Текст книги "Польский детектив"

Автор книги: Ежи Эдигей

Соавторы: Марек Рымушко,Барбара Гордон,Казимеж Козьневский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

– Может быть, договоримся о проведении матча-реванша? – вежливо предложил тренер, но ответа не последовало.

Майор Неваровный доложил полковнику о своей встрече в доме Вятковского, а также о боксерском матче. «Старик» не мог удержаться от смеха, но быстро посерьезнел.

– Ой, Бронек, Бронек! Ну, даешь! Ведь если кто-нибудь из этих лоботрясов обратится с жалобой к прокурору, туго мне придется.

– Почему? Ведь они же сами заявили, что не приставали к прохожим и никого не били, а просто устроили спортивное состязание. А потом совершенно добровольно согласились попробовать свои силы на ринге. Обычный тренировочный матч.

– Ну ладно, ладно. Надеюсь, что никто не пожалуется.

– Но теперь каждый из них хорошо подумает, прежде чем приставать к кому-нибудь. Что для таких коллегия, штраф или два месяца заключения? А вот это они надолго запомнят.

– Главное, что сказал Размазня. Кстати, кто он такой?

– Вор-рецидивист Тадеуш Грепаньский. Его специальность – влезать по ночам в дома и обкрадывать спящих.

– А почему Размазня?

– Как-то раз ему крепко не повезло. Влез в дом через окно и в темноте наступил на хвост спящего кота. Тот так заорал, что перебудил всех жильцов. А Грепаньский настолько ошалел, что даже и не пробовал бежать.

– Вы ему верите?

– То, что он говорит, похоже на правду. Это подтверждается показаниями Зофьи Квасковяк, которая вспомнила, что в первых числах июля ее муж, действительно, вернулся домой с утренней прогулки через час.

– Из слов Размазни получается, что Квасковяк наблюдал за каким-то домом. Скорее всего, за виллой доктора Воркуцкого, так как он стоял напротив нее.

– Я уже думал, – добавил Неваровный, – не убили ли Квасковяка именно на этом месте? Под одной из сосен. Пробовал искать следы, но безрезультатно. С момента убийства прошло три недели, а в ноябре было много дождей.

– Это совпадает и с показаниями молочника, который видел зеленый «фиат», ехавший по улице Акаций. Опять улики против Воркуцкого. У него именно такая машина, и если он убил старшего сержанта у себя во дворе или под соснами, ему удобнее всего было вывезти тело на машине в лес.

– Да, вроде бы все сходится, – сказал Неваровный.

– Но повод! Каков мог быть повод для убийства? Хорошо зарабатывающий врач. Доходы у него абсолютно легальные. Не может быть и речи о каких-либо налоговых махинациях. Капитан Левандовский, хотя вы его и не любите, очень серьезно отнесся к вашему рапорту и собрал много сведений о Воркуцком. Ничего подозрительного не обнаружено.

– Я тоже старательно проанализировал все сплетни о Воркуцком, – добавил майор. – Говорят, что он любит заработать. Но это еще не грех. Зато никто и никогда не обвинял его во врачебной некомпетентности. Доктор не халтурит в своей работе. В семье отношения нормальные, только дочка страшно избалованная. Словом, все более или менее в пределах нормы.

– Может быть, к Воркуцкому должен был кто-нибудь прийти? Какой-нибудь преступник, за которым следил Квасковяк?

– Можно предположить все, что угодно. Но боюсь, это нас слишком далеко заведет. Во всяком случае, за доктором надо понаблюдать. Дело затягивается, но мы не можем пока предпринимать никаких конкретных шагов.

– Продолжайте, майор, в том же духе. Посмотрим, что из этого выйдет. А что касается местной шпаны, то впредь старайтесь действовать не в духе боксерских правил, а согласно правилам Уголовного кодекса. Хорошо?

– Так точно, гражданин полковник! – Неваровный вскочил и щелкнул каблуками.

Оба офицера рассмеялись.

– Держись, Бронек, да и о себе тоже думай время от времени. Ты слишком много работаешь.

