Текст книги "Последнее оружие"

Автор книги: Филипп Ле Руа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

145

Кресло, на которое указал ему Шарлье, располагалось напротив окна. Достаточно было установить на крыше напротив винтовку с оптическим прицелом, и он оказывался на линии огня.

Очевидно, Шарлье смог убедить копов, что к истории с испуганной нянькой он не имеет никакого отношения. Двое рьяных полицейских провели параллель между сигналом SOS и делом об исчезнувших девушках. Чтобы выпутаться из затруднительного положения, Шарлье наверняка позвонил кому-то, но не Райлеру, потому что последний стал ренегатом, которого разыскивали секретные службы. Несмотря на то что вокруг организации, частью которой он тоже являлся, сжимаются тиски, Шарлье идет в оперу, валяется на диване, и его почему-то никто не трогает. Вывод можно было сделать только один: Шарлье переметнулся на другую сторону.

Натан нажал на кнопку повторного вызова. В трубке раздался ворчливый, низкий, охрипший от табака голос, который заявил напрямик:

– Они скоро появятся.

Натан узнал Шарля Фуркада.

Шарлье позвонил генеральному директору Национальной полиции, чтобы тот избавил его от дотошных копов. Для Фуркада было очевидно, что звонок няни – западня и организатором этой западни мог быть единственный человек, который по-прежнему вел расследование дела ай-ка. Директор попросил Шарлье задержать Натана Лава до прибытия группы реагирования.

– Ну что, Фуркад, выполняете грязную работу?

– Лав?

– Мы уже, как говорится, по разные стороны баррикады.

– Будьте благоразумны, Лав.

– Дорога к благоразумию извилиста.

– Оставьте это дело.

– Чтобы убедить меня в этом, вы и послали свое элитное подразделение?

– Это чтобы защитить Шарлье.

Продолжая говорить, Натан направился к ванной. Вышиб дверь. Шарлье скрючился в ванне.

– Что это за шум? – спросил Фуркад.

– Ваш протеже в безопасности, – заверил его Натан.

– Где он?

– В надежном месте. Можете запускать свои реактивные снаряды.

– Я предпочел бы, чтобы все разрешилось мирным путем.

– Как с четой Доманж?

Собеседник на том конце линии откашлялся.

– Когда попадаешь во власть, методы меняются.

– Что вы предлагаете?

– Жизнь, безупречный паспорт в консульстве, билет в один конец в любое место по вашему выбору и пятьдесят тысяч долларов.

Это предложение решало многое. Очень многое.

– Вы еще сомневаетесь?

– А если я откажусь?

– Мы начинаем штурм.

С улицы послышались автомобильные гудки, затем выстрелы. В мгновение ока он пересек квартиру по траектории, перпендикулярной траектории снаряда, разнесшего окно в осколки. Он распахнул входную дверь, оставив за собой гигантский факел, метнулся на лестницу, перемахнул весь лестничный пролет, затем оставшиеся ступени. На улице небо плевалось огнем и железом. Над кварталом навис вертолет. Натан бросился к «фольксвагену», дверцы которого были открыты. Кузов был весь изрешечен пулями, пассажирское сиденье заляпано кровью. На углу раздался скрежет шин. Он собирался броситься туда без особой надежды догнать похитителей Лин Ли, когда ноги его оказались залиты светом фар автомобиля, мчавшегося прямо на него.

146

Бампер «твинго» едва не ударил его в грудь. Натан распахнул дверцу кабины, где молодой водитель наслаждался поп-музыкой и работой диджея. «Кайзер Чифс» пели «Everyday I love you less and less». [44]44
  С каждым днем я люблю тебя все меньше и меньше (англ.).


[Закрыть]Он схватил лежавшую на руле руку, вывернул ее и резко потянул. Взревев от боли, парень вывалился из машины в залитую водой канаву.

Натан вскочил на сиденье, сильно вдавив педали, через сто метров затормозил, повернул направо, заскользил по мокрому шоссе, опрокинул мусорный контейнер, прибавил газ, увернулся от автомобиля, едущего по встречной полосе, и резко затормозил перед развилкой. Справа какой-то пешеход испуганно вжался в стену, судя по всему, он видел беглецов. Не доезжая до пешехода, Натан свернул и, преодолев за несколько секунд сотню метров, оказался перед перекрестком. Глухой гул над головой свидетельствовал о том, что за ним следят с вертолета. Он быстро огляделся. Имелись четыре дороги на выбор: длинный проспект, размеченный сигнальными огнями, тупик, улица с односторонним движением и еще одна улица – короткая и пустая. На нее он и свернул. Через пятьдесят метров добрался до другой развилки. На мокром асфальте еще были видны отпечатки шин, он приближался к цели. «Твинго» выкатился на середину бульвара, подобно бильярдному шару, рикошетом отскочил от припаркованного грузовичка и закрутился на месте. Чуть не сломав коробку передач, Натан остановил вращение, и резкий толчок отбросил его на другую улицу, более оживленную. Он обогнал такси, несущееся на полной скорости, и разглядел впереди две виляющие задние фары. Сделав ставку на то, что те, кого он преследует, не очень хорошо знают дорогу, а движение здесь не слишком интенсивное, он проскочил подряд на три красных сигнала светофора. «Кайзер Чифс» пели теперь «Modern way». [45]45
  Новый путь (англ.).


