Текст книги "Королева легионов Афины"

Автор книги: Филип Гриффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

XVI

Через трое суток, накануне Дня весеннего равноденствия, все галеры должны были подойти к месту сбора – у двух огромных маяков, построенных на белых утесах, Фароса и Дубриса. К ним, естественно, намеревались присоединиться и галеры Урсулы и Пинносы, которые следовали на север из Ричборо.

Урсула и Пинноса прибыли в Ричборо накануне и задержались там лишь для того, чтобы заменить поврежденные в схватке с пиратами весла. Пинносе также пришлось подправить и крепления, которые были вырваны, когда ее галера задела боком о галеру Урсулы. Но с наступлением рассвета они отправились на пересечение пролива.

Небеса радовали чистотой, и спокойная вода с мягким юго-западным бризом обещали галерам спокойное путешествие. Они по-прежнему находились намного севернее Южного мыса, где линия берега поворачивала на запад, в воды Дубриса, когда в открытых водах смотровые обнаружили множество судов с зелеными парусами. Это была основная флотилия, но они оказались гораздо севернее, чем планировалось. Следовательно, переход в Гезориак [32]32
  Гезориак – современный Булонь сюр-Мэр, город во Франции, расположенный у пролива Ла-Манш.


[Закрыть]может занять намного больше времени, чем предполагалось. Сначала это встревожило Урсулу и остальных командующих авангарда, но потом, когда вышли из-за мыса в фарватер пролива, они поняли, что случилось. Ветер сменил направление, и те же самые сильные порывы с юго-востока, которые наполнили паруса основного флота и снесли его севернее, стали противиться их собственным судам.

Основная флотилия представляла собой удивительное, повергающее в трепет зрелище: пятьдесят полномерных военных галер и около тридцати судов меньшего размера, на которых везли припасы. Даже Урсула была поражена тем, как велика сила, собранная ею на воде. Когда их галеры стали приближаться к кораблям основного флота, возникло впечатление, что весь пролив заполнен судами и паруса каждого из них горели цветами Первого Легиона Афины.

Урсула и Пинноса провели свои суда через всю флотилию, чтобы занять места в авангарде вместе с Юлией и Фаустиной. При их приближении экипаж каждого корабля, блистая в лучах весеннего солнца свежевычищенными доспехами, громко приветствовал их и поднимал в салюте шлемы. Урсула стояла на носу в одиночестве и, отвечая на приветствия, ощущала такую волну благодарности этим людям за их верность, что на глаза наворачивались слезы. Ее собственный экипаж отвечал приветствием на приветствие. Экипаж следовавшей за ними галеры Пинносы делал то же самое.

Из всех судов наиболее величественно выглядели огромная стовесельная, возвышавшаяся над всеми остальными судами галера Юлии. Она напоминала несушку, окруженную своим выводком. Увидев приближающуюся галеру Урсулы, все триста человек из Эбурака, одетые в форму красного цвета, издали такой громкий приветственный клич, что он был слышен всему флоту.

Целых два нескончаемых зимних месяца провели командующие Первого Легиона с двумя морскими отставными адмиралами в Лондинии, тщательно изучая все детали мореходного дела, в том числе порядок построения судов. Краткий обмен сигналами, и Урсула выстроила флот по той схеме, которую сочла удобной: разбила его на четыре флотилии. Она взяла на себя командование судами из Кориния, поставив их, на южном фланге. Пинноса повела располагавшуюся в центре флотилию из Лондиния, в которой насчитывалось больше всего военных судов. Фаустина возглавила небольшую флотилию из Линда, встав на севере. Юлия управляла судами из Эбурака и грузовыми галерами. Они должны были следовать, придерживаясь группового построения, а не растягиваясь на долгие мили.

Для того чтобы встать в строй, галеры Фаустины должны были первыми выйти из общей группы и отойти чуть севернее. Корабли Урсулы повернули на юг. Отделить галеры Лондиния от грузовых судов оказалось нелегко, потому что для этого нескольким большим военным кораблям пришлось описывать широкие дуги, чтобы маленькие и менее быстроходные суда смогли занять свое место в строю. На маневры ушло много времени. А когда флотилия из Эбурака продвигалась в сторону британских берегов, чтобы открыть проход галерам из Лондиния, погода неожиданно стала меняться.

