Текст книги "Последнее оружие"

Автор книги: Филипп Ле Руа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

164

Комната Фаулза была крошечной, не больше десяти квадратных метров. Разобранная кровать, забитый вещами шкаф, письменный стол, которого не было видно под горой книг, разбросанная повсюду одежда, стены оклеены киноафишами. Он вставил диск в компьютер и стал демонстрировать ему фотографии ай-ка, обращая особое внимание на девушек – уроженок Латинской Америки. Марии среди них не было.

– А девки-то все классные. Откуда они?

– Спасибо, Алек. Я буду держать вас в курсе.

– Я могу оказать вам серьезную помощь.

– Нет.

– Я принес тут кое-что, чего у вас нет.

– Что?

– Деньги.

Он протянул карточку «Америкэн экспресс».

– Безлимитный кредит.

– Еще что-нибудь?

– Девицы – это моя профессия.

– У меня тоже кое-кто был.

– А у меня было полтыщи.

– И как это может быть мне полезно?

– Вы разыскиваете двести пятьдесят девок. Я же только видел их в ноутбуке и могу подтвердить, что девицы просто высший класс, все, как одна, топ-модели. Я смогу их найти. У меня на это нюх. Я буду вашей полицейской овчаркой. Ну, выкладывайте, что там за фишка?

Натан, загнанный Алеком в угол, вытащил диск и с на кровать.

– Это что-то вроде гейш. Они все были похищены кроме одной, которая скрылась, и ее еще предстоит найти Что с ними стало, неизвестно.

– Они еще живы. Такие образчики не уничтожают даже если они весьма опасны.

– Их можно опрашивать, изучать, анализировать, использовать вновь…

– Целая шеренга потрясающих девушек, лишенных свободы, обученных дарить мужчинам удовольствие, – это вас ни на какую мысль не наводит?

– Гарем?

– Гигантский четырехзвездный дом терпимости. Если бы мне попалась в руки такая добыча и будь я человеком без совести, я бы стал главным сутенером планеты и открыл супербордель.

– Остается только догадаться где.

– Там, где права человека – не больше чем помеха на пути массового сутенерства. Каковым занимается большинство стран.

– Европа?

– Если Европа, то Восточная, Это она снабжает весь континент проститутками и порноактрисами.

– Похоже, вы в теме.

– Так вы меня нанимаете?

– Вы не получите диплома юриста.

Я все равно половину занятий прогуливаю.

– Вы не поняли: вы не получите диплома, потому что умрете.

– У меня было больше баб и больше денег, чем у большинства людей за всю их жизнь. Прежде чем распрощаться со всем, мне остается только попробовать вкус власти.

– Чего?

– Власть, деньги, секс: – вот пресловутая троица, которая управляет белым человеком. Я хочу проверить теорию Джеймса Элроя.

– Если вы хотите власти, я вам ничем помочь не могу.

– Я говорю вам об истинной власти, той, что дает право убивать.

– И что вы собираетесь с ней делать?

– Уничтожить убийцу Марии.

– Вы говорите по-французски?

– На языке любви? Обижаете.

– Что вы знаете о торговле женщинами в Европе?

– Так мы партнеры?

Он протянул руку Натану, который пожал ее, осознавая, что посылает молодого человека на смерть.

– Партнеры.

– Вы только что увеличили свой штат вдвое.

165

Перебирая свой внушительный гардероб и набивая огромных размеров сумку, Алек приступил к краткому изложению:

– Бизнес, связанный с сексуальной эксплуатацией женщин в Европе, развивается. Развал СССР и Югославии породил анархию, способствовал появлению мафии, повлек за собой нищету и ускорил этот процесс. Основные поставщики – это Россия, Украина, Румыния, Чешская Республика, Болгария. Транзитные страны – это государства экс-Югославии и Албания. А страны назначения – это Италия, Германия, Франция. Прежде чем поставить девушек на рынок их собирают в лагерях, насилуют, избивают, унижают, низводят до состояния товара, затем продают и эксплуатируют. Основные места назначения этого трафика – крупные города Западной Европы. Старый свет нуждался в «виагре», вот ему и доставили триста тысяч девушек из Восточной Европы, чтобы возбудить его либидо.

– Вы неплохо знаете предмет.

