Текст книги "На прицеле (СИ)"
Автор книги: Фина Ола
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Глава 28
День мести начался с тщательной подготовки. Настя проснулась рано утром, когда первые лучи солнца только начинали пробиваться сквозь шторы. Она методично проверила всё необходимое снаряжение: пистолет, подаренный Наумом, запасную обойму, перчатки. Каждый предмет был тщательно подобран и проверен.
Выбор времени был неслучайным. В этот день в конторе отца проходила важная встреча с иностранными инвесторами, что означало повышенную активность и небольшой хаос в обычном распорядке. Охрана была сосредоточена на обеспечении безопасности гостей, что создавало идеальные условия для проникновения.
Настя села на свой мотоцикл BMW, предусмотрительно сообщив о своем желании поехать в бассейн. Охранники, приставленные к ней отцом, привыкли к определенному маршруту её передвижений. Они держались позади неё, в своем черном автомобиле, а когда она припарковалась у спортивного клуба, сторожевые амбалы остались ждать снаружи. Они не знали о служебном выходе, который вёл в соседний переулок.
Выскользнув через запасной выход, Настя быстро добралась до заранее припаркованного другого мотоцикла, который она предусмотрительно купила с рук и заранее припарковала в переулке за спортивным центром. Она выбрала сложный маршрут через узкие улочки и дворы, где машина сопровождения не смогла бы за ней угнаться. Через пятнадцать минут она была уверена, что оторвалась от слежки.
Здание конторы отца располагалось рядом с строящимся ночным клубом в центре Вольска. Это соседство играло ей на руку – постоянное движение строительной техники и рабочих создавало дополнительную суету, отвлекающую внимание охраны. Настя припарковала мотоцикл в подземном паркинге соседнего здания, где камеры наблюдения были «случайно» отключены для технического обслуживания.
Проникновение в здание конторы требовало точного расчёта времени. Настя знала, что в 10:45 происходит пересменка охраны на техническом входе. Именно в этот момент она, одетая в форму сотрудницы клининговой компании, спокойно прошла через служебный вход. Поддельный пропуск, заказанный через одного из информаторов, сработал безупречно.
Внутри здания она двигалась уверенно, как человек, имеющий полное право здесь находиться. Настя намеренно выбрала маршрут через наиболее людные места, зная, что это самый безопасный путь – никто не обращает внимания на то, что происходит у всех на виду.
По мере приближения к кабинету отца она начала использовать выявленные слабые места в системе безопасности. Пятиминутный перерыв в работе камер во время технического обслуживания, мёртвые зоны в коридорах, привычки охранников – всё это складывалось в единую схему проникновения.
Последним препятствием была система контроля доступа к кабинету отца. Но и здесь Настя была готова. Через Наума она узнала, что именно сегодня, в момент приема иностранных инвесторов данную систему отключили, чтобы не создавать лишних проблем.
Когда дверь кабинета бесшумно открылась, Настя почувствовала, как учащается пульс. Год подготовки, бесчисленные часы планирования – всё вело к этому моменту. Она вошла в кабинет, где её отец, склонившись над документами, даже не поднял головы, привыкший к тому, что в его святая святых могут входить только доверенные лица.
Звук взводимого курка заставил его наконец оторваться от бумаг. Швец медленно поднял глаза и увидел направленное на него дуло пистолета в руках дочери. В этот момент все маски были сброшены, все роли забыты. Остались только отец и дочь, палач и жертва, два человека, связанных кровью и ненавистью.
Станислав Робертович сидел в своем кресле, глядя на дочь с нескрываемым интересом. Его спокойствие перед направленным на него пистолетом могло показаться странным, но Настя понимала – этот человек привык держать всё под контролем даже в самых экстремальных ситуациях.
– Я ждал этого момента, – произнес он с легкой улыбкой. – Ты превзошла все мои ожидания, дочка. Проникнуть в самое защищенное помещение здания, обойти все системы безопасности, нейтрализовать охрану – блестящая работа.