8
Происшествие в школе

Как только майор Бронислав Неваровный увидел входившую в кафе Ханку Нелисецкую, он мгновенно понял, что она подсядет к его столику и скажет что-нибудь неприятное. Предчувствие его не обмануло. Поздоровавшись с хозяйкой кафе, пани Ханка направилась к Неваровному.

– Вы, конечно, мечтали о моем обществе? Можно присесть?

– О, конечно! – ответил майор, да и что он мог сказать?

– Офицеры милиции должны научиться лучше скрывать свои чувства. Ваше лицо светится такой радостью, что… Впрочем, не расстраивайтесь, я на минутку.

– Уверяю вас, в моей жизни случались и худшие моменты.

– К сожалению, жизнь вас ничему не научила.

– Почему же?

– Сидите себе и гадаете на кофейной гуще, кто убил бедного Квасковяка. Или вы надеетесь, что все сами будут приходить к вам, чтобы поделиться своими наблюдениями и сомнениями, а также подозрениями в связи с убийством? Ничего не выйдет. Они вам улыбаются, пожимают руку, случится, пригласят сыграть в бридж или на рюмку водки, но не больше. Вы для них если не враг, то чужой, который только и делает, что шпионит за ними. Они вас никогда не признают своим, разве что через много лет. А пока что вся Подлешная гудит от разговоров, вы же со своей милицией ничего не знаете. Вот какой вы Шерлок Холмс!

– Что случилось?

– Спросите у своих приятелей. О, пришел инженер Белковский, мне надо с ним поговорить. До свидания. Очень приятно было с вами поболтать. – Нелисецкая встала и отошла с довольным видом. «Блефует баба», – решил майор и заговорил с магистром Хрустиском, заведующим местной аптекой, в этот момент зашедшим в кафе. Провизор был человеком разговорчивым, в чем майор уже неоднократно убеждался, а как аптекарь, он знал множество сплетен.

Действительно, рот магистра не закрывался. Понизив голос до шепота, он сообщил собеседнику, что между хорошенькой официанткой и инженером Белковским произошел окончательный разрыв. Причина этого – сержант Михаляк. Он так заморочил голову бедной Эле, что дело, судя по всему, идет к свадьбе. Это вызвало всеобщее удивление: что за партия для красивой девушки стать женой сержанта милиции?! А ведь Белковский очень богатый человек. Это он одел Элю Дорецкую, не говоря уже о том, что купил ей кооперативную квартиру. Правда, он, Хрустиск, не осуждает девушку: сам двадцать семь лет назад женился на красивой бесприданнице и никогда об этом не жалел. Возможно, Эльжбетка поступила правильно, сменив богатого, но старого химика, на красивого мужчину в милицейском мундире.

– Всякое в жизни бывает, – поддакнул майор, чтобы что-нибудь сказать, – у каждого свои заботы.

– Вот именно, дорогой пан, вы это очень верно подметили. Такова, например, Мария Ковальская. Казалось бы, чего ей не хватает для счастья? Отличная вилла, денег хоть отбавляй. Правда, вдова, но ведь и развлечений ей хватает. – Аптекарь многозначительно подмигнул. – И столько хлопот с сынками…

– И в кого они только уродились? – подхватил Неваровный.

– Я тоже об этом думал. Пан Ковальский, мир праху его, был порядочным человеком, а сынки – настоящие лоботрясы. Недавно младший вытащил у матери из сумочки две тысячи злотых и истратил их на пластинки. Старшего снова выгоняют из школы. Уже из третьей или четвертой.

Подобным же способом аптекарь перебрал всех, сидевших в кафе. Но все эти сплетни были давно уже известны майору.

И все же в Подлешной должно было что-то произойти. Посетителей в кафе было значительно больше, чем обычно. За столиками все о чем-то перешептывались. Нелисецкая, наверное, была права: Неваровный выждал момент, когда она осталась за столиком одна, и подошел:

– Можно присесть?

– Не смею отказать. Слишком много глаз на нас смотрят.

– Вы меня действительно заинтриговали.

– Вы и вправду ничего не знаете?

– Даю слово.

– И не узнаете. – Нелисецкая насмешливо улыбнулась. – Ничего не случилось, просто я решила пошутить с начальником милиции.

– Прошу извинить. – Майор встал.