[Закрыть]Музыка накрыла его волной ритма, через которую он плохо воспринимал реальность, и притупила чувство опасности. На его линии прицела автомобиль, за которым он охотился, обогнал какой-то мотоцикл, затем прямо перед ним свернул с дороги, резко взяв вправо. У них был конкретный пункт назначения. Натан вывернул руль, и машину вынесло на тротуар между входом в метро и газетным киоском. Он устремился по перпендикулярной улице, подрезав дорогу другому лихачу, пронесся через центральную разделительную полосу и потерял управление; «твинго» отбросило на автобусную остановку. Задний ход. Первая, вторая, третья, четвертая, пятая скорость, буквально за десять секунд он достиг скорости сто километров в час. Упавший кусок листового железа вызвал столкновение автомобилей. Натан затормозил и направил свою машину прямо в витрину винного магазина. Звон разбитого стекла казался нескончаемым. Вокруг него взорвались сотни бутылок, засыпав «твинго» стеклом. Съежившись под красным ливнем, Натан открыл дверцу и стал прокладывать себе путь среди осколков и потоков дорогого вина. Посреди ошалевших людей, раненых, криков, дыма, запахов бензина, под гул зависшего над кварталом вертолета какой-то подозрительный «рено» давал задний ход, пытаясь выбраться из этой сутолоки. Натан прыгнул на перевернутый кузов, перелетел на капот другого автомобиля и приземлился прямо перед «рено», который резко подал назад, забрызгав его грязью. Он подбежал к такси, которое только что присоединилось к длинной веренице автомобилей, вытянувшейся перед местом столкновения, выкинул из кабины водителя, подался назад, рванул ручной тормоз, развернулся и протолкнул «мерседес» вслед за «рено», который заехал на паркинг комиссариата полиции. Мучимый мыслью о том, что Лин ускользает от него, он тоже туда вклинился, да так резко что из-под колес на слишком крутых виражах полетели искры.

«Рено» с открытыми дверцами был припаркован на последнем уровне. Натана встретил огонь крупнокалиберных снарядов. Под смертоносными осколками он пригнулся, но с пути не свернул. «Мерседес» вырвал две дверцы, сбил двух полицейских и ткнулся в бетонную колонну.

На треснувшем ветровом стекле лежал, распластавшись, один из полицейских. Натан освободился от подушек безопасности, согнул ноги и с силой ударил ими о стекло, которое поддалось под безжизненным телом копа. Он схватил свой автомат, прицелился в силуэт, согнул на спусковом крючке палец. Автомат содрогнулся в руках, выпустив очередь прямо в грудь. Пригнувшись у заднего стекла, он полоснул огнем, предварительно убедившись, что Лин Ли в зоне видимости нет. Пока его Р-90 сеял смерть, он катапультировался из «мерседеса» и, не переставая стрелять, бросился к «рено». Попытка казалась просто самоубийственной, но выбора у него не было. Он сам ринулся в западню. Уже через несколько секунд паркинг оказался заполнен стражами правопорядка. Ключи зажигания были на месте. Обойма, рассчитанная на пятьдесят патронов, в конце концов оказалась пустой. В зеркало заднего вида он увидел, как Лин Ли и двое мужчин пытаются ускользнуть через дверь. Он включил задний ход, протаранил стену и на виду у двух полицейских оказался погребен под грудой строительного мусора. Один из них очередью из девятимиллиметрового парабеллума разнес вдребезги ветровое стекло, но Натан успел броситься на копа, пытавшегося увести Лин Ли, и сумел свалить его на землю. То, что отстреливался из-за укрытия, слишком поздно сообразил, что мишень оказалась у него за спиной, и был нейтрализован прямым ударом в затылок. Натан подхватил Лин Ли и один из гранатометов, сел за руль двухместного автомобиля и поехал, оставив дверную коробку торчать в куче стеновых блоков.