– Как-то один наш преподаватель говорил о международном законодательстве относительно проституции. Я стал копаться. Я был знаком с одной девушкой, Леоном. Ей было семнадцать лет, она была школьницей в Молдавии, когда ее похитил, избил и изнасиловал какой-то серб-сутенер, а потом продал с аукциона в Белград. Там она попала в руки еще одного сербского козла, который два месяца держал ее в борделе в Черногории. Потом ее за две с половиной тысячи долларов купил какой-то албанец, который оказался еще хуже первых двух. Леона рассказывала мне, что некоторых девушек перепродавали раз по двадцать.

– Где вы ее встретили?

– В Лондоне. Я как раз выходил из одного клуба. А она совсем пьяная, сидела на скамейке в пабе, это было часов в шесть утра. Ей было девятнадцать, такая же жизнерадостная, как Дженнифер Джейсон Лейт в «Последнем поезде на Бруклин», она всю ночь обслуживала клиентов. Алкоголь развязал ей язык, а я был готов слушать. Когда я предложил вытащить ее оттуда, она меня предупредила, что ее кот вырвет мне ноги из задницы, если я только попытаюсь что-то сделать. А что они сделают с ней, она даже говорить не стала. Й знаете, что я сделал?

Он остановился посреди комнаты со стопкой трусов в руках.

– Оставил ее сидеть на скамейке, а сам сбежал, как последний трус. Так что имейте в виду: душу мне изливать не стоит.

Алеку было что себе доказывать. Родившийся в рубашке, обладающий внешностью плейбоя и при этом наделенный живым умом, он считал, что есть в жизни вещи поинтереснее, чем сделаться изворотливым адвокатом и защищать преступников, чтобы иметь возможность построить дом в викторианском стиле и поселиться там с супругой и детишками. Жестокая смерть Марии и встреча с Натаном Лавом заставили его «сойти с катушек». В душе Алек Фаулз был американцем. Он совмещал все их достоинства и пороки. Руководствуясь триединством: «деньги – секс – власть», будучи человеком мстительным и поборником справедливости, он был убежден, что начать вторую жизнь можно даже в двадцать четыре года.

– Собрали наконец чемодан? – спросил Натан.

– Еще минут пять.

Он пристроил дорожный несессер, набитый флакончиками с духами, и закрыл молнию своего «Samsonite». Направление – Париж.

166

Натан, сидевший сейчас рядом с Алеком, путешествовал под именем Этана Лейна; оно значилось у него в фальшивом паспорте, который он достал вместе с десятью тысячами долларов из водонепроницаемой сумки, закопанной на Арлингтонском кладбище, по ту сторону Потомака. Он решил использовать один из пяти фальшивых паспортов, которые спрятал по всему миру. Тот, что он добыл в Вашингтоне, был ему нужен не для того, чтобы исчезнуть, а для того, чтобы продолжать расследование. Во время полета Алек рассказывал о русской и албанской мафии, об их невероятной жестокости, о лагерях на Балканах, где держали множество женщин, которых покупали и многократно насиловали, прежде чем отправить в различные города Европы; о рынках женщин, где на них принимаются заказы, о девушках, которых держали в клетках и делали из них секс-рабынь, о сексуальном конвейере, где проститутки по дешевке вынуждены были обслуживать невероятное количество клиентов, о многочисленных публичных домах в Косово с толпами солдат натовских сил Косово и служащих миссии Объединенных Наций, о связях между мафией, деловыми и политическими кругами, благодаря которым все это становилось возможным.

На следующий день они приземлились в аэропорту «Руасси – Шарль де Голль», забрали чемодан Алека и сели в поезд до Фонтенбло. В туристическом агентстве они раздобыли подробную карту Национального географического института и местный путеводитель. Пока Алек устраивался в ближайшей гостинице, Натан, вооружившись картами, шел тем же маршрутом, что и Николь Баллан. Он запоминал запахи, звуки, все подробности этого пейзажа: двадцать пять тысяч гектаров леса, песчаных равнин, скал, изборожденных многокилометровыми туристическими тропами. Запахи подлеска, хвойных деревьев, мха, двуокиси углерода. И пение тысяч птиц, постоянный гул, который словно обрамлял этот островок дикой природы. К концу пути он наткнулся на группу туристов, которые штурмовали скалу метров пятнадцати высотой. Занятия по альпинизму. Тренер знал одного «фаната скалолазания», который занимался здесь в любую погоду. Его звали Жак Бланшар, и жил он в Фонтенбло.