– Где же ваше чувство юмора? Выходите из кафе и подождите меня на станции. Встретимся там минут через десять. Хорошо бы я выглядела, пустись сейчас в разговоры с вами. И так уже на нас смотрят.

Неваровный вернулся за свой столик. Действительно, он заметил, что все наблюдали за его краткой беседой с заведующей магазином. Минут через десять майор демонстративно глянул на часы и попросил счет.

– Надо ехать в Варшаву, – объяснил он свой ранний уход.

Через четверть часа на станции появилась пани Ханна.

– Вы в Варшаву? – спросила она громко.

– Да. Дела.

Подошла электричка. Они сели в вагон.

– Вы меня проводите домой, – решила Нелисецкая, – а я по дороге расскажу, что знаю. Предупреждаю, что знаю я немного.

Через несколько минут поезд остановился на станции Восточная Подлешная. Оба вышли. Нелисецкая взяла майора под руку.

– Теперь, – усмехнулась она, – если нас кто-нибудь увидит, тут же распространится сплетня, что Нелисецкая завела себе нового любовника.

Они свернули в одну из улочек.

– В школе произошла какая-то жуткая история, – начала пани Ханна свой рассказ. – Моей дочери Магде пятнадцать лет. И я стараюсь строить наши с ней отношения на основе дружбы и взаимного доверия. Не как мать, а как старшая подруга. Магда ничего от меня не скрывает, но на этот раз подробности не знает и она. Сказала мне лишь, что в одиннадцатом классе ученица у доски потеряла сознание. Ей ничем не могли помочь. Пришлось вызывать «скорую помощь». Врач определил тяжелое отравление наркотиками и отвез девочку в психиатрическую лечебницу, где ее поместили в отделение для наркоманов и алкоголиков.

– Наркотики? – офицер милиции был искренне удивлен.

– Вас это удивляет? Еще в прошлом году у нас забрали на лечение трех молодых людей. Правда, они уже вышли из школьного возраста. Нюхали что-то одурманивающее. В Подлешной разразился скандал, но его быстро замяли. И теперь все стараются замолчать происшедшее.

– Уж я-то сумею развязать им языки.

– Вам это только кажется. Вы недооцениваете солидарность местного общества. В лучшем случае вам скажут: девочка отравилась по ошибке, приняв слишком большую дозу какого-нибудь лекарства. И все. О том, что произошло в действительности, все будут молчать, опасаясь скандала. Развязать им языки вы сможете, лишь добыв доказательства.

– Что вы посоветуете?

– Для начала поговорить с молодежью. Но не с теми, кто балуется наркотиками, а с теми, кто этому противится. Насколько я знаю, большинство ребят высмеивают наркоманов. Последствия получаются двоякие. С одной стороны, это препятствует расширению наркомании, с другой – укрепляет спайку группки молодых наркоманов, отталкивая их от молодежной среды, что усложняет лечение – физическое и моральное – этого порока. Их легко узнать. Они носят на свитерах черные железные крестики на шнурочке или цепочке. Каждый обладатель такого крестика может рассчитывать на помощь другого, даже если они и не знакомы.

Неваровный припомнил, что ему не раз приходилось видеть в Варшаве и в Подлешной молодых ребят и девушек с такими черными крестиками. Он даже удивился такому приливу религиозных чувств у длинноволосой молодежи. Оказывается, черный крестик не имеет ничего общего с религией, это просто знак хиппи.

– А от вашей дочери я мог бы что-нибудь узнать?

– От Магды? Вам пришлось бы взяться за дело очень аккуратно.

– Надеюсь, она не носит черного крестика?

– К счастью, нет. Впрочем, она еще слишком молода для этого. Наркомания охватила в Подлешной лишь часть учеников старших классов и кое-кого из молодежи, уже окончившей школу. Магда их всех высмеивает.

– Тем более она должна рассказать об этой группке.

– Тут дело сложнее. Вы забываете об ученической солидарности.

– И все же я бы хотел поговорить с вашей дочерью.

– Хорошо. Попробую облегчить вашу работу, хотя боюсь, что от этого будут одни неприятности.

– Я вас очень прошу. – Неваровный поднес к губам руку своей спутницы.