С юга вдруг подул сильный ветер. Урсула поняла, что при такой погоде паруса становились не помощью, а помехой, и приказала своей флотилии свернуть их и перейти на весла. Потом она дала сигнал всем остальным сделать то же самое. Ее приказ передавался по цепочке, и вскоре Урсула увидела, как флотилия Лондиния свернула паруса. Она надеялась, что суда из Эбурака поступили так же, хотя и не была абсолютно уверена, потому что они были уже слишком далеко от нос, а галеры из Линда и вовсе пропали из виду.

К тому времени, как флотилии Лондиния и Эбурака заняли свои места, и весь флот был готов начать общее плавание, небеса внезапно потемнели. На южном горизонте появились тучи угрожающе черного цвета. Но хуже всего было то, что южный ветер становился все сильнее и уже дул резкими порывами.

– Как думаете, может, нам стоит вернуться и переждать в бухте Ричборо? – нерешительно спросила Кордула. Они с Бриттолой стояли позади Урсулы, то и дело обмениваясь тревожными взглядами.

Сначала Урсула им не ответила. Она молча смотрела на медленно приближающиеся тучи, словно бросая им вызов.

– Бухта Ричборо всего в… – начала было Бриттола.

– Нам потребовалось все утро, чтобы выстроить корабли для отплытия в Гезориак, – перебила ее Урсула, не оборачиваясь. Она подняла голову и посмотрела на клочок ярко-голубого неба над головой. – Сейчас немного за полдень, и мы сможем дойти до Гезориака до заката, главное, чтобы ветер не крепчал. А если мы вернемся, то потеряем много времени. До Ричборо полдня пути. – Она перевела взгляд на море. – Кажется, тучи не становятся тяжелее. Это может значить, что порывы ветра пришли сами по себе, а тучи – простые дождевые облака… и не предвещают шторма.

– А я думаю, что рисковать не стоит, – сказала Кордула обеспокоенно. – Посмотри на эти тучи. Они идут очень быстро. По моим расчетам, они окажутся над нами меньше, чем через час. Значит, мы узнаем о том, предвещают они шторм или нет, уже находясь на середине пролива. А это худшее из мест, где корабль может оказаться во время шквалистого ветра. Я считаю, что мы должны вернуться.

– Согласна, – одобрила Бриттола. – Надвигается не просто шторм. В этих тучах я вижу предзнаменование Господне. Он предупреждает нас. Он говорит: не идите в том направлении. Во всяком случае, не сейчас.

– Предзнаменования от Бога не всегда однозначны, – задумчиво ответила Урсула.

– Мы можем изменить маршрут и отправиться к северному побережью Галлии, – предложила Кордула. – До них всего четыре часа ходу.

К ним подошла младший офицер и отдала честь.

– Только что получено сообщение от госпожи Пинносы.

– Что там? – спросила Урсула, не отрывая глаз от моря.

– Нам было трудно считать его полностью из-за волнения на море, и кое-что мы могли упустить. Но одно мы поняли наверняка: «Зачем ждать приближения ветра?»

