Текст книги "Торжественное открытие (ЛП)"
Автор книги: Эйва Майлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
36
Пэгги проснулась на следующее утро, скрипя зубами. Она ударила кулаком по подушке, не в состоянии быстро выйти из сна, который был настолько ярким, как зеленая слизь Хэллоуина. В странном сне Дэвид заявился к ней домой в куртке, из которой, во всех мыслимых местах, торчали пивные бутылки. Он предложил ей выпить. Она отказалась. Затем он предложил выпить Киту. Когда она оттолкнула его, он превратился в их отца. Она опустила руки, красная дымка окутала взгляд. Тем временем он вытащил колоду карт и начал учить Кита играть в покер. Когда она наконец смогла оторвать ноги от пола и шагнула вперед, чтобы остановить его. В этот момент его лицо снова изменилось, внезапно превратившись в Мака, улыбающегося ей.
Дрожь во всем теле продолжалась во время завтрака и ее утренней пробежки до работы. Шериф согласился, что она сможет уйти на пару часов раньше, так как был День труда. Добравшись до своей машины, она села на сиденье с телефоном в руке. Ей потребовалось пять минут, прежде чем она собралась с духом и написала Маку, сможет ли он встретиться с ней. Его немедленный ответ заставил ее решить, что он ждал ее смс. Он сказал, что будет на месте через двадцать минут.
Она направилась к Ретту, надеясь опередить Мака, нервничая из-за сюрприза, который решила ему устроить. Машины Мака еще не было, когда она приехала, поэтому открыла багажник и уставилась на пакет, который привезла с собой. Во время похода за покупками в «Виктория Сикрет» с сестрами Хейл Мередит купила Пегги красивую шелковую, коричневую ночную рубашку, которую она никогда бы не купила сама. Вся эта история с нижним бельем заставляла ее чувствовать себя глупо, но вчера она вытащила ее из шкафа.
Она вроде как хотела сделать Маку что-то приятное, но особо не стала заморачиваться, сказав: «Сюрприз». Она схватила пакет, отчасти надеясь, что двери в дом заперты. Но они были открыты. Лучше раздеться, пока она не успела струсить. Рубашка мерцала на ее коже в спальне. Она посмотрела на себя в зеркало в полный рост. Цвет подчеркивал оттенки ее глаз, облегал изгибы, открывая смущающий вид на ее обширное декольте. Она скрестила руки на груди и отвернулась, в животе у нее запрыгала стайка лягушек. Расхаживая назад и вперед, она поджидала Мака.
Когда подъехала его машина, она встретила его у двери. Его улыбка стала шире, когда взгляд опустился ниже ее лица.
– Ух ты! – выдавил он, прежде чем она прижала его спиной к входной двери и набросилась на его губы.
Он не сопротивлялся, когда она потащила его в спальню, торопливо срывая с него одежду. Она толкнула его на кровать, забралась сверху, нуждаясь в выходе всей своей агрессии и замешательства.
Она вложила все эти чувства в их занятия любовью.
Он отдавался ей, стонал и извивался, когда ее руки и рот возносили его на новые высоты, темные высоты.
Она была не совсем нежной. Вернее, совсем ненежной. Мгновение спустя она взорвалась. Он быстро последовал за ней.
Встав, она поправила руками рубашку на своих ноющих грудях. Ее кожа даже не остыла. Его пристальный взгляд следил за ее движениями, пока она в тишине одевалась.
– Мне нужно идти, – наконец произнесла она, пока он продолжал смотреть этим чертовски нежным, терпеливым взглядом.
Ее охватило желание направиться к двери. В эти выходные с завтрашнего дня у него должен был состояться еще один турнир по покеру. Она поняла, что не может пожелать ему удачи. На кого она похожа, черт возьми? Она не могла поддержать его на турнире, этого мужчину, который был ей совсем небезразличен.
– Пегги.
Ее тело замерло.
– Я люблю тебя. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
Она вышла, не оглядываясь, вытирая костяшками пальцев слезы с глаз.
