Текст книги "Стены молчания"

Автор книги: Филип Джолович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

17

За моим окном на двадцать пятом этаже все заволокло влажной туманной дымкой. Я даже не мог разглядеть очертания берегов Ист-Ривер на бруклинской стороне. Вид из окна напоминал рисунок углем по серому фону.

Я только что поговорил с мистером Точера, который набросал ответ «Маршаллу, Форрестеру». Я хотел взглянуть на него, но Точера сказал, что в этом нет необходимости. К черту вас, мистер Рихтер.

Точера связался с «Клеркенвелл Ассошиэйтс» из Лондона. Да, они выписывалистраховку с большими ограничениями на очень солидную сумму, оплаченную заранее. Я был владельцем и страхователем. Был упомянут еще один человек – водитель – Джей Джей Карлсон. Точера не понимал, о чем беспокоиться, ведь документ, основанный на искажении фактов, не имел юридической силы.

Опять игра Джей Джея. Кто-то попытается подать иск и опротестовать эту страховку, ссылаясь или на то, что она настоящая, и я подписал ее, или на какую-нибудь ужасную, чокнутую статью закона. Так или иначе, это был еще один источник энергии для черной дыры, созданной Джей Джеем.

Я отставил телефон и положил перед собой папку «Проект Бадла». Взял копию справочника по международным ценным бумагам, открыл его на индийском разделе и положил рядом с папкой. Создал новый файл и приступил к работе.

Пролистывая папку «Бадла», я делал наброски графика и стратегии. Иногда я забывал о том, что предмет обсуждения швартовался в Бомбее, и в эти редкие моменты я получал настоящее удовольствие от работы. Я видел правовую основу так же хорошо, как если бы передо мной разложили чертеж дома. Я чувствовал форму, структуру и объем значимой документации. Я печатал, даже не задумываясь. Я вообще редко пользовался прецедентами. В соответствии со стандартами правовых соглашений документы будут лаконичными и понятными даже дилетанту. Вот чем я занимался: прокладывал путь в хаосе чужих проблем, оставляя свои дела без внимания.

Но когда воспоминания о Бомбее вмешивались в ход моей работы, я начинал бессмысленно разрисовывать уголок листа, не в состоянии продолжать работу без некоторых усилий.

От работы меня отвлекало не только это. Пол Ламберхерст и Альф Сильверман заходили ко мне, чтобы уточнить некоторые детали или узнать, что я уже подготовил по сделкам, которые подарила им жизнь. Ламберхерст с трудом сдерживал радость. Нарочно растягивая слова, он пообещал эффективно поработать над моими файлами от моего имени и потом практически вылетел из кабинета. Альф Сильверман был более дипломатичен. Это был американский юрист, специализирующийся на антимонопольном законе или на подсчете автомобилей с открывающейся задней дверью, как это называл Эрни. Казалось, Сильверман понимал, что это моя неудача так здорово сыграла ему на руку, и не скрывал этого. Но все же я видел, как он был взволнован тем, что вдруг приобрел целую кучу отработанных часов, не приложив особых усилий.

Терри Вордман, третий инвалид-мушкетер, вообще не зашел ко мне. Я даже не удивился. Вряд ли мы с ним перекинулись хотя бы дюжиной слов за последние пять лет. Если бы не хорошие отзывы Эрни о нем, я бы даже не заметил его. В конце концов, Терри не дипломированный юрист. Он судебный исполнитель. Но он эксперт в вопросах управления. Настоящая энциклопедия. Может быть, попросить его дать мне информацию по Индии, поэксплуатировать его голову.

Где-то в половине шестого вечера я закрыл папку «Бадла» и нажал на кнопку «Печать», чтобы распечатать то, что готово. Бумаги должны появиться из принтера на столе Полы, она увидит их и принесет мне. Мы вообще мало разговаривали в последнее время.

Я позвонил Кэрол и сразу попал на нее.

– Как ты? – спросил я.

– Кранц ругал меня за собрание, – сказала она.

– Не сомневался, что он так и сделает.

Она нервно засмеялась.

– Я могу разделаться с ним – он всего лишь банкиришка.

Последовала пауза.