– Спасибо. Вы свободны. – Наконец она повернулась к Кордуле и Бриттоле. Они заметили на ее лице выражение угрюмой решимости. Такой они никогда еще ее не видели. – Вы обе знаете, что для всех нас означает этот поход. Мы уже зашли далеко. – Она кивком указала в сторону берега. – Весь народ Британии молится за то, чтобы Первый Легион добрался до места своего назначения. Мы – последняя надежда нашей провинции. И я не стану разочаровывать их, отменив наш поход из-за плохой погоды. – Она помолчала, рассматривая подруг по очереди. Потом снова развернулась к далеким тучам. – Следующий шаг, который мы должны сделать на пути к успеху, – это добраться до Гезориака, а не до северного побережья Галлии. В Гезориаке нас ждут с подготовленными казармами и стойлами для лошадей. Отдохнув там дня два, Легион восстановит свои силы и будет готов совершить долгий поход на юг. Если же мы пересечем пролив и высадимся на берег, который не готов к нашему появлению, то можем нарваться на враждебный прием. А еще получится так, что мы лишим наших женщин такого необходимого им отдыха. – Она снопа посмотрела на подруг. – Я понимаю, что хочет нам сказать Пинноса. Мы знаем, куда нам следует плыть. Зачем нам ждать, пока ветер надумает раскрыть все свои сюрпризы? Я решила. Мы будем молиться о том, чтобы эти тучи принесли нам только дождь, а не шторм. Мы выходим так, как планировали. Бриттола, разошли приказ о том, чтобы все придерживались избранного курса. Пожелай им удачи и доброго пути.

– Слушаюсь, Госпожа, – Бриттоле не удалось скрыть волнение в своем голосе.

– Да, Бриттола, еще кое-что, – произнесла Урсула с неожиданной улыбкой. – Добавь в конце: «Это будет нелегко».

XVII

Какое-то время им удавалось идти с хорошей скоростью и сохраняя строй. Расстояние между ними и белыми утесами родной земли стремительно увеличивалось. К полудню ветер усилился, небо потемнело и тучи пролились первыми дождевыми потоками. Тяжелые удары волн раскачивали галеру Урсулы из стороны в сторону, заставляя ее содрогаться от ритмичных ударов. Урсула приказала закрепить все подвижные предметы на своем корабле и передать этот приказ остальным по цепочке. Сигнальщица доложила, что не уверена в том, приняли ли ее сообщение на флотилии Фаустины, которую отнесло на север.

Вскоре на них обрушился шторм во всей своей неукротимой ярости. Порывы ветра обладали такой силой, что могли легко поднять человека в воздух и отбросить его на другой конец палубы, если он не держался или не был привязан. С неба вода лились потоками. Было так темно, что никто не видел дальше идущей впереди или сзади галеры. Море будто распалось на множество бушующих волн, дыбившихся и подымавшихся за бортом на ужасающую высоту со всех сторон. А потом они падали на палубы, словно сами боги обрушивали на них свой гнев. Свой смертоносный гнев.

Пятая гора из воды только что обрушилась на галеру, накрыв ее полностью. Бриттола с трудом пробралась на нос судна, стараясь передать на соседнюю галеру приказ о том, чтобы они придерживались курса. Она промокла до нитки, как и все на корабле. Длинные волосы липли к лицу, как водоросли.

– Плохо дело! Мы не можем передать приказ! – крикнула она. – Но мы успели получить сообщение от Пинносы перед тем, как поднялись эти страшные волны!

– И что она сказала?

– Держитесь курса!

Они почти засмеялись, когда нос судна внезапно нырнул в огромную впадину. Неожиданный рывок бросил Кордулу на поручни. Урсула, оказавшаяся единственной, кто в тот момент за что-либо держался, упала на колени. Бриттола растянулась на палубе, раскинув руки и ноги. Она ударилась животом и какое-то время не могла ни вдохнуть, ни двинуться с места. Урсула бросилась вперед, чтобы помочь ей, но тут ударила следующая волна.

XVIII

Урсула откашлялась от морской воды и крикнула:

– Помогите! Кто-нибудь, сюда! Помогите! – Она изо всех сил старалась сжать покрепче пальцы. Правой рукой и ногой она цеплялась за две подпорки поручней, а левой рукой держала Бриттолу за ногу. От падения в бушующие под ними воды девушек разделяло несколько мгновений. Галера раскачивалась на месте и подпрыгивала на волнах, и Бриттола то повисала в воздухе, то ударялась о борт.

– Тихо! – кричала Урсула Бриттоле. – Не шевелись!

Кордула проползла под поручни и свесилась вниз, насколько это было возможно. Но безуспешно: до второй ноги Бриттолы она дотянуться не могла.

