Текст книги "Последнее оружие"

Автор книги: Филипп Ле Руа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

78

Тайандье слушал радио «The Hives». Среди виноградников, через которые ехал его «Пежо-307», яростная музыка шведской группы звучала диссонансом. Хороший вкус требовал тут скорее уж Вивальди, но комиссар не имел никакого желания сливаться с пейзажем.

После беседы с президентом он навел справки о предприятиях САС 40 и их хозяевах. Хозяева САС были новыми аристократами, сосредоточившими в своих руках деньги, власть, привилегии. Возврат в Средние века плюс новые технологии. Их ничто не могло задеть. Предместья пылали, студенты устраивали демонстрации, правительство разлагалось, но в САС никто и глазом не моргнул. С 1998 года их доходы возросли на двести пятнадцать процентов, были получены рекордные прибыли. Во главе списка стояли Жан-Бертран Бертело и Франсуа Барро. Потом следовали короли нефти, автомобилей, косметологии, финансов и фармакологии. Но замуж свою дочь выдавал первый из них – Бертело, президент и генеральный директор LXVI, лидер мира роскоши и обладатель крупнейшего состояния Франции. Тайандье обнаружил, что тот владеет дворцом в Стамбуле. «Бертело, Турция, Бариш, Аннабель» – это неплохо стыковалось. Но J2B, как его называли, владел к тому же и поместьем Икем. Так что комиссар пустился в путь по направлению к Борделе.

Он миновал первый пункт контроля на въезде в имение. Полицейское удостоверение открыло ему дорогу до автостоянки, где он поставил свою машину между чьими-то «лексусом» и «мазерати». Охрана в смокингах, натянутых на килограммы мускулов, встретила его на крыльце разнообразием вежливых улыбок при однообразно железных кулаках. Тут его трехцветной карточки оказалось уже недостаточно.

– Если ваше имя не значится в списке приглашенных, вы не можете войти.

– Я не приглашенный. Где это вы видели, чтобы полицию приглашали в гости?

– Внутри пресса. Если мы вас пропустим, это наделает шуму.

– Я вернусь с подкреплением.

– Наше мнение это не изменит.

Все равно что требовать у вассала доступа в укрепленный замок, чтобы прищучить его сюзерена. Тайандье еще повезло, что тут не было ни рвов, ни зубчатых стен. Он вернулся к своей машине и напялил костюм, взятый напрокат в соответствии с планом В. Пошел вдоль двухметровой стены, отделявшей господский дом от виноградников, сунул несколько сучков в щели между камнями и воспользовался ими как альпинистскими клиньями. Вскарабкался на стену и приземлился на другой стороне. Отряхнулся, поправил галстук-бабочку и пошел на шум. Какая-то парочка целовалась в беседке. Женщину, телеведущую, он уже видел раньше. Мужчина был политиком. Показательное сращивание прессы и политики. Комиссар притворился, будто ничего не заметил, прихватил один из бокалов, оставленных у подножия статуи, и зашагал к месту торжества.

Парадный двор был наполнен расфуфыренными гостями. J2B что-то говорил в микрофон с возвышения. За его спиной восседали на тронах новобрачные: впереди толпились пятьсот человек, обратившихся в слух. Перед объективами фотографов «Пари-матч» король САС40 выдавал замуж принцессу роскоши за наследника итальянского промышленника. Соединение капиталистических династий, европейский союз. Коронованные головы уступали место головам дипломированным. Речь была напичкана такими словами, как «могущество… наилучшие… слияние… счастье… рынки… «Майкрософт»… изобилие… процветание… выгода… мировой… факел… общество…» Миллиардер использовал их, поздравляя себя с тем, что вошел в высшую десятку самых богатых людей планеты, согласно последним данным журнала «Форбс». Комиссар рассеянно слушал. Забавлялся, отыскивая среди этого сборища знаменитостей. Был тут телеведущий, борец за экологию, играющий роль нравственного поручителя транснациональных компаний, больше всех загрязняющих планету, была актриса Шерил Боун, блистающая теперь только на светских вечеринках, был и министр экономики и финансов, а также премьер-министр. Присутствовала даже супруга президента. Несколько супермоделей висли на чопорных футболистах. Состав гостей был космополитичен. Тут говорили по-английски, по-итальянски, по-немецки, по-испански, по-японски, разве что не по-китайски. И все это пахло долларами и «Шанель». Он протолкался между чьим-то костюмом за десять тысяч евро и бриллиантовым колье, чтобы приблизиться к эстраде. Бертело завершал свою речь волнующим и трогательным мазком, цитируя Эдварда Стерна: «Надо хорошенько подумать над именем сына, чтобы позднее инициалы, вышитые на его сорочке, были ему к лицу». Сдержанные смешки, учтивце рукоплескания, конец one man show.J2B спустился водвор и был тотчас же взят в клещи какой-то титулованной парочкой. Комиссар довольно бесцеремонно пробился сквозь толпу и прервал медоточивые поздравления высокородной четы.