– Оказывается, когда вам что-нибудь нужно, вы можете быть очень милы. У Магды сейчас новое хобби. Она решила выдать меня замуж. Если я расскажу ей, что вы ухаживали за мной в кафе, проводили до самого дома и просили разрешения навестить нас завтра вечером, девочка сделает все, чтобы не спугнуть возможного претендента на мамочкину руку. Может, даже согласится поговорить с вами. Только вам придется хорошенько сыграть свою роль. Если вы сделаете такое «счастливое» лицо, которым обычно встречаете меня в кафе, то ничего не получится.

– Я постараюсь. Мое лицо будет светиться от радости.

– Я живу здесь. – Пани Ханка указала на ближайший дом. – Вижу, моя девочка выглядывает в окно. Теперь мы попрощаемся. Спасибо, что проводили. И не бойтесь, с моей стороны вам ничего не грозит. После счастливых лет первого супружества я не собираюсь повторять этой глупости.

– Я тоже.

– Итак, до свидания. Завтра, часов в семь вечера.

На следующий день Неваровный поехал в Варшаву и после короткого разговора с полковником отправился в Главное управление милиции, где находился отдел по борьбе с наркотиками. Сообщение майора выслушали там безо всякого удивления. Да, им известны прошлогодние события. Им даже показалось странным, что майор ничего об этом не знал.

– За последние два года, – пояснил полковник милиции, занимающийся этими вопросами, – наркомания, в особенности среди молодежи, значительно усилилась. Это еще не эпидемия, как в США или Западной Европе, но уже серьезная опасность. И смертельные случаи у нас бывают. Пора пересмотреть фармацевтический устав, усилить контроль за продажей лекарств и их хранением в аптеках. Надо ввести принудительное лечение, ужесточить наказание за контрабанду, продажу и распространение наркотиков. Необходимо покончить со стыдливым замалчиванием этой проблемы.

– А как с этим случаем?

– Мы непременно им займемся. Спасибо за информацию. Мы просим вас вести расследование и в этом направлении. Оно, возможно, пересекается с вашей главной линией – поисками убийцы старшего сержанта Квасковяка. Кто знает – не здесь ли причина убийства? Наркоман, лишенный наркотика, способен на все. Для такого человека убийство не является моральной проблемой, у него вообще нет морали. Мы обещаем вам помощь.

Майор вернулся в Подлешную, где на него сразу навалились текущие дела. Но вечером он надел свой лучший костюм и ровно в семь позвонил в дверь Ханны Нелисецкой. Ему открыла хозяйка дома, тоже одетая соответственно случаю, а из комнаты с любопытством выглядывала дочь.

– Какие чудесные цветы! Спасибо. А это моя дочь.

Майор поцеловал хозяйке руку, немного задержав ее в своей. Он сделал это специально, чтобы девочка, внимательно наблюдавшая за ними, заметила этот жест. Позднее, когда они сели за стол, майор старался проявить себя в самом выгодном свете. Лет десять назад – прежде, чем на него свалились неприятности на службе, уход жены и собственная болезнь, – он был душой общества, жизнерадостным и всеми любимым. Он умел нравиться и сейчас с удовольствием заметил, что, слушая рассказываемые им всевозможные интересные истории, и мать и дочка замирали от удивления.

Хозяйка дома тоже умело играла свою роль, роль женщины, если не влюбленной, то довольно заинтересованной этим мужчиной и охотно принимающей его ухаживания. Магде же понравился и гость, и перемена в настроении матери.

Когда после ужина майор умело перевел разговор на наркотики, заметив, что «мода» на них стала распространяться среди молодежи, девочка забыла о правиле не посвящать посторонних в школьные дела и с гордостью выпалила:

– У нас в школе тоже есть такие!

– Вы, наверное, преувеличиваете. – Неваровный специально обращался с дочерью Нелисецкой как со взрослой.

– Вовсе нет! – резко запротестовала Магда. – У нас несколько человек. Главным образом мальчишки. Все из одиннадцатого класса. Но и в десятом есть трое. Они такие глупости рассказывают! Говорят, что они дети бога и видят разные чудесные картины. У меня в классе есть подружка, старший брат которой увлекается наркотиками. И ему будто бы является огромная змея, от которой невозможно убежать.