Поездка домой не уменьшила ее тревоги. Обычно она с нетерпением ждала праздничных выходных. На этот раз хотела провести весь уик-энд в каком-то каматозном состоянии дома. Кто – то мог бы разморозить ее потом, когда все закончится, как персонаж в веселом научно-фантастическом фильме. Таннер пригласил ее сегодня вечером на ужин с Дэвидом. Мередит сказала, что Джилл присмотрит за Китом, если она не хочет его приводить.
Она решила пойти, но собиралась оставить Кита с Джилл. Все зависело от самого Дэвида, возможно, она позволит ему увидеться с племянником позже в выходные.
Как только ушла ее дневная няня, она переоделась, затем последовала за ликующим Китом обратно за дом. Беседовать с ним оказалось непросто, так как было трудно сосредоточиться. Когда она подъехала к дому Джилл, то попросила его передать ей привет. Подождала, пока Джилл не встретит его, затем помахала ей рукой, нахмурившись.
Она не хотела разговоров с Джилл о Маке или Дэвиде или о чем-то еще.
Поездка к брату только усилила ее желание сбежать. Она набрала скорость и нажала на акселератор, слегка ускоряясь, напоминая себе обо всех опасных моментах, вспомнив все опасности, через которые прошла во время службы в полиции. Она сможет встретиться с братом.
Чего, черт возьми, она так боится?
Того, что Мак сказал ей об отце, эхом отозвалось в ее голове.
Ну, Гюго Таннера чуть не сбил ее с ног, когда она выходила из машины. Она наклонилась и почесала его за ушами. Расправила плечи и направилась к крыльцу.
Таннер открыл дверь и вышел, Дэвид тащился за ним, волоча ноги. Значит, не она одна нервничала?
– Привет, – произнес Таннер, целуя ее в щеку. – Рад, что смогла прийти.
Она повернулась к Дэвиду. В отличие от Таннера, предпочитающего более грубый внешний вид после многих лет, проведенных за границей, ее младший брат предпочитал изящный стиль нью-йоркского политика. У него в волосах появились светлые нити и несколько морщин вокруг глаз и рта от тяжелой жизни.
– Дэвид, – выдавила она.
– Пег, – ответил он.
Что касается приветствий, то они оба явно не попали бы на канал «Холлмарк».
– Давайте зайдем внутрь, – предложил Таннер. – Мередит все уже приготовила.
Ее невестка, должно быть, нервничала, чувствуя напряжение между братьями и сестрой, потому что она наготовила на кучу гостей. Тарелка с сыром и закусками, затем салат из шпината, говяжья вырезка, дикий рис и смесь грибов со свежей зеленью. Пегги подумала о трапезе для Блудного сына.
Их беседа в значительной степени крутилась вокруг всего, ни о чем. Светская беседа раздражала ее до чертиков, особенно светская беседа с семьей.
– Не стесняйтесь, выпейте вина или пива. Меня это не беспокоит, – объявил Дэвид, когда они начали ужинать.
Таннер и Мередит обменялись взглядами. Пегги изучала свою тканую салфетку, ее внутренности сжались.
– Хорошо, – наконец произнес Таннер. – Я выпью пива. Мэр, хочешь вина?
Она одарила его деревянной улыбкой и кивнула.
– Пег?
– Ничего. – Она внезапно почувствовала запах несвежего пивного дыхания своего отца.
Дэвид солгал. На самом деле, он не завязал с выпивкой. Его глаза слишком часто перебегали на бутылку вина и пива. Ей было жаль его, но внутри ее бушевал ад. Она снова была его младшей сестрой, подслушивающей, как он поздно приходил домой и дрался с Таннером. Все, чего она когда-либо хотела, это чтобы он бросил пить и был счастлив.
Тогда это у нее не получилось.
Сейчас тоже не получится.
Она была так же бессильна помочь ему, как и с их отцом.
