и ручку:
– Расскажи подробнее.
– Пронина нашли в его собственной квартире с пулей в затылке. Профессионально, если бы не куча следов. Отпечатки пальцев на дверной ручке, следы обуви, даже окурок с ДНК нашего подозреваемого. Слишком чисто для грязного дела, понимаешь?
– Подставной? – Старостин поднял бровь.
– Именно. Кто-то очень хотел, чтобы взяли именно этого парня. Его зовут Александр Васильев, двадцать шесть лет, без криминального прошлого. Работал курьером в какой-то мелкой конторе.
Северский встал и подошел к окну, отодвинув жалюзи. Солнечный свет залил кабинет, высветив усталость на лицах обоих мужчин.
– Знаешь, что самое интересное? – продолжил он. – За неделю до убийства Пронин встречался с журналистом. Игорь Веденеев, может слышал? Пишет для местной газетенки «Городской вестник», специализируется на криминальной хронике.
Старостин что-то быстро записал в блокноте:
– И что с этим журналистом?
– В том-то и дело. После смерти Пронина его вызывали, брали показания. Согласно протоколу – да, он встречался с Прониным, заметил, что тот был не в себе, были депрессивные ноты в разговоре. И все. Больше ничего не видел, ничего не знаю. Пронин ничего не говорил и не передавал. А сегодня его не могут найти – телефон молчит, квартира закрыта. Хотя вчера до обеда его видели соседи, значит он был в городе. На работе – уволился вчера одним днем. – Север вернулся за стол и достал из ящика толстую папку. – Вот все материалы, которые у нас есть. Включая протоколы допроса Васильева и отчеты экспертов.
Старостин взял папку и начал методично просматривать документы. Его лицо становилось все более хмурым по мере чтения.
– Дим, – наконец произнес он, – тут явно работали профессионалы. Васильев – идеальный козел отпущения. Молодой, без связей, без алиби. И главное – достаточно глупый, чтобы оставить столько следов.
– Нужен свежий взгляд, – кивнул Северский. – Я уже столько времени кручусь как белка в колесе, а все ниточки обрываются, не успев натянуться.
Старостин закрыл папку и положил её обратно на стол:
– Предлагаю начать с визита к нашему подозреваемому. Может, при повторном допросе он вспомнит что-то новое. Иногда люди становятся более разговорчивыми после нескольких дней в СИЗО.
Север кивнул и потянулся к телефону:
– Сейчас организую пропуск в СИЗО. Но, прежде чем мы поедем, есть еще кое-что, о чем ты должен знать.
Он достал из сейфа еще несколько увесистых папок и положил перед Старостиным:
– Это то, что я накопал. Три убийства за несколько месяцев: Лебедев, Пронин и Савельев. Плюс я проверил еще несколько «глухарей» и нашел несколько одинаковых моментов: чистое убийство – огнестрел, все погибшие так или иначе имели контакт с Наумом.
Старостин присвистнул:
– Наум? Тот самый криминальный авторитет? Думаешь, он причастен?
– Пока не уверен. Но минимум три убийства совершено, где косвенно всплывает его имя.
Старостин внимательно изучал фотографии из папки:
– А что связывало Пронина с Наумом?
– На первый взгляд – расследование дела смерти Лебедева. Но, – Север понизил голос, – за месяц до смерти он начал активно интересоваться портовыми складами. А это территория Савельева. Через месяц после смерти Пронина убивают и Савельева. Странное совпадение не находишь?
– А журналист Веденеев, – задумчиво произнес Старостин. – Который теперь пропал?
– Именно. Веденеев известен своими криминальными хрониками: расследованиями о коррупции и о разборках. Возможно, Пронин передал ему какие-то документы или информацию. Что-то настолько важное, что его пришлось убрать.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Старостин встал и прошелся по комнате, разминая затекшие плечи.
– Знаешь, Север, – наконец сказал он, – умеешь ты вляпаться в дерьмо! А Настя твоя каким боком здесь?
Северский резко выпрямился в кресле:
– Надеюсь, что никаким. Но боюсь, что Наум втянул её в свои дела.
– Нужно действовать очень осторожно, – тихо произнес Старостин оглядываясь. – Давай начнем с Васильева. Возможно, он знает больше, чем говорит. А потом займемся поисками Веденеева. Журналист – наша единственная ниточка к правде.