Настя крепче сжала рукоять пистолета, пытаясь скрыть дрожь в руках. Год подготовки, бесконечные тренировки, всё вело к этому моменту, но сейчас что-то шло не так. В глазах отца она видела не страх, а гордость, и это сбивало с толку.
– Ты разрушил мою жизнь, – её голос звучал твердо, несмотря на бурю эмоций внутри. – Отнял всё, что было мне дорого – маму, Диму, ребенка. Превратил меня в марионетку в своих играх.
Швец медленно откинулся в кресле, его взгляд оставался непроницаемым. В кабинете повисла тяжелая тишина, нарушаемая только тиканьем старинных часов на стене. Каждая секунда, казалось, растягивалась в вечность. Настя держала палец на спусковом крючке, готовая в любой момент завершить свою месть.
Но что-то в поведении отца заставило её насторожиться. Он выглядел слишком спокойным для человека, глядящего в дуло пистолета. В его глазах читалось что-то похожее на… гордость? Это было настолько неожиданно, что на мгновение Настя почувствовала, как её решимость дрогнула.
– Ты действительно думала, что смогла обмануть мою охрану? – продолжил Швец, слегка наклонившись вперед. – Я знал о каждом твоем шаге, о каждом тайном визите в тир, о каждом разговоре с прислугой. Но я хотел увидеть, на что ты способна.
Эти слова ударили Настю словно пощечина. Неужели весь этот год, все её старания и планирование были напрасны? Неужели она всё это время была просто пешкой в его игре? Но она не могла позволить себе поддаться эмоциям – не сейчас, когда она так близко к цели.
– Ты можешь говорить что угодно, – процедила она сквозь зубы, – но это не изменит того, что ты сделал. Ты отнял у меня всё, сломал мою жизнь и отправил меня в психушку. За это нет прощения.
Швец медленно поднял руку, словно хотел дотронуться до неё, но остановился, встретив предупреждающий взгляд дочери. На его лице промелькнула тень сожаления – настолько искренняя, что на мгновение Настя засомневалась в правильности своих действий.
– Ты стала сильной, – наконец произнёс он. – Намного сильнее, чем я мог надеяться. Ты прошла через все испытания и не сломалась. Ты научилась играть по правилам этого мира и превзошла все мои ожидания.
Настя почувствовала, как её рука, держащая пистолет, начинает дрожать. Что-то в голосе отца, какая-то неприкрытая искренность, заставляла её колебаться. Но она не могла позволить себе поддаться этому чувству – слишком много боли, слишком много предательства стояло между ними.
– Прекрати свои манипуляции, – её голос звучал жёстко. – Ты не сможешь выкрутиться на этот раз. Ничто не оправдает того, что ты сделал.
Швец медленно поднялся из-за стола. Настя напряглась, но он не делал попыток приблизиться к ней или позвать на помощь. Вместо этого он просто стоял, глядя на неё с каким-то странным выражением – смесью гордости и сожаления.
– Я знаю, что не заслуживаю прощения, – сказал он тихо. – Но, прежде чем ты нажмёшь на курок, я должен рассказать тебе кое-что. Что-то, что может изменить твой взгляд на всё происходящее. Я прошу у тебя всего несколько минут.
Настя почувствовала, как внутри неё борются противоречивые чувства. С одной стороны, она жаждала мести, жаждала завершить то, ради чего терпела унижения целый год. С другой – что-то в поведении отца заставляло её колебаться. Возможно, существовала какая-то правда, которой она не знала?
– Я болен, Настя, – слова Швеца прозвучали в тишине кабинета как удар грома. – Рак лёгких. Врачи дают мне не больше двух лет. Он произнёс это спокойно, без драматизма, словно сообщал обычную деловую информацию.
Настя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она ожидала чего угодно – оправданий, угроз, попыток подкупа, но только не этого. Её рука с пистолетом дрогнула, но она быстро восстановила контроль.