– Я бы хотел поговорить с вами минутку.

– Как и все здесь, – ответил Бертело.

– Наедине.

– Кто вы?

– Комиссар Тайандье.

Короткий взгляд искоса, проверить, есть ли поблизости служба безопасности. Кому-то явно не сносить головы.

– Это не к месту и не ко времени.

– Знакомы ли вы с Аннабель Доманж?

Еще один взгляд искоса, на сей раз в сторону супруги.

– Какого черта вам тут надо?

Об изысканной вежливости можно было забыть.

– Я расследую ее исчезновение.

– Я не знаю никого с этим именем.

– Может, ваша жена о ней слышала?

Бертело был невысок и скорее тщедушен, но хватка у него оказалась как у регбиста. Тайандье не сопротивлялся, когда тот потащил его в сторону. Они столкнулись по пути с каким-то пожилым плейбоем, которого J2B назвал Линдси, и оказались в вестибюле.

– Идите за мной, – приказал Бертело.

Тайандье только того и надо было. Они поднялись по лестнице, прошли по коридору, украшенному произведениями современного искусства, и уединились в кабинете. J2B открыл коробку сигар и закурил, не предложив своему непрошеному гостю.

– Я полагал, что комиссары сами никуда не лезут и предоставляют действовать своим подчиненным.

– Дело необычное.

– Кто вас вывел на меня?

– Это долгая история, а я просил всего о минутке.

– Ответьте мне.

– Я уже месяц работаю над таинственным исчезновением Аннабель Доманж. Говорю «таинственным», потому что она испарилась на глазах у нескольких свидетелей. Никаких следов, никаких требований выкупа. За последний месяц сходные исчезновения имели место и в других странах. Молодые женщины, все очень красивые, связанные с высокопоставленными лицами.

– Какими именно лицами?

– Я не могу раскрыть их имена.

– Это по-прежнему не объясняет, зачем вы сюда явились.

– Вы ведь J2B, глава LXVI?

– Вы заставляете меня терять время.

– Я понимаю, что при тридцати пяти евро за минуту ваше время весьма дорого. Но минуты Аннабель Доманж еще дороже, потому что они сочтены.

– Чего вы хотите?

– Среди тех, кто обладает политической и экономической властью во Франции, вы значитесь в самом верху списка.

– В чем конкретно вы меня обвиняете?

– Я приехал всего лишь для того, чтобы задать один вопрос.

– И ради этого вы ждали свадьбы моей дочери?

– Только тут я мог встретиться с вами. Завтра вы улетите на своем самолете в Милан, в Ла Скала, в понедельник будете в Лондоне, во вторник вечером в Нью-Йорке. Учитывая бюджет полиции, мои транспортные расходы ограничены, и мне удалось добраться только до Борделе.

– Есть телефон.

– Вы бы не стали со мной говорить. Я проделал восемьсот километров, и, судите сами, мне приходится из кожи лезть, чтобы получить ответ на один-единственный вопрос.

– Да что это за чертов вопрос?

– Я вам его уже задавал: знакомы ли вы с Аннабель Доманж?

Долгое молчание. Еще более долгое, чем сигара. Прерванное Тайандье:

– Если вы мне ответите «нет», я немедленно уйду.

– И станете допекать расспросами второй номер из вашего списка.

– А потом номер третий, до тех пор, пока не наткнусь на любовника Аннабель.

– Я ее знал.

– Пока нет доказательств, что она мертва.

– Простите. Я ее знаю.

– Она ваша любовница?

– Напоминаю, что мои жена и дочь неподалеку.

– Учитывая толщину стен, вряд ли они услышат.

