Текст книги "Королева легионов Афины"

Автор книги: Филип Гриффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

XV

Прошел год, и командующие Первого Легиона Афины снова оказались в гостеприимных залах короля Аурелия. В честь успеха экспедиционных войск был устроен пир. В тот момент, когда началось само празднование, слуги объявили о приезде Моргана с новостями с континента. Гонца усадили рядом с королем и стали умолять поскорее поделиться новостями.

– Как вы уже, наверное, знаете, войска Константина расположились на зимовку в междуречье Рейна и Дуная, восстанавливая и перестраивая оборонные укрепления. К весне кочующие племена бургундов в Центральной и Восточной Галлии вместе со свевами посеяли такой ужас и хаос, что Константин был вынужден обратить на них все свое внимание, оставив работу на приграничной территории незаконченной.

Он разделил все свои силы на пять дивизионов. В их состав входили две крупные передвижные дивизии, каждая по пять тысяч человек. Одной, состоявшей из легионеров, набранных в Галлии, командовал Геронтиус. В другой были бритты и батавы, ее отдали Константу. Их задачей было найти и приструнить два больших кочевых племени свевов, которые учинили беспорядки в западной части Галлии, и перегнать их через горы, в Испанию. Там было достаточно свободной земли, на которой они могли поселиться и никому не мешать. Третья дивизия состояла из кавалеристов, большей частью родом из междуречья Рейна и Дуная. Их разместили вдоль заново отстроенных укреплений, отдав под командование британских центурионов. Четвертой дивизии досталась самая сложная задача: усмирить на самых дальних южных пределах Рейна бургундов, смеси мелких племен, постоянно пребывающих в состоянии войны друг с другом. Сам же Константин возглавил пятую дивизию, отправившуюся на юг Галлии в ответ на срочную просьбу о помощи, поступившую от императорского двора. Там существовала угроза повторного нападения из Италии, через Альпы. Причем это нападение могло произойти в любой момент.

Сначала выбранная стратегия работала превосходно. Констант и Геронтиус преуспели в подчинении свевов и заставили отойти к югу, в сторону Испании, два племени, численность каждого из которых превышала пятьдесят тысяч. Бургундов так хорошо удалось усмирить, что их воинственность сошла почти на нет, а незаконченные оборонные укрепления в междуречье Рейна и Дуная оказались способными сдерживать нападения остальных германцев.

Надвигались празднества дня летнего солнцестояния, как неожиданно, при странных обстоятельствах умер Стилихон, верховный командующий армии Гонория. Его смерть создала опасную обстановку в Италии, поскольку войска оказались без командира. При этом больше всех рисковал Константин, находившийся по другую сторону Альп, в Арелате.

Перед смертью Стилихон открыто высказал свое отношение к успехам Константина в Германии и Галлии. Он считал это угрозой для своего сюзеренитета над силами Римской армии, находившимися в Италии. Ему удалось убедить императора принять меры для сдерживания Константина и роста его влияния на войска. Подчиняясь приказам императора, войска, стоявшие в Виндобоне [25]25
  Виндобон – римское название Вены.


[Закрыть]и не подчинявшиеся Константину, были отозваны и отправлены и другие земли. Это решение значительно ослабило оборону империи с востока, с той стороны, где находился Константин, и дало желаемый Стилихоном результат: только что созданная передвижная оборона трещала по швам. Почти сразу же новые племена бургундов, свевов и франков стали проникать сквозь незащищенные части границы, на несчастные земли, только что начавшие восстанавливаться после предыдущих набегов.

Тяжело завоеванный престиж Константина оказался подорван. Он был вынужден передислоцировать своих солдат из Арелата, чтобы как-то справиться с вторжением. Такая перестановка сил оставила его беззащитным перед возможным нападением преемника Стилихона, если тот пожелает произвести авантюрный набег на Галлию, чтобы доказать, что он достоин своей короны.