– Ты думаешь, это что-то меняет? – её голос звучал хрипло. – Думаешь, известие о твоей болезни заставит меня забыть всё, через что ты заставил меня пройти?
Швец медленно покачал головой.
– Я знаю, что не заслуживаю прощения, – продолжил Станислав Робертович, протягивая ей бумаги. – Судьба сама меня наказала по полной. Что мне светит? Два года жизни с кислородным баллоном? Два года жизни в полудреме под обезболивающими? Но я хочу, чтобы ты поняла – всё, что я делал, было ради тебя. Я хотел, чтобы ты стала сильной, способной защитить себя и свои интересы в этом жестоком мире.
Он осторожно двинулся к сейфу, каждое его движение было под прицелом Насти. Набрав код, он достал папку с документами.
– Здесь всё необходимое, чтобы ты официально стала Швец Анастасией. Моей законной наследницей.
Мужчина разложил документы на столе и сделал знак Насте подойти. Паспорт, свидетельство – все документы, которые подтверждали тот факт, что теперь она официально становилась Швец Анастасией, законной наследницей его империи. Настя опустила пистолет. Годами копившаяся ненависть столкнулась с новым чувством – пониманием. Она видела перед собой не всемогущего тирана, а смертельно больного человека, который, пусть и своими жестокими методами, пытался подготовить её к будущему. Всё происходящее казалось нереальным, словно странный сон.
– Я знаю, что ты ненавидишь меня. У тебя есть на это все причины. Но подумай – чего ты добьёшься моей смертью? Месть не вернёт прошлого, но может лишить тебя будущего.
– А как же Наум? – спросила она, вспомнив о своём любовнике. – Он никогда не позволит мне…
– Наум работает на меня, – прервал её Швец. – Всё это время он выполнял мои указания, проверяя тебя, закаляя твой характер. Теперь ты станешь его личным телохранителем.
Эта новость поразила Настю не меньше, чем известие о болезни отца. Весь последний год, все унижения и страдания были частью какого-то извращённого теста?
Настя медленно опустилась в кресло, не выпуская пистолет из рук. Её мир рушился и перестраивался заново. Каждое слово отца было как новый удар, разбивающий её прежние представления о реальности.
– Два года, – произнёс Швец тихо. – Дай мне эти два года, чтобы научить тебя всему, что я знаю. Чтобы подготовить тебя к тому, что ждёт впереди. А потом… потом решай сама, как поступить со мной.
В его словах больше не было манипуляции или попытки контролировать. Впервые за всё время Настя видела перед собой не могущественного бизнесмена, а смертельно больного человека, который пытается защитить свою дочь единственным известным ему способом.
Рука с пистолетом медленно опустилась. Настя понимала, что принимает, возможно, самое важное решение в своей жизни. Она могла выстрелить сейчас, завершить свою месть, или… или попытаться понять этот жестокий мир, в котором ей предстояло жить, из уст человека, который знал его лучше всех.
– Два года, – произнесла она наконец. – Но не думай, что я забыла или простила. И если я узнаю, что ты снова манипулируешь мной…
– Я знаю, – кивнул Швец. – Ты научилась убивать. И если придёт время, ты сделаешь это без колебаний. Именно поэтому я знаю, что империя будет в надёжных руках."
* * *
Настя сидела в своей комнате, глядя на документы, разложенные на столе. Каждый лист бумаги был словно камень на весах её решений, склоняя чашу то в одну, то в другую сторону. Её новое имя – Швец Анастасия – смотрело на неё с официальных бумаг, словно насмехаясь над всеми её прежними планами мести.
Внутри неё бушевала настоящая буря противоречивых эмоций. С одной стороны, она не могла забыть всё то, через что ей пришлось пройти. Каждая ночь в психиатрической клинике, каждое унижение от Наума, потеря ребёнка – эти раны всё ещё кровоточили. Месть была её единственной целью на протяжении долгого времени, она питала её, давала силы двигаться вперёд.
