Текст книги "Стены молчания"

Автор книги: Филип Джолович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Если бы только, – шептал я, – если бы только.

– Видишь ли, Джей Джей был источником энергии, – сказала Кэрол. – Мозговой центр, физическая энергия. Он сверкал. Казалось, он великолепно владел собой и умел управлять своей силой. Я знаю, что это прозвучит глупо, я помню о том, что он сделал на шоссе Рузвельта, но он был осторожным и добрым. Джей Джей умел контролировать себя, он направлял свою энергию на благие дела: школы, больницы, ну и остальное.

Я не мог удержаться, чтобы не спросить:

– Почему ты оставила его?

– Я уже говорила тебе, он пугал меня. Я увидела, что у него появились проблемы с самообладанием. Понимаешь, словно он был ядерным реактором, а графитовые стержни вставлял кто-то другой. Он сам себя боялся. Когда мы разошлись в первый раз, это он сам ушел от меня. Было больно, но Джей Джей сказал мне, что я должна спастись от него. Однако спустя некоторое время он вернулся ко мне. – Кэрол глубоко вздохнула. – Он говорил, что я ему нужна, что я единственная, кто действительно много значит для него. Никто не говорил мне таких слов. По-моему, Джей Джей знал об этом.

– Что же пошло не так?

– Наркотики, настроения. Знаешь, что еще было странным? Он мог купить лес в Чили, но не мог купить мне стакан лимонада. Он много говорил о детях, о Миранде. Он боялся, что их отнимут у него. Он изменял жене направо и налево, но его пугал даже не развод, а что-то другое. Кто-то другой. На похоронах был его брат. Джей Джей говорил мне о нем. Казалось, он думал, что меня тоже отнимут у него. Джей Джей сказал, что погибнет без меня. Мне это не понравилось, Фин, не нравилось быть чьей-то подпоркой. Это было тяжело. Я хотела сделать Джей Джея счастливым. Я еще хотела любить и быть любимой без каких-либо преград. Но любовь Джей Джеяубивала меня.

Кэрол встала, налила себе еще один стакан воды и выпила его одним залпом. Потом она снова села на кровать.

– Конечно, теперь мы знаем, что он был «призраком», «тенью» во многих отношениях, – сказала она. – Никакой степени Гарварда, – она запрокинула голову назад и встряхнула волосами. – Но степени из Гарварда не делают людей настоящими или ненастоящими. Не так ли?

– Он также не был работником «Джефферсон Траст».

Кэрол прикоснулась к моим губам.

– Так, значит, ты и это выяснил? Я помню, сколько мы бились с его визиткой. Я даже ругалась с ним из-за этого.

– Это может повлиять на доверие клиентов к «Джефферсон Траст», – сказал я.

– Да пошло это доверие к черту, – сказала Кэрол и поцеловала меня. Я почувствовал, как ее язык проник мне в рот.

Я ответил на ее поцелуй.

Кэрол нежно посмотрела на меня:

– Знаешь, я думала о тебе целый день, даже до всего того, что произошло с «Америка Дейли». Я планировала, что мы будем делать вечером. – Она повалила меня на кровать. Мы лежали, повернувшись друг к другу лицом, и ласкали друг друга. – Я думала об этом, – Кэрол прижалась губами к моим губам, – и об этом, – она развязала пояс моего халата и провела руками по моему телу. – Я так сильно хочу тебя. Я хочу тебя, как это было…

Я начал стягивать с нее шорты, ласкать ее, гладить все ее тело. Мои руки действовали сами по себе, мне не нужно было отдавать им команды. Это был мой побег из мира, полного обвинений и угрызений совести, побег от всех воспоминаний.

Но это был обман. Мысли о том, что произошло всего пару часов назад, не давали мне покоя. Голоса, запахи, вид борделя – все это преследовало меня, как нежеланный свидетель Иеговы. У меня в голове звучали голоса, рассуждающие о физическом и моральном разрушении, о том, что символ порочности был вручен мне, и я держал его в своих руках, что бы там ни произошло. Кто-то твердил, что я не должен был ходить к Бабе Маме. Стоп. Радж был не виноват. Я мог сказать «нет» и настоять на своем отказе. Но несмотря на все мое праведное отвращение, я испытывал трепет.

Кэрол начала всматриваться в мое лицо, она была смущена.