На ее лбу выступили капельки пота. Она промокнула его салфеткой и принялась накладывать еду в тарелку. Дэвид продолжал болтать, как местный политик, которым он и был. Она забыла о его таланте красноречиво говорить, при этом не говоря абсолютно ничего конкретного. Нес чушь собачью, как всегда.
– Итак, я слышал, что завтра в новом отеле Мака Мейвена начинается турнир по покеру, – произнес он, когда Мередит отрезала им кусочки шоколадно-малинового чизкейка, Пегги знала, что это стерпеть она не сможет.
– Мейвен означает игра по-крупному! Я наблюдал за ним во время Мировой серии игр по каналу ESPN. Они не зря называют его Маверик. Вы встречались с ним?
Вилка Таннера разрезала чизкейк.
– Да, мы дружим. Он отличный парень.
Ее брат наклонился вперед с блеском в глазах.
– Вы не возражаете, если я попробую свои силы на завтрашнем турнире? Я не могу упустить такую возможность.
– Я думала, что клуб анонимных алкоголиков не поощряет такие увлекательные занятия, как азартные игры, – кислым голосом произнесла Пегги.
Воцарилась тишина, резкая и наэлектризованная.
– У меня все под контролем, Пег, – заверил ее Дэвид со своей фальшивой улыбкой.
Ее коэффициент дерьма превысил допустимые пределы.
– И все же ты продолжаешь таращиться на алкоголь, не похоже, что это твое «больше никогда в жизни».
– Пег… – предупредил Таннер.
Она проигнорировала старшего брата.
– Дэвид, ты думаешь, я не умею читать знаки? Я же полицейский. Если ты не можешь уже больше употреблять алкоголь, то заменишь его чем-то другим. Азартными играми – это популярная замена. Точно так же, как это всегда было с нашим дорогим отцом.
Рука Таннера упала на стол.
– Пег, достаточно.
Она встала, ее салфетка упала на пол. Огонь охватил все тело.
– Нет! Я хочу все высказать. Участвовать в покерном турнире – глупая идея, Дэвид. Если ты не можешь устоять перед искушением ради себя, то подумай и сделай это ради своей семьи.
Почему он не видел, насколько причиняет им боль?
Глаза Дэвида сузились.
– Я взрослый человек. Я принимаю решения и делаю выбор.
Ее кулак ударил по воздуху.
– Нет. Ты приехал сюда, чтобы… что? Я до сих пор не пойму зачем ты приехал. Помириться с Таннером после твоего очередного промаха? Я пришла сегодня сюда, чтобы дать тебе еще один шанс, но первое, что ты заявляешь, что хочешь присоединиться к турниру по покеру. Как ты забыл, что в нашей семье имелось уже пристрастие к алкоголю и азартным играм?
– Я знаю это лучше тебя, Пег, – пробормотал он, опуская взгляд.
– Сомневаюсь. Мы все трое жили в одном и том же кусочке ада. Но это не значит, что я позволю тебе совершить еще одну глупую ошибку, пока ты находишься в моем городе.
Таннер предупреждающе мотнул головой. Она проигнорировала его.
– Твоем городе?! Ты моя сестра. Перестань вести себя как заместитель шерифа. – Дэвид встал. – Я могу сам позаботиться о себе.
Ее руки вцепились в спинку стула.
– Сколько раз мы это слышали? Твоя жена была рядом с тобой, точно так же, как мама была рядом с папой, пока он наконец не бросил ее. А как насчет твоих детей? Что насчет их?
Она подумала о Ките и поблагодарила Бога за то, что не привела его сюда на ужин. Она не могла быть более благодарна за то, что ему не пришлось иметь дело с таким отцом, как ее младший брат. Как ее собственный брат.
Таннер подошел ближе, пока не оказался перед ней.
– Хватит, – прорычал он, глубокие складки залегли вокруг его рта. – Ты делаешь только хуже.
Мередит бросила на нее умоляющий взгляд, но что, черт возьми, она понимала? Ее отец был милым человеком, который обожал своих двух дочерей. Он никогда не ставил выпивку и карты превыше своих детей.