Но теперь, узнав правду о болезни отца и его мотивах, она оказалась на распутье. Действительно ли его поступки были продиктованы желанием защитить её? Мог ли этот жестокий мир, о котором говорил Швец, оправдать те методы, которые он использовал? Настя чувствовала, как её уверенность в собственной правоте начинает размываться.
Встав из-за стола, Настя подошла к окну. Что у неё осталось от прошлой жизни? Мама – она до сих пор ничего не знала о ней, жива ли она, как перенесла её пропажу? Дима? Что с ним? Стал ли он юристом? А может они уже женат и имеет целую кучу детишек… У неё ничего не осталось, даже своего ребенка она потеряла. А жизнь продолжается. Пусть не такая, о которой она мечтала пять лет назад, но сейчас у неё есть шанс самой выстроить свою жизнь как ей хочется.
Решение принять предложение отца и дать ему два года далось ей нелегко. Каждый раз, когда она думала об этом, внутренний голос напоминал ей о предательстве – предательстве по отношению к себе, к своим принципам, к своей боли. Но другой голос, более рациональный, говорил о возможностях, которые открывались перед ней. Став наследницей империи Швеца, она могла бы использовать эти ресурсы по-своему. Может быть, даже найти способ защитить тех, кого любит, не прибегая к тем жестоким методам, которые использовал отец.
Настя подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на своё отражение. В её глазах читалась новая решимость – не слепая жажда мести, а осознанное намерение изменить правила игры. Она больше не была жертвой обстоятельств – теперь она сама будет определять судьбы других людей. И первым её решением будет научиться у отца всему, что он знает, чтобы потом использовать эти знания по-своему.
Взяв в руки пистолет, который всего несколько часов назад был направлен на её отца, Настя почувствовала его тяжесть по-новому. Теперь это был не просто инструмент мести, а символ власти и ответственности, которую ей предстояло принять. Она понимала, что нет пути назад – она либо примет правила этой игры и научится играть по ним лучше всех, либо погибнет.
Пистолет лёг в ящик стола – он больше не был нужен. По крайней мере, сегодня. Впереди было два года учёбы у одного из самых опасных людей в городе. Два года, чтобы понять, можно ли управлять империей, построенной на страхе, не превращаясь при этом в монстра. Настя была готова к этому вызову. В конце концов, она уже доказала, что способна на многое. Теперь пришло время доказать это себе самой.
Глава 29
Настя стояла на стрельбище, крепко сжимая в руках снайперскую винтовку. Сквозь оптический прицел она внимательно следила за мишенью, расположенной в восьмистах метрах от нее. Холодный ветер трепал ее волосы, но руки оставались неподвижными.
– Дыши ровно, считай удары сердца, – раздался рядом низкий голос Швеца. Он стоял позади, наблюдая за каждым ее движением. – Между четвертым и пятым ударом – спусковой крючок.
Выстрел прозвучал приглушенно благодаря установленному глушителю. Мишень, изображавшая человеческий силуэт, дернулась, демонстрируя точное попадание в область сердца.
– Неплохо, – прокомментировал Швец, но в его голосе не было удовлетворения. – Теперь повтори это пятьдесят раз подряд. Без единого промаха.
Два года превратились в бесконечную череду тренировок. Швец был безжалостным учителем. Он заставлял ее стрелять в любую погоду: под проливным дождем, в снежную бурю, в палящий зной. Днем и ночью. С разных дистанций и позиций.
– Киллер – это не просто человек с оружием, – говорил он, когда они сидели в его кабинете после очередной изнурительной тренировки. – Это художник смерти. Каждый выстрел должен быть идеальным. Никаких случайностей, никаких ошибок.
Настя впитывала каждое слово. Она училась не только стрельбе. Швец преподавал ей искусство маскировки, навыки слежки, умение просчитывать пути отхода. Он научил ее читать людей, предугадывать их действия, находить идеальные точки для позиции стрелка.