Натан смотрел на молодую листву. Два месяца назад на деревьях листьев еще не было, и за скалистой грядой начиналось открытое пространство.

Он зашел за Алеком в гостиницу и попросил его надеть что-нибудь классическое, чтобы сойти за копа. В 18.30 из интерфона дома Жака Бланшара раздался гнусавый голос. Алек сообщил, что двое полицейских из Интерпола хотят задать ему несколько вопросов. «Скалолаз» встретил их на лестничной площадке перед своей квартирой. Он был одет в цвета фейерверка на 14 июля. От лодыжек до подбородка его обтягивал сине-бело-красный комбинезон. Он собирался отправиться на велосипедную прогулку. Условия для допроса были просто идеальными. Он спешил и нервничал, чувствуя себя очень неудобно в туфлях, предназначенных исключительно для того, чтобы крутить педали, и в смешной шапочке. Взглянув на часы с хронометром и счетчик сердечного пульса, он скорчил недовольную мину. Допрос проходил на половичке возле двери и длился не дольше десяти минут. Алек оказался не таким уж полиглотом, и Бланшару пришлось повторять все по два раза. Он вспомнил про 25 марта, потому что это был как раз тот день, когда он под проливным дождем карабкался на пятнадцатиметровую Дам Жуан, самую высокую скалу в окрестностях Фонтенбло. А еще в этот самый день напали на женщину. Он в полицию не пошел, потому что ему нечего было сообщить. Натан через Алека попросил его просто описать то, что он видел. Когда взбираешься на вершину, останавливаешься перевести дыхание и осматриваешь окрестности, даже если идет дождь. Бланшар видел пару оленей, которые перебегали тропинку, несколько птиц, которые прогуливались по серой равнине, людей на автобусной остановке, самолет в небе.

– Сколько людей было на остановке?

– Трое или четверо, – перевел Алек.

– У них были зонтики?

– Он спрашивает, как так получилось, что вы не говорите по-французски?

– Скажи ему, что я из ФБР и что я сотрудничаю с Интерполом. И пусть отвечает только на вопросы.

Алек на своем школьном французском кое-как объяснился с собеседником и повернулся к Натану:

– У них не было зонтиков.

167

Психологический портрет убийцы Марии и Николь вырисовывался все отчетливее. Член группы похитителей он не ограничился «дозволенными» жертвами. Участие в похищении и пленении самых красивых женщин планеты что-то перевернуло в его голове. Его группа оказалась в Соединенных Штатах с целью помочь гангстерам, которые должны были похищать ай-ка, потому что большинство из них проживали именно на американской земле. Почти половина, если верить вписку Райлера на DVD. Во Франции находились всего семь, и все в парижском регионе. Французская группа, которой поручалось их похитить, размещалась в Фонтенбло. Один из членов команды обратил внимание на ежедневные пробежки Николь Баллан. Эти двое были созданы для того, чтобы встретиться. Психопат подстерег ее, изнасиловал, убил. Члены группы отправились на его поиски. Это они стояли без зонтиков на автобусной остановке. Своего сообщника они обнаружили на опушке леса, растерянного, грязного, с очередной жертвой на своем счету. Они пользовались общественным транспортом, чтобы не оставлять следов. Их приютили местные дельцы, чья организация, вероятно, способствовала переброске ай-ка в страны Восточной Европы, в направлении, противоположном тому, куда обычно направлялись проститутки с Балкан.

– О чем вы думаете? – прозвучал вдруг вопрос.

Натан совсем забыл, что сидит в ресторане в компании Алека. Он был настолько погружен в свои мысли, что вряд ли смог бы вспомнить, что они ели на ужин.

– Мне нужна проститутка.

– Никогда не платил, чтобы спать с женщинами.

– Спроси у официанта, где можно их найти.

Алек откинулся назад и подозвал официанта.

Оказалось, проститутки стоят вдоль автострады.

168

Под соблазнительными одеждами без труда угадывалась изможденная плоть. Как любой товар общества потребления, проститутки стремительно подвергались девальвации.

– Можете мне объяснить, что вам пришло в голову?

С тех пор как они вышли из ресторана, Алеку так и не удалось разговорить Натана. Они шли минут десять, прежде чем на пути им попались первые путаны. Натан остановил свой выбор на самой молоденькой.

