Текст книги "Последнее оружие"

Автор книги: Филипп Ле Руа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

44

Где она? Натан резко вскочил, еще не совсем очнувшись от. сна и не чувствуя затекшей правой ноги. Но, услышав шум воды в душе, расслабился. Незнакомка вышла из ванной и, не обращая на него внимания, снова легла.

Дверь распахнулась, впустив шумный ареопаг. Главный врач явился в сопровождении двоих интернов, Сильви и капитана.

– Она сказала что-нибудь? – спросил Санако.

– Мало.

– Что именно?

– «Буйт дметруаон», «длоган фах» и «влорган».

– В общем, ерунду.

– Этого я не знаю.

– Денек в участке – и она запоет на другом языке.

– Это было бы ошибкой.

– Послушайте, Лав, нам некогда разыгрывать из себя больничных сиделок.

– Еще одна женщина исчезла, – уточнила Сильви.

– Кто?

– Серана Уэллс, помощница американского госсекретаря Кэтлин Моргенсен.

– Где?

– В Каире, три дня назад. Это произошло в отеле «Шератон» во время мирных переговоров. Серана Уэллс отлучилась в туалет, и никто ее больше не видел. Ей двадцать четыре года, важная должность в Белом доме, престижные дипломы, похоже, исключительно эффектная внешность, не замужем. ЦРУ, ФБР и Моссад уже занимаются этим делом. Некоторые эксперты поговаривают о похищениях инопланетянами.

– Что-то они зачастили, – заметил Натан.

Сильви надела очки, открыла досье и подтвердила:

– Аннабель: 2 марта, Париж; Галавс 8 марта, Вашингтон; Суйани: 14 марта, Токио; Николь: 26 марта, Фонтенбло; Серана: 29 марта, Каир; Элиана: 30 марта, Нью-Йорк. То есть первые три похищения за тринадцать дней и за пять дней – три остальные.

– В котором часу произошли два последних?

– Серана исчезла в десять часов утра двадцать девятого марта, а Элиана в одиннадцать часов вечера тридцатого марта.

– Какая разница во времени между Каиром и Нью-Йорком?

– Понимаю, куда ты клонишь, Натан. Уже подсчитала. Учитывая разницу во времени и длительность полета, У похитителей в распоряжении было тридцать часов, чтобы подготовить операцию в Нью-Йорке.

– Дело беспрецедентное, – сказал Санако.

– Отсюда и гипотеза об инопланетянах, – добавила Сильви.

Вы же сами понимаете, Лав, как для нас ценна эта девица. Мы благодарим вас за содействие в ее поимке. Вы отлично сделали свою работу. Позвольте нам теперь замяться нашей.

– И моей. – добавил врач.

– Она провела плохую ночь, – предупредил Натан.

– Рвота и жар вызваны сотрясением мозга. Ничего серьезного, тем более что у нее исключительно крепкий организм. Поскольку в контакт она не вступает, то неизвестно, не отшибло ли у нее память. Надо выяснить. Если судить по результатам сканирования, крупных повреждений нет, так что через несколько дней все должно прийти в норму. При условии отдыха. Рекомендую понаблюдать за ней двадцать четыре часа, чтобы предупредить появление новых симптомов. Единственный возможный риск – посттравматический синдром.

– В чем это проявляется?

– Головные боли, головокружение, бессонница, раздражительность, возбуждение, депрессия, личностные изменения. Но, повторяю, отдых и спокойствие ускорят выздоровление.

– Почему бы уж сразу не отправить ее в швейцарский санаторий? – раздраженно съязвил Санако.

– Двадцать четыре часа. Это все, что я у вас прошу. Потом можете ее забирать.

– Буду здесь завтра утром, – заявил капитан.

Санако терял хладнокровие на глазах. Сдержанность, характеризующая японское поведение, давалась ему с трудом. Особенно в этом деле. Врач и его свита покинули палату.

– Ты это всерьез насчет инопланетян? – спросил Натан Сильви.

– Когда люди чего-то не понимают, они склонны приплетать сверхъестественное.

– Не обращайте все в шутку, – добавил Санако. – Маленькие зеленые человечки всегда вызывают смех у рациональных умов. Но я пока не вижу, кто другой способен похитить в разных точках планеты и за такое короткое время столь важных женщин. Причем не оставляя никаких следов.