Северский взял телефон:
– Сейчас позвоню начальнику СИЗО, предупрежу о нашем визите. И еще, Миша… – он помедлил. – Будь осторожен. Если Наум действительно замешан, он не остановится ни перед чем.
Старостин усмехнулся:
– Не в первый раз имею дело с такими людьми. Главное – найти правильные рычаги давления.
Они собрали документы и направились к выходу. День только начинался, но оба понимали, что он будет долгим и непростым. В коридоре их встретил молодой лейтенант с папкой документов:
– Товарищ майор, пропуска в СИЗО готовы. Машина ждет у входа.
Серые стены следственного изолятора встретили Северского и Старостина привычной гнетущей атмосферой. Лязг металлических дверей, эхом отражающийся от бетонных стен, сопровождал их путь до допросной комнаты. Александр Васильев уже ждал их там, нервно теребя рукав казенной робы.
– Добрый день, Александр Александрович, – спокойно начал Старостин, присаживаясь напротив задержанного. – Я следователь из центрального управления. Хотелось бы задать вам несколько вопросов.
Васильев поднял на него затравленный взгляд. За полтора месяца в СИЗО он заметно осунулся, под глазами залегли темные круги.
– Я уже все рассказал, – хрипло произнес он. – Зачем снова?
Северский, прислонившись к стене, наблюдал за реакциями подозреваемого. Что-то в поведении парня казалось ему неестественным, словно заученным.
– Расскажите еще раз, – мягко попросил Старостин. – Как вы оказались в квартире Пронина в тот вечер?
Васильев сглотнул, его пальцы начали выстукивать нервный ритм по столу:
– Меня попросили доставить пакет. Обычный заказ, ничего особенного. Я работаю… работал курьером в «Экспресс-доставке».
– Кто сделал заказ? – Старостин достал блокнот.
– Не знаю. Заказ пришел через приложение. Имя заказчика – Иванов Сергей. Обычное имя, таких половина России.
Северский подался вперед:
– А что было в пакете?
– Я не знаю! – Васильев почти выкрикнул эти слова. – Мы не имеем права проверять содержимое доставок. Я просто привез его по адресу, позвонил в дверь…
– И что произошло дальше? – Старостин внимательно следил за лицом задержанного.
– Пронин открыл дверь. Я протянул ему пакет, он взял его… – Васильев запнулся, его руки начали дрожать. – А потом… потом…
– Продолжайте, – подбодрил его Старостин.
– Я не помню! – Васильев схватился за голову. – Клянусь, не помню! Следующее, что я осознал – стою над его телом с пистолетом в руке. Кровь везде… И эти глаза… его мертвые глаза…
Северский и Старостин переглянулись. История звучала неправдоподобно, но страх Васильева казался искренним.
– Александр, – Старостин наклонился ближе, – вы когда-нибудь слышали имя Игорь Веденеев?
Реакция была мгновенной – Васильев вздрогнул и побледнел еще сильнее.
– Н-нет, – запинаясь, ответил он. – Кто это?
– Журналист, – пояснил Северский, внимательно наблюдая за реакцией задержанного. – Встречался с Прониным за неделю до убийства.
Васильев нервно облизнул губы:
– Я ничего не знаю о журналистах. Я просто курьер… был курьером.
– А имя Наум вам о чем-нибудь говорит? – неожиданно спросил Старостин.
На этот раз реакция была еще более явной – Васильев дернулся так, словно его ударили током.
– Нет! – выкрикнул он. – Я не знаю никакого Наума! Пожалуйста, я больше ничего не скажу. Мне нужен адвокат.
Старостин откинулся на спинку стула:
– Конечно, это ваше право. Но подумайте вот о чем, Александр: вас использовали. Сделали идеальным подозреваемым. Все улики указывают на вас, но вы даже не помните самого убийства. Не кажется ли вам это странным?
Васильев молчал, уставившись в стол.
– Вас подставили, – продолжил Старостин. – И те, кто это сделал, позаботились о том, чтобы вы взяли всю вину на себя. Вы действительно хотите сесть на пятнадцать лет за чужое преступление?