Пока разворачивались эти события, переселение двух больших племен свевов в Испанию тоже столкнулось с проблемами. Констант перевел племя вдоль побережья, через горы и далеко на запад. Там они спустились с гор в малонаселенном районе Испании. Однако Геронтиус пошел по основной торговой дороге на юг, к могущественной метрополии Арагон, где располагался императорский двор, который совсем не обрадовался возможности лицезреть перед собой галльских разбойников.

Дипломатическое и командирское мастерство Геронтиуса оставляло желать лучшего. К его когорте присоединилась небольшое крыло местной кавалерии, большинство воинов которой было родом из Испании. Однажды ночью в припадке ярости они истребили около пяти тысяч свевов, вместе с женщинами и детьми. Оказалось, что это было сделано по наущению членов суда. Те, в свою очередь, обнаружив свою способность влиять на Геронтиуса, поняли, что приобрели полезную игрушку. Они использовали его в своих интригах вместе с соседними провинциями и с самим императором, который всегда пытался «заслужить» доверие Испании и ее содействие в своих темных делах.

– Мне очень жаль, что не смог привезти вам лучших новостей, – закончил свой рассказ Морган.

– Да, вести невеселые, – вздохнул король Аурелий. Довольно долго они сидели молча, обдумывая то, что только что услышали. Но больше всех была обеспокоена Урсула. Она старалась не показывать остальным того ужаса, который охватил ее при известиях о том, как плохо развивались события для ее обожаемого Константа.

Морган прервал ее мрачные раздумья.

– А какие у вас новости?

Кордула посмотрела на Урсулу, которая кивнула ей, разрешая начать рассказ.

– К счастью, мы можем поделиться с вами новостями получше, – начала она. – Наша кампания началась с того, что Первая и Вторая Когорты отбили более тридцати нападений ирландских бандитов. Третья и Четвертая навели такой порядок в землях, прилегающих к Валу, что мы смогли выслать экспедицию в четыреста человек на север от Антонинова вала. [26]26
  «Стена Антонина», лат. Vallum Antonini – укрепление из камня и торфа, построенное Римской империей в 142–144 годах при императоре Антонине поперек современной Шотландии, и 160 км к северу от ранее сооруженного Вала Адриана.


[Закрыть]Там они смогли восстановить давно заброшенные форты и сторожевые башни.

Ближе к концу июля когорты Урсулы и Пинносы выполнили сложный тренировочный поход в горах к северу от приграничных земель. Они вернулись в Роксетер [27]27
  Viroconium Cornoviorum, племенная столица кельтов в римские времена, теперь известная под названием Роксетер. Этот большой форт на холме Рекин выполнял функции «часового» уэльсских болот.


[Закрыть]к празднику Лугнасад, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Но в тот момент, когда они стали расселяться в казармах, с востока донеслись звуки горна. К баракам подошла когорта из полутора тысяч вооруженных женщин, одетых в темно-зеленую форму.

Это были Пятая и Шестая Когорты Первого Легиона Афины под командованием принцессы Фаустины, приемной дочери короля Регула, правителя Линда. Их присоединение к нашим силам означало, что Первый Легион Афины за это время удвоился в численности и сейчас насчитывал более четырех тысяч боеспособных солдат.

Одним из результатов увеличения численности стало то, что Урсула смогла устранить проблему, которая беспокоила нас два предыдущих месяца. Разъяренные несокрушимой обороной побережья, ирландцы отчаялись на проникновение на дальние южные территории. Они стали высаживаться сразу в нескольких точках вдоль юго-западной части полуострова, которая находилась от нас в достаточном удалении. Благодаря появлению свежих сил из Линда, Урсула смогла выделить крыло из трехсот своих лучших кавалеристов под командованием Баэтики из Линдиниса для выслеживания уже высадившихся разбойников и предотвращения возможных высадок их соплеменников.