– Он такой же, как наш отец, – прошептала она, и боль от этого снова разбила ее сердце. – Разве ты не видишь?
Таннер положил руки ей на плечи, потер.
– Думаю, тебе следует отправиться домой. Ты устала и плохо соображаешь.
Она сжала руки по бокам, желая, чтобы он увидел ее правоту.
– Это ты прячешь голову в песок. Он не изменился. Когда ты собираешься перестать ему помогать?
Дэвид оттолкнул свой стул в сторону, отчего Мередит подпрыгнула.
– Перестань говорить обо мне так, будто меня здесь нет. Я буду играть в покер, если мне, черт побери, этого захочется.
Она подумала о двух его маленьких дочерях. Они заслуживали лучшего отца.
– Нет, если мне есть что сказать по этому поводу.
Она торопливо выскочила из дома. Она не смогла остановить своего отца, но она сделает все, чтобы остановить своего брата. Спасет его детей от того детства, которое пережила сама.
И она точно знала, к кому ей следовало обратиться за помощью.
37
Пьянящий запах попкорна пропитал почти весь дом. Мак разогрел масло в микроволновке, стараясь не думать о Пегги и их недавнем разговоре.
Ретт пришел под предлогом просмотра фильма с ним и Дастином, но было очевидно, что он пытался вернуть себе позиции, которые потерял на днях в комнате Аспена. Когда Эбби заговорила с Маком о малышках в декольте и Дастине, который пялился на их грудь, Мак поднял руки и сказал, что предпочитает держаться подальше от этого. Она была не слишком этому рада.
Дастин же не позволил повлиять на него, несмотря на решительно настроенную Эбби по отношению к Ретту. Он превратился в «тупого» подростка, и наблюдать за этим было довольно забавно.
Таймер сработал, и Мак вылил растопленное масло на попкорн.
Эбби съежилась.
– Мак. У некоторых из нас не такой сумасшедший метаболизм, как у тебя.
– О, прошу тебя, – протянул Ретт, потирая большим пальцем ее руку, прежде чем она смогла ее отдернуть. – Ты прекрасна. Гладкая, как морской лев.
– Разве у этих тварей нет усов? – язвительно заметила она.
– Ретт, чувак, тебе нужна серьезная помощь, – вмешался Дастин. – Ссылки на животных не работают с цыпочками.
Взгляд Эбби метнулся к Дастину.
– Кто бы знал, что…
– Лучше поэзия. Ты прекрасна, как роза, – перебил Мак сестру с британским акцентом, чтобы спасти племянника. – На полном серьезе. Итак, кто готов смотреть кино?
Дастин спрыгнул с барного стула.
– Так как я выбирал фильм, то я в деле. Мам, почему бы тебе с Реттом не остаться здесь и не поговорить?
Ее рука метнулась к шее.
– Дастин! На сегодня достаточно.
– Я готов посмотреть фильм, если ты согласна, сладкая, – пробормотал Ретт, шевеля бровями. – Я же сказал тебе, что не сдамся.
Она прищурилась.
– Поскольку это еще один потрясающий фильм об инопланетянах, я пас.
– Тогда я тоже, – ответил Ретт. – Я составлю компанию твоей маме.
– Но я думала, ты пришел посмотреть фильм.
Он пожал плечами.
– Это была всего лишь уловка, чтобы побыть с тобой.
– Молодец, Ретт! – Дастин схватил миску с попкорном. – Я сегодня потусуюсь с вами дома. Верно, дядя Мак?
Он вытер масло с рук бумажным полотенцем.
– Со мной можешь не тусоваться. И Дастин, нам лучше сделать перерыв, пока твоя мать не решила нас ударить, – сказал он, и его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Я слишком леди для этого, – ответила Эбби, теребя булавку с бабочкой на лацкане.
– Однозначно, – согласился Ретт.
– Но я не прочь покрасить твои белые футбольные носки в розовый цвет. – Для пущей убедительности она указала пальцем на сына.
Мак усмехнулся.