J2B протянул руку к телефону. Три звонка и три: «Это я, можешь подняться в мой кабинет?» После чего к ним присоединились три человека. Один из них был тот самый тип, с которым они недавно столкнулись, по имени Линдси. Двоих остальных Тайандье никогда не видел. Бертело представил их комиссару, удовлетворившись именами. Кроме Линдси тут оказались Эрнесто и Хельмут.

– Если вы составите в Англии, Италии и Германии такие же списки, как и тот, что составили во Франции, комиссар, вполне вероятно, что эти господа окажутся в первой строке, как и я.

J2В вкратце обрисовал ситуацию троице в смокингах. Нахмуренные брови. Они были явно ошеломлены.

– Что за нелепая история?! – воскликнул Эрнесто.

– Были похищены любовницы некоторых высокопоставленных особ, вот и все. Я попросил вас прийти, чтобы узнать, не коснулось ли это и вас. Лично меня коснулось.

Он взялся за проблему как деловой человек. Собрание, определение заинтересованности, решение.

– Ты изменяешь Элен? – спросил Линдси.

– Да.

– Думаешь, сейчас время говорить об этом? – занервничал Хельмут.

– Вопрос не в том, чтобы говорить, а в том, чтобы действовать. Женщина, с которой у меня интимная связь, исчезла. Комиссар Тайандье сообщил мне сегодня, что то же самое произошло с другими людьми нашего ранга. Кто-то хочет подкопаться под нас. Если это вас не коснулось, возвращайтесь к гостям.

Тайандье оставалось наблюдать. Работу за него делал Бертело.

– Я своей жене не изменяю, – заявил Линдси, прежде чем уйти.

Двое других остались.

– Так я и поверил, что у него никого нет, – сказал Эрнесто.

– Эти англичане – все лицемеры, – процедил Хельмут.

– Где и когда вы видели ваших любовниц в последний раз?

– Вчера в Риме, – сказал Эрнесто.

– Моя здесь, – признался Хельмут.

– Ты ее притащил сюда? – удивился J2B. – Вместе с женой?

– Клаудиа о нашей связи ничего не знает.

– И кто она?

– Проще позвать ее сюда, – предложил Тайандье.

Немец колебался.

– Отсюда это дело не выйдет, – уверил его J2B. -Думаешь, я бы об этом заговорил, если бы был хоть малейший риск утечки?

Хельмут достал свой сотовый телефон. Через несколько минут появилась молодая женщина в облегающем платье, на высоких каблуках. Ее красота, прежде затененная тучей блондинистых супермоделей, виснувших на богачах в кабинете просто засверкала. Бертело и Эрнесто остолбенели.

– Карен?

– Твоя дочь?

Тайандье спросил себя, на какую же планету его занесло.

– Карен мне не дочь. Я ее просто выдаю за дочь, в том числе и своей супруге. Так что ее присутствие рядом со мной не вызывает подозрений.

– Как же тебе удалось всех провести?

– Поддельное свидетельство о рождении, одна бывшая любовница, согласившаяся сойти за ее мать.

Тайандье обратился к Карен:

– За последний месяц вы получали угрозы?

– Нет.

– За вами следили?

– Нет.

Он дал ей визитку с номером своего телефона и попросил позвонить, если случится что-нибудь подозрительное.

– Подозрительное?

– Я тебе объясню, Карен, – сказал Хельмут.

– А ты, Эрнесто? – спросил J2B.

– Она сейчас в Риме.

– Чем занята?

– Заседает в административном совете «Agip».

– Сколько ей лет? – спросил Тайандье.

– Двадцать шесть.

– Красива?

– Думаете, я рисковал бы своим очагом ради дурнушки?

– Как ее зовут?

Тот тоже заколебался.

– Достаточно имени, – успокоил его комиссар.

– Слоан.

– Мне совершенно необходимо с лей встретиться.

80

Джеймс Музее покинул Белый дом с иным представлением о мире. Американский президент преподал ему урок не слишком ортодоксальной геополитики. По дороге в агентство он завернул в «Max Blues Cofee», ближайшую к своей конторе забегаловку. Хозяин был человек спокойный, а в углу стояло пианино. В это время дня зал был почти пуст.

– Как дела у особого агента? – спросил Макс.

– Срочно нужны пиво и блюз.

– Устраивайся, сейчас принесу.

Музес сел за инструмент, увидел, что перед ним появился стакан, закурил сигарету и стал напевать «Stormy Monday», [27]27
  Бурный понедельник (англ.).