Нашему легиону также выпало несколько сложных столкновений с саксами. Они вторглись на территорию Линдиниса и распространились по ней группами до трехсот человек в каждой. Эти негодяи оказались жестокими и жадными до грабежей и измывательств над людьми, куда более злобными и отчаянными противниками, чем ирландцы и пикты. Они все высокие ростом, крепкие и неутомимые в бою. Но что более важно, они все подчинены командованию людей, некогда служивших в римской армии в иностранных легионах. Они знакомы с тактикой ведения боя и перегруппировками.

Даже со свежими силами из Кориния нам было очень сложно одержать над ними верх.

Добравшись до места, Пинноса сразу же занялась разработкой новой тактики нападения на свирепого и высокоорганизованного противника. Ей и ее крылу понадобилось три дня, чтобы отрепетировать и усовершенствовать новую, придуманную ею тактику ведения боя. В это время саксы свободно передвигались по нашим территориям, сея везде на своем пути ужас и разрушения.

Еще до заката пятого дня пребывания на новом месте когорты под командованием Пинносы и Баэтики отправились на охоту за своим противником. В этом походе, их сопровождало большое кавалерийское подразделение из Линда. Судя по докладам Фаустины, они наткнулись на первых саксов, расположившихся лагерем всего в паре миль от Великой Северной дороги. Пинноса протрубила в рог, и оба командующих повели свои когорты в наступление. Они напали на лагерь с двух сторон одновременно манипулами численностью по шестьдесят человек, вынудив саксов сражаться на двух отдельных фронтах. Они налетели на врага на большой скорости, прикрываясь от метательных снарядов большими щитами, которые они держали в вытянутых руках. Оказавшись в зоне досягаемости врагов, женщины бросили щиты и, перебросив поводья в левую руку, выхватили из-за спин специально подготовленные копья и метнули их в цель. И все это они проделали на полном скаку.

– Командующие Первого Легиона Афины решили, что саксов следует высылать с нашей земли не свободными, как остальных, а в оковах, – вмешалась Урсула.

– Регул считал, что достаточно было просто держать их связанными до того момента, как мы довезем их до родных земель, – сказал Аурелий. – И я сам придерживаюсь того же мнения.

– А я предлагала отправить их всех на плаху, – отрезала Пинноса.

– В общем, было принято решение, что им хватит того унижения, которое они испытали, приняв поражение от рук женщин, и что оно не позволит ни им самим, ни их потомкам вернуться на наши земли, – произнес Аурелий, пристально глядя на Урсулу.

– Как бы то ни было, – заговорила Урсула, сменяя тему, – благодаря тому, что когорты из Линда, Эбурака и Кориния выступают вместе, провинция однозначно будет оставаться в безопасности до возвращения наших мужчин!

Морган поднял свою чашу, салютуя им.

– Константин будет счастлив услышать о ваших успехах!

Все опустошили бокалы.

– А тебе не кажется странным, – задумчиво произнесла Пинноса, – что мы до сих пор не получили помощи из Лондиния? Интересно, почему? Наверное, они никак не могут подобрать ткань достаточно яркого желтого цвета, чтобы сшить из нее униформу!

XVI

– Войдите! – сказал король Дионот.

Урсула толкнула дверь и ответила на его теплую приветственную улыбку. Отец был один в своих личных покоях, сейчас заполненных различными картами и свитками. Он посылал за ней, хотя в этом не было необходимости.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз, и она сама торопилась встретиться с ним поскорее. На ней в кои-то веки не было формы, и сейчас она, как и ее отец, была одета в тогу из тяжелой плотной шерстяной ткани. Хотя осень еще не началась, во дворце было холодно не по сезону. В тот день они оба вернулись в Кориний: она – для того, чтобы починить кое-что из оружия и обмундирования, а он – с одной из срочно созванных встреч с тремя другими королями провинции и правителем из Лондиния.

– Присядь, дорогая, – сказал он после того, как они обменялись приветственными объятиями и поцелуями. – Боюсь, мне придется обсудить с тобой нечто очень важное. – По тому, как он нервно мерил комнату шагами, было понятно, что его что-то сильно беспокоило.