– Теперь, племянник, у тебя проблемы.
Его телефон зазвонил, когда он обнял Дастина за плечо.
– Я думаю, что это только ты и я, малыш. – Он взглянул на свой телефон. Пегги. Его желудок резко сжался. Каким-то образом Пег позвонила ему, чего она никогда не делала и в его организме зазвонили тревожные колокольчики.
– Привет, – ответил он.
– Я возле твоего дома. Мы можем поговорить?
Он обхватил телефон ладонью и хлопнул Дастина по спине.
– Пегги приехала. Может ты поиграешь в игру минутку? Мне нужно увидеться с ней.
Дастин изучал его выражение лица.
– Она все еще злится на тебя за вчерашнее?
– Возможно.
– Не называй ее морским львом.
– Ты – умная задница. Я найду тебя через некоторое время.
– Тебе нужно, чтобы я помог вам двоим уладить ваши отношения, как делаю с мамой и Реттом?
– Нет, не нужно. – Мак направился к двери.
Сделав глубокий вдох, он повернул ручку входной двери. Его мышцы сжались от взрыва ярости, исходящей от нее. Любая попытка сохранить бесстрастное выражение лица растаяла. Затем он увидел влагу вокруг ее глаз. Мысль о том, что она плакала, заставила его внутренности сжаться.
– Дэвид? – спросил он мягким голосом.
– Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Ее поза была такой напряженной, что он испугался, что она треснет, если он прикоснется к ней.
Он отодвинулся, пропуская ее в дом.
– Давай поднимемся в мою комнату. Эбби и Ретт на кухне. Дастин в гостиной играет в видеоигры.
– Хорошо.
Да, она не хотела больше никого видеть. Он сосредоточился на ступенях, пока они поднимались по лестнице. Сегодня вечером ему нужно было действовать очень осторожно. Катастрофа витала вокруг нее. Она вошла в его комнату первой и замерла рядом с ним.
– Это твоя спальня? – Прошептала она, почти как обвинение.
У нее были некрашеные белые стены в спальне и практичное темно-синее покрывало на кровати, он понял, что его спальня выглядела для нее как дворец султана. Плюшевые бордовые занавески и покрывало на кровати эффектно выделялись на фоне золотых стен. Его двуспальная кровать-сани и дорогое постельное белье выглядели шикарными.
– Ну, иногда я здесь читаю, – ответил он, его живот превратился в лабиринт извивающихся нервов. – Но не смотрю телевизор. Я не хочу иметь его в спальне.
Ее глаза расширились, но она промолчала. Было странно и странно приятно видеть ее в его комнате. Он надеялся показать ей его спальню.
Но сейчас все было совсем не так, как он себе представлял и надеялся.
Он боролся с желанием заключить ее в объятия.
– Что случилось?
Ее поза приобрела военную выправку.
– Мой брат хочет завтра принять участие в твоем турнире. Я хочу, чтобы ты запретил ему.
С таким же успехом она могла бы вспороть ему кишки. Он изучал выражение ее лица. Ее глаза безумно блестели, он раньше никогда не видел такого блеска.
– Расскажи мне, что произошло сегодня за ужином.
Она бросилась в бой, расхаживая по его турецкому ковру.
– Дэвид пытался нам сказать, что завязал с выпивкой, но он все еще хочет выпить – ужасно сильно, думаю, что выпивает. Я почувствовала по его запаху.
Он сжал руки в кулаки, чтобы не потянуться к ней.
– Дальше.
– Он сказал, что знает о тебе и твоем отеле. Хотел сыграть. Черт возьми, он даже спросил, не знакомы ли мы с тобой. – Ее смех был сухим и пронзительным. – Разве это не забавно?
Забавного в этом он ничего не видел.
– И что ты ему ответила? – спросил он, хотя и знал ответ.
– Ничего. Дело не в этом. Дело в том, что он второй раз посещает клуб анонимных алкоголиков, а азартные игры не входят в их программу.
Мак скрестил руки на груди, стараясь успокоиться.