– Что-то не так? – Она пыталась понять, в чем было дело, пыталась найти ключ к решению конфликта между моим разумом и телом. Но этот конфликт только усугублялся, и я не мог ничего рассказать о его причинах.

Я нежно оттолкнул Кэрол от себя:

– Я не могу. Я…

Она пристально посмотрела на меня и начала медленно отодвигаться от меня. В ее глазах было столько печали, что мое сердце было готово разорваться. Казалось, давление этой печали могло сокрушить ее.

Я попытался обнять Кэрол, но она отскочила от меня.

Не сказав больше ни слова, она выбежала из моего номера.

– Кэрол! – закричал я. Но остался сидеть на кровати, не в силах пошевелиться.

Я схватил подушку и швырнул ее в стену. Затем я схватил пустой стакан, из которого Кэрол пила, и запустил его в дверь ванной.

Я посмотрел на телефон. Разбить или позвонить?

Набрав номер Кэрол, я услышал голос автоответчика. Я прокричал ее имя и подождал.

– Ради Бога, умоляю, сними трубку, – я был в отчаянии. Я повесил трубку, а затем снова набрал номер. Опять автоответчик, опять прокричал ее имя, та же мольба. Та же тишина.

Я завязал пояс халата и выбежал из номера, спустился на этаж ниже. Я стал барабанить в ее дверь, затем прислушался.

Я слышал ее всхлипывания.

Я стал снова барабанить по двери, кричать. Но Кэрол так и не открыла дверь. Какой-то мужчина выглянул из своего номера дальше по коридору.

Я вернулся в свою комнату и лег на кровать. Одну руку я положил на телефон на тот случай, если он зазвонит. Я пытался ни о чем не думать, ничего не вспоминать, не анализировать. Но даже закрывая глаза, я видел отца. Открывая их, я видел только режущую белизну единственной подушки на кровати. Открыть, закрыть, открыть, закрыть. Вдох. Клочки. Еще вдох. Астма. Где мой ингалятор. Черт, черт.

У меня же нет астмы. Она у Чарльза Мэндипа. Еще вдох. На этот раз спокойнее. Открыть, закрыть глаза. Нет, лучше пусть они будут закрыты. Просто дышать. Не спать. Держаться подальше от Дакхмасов. Не впускать этих вороватых грифов.

Я заснул, и мне снились грифы, лениво вышагивающие по полу Дакхмаса в поисках кусков мяса.

Очнулся я, сидя в кровати. У меня в руке был стакан, во рту – вода. Я пытался избавиться от кошмара.

Спустя некоторое время я посмотрел на часы.

Снова позвонил в номер Кэрол. Автоответчик.

Я позвонил портье.

– Она только что уехала, – сказали мне.

34

Спустя некоторое время я позвонил портье. Я спросил, есть ли у них уже «Америка Дейли». Мне ответили, что газеты привозят в семь утра.

Я принял душ, смыв с себя грязь борделя Бабы Мамы, и заказал кофе в номер.

Зазвонил телефон.

Только бы не журналисты.

– Ты один? – это был Мэндип. – Никого не привел с собой из борделя, чтобы не было скучно?

Откуда он знал?

– Я…

– Не объясняй. Никто не услышит тебя, ты не у дел, и ты сам загнал себя в угол, мой друг.

– Зачем же ты тогда звонишь? – Я хотел повесить трубку. Но Мэндип был прав насчет того, что я был не у дел.

Мэндип застонал:

– Ты должен был вести себя благопристойно, Фин. Сделать свое дело и вернуться домой. Но вместо этого ты оскорбляешь очень уважаемых и влиятельных людей и забавляешься со шлюхами в самой грязной дыре Бомбея. Идешь по стопам своего отца?

– Они не уважаемые люди.

– Более уважаемые, чем ты, – теперь Чарльз буквально рычал. – Это лучшее, на что ты способен? Я не стану обращаться за помощью к юристу из «Шустер», у тебя нет репутации, которую следовало бы защищать.

Я не дам сломить себя. Не в этот раз.

– Значит, то, что Аскари до недавних пор был юристом Кетана, не компрометирует эту сделку?

– Боже. Ну и что? Я знаю об этом, и это не представляет никакой проблемы.

– А цена «Кетан Секьюритиз»? Она же явно занижена.

