Текст книги "Стены молчания"

Автор книги: Филип Джолович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

22

Я взял такси, чтобы добраться до Клойстерс. Мы ехали от центра по Западному шоссе до парка Форт Трайон по извилистым дорогам, опоясывающим возвышенность, с которой можно было увидеть Гудзон. Эту землю Рокфеллеры отдали музею искусств «Метрополитен», чтобы музей мог разместить здесь свои коллекции средневекового искусства. Для этого было воздвигнуто своеобразное строение – копия древнего монастыря.

Водитель спросил, ждать ли меня. Я покосился на средневековую толстостенную башню, возведенную из знакомого манхэттенского камня. Было солнечно. Я представил себя в образе монаха, приехавшего в Тосканский монастырь бенедиктинцев, чтобы остаться в нем до конца дней своей чудовищной жизни. Водитель, конечно, мог подождать меня, если у него было шестьдесят свободных лет жизни. Затем я увидел парк автобусов. Здесь было их кольцо. И я решил, что воспользуюсь одним из них, чтобы доехать домой и сэкономить тридцать пять баксов.

Я приехал немного рано, но мне не хотелось торчать на самой жаре там, где меня могут увидеть. Поднявшись по темной лестнице, я попал в прохладный зал, где прилежная студентка читала «Одиссею» Гомера. Она отложила книгу в сторону и, наградив меня обезоруживающей улыбкой, пригласила пройти в пещеру, которая немного напоминала мне мою школьную часовню. Я бесцельно бродил какое-то время, смотря на иконы, статуи святых, лица горгулий и на гобелены. Было представлено даже здание капитула, которое привезли, разобранное по камням, а потом собрали. Казалось, экспонатам было очень уютно в доме 1930-х годов – заложнике благородного мародерства остатков средневековой Европы.

Я вспомнил, что не был в музее уже четыре года. Я ни разу не был даже в музее «Метрополитен», не говоря о его филиале, примостившемся на далеких манхэттенских высотах. Я понял, что Кэрол любила ходить в музеи, любила галереи, концерты в Центре Линкольна и все остальные мероприятия подобного рода. Книги и картины в ее квартире говорили об этом. Я представил ее сидящей по-турецки на полу книжного магазина «Барнс и Нобель» в отделе классической литературы в поисках новых переводов греческих поэтов.

Я взглянул на часы. Было три. Я торопливо пошел по указателям к монастырю Кюкса, не обращая внимания на реликвии.

Несмотря на то что монастырь Кюкса находился в самом центре комплекса, солнце было еще достаточно высоко, чтобы его лучи могли попадать в маленький дворик, окруженный галереей, которая с одной стороны была погружена в тень, а с другой купалась в солнечном свете. Я прошелся по галерее, восхищаясь капителями и резным орнаментом: закрученные листья, обезьяны, сосновые шишки, львы, скачущие человечки и еще всякая белиберда, которую я не мог разобрать. Кэрол нигде не было. Я заглянул в сам дворик – симметричные клумбы и дорожки, расходящиеся от центрального бассейна, возможно, старинной купели. Растений еще было слишком мало, чтобы спрятать кого-либо от солнца, и место казалось пустынным.

– Фин.

Я повернулся. Кэрол стояла в тени. Она подошла ко мне, на ней было то же платье, что и на похоронах Джей Джея. Аккуратно уложенные волосы светились, как в рекламе шампуня-кондиционера. Если бы это был настоящий монастырь, она являла бы угрозу для принявших монашеский обет.

Я поцеловал ее в губы. Они еле шевельнулись в ответ.

Я кивнул в сторону монастыря.

– Приятное местечко, – сказал я. – Что заставило тебя выбрать его?

– Оно было поблизости, – рассеянно ответила она, глядя в сторону монастыря.

Поблизости? Канада была ближе к Уолл-стрит, чем это место.

Кэрол села на деревянную скамейку, я опустился рядом.