– А ты как? – спросила Кэрол. – Ты спал как младенец сегодня утром, когда я уходила. Я боялась, что ты проспишь. Я бы не ругала тебя.

– Давай поужинаем где-нибудь сегодня, – сказал я. – Если ты свободна… Ты выбираешь ресторан.

– «Селлар Американа», знаешь, где это?

Это было не слишком бойкое местечко в центре Сохо. Столики стояли прямо на улице. Вечером воздух будет приятным, а обстановка непринужденной – контраст релаксации и спешки. Мы будем сидеть и наблюдать, как люди спешат мимо нас, пить хорошее вино и просто болтать, не задумываясь о сгущающихся над моим будущим тучах.

– Через час, – сказал я.

– Прекрасно.

Пола вошла с напечатанными документами по «Бадла».

– Работяга, – сказала она, бросив страниц пятьдесят передо мной.

Я пролистнул несколько еще теплых листов, чтобы посмотреть, как все получилось. Все нормально.

Я просматривал бумаги еще с полчаса, и уже было собирался пойти в «Селлар Американа», когда Пола снова вошла в кабинет.

– Через пять секунд мистер Монкс зайдет сюда, – сказала она. – Мне кажется, он не совсем трезв.

Дверь распахнулась.

– Малыш.

Это был Эрни, и Пола была права. Хотя он достаточно твердо стоял на ногах, его лицо лоснилось и было покрыто пятнами. На нем был прекрасно сшитый летний костюм кремового цвета. Эрни вежливо попросил Полу выйти, прежде чем плюхнуться на стул.

– Жарко, как в аду, – сказал он, вытягивая свежий белый льняной носовой платок из кармана жилета и прикладывая его ко лбу. Он был печален и задумчив. – Мне нужен провожатый, – сказал он. – Я не могу ходить.

– Но у меня уже назначена встреча, – ответил я. Эрни мог быть очень настойчивым, если ему была нужна компания.

– Отмени ее, – спокойно сказал он.

– Это клиент, Эрни. Я не могу.

Кэрол была клиентом.

– У тебя же их нет. Чарльз же спер их.

Эрни не знал Кэрол.

– Завтра, Эрни, – я был настойчив. – Мы можем сходить выпить завтра. Я действительно не могу отменить эту встречу.

Эрни надулся, как обиженный ребенок.

– Всего пятнадцать минут. Даже меньше. Девятьсот крохотных секунд. Побудь со мной, поддержи меня. Когда мы доберемся куда надо, я отпущу тебя в ночь. Будешь свободным как летучая мышь, летать среди фонарей.

– И куда это ты собираешься?

Лицо Эрни прояснилось.

– Отлично, все улажено, – сказал он, хлопая в ладоши, как игривый тюлень.

– Я этого не говорил.

– Какая разница, – резко возразил Эрни. – Только до «Реджента». Ни на миллиметр дальше.

– Ты там остановился? – Я не хотел идти в «Реджент». Слишком велик риск столкнуться там с Кинесом или Мэндипом или, что еще хуже, с Сунилом Аскари, хотя он, скорее всего, уже был на борту самолета, летящего в Бомбей.

– Слава Богу, нет, – казалось, Эрни был шокирован моим предположением. – Недостаточно просто для меня. Слишком холодно. Это скорее подходит для Чарльза.

– Я не поеду в этот отель, Эрни. Я серьезно. Только до дверей и все.

Эрни нахмурился:

– Ты ведешь беседу, как твой отец. Волк в овечьей шкуре. Очень хорошо. До дверей и ни шагу дальше.

Отец всегда хорошо вел переговоры. Он мог продать раба Аврааму Линкольну.

– После этого мне надо уйти, – выразительно сказал я.

– Иди, иди, – сказал он, как примадонна трагедии. – Брось меня, я не буду тебя удерживать.

– Встретимся внизу через пять минут, – сказал я. – Мне надо срочно позвонить.

Я позвонил Кэрол по прямой линии. Автоответчик.

– Черт, черт, черт, – проговорил я вслух.

– Следите за выражениями, советник.

Я поднял глаза. Передо мной стояла Пола.