– След прямо перед нами, – сказала Сильви.

– Зачем кому-то понадобились эти женщины? – спросил Санако.

– Вы сами ответили: потому что они важны.

Их взгляды обратились к совершенно безучастной незнакомке.

– Есть кое-что, чего я вам не сказал, – признался капитан.

– Что именно?

– Мы дали послушать запись ее тарабарщины в лингвистическом колледже. Они там определенно сошлись во мнении, что такого языка нет на Земле. И никогда не было.

45

Гэбриэл Стил имел привычку вставать очень рано и завтракать, прежде чем покинуть свою виллу на озере Вашингтон и отправиться на работу. Он вел машину, не считаясь с ограничением скорости, это была бунтарская черточка в его характере. Добравшись до Редмонда, припарковался на автостоянке перед штаб-квартирой своей компании, на своем персональном месте, и, здороваясь по пути со своими служащими, называя каждого по имени, направился в свой кабинет, стены которого украшали портреты таких знаменитостей, как Эйнштейн и Леонардо да Винчи. Отсюда он обменивался мэйлами с сотрудниками. Вечером возвращался поздно, с дочерью общался мало. По выходным играл в бридж, собирал мозаики, катался на водных лыжах или вместе женой Салли брал уроки пения. А в воскресенье, когда она уходила в церковь, изменял ей с Таней. Он часто находился в разъездах, любил читать перед сном, встречать Новый год в Палм-Сврингс и у своей сестры, в Сэнксдживинге.

Гэб вея жизнь, которую мог бы вести, наверное, любой средний американец, с той только разницей, что его вилла занимав три тысячи семьсот квадратных метров, в гараже стояло несколько машин стоимостью в сто тысяч долларов, а библиотека содержала тысячи томов, среди которых имелся и «Кодекс» да Винчи, оцененный в тридцать миллионов долларов. Его личное состояние равнялось сумме состояний ста шести миллионов наименее богатых американцев, а имя постоянно мелькало во всевозможных рейтингах, причем в самом верху. Он даже возглавлял вместе с хозяином «Дженерал электрик» список VIP-персон (как вчерашних, так и сегодняшних), отобранных по таким критериям, как «широта видения, новаторство, лидерство, харизма и первопроходческий гений», обогнав Иисуса Христа Эйнштейна и Леонардо да Винчи, тех самых, чьи портреты украшали его кабинет.

Но, если отвлечься от нескольких лишних нулей, дни Гэбриэла Стила проходили так же, как и у всех. Кроме того первоапрельского воскресенья. В первые секунды он подумал было, что это розыгрыш. К несчастью, все оказалось не так. Салли ушла в церковь вместе с их дочерью, слуги взяли выходной. Таня была с ним в одной из двенадцати спален виллы, в той, что выходила окнами на озеро. Пятьдесят квадратных метров, отведенных для адюльтера. В стихотворении, написанном Гэбом, утверждалось, что Таня красивее Джоконды, умнее пакета компьютерных программ, капитальнее Капитолия. Следуя ритуалу, они сначала занялись любовью, а потом прыгнули голышом в бассейн олимпийских размеров, украшенный мозаикой из микросхем и весь в кремниевых отблесках. В тот день Таня не вынырнула обратно. Он вглядывался в металлизированную воду, нырял, обследовал дно. Но, будучи посредственным пловцом, вскоре оставил это занятие и вылез из бассейна, чтобы окинуть его взглядом. Впервые за пятьдесят лет он вынужден был признать нечто иррациональное, не поддающееся логическому объяснению, непостижимое: Таня Форрест растворилась в бассейне.

46

Стоя в больнице перед автоматом с напитками, Натан и Санако спорили о методе, который надлежит применить. Первый рекомендовал эмпатию. Второй – допрос по всем правилам. Капитан предостерег его от любой попытки помешать работе полиции. Завтра же подозреваемая будет заключена в камеру и обработана как надо. А пока он поставил двух человек перед дверью и двоих на выходе из больницы. Третья пара будет следить за окнами ее палаты из машины на улице.

– Что в ней такого особенного, что ты не хочешь с ней расставаться? – спросила Сильви после ухода Санако.