Она пристально смотрела на двор. В ярком солнечном свете каждый лепесток синих и желтых цветков четко выделялся. Здесь текла тихая размеренная жизнь. Даже ветерок не мог залететь в эту чашу безмятежности. Моей маме понравилось бы это место. Она знала названия всех цветов, их полные латинские названия. Она могла бы вести с монахами беседы об античности, прогуливаясь по саду и восхищаясь творениями Господа. Возможно, их охватывала бы гордость за таланты человека. Конечно, этот сад не мог быть разбит здесь более чем шестьдесят лет назад, но он был наполнен вечностью ушедших лет.

Кэрол ритмично раскачивалась, как тогда, в своей квартире. Она потирала руки, словно мыла их. У нее были обгрызены ногти, и на тыльной стороне ладоней были царапины.

– Парень, который умер? – сказала она.

– Эрни Монкс.

– Да, он. – Она стала снова потирать руки, а потом вцепилась в край скамейки, – Что с ним произошло? Ну, может быть, это не так уж и важно, просто я преувеличиваю. – Она выглядела, как человек, который сел не на тот автобус, стесняется попросить водителя остановиться и поэтому едет до следующей остановки.

– Да расскажи же, и мы разберемся.

– Джей Джей знал его.

– Знал Эрни Монкса?

– М-да.

– Я так не думаю. Эрни как-то говорил мне, что не знает Джей Джея.

– Они знали друг друга, – убедительно повторила Кэрол. Но она наверняка ошибалась.

Я лишь отрицательно покачал головой:

– Мы с Джей Джеем часто говорили о людях из «Клэй и Вестминстер», и об Эрни в том числе. В особенности об Эрни – он был экстравагантным человеком. Джей Джей никогда не говорил, что встречался с ним. Ведь не было никаких причин, чтобы скрывать это?

– Возможно, была причина. Я не думаю, что Эрни Монкс особо любил Джей Джея. По-моему, они не нравились друг другу.

– Эрни никогда ничего подобного не говорил. Он знал, что произошло с Джей Джеем, знал, что я был там. Но он никогда ничего не говорил, Кэрол.

– Эрни знал Джей Джея, – она колебалась. – Они встречались друг с другом, – сказала она, – и сильно спорили.

– Когда? О чем?

– Я не уверена, возможно, об Индии, они использовали такие слова… Чак Кранц тоже использовал их. И ты. «Бадла» было одним из них. Я не знаю, Фин, я чувствую себя такой тупой. Но Джей Джей умер… Этот Бомбей… И теперь еще Эрни Монкс. Мне просто надо было выговориться. Я надеялась, что во всем этом появится смысл. Но он не появился. Забудь, что я говорила.

– Ты была там, когда произошел этот спор?

– Чего ты хочешь?

– Либо ты была там, либо кто-то рассказал тебе об этом.

– Да, по-моему, так и было. – Кэрол казалась раздраженной. Она хотела закрыть тему, но ее слова все еще звенели у меня в ушах, как назойливая муха, которая никак не желала улетать.

Я не хотел заканчивать этот разговор:

– Ну так что? Ты была там или кто-то тебе рассказал?

– Да что с тобой, Фин? Я не твой чертов свидетель. – Кэрол сняла черные очки и вытерла их о рубашку.

– Ты попросила меня прийти сюда.

– Лучше бы я этого не делала.

– Хорошо, что ты сделала это. Мне кажется, то, что ты сказала, очень важно. Я еще не знаю почему, но думаю, что это важно.

– Они встретились, вот и все. Они спорили. Люди встречаются и спорят все время. Здесь нет ничего такого. Кроме того, что Джей Джей совершил самоубийство, а у Эрни Монкса был сердечный приступ.

– Я не думаю, что Эрни умер от сердечного приступа. Но даже если это так и было, то это абсолютно неверное объяснение причины его смерти.