– Что случилось, отец? – спросила она, осторожно присев на краешек софы рядом с камином.

– Судя по всему, вы с императором разделяете одно очень важное чувство. А именно, вы оба с нетерпением ожидаете возвращения мужчин.

Она ничего не ответила, только вопросительно подняла брови, понимая, что в отношении императора ни один вопрос никогда не был простым и односложным. Новость, приходящая от него как хорошее известие, неизменно заканчивалась для бриттов плохо.

– Но это единственное, в чем вы с ним совпадаете во мнениях. Причины, по которым вы желаете им скорейшего возвращения, не просто отличаются друг от друга, – они противоположны в корне. – Он остановился, сел рядом с ней и взял ее за руки. – То, что я тебе сейчас скажу, Регул скажет своей Фаустине, а Аурелий – Юлии.

То, как он ей это говорил, напомнило Урсуле о том, как отец сообщил о смерти матери. Она задрожала, но не от холода.

– Проблема в том, дорогая, что Британия не может кормить две армии одновременно. Ты ведь знаешь о последних налоговых бунтах в Лондинии и других городах к югу?

Она кивнула в ответ. Всего лишь неделю назад они получили приказ от императора, в котором он повелевал направить кавалерийское крыло для усмирения небольшого мятежа возле Дорчестера.

Король вздохнул, встал и принялся снова ходить по комнате.

– Вся провинция благодарна вам за то, что делает Первый Легион Афины. Гражданское население знает, что нуждается в вас и в вашей защите, в том, чтобы вы продолжали патрулировать приграничные земли, не давая захватчикам и бандитам высадиться на нашу землю. Но… – Он замолчал и посмотрел ей в глаза. – Но они не хотят платить за это такую высокую цену.

– Неужели император хочет, чтобы мы распустили Легион и оставили границу только под присмотром остатков постоянной армии? – нерешительно спросила она, с трудом сдерживая снова нахлынувшую на нее волну страха. Надо же, а она думала, что уже смогла его победить.

– Мы с Аурелием знали, что этим все может кончиться, – произнес король, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к дочери. – Мы знали, что эта старая хитрая мышь, Регул, не успокоится и не позволит тебе и Юлии затмить его дочь. Мы знали, что он будет призывать ее сделать то же самое, что делаете вы. В то же самое время мы понимали, что терпение бриттов не бесконечно и вскоре они не пожелают платить такие налоги. – Он развернулся и в негодовании пнул тлевшие угли в камине, послав вверх столб огненных брызг. – Мы пытались втолковать ему, чтобы он не тщился создавать когорты с такой же численностью, как в Коринии и Эбураке. «Отправь Фаустину к Юлии и позволь ей присоединиться к ней, – говорили мы. – Позволь ей надеть на себя форму синего или красного цвета». – «Ну уж нет, – отвечал он нам тогда. – Если уж моя Фаустина будет сражаться за благо Британии, то на ней будет ее собственная, зеленая форма». И вскоре до нас дошло известие о том, что Первый Легион Афины удвоился в числе. И ведь этим дело не закончилось. А как же? С таким поступлением добровольцев, как сейчас, к следующему году ваш легион будет насчитывать уже восемь тысяч человек. И плюс к этому нам придется оплачивать двадцать тысяч легионеров, ушедших на континент!

– И что же вы решили делать? – тихо спросила Урсула, заставляя себя сохранять спокойствие.

– Ну, нам остается только три возможных выхода. Роспуск Первого Легиона Афины – первый из них…

Урсула глубоко вздохнула. Ей было очень сложно осознать то, что сейчас говорил отец. Ее голова разрывалась на части от самых разных мыслей. «Пожалуйста, не распускайте нас, во всяком случае, не сейчас! Нам еще так много надо сделать! Если бы только наши мужчины были с нами! Ну почему им так надо было уходить? Где мой Констант? Почему его нет рядом? Что скажет Пинноса?»