– Она бесценна.

– Почему ты отстраняешь Санако?

– Это расследование ему явно не по росту, да и начальство на него давит. Вот он и не дотягивает.

– А ты дотягиваешь?

– Знаю, как дотянуть.

– Объясни.

– Для этого мне понадобится твоя помощь.

– Ты мог рассчитывать на нее с самого начала.

– Но тут дело довольно щекотливое.

– Что за дело?

– Побег.

47

Натан приветствовал поклоном двоих полицейских, стоявших по обе стороны двери, и вошел в палату незнакомки.

– Я вытащу тебя отсюда, – сказал он ей. – Мы оба ищем одно и то же. Вместе у нас будет больше шансов. Все, что тебе надо сделать, это следовать за мной.

Она пристально смотрела на него, не шевелясь. Натан позвал полицейских, те явились друг за другом. Прямой удар в солнечное сплетение согнул пополам первого и вывел из равновесия второго, довершившего падение после кругового удара ногой. Натан запер дверь, стащил униформу с того, что поменьше, и напялил ее на узницу, которая держалась словно кукла – не сопротивляясь, но и не облегчая ему задачу. Он надел ей фуражку, темные очки и повел за руку на первый этаж.

Двое других подчиненных Санако комментировали видеоклип Шакиры, который как раз показывали по телевизору в холле.

– Уходите? – спросил один из них.

– Капитан вызвал. Меня и одного из своих людей. Не дает даже раны толком залечить.

Он кивнул на свою ногу, которую нарочито приволакивал.

– Присматривайте за девицей, – сказал Натан, показав на лифт.

– Не беспокойтесь, не упустим. Тем более что во время погони на вас теперь особо рассчитывать не приходится.

Незнакомка поняла его маневр, поскольку была уже снаружи. Он догнал ее на автостоянке. Оставалось только проскочить мимо полицейских в машине. Тот, что сидел за рулем, вылез им навстречу.

– Куда собрались?

– Санако вызвал, – сказал Натан. – И одного из своих людей.

– Пешком?

– Сядем в метро, так будет быстрее.

Полицейский поморщился, наклонился к машине, чтобы вызвать по рации комиссара, и вдруг, оторвавшись от земли, плюхнулся на колени своего напарника, сидевшего на пассажирском сиденье. Натан подтянул ногу и нанес второй удар, боковой, по черепу напарника, уже парализованного семьюдесятью лишними килограммами. Потом догнал удалившуюся тем временем девицу и затолкал ее на заднее сиденье. Не тратя время на то, чтобы избавиться от оглушенных полицейских, тронул в сторону Гиядзы. Он не собирался ехать туда на машине, но обстоятельства сложились иначе. Незнакомка в зеркале заднего вида не шелохнулась, но Натан все же задумался, прав ли он, сделав на нее ставку. Какой-то микроавтобус, мчавшийся прямо на них, отчаянно сигналя, напомнил ему, что тут ездят по левой стороне. Необходимо было чуть больше сосредоточиться, чтобы беспрепятственно доехать до безымянного проулка, туда, где его подопечная не успела закончить свое дело.

48

Натан высадил ее из машины, они направились к месту, где была похищена Суйани. Его пульс участился.

– Заканчивай то, что собиралась делать, – сказал он ей. – Другого случая у тебя не будет.

Она уставилась на торговый павильон и встала боком, пытаясь протиснуться между прутьями решетки.

– Это трюк ниндзя, – сказал Натан.

Она посмотрела на него пустым взглядом.

– У ниндзя есть прием, которому обучают с детства: они могут высвобождать кости из суставов, что позволяет им проникать куда угодно.

Я тоже было о нем подумал, но для Суйани тут слишком узко.

Она вытянула руку вперед, ткнув кулаком в застекленную дверь пустующего магазина. Упрямо стиснула зубы и попыталась протиснуться еще раз, оцарапав виски.

– Хватит!

Он привлек ее к себе. На ее скулах блестели слезы, мешаясь с кровью. Наконец-то хоть что-то человеческое. Он обнял ее.

– Ты мне скажешь, кто ты такая?

Он провел ее немного вперед и поставил перед аварийным выходом из банка, где, как предполагалось, исчезла Суйани, и велел не двигаться. А сам влез в шкуру Хиноширо.