Я рассказал Кэрол о том, что видел в его ванной. Она прикрыла рукой рот.

– Господи, это ужасно, – она положила руку на мое колено. – Ты был там, ты это сам видел? – прошептала она.

Я кивнул.

– Боже, как ужасно! – Секунду она выглядела сбитой с толку. Но потом как будто решилась на что-то. – Я была там, – сказала Кэрол. – Я имею в виду, я присутствовала при споре Джей Джея и Эрни Монкса.

– В офисе «Джефферсон Траст»?

– Нет. В квартире Джей Джея.

Это было каким-то безумием.

– Эрни встречался с Джей Джеем в его квартире?! А ты? Это какая-то бессмыслица. Что это была за встреча?

– Эрни Монкс не знал, что я была там.

Мне чего-то недоставало. Картинка из точек была так близка. Пару шагов в сторону. Но понять, что изображено, все еще было невозможно.

– Я пряталась в спальне, пока Эрни и Джей Джей спорили в гостиной.

Теперь я увидел картинку. Точки исчезли.

Кэрол вздохнула:

– Я и Джей Джей были любовниками.

– Ясно, – медленно произнес я. На самом деле ничего не было ясно. Картинка вибрировала. Звук камертона с металлической усталостью. Банкир, занимающийся инвестициями, и его юрист.

– Вы были любовниками до самой его смерти? – Наконец я смог выдавить из себя этот вопрос. Если я спал с ней в день похорон ее любовника, все становилось еще хуже.

Кэрол отрицательно покачала головой:

– Нет. Мы расстались за несколько недель до этого. Наконец-то.

Оставалось еще много вопросов, чтобы заполнить форму заявления на паспорт, но я не был уверен, что хотел знать ответы на них.

– Если бы я спросил тебя, ты бы рассказала мне об этом?

– Ты спрашиваешь?

– Я не знаю. – Теперь настала моя очередь раскачиваться на месте.

Я повернулся к Кэрол, но увидел лишь свое отражение в ее очках.

– Ты знаешь, почему он совершил самоубийство? Это из-за тебя?

Вереница щебечущих школьников прошла по галерее и остановилась перед нами. Полная энтузиазма дама вела экскурсию. Она увлеченно рассказывала о всевозможных ежедневных ритуалах и занятиях монахов в двенадцатом веке: о молитвах, садоводстве и огородничестве, об исцелении больных и о преподавании. Ее рассказ уводил школьников от свободного капитализма, царившего всего в нескольких милях отсюда среди небоскребов города. Но я помнил, что монастыри могли быть и вместилищами интриг и жадности, и лишь устоявшиеся традиции отличали их от Уолл-стрит.

Вереница двинулась дальше, и болтовня гида превратилась в неясный гул, вытекавший из-за соседнего ограждения.

Кэрол встала и провела рукой по одной из старинных колонн, поддерживающих галерею.

– Я не знаю, было ли это все из-за меня. У Джей Джея был целый ворох проблем. Я знала, что он употреблял кокс и еще какие-то наркотики, странные и страшные. У него еще были трудности с деньгами. По-моему, встреча с Эрни Монксом вывела его из себя. Они не просто поспорили, мне кажется, они подрались. У Джей Джея была большая царапина на лице, когда он вернулся в спальню после того, как Эрни ушел, – Кэрол замолчала. – Но, может быть, в смерти Джей Джея виновата именно я. Он сказал мне, что не может вынести того, что потерял меня. Он говорил, что напуган. Я была единственной его поддержкой.

– Прости, – сказал я и понял, что думаю о своем последнем разговоре с отцом, когда он звонил мне из Бомбея. Оказывается, можно убить кого-то, ничего не делая. Умереть из-за убийственного игнорирования.

– Тебе не за что извиняться. – На меня смотрели черные очки.