[Закрыть]соло. В конце отрывка какой-то посетитель за стойкой отставил свой джин-тоник и захлопал в ладоши.

– Прекрасное исполнение!

– Он зарыл свой талант, – сказал Макс.

– Так вы не профессионал? – удивился клиент.

– Без этого я бы жить не смог, но живу не на это.

– Можно угостить вас стаканчиком?

Незнакомца звали Дилип, он был индийцем и проявлял явный интерес к Джеймсу. Тот заметил это не сразу, потому что в голове все еще вертелась их беседа с президентом.

– Слушай, Макс, кто, по-твоему, заправляет миром?

– Вот черт, ну и вопрос.

– Отвечай не раздумывая, инстинктивно.

– Америка, кто же еще! Мы можем задать трепку любой стране, плюем на решения ООН, монополизируем экраны планеты, и большинство транснациональных компаний тоже наши.

– Америка – это слишком расплывчато. Я имена спрашиваю.

– Макс прав, – вмешался Дилип. – США господствуют в мире как никакая другая империя в прошлом. Во всех областях – политической, экономической, культурной военной, технологической, научной. А если хотите имена! возьмите имена всехамериканцев, для которых крутится эта гипердержава: тех, что используют свои прожорливые внедорожники, чтобы разъезжать по городу, тех, что чудовищно жиреют, потому что объедаются, тех, что включают кондиционер, потому что не выносят солнца, тех, что потребляют сверх потребностей. Американцы – самые крупные хищники планеты, цари джунглей, и им надо много пищи.

– Чем занимаетесь в жизни? – спросил Джеймс.

– Программист.

– Хищник от информатики?

– У меня был выбор: остаться в Нью-Дели за пятьсот рупий в месяц или зарабатывать тут в пятьдесят раз больше.

– Проблема в жилье, – сказал Макс. – Мистеру нужен отель неподалеку, пока он не подыщет себе квартиру.

В кармане Джеймса завибрировал мобильник. Федеральные службы сообщили ему об исчезновении женщины в Джорджтауне. Он достал связку ключей, отцепил один и положил на стойку.

– Вот, пока не найдете себе берлогу, – сказал он Дилипу. – У меня места много, живу один, и это неподалеку отсюда. Макс вам покажет, как дойти. А мне еще надо немного поработать.

– Я не могу это принять, это слишком…

– Пусть мы, американцы, и хищники, это не мешает гостеприимству.

81

Ночь покрыла берега Потомака словно саваном. Полчища полицейских прочесывали окрестности между Джорджтаунским университетом и рекой. Инспектор Маклафлин изложил Музесу суть дела:

– Месяц назад один студент-юрист, Алек Фаулз, договорился о свидании с девушкой. А сам опоздал. Девушки на месте не оказалось, и с тех пор она как в воду канула. Все, что он о ней знает, это что ее зовут Мария, что она мексиканка и ладно скроена.

– И весь этот сыр-бор из-за какой-то девицы, которая не явилась на свидание?

– Дайте договорить.

– Она что, дочь мексиканского президента?

– Что с вами, Музес? Я же вам как раз для того и позвонил, чтобы помочь в вашем деле с исчезновениями. Может, это как-то связано.

– Ладно, слушаю.

– Один муниципальный служащий, который чистил берега, нашел вчера платок фирмы «Гермес», сфабрикованный в Мексике. Подделка Платок зацепился за колючие кусты у реки. Полиция для очистки совести наведалась в кампус, проверить, не пропала ли какая студентка. Алек Фаулз опознал платок Марии. Мы обшарили всю округу и нашли вот это, в пятистах метрах вниз по течению Потомака.

Он предъявил ему прозрачный пластиковый пакет с запачканными тиной джинсами.

– Должно быть, на эту Марию напали, пока она ждала Фаулза. Убийца бросил ее шмотки в реку, саму изнасиловал и избавился от тела. Ну, может, не в этом порядке.

– Труп нашли?

– Нет. Тралим Потомак. Водолазы там уже несколько часов.

– Выяснили что-нибудь об этой Марии?

– Нет. Фаулз подцепил ее в одном кабаке, «Десперадос». Музыка панк, экстези из-под полы, клиентура – молодежь. Он переспал с ней у себя на квартире. На следующее утро они расстались, назначив вечером свидание. Тут.

– Где именно?

Маклафлин указал на сухое дерево внизу.