Идет дождь и темно. Я почти ничего не вижу сквозь забрало шлема. Внезапно девчонку окружает свет и поглощает ее. Двухметровая полоса света, вспыхнувшая всего на секунду. И этот свет шел… из банка!

Дверь открылась и закрылась, впустив Суйани. Кто был по ту сторону? Он уже хотел было постучать, как вдруг заметил, что незнакомка исчезла, а проулок перегорожен полицейской машиной. Он инстинктивно запрыгнул на ее крышу, чтобы овладеть ситуацией. Беглянка была справа, прижата к капоту второй машины. Вызволив ее во второй раз и пустившись вместе с ней в бега, он в конце концов сделает ее своей союзницей. Но это неизбежно влекло за собой столкновение с силами правопорядка.

В машине под ним находились два человека, третий бежал к нему, размахивая пистолетом, последний надевал наручники на девицу. «Водила», «седок», «пушкарь» и «браслетчик» – в таком порядке их и следовало атаковать. Он бросился на первого, попытавшегося вылезти, и отправил его обратно за руль со сломанным носом. Второй огибал машину. Третий выскочил рядом. Натан отступил дальше в проулок, позволяя им выстроиться гуськом, и бросился на них, выставив левое плечо вперед. Нападавшие не ожидали контратаки. «Пушкарь» был отброшен на «седока». Натан ударил по руке, сжимавшей пистолет, и в два удара локтем пригвоздил парочку к асфальту.

Судя по вою сирен, половина токийской полиции скоро закупорит квартал. «Браслетчик» тем временем затолкал девицу во вторую машину и уже собрался дать тягу. Натан вышвырнул «водилу» из первой машины, врубил задний ход, нажал на педаль газа, стиснул руль, откинулся на спинку и уперся рукой в приборную доску. Грохот столкновения. На глазах у остолбеневших прохожих он выскочил и бросился на «браслетчика», который пытался прийти в себя под вздувшейся подушкой безопасности, влепил ему прямой в висок и освободил пленницу. Втолкнул ее в то, что осталось от первой машины, и рванул с места, волоча за собой покореженное листовое железо и нимало не заботясь, по какой стороне едет.

– Вы мне не облегчаете задачу, – сказал он.

Потом увернулся от автобуса и погнал по шоссе в сторону вокзала. Он надеялся, что Сильви не опоздает. Как полиции удалось вмешаться так быстро? Кто им сообщил? Почему «браслетчик» собирался сбежать вместе с девицей, вместо того чтобы прийти на помощь своим товарищам? Вопросы множились, в ущерб его вождению. Но один пункт он все-таки прояснил. Он знал теперь, как была похищена Суйани. Похитители прошли через банк. У них были сообщники внутри. Ему хотелось бы поделиться своими выводами с Санако, чтобы тот прошерстил персонал Токийского банка. Но для сотрудничества время было неподходящее. Ни с полицией, ни с подозреваемой. Сейчас следовало поскорее уносить ноги.

Вторая часть
Бегущий пейзаж неподвижен

49

Федеральный агент Джеймс Музес потребовал у таксиста квитанцию и вышел на Рокфеллер-плаза. Стройный готический силуэт небоскреба «Дженерал электрик» пронзи облака на высоте двухсот семидесяти восьми метров. Он сменил три лифта, прежде чем добрался до шестьдесят девятого этажа. Двери, отделанные деревом ценных пород, открылись. Перед ним был холл, расписанный аллегориями Изобилия, Труда, Коммерции и Торжества Человека. Под американским орлом ассирийских очертаний директор ФБР беседовал с людьми, чьи лица Музес видел только на телеэкране. Его босс отделился от группы и увлек подчиненного в прихожую красного мрамора. Фризы в стиле ар-деко направляли взгляд к двери, украшенной резьбой во ониксу янтарных оттенков и охраняемой «шкафом» в клетчатом костюме.

– Что за люди? – спросил Музес.

– Забудьте, что вы их видели.

– Почему?

– Послушайте меня хорошенько, агент Музес. Я все еще недоумеваю, как вы смогли добиться этой встречи…

– Просто позвонил по телефону.

– Не морочьте мне голову. Он никогда никого не принимал. Тем более здесь.