– Держи! – велел он Лин Ли, протягивая ей оружие.

– Нет.

– У нас нет выбора.

– Никогда.

Он швырнул автомат ей на колени и устремился по пандусу, который должен был вывезти их на поверхность. Мотор какое-то время надсадно гудел и в конце концов заглох на полдороге. Остаток пути им пришлось проделать пешком, а в спину несся грохот сапог, лязг затворов и лай приказов. Закрытые ворота гаража охраняли трое. Натан прижался спиной к стене, размахнулся и швырнул гранату. Взрыв разметал троицу копов и открыл дымящуюся брешь в железе. Он бросился вперед, отстреливаясь и прикрывая собой Лин. Но худшее ожидало их снаружи.

В окружении армады полицейских, вскинувших на плечи весь свой оружейный арсенал, под лучами прожекторов веером стояло четыре автомобиля. Этот боевой порядок контролировался вездесущим вертолетом. Улицу с обоих концов перекрывали ограждения. Какой-то офицер орал в мегафон приказы. Остальные военные, которые обстреливали паркинг, вот-вот должны были атаковать их с фланга. Что предпринять? Черная пелена во взгляде Лин Ли указывала на то, что сдаваться она не собирается. Стрелять тоже. Она решила умереть. Натан высунул ногу наружу; тридцать автоматов были направлены на него, а в торчащем в небо стволе гранатомета оставалась только одна граната. У него не было ни секунды на размышления. Огненный дождь заставил его спрятаться внутри, использовав лист железа вместо щита. Пули и снаряды свистели и ударяли в железо, некоторые пробивали его, прочерчивая полумрак светящимися нитями, и ударяли в бетон возле их ног. Натан стиснул зубы и выстрелил. Сильная отдача отбросила его назад. Граната взорвалась, а он в это время бросился на Лин, прикрыв ее собой. Взрыв взметнул в небо грохочущий сноп искр. Обстрел прекратился, сменившись ударами, глухим гулом, беспорядочными вспышками, металлическим скрежетом. Лопасти вертолета вспороли портал, и в гараж ворвались апокалиптический грохот и густое облако пыли. Натан воспользовался хаосом. Не отпуская Лин, он смел все препятствия, что встретились ему на пути, все эти серые, растерянные фигуры, колотя направо и налево по солнечным сплетениям, ногам и головам. Большинство полицейских валялись на земле, расплющенные упавшим вертолетом.

Лин и Натан укрылись в соседнем здании и выбрались на крышу.

С высоты открывалась картина Дантова ада. Винты вертолета исполосовали фасады здания комиссариата и соседних домов, затем машина обрушилась на припаркованные автомобили и взорвалась. До них доносились запахи керосина, газа и штукатурки. Нужно было немедленно убираться из этого квартала, этого города, этой страны.

Пятая часть
Человек – это бонсаи, который считает себя деревом

147

Джонка, которой управлял Ксао Тан, ночью вышла из бухты в открытое море и взяла курс на юг. Стоя на корме, Лин и Натан смотрели, как уменьшается в размерах открытка. Гонконг сиял огнями, как сцена мюзик-холла. Разноцветные здания из стекла были забраны в лазерную сетку, растянувшуюся до самых звезд, и покоились на цоколе флюоресцирующей жидкости. Четвертый по величине китайский город, чье название переводилось как «Ароматный порт», походил на пригрезившийся в галлюцинации Нью-Йорк.

Вот уже пять дней, как они уехали из Парижа. После падения вертолета им нужно было раздобыть деньги и фальшивые документы. Еще с тех времен, когда Натан сотрудничал с ФБР, у него на пяти кладбищах по всему миру были закопаны пакеты с поддельными паспортами и десятью тысячами долларов. Пять путей отступления. Но ни одного – во Франции. Оставалось довольствоваться подручными средствами: взять наличные в банкомате по кредитной карте Шарлье, отправиться на площадь Пигаль и там потрясти похотливых клиентов, готовых расстаться с деньгами, украсть паспорт у какой-нибудь американки, сделав такую же прическу Лин Ли, затем украсть еще один паспорт – у выходящего из «Лидо» японского туриста (Юнихиро Шота совсем на него не походил, но в глазах какого-нибудь европейского таможенника все азиаты на одно лицо, даже метисы). Натан оплатил наличными два билета до Гонконга, а остаток денег засунул в почтовый ящик Мари. Юнихиро Шота и Эми Локвуд отправились в родной город Брюса Ли, поселились в симпатичной гостинице, купили новую одежду в «Натан-роуд», ели китайскую лапшу и вели расследование. Говоривший по-китайски и по-английски, Натан получил доступ к важной информации, которая была ему нужна.