– Этот парень ходит в школу?

– Они все ходят, да учатся кое-как.

– А как же с аттестатом?

– Родители стараются… по знакомству. Лишь бы экзамены кое-как сдали.

– Родители, вероятно, и не догадываются, чем занимаются их дети?

– Наверное, нет, – ответила на этот раз мать Магды. – Обычно эти ребята производят прекрасное впечатление. Все они аккуратно одеты, вежливы. А их плохую успеваемость родители объясняют переутомлением, анемией, слишком напряженной учебной программой или плохим влиянием товарищей.

– Но школьники ведь знают о них. Вот панна Магда, например, знает, и немало.

– В школе труднее сохранить тайну, чем в собственном доме.

– Откуда они берут эту гадость? – спросил майор.

– Никто из них не скажет. Если и хвастаются, что нюхают, то тех, от кого получают зелье, ни за что не выдадут.

– А ведь у вас в школе одна ученица так отравилась, что пришлось отправить ее в больницу, – сказал майор таким тоном, словно знал все подробности происшествия.

– Она проглотила слишком большую порцию «порошка». Одни называют его «порошком», другие «героином».

Майор не разбирался в наркотиках, но знал, что героин из них самый сильный и ведет к самым опасным последствиям. Если молодые искатели острых ощущений дошли до героина, опасность значительно возросла, надо бить тревогу.

А пока Неваровный осторожно сменил тему: девочка могла понять, что он по существу подверг ее допросу и узнал слишком много. Товарищи не простили бы ей такой болтливости. Майор начал развлекать собеседниц рассказами о контрабандистах, вспоминая о времени своей службы на польско-чехословацкой границе. Часов в десять он стал прощаться.

– Большое спасибо. Давно у меня не было такого приятного вечера.

– Правда? Я очень рада.

– Когда вы снова к нам придете? – спросила Магда.

– Наверное, скоро.

– Может, послезавтра? – предложила девочка.

– Не забывайте о нас. – Этими словами Нелисецкая попрощалась с гостем.

По дороге домой Неваровный раздумывал над тем, что он услышал от девочки. Особенно беспокоила его мысль о героине. Если молодые наркоманы в Подлешной умудряются добывать это средство, источник его находится либо здесь же, либо в Варшаве. Тут уж не до шуток.

А может, старший сержант Квасковяк напал на след шайки контрабандистов и поплатился за это жизнью?

9
Тайна белого порошка

На следующий день майор Неваровный не смог попасть в столицу, чтобы повидаться со специалистами по наркотикам из Главного управления милиции. Утром в отделение сообщили о взломе магазина кооперации в одной из соседних деревень. Пришлось немедленно выехать на место происшествия – позаботиться о сохранности следов. Потом он помогал приехавшей следственной бригаде.

Привезенный из Рушкова милицейский пес Град немного покружил по деревне и сразу взял след. Проводник отпустил поводок на всю длину: розыскную собаку нельзя очень уж сдерживать, это может сбить ее со следа.

Потом началась гонка с препятствиями через весь лес. Наконец Град с громким лаем исчез в старом немецком блиндаже. Там воры спрятали основную часть похищенного. В мешках находились кофе, шоколад и бутылки с вином.

Но добросовестный пес не дал отдохнуть и в конце концов привел милиционеров к одному из домов на окраине Подлешной. Здесь Град без колебания ворвался в комнату нижнего этажа и с рычанием атаковал одного из находившихся там мужчин. При обыске были найдены остальные деньги и продукты, украденные в магазине. Арестованных отправили в уездную комендатуру.

Неваровный так устал, что решил не возиться с обедом, а прямиком направился в «Марысеньку».

В кафе было почти пусто, лишь за несколькими столиками сидели завсегдатаи. Среди них майор узнал доктора Воркуцкого и сидевшего с ним инженера Белковского. Они тоже заметили майора, и доктор приглашающе помахал ему рукой.

– Что-то вы неважно выглядите сегодня, – заметил он.

– Если бы вы пробежали, как я, километров десять через поля и леса, тоже лучше бы не выглядели. – И майор рассказал им о своих приключениях.