СВДС стала продолжением ее тела. Она разбирала и собирала винтовку с закрытыми глазами, чувствовала малейшие изменения в работе механизма. Швец заставлял ее изучать баллистику, влияние ветра, температуры и влажности на траекторию пули.
Первый заказ появился через восемь месяцев тренировок. Цель – владелец небольшой сети ресторанов, который отказался платить за «крышу». Настя три дня изучала его маршруты, привычки, окружение. Выстрел был произведен с крыши соседнего здания, когда цель выходила из своего любимого кафе.
– Чисто, – только и сказал Швец, просматривая новости о «несчастном случае». Но Настя заметила легкую улыбку, промелькнувшую на его лице.
За первым заказом последовали другие. Каждый раз все было безупречно. Никаких следов, никаких свидетелей. Только точный выстрел и мертвая цель. В криминальном мире начали ходить слухи о неуловимом снайпере, который никогда не промахивается.
Швец создавал легенду. Он тщательно выбирал заказы, формировал репутацию. Настя стала известна как «призрак» – киллер, которого никто никогда не видел, но все знали о его существовании.
– Твоя сила в невидимости, – говорил Швец. – Ты не та, кто врывается с пистолетом в комнату. Ты – тень, которая приносит смерть издалека. Холодную, точную, неотвратимую.
Каждый выполненный заказ приносил не только деньги, но и уважение в криминальных кругах. Швец умело распространял информацию о неуловимом снайпере, создавая вокруг Насти ореол таинственности и профессионализма.
Два года пролетели как один день. Настя превратилась в совершенный инструмент смерти. Она научилась действовать без эмоций, без сомнений, без колебаний. Каждое движение, каждое решение было выверено и отточено до автоматизма.
Перед каждым заказом Настя проводила тщательную подготовку. Она изучала не только цель, но и все окружающее пространство. Каждое здание, каждый переулок, каждая возможная точка для наблюдения – все становилось частью ее плана.
– Профессионал не полагается на удачу, – повторял Швец, просматривая ее отчеты перед очередным заданием. – Ты должна знать ответы на все вопросы еще до того, как они возникнут.
Особое внимание уделялось выбору позиции. Настя научилась находить идеальные места для стрельбы – достаточно далекие, чтобы остаться незамеченной, но позволяющие сделать точный выстрел. Она могла часами лежать неподвижно, ожидая подходящего момента.
СВДС с глушителем стала ее визитной карточкой. Никаких других видов оружия, никаких близких контактов. Только чистая работа на расстоянии. Это создавало определенный почерк, который со временем стал легендой в криминальном мире.
– Твоя винтовка – это не просто оружие, – объяснял Швец, когда они проводили очередное обслуживание оружия. – Это инструмент художника. Каждый выстрел – это картина, которую ты рисуешь. И она должна быть совершенной.
Настя научилась чувствовать малейшие изменения в работе механизма. Она знала каждую деталь своей винтовки, могла определить любую неисправность по звуку или отдаче. Швец заставлял ее разбирать и собирать оружие в полной темноте, с завязанными глазами, в экстремальных условиях.
С каждым новым заказом росла не только ее репутация, но и мастерство. Она научилась работать в любых условиях: в городской суете и в загородной тиши, в жару и холод, днем и ночью. Каждое задание добавляло новый опыт, новые навыки.
– Настоящий профессионал никогда не перестает учиться, – говорил Швец, анализируя с ней выполненные заказы. – Каждый выстрел – это урок. Каждая цель – это новый опыт.
Они часами обсуждали детали операций, разбирали возможные ошибки и улучшения. Швец учил ее не только технической стороне работы, но и психологии. Как выбрать момент, как предугадать поведение цели, как остаться хладнокровной в любой ситуации.
За два года Настя выполнила более пятидесяти заказов. Ни одной ошибки, ни одного промаха. Каждое устранение выглядело как несчастный случай или работа неизвестного снайпера. Никаких улик, никаких свидетелей – только результат.