– Но, судя по тому, как в настоящий момент обстоят дела в Галлии и Испании, мужчины не смогут вернуться в ближайшем будущем. А это значит, что Первый Легион Афины нам будет еще нужен, по меньшей мере, год. Это значит, дорогая, что тебе предстоит еще один поход в Радужные горы.

Он обеспокоенно посмотрел на нее. В это мгновение она поняла, как тяжело ему пришлось сражаться, чтобы отстоять ее дело. И Урсула стала думать, кем мог оказаться его противник. «Это точно был не Аурелий. И едва ли Регул, каким бы „хитрым“ он ни был. Тогда остается губернатор. Но почему? Из всех остальных людей он больше всех должен был радеть о безопасности Британии, о помощи другим провинциям в самообороне».

– Второй выход – убедить Галлию платить за наших мужчин, но суд, находящийся в Арелате, должен по-прежнему оплачивать пребывание войск в Италии. На прошлой неделе мы получили ответ от губернатора Галлии. Категорический отказ. Поэтому мне пришлось ехать в Лондиний. И это оставило нам всего лишь один выход… – Его лицо помрачнело. – Константин собирается отчеканить собственные монеты и расплатиться с людьми своими собственными деньгами.

Урсула не сдержала изумленного восклицания.

– Ты хочешь сказать…

– Да, дорогая. Он и Констант готовятся принять лавровые венки и облачиться в царственный пурпур. – Он подошел к тому месту, где у него лежали нераспечатанные свитки, и, взяв один, протянул Урсуле. – Держи, – устало сказал он, заставив себя улыбнуться. – Читай первое послание от императора, адресованное лично тебе. И готовься к тому, чтобы стать императрицей.

XVII

«Приветствую тебя и твоих коллег командующих! Хвалю вас за отличную работу, сделанную вами ради защиты добрых граждан Британии. Ваша храбрость и стойкость приносят огромную радость и воодушевление моим воинам и мне самому, заставляя тосковать по благородным вершинам Радужных гор! Знаете ли вы, как далеко распространилась ваша слава? Сам Рим гудит рассказами о ваших подвигах! Даже Гонорий на своем престоле в Равенне наслышан о вас: о Пинносе, вселяющей ужас в сердца ирландцев, о бесстрашной Бриттоле, грозе пиктов. Смотри, того и глядишь, он скоро отправит вас наводить порядок в Африке!»

Они все рассмеялись. Это письмо уже каждая из подруг Урсулы читала по несколько раз, но слова Константина неизменно пробуждали бодрость духа. Особенно когда Марта читала вслух.

– А теперь переходи к той части, где сказано про деньги, – поторопила ее Урсула, усаживаясь на согретый солнцем камень.

Она осмотрелась. Они находились в развалинах того самого христианского храма, от которого два года назад отправили ирландцев восвояси и в котором родилась идея создания Первого Легиона Афины. И вот они снова тут, за день до Осеннего равноденствия. Командующие сидели вокруг пруда и возле алтаря, пили вино и переговаривались.

Они снова читали письмо Константина, на этот раз, чтобы его смогла послушать Юлия, только что присоединившаяся к ним. Она вернулась из Роксетера с тремя командующими, чтобы дать отдохнуть Урсуле, Пинносе, Марте и Баэтике. Это было необходимо для того, чтобы лучшие кавалерийские крылья Кориния могли отправиться на крайне важное задание в Линд, где солдаты Фаустины отчаянно пытались противостоять серии хорошо скоординированных высадок совершенно нового для нее и куда более грозного врага – саксов – на восточном побережье.

Марта нашла нужный отрывок и продолжила чтение:

«Уверяю тебя, Первый Легион Афины не будет ни сокращен, ни распущен из-за мелочных споров и денежных разбирательств между губернаторами. Даю тебе слово, что Легион будет распущен лишь тогда, когда вы сами передадите его знамена мне и Константу, после нашего возвращения в Британию. Мы все ожидаем этот день с нетерпением, но до тех пор провинция нуждается в вас. Не тратьте ни одного драгоценного мгновения на размышления о деньгах! Оставьте эти сложные и противоречивые вопросы нам, старикам, чтобы мы сами рыскали по своим сокровищницам, перетрясали старые сундуки и препирались друг с другом о том, сколько еще вина сможем выжать из своих камней».