– Неси абордажный крюк! Я не выдержу так долго! – крикнула Урсула.

Кордула исчезла.

Урсула изо всех сил старалась удержать Бриттолу, но резкие движения корабля и ветер были слишком сильны. С ужасом она почувствовала, как лодыжка Бриттолы выскальзывает из ее рук. Вот уже ее рука соскользнула на стопу подруги. Но тут подоспела Кордула. Резко и рискованно перегнувшись за борт, она ухватилась за вторую ногу Бриттолы обеими руками. Два младших офицера, державших за ноги саму Кордулу, принялись вытаскивать их с Бриттолой на палубу галеры.

Еще две женщины стали помогать Урсуле, и спустя мгновение все трое были в безопасности. Как только помощницы их отпустили, Урсула и Кордула, морщась от боли и с трудом восстанавливая дыхание, постарались встать, прислонившись к перилам. Только Бриттола так и осталась лежать, не приходя в сознание. Урсула наклонилась к Бриттоле, и вдруг к ним, отчаянно сопротивляясь очередной волне, подбежала командир гребцов. Ее лицо было искажено маской ужаса.

– Идемте! Скорее! – закричала она. – У нас авария!

– Что такое? – крикнула Урсула севшим голосом.

– Волны обламывают весла вместе с креплениями, словно соломинки! – прокричала она в ответ, лихорадочно размахивая руками и призывая их последовать за ней. – Мы уже лишились половины весел. А еще мы не можем закрыть люки, в которые выставляли весла! В них льется вода!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОНТИНЕНТ

ГЛАВА ПЯТАЯ
КЕЛЬН

I

Доклад Августу Константину III, Императору Западной Провинции и Главнокомандующему, от Принцессы Урсулы, дочери короля Дионота Коринского, Командующей Первым и Вторым Легионами Афины. Новиомаг на Рейне.

Приветствую тебя, Константин!

Spero fore, ut magni mensis Martis venti spirent tibi omina fausta bonamque fortunam in vitae viam, el ut dulcedo Aprilis animos leonis commoveat ad relinquendum denique cubile hibernum.

Надеюсь, что сильные мартовские ветры принесли тебе только хорошие предзнаменования и удачу, а теплый апрель выманит дух льва из его зимнего лежбища. К моему великому сожалению, должна тебя известить о том, что прибытие Первого Легиона Афины откладывается на целый месяц, по меньшей мере.

Ужасный шторм разрушительной силы настиг нас в проливе и разметал наш флот во все стороны света. Наши галеры снесло к востоку и выбросило на побережье Северной Галлии, по большей части, как мы надеемся, в Батавианских водах. Милостью Всевышнего моя галера была спасена от бездны и прежнему держится на плаву…

II

Урсула медленно открыла покрасневшие саднящие глаза. Через минуту она поняла, что смотрит на пятне желтого света.

«Нет, – подумалось ей, – это не желтый. Здесь намешано множество оттенков золотого, серебряного, фиолетового и красного!»

Тени в пятне двигались, парили, переливались. Казалось, калейдоскоп цветов засосет ее и поглотит в свою воронку. Урсула почувствовала, что у нее закружилась голова, и устало прикрыла глаза. Ее тошнило. Она снова открыла глаза, полная решимости рассмотреть то, что причиняло ей столько страданий. Постепенно ее взгляд сфокусировался, и она увидела далекий свет утренней зари.

Вдруг она поняла, что ее окружают странные звуки. С огромным усилием она сконцентрировала внимание и поняла, что это кричат птицы. Вот! Это всхлипнул кулик, а это – кряканье целой стаи уток. Звуки то раздавались рядом, то отзывались в другом месте, будто птицы устроили соревнования между хорами. Время от времени их гомон перекрывали отдаленные зычные крики хохлатой поганки. При этом все птичьи голоса казались Урсуле словно бы завернутыми в шелест множества крыльев и плеск садящейся на воду стаи гусей, прилетевших с ют. Недалеко от галеры, на ближайшей кочке пронзительно зарыдал болотный часовой – выпь.