– Возможно, это стоит решить ему самому. Я давным-давно понял, что ты не сможешь никому помешать сделать то, что они хотят.
Она вздернула подбородок, ее глаза наполнились огнем.
– Ерунда! Я смогу. Ты можешь ему отказать в участие в турнире.
В голове у него гудело, будто из комнаты выкачали весь воздух. Он понял, каким должен быть его ответ, и он знал, какие будут последствия его ответа. Он уже слышал похоронный звон колоколов.
– Я не могу этого сделать, Пег, – ответил он так мягко, как только мог. – Каждый имеет право участвовать, если ему исполнилось восемнадцать, и он в состоянии заплатить взнос.
«Скажи мне, что тебя здесь действительно беспокоит в этой ситуации», – хотел сказать он, но знал, что она не скажет.
Она шагнула вперед, пока не оказалась в нескольких дюймах от него.
– Он может войти в азарт, если ты разрешишь ему играть. Азартные игры – это еще одно дополнение, и он наркоман.
Ее страх разъедал его.
– Ты хоть представляешь, сколько наркоманов проходит через мои отели в год?
Она непонимающе посмотрела на него.
– Нет.
– И я тоже. Потому что это личное, Пег. Я не специалист по проверке морали. Люди должны идти своим путем.
Иногда Божья честная правда причиняет адскую боль.
– Он мой брат, Мак. – Старая обида окутала ее голос, заставив его надломиться.
Он замер. Впервые она назвала его по имени за пределами спальни. Он знал это. Она знала это.
– Я знаю, что это так, но ты не можешь спасти Дэвида, Пег. – Он положил руки ей на плечи и помассировал напряженные мышцы, не в силах побороть желание прикоснуться, утешить. – Ты не можешь спасти своего отца, как я своего, и своего брата.
Она вырвалась из его объятий.
– Дело не в этом!
Он наклонился, пока не оказался достаточно близко, чтобы увидеть бешеный пульс вены на ее шее.
– Да, все именно так. Никому не нравится чувствовать себя беспомощным, но это его не исправит. Даже если я не пущу его завтра на турнир, он найдет другой способ сыграть, если он хочет это сделать.
– Но не в моем городе.
О, сейчас она больше становилась похожей на помощника шерифа. Это разбивало ему сердце.
– Это противоречит всем законам Штата, Пег.
Она вцепилась в свою рубашку.
– Если бы твоего проклятого отеля здесь не было, он бы даже не подумал об этом!
Ее сильный удар под дых, подкосил ноги, но он выпрямился.
– Он сыграет, если не у меня, то в другом месте.
– Такие, как ты, всегда говорят подобные вещи.
Яд в ее словах нельзя было не заметить. Он предположил, что этот яд горечи всегда в ней присутствовал. Он уже слышал эти слова раньше. Он боролся с осуждением других всю свою жизнь. Он создавал разное. Он жертвовал деньги на благотворительность. Помогал своей сестре растить ее сына. Но этого было мало, чтобы убедить недалеких людей, что Мак Мейвен был кем угодно, только не добрым.
Очевидно, Пегги ничем не отличалась от других, несмотря на все, что у них было общего.
Внутри он начал возводить стену, чтобы отгородиться от боли, кладя кирпич за кирпичом, чтобы защититься от ее слов. Он полностью контролировал выражение своего лица, не выдавая ни единой эмоции.
– Мне жаль, что ты так думаешь, но, если ты с Таннером не можешь отговорить своего брата от этого, я ничем не могу помочь.
– Тогда ты меня не любишь.
Его стена поднялась так высоко, как Эмпайр Стейт Билдинг. Весь мир вокруг него оцепенел.
– Любить кого-то – это не всегда делать то, чего хочет другой человек.
Ее палец ткнулся ему в грудь.
– Нет, речь идет, чтобы поддержать другого человека. А ты не поддерживаешь меня.
Почему она не хотела понять? Если бы он сделал то, что она просила, ему пришлось бы выбросить все свои принципы, все, что он создавал, все, чем он пытался стать все эти годы.