– Теперь понятно, почему вы так устали. – Инженер покивал головой. – Все-таки хорошо, что я не работаю в милиции. Не для меня это – предпочитаю лабораторию. А пан доктор свой кабинет. Не так ли?

– Пани Иренка, мне кофе, – сказал Неваровный, когда у столика появилась официантка, сменщица Эльжбеты Дорецкой. Ирена Барская тоже была красива, хотя и не так эффектна, как ее подруга.

– Сначала съешьте что-нибудь, – посоветовал доктор Воркуцкий, – например, яичницу с ветчиной.

– Я лишь только теперь, – рассмеялся офицер, – понял, насколько голоден. Если бы не заговорили о яичнице, то до вечера ничего бы не съел.

Пока официантка ходила за яичницей, Неваровный успел рассказать подробности об ограблении магазина и поимке преступников с помощью служебно-розыскной собаки.

– Интересно, как же собака идет по следу? – спросил инженер.

– Это еще до конца не ясно. Существуют различные теории. Проводились многочисленные эксперименты, которые доказали, что дело здесь не только в чутье, а и каком-то еще не исследованном инстинкте.

– Это просто фантастика! – Воркуцкий не переставал восхищаться Градом.

Утолив голод и отхлебнув большой глоток кофе, офицер спросил:

– А не объяснит ли мне кто-нибудь, что такое героин?

Услышав это слово, врач вздрогнул, но тут же овладел собой и ответил:

– Очень сильный наркотик. Раньше его использовали в медицине. В частности, при изготовлении некоторых лекарств. Это все, что я со студенческих лет запомнил о героине.

– А в качестве наркоза при операциях или для снятия боли героин не применяют?

– Конечно, нет, – сказал доктор. – Сейчас даже морфий используется только в исключительных случаях. Я ведь частенько выписываю своим пациентам болеутоляющие средства и перед операцией делаю обезболивающий укол, но никогда не применяю морфий.

– Есть подозрения, – осторожно заметил Неваровный, – что существует контрабандный ввоз героина в Польшу. Вроде бы наши наркоманы в последнее время стали пользоваться этим препаратом.

– Этого не может быть.

– И тем не менее есть данные, что наркомания становится проблемой у нас в стране.

– Возможно, – согласился Белковский, – но героин тут ни при чем. Килограмм этого наркотика стоит четыреста тысяч долларов, а в специально приготовленных для использования дозах – в два раза дороже. В Польше таких богачей нет, что могли бы себе позволить подобную роскошь.

– Это верно, – подтвердил доктор, – я никогда не слышал, чтобы у нас в стране пользовались героином. Морфинисты встречаются, причем стыдно сказать, чаще всего среди врачей и фармацевтов. Практически только они имеют возможность полузаконным путем раздобыть этот наркотик, по рецепту в аптеке. Но и морфий, доставаемый незаконным путем, очень дорог. Вы согласны со мной, пан инженер?

– Безусловно. Подсчитать очень несложно. Если килограмм героина стоит, грубо говоря, четыреста тысяч долларов, то морфий в десять раз дешевле – только сорок тысяч долларов. Для польского кармана это слишком дорого.

– Вы меня убедили, панове, – майор решил сменить тему. Он наклонился и потер лодыжку, сморщившись, словно от боли. – Я столько слышал о вас, доктор, как о первоклассном специалисте в своей области, что, наверно, скоро обращусь к вам за помощью. После сегодняшней прогулки мне это стало ясно.

– Болят ноги?

– Не очень. Но в одном месте у меня слишком выступает вена, большая, размером с пятидесятигрошевую монету.

– И давно это у вас?

– Да уж лет двадцать.

– Тогда особо не расстраивайтесь. Если она будет увеличиваться или боли усилятся, приходите ко мне.

Майор больше не затрагивал тему о наркотиках, его собеседники тоже. Никто из них не упомянул о недавнем происшествии в школе, хотя уж кто-кто, а доктор Воркуцкий должен был об этом что-то знать, если не как врач, то как отец девочки, учившейся в одном классе с пострадавшей.