– Наверняка он подозревал о том, с какими проблемами может столкнуться в Испании, когда писал это письмо, – сказала Юлия. Урсула всегда прислушивалась к мнению своей кузины. Юлия, пройдя обучение в Трире и Риме, хорошо разбиралась в политике Континента. К тому же она совсем недавно вместе со своим отцом побывала в западных провинциях. – Во всяком случае, губернатор Испании – единственный правитель в Западной империи, который обладает значительными резервами. Несколько дней назад мой отец слышал, что губернатор отказался отсылать деньги Константину на то, что он называет «Галло-Британской» армией. Испанский губернатор даже заявил, что Константин не имеет никакого права представлять их интересы. Мало того, он не просто отказался признавать нынешнее положение Константина и Константа в империи, но вырастил в своем доме никому не известного дворянина по имени Максимус из Арагона и, примерив на него пурпурную императорскую мантию, создал Константину конкурента, испанского императора.

– Вот, значит, как! – воскликнула Пинноса. – Именно поэтому я совершенно не боюсь, что Первый Легион Афины будет расформирован. По крайней мере, этого не случится, пока он не выполнит своей работы. Именно потому, что Константин предвидел эти сложности с деньгами, он и смог стать императором. Готова поспорить, что он сумеет найти достаточно денег, чтобы его солдаты на Континенте ни в чем не нуждались, даже без помощи Испании. А это значит, что Британия может удвоить численность Первого Легиона Афины по сравнению с его нынешним составом. – Замолчав, она посмотрела прямо на Урсулу, и та медленно кивнула ей в знак согласия.

– А что же будет с нашими людьми, которые сейчас находятся в Испании? – спросила Марта. – Разве они не окажутся в сложном положении, если провинция выберет себе собственного императора?

– Я как раз собиралась об этом поговорить, – нерешительно отозвалась Юлия. Ей было явно не по себе. – Судя по докладу, Геронтиус дал присягу новому императору в Арагоне, а в знак своей «преданности» принял пост верховного главнокомандующего военными силами Испании.

– Адово пекло! – рявкнула Пинноса. – Надо было мне перерезать глотку этому предателю, когда у меня имелась такая возможность!

– Подожди. Это еще не все. Есть новости о Константе… – перебила ее Юлия, глядя прямо на Урсулу. – В этом же докладе говорится, что во время всех этих событий Констант все еще находился далеко к западу от Испании… в Мериде. Мы знаем о том, что он отказался признать новый режим, но не имеем ни малейшего представления, что он предпринял в ответ на произошедшие перемены. Больше от него известий не получали. Все пути сообщений, которыми он пользовался, были отрезаны. Судя по всему, он оказался совершенно отрезанным от сил отца и окружен противником. Насколько нам известно, он был по-прежнему обременен племенем свевов. Мы думаем, что ему приходится их защищать от жителей Мериды, которые протестуют против насильственного подселения к ним германцев. Бедный Констант вынужден сражаться в любом случае, куда бы он ни повернул и что бы ни решил делать.

– Я уверена, что он найдет способ вызволить себя и своих людей из сложившейся ситуации. Он пошлет нам весть, как только сможет, – спокойно сказала Урсула. Ей почти удалось убедить подруг в том, что она не обеспокоена этими новостями. Но все же она предпочла быстро сменить тему. – Константин рассчитывал укрепить свои позиции, отправившись в поход в Италию, чтобы помочь Гонорию усмирить готов, но после недавних событий, я надеюсь, он изменит свои планы. А тебе как кажется, Юлия?

Но не успела Юлия открыть рот, чтобы ответить, с места встала Пинноса.