– Не будь смешным, – возразил Мэндип. – С каких это пор пятьдесят миллионов долларов стали пустяковой суммой? Ни в одной сделке ты не должен касаться вопросов оценки компании. Ты должен заниматься своим делом.

– А как насчет дерьмовой компании с Антильских островов, в которой главным фигурантом был Эрни Монкс? Ты это тоже знал?

– Я не собираюсь дискутировать с тобой по этому поводу. У меня на это нет времени. Мне необходимо заниматься слиянием. Как ты думаешь, что сейчас творится с Джимом Макинтайром? Ты об этом подумал?

Макинтайр, наверное, сейчас мастурбирует в ожидании, когда в его кабинете появится Пола. Или инструктирует кофеварку, как стать моим новым адвокатом от «Шустер Маннхайм».

– «Кетан Секьюритиз» – банка червей, – сказал я. – И «Джефферсон Траст» не должна покупать их.

– В «Джефферсон Траст» знают, что делать. Не зарывайся.

– Кэрол Амен не знала.

Мэндип сделал паузу:

– Мисс Амен теперь история.

Я вспомнил потную футболку Кэрол, когда она выбегала из моего номера. Я должен был остановить ее.

– Кажется, я тоже, – сказал я. – Пабло Точера снят с моего дела, и пока еще никто другой не взялся за него. Что происходит?

Дыхание Чарльза стало прерывистым. Я услышал хрипы, затем шипение ингалятора. Наконец Мэндип спокойно вздохнул.

– Я предупреждал тебя, Фин, – еще один впрыск ингалятора. – Ты возвращаешься в Лондон.

– Я думал, ты сказал, что я не у дел.

Я представил себя в Англии, сидящим за кухонным столом напротив матери. Из старого приемника льется музыка Моцарта. Мы пьем горячее какао. Оба оцепеневшие после очередной проигранной битвы с Бомбеем.

– А что если я не хочу возвращаться? – спросил я.

– Конечно же, ты хочешь вернуться, – отрезал Мэндип. – Я побуду в Нью-Йорке еще пару дней, чтобы закончить все со слиянием, и затем поеду в Лондон. Оставайся в отеле, оставайся с матерью, мне все равно. Но только выберись из Бомбея и дождись меня в Англии. Я попытаюсь помочь тебе.

Чарльз повесил трубку.

«Америка Дейли» появилась только в девять.

Фотография Кэрол была ужасной. Наверное, ей стоило быть благодарной: вряд ли кто-нибудь мог узнать ее по этому фото. В статье ее представили как самую настоящую вавилонскую блудницу.

Было несколько слов и обо мне. Фотографии не было. Рассказ был похож на артиллерийский обстрел моего доброго имени. Опасная биржевая авантюра в Нью-Йорке. Владелец «F1», который запустил обкурившегося Джей Джея в поток движения на шоссе Рузвельта. Любовник пассии Джей Джея, презренной Кэрол Амен.

Далее следовали цитаты: опрометчивые заявления людей, вытянутые из них этим ротвейлером Бредом Эмерсоном. Мнения президента «Джефферсон Траст» и уличного торговца. Отговорки Мэндипа и Макинтайра. И рассказ Миранды. Она ничего не утаивала. Статья была четкой и ядовитой.

Я кинул газету в мусорную корзину.

Потом подошел к сейфу. Соглашение все еще было там. Оно было свернуто в трубку и лежало между моим билетом, деньгами и паспортом. Даже если я и собирался вернуть его, кто-то явно заметит, что оно какое-то время находилось за пределами информационного зала.

Я взял авиабилет, паспорт, деньги и положил их в карман пиджака. Все это могло мне пригодиться, если я собирался послушаться совета Мэндипа, поджать хвост и вернуться домой.

Но у меня уже созрел план действий. Сначала Пола и затем те маленькие свастики.

Я позвонил Поле домой. Было занято. Я спустился к консьержу. Как обычно, вокруг его стойки царила суматоха, и мне пришлось подождать, прежде чем на меня обратили внимание.

– Где в Бомбее есть хорошие книжные магазины? – наконец спросил я у портье.

– У нас есть превосходный магазин в отеле, сэр. «Наланда».

У них точно не было того, что я искал. Я не хотел покупать книжку в бумажной обложке по завышенной цене или фотоальбом о храмах Индии.