– Я осознала, что все, связанное с Джей Джеем, было сумасшествием, – сказала Кэрол. – Было время, когда я любила его. Но потом он напугал меня, люди, окружающие его, испугали меня. Мы разорвали отношения. Но он заставил меня вернуться, и уйти во второй раз было гораздо сложнее.

Второй раз? Свидания, Кэрол, свидания. Совпадало ли это с ее изменяющимся отношением ко мне за все эти годы?

– Если бы о нас узнали, – сказала она, – это навлекло бы на нас большие беды. Ведь Джей Джей был женат. «Джефферсон Траст» не любит адюльтеров. Поэтому это должно было кончиться. Мне пришлось много работать, чтобы сделать карьеру, тем более я охладела к Джей Джею. Но все равно уйти было сложно. Просто уйти.

– Понимаю.

– Нет, ты не понимаешь, ты не можешь понять. – Кэрол снова села и взяла мою руку. – Боже мой, что я наделала!

– У тебя была связь с Джей Джеем. Ты порвала с ним. Он умер. Ты же сама сказала, что у него была масса других проблем. Не вини себя.

– Я имею в виду, что я сделала тебе.

Кэрол сделала меня счастливым. В худшую неделю, какая только была за последние пять лет, она сделала меня счастливым.

– Ты сделала больше, чем я мог бы сказать, не уподобляясь подростку. Все хорошо. Ну, кроме Бомбея. Это была медвежья услуга, но ты ведь желала добра мне.

– Я использовала тебя, чтобы защитить себя.

– Ты не использовала меня, Кэрол.

– Нет, использовала. Когда я попыталась порвать с Джей Джеем во второй раз, он не захотел даже слушать меня.

– Если бы ты попыталась отшить меня, я бы тоже противился этому.

– Ты можешь просто выслушать меня? Джей Джей не хотел мириться с моим решением. Поверить в то, что я настроена решительно, он мог только в том случае, если бы у меня был кто-то еще.

– А у тебя был кто-то еще?

Кэрол сделала паузу:

– Можно сказать, что да, но на самом деле я еще не встречалась с этим человеком.

– Ты имеешь в виду, что у вас еще ничего не было?

– Да.

Я простонал:

– Ты сказала ему, что встречаешься со мной.

– А ты умный.

– Нет, я не умный. Я идиот, – пробормотал я, замерев на месте. Я был теми кусачками, с помощью которых Кэрол порвала с Джей Джеем, я был планом ее побега из лагеря по имени Джей Джей.

– Вот почему Джей Джей пригласил меня на свое самоубийство.

– На мой взгляд, именно поэтому.

– И поэтому он записал машину на меня. И украл у меня пятьдесят тысяч баксов. И сделал меня должником на 950 000 долларов.

Он, должно быть, очень сильно любил Кэрол и так же сильно ненавидел меня.

Но тогда зачем понадобилось заваривать такую кашу? Все, что было связано с Джей Джеем, было грандиозно, поэтому он не хотел уйти из жизни нытиком.

Кэрол сняла очки.

– Я расскажу копам, страховщикам и людям в «Клэй и Вестминстер» о том, что произошло. Я расскажу любому, кто захочет это услышать. Прости меня, Фин. Если бы я только знала, во что это выльется, я нашла бы какой-нибудь другой способ уйти от Джей Джея.

Мне надо было прочитать ту надпись на стене. Этот подлец с баллончиком краски знал, что это произойдет. Дерьмо действительно существует.

– А что будет с тобой, если ты им все расскажешь? – спросил я.

– Я не знаю.

А я знал. «Джеферсон Траст» уволит ее. В качестве объяснения причин расторжения контракта напишут: «Уволена за связь с женатым мужчиной, который убил пятнадцать человек и очернил уважаемого юрисконсульта». Больше она уже не сможет найти новую работу.

Я посмотрел на Кэрол. Она рыдала. Я обнял ее.