– Твоя работа – это искусство исчезновения, – повторял Швец. – После выстрела ты должна раствориться, как будто тебя никогда не существовало. Никаких следов, никаких зацепок.
Постепенно заказы становились все сложнее и дороже. Швец тщательно выбирал контракты, формируя определенный уровень клиентов. Теперь за услуги невидимого снайпера платили суммы с шестью нулями, но требования были соответствующими.
Каждый новый заказ проходил через сложную систему проверок и подготовки. Настя научилась видеть подвохи, распознавать ловушки, предугадывать возможные осложнения. Она стала не просто исполнителем, а настоящим профессионалом своего дела.
Швец создал не просто киллера, а настоящего мастера, художника смерти, чья работа вызывала уважение даже у самых опытных представителей криминального мира. Настя стала легендой, призраком, о котором говорили шепотом и чьих услуг добивались самые влиятельные фигуры преступного мира.
Перед смертью Швец передал дочери особый кейс. Внутри находилась разобранная СВДС – снайперская винтовка, которую он специально модифицировал для нее. К оружию прилагалась записка: «Это твой инструмент. Относись к нему как к продолжению себя.»
– Помни, дочка, – говорил он во время последней совместной тренировки, – в нашем деле нет места ошибкам. Один выстрел – одна цель. Никаких следов, никаких свидетелей.
За неделю до смерти он вызвал к себе Наума:
– Все готово, – сказал Швец, протягивая Науму толстую папку с документами. – Здесь завещание, все необходимые бумаги, контакты, пароли. Ты знаешь, что делать.
Наум молча кивнул. Он был единственным, кому Швец полностью доверял. Человеком, который знал все тайные механизмы работы империи, построенной Швецом за долгие годы.
– И еще одно, – Швец закашлялся, но его взгляд оставался твердым. – Настя. Она теперь твоя. Не просто как киллер, как женщина. Береги ее, она – мой лучший проект.
Смерть Швеца была тихой, как и вся его жизнь. Никакой драмы, никаких прощальных речей. Просто однажды утром он не проснулся. Похороны прошли скромно, только для своих. Настя стояла рядом с Наумом, сохраняя каменное выражение лица.
Переход власти произошел гладко, как по нотам разыгранной партии. Наум унаследовал все: легальный бизнес – сеть ресторанов, ночных клубов, торговых центров; и нелегальный – подпольные казино, схемы отмывания денег, связи в криминальном мире.
– Теперь ты работаешь на меня, – сказал Наум Насте вечером после похорон. – Все остается как прежде, только приказы будут исходить от меня.
Настя приняла новые условия без возражений. Она понимала, что Швец все продумал заранее. Ей нужен был куратор, человек, который будет направлять ее работу, выбирать цели, обеспечивать прикрытие.
Наум оказался достойным преемником. Он унаследовал не только бизнес, но и деловую хватку Швеца. Первые недели после смерти босса были самыми опасными – конкуренты пытались прощупать почву, проверить прочность новой власти.
– Пришло время показать, кто здесь хозяин, – сказал Наум, передавая Насте первое задание. Цель была выбрана идеально – один из самых наглых претендентов на часть империи Швеца.
Выстрел прозвучал во время бизнес-ланча в дорогом ресторане. Пуля прошла через витражное окно, оставив крошечное отверстие, и нашла свою цель. Месседж был понят всеми: новая власть не уступает старой в решительности.
Наум методично укреплял свои позиции. Он встречался с партнерами, проводил переговоры, заключал новые соглашения. Настя всегда была рядом – молчаливая тень, о истинном предназначении которой знали единицы.
Империя росла и крепла. Наум оказался талантливым стратегом, умело сочетающим жесткость с дипломатией. Он расширял бизнес, открывал новые направления, но никогда не забывал о безопасности.