– Извини, – робко сказал я, – ты не могла бы оказать мне услугу и связаться с Кэрол Амен? Скажи, что я, возможно, задержусь на встречу с ней.

– Встречу или свидание? – домогалась Пола. Эта женщина была невыносима.

– От тебя уж точно нигде не скрыться, не так ли?

Пола рассмеялась:

– Нет. Я свяжусь с ней ради тебя. А ты лучше иди за мистером Монксом, пока он не вышел на улицу и не рухнул там.

– Ты ангел, – я поцеловал Полу. – И скажи ей, что я не задержусь надолго, – я остановился у дверей. – Это будет нашим маленьким секретом, Пола. Ладно?

Она щелкнула себя по носу:

– О чем это ты?

18

Эрни сидел на заднем сиденье лимузина «Линкольн-таун-кар». Двигатель работал. Я сел рядом с ним. Он сделал большой глоток из фляжки, которую потом сунул мне. В нос ударил сильный запах скотча.

– Нет, спасибо, Эрни.

Когда Эрни пил виски, у него на уме был лишь бизнес. Он называл это виски-блюз. Джин у него был для разогрева.

– Да, они потихоньку делают свое дело, – сказал Эрни.

– Кто они?

– Комиссия по слиянию «Клэй и Вестминстер». Из всего этого сборища я самый благопристойный гражданин, а главные подонки – «Шистер Гуггенхайм» и остальные того же рода. Чарльз созвал нас всех на водяную вечеринку. Я бы даже сказал, «Будвайзер» для них, виски для меня.

– Боже мой, Эрни. Мог бы и сказать. Если меня увидят, у меня будет еще больше неприятностей, чем сейчас.

Эрни печально покачал головой:

– Я слышал, у тебя проблемы со страховщиками, да еще Бомбей прибавился. Не проси совета, я еще не сошел с ума, чтобы быть адвокатом. В любом случае я не знаю деталей, в последнее время мне практически ничего не рассказывают. Было время, когда я мог помочь тебе, но сейчас это не в моих силах, – он еще раз отхлебнул из фляжки. – Просто пригнись, когда мы подъедем. Наверняка они все наверху. Возьми меня за руку. Я такой сентиментальный сегодня, мне нужно прикосновение невинной плоти.

Это было какое-то сумасшествие – сидеть на заднем сиденье лимузина и держать за руку пятидесятипятилетнего мужчину в костюме кремового цвета. Но я уже оказывал эту услугу Эрни несколько раз, и это всегда было безобидно, так что будь что будет.

– Они напуганы, – сказал он. Его глаза были закрыты, он вяло облизал губы.

– Неужели? – удивился я.

– Но Макинтайр отстреливает трусов. – Эрни поднял руку и взвел курок на воображаемом пистолете. – Пиф-паф. Следующий.

Водитель от изумления обернулся на вскрик Эрни.

Эрни захихикал:

– Этот Макинтайр – чертова пикша с бороденкой. Твой отец не любил бороды. Ты знал это, малыш?

– Нет.

– Ну да ладно. Он уже не с нами. Не может уже защитить нас от наглых бородатых рыбешек. – Эрни умолк, и я решил, что он заснул.

– Я ведь тоже боюсь, – внезапно сказал он и выпрямился.

– Чего, Эрни?

– Не чего, а за кого. За тебя, малыш.

– Это очень мило с твоей стороны, но ты же сказал, что ничего не можешь сделать.

Эрни сдвинул брови.

– И я это сказал? Черт меня подери, гниль. – Он зевнул, словно морской слон, и вытер платком новую волну пота на лбу. Затем он повернулся ко мне и схватился руками за мое лицо. Его ладони были достаточно большими для того, чтобы моя голова уютно уместилась в них, как хрустальный шар. – Твой отец был замечательным человеком и превосходным юристом, – сказал он, – и ты унаследовал его блестящий ум. Иногда мы забываем об эстетике права, о его врожденной красоте, – он пристально посмотрел на меня. Да, он был напуган, и он демонстрировалмне свой страх. – Я стал помощником босса в небольшой компании, – продолжал Эрни. – Пара индивидуалистов, студия мастеров своего дела, если угодно, назначенных на должности людьми, которыми мы восхищались и в которых были заинтересованы. Но Чарльз знал, что будущее за компаниями с иностранным капиталом, банками и производителями всяких штучек. Некрасивых, но приносящих доход. Я не виню его, хотя… Он нормальный человек, хорошо относился ко мне. И к твоему отцу. И к тебе. Ты же знаешь, он пытается защитить тебя.