– Я не уверен, что твой рассказ облегчит мое положение. Подумай сама. Когда выяснится, что мы вместе, нас разорвут на куски, скажут, что мы все подстроили и задумали что-то еще более ужасное.

Кэрол отодвинулась от меня и протерла глаза:

– Им не нужно знать о нас.

– Такие вещи обычно всплывают в самом конце. Так и будет, если расследование продолжат. А я не хочу, чтобы мы стали призраками.

Кэрол провела рукой по моему лицу:

– От меня одни неприятности. Я поговорю с полицией, и тогда у тебя все наладится.

Она не доставляла неприятностей. Во всяком случае, я точно знал, что все было не так просто. Ни Манелли, ни пресса, ни страховщики и, конечно же, ни Миранда Карлсон не поверят в ее откровения. Мне необходимо доказать, что во всем виноват Джей Джей. Слезное признание Кэрол не сработает.

– Твоя карьера важна для тебя? – спросил я.

Кэрол кивнула.

– Иногда мне кажется, что карьера – это все, что у меня есть. По-моему, это мое призвание. Мои родители ни богаты, ни умны, и, когда я закончила Гарвард, они прыгали от радости. Когда я присоединилась к «Симпсон Фэтчер», они обрадовались еще больше. А когда я попала в «Джефферсон Траст», мне показалось, что они сойдут с ума от счастья. – Кэрол рассмеялась. – Но не только они были счастливы. Я чувствовала себя прекрасно и гордилась тем, что у меня все так получилось. Конечно, я не должна тебе этого говорить, но я не знаю, как жить, если я потеряю все это.

– Тогда подожди, – сказал я. – Не предпринимай ничего. Не говори никому. Работай над проектом «Бадла». Когда мы поедем в Бомбей, ты все сообщишь оттуда. Хорошо?

– Но что будет с тобой, с процессом против тебя, что делать с займом, оформленным на тебя?

– «Шустер Маннхайм» работает над этим.

Хотел бы я увидеть, как Пабло Точера проливает кровавый пот за меня. У меня была схема. И правда была на моей стороне. Тогда почему я не чувствовал уверенности, которую хотел изобразить?

Кэрол выпрямилась и одернула юбку:

– Ты знаешь, Джей Джей был щедрым. Он много занимался благотворительностью. Он был даже патроном школы в Бомбее.

Для меня уже не существовало хорошего Джей Джея. Я не хотел обижать Кэрол, но я также не хотел, чтобы об этом подлом Джей Джее говорили хорошие вещи.

– Благотворительностью занимаются либо для того, чтобы прославить себя любимого, либо для того, чтобы загладить вину. Не так много людей, искренне желающих помочь, – я не знал, было ли это правдой, я сам никогда не занимался благотворительностью, только изредка давал доллар бродяге, но мое заявление прозвучало очень убедительно.

– Я узнала, что эмоции и мотивации – очень сложные вещи, – сказала Кэрол.

– Я лишь хочу, чтобы ты обещала мне, что не пойдешь в полицию. Да или нет?

– На данный момент, – сказала она.

– А на другой момент?

Кэрол не смотрела мне в глаза. Три или четыре воробья щебетали в середине сада. Она смотрела на них, на беззаботных маленьких созданий.

– О, Фин, мне надо подумать, – она встала. – Мне пора. Подожди немного, перед тем как пойдешь. – Она быстро прошла по галерее, затем повернула налево и скрылась из виду.

Воробьи чирикали все громче. Их щебет отражался от стен монастыря. Один улетел, и остальные последовали за ним. Наступила тишина.

Эрни знал Джей Джея. Эрни поцарапал Джей Джею лицо. Джей Джей совершил самоубийство. А Эрни? Что случилось с ним? Индия, казалось, была обменной монетой между ними. На каком недоеденном деле они подавились? Или просто Джей Джей любил быстрые машины и ненавидел меня? А Эрни просто зашел в своей придури слишком далеко в ванной в отеле «Плаза». Я опять услышал смех отца. Может быть, он танцевал со своей нимфой из леса в тенистом саду в другом мире так же беззаботно, как воробьи здесь.