С отставанием на несколько дней они следовали за секретными службами, которые гнались по пятам Гордона Райлера. Чиновники, с которыми он встречался, за неделю до этого выдали ту же информацию китайским и американским агентам. Гуанчжоу уступил свои острова по договору подряда с целью развития туризма, коммерции, промышленности и сырьевых зон. Покупателями выступили китайские компании и частные лица, а также иностранцы, которые должны были создать совместные предприятия с китайцами под контролем китайских партнеров, предоставив предварительно дополнительный проект экологических мероприятий. Право использования территории предоставлялось на пятьдесят лет. Из тысячи четырехсот тридцати четырех мелких островов шестьсот четыре имели площадь более пятисот квадратных метров. Их цена варьировалась от двенадцати тысяч до двенадцати миллионов долларов. Ни в одном из контрактов имя Гордона Райлера не фигурировало.

Тогда Натан припомнил подробности обобщенного психологического портрета всех ай-ка. Они получили такие имена, чтобы в них в обязательном порядке имелся слог «ан», они любили живопись и блюз, были неравнодушны к запаху жасмина и цветов иланг-иланга и очень боялись дождя, что подразумевало общую для всех психотравму в детстве. В южной части Китайского моря начиная с апреля наблюдались обильные осадки. Тропические бури и опустошительных тайфуны не были редкостью. Наверное, ай-ка в детстве довелось пережить один из таких тайфунов.

Если верить архивам Гонконга, страшный тайфун пронесся над регионом девятнадцать лет назад. Из разоренных бурей островов площадь восьми подходила для того, чтобы разместить на них две с половиной сотни человек. Половина из этих восьми принадлежала совместным предприятиям, причем на двух размещались туристические комплексы, которые были разрушены. Один из этих двух островов оказался перепродан какому-то китайскому инвестору. Следовательно, Натан заинтересовался другим. Остров назывался Кша. Расположенный на равном расстоянии от Китая, Филиппин и Тайваня, он принадлежал корпорации «By – Стерн», главными акционерами которой являлись господа By и Стерн, соответственно, китаец и американец. Остров Кша находился в трех днях пути морем.

Не располагая средствами, чтобы отправиться туда, Натан в очередной раз решил использовать ситуацию. Эту часть водного пространства земного шара бороздили пираты, которые пользовались неспособностью стран обеспечить безопасность в территориальных водах, а также медлительностью торговых судов, их неумением маневрировать, большой загруженностью, из-за которой увеличивалась осадка судна и облегчался абордаж. Их добычей зачастую были перевозимые на кораблях деньги, предназначавшиеся для выплаты зарплаты. Чтобы найти своего пирата, Натану пришлось обшарить несколько борделей и игорных залов Макао. Одна проститутка свела его с Ксао Таном, которого он поманил неким островом сокровищ и большой добычей, которая должна будет оправдать экспедицию.

Джонка Ксао Тана была стремительной и маневренной, снабженной радаром, системой спутниковой навигации, глубинным зондом и аппаратами радиосвязи тайваньского производства. По официальной версии, он катал туристов в бухте Гонконга. В действительности же совершал ночные нападения в открытом море или в зонах якорной стоянки. Его интересовал не столько перевозимый товар, сколько личные вещи экипажа и содержимое сейфа. На джонке имелись лодка с подвесным мотором и настоящий оружейный арсенал – от динамита до автоматов Калашникова.

Натан рисковал. Рисковал, садясь на судно преступников вместе с Лин. Рисковал, теряя время, добираясь до острова морем. Рисковал ничего не обнаружить по прибытии на место. Рисковал не найти денег, чтобы расплатиться с Таном.

Капитан подошел к ним на корме.

– Для вас же будет лучше, если это не окажется просто развлекательной прогулкой, – сказал он.

– У нас с вами рискованные профессии, – заметил Натан.

– Моя не такая рискованная, как ваша, господин Шота. Потому что если на Кша ничего не окажется, имейте в виду, у меня на борту имеется разменная монета, – заявил он, указывая на Лин Ли.

148

Карла услышала лязг дверного замка, звук расстегиваемой молнии и хрип растянувшегося на ней тюремщика. Она почувствовала его зловонное дыхание и покорно взяла вонючий член, который он засунул ей в рот.

Она рада была его видеть.

Каждое утро охранник приносил ей дозу героина, и она сгорала от желания поскорее ввести его в вену, чтобы принять в долгие часы, которые должны были за этим последовать, вереницу психов, извращенцев, садистов.