От кого, от чего?

Эрни потормошил мою голову:

– Картинка стала больше, малыш. Уже сложно отойти от нее и увидеть ее полностью. Ты знаешь, как те картинки, на которых изображение набрано точками. Необходимо найти определенный ракурс, чтобы понять, что изображено. Послушайся моего совета, не отходи от нее, сделай пару шагов в сторону. Отступать – это для простачка, для работяги. Ты лучше. Но не пропускай ни точки, малыш. Когда люди думают, что они видят всю картину, они начинают игнорировать точки. Но ты же не будешь этого делать, а? Точки могут принести доход. Они могут быть координатами.

Мы остановились у «Реджента». Эрни отпустил мою голову.

– Фин, спасибо, что проехался со мной, – сказал он. – Это было очень мило с твоей стороны, и я понимаю, что это несколько обременительно для тебя. Я бы попросил Терри Вордмана сделать то же самое, но его нигде не было, – Эрни усмехнулся. – Во всяком случае, ты во много раз симпатичнее. Водитель! – внезапно крикнул Эрни. – Везите моего друга навстречу судьбе! – Сказав это, Эрни неуклюже выбрался из машины, захлопнул дверь, тяжело повернулся на каблуках и заковылял к отелю.

Я сказал водителю, куда ехать, и откинулся на спинку сиденья. Может быть, хоть на несколько часов я окажусь в лучшем месте. Завтра реальность нахлынет на меня, враждебная, неприветливая, разожженная агрессией и злобой, полная полицейских, адвокатов, желтой прессы.

Откинув центральный подручник, я положил на него руку. На соседнем сиденье что-то лежало.

Это был черный бумажник, тонкий и мягкий, сделанный из прекрасной лайковой кожи, с монограммой «ЭМ». Я открыл его и достал карту VISA. Мистер Эрни Монкс. Я опять откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и начал складывать все маты, которые знал.

Я должен был встретиться с Кэрол через пятнадцать минут. Мы были юристами, и Кэрол должна понять меня. Прозвище «Фин кварц» было похоронено вместе с Джей Джеем на кладбище Куинз.

Когда мы подъехали к отелю, я попросил водителя не выключать двигатель. Он кивнул, улыбнулся мне и ответил, что если бы он знал о том, что я тороплюсь, то он бы довез меня до Сохо, а кошелек вернул бы сам. Почему я не подумал об этом?

Я вылез из машины и быстро направился к отелю. Потом я увидел их. Около лимузина в нескольких шагах от меня стояли Мэндип, Кинес, качающийся Эрни Монкс и еще один человек, которого я узнал по фотографиям из газет, – Джим Макинтайр. Может, надо оставить кошелек на стойке администратора и незаметно вернуться в машину?

– Малыш! – Это был Эрни. Он отделился от группы и направился ко мне, остальные последовали за ним.

– Ты обещал хорошо себя вести, – услышал я шипение Кинеса.

– Уже связали меня по рукам, маленький нацист, – грубо ответил Эрни. Он еле стоял на ногах. – Выдержал целую минуту с Шайстерами, Фин. Целыхшестьдесят секунд учтивого вздора, – он недовольно выпятил губы. – Исключение было сделано для моих потрясающих пародий на голливудских звезд.

Он схватил меня за нагрудный карман пиджака:

– Приди как-нибудь ко мне, повидай меня. Ты мне нужен. Как можно скорее, – невнятно пробормотал Эрни, пародируя Мэй Уэст. Кинес оттащил его от меня, и мне показалось, что Эрни мог упасть на него. Но он лишь покачнулся на каблуках и помрачнел.

Макинтайр бросил зловещий взгляд в мою сторону и повернулся к Мэндипу, который просто кипел от ярости:

– Этому парню надо поспать, Чарльз. – Я понял, что он говорит об Эрни, но его ненависть при этом очевидно была адресована мне.