Девушка переводила глаза то на болото, то на палубу рядом с собой. Галера, стоявшая на длинной песчаной отмели, изредка тихо поскрипывала и покачивалась от волн. Урсула видела еще двоих человек. Это были часовые, одна на носу, вторая – на корме. Обе крепко спали, завернувшись в толстые шерстяные одеяла.

Легкое прикосновение ветра к щеке развеяло последние остатки сна. Урсула вдруг поняла, что насквозь промокла и замерзла. Она вся дрожала.

«Шторм! – Ее глаза широко раскрылись. – Был ужасный шторм!»

Она с изумлением поняла, что умудрилась уснуть сидя на корме, скрестив ноги и опершись спиной о перила. У нее на коленях лежала голова Бриттолы, странным образом растянувшейся сбоку. Кто-то сложил девушке руки на груди, словно она уже умерла. Урсула присмотрелась к распухшему, окровавленному лицу Бриттолы. Правая сторона сильно отекла, волосы сбились и прилипли к черепу. «Господи! Видела бы ты себя! – Урсула выпростала руку из-под одеяла и коснулась лба подруги. Он был теплым. – Ничего. Не волнуйся, Бриттола. Шторм уже закончился. И скоро мы отправимся домой. Не волнуйся».

Урсула, как и весь остальной экипаж, уснула всего несколько часов назад. Шторм закончился за полночь, правда, небеса были такими черными, что и не определить, когда именно закончился день. Тогда мореплавательницам казалось, что они попали в ад и были обречены на вечное сражение с силами тьмы, обрушивавшей на них свои неистощимые водные полчища.

Большая часть экипажа, выстроившись в шеренгу, старалась вычерпать воду, чтобы корабль держался на плаву. Гребцы за уцелевшими веслами, которых оставалось совсем немного, вели неравный бой с ужасающими волнами. Кто-то из женщин успокаивал впавших в панику и бившихся в ремнях лошадей. Когда все женщины уже просто падали с ног, выбившись из сил, ветер стих и море стало медленно успокаиваться, пряча ужасы шторма назад, в неведомые глубины.

Урсула боялась, что в темноте они налетят на камни, поэтому, как только галера выровнялась, она собрала немногих державшихся на ногах, чтобы попытаться бросить якорь. Истерзанное судно нуждалось в отдыхе не меньше, чем его экипаж. Якорь, спущенный с носа корабля, тут же зацепился за дно. Вскоре и кормовой якорь встал как вкопанный.

Ощутив сильную жажду, Урсула попыталась позвать Олеандру, но ее голос был сорван от ночного крика и соленой морской воды. Она могла только тихо сипеть, да и этот звук был быстро унесен морским бризом. Она аккуратно подняла голову Бриттолы и опустила ее на одеяло, которое сложила в форме подушки. Постанывая и морщась от ушибов, порезов и сведенных судорогой мышц, Урсула уцепилась за перила и с трудом встала. Ее тут же накрыла волна головокружения и тошноты. Ей пришлось снова сесть, жадно хватая ртом воздух.

Внезапно к ней стали приходить обрывочные воспоминания. Олеандра на палубе, несущая одеяла и кожаную флягу с водой. Урсула посмотрела налево. Да, фляга была там, привязанная к перилам. Девушка долго возилась с пробкой, потом упала на колени и стала пить длинными осторожными глотками, стараясь не захлебнуться. Прохладная вода смягчила боль в саднящих потрескавшихся губах, омыла сухое горло, возвращая каждую клеточку ее истощенного тела к жизни. Утолив жажду, Урсула наклонилась над Бриттолой и поднесла горлышко фляги к ее разбитому и отекшему рту. Та поморщилась от боли, но не очнулась. Какое-то неясное воспоминание заставило Урсулу намочить край одеяла и вложить его между губами спящей девушки. Когда Бриттола облизнула губы, Урсула улыбнулась.