– А я и не просил о приеме. Он ведь сам с вами связался, чтобы вы отыскали его пропавшую любовницу. А поскольку я расследую исчезновение мисс Райлер и мисс Уэллс, то знаю от вас и об исчезновение мисс Кортес. Позвонил DR насчет подробностей, и вот я здесь.

– Хватит трепать попусту его имя.

– Чего вы боитесь? Он же не Господь Бог все-таки.

– Я как раз об этом. Никаких дурацких вопросов. Обращайтесь к нему «сэр», не называя имени, не спрашивайте о его личной жизни или о делах и следите; чтобы длительность вашей беседы не превысила пятнадцати минут. Я буду ждать в вестибюле. И раз уж вы помянули Господа Бога, то неплохо бы вам знать, что у Бога меньше возможностей повлиять на нашу жизнь, чем у него.

50

«Шкаф» в клетчатом костюме пропустил Джеймса Музеса, держа руку на кобуре. Он оказался в необъятном помещении с окнами во всю стену, с видом на небесные очертания Манхэттена. Все, что тут находилось, поражало непомерными размерами. Словно тут обитал великан, для которого нарочно изготовили обстановку такого масштаба. У единственной не стеклянной стены помещался монументальный, каменный камин, в котором можно было бы поселить целую семью. И в этом циклопическом очаге потрескивали бревна. На письменном столе, более внушительном, чем Белый дом, стояли в ряд три плоских экрана. Паркетный пол покрывал ковер, более уместный в золоченой раме. В одном углу медленно крутилась вокруг своей оси гигантская армиллярная сфера. Джеймс Музес застыл посреди помещения и стал ждать, что будет дальше. Он не знал, как выглядит пресловутый DR, но ожидал увидеть некоего Голиафа, заоблачного отшельника с замашками демиурга и кучей бзиков, среди которых навязчивое стремление к порядку и чистоте было на первом месте.

– Ни шагу дальше! – донеслось из-за его спины.

Стараясь не сердить хозяина, который в любой момент мог положить конец его визиту, Джеймс застыл как истукан.

– Вы хоть знаете, куда вас занесло?

– В ваш кабинет, сэр.

– На керманский ковер девятнадцатого века. Это в равно что топтать «Подсолнухи» Ван Гога.

Не зная, как загладить оплошность, Джеймс ждал дальнейших предписаний.

– Разуйтесь. Надеюсь, носки у вас чистые.

– Надел сегодня утром, сэр.

DR расположился за своим столом. Насчет бзиков своего клиента Музес не ошибся. Но зато насчет внешности – увы. Тот походил отнюдь не на Голиафа, а скорее на тщедушного Давида с крашеными волосами и подтяжкой на лице. Федеральный агент продолжил стоять столбом, поскольку сесть ему не предложили, и за недостатком времени сразу перешел к сути дела:

– Где находилась Элиана Кортес, когда вы видели ее в последний раз?

– Какая тут связь с исчезновениями, о которых вы говорили по телефону?

– Их сверхъестественный характер и сходство жертв.

– Поподробнее.

– Все они испарились на глазах у свидетелей, успевших заметить разве что вспышку света.

– После вашего звонка я поговорил с президентом и госсекретарем. Никто их не шантажировал. Можете мне сказать, в чем тогда смысл?

До Музеса дошло, что DR снизошел к этой встрече, чтобы заполучить информацию, а вовсе не для того, чтобы ее давать. Агент попытался переменить роли:

– Сначала я должен узнать подробности исчезновения Элианы Кортес.

– Вам что, мало жертв?

– Где была Элиана в последний раз, когда вы ее видели? – опять спросил Музес.

– Послушайте-ка меня хорошенько, горе-сыщик. Ничего вы не знаете. Могут произойти еще хоть десятки похищений, вы даже следа не найдете. Так что отдайте мне досье, а я его передам более компетентным людям.

– А теперь вы меня послушайте, Давид. Живя среди облаков, вы с действительностью не соприкасаетесь. Но без горе-сыщика, который вместо вас ворошил бы дерьмо, вам не обойтись. Пока вы тут свысока глядите на людишек, дерущих себе задницу двумястами семьюдесятью метрами ниже, зарабатывая вам дивиденды, горе-сыщик будет драть свою, чтобы вернуть вашу цыпочку. Не директор ФБР, NSA [14]14
  National Security Agency– Агентство национальной безопасности.