Чарльз положил руку на плечо Эрни:

– Думаю, для сегодняшнего вечера достаточно. – Он был на удивление миролюбив. – Ты старый дурак, и ты сам – свой злейший враг.

Чарльз похлопал Эрни по спине, и Эрни смиренно кивнул. Казалось, что вся злоба ушла из него, и теперь его помятый и промокший от пота костюм кремового цвета был всего лишь оболочкой шара, наполненного теплой водой, виски и джином. Эрни позволил Чарльзу увести себя, не оказывая какого-либо сопротивления.

Кинес стоял около меня.

– У меня кошелек Эрни, – объяснил я ему. – Он оставил его в машине.

– Мы поговорим о твоем участии в этом маскараде через пару минут, – Кинес был холоден. – Я верну бумажник Эрни. Подожди здесь секунду. – Он забрал у меня кошелек и направился к машине, в которой сидел Эрни. Эрни небрежно кинул бумажник на заднее сиденье и что-то пробормотал водителю. Мэндип стоял рядом с машиной и разговаривал с Макинтайром, потом Чарльз захлопнул дверцу и постучал по крыше машины, давая водителю понять, что он может ехать. Машина тронулась по Уоллстрит.

Кинес подозвал меня:

– Ты что вытворяешь?

Макинтайр дружески толкнул Мэндипа в грудь.

– Я вернусь на вечеринку, Чарльз, – сказал он. – По-моему, тебе сейчас надо решить пару вопросов. Не задерживайся. Нам с тобой необходимо сказать пару слов собравшимся. Пускай они потом оттягиваются и расслабляются.

Мэндип кивнул. Макинтайр вошел в отель, даже не взглянув на меня.

– Ну? – пялился на меня Кинес.

– Эрни попросил меня, чтобы я доехал с ним из офиса сюда, – невозмутимо объяснил я. – Он забыл бумажник в машине, и я вернулся, чтобы оставить его на стойке администрации. Вот и все.

– Ты просто ходячая опасность, – сказал Кинес.

– Ну а что мне надо было делать? – ответил я. – Ты же знаешь Эрни, знаешь, каким он может быть. Это не моя проблема и не моя вина. У меня и так хватает проблем.

– Ладно, Фин, – тихо произнес Мэндип. – Давай закончим на этом. Держись теперь от Эрни подальше. Кажется, он еще более пьяный, если ты находишься поблизости. Но он член семьи «Клэй и Вестминстер», и мы должны принимать это во внимание. Ты тоже член семьи, но ты делаешь все, чтобы помешать нам помочь тебе.

«Что еще за семья?» – подумал я.

– Разве ты не должен сидеть в офисе и готовить документы для сделки в Бомбее? – спросил Мэндип.

– Я как раз этим и занимался, когда Эрни утащил меня из офиса, – ответил я.

– Хорошо, – Мэндип поправил мой галстук. – И больше никогда в жизни не используй мое имя, чтобы добиться расположения людей. Я знаю, что ты сказал, чтобы ускорить свою встречу с Точера.

Казалось, Чарльз был зол на меня. Но если это так, то как истолковать его жесты?

Мэндип пошел в отель.

– Поторопись, Шелдон, – бросил он через плечо. – Я буду говорить речь, а ты лучше послушай и не задавай лишних вопросов. Покажи свое искреннее одобрение.

Кинес ткнул мне пальцем в ребро.

– Ты можешь быть членом семьи, – прошептал он, – но ты чертова белая ворона. Такая же, как и твой отец.

Я сел в машину и попросил водителя ехать в Сохо.

Позвонив Кэрол на мобильник, я услышал автоответчик. Я оставил сообщение, что опоздаю.

Потом узнал по справочной номер телефона «Селлар Американа» и позвонил им.

– Мисс Амен оставила вам сообщение, – сказал мне официант. – Подождите секунду, – на заднем фоне я слышал чью-то веселую болтовню. – Вот оно. Она не могла ждать и извиняется. Что-то произошло, и она позвонит вам завтра.

– Это все?

– Да, это все, сэр.