– Какой прекрасный вечер! Почему бы нам сначала не полюбоваться закатом? А потом мы сможем продолжить беседу. – Она прекрасно видела, что Урсула сейчас отчаянно нуждается в том, чтобы внимание собравшихся переключилось с нее на другую тему. Пинноса встала и повела всех на террасу, где предложила присесть на каменные перила. Там, сидя рядом, они были вынуждены смотреть на море, а не друг на друга.

– Континент сейчас раздирается на части, – сказала Юлия. – И это все благодаря стараниям старого интригана Стилихона. Он давно замышлял объединить все престолы в Риме. Он не доверял никому из способных состязаться с ним на обеих половинах империи, а единственным достойным главнокомандующим на всем западе был Константин. К нашему общему несчастью, идеи Стилихона не умерли вместе с тем, кто их породил. В результате его действий оказалось, что над всей западной территорией империи нависла угроза быть буквально растерзанной на части. – Она саркастически улыбнулась и посмотрела на Урсулу. – Он намеренно обнажил границы, сделав их тем самым уязвимыми для набегов. Этим он хотел ослабить влияние Константина. В результате германцы кочуют по Галлии, а готы заполонили Италию. Наши военные силы истощены до предела и с трудом справляются со своей задачей. Гражданам остается лишь искать убежища в обнесенных стенами укрепленных городах, так же, как и сам Гонорий искал убежища в Равенне. Стилихону удалось всех нас превратить в пассивных белок. Мы теперь сидим в своих недоступных гнездах возле припасов на зиму и ждем улучшения погоды, чтобы выбраться наружу.

– Но что будет с Константином и его походом в Италию? – спросила Пинноса.

– Ну, теперь, когда Стилихон мертв, Константин, самый уважаемый и достойный главнокомандующий, остался буквально единственной надеждой на усмирение готов. Вот такое наследие оставил после себя Гонорий. Поэтому Константин должен повести свои основные войска в Италию. Правда, учитывая события в Испании, я думаю, что ему придется укрепить свои позиции там и только затем идти на незнакомую территорию. Но сначала ему необходимо дождаться Константа. До этого, по-моему, он не сможет выйти в Южную Галлию. Он не отправится в Италию, оставив Арелат беззащитным. Мне горько об этом говорить, но и в Британию он вернуться тоже не сможет. В общем, пока Констант не воссоединится со своим отцом, они оба не смогут выбраться из ловушки, в которой оказались.

Подруги долго сидели молча, размышляя о сложностях политики Континента.

– Господь милосердный, – вскричала Саула, вскакивая на ноги. – Но почему мужчины не могут просто восстановить укрепления, выпроводить германцев из Галлии и вернуться домой? Когда же закончится их поход? Они вообще когда-нибудьвернутся? – Она начала ходить взад и вперед за спинами остальных. – В этом году мне исполнится двадцать один, как и большинству из вас! Мы что, будем делать мужскую работу до конца своих дней? А когда мы будем жить своей жизнью? Выйдем замуж и родим детей? Когда нам исполнится по сорок? А за кого нам выходить замуж и от кого рожать? А? Скажите на милость? – Она окинула остальных умоляющим взором.

– А леди Саула правильно говорит, – сказала Баэтика, обращаясь к Пинносе. – Я немного старше большинства женщин, включая и вас, Госпожа. И я одна из всех вас замужем. У нас уже много кто говорит, как леди Саула. Они считают, что мужчины никогда не вернутся домой потому, что они в большинстве не женаты, а неженатые мужчины строят свой дом там, где им лучше платят. А судя по тому, как у нас обстоят дела, в любой части западной империи платят лучше, чем у нас, в Британии.

– Легион старых дев, – добавила Марта. – Так нас назвала одна из моих воительниц. Она сказала, что мы будем заниматься этим лет эдак до сорока, а потом уже будет слишком поздно рожать детей.