Я встал и пошел к выходу из монастыря. Когда я спустился с лестницы и вышел на яркий свет, я все еще надеялся увидеть Кэрол, как тогда, на похоронах Джей Джея. Но ее не было.

23

Я отключил телефон и попросил Полу информировать меня обо всем, что Клара сможет найти в Интернете. Я на работе. Мне нужно работать. И проект «Бадла» был моей отдушиной.

Я отправил факс в «Джайвалла и Ко» – адвокатам продавцов «Кетан Секьюритиз». Мне была необходима информация обо всех их корпоративных документах, обо всех сделках с сотрудниками различных инстанций, обо всех денежных контрактах, списках клиентов, об их персонале, о банковских операциях, арендных договорах. Короче говоря, всё. Я прикрепил анкету на тридцать листов, в которой рассматривались все юридические и банковские аспекты их деятельности. Я даже попытался задать им несколько экономических вопросов: «Кто ваши соперники?», «Как организованы их клиентские базы?», «Каковы перспективы индийского рынка?», «Какие у них слабые места?», «Какие сильные?».

Я отправил им договор о сотрудничестве, черновик договора купли-продажи, черновик уставов предприятий, черновик контракта с персоналом, в котором были свои ограничения. Образец документа, в котором расписаны права владельцев на продажу акций компании, (он был нужен мне для анализа счетов); образец документа по налогам; образец письма, которое я хотел бы получить от «Кетан Секьюритиз», от их юристов, банкиров. Я хотел похоронить их в этом ворохе бумаг. Я не собирался давать им шанс первыми завалить меня бумагами. Я хотел держать все под контролем. Если «Джефферсон Траст» хочет купить бомбейского биржевого маклера, пусть так и будет. Все будет сделано тщательно, никаких компромиссов. Это не будет полуфабрикат. «Джайвалласу» придется столько читать, что у них не будет времени делать что-нибудь еще. Им не удастся скомпрометировать меня.

Я сделал групповую рассылку по факсу: «Джайвалласу». Копию Сунилу Аскари в «Аскари и Ко». Копию Кэрол и Чаку в «Джефферсон Траст». Копию Кинесу и Мэндипу дальше по коридору. Я хотел исчерпать все их запасы бумаги. Я был анонимным рассыльщиком факсов.

В три часа утра я выключил свет. В офисе никого не было: ни Полы, ни Кинеса, никого, кроме охранника, который время от времени делает обходы, заглядывает в офисы в поисках взломщиков в промежутках между кофе и просмотром порнографических фильмов на портативном DVD-плеере.

На улице духота усиливалась резким запахом рыбы, который разносился по всему району. Грузовики везли свежий улов на предстоящий день, и из их кузовов сыпались тина и лед на неровную мостовую. Я подумывал о том, чтобы окольными путями добраться до дома, уж очень не хотелось видеть всю эту нелицеприятную картину. Я уже не раз так делал, возвращаясь из офиса после тяжелой ночной работы. Но в тот день я решил быстрым, неромантичным шагом дойти до Бэттери-парк и лечь спать.

Войдя в холл, я на цыпочках прокрался мимо консьержа. Мне больше не хотелось получать специальные письма. Может быть, следовало разрешить Кэрол сходить в полицию? Может быть, она смогла бы отвлечь ищеек?

Нет. Это было бы неправильно, да и вряд ли сработало бы. Но это был запасной вариант, к которому можно будет прибегнуть в самом крайнем случае. Однако если ничего не получится, тогда зачем использовать его? Я покачал головой. Эй, парень, нарисуй еще одну схему. Я все больше запутывался. Я устал и хотел только одного – заснуть крепким сном юриста, который только что очень хорошо поработал.

Я даже не помнил, как лег в кровать.