– Спроси ее, сколько возьмет за двоих?

– За двоих?

– Вы мне нужны.

Алек обратился к девице, которая адресовала ему улыбку на своем грубо раскрашенном личике.

– За обслуживание двоих триста евро.

– Ладно.

– Вы уверены, что знаете, чего хотите?

Девица, покачивая бедрами, направилась в сторону, и они последовали за ней до рощицы, где все уже было приготовлено. Покрывало, термосы, канистра с водой, пакет салфеток. Она потребовала деньги; Натан отсчитал три сотенные купюры, которые тут же исчезли в ее сапоге. Она сняла розовый меховой жакет, из кружевной блузки вывалились груди; прилепила к стволу дерева жевательную резинку и уставилась на их ширинки.

– Спроси, как ее зовут.

– Белинда, – ответила девица.

Она понимала по-английски.

– Откуда вы? – спросил Натан.

– Болгария.

– Вы давно во Франции?

– Будете говорить или трахать?

– Говорить.

Алек застегнул ширинку.

– Когда я захочу рассказать про свою жизнь, то напишу книгу.

– Меня интересует только одна глава, в которой говорится о том, каким путем вы добирались из Болгарии.

– С какой стати я буду все это рассказывать?

– Мы заплатили тебе триста евро.

– Это чтобы вас сосать.

– А за разговоры какой тариф?

– У вас денег не хватит.

– Сколько? – спросил Алек.

– Если я заговорю и мой кот об этом узнает, он засунет мне по пивной бутылке в каждую дырку и будет избивать, пока я не превращусь в мешок с толченым стеклом. По-вашему, сколько это стоит?

– Мы удвоим ставку и избавим вас от вашего кота.

– Черт, я напоролась на Таксиста. [49]49
  Намек на героя фильма М.Скорсезе.


[Закрыть]

Алек невольно фыркнул.

– Если ты собираешься убрать моего сутенера, – сказала Белинда, – надо убрать и всех, кто за ним. Вербовщиков в Тимишоаре, румынских торговцев, которые продают нас с аукциона, сербских сутенеров, которые нас дрессируют и переправляют в Албанию, болгар, которые заставляют нас вкалывать в Ницце, Лионе, Париже. В общем, чтобы я могла заговорить, не боясь, что меня порежут на кусочки тк должен убрать всю Восточную Европу.

Сама того не подозревая, Белинда обрисовала ему весь путь. Он сделал Алеку знак, что пора закругляться.

– Что теперь, Натан?

– Подождем, пока ее сутенер явится за выручкой.

– Как мы его узнаем?

– По машине.

– Мы будем торчать здесь всю ночь?

– Можно немного поспать. Вернемся в пять утра.

– Будем спать сейчас?

– Завтра надо быть в форме.

– Тяжела жизнь детектива.

– У молдавской студентки она гораздо тяжелее.

169

Натан с трудом разбудил Алека и с еще большим трудом заставил его функционировать.

– Ты что, никогда не расчесываешься? – поинтересовался студент, сооружая себе прическу перед зеркалом.

В темноте они дошли до автострады. Белинды не было. Алек вынул пачку сигарет.

– Курить можно?

– Нет. А также разжигать костер или устанавливать мангал для шашлыков.

– Веселая обстановка.

– Если тебе нужна другая, ты ошибся с местом и с партнером.

– Знаешь что, Натан? Чего тебе не хватает, так это чувства юмора. Тебе следовало бы об этом подумать. Иногда не мешает посмотреть на вещи со стороны. И потом, девицы это обожают.

– Юмор придумал сам человек, чтобы легче приспосабливаться к обстоятельствам. В природе никакого юмора нет. В закате солнца или сезонных перелетах птиц нет ничего смешного.

– Говорят, смех продлевает жизнь.

– Значит, в ближайшие дни нам придется много смеяться.

Алек задумался над последним высказыванием, и наступила недолгая тишина, которую прервал подъехавший навороченный «БМВ». В салоне ревел такой мощный рэп, что дрожали стекла. Пятеро парней, сидевших в автомобиле, искали развлечений.

– Эй, педики, сколько берете? – проорал один из них, опустив стекло.

– Это нас эта обезьяна назвала педиками? – возмутился Алек.

– Что? – переспросил Натан.