– По словам Фаулза, Мария была из Мехико и путешествовала по Штатам, чтобы усовершенствовать свой английский. Сказала ему, что заканчивает учебу, собирается преподавать. Проблема в том, что мы не знаем ее фамилиях а имя слишком распространенное. Я вас предупредил, потому что. если верить Фаулзу, внешность у нее просто сногсшибательная.

– Какого числа они должны были встретиться?

– Восьмого марта, вечером. В девять часов.

То есть через восемь часов после исчезновения Галан.

82

– Из-за этих сходняков в конце концов начнут болтать, – проворчал Санчес.

Уберешь болтунов, и все дела, – сказал Баррано. Уже во второй раз за десять дней клуб пяти мафиозных главарей собирался на «Мужике-1», крейсирующем во Средиземному морю. С той же повесткой дня. Зато предмет разговора радикально изменился.

– Я не могу бросить свой бизнес просто так, за здорово живешь, – не унимался Санчес.

– Все еще не довел до ума свой биококаин? – съязвил 489.

– Есть новости, – оборвал их Коченок.

– По поводу чего?

– Нашли трех женщин? – осведомился Курумаку.

– Две из них были похищены моей организацией по просьбе американских секретных служб. Я не знал, что они путались с членами G300.

– Что?

– Неувязка вышла. Собственно, не надо, чтобы они нашлись. Не знаю, кто тебя втянул в это дело, Курумаку…

– Президент «Мицубиси».

– Да кто они такие, эти бабы?! – потерял терпение Баррано.

– Шлюхи, – отрезал Коченок.

– На кого работают? – спросил Курумаку.

– Неизвестно. Зато известно, что их больше трех, и они терлись вокруг некоторых членов G300, которых не успели предупредить, что нейтрализация проведена в интересах их же группировки. Но с тех пор NSA их уже просветила. Твой приятель из «Мицубиси», который попросил тебя разыскать его цыпу, теперь уже наверняка в курсе, что она им вертела. И меня бы удивило, если бы он все еще хотел получить ее обратно.

– И вся эта возня ради нескольких потаскух?

– Вместе с секретными службами разных стран была образована кризисная ячейка, чтобы установить личности этих девок и нейтрализовать их. Совет G300 попросил нас о сотрудничестве.

Курумаку и Баррано стало как-то не по себе. Быть может, потому что оба сами были влюблены в юных красоток. Коченок сердечно пожал руку Баррано.

– Как там мое дельце?

– Улажено.

Он не упомянул имя Карлы. Для Владимира Коченка она больше не существовала.

83

Карла не знала, где она. Хуже того, не знала, где Леа. У нее болели голова, спина, ноги, ее тошнило и хотелось помочиться. Она попыталась сесть, но что-то мешала Какое-то препятствие. Она была зажата меж двух металлических перегородок, которые вынуждали ее держаться стоя. Полпод ногами дрожал и подпрыгивал. Карла попыталась забыть о своей клаустрофобии и дышать равномерно. Воздуха было мало, зато избыток зловония. Задыхаясь, она зашлась кашлем. Каждое содрогание прижимало ее к стенке. Справа, из полумрака, на нее пристально смотрели два глаза. Немым взглядом. Голос слева посоветовал ей умолкнуть. По-итальянски.

– Есть там с вами девочка?

Ее внезапно швырнуло вперед, на перегородку.

– Тут только женщины.

Новый толчок, на сей раз назад.

– Но где же мы, черт побери?

– Ты в самом деле хочешь знать?

– Ну пожалуйста.

– Мы в грузовике. В тайнике между стенок.

84

Джеймс Музес добрался до отделения ФБР между Девятой и Десятой улицами и набросился на копию досье, которую прислала ему Сильви Бач. Все прочие похищения разделяло несколько дней, и на месте событий не было найдено ни одной улики. А исчезновение Марии отличалось от них по двум пунктам. Оно больше напоминало случай Николь Баллан, который ошибочно присоединяли к остальным, пока Лав не догадался, что она была изнасилована и убита каким-то психом-одиночкой. Но между Николь и Марией пролегали тысячи километров, и мало было шансов, что маньяк окажется тем же самым.

Джеймс позвонил Сильви, чтобы сообщить ей о своей беседе с президентом и решить, какой линии придерживаться. Ее номер был занят. Он оставил сообщение, взял досье под мышку и направился к себе домой, на Седьмую улицу.

Достав связку ключей, обнаружил, что нет ключа от квартиры. И только тут вспомнил, что дал его довольно соблазнительному незнакомцу.