– Нет, не поддерживаю. Это не твоя жизнь, Пег. А его.
Ее лицо вытянулось.
– Он мой младший брат! У него есть жена и двое детей. Они этого не заслуживают.
Ах, вот в чем была суть проблемы.
– Он все должен сделать сам. Я не в состоянии ему помочь, как и ты.
Она зашагала прочь.
– Перестань говорить обо мне! Подумай, как бы ты себя чувствовал, если бы это был Дастин.
Ее попытка манипулировать им нанесла еще один удар. Он опоясал свои стены сталью.
– Я не могу никому отказать в участии в моем турнире на этих основаниях, Пег. Дэвид не сделал ничего такого, чтобы его дисквалифицировали. Пожалуйста, пойми меня. Поставлена на карту моя репутация.
Она отступила на несколько шагов, как будто потеряла равновесие.
– Тогда я значу для тебя не больше, чем твой бизнес. Думаю, именно поэтому игроки ждут свою «Леди Удачу». Я не могу конкурировать с ней.
Внутри он наливался железом, превращаясь в автомат, совершенно бесчувственный.
– Я не прошу тебя с ней конкурировать, но этот бизнес значит для меня так же много, как для тебя быть помощником шерифа. Ты бы не стала арестовывать человека, если бы я попросил, без всяких на то оснований?
Ее карие глаза моргнули.
– Это даже нельзя сравнивать. – Она прищурилась. – Мы закончили.
Окончательность ее тона пробила дыру в его стенах, пронзив сердце. Он положил руку ей на плечо.
– Не уходи вот так. Я действительно люблю тебя, Пег. Даже несмотря на то, что сейчас твои слова чертовски больно ранят.
Она отодвинулась от него.
– Ты не помогаешь мне.
Почему она не слышит то, что он говорит? Ему хотелось ее встряхнуть. Его ярость запечатала дыру, как паяльная лампа, снова сделав стены внутри непроницаемыми.
– Ну, тогда мы квиты, потому что ты так ко мне относишься. Ты никогда не говорила, что любишь меня. Ни разу. До сих пор ты даже ни разу не называла меня Маком, черт возьми, за пределами спальни. Что это говорит о тебе?
Ярость взяла верх над разбитым сердцем.
Он шагнул вперед, доспехи на месте, понимая, что ему нужно увести ее от этого разговора к чертовой матери. Его терпение иссякло.
– Я был недостаточно хорош для тебя, но я такой, какой есть! И я чертовски устал от этого. Мне нечего стыдиться, – он ударил себя кулаком в грудь. – Я кое-кто, черт возьми, значу в этом обществе! Ты просто отказываешься это видеть. Легче заклеймить меня как игрока в покер, чем преодолеть свои предвзятые суждения. К черту все. Я больше, чем твои предрассудки.
Ее челюсть сжалась. Она пренебрежительно махнула рукой.
– Прекрасно! Будь кем хочешь. Я больше не хочу тебя. Но ты сделаешь то, что я прошу.
Похоронный звон колоколов прозвучал во второй раз, более резко и разрушительно.
– Нет, не буду. – Раз она хотела сцепиться, он отступать не намерен. Он не мог важное для себя дело, свою карьеру, свой имя подставить под удар.
Она скривила губы.
– Если ты не остановишь моего брата от участия в турнире завтра, я позвоню федералам и сообщу, что у меня появилась новая информация об угрозе взрыва.
Он втянул воздух. Фундамент его стальной башни треснул. Стены, которые он построил, чтобы защитить себя, рухнули с оглушительным грохотом. Его сердце стучало, обнаженное и уязвимое.
– Ты обещала, – выдавил он.
Она вскинула обе руки в воздух.
– И это было глупо с моей стороны. В первую очередь я помощник шерифа.
Он подошел к ней.
– Нет, ты напуганная женщина, которая прибегает к шантажу. Почему, черт возьми, я этого не разглядел в тебе?