– Есть какие-нибудь еще?

Портье достал карту и развернул ее передо мной. Затем он взял ручку и нарисовал на карте три креста.

– Здесь есть магазинчик на Ферозшах Марг. Очень хороший. Или вы можете поехать еще в Баллард Эстейт.

– Это все?

– Ну, еще можно у доктора Дадабхоя.

– Кто такой доктор Дадабхой? – спросил я. Мне показалось, что это было место, где я мог найти какой-нибудь путеводитель для хиппи или пару дисков «Роллинг Стоунз».

Портье засмеялся.

– Доктор Дадабхой – название улицы, не человек. Там много книжных лавок.

– Вы не могли бы отметить и ее на карте?

Портье отметил улицу на карте, затем свернул ее и отдал мне:

– Удачных поисков, сэр.

В этих поисках явно не будет ничего удачного.

– Спасибо, – сказал я. Повернувшись, я увидел окаменевшее лицо Раджа.

Если бы бородка могла говорить за владельца, то Радж свободно владел бы, наверное, ста языками. Жесткие волоски были печальными и спутанными. Он весь промок. Должно быть, шел сильный дождь, а у него не было зонта.

– Нам надо поговорить, сэр, – он нервно оглянулся, – но не здесь. – Радж быстро пошел к главному выходу. Его изношенный Пьер Карден выглядел мешковатым.

Я последовал за ним.

Радж вышел из отеля и направился к базару, расположенному вокруг Индийских Ворот.

Я остановился под навесом, который защищал главный вход отеля от природной стихии. Дождь барабанил по нему, и весь мир вокруг был в воде.

Осмотревшись, я увидел стойку с зонтами поблизости и взял один из них.

– Я верну его через минуту, – сказал я огромному сикху в белом тюрбане, который уже собирался пригвоздить меня к полу.

Перебежав через дорогу, я догнал Раджа.

Мы обошли Ворота и подошли к ним со стороны моря. Конечно, вероятность того, что нас заметят, была мала, но вероятность того, что в любой момент нас может смыть волной, была очень даже высока.

Я открыл зонт. Ветер сразу же вырвал его у меня из рук и унес в море.

– О вас пишут в газетах, – прокричал Радж.

– Я знаю.

Радж взял меня за руку:

– Мистер Аскари очень зол. Он говорит, что вы дьявол.

– Да, мне тоже показалось, что я не понравился ему, – сказал я.

– Он очень зол и на меня, – даже сквозь пелену дождя я видел, как расширились глаза Раджа.

– Почему? Ты не сделал ничего плохого.

Только отвел меня в бордель, где я мог заразиться чем-нибудь. Ну и еще говорил со мной о моем отце.

– Мистер Аскари говорит, что выбросит меня на улицу. Он говорит, что заберет мою сестру Приити из Америки и тоже выбросит ее на улицу. Он говорит, что я неблагодарный.

– Почему он так говорит?

– Из информационного зала исчез документ.

Я притворился, что не услышал.

Радж дернул меня за руку и перетащил к подветренной стороне Ворот, в убежище от ветра. Теперь я его точно услышу.

– Пропал документ, Фин. И мистер Аскари обвиняет меня. Он думает, что ты взял его, но я не должен спрашивать тебя об этом. Ты дьявол, и мне следует держаться от тебя подальше.

– Почему он думает, что документ исчез? Почему он думает, что я взял его?

Радж затрясся:

– Аскари знает все.

Аскари знает, что исчез документ. Мэндип наорал на меня за визит к Бабе Маме. Баба Мама знала, что я из Нью-Йорка. Все они пили из одного и того же источника. Но где же сам исток?

– Что за документ пропал?

– Какой-то договор, соглашение, возможно, это связано с акциями. Аскари говорит, что это не очень важный документ, но он очень зол и суров. – Радж выглядел, как замызганный коврик, который было пора выбрасывать на помойку. – Фин, ты взял его?

Я не мог врать ему.

– Если документ незначительный, почему же Аскари так злится?

– Я не знаю.

– Может быть, потому что в этом документе скрыта какая-то информация, и если человек знает, что искать, то может всплыть что-то плохое?

– Я не знаю, – скулил Радж. – Я всего лишь клерк. Тебе надо спросить самого Аскари.

– А у тебя есть какие-либо предположения, почему «Кетан Секьюритиз» такая дешевая компания?