– А если лучшие и самые сильные мужчины и женщины провинции не будут рожать детей, – простонала Саула, – кто тогда сможет перенять у нас наше дело? Мы должны встретиться с нашими мужчинами как можно скорее и выйти за них замуж, иначе Британии…

– Знаете, в этом древнем святом месте, которое исцеляло, наставляло и дарило мир, есть что-то особенное, – перебила их Урсула, по-прежнему глядя на море. – Кажется, здесь я все вижу и понимаю иначе, гораздо яснее. – Она указала на камни, видневшиеся неподалеку. – Именно там мне и Пинносе пришла в голову идея о создании армии женщин для защиты границ. – Она встала и подошла к Сауле. Все остальные повернулись к ней лицом. – И теперь, кажется, я знаю, что нам делать дальше.

Глаза Урсулы хранили какое-то странное отсутствующее выражение.

– Девушки, учитывая то, что мы смогли усмирить саксов на востоке, через месяц закончится второй сезон нашей кампании. Судя по тому, как обстоят дела у мужчин на континенте, нам придется быть готовыми и к третьему сезону на следующий год. А там, может быть, и к четвертому. – Она замолчала и сделала несколько шагов взад-вперед. – То, как мы сейчас живем, меняет и нас самих. Тренировки и походы становятся для нас чем-то привычным и обыкновенным. Мы настолько привыкаем к простой походной еде, что начинаем с нежностью вспоминать о ней, когда переедаем угощений на пирах и праздниках. Мы лучше высыпаемся на дощатых настилах в укреплениях, чем на мягких перинах дома. Защита границ стала для нас самой жизнью. Я думаю, в этом вы со мной согласитесь. – Все кивнули ей в ответ. – Теперь, отправляясь в патрулирование, вы больше не чувствуете себя вдали от дома. Вы и есть дома. – Она остановилась. – То же самое происходит и с нашими мужчинами. Там, далеко… в их домах.

– Нет! – воскликнула Кордула. – Между тем, что делаем мы и они, есть огромная разница! Мы защищаем свою землю, и когда выходим за родной порог, дома все равно не покидаем. А они далеко от своего настоящего дома… и я уверена, что они по нему тоскуют.

– Я тоже в этом не сомневаюсь, – терпеливо согласилась Урсула. – Но я говорю о том, что чем дольше наши мужчины пребывают на континенте, все глубже вникая в его жизнь и участвуя в ней, чем ближе они знакомятся с его землей, тем труднее им будет ее покидать. Я, правда, думаю, что они действительно могут не вернуться домой. И в этом случае те женщины, которые боятся, что им придется до конца своих дней охранять границы провинции, могут оказаться правы. Их ночные кошмары могут превратиться в не менее страшную быль.

– Но как мы можем это предотвратить? Что делать? – казалось, что Саула сейчас взорвется от ярости.

– Мне в голову пришла одна мысль, – спокойно произнесла Урсула. – Но прежде я хочу кое-что спросить у Баэтики. Ты ответишь мне на один простой вопрос?

– Да, Госпожа.

– Я полагаю, что твой муж – истинный доблестный гвардеец и каждого нового похода ждет с нетерпением. Это так?

– Совершенно верно, Госпожа. Я для него скорее уж любовница, чем жена. Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь.

– Я уверена, что вдали от тебя, отправившись в поход, он тоскует по тебе, но, вернувшись под родную крышу, он наверняка тоскует по походной жизни, едва ли не сильнее прежнего.

– Да, это так, Госпожа. Я даже больше скажу, не проходит и пары недель после его возвращения домой, как он уже спешит отправиться на пару-тройку дней на охоту. Даже если на дворе зима! Прямо как охотничья собака, почувствовавшая гон!

Урсула дождалась, пока стихнет смех, и лишь потом продолжила.

– В обычных обстоятельствах, когда солдат уходит в поход, как вернее всего заставить его вернуться домой сразу же после победы? Можно ли сделать что-то, что убедит его не искать себе новой работы вдалеке от дома?