В воеводском управлении «старик» сообщил Неваровному, что по делу о наркотиках тот должен поддерживать контакт с соответствующим отделом Главного управления, который и поставит его в известность о полученных результатах.

Полковник, с которым Неваровный уже однажды беседовал о проблеме наркомании, порадовал его новостями.

– Теперь нам известно, чем отравилась та школьница из Подлетной, – сказал он.

– Чем же?

– В ее сумочке обнаружены остатки белого порошка. В результате анализа выяснилось, что это смесь различных лекарств.

– Я плохо разбираюсь в медицине.

– Но уж поскольку вы волей-неволей столкнулись с этими проблемами…

– Пожалуйста, пожалуйста, говорите.

– Этими молодыми наркоманами, – сказал полковник, – мы, конечно, займемся, но и вы не теряйте их из виду. Контакт с девочкой, о которой вы говорили, очень важен. Надо его всячески поддерживать. С нами никто из учащихся не будет разговаривать так искренне и откровенно. А для нас это крайне необходимо.

– Не дает мне покоя героин. У меня есть серьезные основания полагать, что это не только миф.

– Исключено! Контрабандный был бы слишком дорог даже для самых богатых. А легально достать героин в Польше просто невозможно, его нет ни в одной аптеке. Ввоз его строго запрещен. Лишь ученые, занимающиеся специальными исследованиями, располагают ничтожными количествами этого вещества, к тому же работы с ним строжайше контролируются.

Вернувшись к себе, майор Неваровный долго размышлял над тем, что услышал в Главном управлении милиции. Не мог он забыть и того, как дрогнуло лицо доктора Воркуцкого, когда было произнесено слово «героин». Доктор что-то знал, но что?

Группа молодых наркоманов интересовала майора лишь постольку поскольку. Знал ли о них Квасковяк? Неваровный считал, что да. Ведь прежний комендант проработал на своем посту восемь лет. Его дети ходили в ту же школу. Должен же он был хоть что-нибудь заметить. И не потому ли погиб?

В последнем майор сомневался. Правда, наркоман, пытаясь раздобыть необходимое ему зелье, не остановится и перед убийством, но вряд ли здешняя молодежь уже дошла до такого психического состояния.

Майору пришла в голову одна мысль, и он решил ее тут же проверить. Он быстро оделся и отправился в «суперсам». За кассой пани Нелисецкой не было, майор нашел ее в кабинете. Заведующая поздоровалась с майором с нескрываемым удивлением.

– Прошу извинить за некоторую навязчивость, но панна Магда была так мила и пригласила меня на сегодняшний вечер. Могу ли я этим воспользоваться?

– Ну что ж… пожалуйста. – Пани Ханка вяло улыбнулась.

– Спасибо. Мне очень нужно еще раз поговорить с Магдой. Это чрезвычайно важно.

– Но учтите, сегодня я работаю до самого закрытия магазина. Выйду не раньше, чем в четверть восьмого. Поэтому не ждите меня. Встретимся на станции или прямо в Восточной Подлешной.

– Хорошо, – согласился майор. – Я буду ждать вас.

Магда была уверена, что майор не забыл о приглашении. Когда он с пани Ханкой вошел в маленькую квартирку Нелисецких, стол уже был накрыт на три персоны. Снова начались рассказы о былых приключениях коменданта милиции. Потом майор сменил тему и заговорил о том, что услышал о наркотиках в Главном управлении милиции. Он подумал, что такая частная беседа может подействовать лучше, чем прочитанная в школе лекция. В какой-то момент он неожиданно спросил:

– Я слышал, что к наркоманам принадлежит и дочка доктора Воркуцкого. Это верно?

– Янка была с ними в прошлом году. Потом, когда троих из их компании отправили на лечение, она вроде бы с ними порвала. Как теперь, не знаю. Я ее несколько раз видела с той девочкой, которую отправили в больницу.

– Если надо, то, я думаю, Магда могла бы узнать…

– Нет, спасибо. Я просто так спросил, из любопытства, – сказал Неваровный и перевел разговор на другое.

Когда он покинул гостеприимный дом Нелисецких, обе хозяйки просили не забывать их. И, кажется, на сей раз мать сказала это вполне искренне.