По щеке Васильева скатилась слеза:
– Вы не понимаете… Я не могу… Они…
– Кто – они? – мягко спросил Старостин.
Но Васильев лишь покачал головой и еще глубже ушел в себя. Северский подал знак, что пора заканчивать допрос.
– Хорошо, Александр, – Старостин собрал свои записи. – Если захотите что-то рассказать – дайте знать. Мы поможем вам, если вы поможете нам.
Когда они вышли из допросной, Северский тихо произнес:
– Его запугали. И запугали серьезно.
– Согласен, – кивнул Старостин. – Реакция на имена Веденеева и Наума говорит о многом. Он явно что-то знает, но боится говорить.
– Возможно, ему действительно стерли память о самом убийстве, – задумчиво произнес Северский. – Есть препараты, которые могут вызвать временную амнезию. Профессиональная работа. Но звучит реально неправдоподобно, что он видел глаза Пронина, мертвые глаза, при том, что по всем протоколам Пронину стреляли в затылок и он упал лицом вниз.
Старостин задумчиво постучал пальцами по папке с документами:
– Нужно проверить записи камер наблюдения в районе дома Пронина. Возможно, мы сможем отследить, кто делал этот загадочный заказ через курьерскую службу.
– Уже проверили, – покачал головой Северский. – Все камеры в радиусе двух кварталов оказались отключены в тот вечер. «Технические неполадки», – он скривился, изобразив кавычки пальцами.
– Слишком профессионально, – согласился Старостин. – А что с телефоном Васильева? Удалось восстановить данные приложения доставки?
– Телефон нашли в мусорном баке за три квартала от места преступления. Полностью отформатирован, даже эксперты ничего не смогли восстановить.
Они медленно шли по коридору СИЗО, погруженные каждый в свои мысли. Звук их шагов гулко отражался от стен.
Они вышли на улицу. Дневной свет после полумрака СИЗО на мгновение ослепил их.
– Что дальше? – спросил Северский, щурясь от солнца.
– Нужно найти Веденеева, – твердо сказал Старостин. – Живого или мертвого. Он – ключ ко всему этому делу. Если Пронин действительно передал ему какие-то документы…
– Если он еще жив, – мрачно заметил Северский.
– Даже если нет, должны остаться следы. Журналисты обычно страхуются – оставляют копии материалов в надежных местах.
Они подошли к машине. Северский достал ключи:
– С чего начнем?
– С редакции «Городского вестника». Поговорим с коллегами Веденеева, просмотрим его рабочий компьютер. Может быть, найдем зацепку.
Северский кивнул и завел двигатель. Оба понимали, что времени у них немного. Если Веденеев жив, каждый час может стать для него последним. А если мертв – следы будут остывать с каждым днем.
– Кстати, – произнес Старостин, когда они выезжали с территории СИЗО, – нужно проверить все контакты Васильева за последний месяц. Звонки, сообщения, встречи. Возможно, мы найдем связь с Веденеевым или людьми Наума.
– Уже запросил детализацию, – ответил Северский. – Должны прислать к вечеру. Но если они действительно профессионалы…
– То там не будет ничего интересного, – закончил за него Старостин. – Но попытаться стоит. Иногда даже профессионалы допускают ошибки.
Редакция «Городского вестника» располагалась в старом трехэтажном здании ближе к окраине города. Когда Северский и Старостин вошли в просторный офис, их встретила суета типичного рабочего дня: стрекот клавиатур, телефонные разговоры и шелест бумаг.
Главный редактор, Валерий Петрович Климов, принял их в своем кабинете. Грузный мужчина лет шестидесяти с аккуратно подстриженной седой бородой внимательно выслушал вопросы следователей.
– Веденеев был одним из наших лучших журналистов, – начал он, протирая очки платком. – Специализировался на криминальной хронике, расследованиях коррупции в бизнесе и власти. Последние несколько месяцев работал над каким-то крупным материалом, но деталями не делился.
– Когда вы видели его в последний раз? – спросил Старостин, делая пометки.
– За день до его внезапного увольнения. Он зашел ко мне, сказал, что близок к завершению расследования. Выглядел взволнованным, но воодушевленным. Сказал, что это может стать бомбой.
Северский подался вперед:
– Он упоминал Пронина?