Радж был удивлен:

– Пятьдесят миллионов долларов, Фин? Да это же невиданные деньги.

Я понял, что этот вопрос не стоит обсуждать с людьми, чья зарплата была ниже ежемесячной платы за квартиру.

– Ладно, вот вопрос, на который ты сможешь ответить. Когда Аскари перестал работать на Кетанов, перестал быть их единственным юристом? Пять минут назад? Десять минут? Когда?

Радж зажал уши руками, как ребенок:

– Боже, прекрати задавать эти вопросы.

Я снял руки с его ушей.

– Если хочешь вернуть документ, ответь на мои вопросы. Аскари никогда не узнает об этом, а ты сможешь сказать ему, что нашел документы в информационном зале или, может быть, в ящике с пивными бутылками. Ты что-нибудь придумаешь. Просто ответь на мои вопросы.

В глазах Раджа блеснул луч надежды:

– Этот документ у тебя?

Я кивнул.

– Ты его получишь через пару секунд, если хочешь.

Радж колебался.

– Есть что-то очень плохое, но я не знаю, что именно. Возможно, нерезидентные индийцы перемещают свои активы нелегально. Есть люди, которые имеют влияние на Аскари, люди, которых он очень сильно боится. Кажется, есть один человек, который пугает его больше, чем все остальные. Тень, Фин, призрак. Я не знаю, кто он. Аскари никогда не называл этого человека, – он замолчал.

Тень. Кто? Я посмотрел Раджу в его беличьи глазки. Он точно этого не знал. Да и вряд ли хотел знать что-нибудь об этом.

– А когда Аскари работал на Кетанов? – спросил я.

Радж начал потирать виски:

– Всегда. Лет пятнадцать, может, больше. Он все еще работает на них, – он прислонился к перилам. – Все. Я больше ничего не могу сказать. Ты можешь избить меня. Но я больше ничего не скажу.

Радж не сообщил мне ничего нового. Я и так обо всем уже сам догадался, но он заработал свое соглашение назад за его беспокойство. Он был на грани обморока.

Я похлопал его по плечу:

– Никто не собирается тебя бить. Я принесу тебе соглашение. Жди здесь.

Радж вяло кивнул.

Я вошел в отель через боковой вход, чтобы не встречаться на главном с этим огромным сикхом.

В лифте люди сторонились меня, словно я был крысой, которая только что выскочила из канализации. Доехав до своего этажа, я выскочил из кабины лифта, чуть не сбив с ног слугу с полной тележкой бутылочек для мини-бара.

Пока меня не было, мою комнату убрали. Застеленная постель. У изголовья лежали огромные валики, а у ног – мешок для стирки в ожидании очередной партии грязных шмоток.

Дверь шкафа была приоткрыта. Я распахнул ее, небольшой сейф виднелся за грудой моей одежды. Я набрал номер сейфа. Щелчок. Я открыл дверцу.

Сейф был пуст.

Я пошарил внутри рукой. Ничего не было.

На секунду я замер. Потом подбежал к дипломату и открыл его. Казалось, все было на месте, ничего не пропало, по крайней мере, на первый взгляд.

Я обшарил всю комнату, хотя знал, что это безнадежно. Мне не приснилось, что я положил документ в сейф; и вряд ли я мог забыть, что доставал его оттуда. Кто-то украл его.

Боже… Паспорт, билеты и деньги. Я вспомнил и похлопал себя по карману пиджака. Мокрые и волнистые, но они были на месте.

Я побежал к тому месту, где оставил Раджа. Его там не было. Я два раза обошел Ворота. Волны подбирались все ближе и ближе, поэтому я не рискнул делать третий круг. Я обошел базар у Ворот. Никого не было, кроме продавца воздушных шаров. Он увязался за мной, и я пожалел, что у меня не было с собой зонта, чтобы я мог запустить в него им. Или, по крайней мере, проткнуть один из этих чертовых шаров.

Соглашение и Радж исчезли в одно и то же время. Соглашение было всего лишь куском бумаги, а Радж был плотью и кровью. И мне показалось, что эту плоть и кровь могли отделить друг от друга.

Вернувшись в комнату, я стал думать, что делать. Позвонить в полицию? А что сказать? Да, правильно. Герой передовицы «Америка Дейли», вовлеченный в смерть банкира с Уолл-стрит, обеспокоен исчезновением своего друга, который ушел без письменного уведомления.