[Закрыть]или ЦРУ будет спать с собакой или нырять в токийском порту, чтобы добыть вещдоки. Передайте дело вашим дружкам, и получите тот же результат, что и при поимке Бен Ладена. Так вы мне скажете наконец, черт подери, что произошло перед исчезновением Элианы Кортес?

Дерзкая речь ослабила подтяжку на физиономии DR. Удача Джеймса, который запросто мог остаться без работы или даже того хуже, была в том, что он обращался к человеку умному. Надутому, циничному, жесткому, решительному, не слишком щепетильному, но весьма проницательному. Довод попал в десятку. Самый могущественный в мире человек действительно нуждался в мелкой сошке, чтобы вернуть свою Дульцинею со дна. DR встал и направился к потайной двери, откуда появился пять минут назад. Музес последовал за ним и очутился в роскошной спальне, которая сообщалась со столь же просторной ванной комнатой.

– Она была здесь, – сказал DR, показывая на душ.

Он рассказал, как Элиана Кортес испарилась, пока он лежал в ванне, всего в нескольких метрах от нее. Бесшумно, бесследно, ничего не взяв с собой, даже одежду. Он особо настаивал на том факте, что тут нет ни окна, ни другой двери, кроме той, через которую вошел сам Музес.

– Дверь была заперта, да и охранник никого бы не пропустил.

– У кого еще были ключи?

– У Элианы. Но они остались в ее сумочке.

– Кто-нибудь мог снять с них копию?

– Их невозможно подделать.

– Охраннику вы доверяете?

– Больше, чем своему финансовому директору.

– Что изменилось вокруг вас в момент исчезновения?

– Ничего.

– Вы ведь наверняка что-то заметили.

DR посмотрел на него, явно не понимая.

– Вы ведь в своем роде маньяк, способны углядеть даже след мыши, пробежавшей на вашем персидском коврике. Ваш кабинет настолько стерилен, что любой непорядок бросился бы вам в глаза. Если бы там побывал кто-то чужой, это бы от вас не ускользнуло.

– Я не упомянул об одной мелочи, потому что она дурацкая.

– Массу расследований удалось завершить только благодаря дурацким мелочам.

– На полу была вода. Сначала я подумал, что это с Элианы натекло. Но ее было слишком много. А еще стало прохладнее.

– И это, по-вашему, мелочь?

– Мелочью я это никогда не считал.

– Тогда что в ней дурацкого?

– Это было так… словно тут прошел дождь.

Музес поднял взгляд к потолку. Хозяин направился к двери. Аудиенция была закончена. Он задал последний вопрос:

– Главный акционер Рокфеллеровского центра – это ведь «Мицубиси»?

– Да, а что?

– Вы знакомы с кем-нибудь из руководства?

– Президент мой друг.

– Суйани Камацу – говорит вам что-нибудь это имя?

– Нет.

– Она занимает пост в дирекции маркетинга «Мицубиси», в Токио. Тоже пропала. Не знаю, связано ли все это, но работаю над этим.

– Работайте, Музес, работайте. Побыстрее и получше. Если найдете Элиану, я сделаю вас самым богатым полицейским Соединенных Штатов. Извиняюсь за то, что погорячился. Элиана – самое дорогое, что у меня есть в этом мире, а я, как вам известно, много чем владею. Подлинная природа наших с ней отношений почти никому не известна. В глазах массмедиа, моей супруги и всех остальных она – моя сотрудница. Так что рассчитываю на вашу расторопность, но также и на вашу скромность.

Он открыл дверь и слегка кивнул, чтобы избежать рукопожатия и не подхватить микробов. Расфранченный охранник посмотрел на агента без всякого выражения. Важные шишки разошлись. Джеймс Музес был горд собой. Он не спасовал перед самим DR и узнал две важные вещи. Первое: человек, которого никак нельзя было счесть выдумщиком, заявил, что в его чертогах прошел дождь. Второе казалось еще более странным: этот поборник цинизма открыл ему свою душу. И даже извинился. Вот уж точно: Элиана Кортес была не абы кто.