– Нет, конкретных имен не называл. – Климов помолчал. – Знаете, он всегда был осторожен. Никогда не раскрывал источники раньше времени.
– Мы можем осмотреть его рабочее место? – поинтересовался Старостин.
Климов кивнул и вызвал системного администратора. Рабочий стол Веденеева оказался идеально прибранным – ни одной лишней бумажки, компьютер выключен.
– Странно, – пробормотал администратор, включая компьютер. – Обычно у него творческий беспорядок…
Когда система загрузилась, их ждал еще один сюрприз – жесткий диск был полностью отформатирован.
– Кто-то очень профессионально подчистил все следы, – прокомментировал Северский, наблюдая за работой техника. – Проверьте резервные копии.
– Уже проверяю… – администратор быстро работал с клавиатурой. – Последний бэкап был сделан за день до увольнения Веденеева, но и он оказался поврежден.
Старостин обратился к редактору:
– У Веденеева был доступ к облачному хранилищу? Может быть, личная почта на сервере редакции?
– Конечно, – кивнул Климов. – Но там тоже пусто. Все файлы удалены, почтовый ящик вычищен.
Северский задумчиво постукивал пальцами по столу:
– Кто-то очень не хотел, чтобы мы нашли его материалы. Валерий Петрович, а дома у него есть компьютер?
– Насколько я знаю, он работал на ноутбуке. Часто брал его с собой.
– Который, конечно же, исчез вместе с ним, – мрачно заключил Старостин.
Они продолжили осмотр рабочего места. В ящиках стола нашлись только канцелярские принадлежности и пара старых блокнотов с заметками по прошлым делам. Ничего, что могло бы пролить свет на текущее расследование.
Северский метался по кабинету, как раненый зверь. Его обычно спокойное лицо исказилось от ярости. Он резко развернулся к Старостину, который молча наблюдал за его состоянием.
– И что мы имеем?
Михаил смотрел на взъерошенного друга и спокойным голосом констатировал факты:
– Пронина убили, всю вину скинули на Васильева, Веденеев с доказательствами от Пронина исчез и уничтожил улики. Кто-то заметает следы, чтобы у нас кроме Васильева никого не осталось.
– Чертов Наум! – выплюнул он. – Опять действует на опережение. Всегда на шаг впереди!
Старостин понимающе кивнул, но промолчал, давая коллеге возможность выпустить пар.
– Знаешь, что меня больше всего бесит? – Северский с силой ударил кулаком по столу. – То, как чисто он работает. Лебедев, Пронин, Савельев, теперь и этот Веденеев не отвечает. Все ниточки обрываются одна за другой.
– Дмитрий, – мягко произнес Старостин, – нужно мыслить трезво. Эмоции сейчас только мешают.
Но Северский словно не слышал:
– Сколько раз он уходил от ответственности? Теперь вот идеальный подозреваемый, как по заказу. А настоящие виновники остаются в тени.
Он подошел к окну, упершись руками в подоконник. За стеклом город погружался в вечерние сумерки, зажигались первые фонари.
– На этот раз все будет иначе, – твердо произнес он. – Мы найдем доказательства. Должен быть способ прижать его к стенке.
Старостин поднялся со своего места:
– Есть. Нужно действовать нестандартно. Наум ждет, что мы пойдем по официальным каналам. А мы ударим с неожиданной стороны.
Северский медленно повернулся к коллеге:
– Что ты предлагаешь?
– Для начала – прекратить дергаться и начать думать, как он. Наум – бизнесмен. Каждое его действие просчитано и имеет цель. Где сейчас портовые склады Савельева?
В глазах Северского появился опасный блеск:
– Знаешь, а ведь ты прав. Пора перестать бегать за его тенью и начать бить по самому больному – по деньгам.
Он вернулся к столу и решительно взял телефон:
– Сейчас позвоню нескольким людям. Организуем внеплановую проверку всех его легальных активов. Налоговая, пожарные, санэпидстанция – весь комплект. Пусть почувствует, как горит земля под ногами.
Впервые за весь вечер Старостин улыбнулся:
– Вот это уже больше похоже на того Северского, которого я знаю. Действуй. А я займусь документами по «Портовым терминалам». Где-то здесь должна быть зацепка.