– Они нас назвали педиками, – пояснил Алек.

– И тебя это оскорбляет?

– Ну, в общем… да плевать.

– Ну и все.

Этот инцидент навел Натана на мысль. Он дождался, когда «БМВ» отъедет, не дождавшись ответа.

– Ты мог бы склеить какого-нибудь автомобилиста?

– Шутишь?

– С твоей ангельской физиономией и стильными шмотками у тебя получится.

– Этот разговор не имеет смысла.

– Мы теряем время.

Десять минут спустя какая-то машина остановилась прямо возле Алека, который, облокотившись на опущенное стекло, жеманным голосом произнес:

– Сто евро с носа.

– Годится.

Алек опешил. Он обернулся. Его партнер исчез.

– Садись, – сказал Натан.

Оказалось, он уже сидит на переднем пассажирском сиденье. Шофер навалился грудью на руль. Натан перебросил тело на заднее сиденье и открыл перед Алеком дверцу.

– Что ты с ним сделал?

– Ничего, что противоречило бы хорошим манерам.

He требуя больше объяснений. Алек сел в машину и включил радио. Слушая «The White Stripe», [50]50
  «Белая полоса» (англ.)


[Закрыть]они наблюдали, что происходит за окном.

6.10. Белинда вышла из леса, и к ней присоединились еще три проститутки. Они сбились в кучку и стояли рядом, как на автобусной остановке. Пять минут спустя их забрал красный «мерседес», диски которого сверкали ярче, чем гусеницы танка Бен Гуриона. Алек завел мотор и последовал за «мерседесом» на некотором расстоянии.

Путь был недолгим – всего несколько минут. Алек обогнал «мерседес», который заехал в частную аллею и припарковался на первой улице направо. Они оставили владельца машины досыпать на заднемсиденье и вошли в булочную. Натан купил круассанов и четыре кулька конфет с сюрпризом. Громоздкие бумажные пакеты он отдал Алеку, который не решился спросить, что тот задумал, и направился к особнячку, за воротами которого скрылся «мерседес». На почтовом ящике никакого имени. На соседнем участке какой-то старик поливал свои гортензии. Алек расспросил мужчину, который в свою очередь расспросил супругу, особу весьма информированную, как все работники почтамта. Соседа звали Ратко Баксиш.

– Назови какое-нибудь сербское или хорватское имя, – попросил Натан Алека.

– Эмир Кустурица.

– Кто это?

– Сербский режиссер.

– Еще какое-нибудь.

– Яцек Гасиоровский. Это боснийский режиссер.

Натан нажал на кнопку интерфона и попросил Алека сообщить, что с Ратко хотят поговорить Яцек и Эмир.

Входную дверь открыл мужчина в тренировочном костюме. На голову был низко надвинут капюшон, карман оттопыривал пистолет. Не отпирая решетки, он попросил посетителей уточнить цель визита.

– Скажи ему, что мы Гасиоровский и Кустурица, – подсказал Натан. – Мы специально приехали из Тимишоары, чтобы поговорить с Ратко Баксишем.

Мужчина уставился на кульки с конфетами, недоверчиво пропустил их внутрь и довел до крыльца, не вынимая руки из кармана свитера Настроение Алека портилось на глазах.

– По-моему, дурацкая идея.

Внезапно провожатый рухнул на землю.

– Что это с ним? – удивился Алек.

– Перекур.

– Это ты его ударил?

Натан подобрал пистолет охранника и сунул его за пояс, затем они вошли в дом. В глубине холла находилась лестница, которая вела на второй этаж, откуда слышался шум бегущей из крана воды. Наверняка комнаты девушек. Слева просторная кухня, откуда доносился запах кофе. Справа гостиная, где какой-то светловолосый человек пересчитывал купюры, подпевая клипу, который доносился из динамиков огромного телевизора.

– Привет, Ратко! – воскликнул Натан.

Мужчина вынул пистолет, который тут же «вырвался» у него из рук и полетел в другой конец гостиной. Пуля попала в телевизор, который от выстрела разлетелся вдребезги; в дыму исчезли ярко-красный автомобиль с откидным верхом, сверкающий бассейн и бойкая девица, что трясла задом перед подвыпившим певцом. Круговое движение ноги Натана завершилось резким боковым ударом, который опрокинул Баксиша обратно в кресло.