Я успокаивал себя, советовал себе остыть. В течение получаса я не мог собраться с мыслями.

Затем я позвонил в «Аскари и Ко» и попросил Раджа.

– Секунду, сэр.

Это заняло гораздо больше секунды.

– Здравствуйте, – по крайней мере это был голос Раджа.

– С тобой все в порядке? – спросил я. – Ты исчез так внезапно. Соглашение…

– Прости, мне позвонили на мобильник, и мне пришлось уйти…

У него не было мобильника, он сказал мне об этом в ресторане «Кайбер».

– Я приеду в офис, – сказал я. – И мы можем обсудить дальнейший план действий. Я закончил работу с документами, и мы можем обговорить их.

– Нет. – Его голос был непривычно суровым. – Мне кажется, ты упустил из виду некоторые документы.

Нет, я все сделал. Целый день я просидел за столом, заваленным бумагами, и Радж это знал. Радж говорил мне что-то, и я чувствовал, что он был не один.

– Хорошо, – сказал я.

– Тебе понравились рыбаки? – Он говорил весело, словно предавался милым воспоминаниям о нашей прогулке по пляжу.

– Конечно.

Он вздохнул:

– Я спросил друга, можно ли рыбачить ночью. И, оказалось, что я был не прав, когда сказал, что рыбачат только днем. Ночь – это лучшее время для рыбалки.

Удачливая ночная ловля.

– Подумай об этом, – сказал он. – Тысячи лет они знали, в какое время лучше ловить рыбу. Люди с Запада могли бы многому у них научиться.

– Ты абсолютно прав, Радж, – сказал я. Чувствовалось, как через трубку лилось успокоение. – Я всегда буду помнить этих рыбаков. Ты же знаешь, что я уезжаю из Бомбея?

– Да, – проговорил Радж как-то отстраненно. Я представил себе, как он подергивал себя за бородку.

Я засмеялся:

– Возможно, завтра утром. Я просто не успею упаковать все сувениры, чтобы улететь сегодня.

– Да, да. – Его голос был спокоен. Ночная рыбалка была хорошей возможностью.

– Мы увидимся позже? – спросил я.

Пауза.

– Я так не думаю. Мы сможем поговорить, после того как ты приземлишься, и обсудить все нерешенные вопросы.

– Ну, Радж, мне было очень приятно работать с тобой. И я уверен, что мы скоро встретимся.

– Несомненно, – сухо сказал он. – И будь хорошим мальчиком, ага?

Будь к этому готов. Хороший совет.

– Идет, – сказал я.

Мэндип хотел, чтобы я был в Лондоне. Я хотел быть в Нью-Йорке. Никто из нас не хотел быть в Бомбее.

Я позвонил в «Дельта Эйрлайнс». Их расписание мне совсем не подходило. Я позвонил в «Эйр Индия». Были рейсы и в Нью-Йорк, и в Лондон практически в одно и то же время. Нью-Йорк в семь десять. В Лондон в пять пятьдесят пять. Это меня устраивало.

– Я пока не знаю, куда именно полечу – в Лондон или Нью-Йорк, – объяснил я. – Я могу заказать два билета?

– Конечно, сэр. Если вы оплатите два места.

Это было логично.

Я обменял свой билет первым классом до Нью-Йорка на билет до Лондона. И купил билет до Нью-Йорка туристическим классом по кредитке. Сказал, что заберу билеты прямо в аэропорту.

Ну все. Теперь я все устроил.

Я принял душ, переоделся и позвонил Поле. Опять занято. Позвонил матери. Она так и не отвечала.

Я позвонил консьержу и заказал машину до аэропорта на следующее утро. Я не хотел ехать в машине Аскари. Если Радж попал в неприятности, тогда и я мог оказаться в беде. Я заказал машину на два часа ночи, чтобы попасть на рейс до Лондона.

Потом я вызвал другую машину. Прямо сейчас. Никакой оплаты. Это можно записать на мой счет в отеле.

– Куда вы поедете? – спросили меня.

– Ферозшах Марг, Баллард Эстейт и Доктор Дадабхой.

– «Мерседес» подойдет, сэр?

Прекрасно. Прекрасно, чтобы ехать искать свастики.