Настя стала его главным козырем в сложной игре криминального мира. Ее репутация работала на новую власть – все знали, что за спиной Наума стоит легендарный снайпер, чьи пули никогда не знали промаха.
– Швец был гением, – задумчиво произнес Наум однажды вечером, разглядывая город из окна своего кабинета. – Он оставил мне не просто бизнес, он оставил мне совершенный инструмент контроля. Ты – его лучшее творение, Настя, и ты теперь моя, – сказал он, притягивая ее к себе. – Во всех смыслах.
Наум не просто хотел обладать Настей – он жаждал полного контроля над ней, как над самым ценным активом, доставшимся ему от Швеца.
За пять последних лет Наум хорошо закрепился в Вольске, но новое время требовало изменений в жизни империи. Наум начал реструктуризацию бизнеса, выстраивая более сложные схемы управления. Он понимал, что прямолинейные методы Швеца уже не подходят для современного мира.
Настя наблюдала за трансформацией империи с холодным интересом профессионала. Она видела, как Наум превращает грубую силу в тонкий инструмент манипуляции. Теперь убийства становились не просто актами устранения конкурентов, а частью сложных комбинаций.
Каждый ее выстрел теперь имел множество последствий. Устранение одной цели могло привести к перераспределению сфер влияния, смене власти в конкурирующих группировках, открытию новых возможностей для бизнеса.
– Швец научил тебя убивать, – говорил Наум, просматривая отчеты о выполненных заданиях. – Я научу тебя менять мир одной пулей.
Он был прав. Под его руководством работа Насти приобрела новое измерение. Теперь она не просто выполняла заказы – она стала частью большой игры, где каждое действие было тщательно просчитано и вплетено в сложную сеть интриг.
Днем она была безупречным помощником, красивой женщиной, которая умела поддержать разговор на любую тему. Ее интеллект и обаяние производили неизгладимое впечатление на деловых партнеров Наума. Они видели в ней образованную, утонченную особу, способную говорить о искусстве, политике, финансах.
Но с наступлением ночи все менялось. Та же рука, что днем держала бокал вина, ночью сжимала приклад снайперской винтовки. Те же глаза, что очаровывали собеседников на деловых встречах, холодно всматривались в оптический прицел.
– Ты – мой самый ценный актив, – говорил Наум, когда они оставались наедине. – Никто не подозревает, что самый опасный киллер города сидит с ними за одним столом.
Настя виртуозно играла обе роли. На светских мероприятиях она блистала остроумием и грацией. Ее появление в обществе Наума всегда вызывало интерес – загадочная красавица, о которой ходило множество слухов, но никто не знал правды.
В криминальном мире ее знали под другим именем – «Призрак». Невидимый снайпер, чьи пули никогда не знали промаха. Киллер, которого никто никогда не видел, но чья репутация заставляла дрожать самых матерых преступников.
– Искусство быть невидимо, – учил ее когда-то Швец. – Лучший киллер тот, о ком никто не знает. Настя довела это искусство до совершенства. Даже те, кто регулярно пользовался ее услугами, не догадывались о ее настоящей личности.
Каждая операция планировалась безупречно. Днем она могла участвовать в деловых переговорах, очаровывая будущую цель своим интеллектом и красотой. Ночью та же цель оказывалась в перекрестье ее прицела.
Особым искусством была работа на публичных мероприятиях. Она могла общаться с человеком, зная, что через несколько часов он станет ее целью. Это требовало исключительного самообладания и актерского мастерства.
Интеллектуальный флирт стал ее особым оружием. Она никогда не опускалась до примитивного соблазнения. Вместо этого она вела тонкую игру смыслов, намеков, полутонов. Мужчины попадались в эту сеть, даже не осознавая, что оказались в ловушке.
В ее арсенале были не только знания и интеллект, но и особое понимание мужской психологии. Она умела найти слабое место каждого собеседника, определить его тайные желания и страхи. Это помогало как в светской жизни, так и в работе киллера.