Дилип сидел на диване. Он переоделся, на нем теперь были свитер с глубоким вырезом и полотняные брюки. Читал посвященную Клинту Иствуду книжку, которую взял с полки. При появлении Джеймса он поднял голову, и его тонкие черты тронула улыбка.

– Я позволил себе заглянуть в эту книгу.

Из кухни доносился запах карри.

Пахнет неплохо. Что-то приготовили?

– Цыпленка карри, с рисом. Надеюсь, вы любите.

Джеймс кивнул и пошел принять душ. Когда он вернулся, Дилип уже накрыл ужин в гостиной. Они уселись на полу, по-индийски.

– Есть будем без приборов?

Дилип запустил пальцы в блюдо и взял немного кушанья.

– Открой рот.

Он положил рисовый шарик на язык Джеймса. Его нёбо затопило экзотическими пряностями. Он стал жевать, медленно, несмотря на терзавший его голод, чтобы уважить искусство гостя и оценить нюансы вкуса.

– Восхитительно, – наконец сказал он.

– В Индии во время трапезы задействуют все пять чувств. Когда ешь руками, обращаешься к осязанию. Но используй только правую руку. Левая предназначена для другого.

– Пять чувств? Включая слух?

– Шипение горячего масла, звук струйки чая, льющейся в чашку…

– Я дам тебе послушать кое-что, что тоже весьма услаждает слух.

Джеймс поставил диск.

– Рей Чарльз? – спросил Дилип, едва прозвучали первые ноты.

– Браво.

Индиец попотчевал его новой порцией риса. Джеймс ее проглотил и облизал ему пальцы. Дилип приблизился и просунул вторую свою руку ему под свитер.

– Так ты говоришь, левая рука предназначена для другого?

– Для нечистых удовольствий.

Джеймс почувствовал теплое дыхание на своей шее, влажность поцелуя, нежного, глубокого, потом ощутил язык, скользнувший в ложбинку у своего плеча Через несколько минут, скинув одежду, они стояли друг против друга Теперь, после еды, их чувства обострял секс. Шелковистая и душистая кожа Дилипа, изящество его черт, нежные и пряные губы, его индийский акцент, который убаюкивай Джеймса ласковые слова – все это вызвало у него неудержимое желание заняться с ним любовью. Он скользнул вдоль тела Дилипа чтобы вобрать в губы его член. Потом повернулся и позволил пронзить себя, прежде чем самому излиться на ковер.

Когда зазвонил телефон, была почти полночь. Джеймс узнал голос Сильви. Рассказал ей о своей беседе с президентом. Она сообщила ему, что Натан собирается покинуть Японию и направиться в Африку, чтобы там встретиться спотенциальной жертвой.

– Молодая, красивая, дипломированная, влиятельная – резюмировала Сильви.

– И вы собираетесь искать ее аж в самой Африке?

– Натан напал на след.

– Надо быть осторожнее и не валить все в одну кучу.

– Что ты хочешь сказать?

– Сегодня вечером меня известили еще об одном исчезновении, рядом с Джорджтаунским университетом. Полиция уже связала его с остальными.

– А связи нет?

– Жертва – мексиканская автостопщица, еще не получившая диплома. Похоже, была изнасилована на месте. В окрестностях была найдена часть ее одежды. Как в Фонтенбло.

Он услышал, как она пересказывает его слова Натану, который в итоге сам взял трубку.

– Джеймс? Тело девушки нашли?

– Нет еще. Насильник бросил его, вероятно, в Потомак месяц назад. Поиски рискуют затянуться.

– Где именно у нее было назначено свидание?

– На берегу, рядом с сухим деревом. Подальше от нескромных взглядов. А что?

– Там и копайте.

– Что?

– Надо копать.

– Думаете, убийца стал тратить время на рытье могилы, когда достаточно было бросить труп в реку?

– Маловероятно, но пренебрегать ничем нельзя. Если найдете тело, значит, убийца тот же, что и в Фонтенбло.

Джеймс положил трубку. Звонок не нарушил его блаженства. Его вообще ничто не могло нарушить, благодаря Дилипу, которого удача подбросила ему на пути. Он встал и пошел на поиски своего любовника. Но тот был за его спиной. Джеймс позволил прижать себя, не шелохнувшись. Не подозревая, что на сей раз его пронзит лезвие ножа.