– Ты поправишься, Бриттола, – тихо сказала она. – Несколько дней хорошего отдыха и теплая ванна поставят тебя на ноги… – Ее улыбка застыла, потом вовсе исчезла. Она посмотрела наверх. Рассвет омывал галеру холодным желтым светом. – Скоро ты будешь дома, Бриттола. Мы с Константом тебя туда отвезем.

Урсула положила флягу рядом с Бриттолой и осторожно встала. У нее все еще подгибались колени, и тошнота так и не прошла, но теперь она могла ходить. Главное – крепче держаться за перила. Урсула медленно пошла к ступеням, которые вели в трюм. На верхней площадке в углублении для дежурного офицера, свернувшись калачиком и укутавшись в одеяло, лежала Кордула. Она крепко спала.

– Бриттола, потом Кордула, – пробормотала про себя Урсула. – Значит, Олеандра должна быть где-то неподалеку.

Она снова посмотрела на море, на этот раз пристально вглядываясь в черную завесу ночи, скрывавшую западную часть горизонта от желтого свечения рассвета.

– Остальные корабли не могло отнести далеко. Наверное, когда солнце взойдет, мы их все увидим. – И медленными осторожными шагами она начала спускаться вниз.

Урсула слышала мягкий шелест волн о корпус галеры. Где-то возле носа на воде плавал кусок древесины, который время от времени стучал об обшивку корабля. Этот звук эхом разносился по всему судну, будто насмешка врага. Опустив ногу на последнюю ступеньку, Урсула ощутила под ногой воду. Холодную, весеннюю воду канала. По ее телу тут же пробежал озноб, сдавив дыхание и вызвав дрожь.

На палубе у гребцов не было видно ни зги. Не горело ни одной лампы. Палуба освещалась только рваными пятнами серо-желтого света, лившегося сквозь люки для весел. Глаза не сразу к нему привыкли, но то, что она потом увидела, заставило ее в ужасе отшатнуться. На каждой скамье лежали скорченные бесформенные тела, укутанные в одеяла. Картина походила на описания Страны Мертвых. Серые маски взирали на нее пустыми открытыми глазами. Лица двух женщин, лежавших ближе всего к ней, пугали разверстыми ртами, будто их обладательницы умерли от голода. Урсула смотрела на них расширяющимися от ужаса глазами. Но вдруг она заметила движение. Они дышали. Нет, они не мертвы; они спят!

«Почему вы здесь? Как вы попали в этот ад? Почему не остались дома, рядом со своими близкими? – Новая волна тошноты и головокружения заставила ее зажмурить глаза и попытаться взять себя в руки. – Кто же вы? И как здесь оказались?»

В этот момент позади нее послышалось тихое ржание. Будто в трансе, Урсула медленно пошла на звук. Шаг за шагом она поднялась по сходням на небольшую платформу, укрепленную на корме галеры. Девушка чувствовала, как под ее ногами шуршит солома, как она прилипает к ее ступням. В первом стойле стояла Перо, кобыла Бриттолы. Жизнелюбивое животное явно не утратило свой разум и силы, при этом радуясь знакомому человеку.

«А где Быстрая? – вдруг подумала Урсула и остановилась. Потом вспомнила. – Ах да, правильно. Быстрая сейчас с остальными. – Она сделала еще один шаг к Перу и потянулась к ней, чтобы погладить, но снова замерла. – С какими остальными? С кем? Где? – Покачала головой. – Да. Где бы она ни находилась, надеюсь, что с ней все в порядке. Надеюсь… надеюсь, ни с кем из них ничего не случилось».

Она обвила руками шею Пера и прижалась к ней. Лошадь ткнулась в нее носом. Даже этого сумеречного освещения оказалось достаточно, чтобы рассмотреть на боках животного длинные царапины. Ее тоже кидало о стены.

– Да, путешествие тебе выдалось не из легких, – тихо прошептала Урсула. – Бедная Перо.

– Бедная Перо?

Урсула вздрогнула. Она не слышала, как к ней сзади подошла Олеандра.

– Я, конечно, прошу прощения, Госпожа, но как быть с бедным Первым Легионом?