– Кофе есть?

– Кто вы? – по-английски спросил мужчина.

– Яцек Гасиоровский и Эмир Кустурица.

– Это что, шутка?

– Собирай свою «Монополию», – приказан: Натан, указывая на разбросанные деньги.

Сутенер сложил купюры в «дипломат». Натан вывалил на стол круассаны.

– Мы принесли девочкам конфет.

– Чего вы хотите?

– Позавтракать. Принеси, пожалуйста, кофе, Яцек Алек сунул четыре кулька в руки хозяину и неуверенно удалился в сторону кухни. Ратко не знал, на что смотреть: на наставленный на него пистолет, на нелепые круассаны, на дымящийся телевизор, на конфеты, которые загромождали его руки, на улыбающегося незнакомца или на его сообщника на кухне. Натан откусил кусок теплого хрустящего круассана.

– Угощайся, Ратко.

Ратко был выбит из колеи. Сутенер привык к жестокости и к отношениям с позиции силы. Тип, которые заявился к нему со своими круассанами, приемами карате, оружием и конфетами, явно выпадал из привычной картины.

– Мои люди сейчас объявятся. Я полагаю, у вас имеются серьезные основания находиться здесь.

Вернулся Алек с кофейником и чашками. Когда он разливал кофе, рука его не дрожала. Малыш был не робкого десятка.

– Основания есть, – сказал Натан. – Я разыскиваю одного придурка из наших; этот кретин вышел за пределы порученного ему задания и привлек внимание к нашей организации.

– Кто вас послал?

Вопрос о том, кто этот самый «придурок», задан не был. Следовательно, Ратко догадывался, о ком идет речь. Тот, кто меня послал, платит мне за то, чтобы я не произносил его имени. А еще за то, чтобы успокаивать тех, кто вносит смуту. Связаться с супругой крупной шишки из Управления внешней безопасности – не лучшая мысль.

Натан пил кофе и представлял, как Ратко топчет женское тело, засунув в него стекло. Долгий вдох, короткий выдох.

– Где этот придурок?

– А я откуда знаю, – проблеял Ратко, – мы посадил его в поезд.

– В поезд куда?

– В Антиб, как и договаривались.

– Он туда не прибыл.

– Сцапали, наверное. Он и вправду идиот.

– Ты сам видел, как он садился в вагон?

– С ним двадцать шестого марта отправились Церович и Принцип. В Лионе им нужно было сделать пересадку до Тираны, а Барсов один поехал в том же поезде в Антиб.

Информация сыпалась как из рога изобилия.

– В Антибе никаких следов Барсова.

– Я уже распорядился, чтобы больше к услугам этого психа не прибегали. Он вошел во вкус.

Натан оценил эвфемизм и поднялся, собираясь уйти.

– Я так и скажу хозяину?

– Больше я ничего сделать не могу.

– Он по заслугам оценит твое содействие. Не стоит провожать, я найду дорогу.

Уже стоя на пороге, Натан задал последний вопрос:

– Барсов мог выйти из поезда, не доезжая Антиба?

– После Лиона есть только три остановки: Канны, Антиб и Ницца.

– Наверное, он ошибся и вышел в Каннах.

– Даже если это и так, он рано или поздно объявился бы, – предположил Ратко.

– На вокзале в Антибе?

– Вы что, дурак? На мысе Антиб.

Полезная информация. Он нее у Натана побежали мурашки по коже. Судя по фамилии, Барсов русский. Он отправился к своему хозяину на мысе Антиб, где находились виллы московских олигархов. В том числе дом Владимира Коченка, одного из самых влиятельных боссов русской мафии, которому он однажды уже перебежал дорогу ради прекрасных глаз одной итальянки. Он отогнал волну воспоминаний и вновь вернулся к интересующей его теме:

– Очередная жертва не заставит себя ждать.

– Возможно. Но я здесь ни при чем. Объясните это Коченку.

В точку!

– Я же предупреждал: никаких имен.

– С тех пор как он объявил себя крестным отцом русской мафии, он стал важной шишкой.

– Просто стал немного осторожнее, вот и все. Пока, Ратко, Не забудь угостить девочек конфетами.

Натан и Алек оставили за собой пребывающего в недоумении сутенера, его подручного, который по-прежнему валялся в герани, и девиц, которых трахали и колотили в при дорожном леске.