Карла протянула исколотую руку и закрыла глаза, предвкушая то, что должно было последовать дальше. Но ничего не было, только фраза на дурном английском:

– Твоя одеваться быстро.

Это было что-то новенькое. Тюремщик заговорил с нею впервые. В первый раз ей приказали одеться. Карле не хотелось никаких перемен. Ей нужна была только доза. Чтобы отключиться. Она показала ему руку. Пощечина отбросила ее на грязную, убогую кровать. Мужчина ударил ее в живот.

– Одеваться!

Она встала на четвереньки и с трудом выпрямилась. Недостаток движения и наркотики превратили ее в растение. Поигрывая резиновой дубинкой, которую он столько раз засовывал ей в задний проход, тюремщик смотрел, как она натягивает загаженные джинсы и грязную футболку, больше похожую на половую тряпку. Затем грубо вытолкал ее в коридор. Она ударилась о стену. Охранник пинками погнал ее к концу коридора, где уже толпилось с десяток женщин. Четверо скотов отвешивали им удары, заставляя вьюги наружу. По грязи пленницы побрели к грузовику.

Их везли навстречу новой судьбе. Несмотря на боль, лишения, холод, голод, жажду, страх, какая-то крошечная частичка мозга Карлы еще функционировала. Словно лампа-ночник не давала окончательно сгуститься мраку и сознанию – погаснуть. Во время этого – какого уже по счету? – перемещения, которому предстояло стать очередной вехой в сомнамбулическом существовании, где не было ничего, кроме изнасилований и наркотического забытья, одна вещь бросилась ей в глаза. И прежде, до этого дня, ей доводилось встречаться с женщинами, которым выпала такая же, как и у нее, судьба: они были маленькие, высокие, худые, полноватые, красивые, уродливые, молодые и не очень. Всякие. На этот же раз она не отметила привычного разнообразия. Пленницы казались покорными до такой степени, что тюремщикам не было необходимости мучить их со свойственной им злобой. Но было и еще кое-что, что Карла сумела осознать не сразу. Грязные, покрытые кровоподтеками, с осунувшимися лицами, бледной кожей, сальными волосами и венерическими заболеваниями, все эти женщины были очень красивы.

149

Море было спокойным, солнце заливало джонку. Лин танцевала на палубе. Ее лианообразное тело, казалось, опровергало законы гравитации и бортовую качку. Гибкая и грациозная, она кружилась и порхала по палубе. Натан был в восхищении. Ее арабески воспевали красоту движения.

За три дня плавания по морю он научился ее ценить Молодая женщина не нашла своего места в обществе Мир. созданный мужчинами, продажный и развращенный, не подходил ей. Лин была от природы кочевницей ей необходимо было регулярно менять страну, язык, культуру и даже собственную личность. Она привыкла воздвигать между собой и миром психологический барьер ни к чему и ни к кому не привязываться. Аннабель оказалась исключением. Молодые женщины познакомились в Париже, во время занятий в танцевальной студии, которой руководила Лин. В то время Лин Ли звалась Лиди Левантен. Они обнаружили родство душ и полюбили друг друга, как сестры. Потом Лиди поменяла имя и страну, они больше не виделись с Аннабель. Но общались по телефону. Лин всегда звонила сама, потому что с ней связаться было нельзя. Однажды Аннабель не ответила. Лин вскочила в поезд и стала тенью ходить за теми, кто л расследование. Остальное Натан знал. Молодая женщина душой и телом отдалась поискам подруги. Что поражало его больше всего, так это ее безмятежность, доброжелательность, отсутствие агрессивности. Ее привлекали не люди в массе своей, но личности. Она общалась с членами экипажа, который состоял в основном из преступников-рецидивистов. Она называла их по именам, иногда готовила им кофе или просто улыбалась и совершенно покорила капитана Тана. Даже Чан, помощник боцмана, человек властный, умеющий только приказывать и поначалу не одобрявший ее присутствия на судне, в конце концов примирился с ней. От Лин исходила положительная энергия, которая заряжала всех, кто оказывался рядом.

Она закружилась на невидимом цоколе и высоким прыжком закончила свой танец. Натан зааплодировал. Она спорхнула к нему с легкостью ветерка. Они стояли, не говоря ни слона. После того, что произошло в Париже, они и так разговаривали слишком много. Она упрекала его во всех этих смертях. Он не оправдывался, потому что его это совершенно не касалось. Понятия добра и зла определялись обществом и религией. Ни к тому ни к другому Натан отношения не имел.

На палубу опустилась чайка. Экипаж засуетился. На горизонте показался остров Кша.