– Мне все равно, что ты разглядел или думаешь обо мне, пока делаешь то, что я говорю.
Как он мог забыть, до каких глубин она опустилась, чтобы получить то, что хотела? Разве она не напала на него и его семью на городском собрании, чтобы остановить строительство его отеля?
Как на резиновых ногах он прошел через комнату. Он потянулся к своему стационарному телефону, в ушах у него звенело.
– Если я поддамся шантажу, то стану тем ужасным человеком, в чем ты меня тогда обвиняла. Я не буду этого делать. Если хочешь передать информацию федералам, валяй. Я скажу своему законному представителю в Колорадо – Биллу Перкинсу, чтобы он ждал звонка. – Он поднял трубку.
Она ахнула.
– Ты думаешь, я блефую? А как насчет друга Дастина?
– Я знаю, что ты не блефуешь. – Его желудок скрутило от этой мысли. – Я поговорю со своей семьей и своими адвокатами. Что касается друга Дастина, то ему придется постоять за себя. Ты хочешь его посадить, это твоя прерогатива. Я буду защищать свою семью и свои интересы. Я не позволю шантажировать меня, Пег, ни тем, что я сказал тебе по секрету, ни тем, что чувствовал к тебе.
Его намеренное использование прошедшего времени заставило ее глаза сузиться.
– О, милый, ты понял, что на самом деле не любил меня. Я знала это с самого начала.
Ее жестокость не знала границ. Пришло время положить этому конец.
– Ты можешь верить во что угодно, черт возьми. Сейчас убирайся из моего дома.
– Я ненавижу тебя! – Она прошествовала к двери и обернулась с насмешкой на лице. – В любом случае, я хотела от тебя только секса.
Она не смогла бы сделать более убийственный выстрел в его беззащитное сердце. Его пульс замедлился, когда исчезла всякая возможность примирения.
– Тогда надеюсь, ты насытилась. Я не повторяюсь и всегда учусь на своих ошибках.
Она вздернула подбородок.
– Вот и отлично, мы пришли к соглашению.
Биение его сердца остановилось. Пустота распространилась по всему телу.
Она ушла в размытом виденье.
Его тело упало на кровать, и он уставился в пустой потолок.
Все кончено.
Это никогда не должно было начинаться.
После всех счастливых случайностей, которые ему выпадали в жизни, как он мог влюбиться в женщину, которая презирала все, что он создал сам и кем стал? А потом попыталась шантажировать его, используя его чувства?
Он заставил себя принять сидячее положение. Он больше не мог оставаться в Дэа. Город был слишком маленьким, он не сможет делать вид при встрече с ней, что они не знакомы, а также с Китом. Мальчик бы не понял.
Он оставил бы Цинса вместо себя здесь на год, чтобы тот обучил Джилл как управлять отелем, пока она не ушла в отпуск по беременности и родам.
Они все могли бы вернуться в Аризону. Дастин был бы в восторге, Ретт ясно дал понять, что последует за Эбби хоть на Луну и обратно. Мак мог работать из Аризоны, пока не придет время создавать новый отель. Возможно, на этот раз в Джексон-Хоул.
Он потянулся к телефону, но усталость одолела его. Звонок его адвокату мог подождать несколько минут. Поскольку офис Билла находился в Денвере, он мог приехать утром, чтобы присутствовать при появлении федералов. Он бы вызвал свою команду корпоративных юристов, если бы до этого дошло.
Боже, федералы.
Он закрыл глаза, чтобы остановить образы, как они толпятся в его отеле, Пегги сопровождает их в своей униформе, с усмешкой на лице.
Оцепенение, к которому он стремился, не пришло. Черт бы ее побрал.
Его уши уловили звук «World of Warcraft». Он совсем забыл о Дастине и фильме.
Поэтому пожал плечами и направился вниз.
Возможно, Пегги искромсала его сердце, но у него все еще была семья, люди, которые нуждались в нем.
Он никогда не предаст свою семью, несмотря на то, что она думала о нем.