– Довезите меня до Бэттери-парк, пожалуйста, – сказал я водителю.

Я вошел в холл своего дома и направился к лифту.

– Для вас письмо, мистер Бордер, – сказал радостный консьерж. – У вас всех тут жизнь идет в бешеном ритме, – он протянул мне конверт от «ФедЭкс». И затем взял меня за руку, желая привлечь мое внимание. – Я бы хотел поиграть на бирже. Вы можете мне что-нибудь посоветовать?

Я пристально посмотрел на него. Ему недавно исполнилось двадцать лет, и у него был острый взгляд, наверное, из него получился бы неплохой игрок.

– Мой совет – даже не думай об этом, – сказал я.

Я раскрыл конверт в лифте. Я не хотел читать письмо в квартире – в моем пространстве.

Послание было от юридической компании, но не от «Маршалл, Форестер, Келлерман и Хирш». Небольшая фирма из Манхэттена, состоящая из одного человека – Джека Кемпински. Имя, принадлежащее человеку жесткому, смелому, любящему действовать, человеку, который расставляет ловушки на завтрак и ест британских юристов на обед. В письме говорилось, что его клиент – Миранда Карлсон. Смерть Джей Джея оставила ее и детей без средств к существованию. И он надоумил ее, что это я виноват в смерти Джей Джея, что я был торговцем наркотиками, что я накачал его ими и посадил за руль машины смерти. Я был торговцем наркотиками, мародером, головорезом, который заслуживал уничтожения. И он, Джек Кемпински, единственный, кто может освободить землю от меня.

Надо подправить мою схему – добавить еще одного истца, да еще какого! Я даже предположить не мог, что он примет участие в этом деле.

Я остановился около двери в квартиру.

Миранда осталась без средств к существованию? Почему? Джей Джей был богат. Конечно, все начнут гоняться за кусками его состояния, но могут уйти годы на то, чтобы отхватить эти куски. На данный момент Миранда была богата. Но если это являлось причиной, зачем ей было обращаться к адвокату, специализирующемуся на несчастных случаях, например к Кемпински?

Войдя в квартиру, я сразу направился к холодильнику и взял банку пива. Потом проверил автоответчик.

– У вас есть сообщение.

На кладбище голос Миранды казался слабым, его заглушал дождь. Теперь он был тихим-тихим, едва различимым за пластиковой решеткой автоответчика.

– Вы все знали. Вы были его юристом, вы должны были знать. У него ничего не было. Он оставил нас без средств к существованию. Он даже не работал на «Джефферсон Траст». Он был нанят по договору о консультировании – я не знаю, я в этом ничего не понимаю. Что-то оффшорное. Джефферсон не говорит, не скажет, что он работал на них, – она замолчала, но еще не повесила трубку. Я слышал короткие, прерывистые вздохи мыши, загнанной в угол. – А вы все знали, не так ли? Ну, вы же его адвокат, мистер Бордер, и я собираюсь использовать ваши чудесные законы, чтобы погубить вас.

Наступила тишина, и автоответчик сказал, что у меня больше нет сообщений.

Я достал схему из кармана, посмотрел на нее пару секунд, скомкал и бросил на пол.

Черная дыра Джей Джея свирепствовала вокруг меня, она ревела, кружилась и засасывала меня все глубже.

Я пошел в спальню, снял пиджак и неряшливо бросил его на спинку стула. Что-то упало на пол. Я включил свет и увидел маленькую пластиковую бирку, лежащую около шкафа, она была чуть больше пластиковой карты. Сначала мне показалось, что это держатель для счета из какого-нибудь крутого ресторана, но, подняв, я увидел, что в него вложен небольшой медный ключ. Ключ из отеля «Плаза». На задней стороне держателя был неаккуратно нацарапан номер 567. Я смотрел на него некоторое время, пытаясь понять, каким образом этот ключ мог оказаться в кармане моего пиджака.

Эрни хватал меня за пиджак. Он просил меня прийти и увидеться с ним как-нибудь. Как можно скорее. Это был ключ от номера Эрни. Он засунул его мне в карман, перед тем как его увели.

Он сказал, что нуждается во мне. Может быть, он нужен мне именно в таком состоянии?